Юлия Эльм
Мир Зимы
Старик закивал с пониманием:
– Я старпому доложу, как вернёмся.
– Они как-то прошли сквозь купол, – Гео покосился на Ксандра, но тот нарочито отвернулся в другую сторону, – И были уверены, что пройдут.
– А ещё… Я думаю, они знали город, – кивнул Лев, – Знали, куда лететь, где исчезнуть.
– Намекаешь на то… – Фёдор подался корпусом к парням, понижая голос, – …что им помогал кто-то из Зимы?
Лев хотел что-то сказать. Но передумал, пожав плечами:
– Не знаю. Может, просто готовились хорошо. Но смысл в твоих словах есть.
– Если так, то плохо дело, – старик постучал костлявыми пальцами по перекладине, на которой сидел, – Коли в городе есть предатель, хотя бы один, то он, вместе с этими засыльными казачками, ох каких дел наворотить может. Вы скажите об этом генералу, сынки. Будем надеяться, он – мужик опытный.
– Угу. Будем…
Город раскрывал светлые, ледяные объятия. Повисшая тишина вернула в голову тягостные мысли о том, каким недолгим оказалось морское приключение. Гео, конечно, надеялся на лучшее, но всё-таки понимал… Он упускает уже второй шанс! Второй, данный судьбой шанс.
Чтобы получить огонь и вернуться домой, нужно было остаться на корабле. Дождаться начала военных действий, а потом не погибнуть. Так нет же! Его потянуло на подвиги! Ради чего он решил лететь за этой шлюпкой? Почему не мог просто доложить и спокойно уйти? Почему? Да, от исхода войны зависит его судьба, но всё же… Так ли сильно он ненавидит этот мир?
Город наступил на сознание крайне быстро. Казалось, лихая гонка была куда длиннее нынешнего медленного спуска. В лицо ударила рыхлая сырость купола, и золотые потоки света потекли по извилистым улицам.
Шлюпка попетляла немного над городом. Вскоре она приземлилась на круглую площадь перед строгим, величественным зданием Министерства. Гео смотрел на него кисло, без интереса.
Распластавшийся штаб напоминал слоёный торт. Своими педантичными углами, частыми мелкими окнами и полосами этажей двух цветов – светлого и тёмного. Окна в хаотичном порядке бросались светом. Двери постоянно открывались, впуская и выпуская людей. Все суетились, спешили, торопились. В целом канцелярская жизнь кипела и бурлила.
Ксандр снял с ребят верёвки. Те потёрли затёкшие запястья, и абсолютно безрадостно полезли за борт. Гео не знал о чём сейчас думает Лев, но в глаза ему заглянуть не решался. Может, боялся увидеть осуждение.
Снежная брусчатка приняла шаги с нежностью. Земля ещё приплясывала под ногами, но сейчас это ощущалось меньше. Опустив головы, парни топали ко входу, а Ксандр и Фёдор следовали за ними.
Грамада Министерства проглотила маленькую группку с жадностью. В огромном белом вестибюле, словно в брюхе, четверо моряков поплескались среди секретарей и помощников. Ксандр обогнал парней, показывая дорогу. Они прогулялись по лестницам с греческими колоннами, наконец выходя в длинный, заполненный людьми и стульями коридор.
Здесь шумная мраморная плитка, тёмно-зелёные стены и белые, дорогие двери. Ребята проходили мимо табличек с именами многочисленных министров, но нужна была им последняя дверь. Располагавшаяся в самом конце коридора.
Зима не имела никакого представления о том, как строится государственный аппарат. Потому вся верхушка общества сложилась стихийно из инициативных людей. Каждый выбрал себе область, в которой разбирался. Но из-за такой интуитивности в Министерстве царила дичайшая неорганизованность. Потому делами флота, любыми, которые нельзя было решить на месте, занимался сам генерал Рэйвен. Он – главнокомандующий Небесным флотом, и ему должна быть абсолютно безразлична судьба двух матросов-дезертиров, но… Имеем что имеем.
Миновав коридор, Ксандр беспардонно распахнул двери приёмной. В небольшом кабинете никого не было. Должно быть, секретарь вышел. На столе валялись бумаги, на краю стояла недопитая чашка кофе из ресторана. Следовало подождать, но Ксандр был человеком не робким. Увидев приоткрытую дверь кабинета генерала, он прямым ходом направился туда.
Гео лишь выдохнул, плетясь за остальными.
– …да как Вы не понимаете?! – не успев войти, парень услышал до боли знакомый голос.
В кабинете находились двое. Рэйвен восседал в солидном кресле за рабочим столом с изящными ножками. Создавалось впечатление, что это кабинет царского служащего в Адмиралтействе девятнадцатого века. Изящные кресла в отдалении с чайным столом, портьеры с драпировкой, резные шкафы с документами. Из частых окон крался по мягким коврам золотистый свет.
Опираясь на стол, стоял парень в коричневом сюртуке. Его Гео узнал бы из тысячи… Часовщик. Интересно, что он здесь забыл?
– Время – это ресурс похлеще огня. И если Вы не знаете, зачем его воровать, это ещё не значит, что красть его бесполезно! – в пылу доказывания Часовщик тыкал указательным пальцем в стол, – Поверьте, злоумышленники нашли ему применение! И мне нужна Ваша помощь, чтобы…
– Я всё понимаю, – мягко перебил его генерал, – Но и Вы меня поймите. Нет у меня сейчас людей, чтобы гоняться за призраками. И потом… Вы сами-то знаете, для чего ворам Ваше время понадобилось?
– Оно не моё, – скрестив руки на груди, обиженно пробурчал Часовщик.
– Тем более.
– Да как Вы!.. – Хранитель всплеснул ладонями, – Не можете понять?! Это очень важно!
– Послушайте, мне нужно работать, – генерал кивнул в сторону вошедших, – Если у Вас всё, то…
Часовщик сердито обернулся:
– Ах да, да. Простите, я отнимаю у Вас время, – он порывисто поднял руки, плавными движениями отходя от стола.
Но уходить не собирался. Хранитель времени демонстративно сел в бархатное кресло чуть поодаль от двери, закинув ногу на ногу. Всем видом показывая, что не уйдёт, пока не добьётся своего.
Рэйвен раздраженно выдохнул, сжав пальцами переносицу. Гео сосредоточил на нём взгляд.
Это был красивый мужчина внушительных размеров, с проседью в тёмных коротких волосах. Генеральский мундир с золотым шитьём времён царской России сидел по фигуре. В целом он производил впечатление человека, умудрённого опытом.
– Что у вас? – махнул рукой Рэйвен, приказывая подойти ближе к столу.
– Дезертиры, товарищ генерал, – Ксандр прошел вперёд, головой махая ребятам.
Те подчинились. Только сейчас Гео и Лев заметили, что Фёдор остался в приёмной. Не хотел видеть, что сделают с парнями, пусть и на короткое время ставшими «его».
– Так-так, – взгляд генерала опасно похолодел.
Гео вскинул голову. Он уговаривал себя не опускать взгляда. В конце концов, да он виноват, но он поступил так ради блага Зимы, а не из слабости.
– Клянутся, что покинули корабль, погнавшись за неизвестной шлюпкой, – продолжал Ксандр.
– Шлюпкой? – недоверчиво вскинул бровь Рэйвен.
Часовщик сзади оживился. Гео слышал, как тот завозился на месте, как скрипнуло кресло и зашуршала ткань.
– Разрешите доложить? – спросил парень.
– Что ж… Докладывайте для начала.
– Мы заметили летающий объект в Пустоши. Он шел с юга в сторону города. Нам показалось это подозрительным, и мы решили проверить. Потому покинули корабль. Это была моя идея, – тут Гео искоса глянул на Льва, но так и не увидел его реакции, – При ближайшем рассмотрении объект оказался летающей шлюпкой конструкции, не похожей на наши. Те, кто был в ней, летели под брезентом, не желая, чтобы их заметили. Когда они увидели нас, то попытались скрыться. Каким-то образом они смогли пересечь купол и сейчас в городе.
Повисла нервозная тишина. Генерал обнял массивными пальцами подбородок, оценивающим взглядам скользя по парням.
– Вам удалось их поймать? – спросил он наконец.
– Никак нет, – отозвался Гео.
– Сколько их было?
– Не смогли рассмотреть.
– Куда они направлялись?
– Не можем знать.
– Они исчезли в сквере, – добавил Лев, – Очень умело нас обошли.
Часовщик поднялся со своего места, подходя к стоящим в одну линию морякам:
– Ну что? Всё ещё считаете, это призраки?
Генерал замечание проигнорировал.
– Молодцы, – протянул он с ядовитым сарказмом, глядя на парней, – Мало того, что корабль покинули без разрешения, так ещё и ничего не узнали. Да вас только за безалаберность можно с флота увольнять.
Гео не удержался, опустив голову. На что он, спрашивается, надеялся? На снисхождение? Нет, на войне не посмотрят на твои благородные мотивы. И в чём-то будут правы. Но как же… Как же хотелось верить! Сейчас, когда утекал из рук очередной шанс на возвращение домой, в парне как никогда горела надежда… На лучшее.
– Что же мне с вами такими делать? – выдохнул Рэйвен.
Он поискал ответа в глазах Ксандра, но лицо квартирмейстера было непроницаемым. Гео и сам не понимал, жалеет он ребят или разочарован в них.
– А отправьте их ко мне, – быстро нашёлся Часовщик.
Все присутствующие в кабинете посмотрели на него широко раскрывшимися глазами. Хранитель времени несколько смутился таким вниманием, но продолжил:
– Я думаю… нет, я убеждён… что шлюпка, которую видели матросы, и время, которое украли из моей Башни, могут быть связаны. Раз у Вас, генерал, нет людей, чтобы гоняться за призраками, пошлите ко мне этих ребят. Вы ведь собирались их увольнять? А так у них будет второй шанс. Помочь Зиме, исполнить свой долг… И всё такое. Ну как, по рукам?
Часовщик порывисто протянул Рэйвену ладонь. Мужчина ещё думал. Он переводил взгляд с улыбки Хранителя на протянутую руку, потом кинул взгляд на моряков, и… Махнул.
– Ай, ладно! Вы ж всё равно не отстанете от меня, – генерал быстро ответил на рукопожатие, – Не стану официально увольнять их, но сошлю к Вам в Башню. Если проявят себя, смогут вернуться на корабль.
– Вот спасибо! – Часовщик с улыбкой обернулся на приобретённых союзников.
Гео удержал себя от того, чтобы закатить глаза. Только этого ему не хватало!
***
Хранитель времени не шутил. Генерал действительно подписал приказ о командировании Гео и Льва в охрану Башни. Кажется, так было лучше для всех. Ребят не уволили с флота официально, в то же время Рэйвен убрал их с глаз долой. И всех, похоже, это решение устраивало.
На выходе из Министерства Ксандр молча пожал Часовщику руку. Они поняли друг друга. Фёдор прощался с ребятами коротко, сказав только:
– Ещё увидимся, сынки. Не сомневаюсь в этом.
Моряки сели в шлюпку и улетели. Паруса вспыхнули, унося их в мглистое морозное небо, а Гео провожал горящий силуэт взглядом, и не знал… Хоронить ли ему надежды на возвращение домой или нет. Формально, парней не уволили. Они сменили место службы. В то же время, будущее теперь представлялось туманным и расплывчатым. Также вставал вопрос, что хуже – качка «Всегда» с тревожным ожиданием битвы или охрана Часовой Башни? Парень топал за Хранителем по заснеженным улицам и думал.
Гео не любил Часовщика. То ли из-за того, что тот стал печальным вестником, разбив надежды на возвращение, то ли… Хотя нет. Именно из-за этого. Конечно, это не его вина. Парень понимал, что обвинять Хранителя всё равно, что винить часы в том, что время истекло. И тем не менее не мог избавиться от чувства.
Но это лирика. А факт в том, что ныне им работать вместе. Совместными усилиями искать тех неуловимых лётчиков на брезентовой шлюпке. Потому что Часовщик по какой-то логике связал рассказ ребят со своим делом. А кстати, почему?
Гео очень хотелось спросить. Но он глянул на спину впереди идущего Часовщика и… Промолчал. Вместо этого парень обернулся на Льва. Тот плёлся рядом, уткнув глаза в тротуар, и по его бледному лицу не было понятно, что он чувствует.
Мимо сознания тянулись по ходу движения длинные многоэтажки.
Гео протяжно выдохнул. Слова рвались, как их не сдерживай.
– Прости меня, – буркнул он со злостью.
Он сам не знал, на кого злится. На друга или на себя.
– За что? – Лев встрепенулся, поднимая такой туманный взгляд, словно его оторвали от глубоких размышлений.
– Это я втравил тебя в историю. Если бы не моё упрямство, нас бы не… Не перевели с корабля.
Лев несколько томительных секунд смотрел на друга на ходу. Потом остановился. И весело хлопнул того по плечу:
– Эй, ты чего? Ты не виноват, я сам с тобой увязался! Если хочешь знать, – он понизил голос до заговорщицкого, – Я даже рад, что всё так получилось. Ну не по мне эта морская романтика. А здесь мы реально будем полезны. Если поймаем этих… В лодке. Они же не на экскурсию сюда приехали.
– Да, – остановившись чуть впереди, Гео позволил себе улыбку, – Пожалуй, ты прав.
Часовщик, ждавший ребят, так и не обернулся.
Дальнейшая дорога стелилась под ногами легче. У парня от сердца отлегло, Лев тоже перестал думать о чём-то своём. Вдвоём они топали за Хранителем споро и непринужденно. Будущее всё ещё представлялось туманным, но теперь были силы его встречать.
Башня всплыла в мареве снежного города, как скала в открытом море. Мимолётно поднявшееся настроение снова упало. Гео неприятно сюда возвращаться. Но что поделать? Служба – есть служба.
Удивительно, как легко он примирился с мыслью, что служит Зиме. Что он – её воин, как и множество других. Нет, он всё ещё был отщепенцем, попавшем сюда по роковой случайности, и ненавидел этот мир, но… Он дал слово, сделавшееся вдруг очень важным. Безусловной заслугой «Всегда» стало для парня приобретение смутно осязаемого чувства долга. Он ещё не был верен Зиме… Но уже действовал в её интересах.
Быстро взбежав на крыльцо, Часовщик открыл дверь ключом. Она была заперта? Странно, в этом мире ничего не запирается.
– Заходите, – приглашающе махнул рукой хозяин Башни, скрываясь внутри, – У меня здесь, правда, бардак.
Это мягко сказано. Парни прошли в холл, и Гео его не узнал.
Если раньше часы были хаотично, но разложены, теперь они безжалостно разбросаны по полу. Тропинки смазались. Огромная комната превратилась в поле боя. Большинство часовых механизмов безжалостно вспороты, выпотрошены или вывернуты наизнанку. Везде валялись шестерёнки. В бессильной злобе скалились осколки стекла разграбленных витрин. Уязвлённые и покинутые, часы лежали грудой бесполезного, разбитого хлама.
– Ого. Тут словно стадо слонов пробежало. Что случилось? – Лев попытался пошутить, но неудачно.
Его улыбка в удручающих обстоятельствах смотрелась крайне неуместно.
Часовщик глянул на него… Так глянул… Что чуть не расплакался.
– Случилось, – он с силой зажмурился, сдавливая веки пальцами, – Примерно это и случилось. Стадо… Только не слонов, а воров. Воров времени. Много унесли. Я даже не считал… Сколько.
Голос его дрогнул. Он так и стоял, прикрыв лицо рукой, а губы сжались в немом напряжении.
– Оу… Всё нормально? – неунывающий товарищ стушевался от внезапной скорби, – Может, чаю? Или ещё чего-нибудь? Ну… Зачем же так расстраиваться?.. Как же это?
Лев квохтал вокруг Часовщика, как курица-наседка. А Хранитель стоял среди хаоса, не в силах смотреть на разграбленный чертог. На секунду Гео стало его жаль. Всегда спокойный, отстранённый, и с напуском сожаления сообщающий ужасные известия, сейчас Часовщик… Был напрочь разбит. Когда беда коснулась его самого, он не смог сохранять самообладание. Если в кабинете генерала Рэйвена злость ещё держала его в руках, то сейчас он сдался.
Друг отыскал стул, насильно усаживая на него Хранителя. Теперь тот не стоял, а сидел на поле битвы, что выглядело ещё более странно.
У Гео чесались руки. За неимением другого дела, он поднял с пола первые попавшиеся часы. Карманные, с золотым кантом и строгими делениями циферблата. Часы были выпотрошены. Задняя стенка вздыбилась, будто взорванная, пружинки и шестерёнки висели потрохами. Корпус разбит, слетевшие стрелки свободно метались под треснувшим стеклом. Кому пришло в голову делать такое? Гео аккуратно положил часы обратно.
Теперь понятно, почему Часовщик так упорствовал. У него серьёзное горе.
Лев где-то раздобыл стакан воды. Даже уговорил Хранителя его выпить. Часовщик пил воду рвано, большими глотками, и всем взглядом вцепился в ребят. Лишь бы не смотреть на эту разруху.
– Вы… Извините, моя Башня не предназначена для кого-то, кроме меня, – заговорил он невпопад, – Комнат у меня здесь нет, так что располагайтесь где хотите.
– Давайте лучше переместимся в кабинет, – Гео кивнул головой в сторону лестницы, – Там будет спокойнее.
– Да, – Хранитель поднялся на ватных ногах, – Конечно.
Чудесные ковровые дорожки двух лестниц теперь застилали запчасти часов. На тканных созвездиях змеились пружинки, блестели винтики и стрелки. Сложно было ступить, ни на что при этом не встав. Но парень как-то умудрялся.
Гео шел первым. Лев сзади вёл Часовщика под руку, что было явным перебором с заботой.
Две округлые лестницы делали у потолка изящный завиток, сплетаясь в одну – винтовую. Поднимаясь, парень оглядывал комнаты и зачарованные залы. Занятно, но кроме холла ничего в Башне не пострадало. Грабители не добрались наверх или просто не посчитали нужным?
Кабинет встретил троих парней холодом и покинутостью. Башня скорбела об утрате, и больше всего это проявлялось здесь. Не удивительно, ведь кабинет, обиталище Часовщика, был сердцем Башни.
Хранитель устало бухнулся в рабочее кресло. Парни за неимением альтернативы остались стоять. Тот кинул на них усталый взгляд, вздохнул. И вдруг выставил руку, швырнув в красные кресла на стене сгусток фиолетовой магии. Поток вырвал их с корнем, и те уязвлённо попадали на пол.
– Садитесь. Вряд ли Башне в ближайшее время захочется полежать.
Парни похватали кресла, пристраиваясь рядом с Часовщиком. Тот опёрся локтем о столешницу, подпирая пальцами висок. Вздохнул тяжело… И начал вполне спокойно:
– Как вы уже заметили, у меня украли время. Много. Очень много… Я в этот момент был в замке Зимы, потому не знаю, кто это сделал. Вернулся, обнаружил, и побежал к генералу.
– Так сразу? – в этом разговоре Лев решил взять ведущую роль на себя.
– Да, так сразу! – вспыхнул Хранитель, но быстро успокоился, – Время – ценнейший ресурс четырёх миров. Такой же ценный, как огонь. Раз его украли в преддверии войны, боюсь дело очень… Очень плохо.
– Вы думаете, что это сделали те… На шлюпке?
– Да, – кивнул Часовщик, – Я полагаю, в город проник отряд диверсантов. Вы единственные их видели, хотя бы мельком, потому ваша помощь будет для меня неоценима.
Гео закусил губу. За словом «диверсанты» пришло тревожное осознание положения. Враг забрался в самый тыл. И лишь ему известно, что в ближайшее время будет твориться в городе.
– Они времени зря не теряют, – Гео сам удивился тому, что сказал это.
Но слова вырвались. Собеседники смотрят на него с интересом, а значит придётся продолжать:
– Я имею ввиду… Смотрите, – парень подался вперёд, стараясь объяснить на пальцах, – Ночью диверсанты прилетают в город. Они хорошо подготовлены, смогли с лёгкостью пройти купол. Дальше. Виртуозно скрываясь от погони, они тут же направляются сюда… В Башню. Ждут, когда Вы уйдёте, проникают внутрь, воруют время… кстати, я слабо представляю, как это можно сделать… и уходят. Потрошат только часы в холле. Все остальные не трогают.
– Из других красть опасно, – вмешался Часовщик под конец рассказа, – В холле у меня находятся Недожитые. Это часы погасших из мира Зимы.
– А почему Недожитые? – спросил Лев.
– Потому что это время они уже не доживут.
Заинтересованные взгляды заставили Хранителя объяснять:
– Попадая в мир Зимы, человек лишается своего личного времени. Он существует столько, сколько существует мир. Как правило, переход умирающего в мир Зимы происходит до непосредственной смерти, а потому на часах какое-то время остаётся. День, два, но есть. Есть и аномалии… Что умирают раньше срока. В общем, так, по часу, дню, неделе у меня в холле накопилось порядком невостребованного времени. Грабители его забрали.
Часовщик снова угрожал свалиться в переживания, и Лев постарался отвлечь его:
– Если часы жителей Зимы в холле, то что в остальных комнатах?
– О, у меня здесь все. Жители четырёх миров и не только. Зал Живых, зал Умерших… Зал Бессмертных.
– А почему трогать их время опасно?
– Можно случайно умереть. Сами посудите… В зале Умерших времени уже нет. Там оно у всех истекло. В зале Живых время ещё идёт. Забрать годы оттуда, значит убить человека. Помимо того, что не многие смогут взять на себя грех убийства, где гарантия, что среди часов не окажутся твои собственные? Ведь только я знаю чьи часы где лежат. А в зале Бессмертных всё ещё сложнее. Их время так легко не украдёшь, часы будут сопротивляться. В общем, если и воровать – то только из холла.
Хранитель ненадолго замолчал. Лев хотел что-то сказать, но Гео жестом остановил его. Порой пауза жизненно необходима для поддержания беседы.
– А мир Зимы, – продолжил хозяин Башни через какое-то время, – Он и сам своего рода – аномалия. Не должно быть так, чтобы время оставалось. Но оно остаётся. Удивительно, как у Зимы это получается. Забрать человека чуть-чуть раньше срока.
«Она как жадный ребёнок тащит в свой мир новые и новые игрушки» – со злостью подумал Гео.
– Она каждый раз… – Часовщик многозначительно глянул на парня исподлобья, – … старается дать человеку шанс. Там, за смертью – рай или ад. Навечно. Может, перерождение, как вторая смерть. Одна личность умирает, чтобы родиться другой. А у наших аномалий с запасом невостребованного времени – страдания впереди по жизни. Поверь, Зима не забирает без веской причины. Просто она дружна с Судьбой, и та иногда сплетничает с ней. В общем… Зима знает, кого забирать. И кому можно дать второй шанс. Возможность пожить чуть дольше здесь, возможность что-то изменить.
Гео стыдливо отвёл глаза. Умеет ли Хранитель читать мысли? В любом случае, в словах его было слишком много того, что требовало осмысления.
– Ладно, – парень порывисто поднялся с кресла, – Понятно. Вы здесь приходите в себя, а мы пойдём в холл. Поищем, может диверсанты что-то оставили. И разберём немного.
Гео указал Льву кивком на выход. Тот тоже поднялся, топая за товарищем. На лестнице их застиг тяжелый вздох Башни и тихий голос Часовщика:
– Спасибо, ребят.
***
Инга рухнула на раскладушку в бытовке. Голова гудела в такт шуму поездов. Сегодня их было чересчур много. Девушка лихо скинула с ног невысокие полусапожки, блаженно погружая стопы в мягкие тапочки. Физически она не устала, но смена обуви помогала ей переключить мозги на отдых.
Миль вольготно развалился на подоконнике, положив голову на лапы:
– Напомни ещё раз, что мы здесь делаем?
– Прячемся, – измотанно бросила она.
Тёмный потолок ходил болезненными кругами. Хотелось с силой потереть глаза, но девушка понимала, что от этого будет только хуже.
– Как-то ты очень усердно… Прячешься.
Она выдохнула медленно:
– Я просто стараюсь быть полезной.
– Как и все. Смотрю, тебя это тоже зацепило.
Со своего места Миля ей было не видно. Пришлось рывком сесть на раскладушке:
– Аргх. Что ты предлагаешь?
Кот блаженно потянулся на подоконнике, разминая коготки и вытягивая длинный хвост:
– Ничего. А должен?
Девушка снова повалилась на постель:
– Нет. Но мне бы… Очень хотелось.
Минуты длились ощутимо долго. Они не сыпались песком, они тянулись, словно патока, волоча за собой тягостный шлейф. И вроде бы всё было нормально. Может, она просто устала?
– Ску-ко-ти-ща, – по слогам пропел кот.
Инга уронила руку на подушку. Сжала в кулаке ткань и с силой потянула на себя, закрывая лицо:
– Мне вот на работе совершенно не скучно.
По комнате прокатился гулкий смешок:
– Врёшь.
– Вру.
Темнота под веками от кругов не избавляла. Пятна нарочно стали отчётливее, ярче, и перед глазами плескалась цветовая феерия.
Девушка услышала короткий трепет крыльев. Почувствовала тяжесть лап на теле. Миль улёгся у Инги на животе, предварительно помяв его лапами и потоптавшись.
– Работа вообще для тех, кто не умеет правильно бездельничать.
– О, да, – устало рассмеялась она из-под подушки, – Это очень тонкое для меня искусство.
– Тяжело быть ответственным человеком. Вдвойне тяжелее быть благодарным.
Она позволила себе полежать немного. Постепенно бунтующий мозг успокаивался, горячая голова приходила в норму. Усталость волной отхлынула от неё, обнажая лишь сухие, колючие мысли.
– Долго ты собираешься прятаться?
Она почувствовала шевеление подушки, открыла глаза… И мордочка Миля оказалась у неё перед носом. Какой же он всё-таки очаровательный.
– Не знаю. Как пойдёт.
Девушка отложила подушку, с наслаждением поглаживая кота по голове. Тот блаженно закрыл глаза, замурлыкав протяжную, ему одному известную песню. Стало так хорошо… Так спокойно. Словно дома под тёплым одеялом. И чудилось ей, что мама на кухне греет чай, сестра шумно играет в гостиной, а Инга прилегла на минутку после долгого, холодного дня. И пригрелась.
Конечно же, Миль не мог её согреть. Но она чувствовала, как от его мурлыканья разгорается в груди уставшее, закоченевшее пламя.
Так они и лежали. В тёмной бытовке от рыжих всполохов становилось светлее.
Протяжный гул за окном медленно нарастал. Инга не сразу его услышала, но, когда в сознании появилось для него место, девушка медленно разлепила глаза. Шум приближался, усиливался, и казался таким знакомым. Как вдруг… Мимо маленького окна пронеслась золотая стрела рельс, а за ними через секунду тёмная громада поезда. Девушка прищурилась, чтобы узнать его. ЭД4М. Неужели?
Её нежданно охватила радость. Казалось бы, что здесь удивительного – поезд вернулся в депо, как ему и надлежало? Он уезжал всего на пару дней. Но Инга была так отчаянно, гипертрофированно счастлива, что не могла сдержать эмоций. Словно возвратился её старинный друг после болезненно долгой разлуки.
– Ты чего? – кот заметил, как она напряглась и тоже приподнял голову.
– Нох вернулся, – Инга выдохнула рвано, чтобы не заплакать от счастья, – Пойду поздороваюсь.
Она хотела подняться, но кот встал ей лапкой на грудь:
– Эй-эй, ты куда? Он сейчас отправится в стойло, а туда посторонним вход воспрещён. Что если застукают?
Она недоверчиво прищурилась:
– Когда ты стал таким правильным?
Миль хотел что-то сказать. Даже набрал в лёгкие воздух, открыл рот… Но челюсть со стуком закрылась.
– Не надо меня так оскорблять.
Девушка рассмеялась, аккуратно подхватывая кота на руки и садясь на раскладушке.
– А стойла у нас где? Там, за солнышком?
Миль посмотрел на неё со снисходительной ухмылкой:
– «Солнышко». Поворотный круг называется!
– Как хорошо, что ты всё знаешь.
В южной части депо, что устремлялась в сторону города, находился поворотный круг. Он представлял собой кольцо рельсового полотна, с вращающейся платформой по диаметру. От него солнечными лучами отходили пути. Их заботливо обрамляли полукругом тянувшиеся ангары со стойлами для локомотивов. Там отдыхали поезда.
Выбравшись из бытовки, Инга с Милем шествовали туда. Девушке не хотелось попадаться на глаза, но, крадись она, это выглядело бы подозрительно.
Нох встал на запасных путях. Отцепив вагоны, он устало двинулся в сторону круга, роняя с крыши белую, мерцающую пыль. Инга ненавязчиво следовала за ним.
Локомотив пропылил мимо складов и погрузочных путей. Свернул на стрелке и аккуратно заехал на платформу в кольце. Наблюдавший за ним из сугроба мужчина обречённо вздохнул. Обречённо, потому что понимал, что поезд никуда не денется, и его нужно загонять. А значит придётся оставить мило хохочущую барышню, что лежала в том же сугробе на куртке работяги. Но что поделать? Работа – есть работа.
Мужчина нехотя поднялся, топая к Ноху. Поплевав на ладони, он упёрся с одного края, в одиночку поворачивая многотонную платформу и локомотив на ней. Словно могучий атлант в просторной синей робе. На самом деле, в этом не было ни капли магии. Конструкция поворотного круга создана так, что с ней можно справиться в одиночку.
Вращать пришлось долго. Локомотив необходимо развернуть к путям другим концом, чтобы тот дал задний ход. Ювелирно перенаправив платформу, работяга отряхнул натруженные руки. А Нох тяжело двинулся под заботливую сень ангара. Вскоре он полностью скрылся, и в тёмной пещере стойла погасли золотые фары.
Инга решила обойти другой стороной. От складов к ангарам импровизированной стеной тянулась длинная вереница высоких сугробов. Девушка пробралась за них. И спокойно пошла, никем незамеченная. Чуть поодаль от снежной насыпи ширилась, скалясь, Пустошь. Она тянула за собой своей бешено чарующей обречённостью, и всё же Инга отворачивалась. Находила силы.
А Миль нет… Он вдруг завис в воздухе, расширившимися глазами глядя на волны сугробов. В одном из углублений снег казался особенно тёмным. Будто дыра. Но всё это игры неверного фонарного света.
– Ты чего? – девушка тронула кота за лапу, тот резко замотал головой, – Пойдём.
– Ага.
Снег в конце пути упирался прямо в стену ангара. Пришлось аккуратно перелезать. Но парочка в сугробе за кругом при всём желании не заметила бы девушку с котом. А больше в обозримом пространстве никого не наблюдалось.
Инга забралась на вершину сугроба, легко скатываясь с него с другой стороны. Перебежками она направилась к далёкому ангару Ноха. Миль на крыльях следовал за ней.
Пещерная мгла стойла без ворот поглотила два силуэта с жадностью. Но внутри рассосалась, позволяя проглядеть далеко сквозь себя. Ангар был достаточно широким, уходил путями глубоко внутрь. В толстых стенах чуть поодаль от входа тянулись по такому же полукругу изящные арки. С округлыми изгибами и заострённым верхом, они вмещали в себя небольшой круглый витраж, как в католическом соборе. В грубой, промышленной картине депо это смотрелось неуместно красиво.
В кабине машиниста теплился слабый свет. Инга без промедлений понеслась к двери, но Миль остановил её:
– Знаешь… Я, пожалуй, вернусь. Побуду на стрёме, а если что – сообщу. Чтобы тебя здесь не поймали.
Девушка уже поставила ногу на первую ступеньку, но порывисто спустилась. Протянула руку к зависшему в воздухе коту:
– Эй, ты чего? Не хочешь познакомиться?
– Да нет, – тот уклончиво мотнул головой, – Просто… Волнуюсь за тебя, дурёха!
Инга нежно улыбнулась. В полумраке ангара огонь в груди высвечивал её растянувшиеся губы:
– Хорошо, лети. Я постараюсь недолго.
– Лучше не обещай, – Миль махнул хвостом и лихо, на всех четырёх крыльях унёсся наружу.
Зараза он всё-таки… Но заботливая.
Девушка проводила его взглядом, в следующий миг бросаясь к кабине. Ухватилась за боковую ручку, подтянулась, распахнула дверь:
– Нох, ты вернулся!
– Инга-а! – она его ещё не видела, но слышала.
Девушка пробралась внутрь. Ей так хотелось обнять Душу поезда, или хоть пожать ему руку. Прямо до дрожи! Но она кое-как уняла желание.
Нох встал с кресла машиниста, распахнув объятия. Потом с понимающей улыбкой кивнул, опуская руки:
– Слушай, так рад тебя видеть!
– А я-то как рада! – она захлёбывалась словами, – Ну как ты, расскажи? Как дела на флоте? Что нового в небе? Как там вообще?
