Владимир Валентинович Уваров
Посылка для Консула
Глава 42. Назначение
Послышался звон колокольчика. Долговязый секретарь встрепенулся, окинул присутствующих сонным взглядом и исчез за дверьми, ведущими в кабинет губернатора. Вернувшись в приемную, он громко произнес:
– Сеньор де Костро и месье Сюркуф, его сиятельство ждет вас!
Губернатор сидел за столом, сложив домиком ладони на животе, и с тоской смотрел на вошедших. Рядом с ним стоял советник с надменной маской на лице, которая тут же перетекла в саму любезность, стоило Анри де Бонфору обратиться к нему:
– Голубчик, не сочтите за труд объяснить господам, зачем я их пригласил. У меня что-то… мигрень.
Он для большей убедительности достал кружевной платочек и приложил ко лбу, изобразив на лице выпавшее на его долю страдание.
Кентал услужливо выгнул спину. Всем своим видом он демонстрировал глубокое сочувствие страданиям губернатора. Он кивнул и, выпрямившись, бросил холодный взгляд на посетителей.
– Господа, решение его сиятельства может показаться кому-то оскорбительным, даже затрагивающим его честь, – советник пристально посмотрел на фрегат-капитана, – но уверяю, его сиятельство руководствуется высшими интересами Франции.
Де Костро и Сюркуф стояли по разные стороны красной ковровой дорожки в губернаторском кабинете и молчали, поглядывая на советника. Во взгляде фрегат-капитана читалась некоторая напряженность, а в живых серых глазах корсара поблескивали искорки интереса к происходящему, хотя его лицо выражало откровенную скуку, причем уголки обычно улыбающихся губ были опущены в полупрезрительной усмешке.
Кентал взял на столе бумагу.
– Сим приказом его светлость отстраняет фрегат-капитана Хулио Гарсия де Костро от командования фрегатом «Карл» и назначает на эту должность лейтенанта корабля Робера Сюркуфа. Хулио Гарсия де Костро назначается первым помощником фрегат-капитана корабля Робера Сюркуфа. Сегодняшнее число. Подпись и печать. Прошу, капитан, – он протянул приказ Сюркуфу.
Ни один мускул не дрогнул на лице корсара, чего нельзя было сказать об испанце. Вся гамма переживаемых чувств выплеснулась наружу – в положении рук, спины, выражении глаз, напряженных желваках скул. Он сдержал в себе порыв вскипевшей ярости, плотно сжав губы.
Робер взял бумагу и, бегло взглянув на нее, передал де Костро. Тот скрутил ее в трубочку.
– Я могу обратиться к сеньору губернатору? – спросил испанец.
Анри де Бонфор махнул платком в знак согласия и снова приложил его ко лбу.
– Сеньор губернатор, – сказал де Костро, – зайдя на Иль-де-Франс, я рассчитывал поставить «Карл» на ремонт, да и адмирал мне обещал, что с этим проблем не будет.
Де Бонфор вздохнул и закрыл глаза.
– Конечно, вы вправе поставить на верфь ваш корабль, – пришел на помощь губернатору Кентал, – но на общих основаниях и при условии, что оплатите ремонт.
Брови у испанца приподнялись.
– А чего вы хотели? Ваш фрегат снят с довольствия эскадры, а у нас в казне лишних денег нет. И вообще, все вопросы решайте с новым капитаном, месье Сюркуфом. Я, надеюсь, ясно выразился?
– Я могу быть свободен? – холодно произнес де Костро, утратив интерес к разговору.
– Вы? Да, конечно, – быстро и небрежно ответил Кентал и указал пальцем на Сюркуфа: – А вы, капитан, задержитесь на минутку.
Выждав, когда за испанцем закроется дверь, советник обменялся взглядами с губернатором.
– Вам, капитан, – сказал он, – надлежит как можно быстрее подготовить свой корабль к выходу в море. Чем скорее, тем лучше. Как вы только что слышали, в колонии нет денег на его содержание. Адмирал оказал нам медвежью услугу, направив его сюда. Четыреста вооруженных португальских матросов пока, я подчеркиваю – пока, нейтральной к нам державы! Вы только задумайтесь, что будет с городом, если они поднимут бунт? Эту занозу нужно как можно быстрее убрать отсюда. И не вижу никого, кто бы смог лучше вас, месье, справиться с этим.
– Но, месье, по словам сеньора де Костро фрегат нуждается в серьезном ремонте. Они не зашли бы к нам, если бы смогли сами решить возникшие проблемы. Я видел корабль в порту. Должен сказать, вид его произвел на меня удручающее впечатление. Не думаю, что парусник в состоянии обогнуть мыс Доброй Надежды или выдержать серьезный шторм. И в том и в другом случае он непременно пойдет ко дну.
– Тем лучше, – ухмыльнулся Кентал. – И вообще, прекратите спорить, Сюркуф! Его светлость может и отозвать свой приказ, а вот вам отвертеться от похода на фрегате не удастся. Вы, конечно, можете оспорить действия губернатора по отношению к вам в суде, как вы это привыкли делать. И я даже уверен, что найдете поддержку у морского министра, но это после того, как достигнете Парижа. Здесь же…
Советник замолчал и пристально поглядел на корсара, затем продолжил свою речь, но уже с угрожающими нотами в голосе:
– Не хотите быть капитаном, можно определить вас на фрегат согласно вашему воинскому званию.
– Можете не продолжать.
– Вот и хорошо, что мы поняли друг друга. Ваша задача – как можно быстрее покинуть Порт-Луи. Сроку вам – неделя.
– Непременно, месье, – усмехнулся Робер.
– Не гримасничайте, Сюркуф, – недовольно отозвался де Бонфор. – Вашего шутовства мне только не хватало!
– Как вам будет угодно, ваша светлость, – ответил корсар, карикатурно шаркая ножкой в полупоклоне.
– Он еще издевается надо мной! – истерично взвизгнул губернатор. – Вон!
– С превеликим удовольствием! – откликнулся корсар и, подмигнув советнику, покинул кабинет.
– Клоун, – процедил ему вслед сквозь зубы советник…
– Не смотрите на меня волком, сеньор де Костро! – проговорил Сюркуф, подойдя к фрегат-капитану и удерживая готовую сорваться с губ тираду. – Эта новость так же неожиданна для меня, как и для вас. Вы что хотите, чтобы ваши враги радостно потирали руки, видя, как мы перегрызаем друг другу глотки? Не будем доставлять недругам такое удовольствие!
– Вы не понимаете!
– Все я прекрасно понимаю, не первый день живу. Я лишь хочу довести до вашего сведения, что все произошедшее в кабинете направлено не против вас.
– Объясните…
– Не здесь, фрегат-капитан, – Робер взял испанца под руку и распахнул перед ним входную дверь. – Прошу, сеньор, вы уже завтракали? Я еще, представьте себе, не успел. Предлагаю перекусить. Знаю одно местечко, вам там наверняка понравится. Жареные колбаски прямо с жару и отменное вино.
В таверне, куда Сюркуф привел испанца, царили порядок и чистота. Аккуратные занавески на окнах и столы с цветными скатертями. Это было неудивительно, ибо ни портовые рабочие, ни нижние морские чины, а попросту – матросы, ни прочие простолюдины в это заведение не допускались.
Робер по привычке прошел к столу у окна. Фрегат-капитан устроился напротив. Сделали заказ. Ароматно пахнущие колбаски принесли сразу, вместе с ними подали и небольшой кувшин вина. Де Костро плеснул вина в глиняную кружку, попробовал. Оно оказалось отменным, и от этого у фрегат-капитана немного полегчало на душе.
– Вы правы, – сказал он, – здесь вино действительно хорошее. Оно напоминает мне наши вина. Вы мне хотели кое-что объяснить? Я весь внимание.
– Как я уже сказал, то, что произошло у губернатора, никакого отношения к вам не имеет.
– Как не имеет? Меня сместили с должности!
– Это так. Просто считайте, что вы попали в неудачное место в неудачное время. Вас, а вернее вашу команду, хотят использовать что называется по-черному. Как вы думаете, согласятся ли ваши офицеры с создавшимся положением?
– Полагаю, как и я, – они по меньшей мере возмутятся…
– И подобьют на бунт команду, едва мы окажемся в море, – не дал закончить мысль фрегат-капитану Сюркуф. – А это, как ни крути, преступление. О том, как отнесется ваш король к соответствующей депеше от консула, я, пожалуй, гадать не стану. Как думаете, кто первый доложит о случившемся?
– Да уж, – покрутил шеей де Костро.
– Более того, я предполагаю, что сеньор советник уже обработал должным образом кого-то из ваших офицеров.
– Почему вы назвали советника сеньором?
– Он португалец, разве не знали? – усмехнулся Робер.
– Даже представить такого не мог! Надо же. И как он оказался… при делах?
– Он из семьи колонистов, которые остались здесь, когда португальцы покинули Маврикий. Вообще о нем много чего поговаривают.
– Весьма занятная личность.
– Согласен с вами.
Сеньор де Костро подозвал официанта и заказал еще колбасок.
– Не кажется ли вам, что мы несколько отклонились от темы? – спросил он.
– Действительно. Что вам сказать? Я как заноза в одном месте для этих господ, хотя, скажу без хвастовства, немало сделал для процветания этого райского уголка.
– Наверно, крепко насолили!
– Ну, не так, чтобы очень. Пару раз выиграл суд у господина губернатора, и ему пришлось расстаться с незаконно присвоенным имуществом. Не более того. За это даже при Бурбонах в Бастилию не сажали, а у нас сейчас республика.
– Тем не менее от вас настойчиво хотят избавиться раз и навсегда, причем чужими руками. Эта история с бригантиной ой как мне не нравится!
– Мне тоже, – ответил Сюркуф.
Фрегат-капитан доел колбаски. Расплатившись с официантом, сеньор де Костро и Робер покинули таверну. Короткие тени от деревьев указывали на близость полудня.
– Что дальше делать будем? – спросил испанец.
– Пойдемте для начала знакомиться с вашим кораблем.
Глава 43. Фрегат
Сюркуф спустился на орудийную палубу, в нос ему сразу ударил запах гниющей воды. Вонь сочилась из задраенных трюмных люков, из щелей рассохшегося настила.
– Как у вас здесь офицеры спят?! – спросил Робер фрегат-капитана, осматриваясь.
– Привыкли, внизу еще хуже, – ответил де Костро и, словно оправдываясь, добавил: – Сколько ни откачивай воду, все без толку. В районе миделя медный лист сорвало, с тех пор подтекает. Законопатить не можем – мешает балласт. Нужно ставить в сухой док.
– Днище когда последний раз чистили?
– Давно.
– Значит, обросли основательно, – Сюркуф покачал головой. – Теперь куда, в трюм?
– Сначала взглянем на орлоп-палубу.
Здесь было мрачновато. Через рустеры в пространство между настилами проникало мало света. Сопровождавший их боцман зажег фонарь, стало немного лучше.
– Нам сюда, – фрегат-капитан указал на проход, который вел к левому борту.
Достигнув галереи орлоп-дека – прохода, тянущегося вдоль всего борта, осмотрели обшивку. В одном месте видна была работа плотника: пластырь из дерева и брезента наглухо закрывал былую пробоину.
– Не течет? – спросил Сюркуф.
– Пока нареканий не было, но как поведет себя во время шторма, одному морскому дьяволу известно.
– Понятно.
Достигнув кормы, а вернее – выгородки, за которой пряталась крюйт-камера, повернули к правому борту. Нашли еще два пластыря.
Де Костро нахмурился и пожал плечами: что, мол, тут сделаешь! Вернулись к грот-мачте. Фрегат-капитан распорядился отдраить люк трюма. Из темноты дохнуло зловонием и сыростью. Сюркуф поморщился. Не хочется, а придется спускаться!
Воздух в трюме был наполнен затхлыми водными испарениями. Всюду громоздились бочки и ящики. Откуда-то из глубин залежей доносилось крысиное попискивание.
Робер велел боцману посветить под ноги. Под обрешетчатой палубой сверкнула вода.
– Все понятно, – сказал Сюркуф. – Давайте отсюда выбираться!
Поднявшись на верхнюю палубу, Робер с наслаждением вдохнул свежий воздух.
– Вы абсолютно правы, капитан, – сказал он, обращаясь к де Костро, – состояние корабля не выдерживает никакой критики. До Барселоны он точно не дотянет!
– Что делать будем?
– Что-нибудь придумаем. А теперь пойдемте обрадуем ваших офицеров губернаторским указом.
Собрание проводили в кают-компании. Испанцы выслушали своего капитана в полном молчании. Судя по их лицам, сообщение не стало для них новостью. Кто-то уже провел среди офицеров разъяснительную работу. Это Сюркуф понял сразу, когда поднялся на борт парусника.
Сейчас никто из собравшихся не смотрел на Робера, все прятали глаза, тем не менее он явственно ощущал прикованное к себе внимание. В напряженной тишине кают-компании чувствовалась затаенная угроза.
После представления Сюркуфа фрегат-капитан обвел застывшие, словно маски, лица офицеров. На некоторых читался нескрываемый скепсис, основанный на презрении и высокомерии, какой обычно бывает у дворян по отношению к простым людям, представителем которых, по мнению офицеров, француз и являлся.
Робер понимал, что большинство здесь собравшихся никогда не примут его за равного, несмотря на то, что он превосходит их всех вместе взятых в морском ремесле. Однако во сто крат унизительнее для них будет подчиняться ему. Сюркуф не собирался ни вливаться в этот «дружный» коллектив, ни руководить им. В его голове уже созрел план, который он собирался осуществить в самое ближайшее время.
Пока новый капитан и его команда присматривались друг к другу, кают-компания наполнилась шумом. Сюркуф поднял руку, призывая этим жестом к вниманию.
– Должен сказать, – проговорил он, не повышая голоса, – что мое нынешнее назначение не является для меня чем-то радостным, как, впрочем, и для вас, судя по вашим лицам. Тем не менее это приказ губернатора и мы обязаны его выполнить. Я так же, как и вы, считаю свинством его отказ поставить фрегат в сухой док для ремонта. Более того, вы честно отслужили Республике, полностью выполнили контракт, а вас вместо благодарности просто вышвыривают как использованную вещь. Признаю, это обидно, но обижаться у нас просто нет времени! Губернатор дал нам всего неделю на приведение в порядок парусника, поэтому настоятельно рекомендую вам, сеньоры, прекратить пересуды и безотлагательно приступить к ремонту, если, конечно, не хотим в первый же шторм отправиться к святой деве Марии. Мой первый помощник фрегат-капитан Хулио Гарсия де Костро возьмет это дело под контроль. Что касается меня, я покидаю корабль, чтобы не травмировать своим присутствием ваши чувствительные души. Прощайте, сеньоры!
Сюркуф вышел из помещения и поднялся на верхнюю палубу. Фрегат-капитан последовал за ним. У трапа Робер остановился.
– Вы оставайтесь на борту, – сказал он сеньору де Костро, – а я утрясу кое-какие вопросы. Возможно, удастся найти приемлемый выход из создавшейся ситуации!
– Да, капитан! – отсалютовал испанец и громко добавил, как предписывалось в подобном случае морским уставом: – Капитан покидает корабль!
Сюркуф улыбнулся и положил ладонь на плечо де Костро:
– Сеньор, я ни в коем случае не претендую на вашу должность. У меня и своих хлопот хватает! Зачем такие формальности?
– Спасибо вам, месье, на добром слове, – на лице испанца появилась ответная улыбка, – но не будем дразнить волков.
– С этим я полностью согласен, капитан. Еще не пришло время. Кстати, у меня к вам вопрос: кто является судовладельцем вашего корабля?
– Вообще-то Морское ведомство Испании, но в связи с тем, что фрегат выполнял договорные обязательства для дружественной державы, права судовладельца временно были переданы мне.
– Вот как? – задумался Сюркуф. – Я примерно что-то в этом роде и подозревал.
– Вы хотите найти покупателя на фрегат?
– Неплохо бы. Это во всяком случае кардинально разрешило бы нашу проблему, но вряд ли удастся заключить сделку на Иль-де-Франсе.
Сойдя на пирс, Робер отправился к своему давнему знакомому месье Форе. Судовладелец встретил Сюркуфа приветливо. Предложил попить с ним кофейку.
– Все ж веселей мне, старику, будет, – произнес он, бросая живой взгляд на гостя сквозь прищур глаз, – а заодно и потолкуем о деле, что привело тебя сюда.
– Сразу о деле! – с наигранным возмущением воскликнул корсар. – Может быть, я просто так зашел к старому другу. Проведать, например.
– Знаю я вас, молодежь! – отвечал, улыбаясь, месье Форе. – Сам был таким.
Темнокожая служанка принесла две чашечки ароматного напитка. Гость и хозяин удобно расположились на веранде, выходящей в сторону моря.
– А мне больше нравится смотреть на горы, – сказал Робер, поднося чашку к губам.
– Ничего в этом удивительного нет. После длительного плавания я тоже предпочитаю завтракать и обедать на другой веранде. На той, что как раз с видом на горы. Но со временем опять тянет к этому безграничному простору. Это болезнь. Однажды заразившись ею, уже никогда не излечишься.
Месье помолчал, всматриваясь в безбрежную морскую даль, слегка поблескивающую в солнечных лучах всполохами серебра, и, сделав глоток, спросил:
– Ну, какая муха тебя на этот раз укусила?
– Эта муха зовется губернатором, а точнее – его советником.
– Тебе что, впервой?
– Да нет, тут несколько иной оборот намечается. Сегодня меня назначили капитаном испанского фрегата.
– В самом деле? – искренне удивился месье Форе. – У них что, некому командовать? Насколько я понимаю, на военном корабле такого ранга не один десяток офицеров. Или я чего-то не знаю?
Сюркуф кивнул.
– Та-а-ак, – протянул судовладелец. – Заговор мадридского двора да и только. И когда наш губернатор угомонится?!
– Да он как бы и сам не рад, но это не имеет существенного значения. Я вот что хочу узнать: вы можете купить фрегат?
– Купить? – месье Форе задумался. – Весьма заманчивое предложение. Из него получится отличное торговое судно, даже лучше, чем у английской вест-индийской компании. И по ходовым качествам, и по вместимости – если с умом подойти к этому делу. А что, есть предложение?
– Думаю, что есть.
– Уж не свой ли корабль ты сватаешь?
– Его.
– А кто судовладелец, разреши поинтересоваться?
– Прежний капитан. Сеньор Хулио Гарсия де Костро.
– И он вот так возьмет и продаст?
– У него нет другого выхода. До Барселоны фрегат все равно не дойдет.
– Почему же?
– Я сегодня осматривал его. Течет, как старое решето. На парусах живого места нет, все в заплатках, да и такелаж прогнил насквозь. Губернатор же отказался ставить парусник в док, сославшись на нехватку денег в казне, и предложил сеньору де Костро оплатить ремонт из собственного кармана, но у того, как понимаете, там один ветер, едва на пропитание хватает! Вот я и подумал, что вас может заинтересовать такое предложение.
– Спасибо, мой мальчик, за заботу! Честное слово, тронут. Но что-то мне подсказывает, что сделку на этом острове мы заключить не сможем. У тебя есть какие-нибудь наметки по этому поводу?
– Имеются.
– Интересно какие?
– Мы можем сделаем это, скажем, в Пондишери.
– Ты предлагаешь сгонять фрегат туда и обратно? Это крайне неразумно.
– Согласен, но из Порт-Луи он все равно вынужден будет убраться через неделю.
– И куда направится, если не секрет?..
Глава 44. Расследование
Комиссар откинулся на спинку кресла. Он только что закончил допрос и отпустил подследственных, порекомендовав им в ближайшее время не покидать острова. Порученное губернатором расследование о похищении из гавани Сен-Дени брига "Кларисс", похоже, зависло, причем основательно. Узнать что-либо новое от свидетелей не удалось. Все их ответы были до тошноты однообразны: ничего не видели, ничего не знаем, заигрались в кости.
На вопрос, кто их взял на абордаж, дружно отвечали, что это были англичане на огромном паруснике. Правда, разобраться, на каком именно, они не успели, ибо было темно и все произошло стремительно. Даже капитан, который был пьян в стельку, утверждал, что слышал вражью речь.
Чутье старого сыщика подсказывало комиссару, что налицо сговор, благо времени для этого было вполне достаточно, пока свидетели добирались до Порт-Луи, но все же он не стал глубоко копаться в их показаниях. Одно было ясно: неудачник капитан и его команда были до смерти напуганы произошедшим, и не в их интересах было вытаскивать на свет правду. Шла война, и проверить их показания не представлялось возможным.
Комиссар запер кабинет, сказав дежурному полицейскому, что идет домой. День уже давно перевалил за полдень. Солнце безжалостно раскалило камни мостовой до такой степени, что если присмотреться, то можно было увидеть дрожащее над ними марево.
– Ну и жара! – пробормотал Жером, войдя в дом.
Он попросил служанку приготовить кофе, а сам прошел в гостиную, сбросил рубашку, туфли и устроился поудобней на диване. Вскоре появилась темноволосая индианка Приза с подносом. На низком столике она оставила кофейник, сахарницу с колотым сахаром и чашечку. Налила в нее кофе.
– Сахару положить? – поинтересовалась служанка, бросив на комиссара выразительный взгляд черных глаз.
– Я сам, – буркнул тот.
Приза пожала смуглыми плечами и удалилась, поигрывая бедрами. Жером равнодушно проводил ее взглядом, мысленно погружаясь в расследуемое происшествие. Размышляя, он пришел к выводу, что наводка на англичан недурственна, если ее рассматривать в свете не таких уж давних событий. Вот только фантазией господь свидетелей явно обделил. Правда, этот недостаток можно исправить, а заодно и представить их мысли в несколько измененном ракурсе, выгодном не только им.
Допив кофе, комиссар оделся и вышел на улицу. Своих подследственных он нашел в одной из портовых забегаловок.
В помещении стоял невообразимый шум, сравнимый разве что с птичьим базаром. Невыносимо пахло кислым пивом, табаком, рыбой и давно не мытыми телами. Основной контингент трактира составляли портовые рабочие и матросы. Прописались здесь и представительницы древнейшей профессии. То тут, то там раздавались их высокие голоса, а порой и неуместный смех.
Посетители сидели за дощатыми столами, уставленными кружками с пенным пивом. Рядом вперемежку с очистками и костями лежала сушеная рыба. Меж столами сновала прислуга в засаленных фартуках.
Сквозь пелену табачного дыма Жером углядел в дальнем углу своих подследственных. Рыжеволосый капитан с синюшным лицом алкоголика верховодил за столом. Он что-то рассказывал подельникам, подтверждая свои слова жестами. Время от времени он отхлебывал пива из кружки, забывая при этом вытирать пену с подбородка.
Стоило Жерому подойти, как дюжина нетрезвых моряков проявила к нему повышенный интерес.
Рыжеволосый взмахнул кружкой, расплескивая пиво, и гаркнул:
– Место для гостя!
Среди сидящих произошло движение. Они потеснились и освободили край лавки.
– Присаживайтесь, комиссар, – великодушно предложил ему главарь этой шайки.
– Спасибо, месье, я ненадолго. Задам пару вопросов – вы по мере сил на них ответите, и я уйду, не буду портить вам вечер. Возражений нет?
– Валяй! – икнул капитан. – Мы все… внимание.
– Вопрос таков: кому-нибудь из вас знакома фамилия Шутер?
Сидящие за столом впились взглядами в своего капитана. Тот, тупо соображая, поморщил лоб, подвигал губами и наконец поинтересовался:
– Это тот капер, посудину которого пленил Сюркуф?
– Верно, – подбодрил его комиссар. – Вы случаем эту, как вы выразились, посудину не видели?
– Как же, ходили с ребятами посмотреть! Знатный шлюп был. И я бы от такого не отказался!
– А потом губернатор отпустил этого капера, не так ли? – осторожно напомнил Жером.
– Да-да! – вытянул руку над столом один из матросов. – Точно, так и было! Мы еще тогда удивлялись…
– И что с того? – перебил его рыжеволосый и как-то недобро посмотрел на комиссара.
– Значит, вспомнили, – не обращая никакого внимания на угрозу, продолжил Жером. – Это хорошо. Теперь последний вопрос.
Комиссар окинул взглядом честную компанию, все внимание которой было приковано к нему.
– Припомните, не был ли английский корабль, что взял вас на абордаж в Сен-Дени, похож на вышеупомянутый шлюп?
Сидящие за столом переглянулись. На одутловатых от выпитого пива лицах читалось недоумение, но через пару секунд выражение на них начало медленно меняться. Смысл сказанных слов постепенно проникал в сознание.
– Точно, – неуверенно произнес высокий матрос с серьгой в ухе, зыркнув на насупившего брови капитана, – у того парусника было три мачты…
– А ведь и вправду! – подал голос другой матрос. – Это был шлюп, как сейчас помню.
– Все так считают? – вкрадчиво спросил Жером.
Матросы во главе с капитаном дружно закивали, восклицая:
– Это точно он! Кто ж еще!
– Может быть, кто-нибудь вспомнит, – комиссар сделал небольшую паузу, привлекая этим большее внимание к своим словам, – не называли ли пираты по имени своего главаря?
За столом снова на долгие полминуты воцарилось молчание.
Рыжеволосый почесал за ухом и, поглядывая на Жерома, неуверенно начал:
– Я, хоть и был несколько выпивши, отчетливо помню голос, который говорил кому-то, что Шутер теперь будет доволен.
– Значит, вы подтверждаете, что слышали имя капитана шлюпа?
– Да, подтверждаю, – уверенно потряс головой капитан.
– Повторите его.
– Шутер!
Комисар улыбнулся:
– На этом мы и закончим наше расследование. А вас, господа, попрошу завтра утром прибыть в комиссариат. Составим протокол. В заключительной его части мы укажем, что бриг «Кларисс», принадлежащий капитану Сюркуфу и вверенный вам под охрану его светлостью губернатором, был похищен английским приватом Шутером в отместку за оказанное унижение корсаром Сюркуфом, выразившееся в пленении вышеуказанного привата.
Жером помолчал, давая время мозгам подследственных переварить услышанное, и, заметив, что сказанное достигло цели, произнес:
– На этом все, господа. Отвлекать вас от праздника жизни больше не буду. Жду всех утром.
После этих слов Жером поспешил покинуть трактир. Он опасался, что если задержится тут еще хотя бы на пару минут, то насквозь пропитается ужасной атмосферой этого заведения. Что тогда скажет мадам Амели?..
Мадам, как всегда, сидела за конторкой на ресепшене.
– Опять бродил, где попало? – укоризненно покачала она головой. – Фу, несет, как из помойки.
– Да я по работе…
– Пойди переоденься! Не пугай гостей.
Надев рубашку, источающую тонкий аромат лаванды, Жером вновь предстал пред светлыми очами своей невесты.
– Так-то лучше, – вынесла она вердикт и разрешила себя поцеловать.
– Ты мне скажешь, в каком номере остановились брат и сестра де Верон? – спросил Жером и, отвечая на немой вопрос в глазах Амели, добавил: – Мне с ними нужно побеседовать.
– Что-то узнал о том бродяге, который не спускает глаз с гостиницы?
– И о нем тоже, – ушел от прямого ответа комиссар.
– Тогда я провожу тебя, а то напугаешь девочку, – заключила мадам и крикнула куда-то в пространство: – Франс, присмотри за ресепшеном.
