Владимир Валерьевич Комарьков
Хроники Арли. Книга 3. Я – инквизитор
С горем пополам, но без особых приключений мы добрались до «Пряной лошади», когда день только-только клонился к закату. По улицам бродили толпы людей, многие из них навеселе, иногда попадались и вовсе «лежачие». Возле таких толпились народ и стража. Первые оживленно обсуждали и советовали вторым, что им следует предпринять, вторые по большей части на советы не реагировали. Их задачей являлось обеспечение порядка на улицах: пьяные вусмерть оный не нарушали, а потому никого особенно не беспокоили, лишь бы только не превратились в мёртвых. Остальное стражу не интересовало: если тебя обчистили, пока ты в отключке, винить, кроме себя самого, некого – пей в меру, ложись спать в своей кровати, и будет тебе счастье.
Я сначала пытался рассматривать встречных и донимал Аридила расспросами, но вскоре мне наскучила эта игра – он не успевал отвечать, а я – слушать. Поэтому приходилось просто смотреть и диву даваться, насколько разный на праздник собрался люд. Пожалуй, именно так должен выглядеть восточный базар. Количество различных цветов, одеяний, штанов, курток, платьев и шляп просто зашкаливало. Несколько раз навстречу нам попадались эльфы, и тогда Аридил превращался в стальную пружину. Чувства его замешивались в такой винегрет, что я в конце концов оставил попытки определить, что с ним происходит. Одно стало понятно: ничего хорошего он от подобной встречи на ждал, так что и я стал относиться к его сородичам, как к вероятному противнику.
Пару раз мимо протопали гномы, и мне, наконец, удалось уяснить, что означает выражение «поперёк себя шире». Они и в самом деле казались квадратными, а не коренастыми. Суета вокруг коротышек сильно раздражала, о чем говорила аура чистого василькового цвета. Гномы спешили по каким-то своим делам, и люди являлись для них весьма ощутимым препятствием – невысокий народец не замечали в упор, натыкаясь на них и провожая смехом. На моего эльфа гномы обращали внимание еще меньше, чем на людей, как будто его и не было.
Лишь добравшись до нашего кабинета, я понял, насколько вымотался за этот проклятый день.
Глава 20
– Вы встречались с герцогом Андэром де Гуром?! – Оррик поперхнулся пивом и теперь отчаянно кряхтел, пытаясь продышаться.
– Не понял, чему ты удивляешься. Сам же держал в руках его визитку.
– Да мало ли тут этих герцогов!
– Не знаю, не считал, а мы побывали в доме именного этого.
– Иан, ты не понимаешь. Герцог – птица такого полета, что представить его встречу с кем-то вроде тебя… – инквизитор замялся.
– Ну-ну, продолжай, – нехорошо сказал я, склоняя голову к плечу.
– В общем, вам повезло с ним встретиться, – закончил Оррик явно не так, как планировал.
Я уже настолько устал, что решил не заострять.
– Если эти десять минут взаимных подкалываний можно назвать встречей, – пробурчал я, – то да, встречались. Ради этого мы сначала остались без обеда, а потом ещё и перлись пешком с того конца города в этот. Скажу тебе, то еще удовольствие.
– Чудак человек, – Оррик опять взялся за свое, – да ради пяти минут общения с ним многие готовы пройти пешком всю Аллию!
– И пусть себе шагают, – буркнул я. – С меня довольно. Да, и кстати, мне одному показалось, что этот де Гур чересчур много обо мне знает? С чего такой интерес?
– Действительно странно, – согласился Аридил. – Обычно люди такого ранга мыслят несколько шире, и их внимание не сосредотачивается на одном человеке.
– Вот-вот, и меня это напрягает. А еще эти расспросы! Да кто он такой, чтобы ему все выкладывать на блюдечке?! – усталость давала о себе знать, а терпение, и так не слишком сильная сторона моего характера, несколько истощилось.
– Хорошо, что тебя никто не слышит, – крякнул Оррик. – И сам герцог де Гур в том числе.
– По-моему, Иан точно также бы пенял на судьбу, если ему пришло приглашение от короля, – эльф покачал бокалом (вот уж Клаус ради нас расстался, даже хрусталь где-то раскопал) и рассеяно улыбнулся. – Или от лесного Престола.
– Только вслух такое не ляпни, – Оррик отхлебнул из кружки. – Не знаю, как там в лесу, а у нас, тут, у короля, с чувством юмора плохо.
– Ты повторяешься, – я зевнул.
– Да тебе что повторяй, что нет – все одно.
– Тогда зачем зря сотрясать воздух? Пойду-ка я лучше спать, – сказал я поднимаясь.
– Потому как рано или поздно, ты дядю Оррика вспомнишь.
– Тебя забудешь, как же.
– И де Гур тебя не забудет, уж поверь мне, – заметил Аридил. – Ты вслух сказал о том, кого поминать не принято.
– Это о ком же? – вскинулся Оррик.
– О князе, конечно.
– Да, ладно! – инквизитор хлопнул ладонью по столу. – Прям так и сказал?
Эльф укоризненно посмотрел на меня.
– Князь крайне негативно относится к упоминаниям о своей особе. И все это знают. То, что ты так бесцеремонно назвал его имя, говорит либо о том, что ты настолько хорошо его знаешь, что он тебе сам разрешил подобные вольности, либо…
– …либо о том, что ты полный дурак, – договорил Оррик. – Иан, ты в своем уме? Он же сотрет нас в порошок.
– Тем хуже для него, – буркнул я.
– Не забывай, он пережил нескольких твоих предшественников, – добавил эльф.
– Я – не они! – разговор начал меня выводить из себя.
– Только и это ещё не все, – вздохнул Аридил.
Оррик даже отставил в сторону кружку с пивом.
– По-моему, и так достаточно.
– Ну, ты же знаешь, что наш юный друг никогда не делает что-то на половину.
– Это да, – кивнул Оррик.
– Так вот, герцог проговорился, что Иана поддерживает некто епископ Морр.
Инквизитор в этот момент не пил пива, но все равно поперхнулся.
– Командующий Черной Тысячей?!
– Ты о нем слышал?
– Конечно, слышал! Про «черного епископа» даже глухие и незрячие слышали.
– Знаешь его?
– С ума сошёл?! Кто я, и кто епископ?! Главное, он про меня не знает, и слава богам.
– Это дело поправимое, – сказал со смешком Аридил. – Скоро о нас узнают все, ибо наш юный друг пообещал герцогу нанести «черному епископу» визит.
Вид Оррика с выпученными глазами хватающего воздух окончательно вывел меня из себя.
– Да пошли вы все нафиг! Я и до императора доберусь, чтобы вытащить Валену.
В кабинете повисла пауза.
– А кто такой император? – эльф довольно правильно повторил за мной незнакомое слово.
– Не важно, – отмахнулся я. – Вы поймите другое, нас заметили – это да, но раскрыв дело Саводея, мы уже заявили о себе. Показали, что чего-то из себя стоим. А значит, с нами придётся считаться.
– Не рановато ли? – с сомнением в голосе произнёс эльф.
– Рано – не рано, – Оррик издал протяжный вздох. – Теперь-то уже без разницы.
– Есть разница! – я скрежетнул зубами. – Раньше я не мог ставить условия.
– А теперь?
– А теперь атомную бомбу захотят иметь все! – зловеще улыбнулся я.
В этот момент в дверь постучали, и в щель протиснулась голова Клауса.
– Чего тебе, болезный? Только не говори, что пиво закончилось, – инквизитор помахал кружкой.
– Что вы, как можно! – замахал руками трактирщик. – Тут к вам…
Клауса отпихнули, и в нашу комнату ввалился утренний посетитель. Саводей, а это оказался именно он, выглядел, прямо скажем, на троечку. Мятый кафтан, всклокоченные волосы, царапина на щеке – все говорило о том, что вторая половина дня у него прошла не менее феерично. Глаза купца полыхали мрачным огнем, и на меня он смотрел как удав на кролика. Мне понадобилась вся выдержка, чтобы не отвести взгляд, не дёрнуться от его сумасшедшего напора. Саводей целую минуту сверлил меня взглядом, а затем из него словно выдернули стержень, и он опустился на лавку.
– Тащи ещё пива, – крикнул в дверь Оррик, пододвигая купцу кувшин.
Саводей схватился толстыми пальцами за глиняное горлышко и запрокинул голову. Мы с уважением наблюдали, как все содержимое переливается в необъятную глотку. Наконец, гость расправился с пивом, жадно вытер усы и бороду.
– Полегчало? – усмехнулся Оррик.
Саводей ощупал его глазами, а затем повернулся ко мне.
– Ты! – он упёрся в меня глазами. – Ты… – он скрежетнул зубами и ткнул мне в лицо толстый палец. – Не знаю, как тебе удалось все это разнюхать, но пусть все знают, что Саводей-толстый умеет быть благодарным!
С этими словами он вытянул из-за пазухи кожаный лоскут с какими-то отметками, вырезанными на нем.
– Вексель на десять тысяч золотых, – он хлопнул кожаной полоской о стол и толкнул ее в мою сторону. – Три с половиной тысячи за работу, остальное – за то, что позволил сохранить имя.
Оррик крякнул, даже невозмутимость эльфа дала трещину, я же постарался придать лицу выражение задумчивости.
– Уважаемый Саводей, не кажется ли вам, что это несколько перебор? Мы договорились на двадцать процентов, меня вполне устроила бы оговоренная сумма.
– Мастер Иан, – подчеркнуто вежливо сказал тот. – Пусть все считают, что купец живет только ради наживы, но у нас тоже есть понятие чести. Ты мог остановиться на том, что нашел эту паскуду, ведь именно об этом был уговор, но ты не остановился. Мог разговорить братца супруги на глазах у всех, и покрыть мое имя позором, но предпочел не делать этого. Не люблю оставаться в долгу. Конечно, коршуны тут же слетелись на пиршество, и потери ещё предстоит подсчитать, но, главное, удара в спину не будет! Благодаря тебе! – он вытер выступившую на лбу испарину. – Убытки можно отбить, пятно с репутации не отмоешь.
Саводей поднялся, покачнулся, как дуб под порывом урагана, буркнул что-то себе под нос и, не глядя больше ни на кого, вышел из кабинета, громко хлопнув дверью. Я успел зацепить взглядом его ауру, подивившись темному шторму над головой купца.
– Да-а, – протянул Оррик, разрывая тишину, буквально сгустившуюся над столом. – знал бы, что из-за правды можно одним махом разбогатеть, давно бы уже работал по этому делу. Скажи, Иан, как тебе удалось все раскопать?
Я в общем тоже ещё не пришёл в себя. Ближе к концу нашего путешествия я прикинул, что десяти золотых нам бы хватило на вполне комфортную жизнь в дороге – с мягкой периной в гостинице, пивом для инквизитора, двойным спальным местом для эльфа и прочим. Десять! А тут десять тысяч! И пусть половину придётся отдать, остального достаточно для безбедного существования в своём собственном доме, в тепле, без каких-либо потрясений и мыслей о необходимости кого-то спасать, куда-то бежать. Заманчиво! Я даже на языке ощутил вкус такой жизни. Зажмурился, и пасторальная картина стала наливаться красками, появились запахи, звуки. Ржание лошади, мерный стук кузнеца, корова… Какая, нафиг, корова?! Кого я обманываю? Максимум, на что я согласен, это стейк из нее!
– Оррик, таких дел бывает одно на миллион, ты даже цифр таких не знаешь, – заметил я, пряча «чек». – Все остальное – это хренотень, вроде измен и пропадающих ложек.
– «Хренотень», – довольно неуклюже повторил за мной Оррик. – А это слово что означает?
– То же, что и «фигня», – буркнул я, мысленно прощаясь и с собственным домом, и с коровой. – Завтра пойдёшь со мной в банк, нужно обналичить чек.
– Зачем тебе столько золота?! – удивился инквизитор.
– Позволь тебе напомнить, что половина из него не моя.
– Ну так позови банкира сюда, – предложил он.
– Сюда? – изумился я, такая мысль не приходила мне в голову. – А он придёт?
– Дашь десяток золотых – прибежит, как миленький!
Это информация к размышлению, когда-нибудь точно придётся воспользоваться услугами домашнего банка, но пока что потеря даже одного золотого казалась мне жутким расточительством. К тому же я не прочь посмотреть, как здесь выглядит банк.
Тут я вспомнил, что завтра начинается праздник.
– И что? – не понял Оррик.
– Так может они по выходным не работают.
– Каким-таким выходным? Опять мудрёное слово! Что-то ты зачастил, давай будешь придумывать их не чаще одного в неделю! – Оррик нахмурился. – Не знаю я, что должно произойти, чтобы фаллийцы не работали. Уж точно не какой-то там праздник.
Глава 21
На следующее утро я проснулся ни свет ни заря. Голову немного ломило – сказывались всего три часа сна и вчерашняя беготня с изрядной потерей нервных клеток. К счастью, благоразумной части моего мозга удалось договориться с желанием отметить успешное начало предприятия, и я остановился на второй кружке пива. Всё-таки беда с этой разницей в возрасте, я частенько забываю, что тут мне шестнадцать, и алкоголь действует на организм с убийственной эффективностью. Интересно, каково сейчас инквизитору? Он-то и не думал себя ограничивать. Ну а по поводу Аридила можно не беспокоиться – эльф всегда выглядит с иголочки, дрых он всю ночь или скакал без роздыху, все равно как елка, ей богу, в любое время года – одного цвета.
Сегодня же начало праздника! Пропустить такое нельзя! Во сколько у них начало?!
Хорошо, что я не какой-нибудь рыцарь, и мне не приходится напяливать на себя доспехи. Несмотря на довесок сзади, я могу одеваться сам.
На утренние процедуры ушло не больше пяти минут. Жаль, что зеркалом в полный рост тут обладал разве что граф, в гостинице для тех же целей предлагалось воспользоваться тазом с водой.
Выскочив из комнаты, я замер: в коридоре слышались какие-то звуки, а снизу, где лестница спускалась в зал, что-то гудело. Приблизившись к спуску в трактир, я выглянул с лестницы вниз, и моему изумленному взору предстала апокалиптическая для праздничного утра картина – там, в зале, толпился народ. Я потер глаза, но ничего не изменилось – ни одного свободного столика, кое-кто даже жался у стойки. Людской говор напоминал гул морозильной камеры, посетители чинно постукивали бокалами; пахло жареной грудинкой и приправами. В первый день праздника разве принято так рано вставать? К тому же это не завсегдатаи бара и не ротозеи – уж их поведение я смогу отличить. С тех пор, как мы здесь расквартировались, не помню, чтобы гостиница подвергалась такому нашествию.
Да и вообще, на праздниках так не гуляют! Где радостные возгласы? Где площадная брань? Где крики и разудалые песни? Я вглядывался в людей за столами, и мне все больше казалось, что происходящее какое-то неправильное, ненастоящее. Так сосредоточенно и нервно можно ждать у кабинета зубного или в процедурной перед операцией.
– Клаус! – позвал я со второго этажа, благо проем располагался прямо над стойкой бара. – Клаус!
Когда трактирщик и он же по совместительству хозяин гостиницы нашел меня взглядом, я энергично его поманил.
Тот пулей взлетел наверх.
– Ваши друзья уже заказали завтрак, молодой господин, – он даже поклонился мне, чего никогда до сих пор не делал. – Ждут, когда вы проснётесь. Может, желаете что-то особенное?
Чего ж может быть особеннее, чем это?!
– Я желаю знать, что происходит. Что внизу делают все эти люди? У них собрание сборной по кёрлингу?
Клаус замялся, на незнакомые слова он тоже уже по большей части не реагировал.
– Так это, они еще с вечера тут. – Он кашлянул и поправился. – Ну, с ночи.
– Ничего не понимаю, говори по-человечески. Они ждут начала праздника? На трибуны пускают по записи?
Трактирщик как-то странно на меня посмотрел.
– Вообще-то нет, – он вздохнул. – Им не до праздника, эти люди всю ночь не спали. Они здесь ради вас.
– Рад за них, – услышав первую половину, сказал я, а затем до меня дошла и вторая. – А я-то тут каким боком?
– Они ждут, что вы расскажите им правду, господин. И те, что снаружи, тоже.
Я растерянно выглянул в зал – только теперь мне стало окончательно понятно, почему посетители не очень-то напоминают праздных гуляк. Они кучковались и тихо переговаривались, посматривая куда-то в сторону. Как раз там находилась дверь в наш кабинет.
– Что, все ко мне?!
– Я не знаю, господин. Те, что сидят здесь – все, а как там снаружи – мне неизвестно.
– А есть ещё и снаружи? – обалдело спросил я.
– Да, люди собираются на площади с ночи.
На такой эффект я точно не рассчитывал. Мои слова оказались пророческими?! Поначалу мне казалось, что, используя навык, мы сможем немного подзаработать, чтобы не помереть с голоду. После истории с Саводеем стало понятно, что мой дар – это нечто гораздо большее, чем отличная возможность наблюдать за разноцветными облачками. Но в мои планы точно не входило становиться пророком. Так меня сожгут прямо с моей индульгенцией. Будет чем де Бри разжигать костёр. Одно дело выводить на чистую воду неверных супругов, и совсем другое – работать поборником правды в глобальном масштабе. А уж что скажет епископ Грапп де Морр… Может так статься, что мне не придется просить о встрече, и он пригласит меня сам. Так настойчиво, как умеет. Я сглотнул.
Правды ради следует признать, что у обладателя сверхмощного оружия есть один недостаток – ради равновесия обе стороны могут прийти ко мнению, что без него жилось всем спокойнее.
– Скажи им, что я сегодня не принимаю.
– Но как же так?! – в голосе хозяина гостиницы оказалось даже больше изумления, чем у меня, когда я увидел количество моих новых поклонников. – Вы должны им помочь!
Вот то, чего я боялся больше всего на свете. И сам же построил себе западню. Стоит помочь одному, и ты уже должен всем.
– Клаус, я никому и ничего не должен! – во мне начала закипать злость. – Иди и скажи им, что больше никаких чудес не будет.
Тот беспомощно посмотрел на меня. В ауре, на которую мне поначалу и в голову не пришло взглянуть, появился страх.
– Господин, если я так скажу, то они сожгут гостиницу. Все эти люди решат, что это я не пускаю их к вам. Или что вы не хотите им помогать.
Вот чёрт! А ведь Клаус прав. Мне только что представилась возможность наступить на те же грабли, что и Валене в деревне, когда она отказалась лечить умирающего. Стоит мне заявить, что аттракцион закончен, все они, терзаемые надеждой на скорое решение проблем, придут к выводу, что я просто не хочу им помогать. Одному, видишь ли, захотел, а им всем – нет. Определённо кто-то обидится, а когда одновременно обижается такое количество людей, ни к чему хорошему это не приводит. Не сомневаюсь, что и де Бри подумает так же. Значит, пока нужно лишь прикрутить краник, а не замуровывать скважину.
– Видишь ли, уважаемый Клаус, – я приобнял трактирщика, на ходу выстраивая правдоподобную версию, – я вовсе не имел в виду, что нужно всем отказать. Понимаешь, мой амулет просто временно израсходовал силы. Так что им придётся чуть-чуть подождать. Пару-тройку дней или что-то около того.
Клаус сразу воспрял духом.
– Конечно, господин, я так и скажу! – он уже собрался бежать вниз, но повернулся и с надеждой спросил: – Господин, люди захотят знать точно, когда им можно будет прийти снова.
Я вздохнул.
– Скажи им, что через пять дней амулет точно заработает, – надеюсь, мне хватит этого времени, что утрясти неприятности с церковью и, так сказать, сверить часы с де Бри.
Клаус исчез на лестнице, и вскоре снизу послышались оживленные голоса. Трактир забурлил, до меня донеслись несколько гневных возгласов, в них сквозило разочарование, но затем зал вновь загудел. Видимо, тут Клаус объявил, что не все потеряно, и фокусник ещё даст несколько представлений. Через несколько минут загрохотали лавки, отодвигаемые людьми, и звук голосов пошел на убыль.
Когда я спустился, трактир сверкал пустыми столами, и только Клаус потеряно бродил между лавок. Пройдет совсем немного времени, и ему придет в голову, что я в ответе за его личное благополучие. Понятно, ведь его золотая жила дала первый песок, и он, уже расставляя мебель в небесном замке, вдруг обнаружит, что ручей вдруг перегородил сосед.
– Клаус, принеси холодного молока, – попросил его я и ощутил, как на меня накатывает чужое раздражение – это лишь подтверждало мои собственные наблюдения: былые заслуги никто не помнит. Трактирщик уже решил для себя, что зал должен ломиться от посетителей даже ночью.
– Они что все разбежались при виде тебя? – протянул Оррик, заметив пустые столы через полуоткрытую дверь.
– Правда – страшная штука, – кивнул я. – А ты теперь уже прямо с утра набираешься?
Оррик скосил взгляд на кружку пива, стоявшую перед ним, и демонстративно сделал глоток.
– После тяжёлого вечера нужно промочить горло. Ну и праздник вроде как.
Я вздохнул и упал на стул. Аппетит уже почти не реагировал на еду на столе, и даже яичница с беконом не будоражила воображение.
– Я сказал, что в амулете закончилась энергия, – счел нужным объяснить я. – Вернётся дней через пять.
Аридил усмехнулся.
– Магические вещи так не работают.
– Как будто кто-то знает, как оно происходит на самом деле, – отмахнулся Оррик. – Отличный ход, командир! А то я уж думал, что из-за этой толпы мы пропустим представление.
– На твоём месте, – заметил Аридил, – первое, что бы я сделал, это зашел к де Бри и обрисовал ситуацию.
– Слушай нашего ушастого друга! – инквизитор поднял палец вверх. – Заодно и денег ему отдашь, тогда, глядишь, и орать так сильно не будет.
– Думаешь, ему не понравится?
– Что в центре столицы чуть не произошёл погром и ты являешься его причиной? Да он будет просто в восторге! – Оррик грохнул кружкой о стол.
Признаться, мне сначала было боязно выходить на улицу – кто знает, вдруг там толпа, которая только и ждёт, чтобы потребовать от меня правды. Но инквизитор высмеял мои страхи, эльф галантно его поддержал, и спустя минуту я собственными глазами убедился, что зря паникую – площадь оказалась пуста. Конечно, люди там были, но все по-праздничному одеты, веселы и беззаботны, как раз такие, каким и полагается быть во время всеобщего торжества. Наша троица ничем не выделялась на общем фоне, на нас не обратили внимания, что меня обрадовало даже больше, чем пять тысяч золотых в виде кожаной полоски в моём кармане.
Оррик поведал нам что само начало празднования дня святого защитника богини Айне состоится через два часа после полудня.
– Слушайте, мне уже все уши прожужжали про этот праздник, но я все равно не понимаю, что именно празднуют, – пожаловался я, обходя толпу зевак.
Оррик после того, как утром «поправил здоровье», пребывал в приподнятом настроении и был не прочь почесать языком.
– Давным-давно… – начал он, и я чуть не заржал.
– Что смешного?
– Да так, начало забавное, – я опять подавился смехом.
– Я даже сказать ничего не успел! – возмутился тот.
– Ладно-ладно, – я выставил ладони вперёд. – Больше не буду! Рассказывай.
Инквизитор посмотрел на меня с подозрением, но аура говорила, что наша перепалка ничуть не повредила его настроению.
– Очень давно, – осторожно начал он и с подозрением оглядел нас с эльфом по очереди.
– Инквизитор, праздник закончится, а ты так и не перейдешь к сути, – усмехнулся Аридил.
– Любое сказание требует основательности, – возразил Оррик.
– Дома у нас был сказитель, по-вашему, бард, его звали Амандиль. Говорили, что ему больше лет, чем многим деревьям в Лесу. Когда он брался за чтение баллады, листва желтела и осыпалась, а его сказ едва добирался до половины.
– Пожалуй, стоит их познакомить, – хмыкнул я. – Аридил, организуешь?
– Он не желает ничего слышать про инквизицию. И не слишком хорошего мнения о людях вообще.
– Я с эльфами тоже не на короткой ноге, – фыркнул Оррик. – Не хотите слушать, не надо.
– Ладно, хорош разыгрывать из себя барышню, – оборвал я его. – Рассказывай, не томи.
Из слов инквизитора выяснилось, что традиции празднования дня святого защитника уже действительно прорва лет. Хроники, сами наполовину обратившиеся в пыль, утверждали, что он обязан своему появлению Университету, расположенному на окраине Алаты, и ставшему свидетелем многовековой истории возвышения города.
– Это не так, ваш университет мне ровесник, – заметил эльф. – Праздник защитника гораздо старше. Вы, люди, взяли свою традицию со дня нашего горя. Она приурочена к дате, когда был оглашен эдикт о назначении кардинала Эдзарда…
– Кровавый меч! – воскликнул Оррик. – Первый кардинал!
– Именно он возродил конгрегацию Чистоты.
– Конгрегацию Чистоты Веры? Инквизицию? – переспросил я.
– Инквизицию, – Аридил вздохнул. – Эдзард – ее основатель. Тысяча двести сорок три года назад мой народ в очередной раз убедился, что людям можно доверить только свою смерть.
– А я слышал, что это эльфы… – начал было Оррик, но не договорил.
– Ну, хватит! – взорвался я. – Вы ещё подеритесь, горячие финские парни. Как будто нам и без вашей исторической справки делать нечего.
Дальше мы шли молча, но это не значит, что в тишине. Вокруг, смеялись, пели, пили и плясали тысячи людей. Казалось, весь город высыпал на улицы, чтобы покричать что-нибудь, показать, как ему весело. С каждым шагом пробираться сквозь толпу становилось всё сложней и сложней. Какое счастье, что я уже разменял наш суперприз, и осталось раздать каждой сестрёнке по сережке.
Банк оставил у меня двоякое впечатление. С одной стороны, я ожидал увидеть там гномов – во многих книгах именно коротышки заведовали общемировыми финансовыми операциями. С другой, – фаллийцы полностью отвечали моим представлениям о банкирах: вкрадчивость, услужливость, железная хватка и желание сорвать куш при любой мало-мальски представившейся возможности. Нас безукоризненно встретили, на высшем уровне продемонстрировав, что голодранцам в их заведении не место, и даже наличие целого принца не произвело на них впечатления. Однако стоило мне вытащить из-за пазухи вексель, как все, словно по волшебству, изменилось.
Оррику торжественно поднесли его любимое пиво, Аридилу сунули в руку эльфийского, причём, судя по изумлению в его ауре, вино оказалось не из простых, мне же предложили холодного молока с медом! Ничего себе у них разведка работает! Выходит, они с самого начала знали, кто перед ними, и сколько у меня с собой денег. К чему тогда весь маскарад?
– Обычно мы в курсе движения крупных сумм, – с ослепительно белой улыбкой сообщил мне управляющий отделением – едва увидев мой вексель, рядовой клерк куда-то исчез, и на замену ему явился господин, одетый с иголочки. Мне он чем-то напомнил джентльмена из Лондона девятнадцатого века.
– К тому же я работаю только с теми клиентами, которые подтвердили свою финансовую состоятельность.
– Но вы ведь знали, что деньги у меня. Десяти тысяч недостаточно, чтобы стать вашим клиентом?
Мужчина удостоил меня снисходительным взглядом.
– Молодой человек, если бы я взял подержать необычное оружие вашего спутника, – он указал на эльфа, – это вовсе не означало бы, что оно стало моим. В таком случае я вряд ли удостоюсь внимания, как мастер, умеющий обращаться с глефой.
Я начал догадываться о его идее.
– То, что деньги у меня…
– Еще не означает, что они ваши, – подхватил он мою мысль.
– А как же тогда…
– Что заставило нас изменить мнение? – управляющий улыбнулся. – Вы попросили разделить сумму на три части, причем про пятьдесят процентов сказали с совершенно иной интонацией. Очевидно, что это ваша личная доля, тогда как остальные суммы вам придётся отдать.
Жесть! Вот это профи! Куда мне с моими куцыми сверхспособностями?! Да он положил меня на обе лопатки.
– Надеюсь, пяти тысяч достаточно, чтобы оставаться на хорошем счету? – поинтересовался я.
– Вам хватит и тысячи, главное, постарайтесь не опускаться ниже этой планки. – с улыбкой заметил управляющий.
– Уж как-нибудь, – заверил его я. – Кстати, а что вы посоветуете сделать с моей долей? С пятью тысячами.
– С вашего позволения, с четырьмя тысячами девятьюстами пятьюдесятью золотыми, – уточнил он.
– Куда же успели подеваться пятьдесят золотых?
– Комиссия банка, – вздохнул тот. – У нас есть издержки.
Я понимающе кивнул.
– Шампанское, пиво…
– Нет, что вы! – замахал он руками. – Все это совершенно бесплатно.
В итоге я вышел из банка обладателем двух векселей на тысячу и на четыре тысячи золотых, а мой личный счёт пополнился целой кучей золота. Друзья, поначалу вовсе отказывающиеся от доли, всё-таки согласились, что за всем стоит хорошая совместная работа, а значит, и прибыль от предприятия идет на троих. Однако уговорить открыть счета на имя каждого я так и не смог – Оррик едва не упал в обморок, услышав о размере комиссионных.
– Пусть эти пройдохи грабят тебя, а не меня, – заявил он.
Так что после некоторых размышлений, было принято решение, которое в принципе устраивало всех: все наши сбережения будут копиться у меня, а друзья просто получат к ним доступ.
– Отличный выбор, юный господин, – похвалил меня управляющий.
– Но вы ведь таким образом теряете деньги? – не поверил я в искренность собеседника.
Тот вежливо улыбнулся.
– Вы не совсем правы. Есть люди, которые кичатся счетом в банке, а есть те, кто умеет считать. Первых, вне всяких сомнений, мы очень любим, вторых – ещё и уважаем.
На этом мы и раскланялись. Меня до начала праздника ещё ждали дела. Во-первых, за своей тысячей прямо к банку заявился Фарид-одноглазый в компании трех угрюмых типов, а во-вторых, вексель на четыре тысячи следовало доставить нашему покровителю.
– Ты уверен, что он у себя? – ещё раз уточнил я у Оррика.
– А где ж ему ещё быть?!
– Так праздник же. Может, он уже давно в Университете попивает холодное пиво.
Оррик посмотрел на меня, как на умалишённого.
– Да на месте он, хошь чем об заклад побьюсь! Работать будет. Там вместо него найдется кому на трибуне стоять.
К счастью, де Бри действительно оказался на месте и принял меня на удивление спокойно – то ли не посчитал шумиху вокруг нашего совместного предприятия существенным обстоятельством, подрывающим наши договорённости, то ли он вообще пока был не в курсе происходящего. Однако, кожаная полоска с тиснением исчезла в его столе быстрее, чем я успел моргнуть, и мне не задали ни одного уточняющего вопроса. Из чего я сделал вывод, что ему всё-таки обо всем известно, и то, что я нашёл выход из ситуации, настроило де Бри на благодушный лад.
– Не вляпайся в историю, – напутствовал он меня и тут же забыл о моем существовании. Я же только после того, как за спиной захлопнулась дверь, вспомнил, что ни словом не обмолвился о встрече с епископом.
О своём самонадеянном обещании капитана, конечно, надо было предупредить в первую очередь. Вследствие чего на пути в твердыню мне пришла в голову мысль: почему бы не попросить о свидании сегодня? Условия к тому самые благоприятные: я принес немалые деньги, которыми, уверен, де Бри щедро делится со своим начальством, у силового ведомства я под контролем – во всяком случае они имеют все основания так считать. Почему бы и не пойти навстречу одной ма-а-а-аленькой просьбе? И если поставить условие… Тут мои идеи почему-то давали сбой. Как вообще отнесутся высокие дядьки к чьим-то условиям? И не получится ли так, что своими действиями я лишь усугублю ситуацию? Может, и к лучшему, что позабыл, и подождать более благоприятного случая? Вот только какой случай считать идеальным? Уж точно не тот, в котором де Бри от кого-нибудь другого узнает, как я похвалялся встречей с его начальником.
Выходит, сглупил я, что не рассказал. И момент явно упущен – не ломиться же к капитану снова? Кто знает, как он отреагирует на мое появление? Настроение резко испортилось: опять эта зависимость от других, опять все решения приходится принимать с оглядкой. Разница лишь в том, что теперь от меня зависят чужие жизни.
