Владимир Валентинович Уваров
Посылка для Консула
Глава 31. Советник
Советник губернатора, худощавый, невысокого роста, темноволосый с проседью человек, не спеша прогуливался по набережной Порт-Луи. При ходьбе он опирался на трость с набалдашником. Его темные глаза смотрели на окружающих цепким взглядом. Одет он был в красный камзол с золотыми застежками и зеленые бриджи. Звали его Антеро де Кентал.
По рождению он был португалец и прибыл на этот остров вместе с первой волной поселенцев. Это было так давно, что Антеро уже и не помнил всех подробностей. Его соплеменники вырубили леса на Маврикии, съели всех черепах и убрались восвояси, а он остался.
Потом появились французы. Они стали звать его месье Кентал. Знание местных условий и умение говорить всегда то, что хотели от него услышать, позволило постепенно завоевать доверие у правителей острова. Губернаторы приходили и уходили – советник был нужен всем.
Кентал дошел до гостиницы, бросил взгляд на окна и повернул обратно. Вскоре его догнал запыхавшийся мужчина.
– Ну что? – не поворачивая головы, спросил советник.
– Женские тряпки, – со вздохом ответил тот.
– Короб осмотрел?
– Да, – соврал собеседник.
Кентал покосился на него, но промолчал. Он чувствовал волнение подельника, но оснований для уличения того во лжи не было. Правда, был распухший нос, кто-то старательно приложился к нему.
– Что с носом?
– Так, старые долги, – неопределенно махнул рукой мужчина.
– Хорошо, если старые, – протянул Кентал и, заметив идущих навстречу Сюркуфа с Воронцовым, бросил: – А теперь иди!
Подельник ускорил шаг и вскоре исчез на соседней улице.
– Месье Кентал, – поприветствовал его капитан, – как ваше здоровье?
– Не жалуюсь, – поморщился тот. – Ваше, вижу, тоже отменное.
– Весьма благодарен, – Робер почтительно склонил голову. – У меня к вам, как к человеку, который знает обо всем происходящем на острове, вопрос.
– Это явное преувеличение, капитан, но я вас слушаю.
– Не подскажете, где мой бриг?
Прежде чем ответить, советник внимательно посмотрел на Сюркуфа.
– Знаю, но ответ находится не в моей компетенции, капитан. Советую обратиться к губернатору. А мне, извините, пора, – но бросив беглый взгляд на Семена, спросил: – Я вашего спутника не припомню, не представите?
– С удовольствием, месье Кентал. Это Серж де Верон, в настоящее время мой офицер.
– Приятно познакомиться, – кивнул советник и пошел дальше, постукивая тростью по брусчатке.
Его безупречная память навечно запечатлела образ молодого человека. Пройдя несколько шагов, Кентал остановился и, резко повернувшись, долго смотрел вслед своим собеседникам. Неожиданно лицо его осунулось, взгляд потух, советник упал бы, если бы не трость, на которую он опирался.
Когда головокружение прошло, месье с удивлением осмотрелся. Казалось, за столько лет служения пора было привыкнуть, но он так и не смог. В его памяти наблюдался провал. Он даже не мог примерно сказать, сколько времени отсутствовало его сознание. Память, конечно, восстановится, и он даже знал, как это сделать, но в настоящее время старался сообразить, где сейчас находится.
Неожиданно около уха раздалось старческое покашливание. Советник поморщился.
– Не криви рожу, – посоветовал голос.
– Да, милорд, – отозвался Кентал.
– Я узнал, что хотел. Дальше действуй сам. И сходи в святилище, восстанови память, а то выглядишь как болван.
Советник свернул на улицу, ведущую к горам. Миновав ее, вышел к редколесью и по нему добрался до подножия гряды. Поднялся на нее, постоял немного на вершине, любуясь утопающим в зелени городом.
Нынешний облик город принял благодаря выходцам из Индии. Уезжая с родины, они захватили с собой саженцы пальм и высадили у своих построек на новом месте. Их примеру последовали другие жители, а предыдущий губернатор взялся превратить остров в зеленый рай, и это ему частично удалось.
Сахарный заводик, построенный им, давал неплохую прибыль в казну города, поэтому в рабочих для плантаций никогда не было нужды. Африканские рабы стоили дешево, и торговцы живым товаром всегда были к его услугам.
Кентал бросил последний взгляд на город и начал спускаться на другую сторону горной гряды. Тропинка была натоптанной, поэтому спуск не представлял особой трудности. Путь советника лежал к округлой бухте со скалистым берегом. Вернее, к узкой долине, по дну которой бежал ручей.
Начало ручья терялось в неглубокой пещере, настолько неглубокой, что солнечные лучи рассеивали в ней мрак. Кентал, осторожно осмотревшись, вошел в эту пещеру. Узкий проход вел вглубь, рядом с ним журчала вода. Было видно, что она начиналась из-под скалы.
Советник воткнул трость в отверстие в скале и нажал рукой на один из выступов, коих было множество. Сразу же ручей иссяк, но за каменной стеной послышался шум, ее поверхность дрогнула – и часть скалы отъехала назад, открывая проход.
Кентал шагнул в него и увидел продолжение все той же пещеры. Правда, эта часть была освещена, на стене пылали светильники. Череда колеблющихся языков пламени уходила вдаль.
Кентал оказался в обширном зале. Огромные сталактиты свисали с высокого потолка, навстречу им из бездны поднимались побратимы сталагмиты. Тропа, бежавшая вверх по спирали, жалась к стене. Там, куда она вела, белел портик храма.
Советник поднялся к колоннам, вошел в дверной проем и очутился в квадратном зале с купольным потолком. Под ним находился алтарь в виде круглого постамента с вписанным в него многоугольником, в центре которого был изображен дракон.
Драконы в разных ракурсах украшали стены и потолок святилища. Все они было одного цвета – красного.
Войдя в святая святых, Кентал ощутил некоторое волнение, по позвоночнику пробежала легкая дрожь. Этот храм принадлежал древнейшему культу – культу красных драконов, уходящему в своей основе во тьму веков – во времена Атлантиды.
Священная земля погибла, а культ остался. Его служители по мере своих сил влияли на народы, заселившие новые земли. Стараясь не выделяться из общей массы, они создавали тайные секты и вербовали себе сторонников. Особенно они опекали новые религии, фактически руководя ими, а сами предпочитали оставаться в тени.
Антеро де Кентал родился в семье епископа и с ранних лет был введен в круг избранных. Случилось это потому, что его выбрал великий дракон. Сначала он приходил к нему во сне, затем его голос стал сопровождать юношу. Он советовал, поощрял и бранил.
Когда Антеро исполнилось двадцать, великий дракон велел отправиться на только что открытый соплеменниками остров в Индийском океане и найти там древний храм.
– Это не простой храм, – шептал ему в ухо голос. – Это ключ к происходящим в мире событиям. Кто владеет храмом – тот владеет миром. Я хочу, чтобы ты стал его хранителем. Став им, ты обретешь телесное бессмертие, ну или во всяком случае будешь очень долго жить.
Антеро де Кентал исполнил пожелание своего наставника и не обманулся. Он действительно живет уже так долго, что многое стало забываться, однако волнение и дрожь в позвоночнике остались неизменными. Они всегда появлялись, стоило ему приблизиться к алтарю. Вот и сейчас Кентал с трудом сделал шаг, чтобы подняться на постамент.
Советник сделал пасы руками, как научил его голос, и устремил взгляд к зажегшимся в центре купола звездам. Алтарь вокруг него засветился розовым цветом. Теперь хранитель представлял, что он и пространство едины, что оно своими потоками пронзает его, а сверкающие вверху звезды наполняют все вокруг. Постепенно звезды превращаются в скрученные свитки. Это была память пространства, которое наставник называл Акашей.
– Только дурни думают, что память помещается в их мозгу, – с усмешкой говорил он. – Невежды! Поверь, там кроме дурости ничего нет. Память каждой живой твари находится здесь, в этих свитках. В древности существовало искусство прочитывать их. Сейчас оно утеряно для невежественного большинства, но только не для тебя – хранителя Храма красных драконов.
Кентал волей и воображением задал временной диапазон интересующих его событий. Один из свитков откликнулся. Он засиял и начал медленно разворачиваться. Перед внутренним взором советника замелькали со все увеличивающейся скоростью образы. Голова закружилась – и вдруг наступила темнота. Когда она рассеялась, хранитель все еще стоял на погасшем алтаре. Голова немного побаливала, но провала в памяти уже не было. Все произошло как всегда.
В былые времена Антеро по молодости лет пытался разворачивать чужие свитки, но каждый раз терпел неудачу. На это наставник, наблюдая за его безрезультатными попытками, ехидно заметил:
– Стену лбом не пробьешь, многие до тебя пробовали. Природу, увы, не обманешь. Щелочек для подсматривания она не оставила, но имеется способ обойти преграду. К твоему распоряжению всегда есть формы, не обладающие разумом. Камень или тряпка, принадлежащая тому или иному человеку. Она может многое поведать о своем хозяине.
Глава 32. Ресторан
Вернувшись в гостиницу, Сюркуф и Воронцов поднялись в номер. Беатрис сидела у зеркала и расчесывала волосы. Обернувшись на звук открывшейся двери, она спокойно произнесла:
– Поздравляю, нас чуть не ограбили, – и продолжила уже возмущенно: – Только представьте, этот мерзавец рылся в моих вещах!
– Как он выглядел? – поинтересовался Робер.
– Как?! Как мужлан!
– Это все, что ты запомнила?
– Ну, небритый и перегаром несло.
– От каждого второго на этом острове несет перегаром.
Беатрис задумалась:
– Я ему нос расквасила. Думаю, должен опухнуть.
– Это уже интересней, – улыбнулся капитан, – но если учесть, что драки в этой части Индийского океана не редкость, то искать визитера придется долго.
– Не смешно! – дернула плечом девушка.
– И в мыслях не было смеяться, – Сюркуф поискал глазами кресло и сел в него. – Просто то, что случилось, навевает определенные мысли. Хотя это мог быть и простой воришка, пожелавший в наше отсутствие чем-нибудь поживиться.
– Не исключено, – произнес Семен, ставя на стол корзинку с фруктами, потом на секунду задумался и с сомнением добавил: – Я тоже, наверное, подумал бы так же, если б не замечание Беатрис, что она почувствовала слежку.
– Слежку? Когда?!
– По пути в гостиницу, – ответила девушка и прикусила губку. – Как же я могла об этом забыть?! Да-да! Целью вора было исследовать наши вещи. То-то я удивлялась, что ничего не пропало! Даже на монеты на столике никто не позарился, хотя они лежали на самом виду. Правда, карманы я ему не выворачивала, но тем не менее.
– Выводы? – окинул взглядом друзей Сюркуф.
– Похоже, нас прощупывали, – сказал Воронцов. – Хотели наверняка знать, что мы скрываем.
– И как?
– Промашка вышла, – лицо девушки озарила счастливая улыбка.
– Подытожим. Информация о ценном грузе уже просочилась, и наши противники решили удостовериться, что их не водят за нос. Вопрос – удостоверились ли?
– Думаю, да, – кивнул Семен. – И Беатрис оказалась, как всегда, на высоте. И еще, никак не выходит из головы советник. Что-то меня в нем настораживает… Взгляд! Конечно, неестественно пронзительный и холодный.
– В точку! – согласился Робер. – У меня даже мысль мелькнула, что советник выглядит как-то необычно – ну, не похож на себя. Раньше мне с ним уже доводилось встречаться.
– Такой же пронзительный взгляд был у наставника, – поделился воспоминаниями Воронцов, – но холодом никогда не обжигал. Суровый был, снисходительный, внимательный и даже озорной случался.
– Мальчики! – воскликнула девушка. – Что если советник – это не советник, а сам князь?
– Маловероятно, – нахмурился Семен. – Наставник говорил, что хранитель обитает в Великобритании и с острова редко выбирается. Хотя в этом что-то есть. В монастыре я был свидетелем, как настоятель демонстрировал послушникам возможность вселения души в другое тело. Подопытным был уборщик помещений, он дал на это согласие. Настоятель опустился на циновку и застыл – уборщик вздрогнул и неожиданно преобразился. Даже лицом стал походить на настоятеля, не говоря о походке.
– И чем закончилось представление?
– Ничем. Минут через пять все вернулось на свои места. К чему я это рассказал? Может быть, мы имели дело именно с таким случаем?!
– Не хочешь ли ты сказать, что в советника вселился хранитель? Для чего? Чтобы полюбоваться вами? – отреагировала Беатрис.
– А почему бы и нет?! – обнажил в улыбке зубы Сюркуф. – Мы с Семеном молодцы что надо!
– Да ну вас! Я серьезно.
– Я тоже. Почему не допустить, что хранитель решил сам получить информацию из первых рук.
– Хорошо, – кивнула девушка, – примем это за рабочую гипотезу. Что касается советника, то к нему следует присмотреться.
– Принимается, – поднялся Робер, – а теперь обедать! Надеюсь, возражений ни у кого не будет?
Возражений ни у кого не было, только небольшая ремарка от Беатрис:
– А кто присмотрит за номером?
– Это не проблема, – сказал капитан, – поручим это боцману. Он как раз чисто случайно поселился в нашей гостинице, только у него номер поскромнее. Я сейчас его приглашу.
Сюркуф вышел, и вскоре в дверь постучали. Семен открыл – в проходе застыла могучая фигура Джерода с двумя пистолетами за поясом.
– Кэп сказал, что я могу немного подремать в вашем номере?
– Совершенно верно, – подскочила к нему Беатрис. – Садитесь сюда, в это кресло. Вот фрукты, не стесняйтесь!
– Да я и не стесняюсь, – прогудел боцман, щеки которого неожиданно покрылись румянцем от оказанного ему внимания. – Кэп говорил, что вас пытались немного, так сказать, обчистить?
– Было дело, – улыбнулась Беатрис. – Приношу извинения, что вас побеспокоили, но мы опасаемся вора, который может вернуться в наше отсутствие.
– Понятно. Можете быть спокойными. Если появится – уползать придется.
– Почему уползать? – спросила девушка.
– Ноги переломаю, – добродушно усмехнулся Джерод.
Сюркуф ждал внизу. Мадам Амели сидела на ресепшене. Увидев друзей, она лучезарно улыбнулась:
– Не желаете отобедать, молодые люди?
– Вообще-то, – начала Беатрис…
– Извини, что перебиваю, милочка, – остановила ее хозяйка гостиницы, – но стол у меня самый лучший в городе. Капитан, подтвердите!
– Совершенно верно, мадам. Что есть, то есть.
Беатрис захотелось сказать хозяйке, что не следует столь бесцеремонно перебивать, но передумала, лишь дернула плечом. Одарив Робера искренним взглядом, бросила:
– Как хотите. Куда идти?
– Прямо по коридору, милочка, – ласково произнесла мадам Амели. – Там у нас большая столовая. Уверена, вам понравится наша кухня.
Помещение столовой было просторным. В широкие окна с кружевными гардинами лился дневной свет. В зале было около десятка столов, накрытых нарядными скатертями. Места были наполовину заполнены посетителями.
В помещении не было привычной для многих трактиров гремучей смеси запахов табака, дешевого вина и мясной похлебки, не слышались пьяные выкрики и громкие голоса, а витали ароматы специй.
Друзья заняли свободный столик.
– А мне здесь все нравится, – сказала девушка осматриваясь. – Чисто и светло.
– Оно и неудивительно, – улыбнулся Сюркуф. – Мадам Амели старается держать нос по ветру. Я слышал, во Франции нынче в моде как раз подобные заведения и называются они ресторанами. Здесь в отличие от трактиров можно заказать почти любое блюдо, которое пожелает посетитель.
– Это мы сейчас проверим! – произнесла Беатрис.
Подошел официант и склонился над девушкой:
– Что будете заказывать?
– Мне, – Беатрис на мгновение задумалась, – тушеную индейку с соусом по-бурбонски.
– Но это непатриотично, мадмуазель, – заметил официант.
– Зато вкусно! – парировала девушка. – Еще салат из помидоров и шпината. На десерт выберу горячий шоколад и бисквит. Это все!
– Какое вино подать?
– Что-нибудь полусладкое.
Мужчины тоже сделали заказ. Официант ушел, а Беатрис сначала рассеянно смотрела ему вслед, затем улыбнулась сидящим напротив друзьям. Неожиданно она поднялась:
– Знаете что, пока готовят – схожу, пожалуй, к мадам, поговорю с ней о господине советнике.
Она отсутствовала долго. Подали горячее, а девушки все не было. Сюркуф начал беспокоиться. Он вышел в коридор и увидел увлеченно беседующих женщин. Сюркуф подошел и кашлянул в кулак.
– А, капитан, – несколько жеманно произнесла мадам Амели, – мы тут заболтались, вы уж извините.
– Да уж, – буркнул Робер. – Вы, мадмуазель, обедать собираетесь? А то ваш брат уже истекает слюной. Стол накрыт и ждет вас.
Женщины, мило улыбнувшись друг другу, наконец-то расстались.
Когда Беатрис уселась за стол, Воронцов поинтересовался:
– Что удалось разузнать?
– Многое. Оказывается, этот господин обосновался на острове уже давно. О нем тут ходят легенды. Поговаривают, что он чуть ли не отбившийся от каравана Синдбада-морехода колдун.
– Однако хорошо сохранился для своего возраста, – проворчал Сюркуф.
– Еще говорят, что он любитель прогулок за городом. Местные жители неоднократно замечали его на гряде.
– Подумаешь! Может быть, человеку нравится осматривать город с высоты. И я бы не прочь туда забраться при случае!
– Может быть и так, а может – иначе. Горожане утверждают, что эти прогулки не заканчиваются на вершине. Он уходит куда-то в глубь острова, куда – никто не знает. Ибо между подъемом и спуском с гряды проходит несколько часов. Следить за ним люди боятся, памятуя о колдовстве. Переселенцы из Индии народ суеверный.
– На чем они основывают свои выводы? – спросил Воронцов.
– На возрасте. Старики рассказывают, что годы не старят советника. Когда они были молодыми, он выглядел точно так же, как и сейчас. А необъяснимое всегда настораживает!
Глава 33. Награда
Анри де Бонфор проснулся поздно. Вчера супруга устроила на вилле очередной прием, и Анри как всегда нализался. Итогом была головная боль, помятый вид и смесь горечи с кислятиной во рту. Губернатор открыл глаза и поморщился, потом неохотно слез с постели, натянул халат и долго рассматривал себя в зеркале. Обвислые щеки, мешки под глазами – одним словом, ничего хорошего.
Советник предупреждал, что алкоголь в неумеренных количествах да при таком климате рано или поздно сведет его в могилу.
«Скорее всего рано», – невесело подумал де Бонфор.
Он погладил ладонью заросшую щетиной щеку, затем позвонил в колокольчик. Дверь в спальню отворилась, вошел смуглолицый слуга-индус, одетый во все белое. В руках он держал медный таз с горячей водой, в которой плавали лепестки роз. От воды приятно пахло благовониями.
Поставив таз на невысокий столик у окна, слуга вышел, но вскоре появился вновь с принадлежностями для бритья и небольшим сосудом с длинным носиком. Слуга намылил лицо губернатору и, оттягивая кожу на щеках, принялся брить, время от времени смывая с бритвы мыло. Когда с этой процедурой было покончено, индус смочил в тазу полотенце, отжал, расправил и приложил к холеной физиономии хозяина. Затем налил из сосуда немного душистого масла себе на ладони и втер его в щеки губернатора.
После процедуры лицо Анри де Бонфора сначала стало отдаленно напоминать панцирь вареного рака, но постепенно краснота сошла, оставив после себя розоватый оттенок молочного поросенка. Кожа вновь приобрела утраченную упругость.
Губернатор осмотрел себя в зеркале и остался доволен: «Что ни говори, а бальзам, предложенный советником, чудесная вещь».
Головная боль прошла, и де Бонфор почувствовал себя молодым огурчиком. Уснувший было аппетит ненавязчиво напомнил о себе. Анри снова взял в руки колокольчик.
Явилась темнокожая служанка. В одной руке она держала накрахмаленную белую рубашку, в другой – бриджи и чулки. Слуга-индус помог одеться.
Господин губернатор изволил сам натянуть туфли и поспешил в столовую. Там на скатерти красовался китайский фарфоровый сервиз. На блюде с позолотой ожидала нарезанная на аккуратные кусочки лазанья, а в чашке с изящной ручкой слегка парил ароматный кофе.
После завтрака Анри де Бонфор надел желтый камзол и вышел в приемную – пора было заняться делами. Его секретарь, моложавый человек с желтушным лицом, поднялся ему навстречу.
Губернатор кивком поздоровался с ним:
– Есть какие-нибудь новости?
– Ничего примечательного, ваша светлость, если не считать пары разбитых рож в таверне и найденного трупа на северном побережье.
– Труп? Что еще за труп?!
– Беглый раб с сахарной плантации пытался уплыть на лодке, но скорее всего не справился с управлением. Лодка перевернулась у рифа, и его тело прибило к берегу. Хозяин плантации месье Гюра опознал его.
– Что по этому поводу говорит комиссар полиции?
– Месье Жером считает так же.
– Это хорошо. У тебя все?
– Нет, ваша светлость. В саду уже более часа вас дожидается капитан Сюркуф.
– Сюркуф? – губернатор поморщил лоб. – Когда прибыл?
– Вчера, ваша светлость.
– Проводи.
Робер вошел в просторный кабинет. Губернатор сидел, развалившись в кресле, за столом из красного дерева. Массивный мраморный прибор для письма с чернильницей, песочницей и стаканом с гусиными перьями служил его украшением. Пара закрытых книжных шкафов дополняли интерьер. За креслом губернатора на стене находился морской хронометр в золотистом корпусе. На других стенах были карта острова, гобелен и африканские ритуальные маски.
– У меня есть две новости для вас, капитан, – сказал, на меняя позы, Анри де Бонфор, его маленькие глазки сверлили Сюркуфа.
– Я весь внимание.
Губернатор не спеша поднялся и обошел стол, не отрывая взгляда от посетителя.
– Я должен сообщить, – медленно начал он, и в его тихом голосе завибрировали нотки нескрываемого злорадства, – что по велению многоуважаемого консула Французской Республики Наполеона Бонапарта вам, гражданин Сюркуф, присвоено воинское звание лейтенанта корабля со всеми вытекающими отсюда обязательствами. А обязательства таковы, что с нынешнего дня вы, лейтенант, находитесь на государственной службе и просто обязаны выполнять все мои распоряжения как прямого начальника. Вам это ясно?
Сюркуф помрачнел и выдавил:
– Яснее некуда, но мне хотелось бы знать, кто сей благодетель, который ходатайствовал за меня?
– Ваш покорный слуга, – развел руками Анри. – На днях пришла депеша, в которой мне предписывалось в связи с определенными трудностями на флоте и нехваткой офицерских кадров принимать на воинскую службу отличившихся капитанов и давать им офицерское звание. Выбор пал на вас, капитан. Пардон, лейтенант корабля. Вот вам соответствующий патент.
Сюркуф взял из рук губернатора гербовую бумагу, взглянул на нее и, свернув трубочкой, засунул в карман:
– С этим понятно, только я пришел к вам, господин губернатор, чтобы узнать о судьбе моего брига.
– Вашего брига? – сделал удивленное лицо де Бонфор. – Ах да! Припоминаю – «Кларисс». Таково, кажется, его название? Увы, должен вас огорчить. В связи с тем, что вам оказана большая честь – вас приняли на военно-морскую службу с дарованием офицерского звания, ваш корабль автоматически зачислен в состав флота Республики и в данное время находится в составе индийской эскадры или, – Анри выдержал паузу, – на пути к ней. Во всяком случае мы могли бы договориться, условия вам известны. Я даже готов пойти на уступку, месье, если половина укрываемого вами золота займет свое законное место в моем подвале.
Желваки у Сюркуфа задвигались, глаза превратились в две узкие щелки, он положил ладонь на эфес сабли:
– Я повторю еще раз, господин губернатор. У меня никогда не было и нет незаконно укрываемого золота. Единственное, что у меня есть – это моя голова, руки и сабля. Остальное – мишура, не стоящая внимания.
– Не будем устраивать бесполезный спор, – примирительно ответил Анри де Бонфор. – Как говорится, на нет и суда нет. У вас, надеюсь, ко мне все? Тогда будьте здоровы! Более не задерживаю.
Капитан, не проронив ни слова, вышел. Когда за ним закрылась дверь, гобелен на стене всколыхнулся, из-за него выскользнул Кентал. Шпалера на стене прикрывала проход, который вел в рабочий кабинет советника.
– Как прошла встреча? – спросил он ненавязчиво.
– Благодарю, Кентал. Должен признаться, я доволен, утер нос этому выскочке. Это была хорошая идея – дать ему офицерский чин, да и придумка относительно брига заслуживает всяческих похвал. Кстати, где он сейчас находится?
– На Реюньоне.
– Сколько мы сможем за него выручить?
Кентал поморщился, словно надкусил лимон, и уклончиво произнес:
– Адмиралу он пока не нужен, а других покупателей нет. Судовладельцы не хотят ссориться с известным корсаром, да и в Париже могут не понять ваших патриотических порывов. Поэтому мой совет – ждать.
– Долго? – Анри де Бонфору не нравилась излишняя, как ему казалось, осторожность советника.
Кентал неопределенно пожал плечами. Губернатор не любил неопределенности, и советник это знал. Такое состояние действовало на де Бонфора угнетающе. Поэтому Кентал подобно великим актерам научился держать паузу ровно столько, сколько потребуется времени, чтобы губернатор стал проявлять признаки нетерпения.
– И все же, уважаемый, не томите! – сменил гнев на милость губернатор. – Я вижу по вашему лицу, что у вас имеется готовое решение по этому вопросу.
– Да, есть, – искренне признался советник, – но оно может вам не понравиться.
Де Бонфор вновь напыщенно вздернул брови:
– Судить о том, что мне понравится, а что нет, не входит в вашу компетенцию, уважаемый. Это уж предоставьте мне!
Произнеся это, губернатор вернул свое грузное тело в кресло:
– Я весь внимание.
Советник кашлянул в кулак:
– Адмирал решил вернуть испанцам их рухлядь – фрегат «Карл». Толку от него никакого, сплошные убытки. Он должен на днях прийти, пополнить запасы и взять курс на Барселону.
– Я не пойму, в чем тут наша выгода?
– Не спешите. Она очевидна, хотя сразу и непонятна. Так вот, я предлагаю сместить капитана на фрегате и назначить вместо него нашего новоиспеченного офицера.
– Что делать с прежним?
– Назначить помощником.
– Но, – губернатор подался вперед, – это нарушение субординации…
На это советник лишь усмехнулся:
– Насколько мне известно, во французском флоте данный случай не является преступлением.
– Да, но вы забыли, что фрегат укомплектован португальской командой и офицеры вряд ли потерпят такую дискриминацию. Они могут поднять бунт!
– Я прекрасно это понимаю, месье. Вы желаете навсегда избавиться от Сюркуфа?
– Вы хотите сказать…
– Не надо лишних слов, господин губернатор, у стен тоже есть уши. Зачем нам с вами лишние сложности? Лучше подумайте, как обставить дело так, чтобы вверенный вам народ воспринял назначение своего кумира как царскую милость, а не наказание.
