Владимир Валерьевич Комарьков
Хроники Арли. Книга 3. Я – инквизитор
Москва
08.07.2020
Глава 1
Тишина может оглушать. До звона в ушах, до бешеного стука крови в голове. Удары сердца начинаешь чувствовать всем существом, сознание переключается на аварийный режим, и ты словно выпадаешь из мира на его изнанку. Что-то подобное, наверное, испытывает солдат, когда рядом рвет взрывом землю. Остальных разбросало, как кегли, – не повезло, – а одного лишь накрыло безобидным дождем из глины. Служивый смотрит в одну точку, зажимает уши и раскачивается из стороны в сторону. Или бредет потом куда-то, не разбирая дороги. Ему орут в лицо, трясут за плечи, а он не слышит и не видит, уставясь глазами «за грань». Или, как безумец, повторяет одно и то же слово, кажущееся ему бесконечно важным, будто от повторения этих звуков зависит чья-то жизнь.
– Аридил!
Никогда бы не подумал, что судьба подкинет мне эту роль и придется испытать нечто подобное. Предметы, люди, сам трактир – все подернулось пеленой, отдельные голоса слились в размеренный гул где-то на пределе слышимости. Чувство нереальности происходящего затопило меня. Мысли стали тягучими и непослушными, как и окружающий мир. Я дернулся всем телом, но так и не смог встать – что-то удерживало меня за руку. Повернув голову, с удивлением увидел, что Валена с искаженным то ли от страха, то ли от ярости лицом изо всех сил пытается тянуть меня к лестнице на второй этаж. Она что-то кричала, ее рот раскрывался и закрывался, но, как в немом кино, слов не было слышно. На грани сознания мелькнуло недоумение: «Что происходит?» – и пропало. Я выдернул ладонь из ее пальцев, потерял равновесие и упал.
– Аридил!
Извернувшись по-паучьи, я перекатился со спины на живот и бросился в сторону неподвижно лежавшего эльфа. Загрохотала опрокидывающаяся мебель – я словно превратился в маленький ураган, расшвыривая все на своём пути. В памяти отпечаталось, как рядом, словно израненный носорог, среди обломков ворочается Оррик. Инквизитор получил множество ран, выглядел так, что краше в гроб кладут, но, не являясь главной целью для нападавших, – выжил, потому что его старались лишь обездвижить, замедлить, но не добивали любой ценой.
За спиной грохнулось об пол что-то тяжелое. Моего лица коснулся лёгкий сквозняк, который всегда возникает, когда в помещение, наполненное запахами пережаренной пищи, кислого пива и немытых тел, впускают свежий, с вечерней прохладцей, воздух с улицы. Гул изменил тональность, краем глаза я отметил, что зал трактира стал быстро заполняться людьми, ошарашенно взирающими на царивший внутри разгром, но это сейчас нисколько не волновало меня. Мой взгляд оказался прикован к эльфу: Аридил всем своим немалым телом растянулся на полу. Когда я дополз до него, руки угодили во что-то липкое и горячее – память немедленно подсунула кадры моего собственного воскрешения. У Аридила такого шанса не будет. Его смерть – окончательная. Я боялся увидеть бездыханное тело, но эльф ещё дышал. Он с трудом нашел меня глазами и улыбнулся одними уголками губ.
– Передай сестре, что ее младший брат исполнил свой долг до конца. Пусть Инглан проводит мой дух, как подобает обычаям… – прошептал он, но я с яростью оборвал его.
– Не пори чушь!
Слова, сказанные эльфом, словно разорвали пелену безмолвия, сотканную вокруг, и со всех сторон на меня обрушились звуки: голос Валены, выкрикивавшей мое имя, изумленные возгласы остальных людей, грохот сдвигаемой мебели, хруст побитой посуды под ногами и отборная ругань Бардварта, напропалую крывшего неизвестных налетчиков. Я же сидел на коленях в луже крови своего друга и боялся до него дотронуться, как будто искорка жизни эльфа могла исчезнуть, едва его коснется моя рука.
– Молчи! – я, наконец, пересилил страх и положил руку ему на плечо. – Сам все расскажешь. Мы сейчас пошлем за тем магом, и он живо поставит тебя на ноги!
Эльф слабо улыбнулся и тут же закашлялся. В его груди что-то захрипело и забулькало, воздух из лёгких вырывался тяжело, с присвистом. Вся одежда, некогда такая светлая и парадная, от горла и до живота потемнела и свисала ошметками, как будто после выстрела картечью в упор. В нескольких местах ткань почернела, подозрительно поблескивая гранями, и мне стало понятно, что кровь продолжает толчками выходить из ран.
– Бездушные всегда исполняют свою работу на совесть. Если они ушли, значит, достигли своей цели.
Только тут до меня дошло, что нигде не видно тех пятерых, что так удачно воспользовались моментом, когда все любопытные выбежали из трактира поглазеть на пожар. А вообще случайность ли это? Стал бы кто-то доверять случаю, или приложил к нему свою руку, чтобы пустить ход событий по только ему ведомому пути?
Сзади послышалось кряхтение, на мою спину легла тяжёлая ладонь. Я оглянулся и увидел Оррика. Инквизитор выглядел, как будто побывал в преддверии ада, и разве что не дымился. Правая рука висела плетью, он стоял, скособочившись, как башня из моего прежнего мира, такая же большая, древняя, вся в выщерблинах. Я встретил его взгляд – он молча покачал головой, разом убивая во мне надежду.
– Аридил, ты ведь не такой наивный как наш молодой друг? – прохрипел он.
По губам эльфа промелькнула тень слабой улыбки.
– Мне четыреста семьдесят шесть лет, – голос эльфа был едва слышен.
В другой момент и в иной ситуации слова моего друга заставили бы меня улыбнуться, но сейчас мне оставалось лишь сжимать кулаки.
– Тогда ты понимаешь, что князь должен узнать все, что пока известно лишь тебе одному. Все, понимаешь?! Без этих ваших вечных уверток и недомолвок, – Оррик склонился над ним. – Хуже смерти может быть только смерть понапрасну.
– Да о чем ты?! – перебил я. – Есть же маг! Я видел, как он исцелил тебя за пару минут! Нужно позвать его…
– Иан, мы теряем время. Аридил не протянет и пары минут. Он вообще должен был уже отдать богам душу, – Оррик пытливо посмотрел на эльфа. – У ведь тебя амулет?
Тот едва заметно кивнул.
– Сколько осталось времени? Может, и правда…
Эльф едва заметно мотнул головой.
– Нет, инквизитор, у вас его нет. Я помню, что пропустил как минимум два смертельных удара. Осталась пара минут, не больше, – такое длинное объяснение далось ему тяжело: Аридил закатил глаза, но спустя несколько секунд все-таки пришел в себя.
В это мгновение в наши ряды, как смерч, ворвалась волшебница. Я ухватился за нее, как за спасательный круг.
– Валена, ты же целитель! Сделай что-нибудь! Оррик скакал целый день…
– Иан, я… – волшебница попыталась что-то сказать, но ее перебил слабый голос эльфа.
– Иан, не проси о невозможном, – он положил ладонь на мою руку. – Дай слово, что ты не позволишь этого делать! Попытка убьет ее, и вместо одного покойника, вы получите двух. – Он на мгновение прикрыл глаза, было видно, насколько тяжело ему даются слова, но он нашел в себе силы и приподнялся на локте. – Инквизитор прав – то, что я узнал, слишком важно, чтобы думать о щепетильности, – последнюю фразу он произнёс едва слышно, откинулся назад, и его глаза опять стали закатываться.
Речь Аридила ввергла меня в пучину отчаяния. Разум не желал мириться с мыслью, что человек (фиг с ним, что он на самом деле эльф!), который стал мне дорог, с которым я съел уже не один пуд соли, меньше чем через несколько минут превратится в неподвижное, бездушное нечто. История повторялась: как и в случае с мамой, на моих глазах умирал друг, а я ничего не мог с этим поделать. Разница лишь в том, что рак забирал ее медленно, и мстить за смерть было некому.
Я смотрел на эльфа и чувствовал, как мои кулаки сжимаются, обломанные ногти впиваются в кожу, но даже боль не давала спасения от ощущения беспомощности. Все мое естество восставало против этой бессмысленной смерти. Бессилие гвоздем впивалось в сердце и циркулярной пилой резало душу. Да что я за Властелин такой, если не могу защитить своих людей?!
– Господин, – меня осторожно окликнули сзади.
Поначалу я даже не понял, что обращаются ко мне. Гул в голове снова нарастал, и лишь неимоверные усилия воли отодвинули его куда-то назад, за черту. Я оглянулся и увидел Бардварта. Хозяин гостиницы выглядел расстроенным и смущенным, он старался не смотреть мне в глаза. Поначалу я принял его чувства за реакцию на разгром – его можно понять: смерть постояльцев и сам инцидент не добавят популярности заведению. Но дядька меня удивил: его всерьёз волновала жизнь моего друга.
– Господин, как только я увидел вашего спутника в крови, сразу же послал Валлиса за мессиром Адалоуолфом.
Вот! Нашелся хоть один здравомыслящий, кто не потерял присутствие духа и действовал чётко, без промедлений! Во мне вспыхнула надежда – я обернулся и ободряюще посмотрел на эльфа: если помощь подоспеет быстро, у Аридила есть шанс выкарабкаться. До встречи с магом-целителем я и не предполагал, на что способен подготовленный волшебник.
– Но…
– Вот видишь! – я потряс Аридила за руку, и требовательно взглянул на Бардварта. – Да говори же, не тяни! Ты сказал ему, чтобы он мчал за ним во весь дух?!
– Я сказал! Он побежал… – я и не заметил, как оказался на ногах и схватил трактирщика за грудки – мне хотелось вытрясти из него слова. Бардварт принялся было что-то лепетать, но сбился и отвел взгляд.
Почуяв неладное, я нахмурился. Зачем старому солдату юлить?
– Так, значит, маг сейчас будет здесь?
– Господин, случилось несчастье, – совершенно убитым голосом проговорил трактирщик. – Только что прибежал посыльный от капитана Тротта. Дом мессира Адолоуолфа разгромлен, сам он тяжело ранен.
Повисло тяжёлое молчание. Я в растерянности оглянулся на Оррика, инквизитор не выдержал моего взгляда и тоже отвел глаза. Пожимая плечами, наверное, он хотел сказать что-то вроде: «Я же говорил». Валена сжала мне локоть, девушка провела слишком мало времени с нами, но подсознательно чувствовала, что нас троих связывает нечто большее, чем чей-то приказ. Внутри же меня разрасталась пустота, выталкивающая все мысли, а ещё там поселилась чёрная ненависть – я готов был поклясться чем угодно, что найду и покараю то существо, что осмелилось забрать жизнь моего друга.
– Иан, – прошептал Аридил. – Надо торопиться, амулет… – он не договорил, но и так было понятно, что время на исходе.
Я запрокинул голову так, что горб врезался мне в затылок и заорал от бессилия. Наверное, я переполошил всех, но мне было наплевать! Должен быть выход! Проклятый Вася или кто там вместо него, ты же не просто так засунул меня в тело уродца. Глумись, поганец, глумись – я не в обиде, но нафиг все это, если я не могу защитить тех немногих, кто пусть вынуждено, но встал за моим плечом. Дай мне…
– Иан! – меня, как того солдата, трясли за плечо, вокруг собралась толпа зевак, некоторые показывали на меня пальцем и шептались, но я и не думал прислушиваться. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, о чем идёт речь, но я пока не сошёл с ума – безумная мысль словно хлестнула плёткой.
Я отстранился от рук Оррика, уверенно встретил испуганный взгляд Валены и склонился над эльфом. Аридил лежал с закрытыми глазами, но его грудь ещё вздымалась, хоть и какими-то судорожными рывками. Большое, сильное тело изо всех сил сопротивлялось смерти.
– Он же сейчас умрёт! Что ты творишь?! – Оррик попытался поймать меня за руку. – Дай ему рассказать!
Я жестом велел ему замолчать.
– Хозяин, мне нужна самая большая комната, что у тебя есть. Живо!
Тот торопливо закивал.
– Пусть моего друга туда немедленно отнесут! – сказал я тоном, не терпящим возражений. – Если он испустит дух раньше, чем окажется наверху, инквизиция спалит всю эту халупу вместе с его обитателями!
Угроза возымела действие, люди вокруг засуетились. Правда, эффект несколько отличался от предполагаемого. Здоровые мужики пачками кидались к дверному проему, сопровождая процесс отборными ругательствами. Они активно работали локтями, не стесняясь совать по роже соперникам по забегу, так что вскоре трактир практически опустел. Видя такое повальное бегство, я слегка растерялся. Впрочем, Бардварт оказался дядькой не промах и успел перехватить нескольких человек себе в помощь, – он бегал по залу, рычал, как раненый лев, но уже через мгновение вынужденные добровольцы, с опаской поглядывая в нашу сторону, бережно укладывали тело эльфа на «лучшие шторы в городе».
Уж не знаю почему (готовился Бардварт к такому повороту что ли?), но наверх вела не узенькая, крутая лесенка, а прямо-таки дворцовый пролет, так что Аридила, несмотря на его нешуточные размеры, без труда удалось дотащить до выделенного помещения. Трактирщик самолично выбросил оттуда чьи-то пожитки, с гордостью сообщив, что он отдает в наше распоряжение лучше жилье в городе.
Аридила в десять рук осторожно уложили на кровать, предусмотрительно подставив под ноги несколько табуретов – ну, не подходили эльфу человеческие спальни и все тут.
– Нет! – рявкнул я, внимательно оглядев получившуюся конструкцию. – На пол! Живее!
Тело Аридила опять аккуратно приподняли, из-под него выдернули кровать, кто-то следом вышвырнул из номера табуретки, и его опустили, куда я указал.
– А теперь выметайтесь отсюда! – я чувствовал, как стремительно утекает время. – Если увижу, что греете уши, укорочу на голову!
Бардварт чуть ли не пинками выгнал всех, но люди и так были рады поскорее убраться подальше – хвала тому ореолу, который распространяет организация Оррика. Трактирщик заверил, что никто нас больше не побеспокоит, и, пятясь задом, прикрыл дверь за собой.
Мы остались одни. На меня уставились две пары глаз. Оррик, прихрамывая, потоптался на месте, озираясь, как будто впервые очутился в гостиничном номере и ожидал увидеть всякую чертовщину. Валена вся излучала недоумение, явно не понимая причину происходящего. А я? Что я мог им ответить? На объяснения совсем не осталось времени. Мои действия подчинялись наитию, а не расчету. К тому же, знай они о том, что я собираюсь сделать, вряд ли с такой уж готовностью поддержали бы меня.
– Вы мне верите? – я не узнал свой голос, прозвучавший настолько глухо и безжизненно, как будто говоривший пытался пробиться сквозь крышку гроба, и было ему лет сто пятьдесят.
Поймав на себе недоумевающие взгляды друзей, я осознал, что не с того начал, и это переполнило чашу терпения:
– Да на фиг! Достали уже игры «верю – не верю».
Порывшись в своих вещах, я извлек на свет божий подаренный мне эльфом кинжал, зачем-то потрогал пальцем лезвие, отчего кожа тут же украсилась красной чертой – кто его знает, может, и волос эта железяка сможет напополам рассечь.
Все это время за мной наблюдали молча. Я покачал клинок, глядя, как свет играет на стальных гранях.
– Тебе придётся кое-что сделать, дружище, – повернувшись к Оррику, я кивнул на его меч. – Ты как, оружие в руках держать ещё можешь?
Он с недоумением посмотрел на меня, затем перевел взгляд на кинжал. Теперь в нем проявились тревога – ещё бы, я впервые так запросто обратился к нему. А все новое, в понимании Оррика, несет в себе неприятности.
– Вряд ли они посмеют напасть ещё раз, – он кивнул на клинок в моей руке. – Зачем тебе нож?
– Это не для врагов, – отмахнулся я и обвел обоих спутников тяжелым взглядом.
– Теперь слушайте меня очень внимательно. От точности и своевременности ваших действий будет зависеть, – я замялся, – да все будет зависеть.
– А как же информация? – заикнулся Оррик.
– Да плевать мне на информацию! – взорвался я. – Ваши жизни мне дороже, чем все секреты этого поганого мира! Понятно?!
Мне кажется, они испугались. И это даже хорошо – меньше вопросов. Дождавшись вынужденных кивков волшебницы и инквизитора, я продолжил:
– Я хочу, чтобы вы исполнили одну мою просьбу.
– Какую? – настороженно спросил Оррик.
– Не пускайте никого в эту комнату, пока не приедет князь. Ну, и сами ничего здесь не трогайте, – с этими словами я полоснул себя по горлу кинжалом, мгновенно ощутив, как по груди расползается обжигающая волна.
– Ты что творишь, недоумок?! – взревел инквизитор, бросившись отнимать клинок, но было уже поздно.
В следующий миг я упал на эльфа и изо всех сил обхватил его за шею, прижимаясь щеками к лицу. Почему-то мне в этот момент казалось крайне важно, чтобы как можно больше моей крови попало на его тело.
Сознание затухало быстро, но я до последнего слышал, как яростно бушевал Оррик и плакала навзрыд Валена. Вместе со звуками отступали ощущения от чьих-то прикосновений. Меня пытались отодрать от эльфа, я сопротивлялся, пока оставались силы. В тот самый роковой момент, когда темнота подобралась вплотную, и чувства почти исчезли, до моего слуха донеслись полные отчаяния слова:
– Гореть нам с тобой на костре, ведьма!
Глава 2
Сознание возвращалось рывками с каким-то подозрительным треском, как будто где-то искрила проводка или шипел ненастроенный телевизор. Пошли цветные полосы, светлые пятна, на секунду почудилось, что чей-то голос монотонно отсчитывает секунды. «Может, я уже гребаный терминатор, и мне только что воткнули новую батарейку?» – мысли мелькнули и пропали, забившись подальше под напором ещё более сумасбродных идей. В следующую секунду мой глаз распахнулся, и я снова зажмурился от яркого света, заливавшего комнату через открытые нараспашку окна. Всё-таки не зря люди придумали шторы, в следующий раз надо будет требовать номера с занавесками, нафиг этот минимализм.
– Я всегда подозревал, что вы изобретательный молодой человек, – произнес чей-то голос, показавшийся мне смутно знакомым.
Попытавшись повернуться на звук, я схватился за горло – вспышка боли будто продолжение той, что пришла вместе с окончанием жизни, затопила меня. Перед внутренним взором промелькнуло видение, как нож, словно масло, входит в плоть. Вспыхнуло и погасло. «И совсем не больно», – подумал я. Затем сознание мигнуло, в ушах зашуршал «белый шум», – ко мне снова вернулась способность более-менее сносно соображать, а зрение начало исправно поставлять пищу для разума.
Как только это произошло, все мое существо возликовало! Импровизация удалась. Аридил живёхонький, почти как новый, с вполне себе здоровым румянцем на щеках, как после мороза, замер напротив меня. Не портил картину даже рваный и залитый кровью камзол. Впрочем, повод для радости слегка омрачал тот факт, что его глефа упиралась в мою грудь чуть пониже того места, куда пришелся удар подаренного им кинжала. Эльф держал оружие твердо, не сводя с меня пылающих глаз. Выражение презрения на идеальном лице то и дело сменялось ненавистью, и тогда лезвие касалось моей кожи, оставляя на ней едва заметные красные черточки, которые, к слову, неприятно саднили. Чувствовать себя мишенью этой штуковины оказалось не особо приятно, так как я своими глазами видел, на что оно обычно способно.
Между тем, воздух над принцем был девственно чист. Никаких разноцветных шариков над его головой не наблюдалось, из чего следовал вывод, что мой бесценный дар видеть чужие эмоции снова на время меня покинул – явный признак свершившейся смерти, насколько я понимаю. Впрочем, и без каких-либо способностей все мысли друга – друга ли? – читались у него на лице. Вряд ли мои способности добавили бы картинке больше реализма, чем было на самом деле. Неприятно признавать, но чего-то в этом духе следовало ожидать. С другой стороны, «плюс» в ситуации все же был – мое инкогнито раскрыто, и теперь не придется объясняться, кто я такой.
Впору петь благодарственные оды создателю, что он предусмотрел аварийное отключение моей сверхвосприимчивости, иначе, боюсь, ненависть, фонтанирующая из принца, вполне могла оказаться губительной для моего неокрепшего, пережившего смерть сознания. Кстати, счет со смертью у нас уже два – ноль, и, если верить князю, мне осталось пропустить всего одну шайбу, чтобы запороть игру целиком. Что-то я слишком легко стал относиться к своей старухе с косой, впредь надо быть аккуратнее.
Я скосил глаза левее и заметил Оррика. Инквизитор подпирал собой дверной косяк, его меч торчал там, где ему и положено, – в ножнах за спиной. Оррик всем своим видом демонстрировал спокойствие, но меня-то не проведешь – слишком напоказ выставленная безмятежность и чересчур напряжённый взгляд выдавали воина с головой. Он определённо «на грани», и только многолетняя привычка к дисциплине поддерживает в нем видимость порядка. На меня инквизитор старался не смотреть и лишь изредка тяжело вздыхал. Делал он это только, когда ему казалось, что никто на него не смотрит. Впрочем, оружием в меня Оррик не тыкал, что давало некоторую надежду.
Рядом с ним прислонилась спиной к стене Валена, и, судя по выражению глубочайшего потрясения на ее бледном миловидном лице, она тоже пережила потрясение, выяснив о своем спутнике кое-что весьма любопытное. Взгляд девушки, в отличие от остальных, не бегал, а буквально прикипел к моему лицу, но за любопытством проглядывал плохо скрываемый страх. Впрочем, встречаться со мной глазами она не спешила, всякий раз делая вид, что ее больше заботит сумочка с медицинскими ингредиентами на поясе, чем мое воскрешение. Что ж, и тут, похоже, случай поработал за меня. «От твоей команды остались рожки да ножки, чувак», – обреченно подумал я.
Наконец, последнее действующее лицо, чей голос приветствовал мое возвращение с «того света», и показался таким знакомым. К тому времени я уже понял, что по старой привычке сижу на стуле посреди комнаты. К счастью, связать на этот раз меня пока что не удосужились.
– Э-э, позволь, – сказал я, и ладонью отодвинул острие, в очередной раз коснувшееся груди. Аридил скрипнул зубами, но мне удалось сделать вид, что его реакция меня мало интересует.
Стоило мне медленно повернуться, как я получил подтверждение своих догадок – передо мной оказался его светлость князь Аэларэль, Кардинал Церкви Святого Круга и неофициальный глава ее службы безопасности собственной персоной. Ну, и кроме всего прочего, эльф и дядя Аридила до кучи. Обладатель всех вышеперечисленных титулов сидел поперек кровати, откинувшись на стену, как на спинку кресла, и с легкой улыбкой наблюдал сразу за всеми, кто присутствовал в комнате. Заметив мой взгляд, он слегка приподнял ладонь, видимо, в приветственном жесте и, не сводя с меня глаз, произнёс:
– Нам с юношей нужно переброситься парой слов.
Я уже научился определять некоторые нюансы речей благородных, поэтому уловил недоговоренное продолжение.
– Но дядя… – возмущенно вскинулся Аридил, чем заработал удивленный взгляд князя, и проглотил остаток фразы.
Оррик, соображавший сегодня, похоже, на порядок быстрее принца, мигом зацепил его «под локоток» и вытянул из комнаты за собой, несмотря на все возражения. Волшебница исчезла еще раньше, оставив нас с Аэларэлем один на один. Я потер шею – какое всё-таки счастье, что Аридил не потерял остатки разума и напоследок не смахнул мне голову глефой. Умирать за друга – это одно, а от его руки – совсем другое.
Князь устроился поудобнее на жалобно скрипнувшей кровати, сцепив пальцы в замок, и я понял, что он настолько высокий, что, если встанет в полный рост, ему придётся очень сильно постараться, чтобы не оцарапать затылком потолок. «Племяш-то пониже будет», – с удивлением подумал я. Видимо, поэтому Аэларэль предпочитал оставаться в таком положении, хотя я почувствовал, что все его кажущееся добродушие и вальяжность куда-то запропастились. Наружу вырвалась «ипостась» хищника, замершего перед броском.
Я подумал, что понятия не имею, о чем он собирается говорить. Одно предельно ясно – мой экспромт князь имел удовольствие лицезреть, что называется «от и до».
– Скажите, молодой человек, а вы там у себя, ну, до всего этого, были таким же деятельным и неугомонным?
– На месте не сидел, – я пожал плечами.
Князь иронично хмыкнул.
– Заметно.
– И что?! – хамовато спросил я. Если он захочет меня прикончить, вряд ли найдётся кто-нибудь, кто способен этому помешать. Остаётся надеяться, что живой я ему по-прежнему полезнее, чем мертвый. В том смысле, что князю пока еще нужен именно я, а не помышляющий об уничтожении всего живого маньяк. Хотя, конечно, некоторые его действия заставляли меня усомниться в этом.
– Да, в общем, ничего. Вот думаю, что с вами делать. Взывать к благоразумности – бессмысленно. Использовать в тёмную, как намеревался старина Тук? Признаться, мне не слишком нравится такая затея. Для меня загадка, как он собирался вас контролировать, если вы и сами не ведаете, что творите. Кстати, вы уже избавились от его деревенского заговора?
Подсознательно я не был готов к такому вопросу, поэтому просто изобразил недоумение, но князю, очевидно, не требовались особые способности, чтобы читать меня, как открытую книгу.
– Ну-ка, скажите про него что-нибудь эдакое! Что там обычно говорят про хозяина, когда его нет поблизости?
– Э-э, – промямлил я.
Аэларэль поморщился.
– Ладно, оставим это. Меня интересует другое. Откуда ты узнал про ритуал «Двух сердец»? О нем на каждом углу не поют менестрели, и ваша доморощенная волшебница вряд ли раскопала потрепанный временем пергамент в библиотеке Академии – их оттуда забрали не меньше тысячи лет назад. По моей, кстати, просьбе.
Вопрос поставил меня в тупик.
– Ритуал «Двух сердец»? – переспросил я, пытаясь понять, о чем сейчас говорит князь. – Никогда о таком не слышал.
Тот с сомнением на меня посмотрел.
– То есть ты не знаешь, что великие маги прошлого могли спасти жизнь одного бесстрашного героя ценой жизни другого, не менее бесстрашного, а может, и нескольких?
– Не-а, – помотал головой я, начиная догадываться, откуда ветер дует. – Первый раз слышу.
– Превосходно! – он несколько раз демонстративно хлопнул в ладоши. – Только это не помешало тебе его провести.
«Дуракам везёт», – подумал я, а вслух произнёс совсем другое:
– Как по мне, это было просто, – и мысленно добавил: «Если бы не пришлось умирать самому».
Князь хмыкнул.
– Куда уж проще: я по пальцам одной руки могу пересчитать тех, кому хватило бы сил и знаний на подобное.
– Но ведь получилось, а? – я в тайне начал собой гордиться.
– Получилось, – не стал спорить тот, а после озвучил, что мне пришло в голову минуту назад: – Формула – «дуракам везет» – работала во все времена.
Я слегка покраснел.
– А что, могло не сработать?
– Конечно же, не могло, – всплеснул руками князь. – До сего момента я пребывал в полной уверенности, что только на подготовку к ритуалу уходит день, ингредиенты к нему стоят целое состояние и заклинатель должен контролировать весь процесс от начала и до конца. А ты просто обнял моего племянника и перерезал себе горло. Разве могло что-то пойти не так?!
В словах Аэларэля плескалось ведро сарказма, да я и сам понимал, как звучит моя версия, но и не спасти Аридила я не мог.
– Я действовал по велению сердца!
Князь насмешливо покачал головой.
– Скажите, молодой человек, а какие слова заклинания велело использовать вам ваше сердце?
Я припомнил, что перед тем, как сознание покинуло меня, отчаянно шептал что-то на ухо Аридилу.
– Это на моем языке.
– Любопытно будет послушать.
Как мне удалось не покраснеть, ума не приложу, потому что я действительно вспомнил, что шептал ему на ухо, когда умирал с ним в обнимку.
– Я произнес: «Живи скотина!» – последние два слова прозвучали по-русски.
Князь попробовал повторить, и у него довольно-таки неплохо получилось.
– Живи скотина! – ещё раз проговорил он, словно пробуя незнакомый язык на вкус. – Что это значит?
– Пожелание скорейшего выздоровления! – тут же выпалил я, благодаря всех богов, что эльф ни черта не понимает мой родной язык.
– Только как-то коротко что ли, ты не находишь? – вдруг с сомнением заметил Аэларэль. – Всего-то два слова.
– Краткость – сестра таланта! – значительно сказал я. – Так у нас говорят.
– Что ж, очень может быть, – согласился мой собеседник, но во всем его облике сквозило сомнение.
– Но они сработали! – настаивал я на своем.
– В лучшем виде! – чересчур быстро согласился князь.
Он так посмотрел на меня, что я невольно спросил:
– Что-то не так?
– Я разве не ясно выразился? Ваше заклинание состояло всего из двух слов.
– Оригинал не такой короткий? – неуверенно предположил я.
Эльф жестом показал, что разница не существенная, а затем произнёс:
– Раз в пятьсот длиннее.
Я закашлялся. Аэларэль посмотрел на меня, как будто хотел придушить, и сощурился. «Да, к сожалению, для сильных мира сего, поговорка «нет человека – нет проблемы» в моем случае работает не в ту сторону», – подумал я с некоей долей злорадства и удовлетворения.
– Давайте оставим на другое время тонкости вашего существования, и вернемся к нашим бренным делам, – сказал он. – Молодой человек, что вы вообще хотите? Есть какие-нибудь желания? Мысли? Просьбы, наконец?
Столь внезапный переход меня не смутил, даже, можно сказать, обрадовал, ибо мы отдалялись от скользкой дорожки.
– Вы, наверное, не поверите, князь, но я действительно хочу стать инквизитором, – удивленный взгляд кардинала-инквизитора выдержать было сложно.
– У вас как с головой, юноша? Вы же выяснили, что вас там ждет. Ну, выяснили же?
– Да, я знаю, что вы рассчитывали, что меня прикончат на глазах у толпы, – резко ответил я, но князь и глазом не моргнул. Подозреваю, что ему вообще нет необходимости выслушивать мои ответы.
– Маленькая проверка, – пожал плечами Аэларэль. – Поймете – с вами можно вести дела, нет – подожду более достойного кандидата. Но вы доказали свою некоторую, – он выделил слово «некоторую», – сообразительность и прошли ее, так что мы теперь можем говорить открыто.
– Так я и говорю открыто, – сказал я, мотая на ус сказанное. – Хочу стать инквизитором. – А про себя добавил: «В идеале – Кардиналом. Но вам, ваша светлость, или как вас там ещё, об этом нюансе знать вовсе не обязательно».
Князь испытующе на меня посмотрел.
– Надеюсь, ваше желание, молодой человек, продиктовано не страхом перед моими словами о наказании?
– Ни в малейшей степени, – возмущенно ответил я. – Просто не хочется сидеть у окна, когда мир вокруг разваливается на части.
– О, эта загадочная человеческая натура! – эльф прищурился и ехидно улыбнулся. – Вас так прельщает власть?
Вот не понравился мне его намек и то, с каким прищуром он на меня смотрит.
– Власть? Возможно. Вот только не с тем прицелом, о котором вы, наверное, подумали. Я никогда не плясал под чужую дудку и сейчас не собираюсь становиться марионеткой. Вы сами сказали, что грядут тёмные времена. Моё появление тому причиной, или мир сходит с ума – какая разница? Я хочу обезопасить и себя, и тех, кто мне доверяет, – я посмотрел эльфу прямо в глаза.
Князь ответил взглядом, наполненным смесью уважения и сожаления, а затем покачал головой.
