Юлия Эльм
Мир Зимы
Горячее отчаяние с прожорливостью болота глотало проблески светлых мыслей. Надежды тонули. Подмываемая страхами вера в лучшее рушилась, как песочный замок. Горе наседало, поглощало, закручивало… Оно сужало сознание, и девушка совершенно ничего вокруг не замечала, кроме снежного тротуара под своими ногами. Не заметила она и свет.
Вертолёт появился из-ниоткуда. Его дьявольский, оглушительный шум ворвался в мысли, когда стало уже мучительно поздно.
Мгновенно опомнившись, Инга оглянулась. Она зашла глубоко в город, но улица была пуста, а за её спиной… Нёсся столб света.
Зрачки сузились от ужаса. Как она не заметила?
«И чего стоим? – спросила она себя, – Побежали!».
Инга отчаянно рванулась с места. Понеслась, не разбирая дороги, куда подальше. Лишь бы убежать… Лишь бы! Но на прямой траектории у Солнца было преимущество. Он быстрее… Инга захлёбывалась страхом, видя, как солнечный ореол всё больше и больше обнимает её фигуру. Ещё не свет, лишь его отблеск. Но даже от него становилось жарко.
Справа мелькнул невзрачный проулок. Не думая ни секунды, Инга прыгнула в его сторону, а по её свежим следам прокатился солнечный круг. Дальше! Дальше! Она должна убежать! Она не может потерять огонь вот так! Просто не может!
Девушка схватилась обеими руками за грудную клетку. Пламя в ледяных стенках волновалось, чувствуя опасность. Нет, она не отдаст его! Не так просто!
Проулок оказался на удивление длинным. Здания плавно заворачивали по полукругу, но девушка не обращала на это внимания. Она бежала. Хотелось ощущать, как колотится сердце и вздымаются лёгкие. Но она ничего не чувствовала… Кроме животного страха. Почему ей казалось, что она была дичью на охоте, и сейчас Солнце загонял её в капкан?
Улица в очередной раз круто повернула. Оглядываясь через раз, Инга видела, как тяжело даются колеснице манёвры. Может, от того он свою жертву ещё не догнал? На секунду появилась мысль о спасении. А что? Вдруг она действительно сможет?
Дома казались смутно знакомыми. Хотя здесь все улицы на одно лицо. Но эта… Девушка не успела додумать. Лишь бы убежать. Не важно куда, главное – как можно дальше.
Снова поворот, а за ним… Тупик. Это невозможно! Инга встала, как вкопанная. Нет, она отказывалась в это верить! Но путь ей неумолимо преграждала стена такого же многоэтажного дома. Девушка бросилась к ней сквозь сугробы газона. Она надеялась на дверь, открытое окно, на что-нибудь! Но окна квартир начинались на два метра выше, а перед ней была лишь жестокая стена.
– Нет… Нет! Нет! – она долбила руками по холодному бетону, – Нет…
Солнечные отблески крались по снегу. Они яростно разгоняли завораживающую зимнюю темноту, оставляя просто снег. При свете всё выглядит прозаичнее.
Девушка обернулась… Медленно-медленно. Обречённо. Вот почему он не торопился её догнать. Вот почему дал убежать подальше. Всё сразу стало ясно. Он знал, что эта улица – спираль. Да, та самая, из которой Инга, чертыхаясь, выходила обратно на пути к Часовщику. Она уже говорила, что в этом мире много нелогичного? Смертельно много.
Ноги подкосились. Инга стекла спиной по бетонной стене в снег. Ослепляющий столб приближался мучительно неспешно. Девушка смотрела на смертоносную кромку света и думала… Думала о том, как ужасно не хочет умирать. Глаза застилали слёзы. Будто желали, чтобы их хозяйке не так страшно было принимать неизбежное. Ведь бежать больше некуда.
Вдруг… Белая стрела пронеслась над её плечом. Миль выпрыгнул из капюшона, вставая между светом и Ингой. Прижав уши, кот ощерился в дугу, зашипел, выпустил когти. Он пытался укусить или оцарапать световой поток. А тот стал ярче, насыщеннее. Горячее…
Девушку накрыло отчаяние.
– Нет, Миль! Не надо! – надрывно кричала она сквозь слёзы, – Не надо! Уходи!
Кот не улетал. Он в животной ярости полосовал воздух, и пускай пятился к ногам девушки, но она понимала… Он не отступит. Он умрёт здесь вместе с ней, но не бросит её.
Он… Умрёт? На секунду эта мысль перекрыла все остальные. Инга смотрела на выгнувшуюся спину кота, на торчком стоящий хвост, на расправленные задние крылья. И думала – он… Умрёт? Вот этот прощелыга? Хитрюга, и самая милая по кошачьим меркам зараза? Его… Тоже не станет? Это осознание оказалось много страшнее, чем мысли о собственной смерти.
Миль упёрся девушке в подобранные колени. Всё. Дальше отступать некуда… Солнце надёжно припёр их к стенке, и от их жизней оставались считанные секунды. Кот обернулся на Ингу… Посмотреть на прощание. Но от её взгляда кошачьи зрачки сузились. Он всё понял.
Три… Миль прыгнул девушке на руки.
Два… Она поднялась, вытягиваясь спиной по стене. Жар наседал, больно обжигая. Свет уже совсем близко. Ближе, чем вытянутая рука.
Один. Она прыгнула в сторону. Боком прошлась кромке света, но в последний миг облетела горячий круг, шлёпнувшись в соседний сугроб. Не успев остановиться, Солнце налетел пушкой на дом, а когда вырулил обратно… В стене осталась большая оплавленная дыра на всех этажах.
Миль с Ингой быстро переглянулись. Это шанс! Лучше, чем мчаться обратно по спирали. Солнце наверху замешкался на секунду, перенаправляя колесницу. Похоже, его адский луч мог бить строго вниз, оттого требовалось каждый раз разворачивать вертолёт. Пока он пытался поймать девушку в поле луча, она уже забегала в открывшийся проход.
Инга оказалась в пустом подвале. Внутри было темно, но смертоносный свет за спиной в этот раз сыграл ей на руку. В нём она смогла разглядеть маленькую лесенку и дверь. Миль вспорхнул с рук, на крыльях следуя за ней. Она рванулась по ступенькам, выбежала на лестничную клетку первого этажа, захлопнула за собой дверь. Её запала хватило, чтобы пробежать ещё несколько пролётов. Лишь на пятом она остановилась.
Окна лестничных клеток выходили в сторону тупика. В них яростно и беспомощно бил свет, но девушка… Его больше не боялась. Резко сообразив, что она в укрытии, Инга смогла протяжно и тревожно выдохнуть. Словно ничего ещё не кончилось, но передышка у неё была.
Она не задыхалась… Но оперлась ладонями о широкий подоконник. Миль тоже поставил на него лапы. Солнце был наверху, и под таким острым углом не мог их видеть. На это она надеялась.
– Фух, – выдохнул кот, выглядывая наружу, – Оторвались вроде?
– Вроде, – она прислушалась.
К её удивлению, свет не торопился улетать. До затравленного сознания лишь сейчас долетел шум лопастей, что становился… реже.
– Он что?.. – посмотревший на неё Миль будто прочитал мысли, – Садится?
– Да он… Издевается! – едва смогла выдохнуть она.
Воздух застрял в горле от вновь накатившего страха, и… Возмущения. Словно это было не по правилам. Будто она, маленькая девочка, уже выиграла, а проигравший большой и злой мальчик всё не может смириться с поражением.
Свет палил. Шум вращающихся месяцев становился ближе и реже. Девушка всё стояла и таращилась в окно, пока… Мимо него не проплыла колесница. Её золочёный корпус сиял бешено, величественно. И на одну секунду… Инга встретилась глазами с Солнцем.
Сложно сказать, что она в них увидела. Они обожгли её, но не физически. Это был горячий, полный решимости взгляд. Он не ненавидел её… И кажется, не хотел убивать. Он лишь пытался достичь своей цели – любой ценой.
– Скорее! – до сознания долетел очень далёкий голос.
Кто-то хлестнул её лапкой по щеке.
– Бежим! Чего застыла?! – перед лицом маячил Миль.
Девушка спохватилась. Ах да, точно. Надо бежать, ведь ничего ещё не кончено!
Она бросилась вверх по лестнице. Но чувствовала… Чувствовала, как силы покидали её. Она смотрела ему в глаза, может дело в этом? Инга знала, что надо сопротивляться, но медленно теряла волю. Хотелось остановиться. Просто встать и стоять столбом. В теле поселилась слабость.
– Миль, – на последнем этаже девушка отчаянно схватилась за перила, опуская голову, – На вторую гонку меня не хватит.
Летевший впереди кот резко развернулся. Он подлетел снизу, заглядывая ей в лицо:
– Э, э, ты чего? Ну-ка побежали!
– Нет, – и всё же сдаваться она не собиралась.
Лестница под крышу заканчивалась дверью на чердак. В таких домах чердаки совмещённые – один на весь подъезд, и через него можно выйти с другой стороны. Но девушка сделала иначе.
Взбежав наверх, она распахнула дверь чердака и так же споро спустилась вниз. Прихватив Миля, Инга забежала в пустую квартиру рядом. Закрыла высокую дверь, но запереть её так и не смогла. Рука беспомощно схватила воздух в месте, где должна быть защёлка замка.
– Но почему мы?.. – начал, было, кот, однако Инга прервала его:
– Думай на несколько ходов вперёд. На шахматах научилась.
У двери был глазок. Она понимала, что рискует, но что-то заставило её подняться на цыпочки и заглянуть в него. Мир томительно замер. Притаился в тиши в ожидании развязки.
На площадке было пусто. Но даже сквозь стены слышались тяжёлые, усталые шаги.
Она замерла. Судьба её решалась в этот момент.
Солнце грузно поднимался по лестнице. Он выглядел прекрасно. Совсем ещё юноша, в золотых, торжественных одеяниях и с длинными струящимися волосами. Он нёс в руках всё ту же пустую сферу, излучающую странное сияние.
Юноша остановился у лестницы на чердак. Девушка затаила дыхание, не в силах оторвать от него взгляда. У него оказался поразительный для этого места цвет волос. В них прятались и колосящаяся пшеница, и поля одуванчиков, и весь тот тёплый, удивительный мир, которого касается своими лучами летнее солнце. Юноша был прекрасен… И смертоносен.
Солнце переводил взгляд с одной двери на другую. Напряженное ожидание заставляло нервничать и сомневаться. Но Инга знала – она выдаст себя, если дёрнется.
Юноша медлил. Но наконец… Порывисто зашагал по лестнице к чердаку.
Девушка с облегчением выдохнула. Вот теперь она победила.
Он обойдёт чердак и двинется в соседний подъезд. По его лестнице спустится вниз, и, поняв, что потерял добычу, вернётся к колеснице. Кухонные окна выходили на другую сторону улицу, и девушка прильнула к ним, надёжно спрятанная цветастым тюлем.
Верно, так и есть… Через пять минут Солнце вышел из двери подъезда. Огляделся, никого не нашёл, и каким-то образом подозвал к себе колесницу. Та даже без пилота смогла облететь здание, аккуратно приземлиться, и увезти раздосадованного Солнце восвояси.
Инга с облегчением выдохнула. Всё… На этот раз точно. Пускай отступление временное, ей и Милю была жизненно необходима эта передышка.
Квартира оказалась пустой и такой же нежилой как та. Найдя спальню, девушка с размаху плюхнулась лицом в кровать, раскинув по бокам напряженные руки. Миль следом прыгнул на покрывало.
– Надо же. Мы с тобой чуть не погибли сегодня, котяра, – гулко отозвалась она в ткань.
– Как видишь, «чуть» – не считается.
Миль прильнул к её правому боку и, она отчётливо это почувствовала, ткнулся мордочкой в пальто.
– А ты молодцом, – она поднялась на левый локоть, правой рукой потрепав кота по холке, – Если бы не ты, я бы умерла.
Миль довольно мурлыкнул, коротко зевая:
– Аналогично. Подруга.
***
Часовщик давно проводил силуэт гостьи взглядом, но всё равно остался стоять на верхней галерее. Башня вновь приняла вертикальное положение, и теперь он видел город… Прекрасный город. Подумать только, ещё несколько сотен лет назад здесь ничего не было. Ни домов, ни людей, ни огня. Лишь вечный ровный снег. И Зима – одинокая и печальная. А потом… Капля пламени, и посмотрите какое великолепие выросло в мире, совершенно для него не предназначенном. Всё было совсем недавно.
– Ты думаешь, будет война? – она появилась не неожиданно.
Будто всегда здесь была. Непостижимо, но так умела приходить только она. Рысь, теперь немногим больше реальных размеров, тоже выглянула за перила галереи.
– Боюсь, что да. Этого трудно избежать. Разве только…
– Сестру не переубедить, – вздохнула Зима, – Она полна решимости спасти меня.
Её холодное дыхание застыло в воздухе ворохом снежных искр, а на город пролилось метелью. Нежной… Сказочной. Она любила насылать такие.
– Любовь затмевает разум, – пожал плечами Часовщик.
– Может быть. Или сестра не хочет винить себя в моей смерти.
Руки непроизвольно сжали перила. Под опушкой свежего снега холодный металл казался не таким обжигающим. Часовщик постарался, чтобы слова прозвучали с надеждой:
– Это будет не скоро.
– Ей это объясни.
Он усмехнулся, подавшись головой вперёд:
– Где-то я слышал сегодня эти слова. Вы со Льдом похожи.
– Он мой сын, – веско заметила Зима.
Она помедлила. Словно собиралась с духом, чтобы спросить:
– Зачем он приходил?
– Уверена, что хочешь знать?
– Нет, – вздохнула рысь, покачав массивной головой, – Их размолвки с Солнцем огорчают меня. Но как помирить их, я не знаю.
– А Солнце?.. – начал, было, Часовщик, но замолк, встретившись с Зимой взглядом:
– Ты уверен, что хочешь знать?
Её натиск он выдерживал не дольше секунды:
– Нет.
Всё верно. Не задавай вопросов, на которые не хочешь знать ответ.
Они с Зимой слишком давно знакомы. Хорошие друзья, порой они понимали друг друга лучше, чем могли себе представить.
– Не хочу войны, – рысь опустила голову, прикрывая бездонные синие глаза, – Кто-то обязательно погибнет.
– Никому не будет жаль умирать за тебя. Ты сделала им столько хорошего.
– Мне будет жаль, – веско заметила она, – Но мы ведь об этом знали, правда? Знали, когда начинали это.
Она вздохнула, вновь устремив взгляд на возвышающийся город. Её любимый город. И небо над ним, обречённо затягивающееся защитным куполом.
– Некоторые события неизбежно случаются. Независимо, хотим мы того или нет.
Глава 4. Крепости.
Гео шел, не разбирая дороги. От старого плана он отказался, нового у него не было.
Он не знал, сколько уже слонялся без цели по городу. Парень не боялся встретить Ингу. Не столкнулся же он с той маленькой бестией за всё время своего пребывания здесь. Если они встретятся – судьба свела. Значит пришло время. Не встретятся – соответственно, не судьба, время не пришло. И в покорности этому вынужденному фатализму было больше свободы, чем в сопротивлении.
Теперь он не знал, что делать. Где раздобыть огонь? Сдаваться парень не собирался, но от многочисленных неудач руки опускались. Подумать только, он сам, по своей воле упустил такой редкий шанс. Не единственный вообще, но единственный представившийся. Однако Гео не жалел. Было бы куда паршивее, если б он довёл дело до конца.
Что же с ним стало? Он готовился убить человека, лишь бы спастись самому. Эгоистичный выбор… А Гео никогда не считал себя эгоистом.
Хотелось винить во всём этот дрянной мир. Куда легче свыкнуться со смертью и не трепыхаться, если б он действительно умер. Но нет! Мир Зимы дал ему надежду. Надежду… Из тех, что убивает, лишь вдоволь насладившись агонией, страданием своих жертв. Это ужасно злило, но ему всё ещё до боли хотелось… Надеяться.
На тротуаре он налетел на прохожего. Не услышав гневного возгласа, Гео начал первым:
– Эй, ты чего стоишь на… – но застыл на полуслове, – …дороге?
Мужчина, придерживая шляпу, смотрел на небо. В вышине звёздные кущи затягивал неплотный купол. Там, где он накрывал город, переставал падать снег.
Гео проследил за последними снежинками, обречённо свалившимися из темноты.
Звёзды всё ещё виднелись, но были размытыми и нечеткими. Купол казался очень толстым, словно водная толща, и рассыпчатым, как песочное тесто.
Гео не представлял, что это значит, но уж точно ничего хорошего. Верно, в последнее время здесь не спокойно. Не только из-за Солнца, в мире вообще что-то изменилось. Теперь робкие нововведения достигли своей первой критической точки.
За поворотом улицы его встретила площадь. У замёрзшего фонтана толпился народ, а в воздухе дрейфовала привязанная остроносая шлюпка. Над людьми витала едва ощутима атмосфера тревожной суеты и замешательства.
Двое солдат в белых с синим гусарских ментиках крепили на доску информации длинное, невзрачное объявление. Третий сидел за поставленным у фонтана столом, записывая называемые имена.
Гео кое-как протиснулся к доске. Длинное объявление тем не менее содержало в себе крайне мало:
«Жители Мира Зимы! Над нашим домом нависла серьёзная опасность. Сейчас мы находимся на грани войны. Весна вознамерилась уничтожить нас, и в это трудное для всех время я призываю вас встать на защиту того, что вам дорого. Вступайте в ряды Небесного флота!».
– Какого?.. – вырвалось непроизвольно.
– А ты что, не слышал? – чей-то весёлый голос возник в ухе.
Гео резко обернулся. Перед ним стоял парень, на первый взгляд его погодка. Тоже погасший. С золотистыми непослушными волосами, и видом таким, словно он никогда не унывал. Даже если говорил подобное:
– Летучие корабли Весны уже над Снежной пустошью. Зима потому и накрыла город куполом, чтобы они не смогли пройти.
– Но зачем?..
– Да кто её разберёт, эту Весну? – парнишка пожал плечами, – Чем-то наш мир ей очень не угодил. Может, позавидовала бессмертию? В её-то мире люди смертны.
– А мы и не люди, строго говоря, – Гео спрятал руки в карманы.
Его это не касалось. Война плоха ещё и тем, что выбраться будет сложнее. Он уже хотел уйти, как незнакомец внезапно и бесцеремонно развернул его за плечо.
– Эй, куда пошел? А записаться?
Гео стряхнул с куртки его руку:
– Куда?
– В Небесный флот – защищать Зиму!
– Тут и без меня хватает добровольцев.
Парень предпринял вторую попытку уйти. Смог даже сделать пару шагов, однако незнакомец догнал его:
– Но ведь важен каждый.
Гео медленно выдохнул, стараясь не сорваться:
– Хорошо, объясню по-другому, – прорычал он, – Зачем это лично мне?
– Ну… – неунывающий парнишка призадумался, – Даже не знаю.
– То-то.
Парень почти ушел, когда нежданные слова врезались ему в спину:
– Разве что, героев войны Зима будет награждать огнём.
В голове разом заткнулись все мысли. Стало тихо.
Гео порывисто обернулся:
– Что ты сказал?
– Огнём. Отличившихся на войне Зима самолично будет зажигать. Мне так один из матросов сказал.
Нет, это просто не могло быть правдой. Неужели судьба даёт ему ещё один шанс? Тот самый?! Это будет трудно, но куда лучше получить огонь от Зимы, защищая её, чем подло украсть его у кого-то другого.
– О, вижу для тебя это аргумент, – хитро рассмеялся знакомец, протягивая руку, – Я – Лев, кстати.
– Гео, – парень ответил на рукопожатие.
– Гео и Лео? – тут же скаламбурил тот, – Прикольно.
Совершенно не прикольно. Такие неунывающие люди Гео тоже бесили. Всё потому, что как только запахнет жареным весь их оптимизм лопнет грязным мыльным пузырём. И всё же на войне лучше не оставаться одному.
Решение пришло легко. Парень протолкался сквозь толпу к матросу, решительно хлопнув рукой по столешнице:
– Запиши меня.
В холодном разуме разгорелась обжигающая и такая желанная надежда.
***
– Вставай, – Миль ткнулся носом в волосы девушки, – Хватит валяться.
– У-у, – отрицательно раздалось из подушки.
Инга лежала лицом вниз. Время шло. Подниматься не хотелось.
– Он давно ушел.
– Ну и пусть.
Девушка этого не видела, но кот страдальчески закатил глаза. Потом подошел с другой стороны и ткнулся в руку:
– Ну-ка вставай! Мне, между прочим, скучно. Нашла время меланхолию разводить.
Инга тяжело развернула голову. Хитрая мордочка Миля оказалась прямо перед носом. Его игривый взгляд горел хищным задором, не позволяя не улыбнуться в ответ:
– Что-то не вижу, что ты скучаешь.
– А ты повнимательнее посмотри.
Девушка приподнялась на локтях, поглаживая кота между ушей. В ней всё ещё плескалось горячее напряжение. С одной стороны, она побывала в смертельной опасности. По-настоящему смертельной. А с другой, смогла не только убежать, но и обхитрить охотника. Это радовало.
– Если честно, – звенящая тишина квартиры призывала к разговору, – Я в прострации. Думала – всё. Приплыли.
– Не-е-мр-р, – Миль мурлыкал, блаженно прикрыв глаза, – Наш корабль подбит, но ещё на плаву.
Инга повернулась на бок. Морозный воздух спальни застывал промёрзшей водой. Сквозь мрачные сумерки пробивался оконный свет далёких деревьев. Серые очертания комнаты казались смазанными и зыбкими.
– За что Солнце так взъелся на меня? Или мне только кажется?
– Кто ж его разберёт? Огонь тянется к огню. Может, ему просто тепла не хватает, вот и устроил охоту?
– Дикую охоту, – фыркнула она, – Не слишком это жестоко для такого… Прекрасного, как он?
– Внешность обманчива.
– Ах да, «лучшие версии людей», – запоздало пришли на ум слова Гео.
Инга периодически вспоминала его, и сейчас эта фраза о лучших версиях не шла у неё из головы.
– Но… – протянула она, – Нужно что-то делать. Если так пойдёт и дальше, он меня поймает.
– Что предлагаешь? – кот резко посерьезнел, раскрывая веки, – Прятаться?
– Сложный вопрос, – девушка перекатилась на спину, устремляя глаза в потолок, и начала перечислять, – На улицах долго находиться нельзя – есть риск нарваться на Солнце. В пустых квартирах тоже постоянно не посидишь, потому что от безделья и тревоги можно сойти с ума. Нужно найти место и дело. Проще говоря, нужно найти работу.
– Может, в ресторан?
– Ресторан, – Инга задержала слово на кончике языка, и вдруг вспомнила, – Погоди, а что Лена говорила про депо?
– Что оно за городом, и что туда… Не может залететь Солнце.
– Точно! – окрылённая внезапным откровением, Инга вскочила с кровати.
В прошлый раз она пренебрегла советом официантки, но сейчас это был выход.
– Если получить там работу, какое-то время можно не бояться. А потом, кто знает, может, Часовщик найдёт мои года.
– Депо? – Миль, однако, смотрел на идею скептически, – Кем ты будешь там работать? Сомневаюсь, что ты что-нибудь смыслишь в поездах.
– Ничего, – она легонько щёлкнула его по носу, – Придумаю что-нибудь. Могу быть секретарём. Или стенографисткой. Не думаю, что это будет сложно.
Девушка вылетала из подъезда воодушевлённой. Неожиданные проблемы нашли такое же неожиданное решение, и обстоятельства вроде как складывались в её пользу. Миль её энтузиазма не разделял, но верно топал за ней, не отставая.
Найти работу… В этом мире. Казалось бы, что сложного? Здесь наверняка много свободных мест, учитывая то, что здешним рабочим вряд ли платят зарплату. Да и чем бы им платили? В общем, Инга с предвкушением шагала на север, откуда в ночное небо по золотым рельсам уходили старомодные поезда. Солнце тоже не показывался, что опять же не могло не радовать.
Снегопад прекратился. В городе стало темнее, и ночная мгла казалась острой из-за яркости. Но разве могло что-то поколебать решимость Инги? Однако, как всегда оказывается в таких случаях, нашлась та ложка дёгтя.
Настроение девушки упало, когда она добралась. На широкой тропинке между сугробами тянулась длинная очередь.
Насколько Инга могла видеть, все стремились попасть в маленький кабинет на втором этаже над железнодорожными путями. Его окна единственные горели светом. Туда вела уличная кованая лестница, и на каждой ступеньке стояло по человеку.
– Куда такая огромная толпа? – вырвалось прежде, чем девушка поняла, что сказала это вслух, – Неужели все хотят уехать?
– Уехать? Что за бред? – впереди стоящая женщина резко обернулась, – Ты что, не слышала? Зима в опасности! Все хотят помочь! Я вот уже на заводе была. Но туда не взяли. Может, хоть в депо возьмут.
Незнакомка махнула рукой вдаль. Там, на достаточном расстоянии высилась громада завода с высокими трубами, похожими на городские вулканы.
– Оу… Ну… Удачи, – отозвалась девушка.
Энтузиазм поутих. Неожиданные трудности отбили всякое желание.
– А может… Ну его? – шепнула она Милю, поднимая кота к себе на плечо, – Не так оно мне и нужно?
– Легко ты сдаёшься, – упрекнул тот, – У тебя что, есть другие варианты?
– Но ты смотри сколько желающих! И вот женщину… не взяли, – она зашептала тише, – Думаешь, меня возьмут?
– А что мешает попробовать? Даже если нет, что ты теряешь?
Хотелось ответить, что время, но Инга замешкалась. Да, время теперь – ресурс обесценившийся. Спешить больше некуда.
– Ну… Ладно, – со вздохом согласилась она, – Ты прав. Если попробую и не получится – я хотя бы несколько часов скоротаю. А если получится – совсем хорошо. В любом случае, стоит попытаться.
– Вот! Сама же всё понимаешь.
Очередь шла медленно. Так, словно не двигалась вообще. Инга со вздохом глядела на поток людей. Как же много здесь неравнодушных. А может они просто… В голове всплыла туманная фраза Гео: «Все здесь хотят быть полезны». Так вот, что это значит.
Сзади подошло несколько человек, и вот девушка уже не последняя. Плюсом к доводам «попробовать» стало нежелание терять очередь.
– Интересно, какая это опасность для Зимы… – шепнула девушка коту так, чтобы её не услышали, – …что все неожиданно решили податься работать?
– Не знаю, – переглянувшись с ней, Миль пожал плечами, – Но видимо… Серьёзная.
Большинство из соискателей были погасшими. Горящих можно было по пальцам пересчитать, и несмотря на то, что они были в безопасности на территории открытого снега, всё равно кто-то нет-нет, да поглядывал на небо. С другой стороны, если что-то пойдёт не так, и Солнце сможет их достать, они окажутся в ловушке из людей и снега. Тут Инга с отчаянием подумала: «Их» – значит «нас». Она тоже попадёт под раздачу, пойди что не по плану.
Долго находиться в объятиях тревоги невыносимо. Чтобы отвлечься, девушка пыталась разглядеть громаду депо. Оно было намного больше, чем казалось на первый взгляд.
Вдали от тропинки, между городскими кварталами и территорией депо пролегали несколько красивых железнодорожных путей. Красивыми они были за счёт своей поразительной геометрии, совмещая плавность и жесткость линий. Высоковольтные вышки в объятиях проводов тянули в ночное небо раскинутые стальные руки.
Пути уходили вглубь территории, проходя сквозь здание. То самое, с единственным светящимся окном. С виду прямое строение резко закруглялось к левому углу, уходя внутрь. Сейчас это всё, что девушка могла видеть.
Мысли поплыли в другую сторону. И показалось Инге, что это депо очень похоже на крепость из снега, что строили они с друзьями в школьном детстве.
Люди постепенно уходили. Большинство вышедших из кабинета были раздосадованы или злы. Бывали и те, кто не выходил. Просто приглашали следующего. Инга гадала, значило ли это, что человека взяли на работу, или нет?
За томительным ожиданием время шло. Совершенно незаметно подкралось подножье лестницы. Потом её середина. Медленно стекали по сознанию кованные ступеньки.
– Следующий! Уснул что ли?! – раздражённо раздалось из-за двери.
Инга, всполошившись, осознала, что перед входом стоит она. Как это получилось? Так быстро?
– А, да! Иду!
Дверь была лёгкой, с квадратными окошками сверху. Иней рисовал на них миниатюрные картины.
Инга нажала на ручку, аккуратно проходя. От неожиданности и волнения всё внутри сжалось в маленький комок. Движения стали напряжёнными.
Место, куда она так стремилась попасть, оказалось продолговатым кабинетом, заваленным бумагами, заставленным коробками, и с одним округлым офисным столом в глубине. За ним сидела смурная женщина в синей железнодорожной форме времён Великой отечественной войны. Темные волосы уложены в большие педантичные кудри, красная помада на узких губах. В целом женщина выглядела измотанной, но это не портило её строгого вида.
– Присаживайтесь, – она указала на одиноко стоящий стул по центру комнаты.
Инга не сразу его заметила. А сев, осознала, как же на нём не уютно. Стол женщины был в отдалении, и девушке казалось, что вся комната одинаково далека, и будто смотрит на неё с расстояния, прицениваясь к товару.
– Я – начальница депо, Левтина, – не отрываясь от записей, начала женщина, – Ваше имя?
– Инга.
– Почему Вы решили, что можете работать в нашем депо, Инга?
Вопрос вогнал в неожиданный ступор. А действительно, почему? Да… Проходить собеседования – то ещё искусство, если Инга потерялась на первой же реплике.
Миль подтолкнул её в шею из капюшона. Мол: «Не теряйся!».
– Я… Думаю, что могу быть полезна.
– Так думают все, – за равнодушным тоном скрывалось едва заметное раздражение, – Почему Вы решили, что можете работать в нашем депо?
Неожиданно закололо в коленях. Как в школе на уроке, который ты не учила.
– Я… Как бы… Я могу выполнять разную работу. Я не устаю… И…
– Это могут все, – Левтина с шумом перевернула страницу толстой тетради, – Почему Вы решили, что можете работать в нашем депо?
Напряжение нарастало. Инга до боли сжала кулак. Чего хочет эта суровая женщина? Как ей ответить на этот вопрос?
– Я…
– Инга, не отнимайте моё время. Отвечайте прямо или можете быть свободны.
Голос предательски захрипел. Она очень волновалась. Сказали бы сразу, что не берут, ей бы не пришлось краснеть!
– Я просто…
«Не надейся, что это будет легко» – Гео снова всплыл в памяти. Она пыталась отогнать его, но не получалось.
– Ах-х, – девушка через силу выдохнула, – Хорошо. Я решила, что могу работать в Вашем депо, потому что надеялась на укрытие. У меня есть огонь, который я должна сберечь, чтобы позже вернуться к маме и сестре. Если Солнце поймает меня до этого момента – мне конец. А я… – на глаза предательски навернулись слёзы.
Инга с ужасом поняла, что плачет. Не понимала от чего, и не могла остановиться. Ей было стыдно за себя:
– Я просто… Хочу вернуться на день рождения к Лере. Они с мамой ждут меня, а я их очень люблю.
Девушка встала. Самым мягким, что она чувствовала, было желание провалиться сквозь землю. Инга знала, что её точно не возьмут на работу после такого. Стыд мешался с отчаянием, яростью и неистовой потребностью бежать. Но уходить нужно красиво, с достоинством.
Она совершенно без достоинства шмыгнула носом. Резким движением вытерла слёзы, и, гордо вскинув голову, потопала к выходу. Стоило бы что-то сказать на прощание, но она не могла. Думала, что разрыдается окончательно.
– Инга, – слова женщины ударили в спину, – Возьмите форму на складе и можете приступать.
Вместо счастья в голову влетела жгучая обида. Девушка резко обернулась, выкрикивая слишком громко:
– Не надо меня жалеть!
Левтина медленно оторвалась от записей. Смерила Ингу цепким взглядом снизу вверх:
– Это не жалость. Вы ответили на мой вопрос, Ваш ответ меня устроил. Поэтому Вам направо по лестнице, – она указала ручкой на неприметную дверь рядом с собой, – Но если Вы всё ещё сомневаетесь, то предупреждаю – не надейтесь на лёгкую работу. А захотите сбежать – не отпущу.
Это звучало по-своему заботливо.
