Валя Худякова
Мир – Магия
– Эх…
Девушка обреченно вздохнула и снова уставилась в лабиринт городских улиц, где уже постепенно стали появляться спешащие домой после работы люди. Внезапно в памяти всплыло лицо Ала, и тело Руни невольно подернулось от напряжения.
Будет ли он там сегодня? Есть ли у него роль во всем этом представлении?
Несколько дней назад она размышляла над подобным вопросом и пришла к выводу, что на отрицательный ответ рассчитывать сильно не стоило. Алан, особенно если он теперь агент, как и его брат, – идеальная кандидатура для активации сертэ. Однако с учетом всех рисков и уникальности таланта Ала, Руни надеялась, что все-таки ошибается. Очень надеялась…
Где-то внизу ярко, словно звезда или магический огонек, блеснул луч солнца, преломленный на стекле разворачивающегося мобиля.
Она вдруг вспомнила как однажды случайно повстречала Ала на одной университетской вечеринке, кажется в Эскер Мол: они стояли там, посреди всего этого шумного, безудержного веселья, пили приторно сладкую газировку ядовитого цвета из красивых, изящных бокалов и болтали о магии. В голове всплыли строчки песни, которая играла в тот вечер несколько раз и, видимо, была до ужаса прилипчивой, раз Руни до сих пор помнила слова… И она сама не ожидая того, тихо, изображая звуками биты гитары запела…
Жаркие солнца лучи
Разогнали все тучи с неба,
Город шумом кричит,
Тая под ярким светом.
Камни на мостовой
Палят в воздух огненным жаром.
Безветрия душный покой
Полыхает вокруг пожаром.
Я бы встретил тебя, о-о…
Но невидимок как я вокруг рать.
Я бы окликнул тебя, о-о…
Но немые губы не могут кричать…
Вечерние сумерки
Дарят тоску и покой,
Звезды мерцают на небе,
Серп притворился луной.
Открытые окна,
Прохлада вокруг и везде.
Опустевшие улицы,
Свет фонарей в темноте.
Я бы пошел за тобой, там-пам-пам…
Но лишь тенью скользну,
Я бы обнял тебя,
Только тебя одну.
В летние ночи
Я неустанно молю,
Позвольте мне боги
Повернуть вспять судьбу свою.
Позвольте мне снова
Ходить по земле и дышать.
Позвольте мне снова
Крепко ее обнять.
Закончив, она несколько секунд молчала, будто вдруг оглушенная тишиной, летом, солнцем, городом, а затем специально, недовольно поморщилась, смахнув рукой подкатившие к глазам слезы…
– Браза… До чего слащаво, Рун… Фу-у-у-у. Прямо как та самая газировка.
… И рассмеялась: долго, с наслаждением, звонко и задорно. После всего произошедшего, она боялась, что больше не способна на это, но нет… Звук собственного смеха колокольчиками зазвенел в ушах, а живот даже начал немного ныть, прежде чем она успокоилась.
– Да, до чего жизнь докатилась…. Распеваешь тут всякие песни на крыше… Ха-ха-ха…
Руни с упреком покачала головой, потом опустила взгляд на часы, и улыбка медленно растаяла на ее лице. Она еще раз долго-долго посмотрела на город, вздохнула, поднялась, неуклюже покачиваясь, разминая затекшие мышцы ног, огляделась и стала неторопливо пробираться назад к захлопнутой двери чердака.
Пора собираться…
Горящий холодом взгляд черных глаз застал ее врасплох. На мгновение она даже растерялась – до последнего не хотела верить в то, что это все-таки оказался он. Одинаковая, будто под копирку, форма агента, кудрявые локоны волос, закрывающие половину серьезного, спокойно-решительного, повзрослевшего лица, уверенная поза, равнодушие и сосредоточенность… Сначала ей показалось, что она не знает человека, словно из ниоткуда взявшегося посреди полукруга агентов. А потом… потом она лишь искренне поблагодарила судьбу, что ей не надо защищаться, ведь иначе они, несомненно, смогли бы направить друг на друга свою магию.
Чары иллюзии медленно таяли, нейтрализованные огромным количеством разных защитных заклинаний, развернутых внутри просторного читального зала. Секундная заминка с маскировочной магией позволила ей снова прийти в себя, прежде чем Алан окончательно понял, кто перед ним. Слабость, на миг отчетливо промелькнувшая в его глазах, растаяла, изумленное выражение лица сменилось отрепетированной маской холодности и надменности. Руни изо всех сил старалась выглядеть так, как они ожидали: зеркальной копией Ала, такой же равнодушной, расчетливой, собранной, гордой, такой какой она отчасти и была на самом деле, но взгляд этих черных глаз тревожил, раздражал ее…
Воздух вокруг пульсировал и подрагивал. Глаза десятков агентов, блестящие таким же решительным холодным блеском, как у Ала, не мигая смотрели на нее, готовые в любую минуту заставить тела ополчиться против единственной, опасной угрозы… Однако они нисколько не пугали Руни, она боялась лишь одного – собственных рефлексов, боялась, что сама может испортить все. И, кажется …
Еще чуть-чуть, и она сорвется.
Браза, Ал, поскорей…
Легкое движение на периферии зрения. Внезапно потеплевшая бездонная чернота его глаз. Пальцы, вжавшиеся в мокрые и холодные ладони, так что сводило руки.
Держись, держись Руни…
Сердце, беззвучно замершее в груди. Яростные призывы разума к действию. Слезы. И этот взгляд.
Прощай… дедушка, бабушка, мама, Грэм, учитель, Ал… Ал… Прости… Прощай…
Спокойствие смела буря эмоций. Однако это лишь помогло: ее тело застыло не в силах даже дышать. А глаза все продолжали смотреть на него, и, кажется, кажется, он слышал ее мысли.
Прощайте…
Что-то холодное и удивительно острое стрелой вонзилось в тело. Она не смогла сначала осознать это, лишь ужасная боль, нахлынувшая будто гигантское цунами, парализовавшая каждую клеточку тела, спустя мгновение принесла ответ на так и не сформулированный вопрос.
Руни словно во сне опустила голову и слепо уставилась на торчащий из-под груди кусок темного металла, по форме напоминающий точеную рукоять большого ножа. На ее бледных ладонях, невольно тянущихся к нему, обвивающих этот холодный кусок, показались темно-красные, ветвистые, глянцево-блестящие линии, а во рту отчетливо проступил неприятный привкус крови.
Я сейчас умру.
Паника горячечной лихорадкой запутала мысли. Она постаралась вздохнуть, но услышала лишь ужасный булькающий хрип.
Я сейчас умру!
Но ведь так и надо…
Эта внезапная догадка молнией света рассекла меркнущее сознание. Руни из последних сил заставила себя поднять голову.
Смотри на него, смотри…
Размытое лицо Ала бледным пятном маячило впереди посреди разноцветного калейдоскопа мерцающих цветовых кругов, странным образом сливаясь в ее воображении со статной высокой фигурой в королевской мантии, будто наблюдающей за ней сквозь разделяющих их арки и миры.
Свершилось…
Руни еще раз попробовала вдохнуть. Потом подумала о нужном месте, и знакомые слова заклинания привычно зазвучали в мыслях, унося ее далеко-далеко отсюда.
– О, мирдан соан!!! Руни, что случилось?! – громкий, растерянный голос деда зазвучал так неожиданно, что Руни бы, наверное, испугалась, если смогла. Тут же чьи-то теплые, сильные руки аккуратным, уверенным движением придавили рану, отчего ее сознание окончательно померкло.
– Только не трогай кинжал! Магия…
– Да, урлан дэл, не до него теперь! – Озмар Линдон ледяным взглядом пригвоздил друга к месту. – Ты что не видишь, она умирает! Нужно…
– Нет, Оз, – Джо решительным движением остановил его руку. – Это не поможет. Если он здесь, если она здесь… – он осекся, понимая, что нет времени на объяснения. – Ты только усугубишь вред.
Озмар смерил друга пронзительным взглядом и крайне неохотно согласился.
– Ладно, – его рука в крепком кольце пальцев Джо ослабла, и тот наконец расцепил их. – Но что делать то?!
Дедушка лихорадочно потрепал внучку по плечу.
– Руни, милая, ты меня слышишь?
Ее веки легко дрогнули. Она закашлялась, будто захлебываясь воздухом. Из глаз Озмара Линдона брызнули горячие слезы. Губы Руни едва заметно подернулись, словно она собралась улыбнуться ему, но не успела, потому что снова потеряла сознание.
– Надо остановить кровь и лучше бы доставить ее в больницу, – тихим, виноватым голосом пробурчал Джо, – но…
– Без тебя догадался! – Озмар Линдон зло оборвал товарища. Его рука, прижатая к ране, засветилась ярким оранжевым светом, а другая, резко оторвавшись от плеча внучки, угрожающее направила болевой удар в грудь друга. – Как ты мог, Джо?! Ты ведь знал… Браза, отвечай… Знал, что отправляешь ее на смерть?! Знал, что они… они… – он на мгновение словно утонул в гневе. – Я ведь… я ведь… предупреждал тебя….
– Нет, Оз, это не я! Смотри, – старый тренер, аккуратно подняв вверх ладони, слегка нагнулся над распластавшимся телом Руни и медленно вытащил поблескивающий металлический кругляш артефакта. – Вот он, это ее защита… Я отдал его… У меня точно такой же, ты ведь знаешь.
– Браза, – Озмар зло зарычал, будто раненный, загнанный в угол зверь. Теплое сияние под его залитыми кровью пальцами исчезло. Однако он не заметил этого, как и не опустил направленную на друга руку. – Значит, это они! ОНИ! – в его глазах полыхала ярость. – Говори, где они!
А Джо лишь упрямо смотрел вниз, на блестящую металлическую поверхность артефакта, забрызганного свежими, чуть смазанными каплями крови.
– Не может быть… – он не верил в это, не способен был поверить, что ошибся, что маги обвели его вокруг пальца. – Не может быть… Он должен сработать… Должен… Она ведь еще жива, она ведь…
– Где они?! – повторил Озмар ледяным голосом и подготовленное боевое заклинание полыхнуло в его руке. Полыхнуло, вдруг обернувшись красной молнией оглушения.
Джо, наконец, оторвал взгляд от артефакта. В голове стоял странный гул и туман.
– Оз… Это не…
– ГДЕ. ОНИ?! – кончики пальцев друга задрожали.
Джо побледнел, рефлекторно сжался, втянув голову в плечи, словно это могло бы защитить его от кажется неминуемого магического удара. Однако тут за его спиной раздался негромкий, резкий, удивленный вздох, и рука Озмара Линдона сама собой опустилась.
– Ты? Как? – прошептал он одними губами.
Джо услышал звук шагов, а вскоре прямо около него на колени быстро опустилась темная фигура. Высокий, крепкий парень с растрепанными, темными волосами в очень напоминающий форму агентов черной одежде проворно вытянул вперед ладони и, обменявшись с Озмаром быстрыми взглядами, друг несомненно узнал его, принялся колдовать целительные чары.
– Только… не… трогай… эту… штуку… парень, – растерянные слова Джо, произнесенные скорее на автомате, чем осмыслено, эхом разнеслись в полной тишине комнаты.
– Хорошо, тренер Томас, – услышал он в ответ. – Но я … – парень вновь посмотрел на Озмар, тот, кажется, только сейчас окончательно пришел в себя, – … я не особо и … меня надолго не хватит, – из его пальцев уже вовсю лилось мягкое свечение магии. Лилось на глазах трансформируясь во что-то совсем-совсем другое…
Грэм резко одернул руки.
– Браза!
И тут Джо кажется стал медленно понимать, откуда в его голове весь этот туман.
– Ситенарный сдвиг…
– Видимо, ты все-таки чему-то научился у меня, – раздавшийся новый, спокойный, низкий голос заставил их всех на мгновение синхронно повернуться. Его хозяин статный пожилой мужчина в светлом костюме мага, с аккуратно убранными короткими седыми волосами и поблескивающими кольцами на тонких бледных пальцах, внезапно появившийся посреди свободного пространства комнаты, одарил их беглым, практически безучастным взглядом холодных серых глаз. – Никудышная из вас команда далэ, господа.
Он, мгновенно растаяв, тут же появился совсем рядом с Руни.
– Продолжайте, молодой человек, – он легко, с одобрением кивнул Грэму.
Тот хотел было возразить, однако отчего не стал, покорно опустив голову и вернувшись на колени. Теперь все действительно получилось, как надо, и ровный, рыжевато-оранжевый, полупрозрачный свет чар сохранился.
– Джо?!
Озмар Линдон тем временем аккуратно поднялся на ноги, с опаской поглядывая на нового гостя. Джо же наоборот уверенным рывком выпрямился. Они многозначно переглянулись. Озмар сделал несколько шагов к противоположной стене и кивнул.
В этот же момент воздух в комнате словно подернулся от порыва невидимого ветра. Колючие глаза Нердана Йормана резко сузились.
– Не начинай того, что задумал, – тихо сказал он ровным голосом, его рука изящным движением провела полудугу, и Грэма с Руни окружило необычно, плотное, словно сплетенное из множества радужных сфер защитное поле.
Джо удивленно вздохнул. Но предположил, что это был лишь очередной артефакт.
– С сертэ или без него, не начинай, – повторил предостережение маг, слегка разворачиваясь к своему бывшему ученику.
Однако Джо не послушал… Его руки взмыли вверх, оголяя четкие контуры печати на бледной, незагорелой, тонкой коже, печати, которая теперь ничего не стоила, а потом опустились, обрушив на противника волну заклинаний. Пот градом струился по высокому лбу, застилая липкой пеленой глаза, но Джо она не мешала.
С сертэ или без, он разберется с этим чудовищем.
Заклинания одно за другим срывались с кончиков пальцев, а вслед уже были готовы другие.
Нет, ты ошибаешься, ирлома, я много чему научился, много чему… А у тебя нет выхода. Ты не бросишь ее.
Магия потоком лилась из Джо. Артефакт на его груди дрожал и вибрировал. Гул в мыслях становился громче и тяжелее. Учитель не отвечал, похоже его магия все-таки не работала, похоже…
Тело Джо бесшумно растворилось, будто само вдруг превратившись в одну из многочисленных молний и вспышек, со стремительной яростью летящих в сторону, где уже не было врага, распалось, покинутое теплым дыханием жизни, оставив после себя лишь неясную, одинокую пустоту.
Когда Грэм поднял вверх глаза, на долю секунду позволив себе отвлечься от заклинаний, то с изумлением заметил, что находится уже совсем не в той пустой комнате, путь к которой он, воспользовавшись помощью Бри, нашел из библиотеки, а среди просторного, наполненного воздухом и светом помещении с огромными, панорамными окнами, заменяющим собой одну из стен и открывающими захватывающий вид то ли на заснеженные горные вершины, то ли на огромные белоснежные здания на фоне бескрайнего неба.
– Браза…
Он испугался, однако мужчина, тот самый, который появился так вовремя и помог ему с заклинаниями, в светлом костюме тихо сказал.
– Не переживай. Я просто перенес нас в безопасное место.
Грэм, нервно сглотнув, кивнул. Его мысли слегка путались, а в голове стоял легкий, неприятный гул, кажется, что-то бежало из носа, что-то теплое и красное.
Кровь. Он посмотрел на руки.
– Это последствия магии, мальчик. Не твоей магии, а их…
Мужчина, почти старик, указал раскрывшейся ладонью на бездвижное тело Руни.
– Тебе не следует отвлекаться, – затем наставительно добавил он.
– Конечно, – Грэм тут же вновь послушно опустил глаза. Удивительно, что он держится так долго, даже несмотря на врожденный талант.
– Я помогаю тебе, – словно прочитал его мысли старик. – Однако это не будет продолжаться вечно. Время возвращается в мое тело вместе с магией и скоро, совсем скоро я тоже уйду, и ты останешься один, мальчик.
– Но, как? – Грэм нахмурившись взглянул на него. Он не понял ни слово из того бреда, что сказал этот старик. Видимо, тот действительно был не так прост, как казался, раз тренер Томас настолько яростно накинулся на него. Видимо…– Бра-а-за…
Он действительно будто старел, ссыхался на глазах. В аккуратно уложенных волосах проступало все больше серебристо-белых прядей, кожа покрывалась морщинами, пятнами, бледнела и утончалась, являя четкие сине-фиолетовые линии скрытых под ней дрожащих вен, лицо, прежде привлекающее своей суровостью и какой-то внутренней сосредоточенной мудростью, с правильными, немного резкими чертами, изменялось, искривилось, белело, складки становились глубже и длиннее, а четкие контуры скул, подбородка, шеи размывались. Спина ссутулилась, тело сжималось в элегантном, праздничном белом костюме. Неизменными оставались лишь глаза: серые, холодные, живые, сияющие ярким, пугающим блеском торжества и победы.
– Помогай ей сколько сможешь, и она вернется, если будет, куда возвращаться, она вернется, – он посмотрел на горы.
Грэм судорожно пытался сообразить, что еще ему нужно спросить, но в голове все окончательно запуталось, и он перестал думать, опасаясь навредить этим своим заклинаниям. Он не знал, сколько прошло времени, прежде чем старик неспешно повернулся к нему и тихим, шелестящим голосом произнес.
– Мне пора, мальчик, – он вдруг нагнулся, затем легко, его тонкие пальцы, обтянутые пергаментом кожи, кажется, уже практически ничего не весившие, коснулись его плеча. Грэм благодарно кивнул в ответ, он не мог заставить себя поднять глаза, потому что боялся того, что мог там увидеть. Ведь даже эта рука, лежащая на плече, рука мертвеца, до ужаса пугала его. – Мне пора…
Старик разогнулся, сделал пару шагов.
– Ола стара, – расслышал Грэм его облегченный, радостный вздох. Последний вздох, прежде чем он навсегда растворился во внезапно хлынувшем в комнату прозрачном, свежем, наполненном запахом странных пряных трав и изысканных, прекрасных цветов ветре магии и времени.
Это было похоже на ничто: на бескрайнее черное море без берегов, без дна и тонкой грани поверхности, или на ясное ночное небо, лишенное загадочного, прекрасного сияния далеких звезд и ярко-желтого света месяца, или на плотную практически осязаемую темноту погруженной во мрак комнаты. Однако Руни прекрасно понимала: на самом деле, пусть она не способна увидеть, все вокруг наполняло странное, беспрерывное движение. Будь у нее плоть, она бы, наверное, даже могла ощутить его на коже, на распущенных прядях волос, подобно легкому дуновению прохладного ветерка, но ее тело осталось где-то там, далеко, истерзанное переживаниями и ранами, балансирующее на границе жизни и смерти. И она не стремилась возвращаться, хотя знала, что должна.
А невидимый, осязаемых лишь в чувствах поток тем временем все тек: сквозь черную пустоту, сквозь нее саму. Постоянно одинаковый, постоянно изменяющийся, словно какая-то динамическая картина в застывшем времени, будто перед ней сейчас одновременно существовало и начало, и результат, соединенные бесконечно малым, бесконечно быстрым изменением, и Руни, хоть не была полностью уверена до конца, но кажется знала, что он такое и как можно управлять им.
Сертэ занимался своей задачей, той, которой был предназначен, а ей предстояло решить свою… С четырьмя главными переменными: Джо, Грэм, Руни, учитель. Жизнь или смерть. И она бесстрашно двинулась в этот путь.
Грэм терпел до последнего, однако без таинственного, могущественного помощника силы покинули его довольно быстро, а странный туман в голове только усилился. Он старался сколько мог, и когда свет целительный чар погас, устало отполз к ближайшей стене, хрипло вздыхая и вытирая рукавом капающую из носа кровь. Его тень: вздрагивающего, бесформенно сваленное тела, пятном падала на спокойное лицо Руни. Она дышала, рана не кровоточила, и Грэм, моля все силы мира, уповал, что сделал достаточно. Однако этот странный предмет, безобразным черным клином застрявший в ее хрупком теле, продолжал беспокоить сильнее и сильнее.
Как же ему вытащить его? Сколько придется ждать, прежде чем она придет в себя?
Браза, что будет потом, они ведь совсем одни посреди… Посреди чего?
Он одновременно и рассерженно, и растерянно уставился на горы. С высокого лба медленно стекали капельки леденящего кожу пота.
Мирдан соан… Что же ему делать?
Желтые, красные, фиолетовые, синие всполохи вечерней зари наполнили комнату приятными, цветными сумерками, а последние лучи солнца блеснули градом бликов на тонких стеклах окон. Грэм невольно зажмурился, пытаясь скрыться от них, а потом устало повернул голову, чтобы вновь посмотреть на Руни, и вдруг ошарашено замер.
Как?!
Его не было. Кинжала не было!
Он тут же подполз к ней ближе. Из раны опять начала сочиться кровь, но оружие больше не торчало из нее этим ужасным куском металла.
Фу-ф…
Заляпанные кровью пальцы облегченно проскользили по спутанным, прилипшим ко лбу прядям волос. Грэм поднял дрожащие ладони с твердым намерением вновь попытаться сотворить целительные чары, хотя и не был уверен, что это выйдет. Но тут ее длинные, легкие ресницы, кое-где мокрые от слез, неловко шевельнулись, и Руни медленно открыла глаза.
Глава 24
После внезапного исчезновения Руни в читальном зале библиотеки повисла нехорошая, растерянная тишина.
Ал по-прежнему стоял, окруженный кольцом агентов, упрямым, непонимающим взглядом уставившись в место, где всего какую-то секунду назад находилось осевшее, умирающее тело, поверженное его оружием, и если бы ни темные, почти бурые, подсыхающие лужицы от упавших капель кровь он наверное подумал, что все это лишь дурной сон, липкий кошмар, который к сожалению, был явью.
Но что делать дальше?
Ал медленно опустил глаза и посмотрел на свою раскрытую ладонь с пепельно-белыми холодными пальцами, еще несколько секунд назад плотно сжимавшими рукоять куска необычного, магического металла, а теперь нервно подрагивающими в пустоте. С плеч медленно по крупицам пропадала тяжесть ужасной магии этого предмета, а значит, по крайней мере так ему говорили, все получилось.
Получилось.
Он облегченно вскинул голову вверх, черные спиральки волос, невольно щекоча кожу, заскользили по лицу, и хотел было сообщить им всем эту новость, однако…
Ал заметил движение рядом слишком поздно, чтобы отреагировать, был слишком потрясен случившимся, слишком взволнован, чтобы вовремя сообразить: он не до конца разгадал ту роль, которую уготовили ему…
Когда тело (Влад уже решил, что вряд ли она выживет после такого, сколько бы ни пряталась) исчезло, он, одна из множества темных, безликих фигур, с изящной ловкостью огромной черной кошки скользнул вперед, в тонкую щель между преграждающими путь спинами агентов, которые едва почувствовав это движение, бесшумно, с покорной послушностью, расступились по сторонам.
Ал приподнял руку, Влад невольно дернулся, однако тут же догадавшись, что парень еще не пришел в себя, успокоился. Краем глаза он видел, как там, за плечом Ала, подобно ему также незаметно и ловко двинулся с места Гротер.
Ола, старый индюк. На сей раз я не оставлю тебе ни единого шанса потешить свое самолюбие… ни единого…
Заклинание, подготовленное и усиленное, жаром играло на кончиках его пальцев. Запрещенное даже среди обычных агентов, смертельное заклинание, особое заклинание, которое никогда не подводило.
Ал поднял голову. И Влад, резко остановившись, легким взмахом направил на него выпрямленную ладонь.
Внутри Эфа все бурлило, а глазах стояли горькие слезы, сожаления, сомнения, печали, готовые сорваться вниз по щекам, по лицу, темными, безобразными подтеками вины падая на его еще незапятнанный костюм, на его новую жизнь.
– Браза…
Дыхание сбилось, вдох застрял где-то в груди.
Но он не позволил себе отвернуться, даже когда черный металл достиг своей цели, хотя очень желал этого. Желал не видеть ни ее, ни его, ни собственно брата. Ведь понимал – это картина ночным кошмаром теперь останется с ним навсегда; однако не хотел принадлежать к тем малодушным людям, которые так позорно убегают от ответственности…
Эф упорно смотрел вперед, смотрел и…
Он не понял, что заметил быстрее: как хрупкая, съежившиеся от боли и страха фигурка вдруг растаяла в пустоте, или как одна из безликих темных теней, отделившись от общей группы агентов, скользнула к его брату.
Наверное, первое, хотя именно второе заставило его действовать.
Они хотят покончить с ним.
Неожиданно все те нехорошие предчувствия, мучавшие Эфа несколько последний дней, вдруг сложились в ясную и четкую мысль.
Они собираются убить его!
И не успел Эф осознать свое неприятное открытие, как рука сама скользнула в карман.
Он появился в самый последний момент. Появился, чуть не уткнувшись собственной грудью в направленное смертельное заклинание, еще какая-то пара миллиметров и все было бы потеряно. Его растерянный взгляд нашел изумленно распахнутые глаза Влада, как раз, когда в них яростным пламенем проступила непоколебимая решительность, только она и никакого сожаления, а губы бывшего друга подернулись устрашающей, довольно, уверенной усмешкой, от которой Эф заволновался еще куда сильнее.
Видимо Влад был не один… Но кто?
Воздух за спиной зашевелился. Горячая спина брата прижалась к его спине.
Гротер. Он словно прочитал чьи-то мысли. Там, с другой стороны, был Гротер.
Эф знал, что должен что-то сделать, иначе им конец. Знал … однако не мог.
Ал не нашел другого выхода. Да и в этом он не был уверен. Хватит ли его умения, чтобы вытащить их отсюда? Единственное, что вселяло надежду – ровно секунду назад у Руни хватило, а значит – это возможно.
В мыслях Эфа тихо-тихо, будто шепотом зазвучало одно единственное слово. Их слово, один из обычных, простых, детских паролей, которые они когда-то придумывали друг для друга. И это слово означало лишь одно: бежим.
Эф резким движением поймал протянутую из-за спины ладонь брата.
Заклинания сорвались с рук агентов. Однако его пусть и не слишком сильные артефакты сработали правильно.
Бежим!
Пространство вокруг подернулось рябью, его замутило… На мгновение он с ужасом подумал, что им не прорваться сквозь установленные здесь защиты, что Ал просто-напросто не способен на это, что следующие заклинания агентов настигнут их даже в таком состоянии. Однако прошло еще мгновение, и еще… а затем в ноздри диким порывом ветра, приносящим одновременно и радость, и невероятное облегчение, ударил соленый, щекочущий запах моря.
***
Эф под неотступными, зорко следящими за ним взглядами агентов спокойным, размеренным шагом продвигался вперед по коридору к далекой, укрытой тенями двери. Он приходил сюда почти каждый день с тех пор, как выбил себе соответствующее разрешение, и уже привык к тому, что здесь, в Службе, после случившегося в библиотеке ему были не слишком-то рады. Примерно настолько же, насколько его это волновало.
Эф усмехнулся, с радостью и ехидством. На его одновременно бледном и загорелом лице проступил довольный румянец. Агент около нужной двери удивленно и вместе с тем настороженно прищурился. Но Эф лишь вежливо кивнул ему.
– Иром рино. Освободилось?
На самом деле можно было и не спрашивать: за тонкой створкой раздались торопливые, гулкие удары каблуков и спустя секунду, Эф еле-еле успел отпрыгнуть в сторону, из нее вырвалась покрасневшая, сверкающая глазами Мадверна и, почти наткнувшись на Эфа, резко остановилась, молча окинула его не менее яростным, крайне недовольным взглядом. Дверь за ее спиной гулко, с легким треском захлопнулась.
– Итерэ Эффель, – голос женщины нервно подрагивал, однако она на удивление быстро взяла себя в руки, откашлявшись и расправив короткими ловкими пальцами разъехавшиеся полы элегантного, цвета красного вина пиджака.
– Итерэ Мадверна, – Эф вежливо опустил голову, слегка отклоняясь и пропуская ее вперед по направлению к выходу из коридора. – Удалось выяснить что-то новое?
Он прекрасно знал, что нет. Мадверна фыркнув снова обожгла его своими умными карими глаза и поджала губы.
– Пока нет, итерэ Эффель, – бросила она, – встретимся на совещании?
– Разумеется, – Эф кивнул. И женщина ушла. А Эф лишь недовольно покачал головой ей в след.
Несмотря на все, что они сделали с Алом, на что Эф согласился ради них, Мадверна никогда, ни разу даже не попыталась извиниться, или объясниться, или сказать что-то… Эф не знал… что-то, что заставит его снова поверить ей, а не отдаляться все дальше и дальше, становясь крайне подозрительным и недоверчивым, разочарованным. Она ведь должна была прекрасно понимать – он, Эф, догадается, чей приказ выполнял тогда Влад, вряд ли только Антона, очень вряд ли…
Но да ладно с этим…
– Итерэ Эффель, вы идете?
От собственных мыслей его отвлек агент, и Эф, едва заметно вздрогнув от громкого звука голоса, ответил.
– Ола, меру, – он подхватил пальцами любезно приоткрытую агентом дверь и вошел внутрь.
Руни, как и всегда, сидела в кресле, вполоборота развернувшись к окну и поджав под себя обе ноги. На ней был обычный джемпер светло-серого цвета с длинными рукавами, которые она закатывала почти до локтей, точно такие же мягкие, свободные штаны на резинке вместо пояса, и белые хлопковые носки. Длинные, золотящиеся в ярком дневном свете волосы, потемневшие за те годы, пока Эф не видел ее, сегодня были собраны в простой хвост на затылке. На овальном, но не сильно вытянутом лице, похудевшем и по-прежнему достаточно бледном, без намека на когда-то присутствующие щеки играла загадочная полуулыбка, будто она думала о каком-то своем секрете, о чем-то одновременно и приятном, и таинственном. Ее глаза блестели, а густые брови слегка поднялись вверх, отчего на высоком открытом лбу пролегли несколько неглубоких складок.
– Иром, Руни, – Эф закрыл дверь и приветливо улыбнулся. Его голос прозвучал неестественно громко в абсолютном тишине ее практически пустой комнаты.
Руни сначала нахмурилась, видимо как раз из-за шума, а потом повернулась к Эфу и поприветствовала его в ответ.
– Иром, Эффель.
Кажется, она действительно была рада его видеть. Хотя Эф до сих пор не был уверен, что способен правильно считывать ее эмоции – слишком уж сильно она изменилась, слишком повзрослела, слишком… Он не мог правильно подобрать слова, чтобы объяснить верно, как и не мог сказать, почему иногда ему становилось так не по себе от ее взгляда, слов или даже от одного ее присутствия рядом. Агенты в коридоре говорили разные вещи, типа того, что она порождает ситенарные сдвиги, пробои, иллюзии, которые сводят с ума, или еще что похуже, однако Эф не верил этим россказням ни на йоту.
Он огляделся, нашел свободный стул у стены, уверенным движением подтянул его к себе и опустился на твердое деревянное сиденье.
– Как чувствуешь себя?
Руни неопределенно качнула головой.
– Нормально, – она пожала плечами.
– Рана не беспокоит?
– Почти нет. Кстати, – она протянула руку и жестом показала на лежащую на подоконнике книгу, которую Эф на днях принес ей, – гроте меру, отличная история.
– Рад, что ты оценила, – Эф кивнул. Ему и самому пришлась по вкусу эта книга. – Мадверна сегодня, смотрю, задержалась…
Руни усмехнулась и вздохнула.
– Ага, кажется, она теряет терпение.
Эф усмехнулся ей в ответ.
– А то, – ему нравилось, что несмотря на разницу в возрасте они могли теперь говорить на равных, раньше Руни бы себе такого не позволила, да и он тоже. – Но, видимо…
– Безрезультатно, – Руни разогнула одну ногу, спустив стопу на пол. – Я же уже озвучила условия.
Эф знал их и, признаться честно, сначала немного удивился, однако потом понял, насколько умно она поступает.
– Мадверна по-прежнему считает, что это для них неприемлемо, – сказал он.
– Для них? – Руни вопросительно выгнула брови. – Для Союза, Службы или для Парламента? Вы ведь зависите от него.
