Юлия Эльм
Мир Зимы
– Вихрь! Вихрь!!! – кричал моряк из вороньего гнезда.
Страх сменился ужасом. Бешеным, животным, диким… На мгновение матросы совершенно потеряли головы, готовые разбежаться кто куда, прыгать за борт. Но то была не самая страшная новость.
На месте разбитой звезды пространство закручивалось в воронку. А Жар… Этого и добивался. Он подплыл ближе к центру завихрения, начиная крутиться с ним в такт. В бешеном кружении черной ночи и светлого Жара они сплетались… Смешивались, становясь единым целым.
У Льда замерло сердце. Ничего страшнее он не видел. Жар непостижимым образом вплёлся в ткань пространства, захватил воронку, и теперь… Пытается поглотить весь мир!
Весенние первыми поняли, в чём дело. Они стали разлетаться в разные стороны, но звёзды, маленькие и большие, ещё плотнее стянулись, утягиваемые воронкой. Это ловушка. Жар не собирался покорно помогать Весне, он хотел сожрать обе стороны, и ему совершенно плевать на исход конфликта. Он хотел есть… Такова его природа. Ненасытная, алчная… Пожирающая.
Пространство, звёзды, корабли, небеса, всё летело в адское жерло. Так выглядела смерть. Так выглядела безысходность. Лёд сильнее сжал кулаки. Он, конечно, собирался умирать, но не так скоро. А как остановить это, он не знал. Не знал… И оттого было страшно.
Он искал взгляд мамы на соседнем корабле. Но из-за бешеной кутерьмы не находил. Их подхватило силой горячего вихря, и тянуло с неотвратимой быстротой в горячую глотку. Лёд вцепился пальцами в борт. Что же делать… Что же?
Отчаяние захватило. Парень не привык сдаваться. Всё нужно решать на холодную голову. Но он не мог… Не мог ничего придумать!
Колесницу брата тоже уволакивало завихрение. Солнце по спирали летел вниз, и старший испугался… Испугался за младшего, как никогда не боялся за себя. Нет, этот засранец должен жить! Должен!
– Лёд, – крикнул вдруг Гео, оборачиваясь от штурвала, – Можешь наколдовать глыбу побольше?
Тот непонимающе обернулся на парня:
– Ну… Сделаю.
– Фёдор! На «Всегда» осталась шлюпка?
– А как же? – отозвался приземистый старик у пушки.
Он почему-то улыбался:
– В отсеке стоит.
– Тогда бери управление, – крикнул парень, – А мы заткнём эту тварь.
Моряк поднялся на капитанский мостик, перехватывая у Гео штурвал. Тот подхватил с собой Льда и Льва, бросаясь в трюм. Они мчались сквозь тёмные отсеки, по узким лестницам. Из-за пробоины корабль растерял огонь, но держался.
Добравшись до нижнего, парни прыгнули в шлюпку. Люк открывать не пришлось – дыра в корпусе послужила им проходом.
– Что ты задумал? – ошарашенно спросил Лёд, но отозвался ему Лев:
– Настоящее сумасшествие.
Гео усмехнулся:
– Не бойся. Мы так уже делали.
Лёд рассмеялся их браваде. Смертные люди… Но отчаянно смелые.
Шлюпка вылетела из бреши, лихо стартуя вперёд. Моряки мчали… К эпицентру урагана. Бешено ревел ветер, смешиваясь с рыком Жара. В груди неприятно засаднило. Лёд ещё помнил свои раны. Это было больно. Умирать больно.
Дыхание сбилось, прерываясь. Парень не хотел показывать страха, но пальцы сами сжались на крае борта. Зрачки сузились… А моряки были спокойны. Хотя нет, Лев дёргался, стараясь не смотреть в сторону воронки. А Гео… Он словно занимался этим всю жизнь. На плотно сжатых губах едва заметная улыбка. Вряд ли он понимает, какая опасность их ждёт. Какая дикая, болезненная смерть.
– Как только подлетим… – его спокойный голос продирался сквозь бешеный рёв, – По моей команде брось ледяную глыбу прямо в центр.
– Угу, – кивнул тот медленно.
Парень быстро сотворил ледышку побольше, и шлюпка заметно просела от её веса. Гео поморщился, но ничего не сказал.
Жар ждал… С нетерпением ждал их в свои объятия. Он, как кровожадный волк из человеческих сказок, раскрыл огромную клыкастую пасть, поджидая, когда в неё залезет жертва. Какими маленькими… Какими беспомощными они были рядом с ним.
Жар захватил всё пространство. Казалось, ничего не осталось в мире, кроме него. В кратер летели ближайшие звёзды, от него бешено пытались улепетнуть корабли. Но он тянул… Тянул их всех в себя. И смеялся. Знал, что его никто не остановит.
Лев ухватился за глыбу с другой стороны. Они поднатужились, приподнимая её в шлюпке, и ждали сигнала. Но Гео молчал… Хотелось спросить его, но тот опередил:
– Рано!
Они подлетели ближе. Стало ужасающе жарко. По лбу текли горячие струи. Льду было хуже остальных. Он сильнее связан с холодом, и был отчаянно далеко от спасительной стихии.
– Рано!
Руки затекли. От воды в глазах двоилось. Пальцы дрожали в напряжении. Они подобрались совсем близко. Казалось, вытяни руку, и ты достанешь до воронки, но это обманчивое видение.
– Давай!
Парни бросили глыбу. Она летела… Секунду… Одну, но такую томительную. Отдельными кадрами, замедленной съёмкой видел парень её полёт. Она впечаталась в центр воронки. А Жар… С хрустом разломил её! И засмеялся. Радостно, ликующе… Он хохотал тёмным небом и горячими лапами. Он потешался над всем мирозданием.
Всё. Это конец. Осталась пара мгновений, и их затянет. Лёд обмер в шлюпке, и готов был встретить смерть. Пусть такая ранняя, пусть болезненная, но он сделал всё, что мог.
– Мама… – зашептал он, – Прости.
– Ещё одну! – бешеный крик ворвался в сознание.
Лёд обернулся, видя перед собой звериные глаза Гео. Он был в ярости:
– Ещё одну!
Лёд подумал, чего уж теперь трепыхаться. Они всё равно проиграли и не успеют. Всё бесполезно. Смерть неизбежна. Воронка откусила нос шлюпки.
Но Гео вопил ему в лицо:
– Ещё. Одну!!!
Парень подчинился. Он легко сотворил ледяной камень больше прежнего, и вместе с бледным Львом они бросили его в воронку. Ну как бросили? Перекатили дальше к носу.
А Жар вдруг… Подавился. Парень слышал, как он захлебнулся, не в силах перегрызть ледяную глыбу. На миг всё застыло. Парни смотрели на забитый центр воронки. Жар сопротивлялся… Пытался прокрутить горячие лезвия, но… Зря.
Бу-у-ум! Горячий взрыв разметал всех в разные стороны. Пространство разглаживалось. Шлюпка с парнями, звёзды, корабли, всё отлетало по краям. А Лёд осознал… Так они… Победили? Правда победили?
– Да-а-а-а-а-а! – завопил он ещё в полёте.
Парни поддержали его. Плевать, что они бесконтрольно летели в кутерьме неба, главным было одно. Они победили! Они живы! И это… Невероятно!
Лёд бросился на парней с криками. Его трясло, он осознал, что они сделали. Они всех спасли! Три парня спасли целый мир, а может и больше, от сжигающих лап Жара. Возможно это? Конечно нет, но они это сделали!
Мимо проносились корабли Небесного флота. Измождённые, испуганные моряки высыпали на палубы, вопя от радости, размахивая руками. Они бросали в воздух всё, что находили под рукой, если не было шляп. Каждого захватила нечаянная волна счастья. Они спасли… Всех спасли.
***
Инга с облегчением выдохнула. Сейчас она действительно испугалась. Когда Жар слился с вихрем, она слышала его дьявольский смех. Он собирался сожрать всех. Между кораблей ему попалась бы и девушка. Как хорошо, что ребята справились.
Взрывом её отнесло наверх. Захваченная счастьем, она помчалась за уносимой шлюпкой. Парни обнимались, и ей пришлось широко махать руками:
– Гео-о-о!
Он замахал в ответ, когда заметил её. Кое-как знаками показал, чтобы она следовала к кораблю. Инга кивнула, выискивая глазами «Всегда».
Она опустилась на палубу, парни тоже пристали к борту. Девушка хотела бросится к Гео, но он опередил её, спрыгнув прямо к ней в объятия. Она улыбнулась на выдохе:
– Значит, можно выиграть в полушаге от смерти… Если не сдаваться до конца?
Его губы тронула нежная улыбка:
– Я всегда тебе об этом говорил.
– Инга-а-а-а! – мурчащий голос хищно нёсся прямо на неё.
Девушка подняла голову, и кот впечатался ей в лицо. Не удержавшись, она с хохотом повалилась на палубу, потянув и Гео за собой. Они шлёпнулись, парень упал на Ингу, но быстро перекатился.
– Миль! – весело крикнула она, – Не усидел, да?
– Очень хотел тебя видеть живой, – рассмеялся котик, переползая с головы на грудь. Глянув на Гео, он недоверчиво прищурился и фыркнул:
– Не отдам же я тебя какому-то парню просто так!
Теперь они смеялись вместе. Гео, что лежал на крыле девушки, Инга, раскинувшая белые перья по обожжённым доскам, кот на её груди, и вся команда. Казалось, и корабль разразился ликованием, ведь всем уже было очевидно. Они победили! После того, что выкинул Жар, Весна не решится использовать его силу снова.
– Ну будет вам, чего разлеглись, – беззлобно ворчал спустившийся с мостика старик, подавая Гео руку.
– Такое счастье – можно и поваляться, – отозвался кто-то весело, и очень знакомо.
Инга закинула голову назад. Нет, она не могла ошибиться. По корабельным доскам к девушке шла… Левтина! Невероятно. Она? Здесь?
– А мир-то тесен, – усмехнулась женщина, помогая Инге подняться.
– Да-а, – протянула девушка, – Мир невероятно тесен. Но… Как Вы здесь?
– Меня привёз Полуночный экспресс, – улыбнулась она, подхватывая старика под локоть, – Кстати, познакомься. Мой муж – Фёдор.
– Инга, – девушка протянула моряку руку, тот пожал её сухими пальцами.
– Ваша жена? – Гео переводил удивлённый взгляд со старика на женщину, – Но как…
– Так мы корабельная династия, – усмехнулась Левтина, – Вон, кстати, наш правнук – Егор.
По рее с мачты лихо спустился улыбчивый парнишка. Он пожал руки парням, Льву и Льду, долго благодарил Гео. А Левтина отвела Ингу в сторону, чтобы сказать:
– Представляешь, Фёдор давно нашёл его. Но ждал меня… Когда я смогу простить его, чтобы всё мне рассказать.
– Но как?..
– Оказалось, просто. Маша не уплыла на корабле, она осталась служить на нём. Мы-то искали её в портах, а она ходила по морям так же, как мы. Поручик бросил её, а она в море родила сына. Команда приняла его, как родного, и со временем он вырос, женился. Его ребёнок, наш правнук тоже стал моряком… Представляешь, какая судьба. Но главное, я знаю, что Маша прожила свою жизнь. Тяжелую, сложную, но жизнь. И я… Счастлива знать об этом.
– Я очень рада, – отозвалась девушка.
Это не пустые слова. Она действительно радовалась за Левтину. Женщина не просто осталась жива, но и обрела свою семью в вечности. Это ли не счастье!
– Солнце-е-е-е! – истошный крик прервал мысли.
Это кричал Лёд. В едином порыве все бросились к борту, задирая головы. Колесница Солнца удалялась от кораблей.
– Куда он опять помчался?! – парень ударил кулаком, и дерево покрыла корка льда, – Пустошь его высосет!
Девушка проследила траекторию полёта.
– Он летит за Жаром! За моим временем… – она порывисто взмыла в воздух.
***
Солнце гнал неистово. Запаса тепла, что есть в колеснице, ему должно хватить. Весна сбегала… Она не должна уйти! Юноша летел за флагманом Летучих кораблей на самолёте. Потому что знал, там и центральный очаг, и время Инги, и его ненавистная тётка. Он поквитается с ней за всё! За обман, за сожженных людей, за слова, что она ему говорила! За всё постигнет расплата!
«Ты не стал Солнцем даже для матери» – так она сказала. Почему она так сказала?! Ведь он всё… Всё делал для этого мира! Почему же? Что ещё ей от него нужно? Что им обеим от него нужно?!
Мама… С тех пор, как улетела к Небесному флоту, она так и не пришла. Солнце ждал. Бродил в опустевшем замке, один, среди холодных стен не находя места. Его огонь гас. Юноша боялся за брата, винил себя в том, что с ним случилось. Но больше всего… Ему было стыдно перед мамой. Он до ужаса испугался, что она никогда его не простит. Что больше не захочет его видеть. Он не смог бы этого перенести.
А ещё эта правда… Та, которую наконец поведал Лёд. Мама всё время скрывала, что существование Солнца убивало её? Теперь всё встало на места. Вот почему Зима была против создания дня. Вот почему не расширяла город. Она просто… Не хотела умирать. А Солнце своими дурацкими идеями по незнанию требовал от неё больших жертв. Ну почему… Почему она не сказала сразу? Может, всё было бы иначе.
Сердце пронзила боль. Как же он виноват перед ней! Он ничего не знал, но это его не оправдывает. Он не знал… И не стремился узнать. Закрылся в коконе вселенской обиды, выставил себя жертвой материнской тирании, вообразил невесть что! Целую теорию сочинил… А нужно было поговорить. Откровенно, по душам. От осознания этого ещё больнее.
Он мчался… Полный стремления искупить вину. Юноша хотел сделать что-нибудь. Что-то грандиозное, невозможное! Лишь бы мама его простила. Солнце планировал ударить по Летучим кораблям, но моряки разобрались сами. Теперь весенняя армада разлеталась кто куда.
Он гнался… А Весна уязвлённо удирала прочь. Азарт погони захватил его. Пускай он уже над Пустошью, ерунда! Юноша успеет её догнать. Успеет!
Холод подбирался к плечам. Солнце закутался в светлое одеяние. Крылья колесницы медленно затухали. Дышать стало труднее, и изо рта вырывались облачка пара. Вселенский холод… Да, он сожрёт его. Но может, так будет лучше? Лишь бы долететь.
Солнце видел из кабины, как метались по подбитому кораблю люди Весны. Видел тётку с перекошенным от отчаяния лицом. Юноша сильнее сжал штурвал в пальцах. Вот и расплата!
Он лихо посадил колесницу на палубу. Выбежал… Вселенский холод мгновенно набросился, и у Солнца подогнулись колени. Плевать! Он дойдёт! Доберётся!
В мире больше ничего не осталось. Он видел лишь тётку. Весна стояла в десяти шагах. Вызывающе спокойная, гордо вскинув голову. Она проиграла. Но никто не дождётся от неё покаяния.
– Давай, – сказала она, – Я не стану сопротивляться.
Юноша яростно сжал кулаки. Над согнувшейся фигурой полыхало пламя. Обжигающие волны расходились полукругом. Он стремительно терял тепло. Но его хватит, чтобы вырвать из этой прекрасной женщины её черное, насквозь прогнившее сердце!
Он выбросил ладонь вперёд, и готов был пронзить Весну огненным копьём, как вдруг…
– Солнце-е-е! – отчаянно закричал кто-то.
Юноша с трудом вспомнил, что остальной мир существует. Затравленно обернувшись, он заметил, как на палубу приземлилась Инга. Девушка побежала к нему по светлым лакированным доскам. Схватила руку, пытаясь опустить её:
– Солнце, не надо! Оно того не стоит!
– Ещё как стоит! – он попытался стряхнуть Ингу, но она повисла на локте, – Ты ничего не понимаешь!
Драгоценные секунды уходили. Пустошь сосала его с бешеной силой, и юноша чувствовал, как затухает.
– Разве этого хочет твоя мать?! – отчаянно закричала девушка.
Мать… Стыдно признавать, но теперь он не знал, чего она хочет. Сын разучился её понимать. Его мир рухнул, а Солнце не умел строить новый из обломков. Не проще ли уничтожить всё разом?
Чувствуя, что рука поддаётся, Инга надавила сильнее:
– Месть – не выход. А твои мама с братом очень волнуются за тебя. Давай… Полетели обратно. Пока у тебя есть силы.
Юноша обернулся на неё, кинув взгляд исподлобья:
– Зачем ты здесь? Я пытался убить тебя!
– Долго объяснять, – зачастила она, – Если бы не ты, я бы не встретила Гео, не попала бы в депо, да и Миля бы вряд ли слепила. Не важно! Короче, нет худа без добра. Солнце… Ты гаснешь. Полетели.
Юноша тяжело дышал. Да, он гас. Теперь сил ему не хватит. Он упустил своё время… Время!
Солнце бросил короткий взгляд на Весну. В её глазах плескалось удивление. Опасливое, смешенное с непониманием.
Юноша огляделся. Заметил очаг Жара, и… Сделал первый шаг к нему. Это было самым сложным. Он едва не упал, но Инга поддержала его под локоть. Солнце шел, чувствуя на себе испытующий взгляд тётки. Ничего, пускай… Отомстить он не успел, но другое успеет точно.
Очаг Жара стоял на высоком постаменте посреди палубы. Обычная плетёная корзина. Совсем маленькая, с витой ручкой. В ней лежала хрупкая, потрёпанная сферка. А в центре плавал сосуд. Изящный, миниатюрный сосуд в виде двух чаш песочных часов. А в них время. Золотое, переливающееся… Нетронутое. Время живого человека. Время Инги.
Заглянув в корзину, девушка отпрянула. Не удивительно, она-то его слышала. Кто знает, что он ей говорил.
Солнце собрался с духом. Быстро выдохнув и засучив рукав, он погрузил руку в горячий шар. Больно не было. Ему одному на весь мир Зимы было не больно касаться Жара.
Тот истошно, визгливо вопил. Раненым птенцом, брошенным ребёнком. Жалостливо и противно. Но Солнце не собирался его жалеть. Он схватил часы за тонкую перемычку, с силой вырывая их из шара. В ту же секунду Жар потух. Нет, он остался в корзине, но теперь не имел материального воплощения.
Юноша пошатнулся. Инга подхватила его, удерживая от падения, и хотела взвалить на себя, но Солнце отпихнул её.
– Что?
– Вот, – юноша бессильно протянул ей время, – Возвращаю то, что взял. Ты прости меня… И улетай.
– А ты? – не сразу поняла она, ошарашенно принимая часы.
– Я… – юноша бросил быстрый взгляд через плечо на тётку.
Руки костенели, кончики пальцев покрывались чернотой.
– А я… Так и не стал для мамы Солнцем. Лучше я останусь здесь.
– Умереть назло матери? – усмехнулась она, с силой закидывая его руку на плечо, – Ну уж нет. Это плохой план.
– Но…
– Слушай, – девушка свободной ладонью повернула лицо юноши к себе.
Пальцы её… Были тёплыми. Солнце краем глаза увидел в них огонь, которым девушка его подпитывала.
– Что бы у вас ни случилось, я знаю одно… Родители любят нас. Со всеми нашими ошибками, недостатками и промахами. И всё… Слышишь меня? Всё можно исправить! Нужно лишь пытаться, и не сдаваться. До самого конца. Если ты умрёшь сейчас, твоей матери от этого лучше не станет.
Юноша смотрел Инге в лицо, утопая в её решительном взгляде. Перехватив закоченевшими пальцами её руку, он всё не мог понять:
– Почему ты меня спасаешь?
– Ну… Ты осветил мне путь. Даже таким экстремальным способом, – улыбнулась она, – А теперь подарил надежду.
Девушка указала взглядом на часы. В тот миг… Солнце нащупал в почерневшем мире одну светлую истину. Он пока не осознал её, но чувствовал.
Сжав ладонь девушки, он слабо распрямился:
– Нужно возвращаться.
Они бросились к колеснице. Медленно, хромая, едва держась на ногах. Но юноша не мог иначе. Да и Ингу Пустошь изрядно потрепала. Её прикосновения стали холоднее.
Солнце ковылял… И видел Весну. Она не отрывала от него взгляда. Но в глазах больше не было презрения. Лишь изумление… Такое тёплое, словно она вновь обретала веру во что-то, сильно разочаровавшее её. Маска гордости упала, тётя разомкнула розовые губы, хватая воздух мелкими глотками.
Прощаясь, Весна кивнула Солнцу. Как равному. И юноша понял, что тётка вверяет судьбу Зимы и всего мира в руки племянника. Сердце заколотилось чаще. Трудно было описать, что значил для Солнца этот короткий жест.
Юноша забрался в колесницу. Та почти потухла. Снежная пустошь быстро высосала всё тепло от Жара, что Солнце насобирал за битву. Но хватить должно… Должно.
Он коснулся рукой передней панели. Колесница ожила. Девушка кивнула, поднимаясь в воздух на своих крыльях. Да, сейчас ему двоих не поднять.
Самолёту негде было взлететь, и юноша покрутил лунные фазы. Колесница обернулась вертолётом, лопасти со скрежетом закрутились. Солнце тяжело оторвался от палубы. Им предстояла дорога обратно. Дорога гораздо длиннее пути сюда.
Юношу качало и мотало по небу. Он едва справлялся с управлением. А заветные корабли, напоенные огнём, были ужасающе далеко.
Инга держалась близко, не вырываясь вперёд. Хотя сейчас её крылья были гораздо сильнее.
Солнце отрывисто дышал. Пальцы одеревенели на рычаге управления. Чернота подбиралась к локтям и коленям. Он видел, как почернели длинные волосы. Мама… Брат… Где-то там они ждут его. Но лететь так долго.
Юноша ощутил, что теряет управление. Колесница погасла, лопасти остановились. Вертолёт на мгновение замер в воздухе, и сила притяжения безжалостно потянула его вниз. Солнце едва смог разжать пальцы. Всё… На большее он не способен.
Глаза закрывались. Он не чувствовал тела. Лишь слышал, как сердце сжимается в ледяных пальцах Вселенского холода.
«Мама, прости… Я хотел вернуться».
Но у Судьбы всегда другие планы. Юношу схватили за запястье тёплые руки, с силой вытаскивая из падающего вертолёта. Солнце порывисто распахнул веки, увидев… Ингу! Весь её огонь переместился в ладони, она отчаянно старалась удержать юношу. И немного согреть.
– У-ух, а ты тяжелый, – улыбнулась она сверху.
Солнце подхватил её улыбку.
Инга истошно махала крыльями, улетая в сторону кораблей. С обозом в виде юноши она не смогла бы развить большую скорость. Солнце прикидывал, что Пустошь высосет их быстрее, чем они доберутся, но вдруг… Корабль. Он появился из-ниоткуда, пробитый, измождённый, но сияющий невообразимым светом. Тёплый. На грубом деревянном корпусе реяло название: «Всегда».
Девушка с облегчением выдохнула. Она занесла Солнце над палубой, и оба рухнули на неё с наслаждением. К ним тут же бросились люди, команда. Ингу поднял с досок парень, что охранял Солнце вместе с Часовщиком. Юноша забыл его имя… Какое-то короткое.
Он совсем потерялся. Несколько минут лежал, пока огонь внутри не разгорелся сильнее. А когда ему хватило сил открыть глаза, он увидел… Маму.
Она подлетела к ним на другом корабле. Рысью перепрыгнула через борта, мягкими лапами опускаясь на палубу.
Солнце постарался подняться. Он пытался привести себя в порядок, но смог лишь сесть, судорожно поправляя волосы. Ему стало стыдно и неловко. А Зима… Приняла свой человеческий облик. На ней было простое ледяное платье, что с первого взгляда очаровало сына. Такое лёгкое и воздушное.
Босыми ногами мама пробежала корабль, падая на колени рядом с Солнцем. В её глазах было столько любви, столько тревоги. Она порывисто обняла юношу, прижалась, зарываясь пальцами в его волосы. Сын опасливо обнял её в ответ. Будто не знал, может ли… Имеет ли право после всего.
– Как же я за тебя перепугалась, – с жаром зашептала Зима, – Моё Солнце.
Она поцеловала его в щёку. А юноша ощутил тепло от холодных губ. Огонь разгорелся сильнее, а с сердца упала тоска. Её Солнце? Она действительно считает его своим… Солнцем?
Он всё понял. Понял, и засиял. Мама отпрянула от неожиданного света, но теперь юноша знал, что не доставляет ей боли. Он лишь светил, но не согревал.
Да, наконец ему открылась простая истина. Солнце – тот, кто освещает путь, кто дарит надежду. Он не был таким для своей матери. Будучи эгоистом, он причинял родным лишь боль. Но теперь он осознал, в чём его истинное предназначение. Он должен нести надежду… Надежду на жизнь.
Нечаянное счастье окрыляло. И юноша… Воспарил. Он поднялся на ноги, сияя всё сильнее. Радость захватила его сердце. Стало так легко, как никогда в жизни. Он наконец почувствовал себя на своём месте. Нужным… Любимым. Всё, чего он отчаянно желал, у него уже было. Нужно лишь внимательнее посмотреть.
Он летел. Всё выше, свет его лился дальше. Колесница оказалась не нужна. Солнце захватывал всё поднебесье, проливаясь нежным золотом на вечные снега. А те искрили и сверкали так, что глаза слепило.
Юноша поднялся над кораблями и звёздами, над потухшим городом… И мир вечной ночи озарил день.
***
– Понтуется, зараза, – весело, по-доброму усмехнулся Лёд, прикрывая глаза рукой, чтобы смотреть на брата.
Он гордился им… Хоть не подавал вида.
Гео тоже улыбнулся. Кажется, они всё-таки спасли мир. Коряво, постоянно опаздывая, но спасли. Победа пьянила горячим счастьем.
День… Так странно его видеть. Солнечный свет, золотистый, но без тепла, прокрадывался к каждый щели. Он обнял корабль, высвечивая его трещинки и усталые, но радостные лица команды. Он обтекал звёзды… Что удивительно неподходяще смотрелись в посветлевшей картине. В этом мире много индивидуального. Сияние пролилось на погасший город, озаряя людей светом надежды. Надежды на завтрашний… День.
Зима поднялась с колен. Она щурилась проснувшимся котёнком, и в ярком свете её ледяное платье отливало небесным блеском. Она двинулась к команде, а моряки сгрудились кучкой вокруг неё. Но все знали, к кому она идёт.
Инга, стоявшая рядом с Гео, загадочно отошла на шаг. Парень не сразу понял. А когда сообразил, Зима уже стояла перед ним. Он заглянул ей в лицо.
– Знала, что это будешь ты, Гео, – нежно улыбнулась она, – Из всех, именно ты и мог нас спасти. Спасибо. От всего мира тоже.
Парень выдохнул ошарашенно, попытался протестовать:
– Я… Просто…
Но это было уже не важно. Зима протянула руку параллельно палубе. Из корабля поднялся небольшой огненный вихрь, складываясь в шар под её опущенной ладонью. Текли секунды. Парень слышал и считал быстрые удары сердца. На шестидесятом Зима развернула ладонь вверх. Сфера перетекла выше.
– Теперь огонь «Всегда» будет гореть в тебе. Он у вас один на двоих.
Она приложила руку к его груди. И Гео почувствовал… Тепло. Долгожданное, заветное. Оно пролилось внутрь, захватывая всё естество. Мир в одночасье стал ощутимым, реальным. Парень чувствовал, как наполняется огнём, и бешеная радость захватила сознание. Он так долго шел к нему. Невообразимо долго… Слишком многое случилось, он сильно изменился. Но наконец он ощущает пламя внутри себя. Он… Горит.
– Теперь ты можешь смело возвращаться домой, – улыбнулась Зима, отнимая ладонь.
Гео часто задышал. Воздух казался холодным. Как давно он этого не чувствовал! Весь мир слился для него в одну температуру до этого момента, а теперь… Он ощущал себя по-настоящему живым.
– Да, – улыбнулся он, – Спасибо, что даёте возможность вернуться. Хоть я и… Ненадолго.
– Почему? – обернулась к нему Инга.
Парень замялся:
– Ну, у меня… На часах времени осталась дня на два. Потом я умру. Но я всё равно рад.
Это действительно так. Он чувствовал счастье и облегчение. Будто вырвали ноющий зуб. И Гео больше не ненавидел. Не обвинял и не судил. Он был просто счастлив.
– Хм, – девушка задумчиво глянула на песочные часы в своих руках, – Думаю, это дело поправимо.
Гео хотел проследить её взгляд, но не успел. К нему подошел Лёд. С суровым взглядом парень протянул ему руку, и Гео горячо её пожал. Они поняли друг друга.
– Фух… Хорошо то, что хорошо кончается, – из общей толпы моряков к Зиме неожиданно вышел Лев, – Да уж, сестрёнка. Заставила ты меня поволноваться.
Та нежно улыбнулась, положив парню руку на плечо:
– Я рада, что ты пришел сражаться за меня. Спасибо тебе, – обернувшись на ошарашенных матросов, она со смехом добавила, – Кстати, позвольте вам представить. Мой брат – Лето.
Гео пораженно выдохнул. Его друг сжал руку у груди. Яркий свет обнял фигуру. Он вспыхнул… В васильковых глазах засияли блики, бледная кожа налилась румянцем, простая одежда сменилась величественным одеянием, а золотые волосы обнял венец цветущих ветвей.
– Лев, так ты… – пораженно выдавил парень, но так и не договорил.
– Ага, – улыбнулся изменившийся друг, – Уж прости, что обманул. Но ты очень кстати мне встретился. Я переживал за сестёр, когда узнал, что из моего мира забрали Жар. И решил сам присмотреть за всем, но… Вижу, моё вмешательство и не понадобилось.
Лето перевёл нежный, с хитрецой взгляд на старшую сестру:
– Твои люди справились сами. Всё-таки, Зима, они любят тебя.
Тонкие губы на холодном лице растянулись тёплой улыбкой:
– А я люблю их.
Зима поманила старшего сына, и Лёд вышел к ней, с удовольствием принимая её объятия.
– Что ж…
Лето взглянул на воссоединившуюся семью, на Ингу с котом на руках и Гео, что вновь стояли рядом. На сияющего высоко над Пустошью Солнце… Такого счастливого, что Вселенский холод был над ним не властен. И заключил:
– Думаю, нам всем пора домой.
