Степан Витальевич Кирнос
Восхождение к власти: день гнева
– Давай лучше перейдём к фотографиям. Прошу, – взмолилась напарница. – Пожалуйста.
– Давай, – небрежно кинул Маритон. – Но не думаю, что будет лучше.
Палец девушки вновь скользит по экрану и заставляет систему перейти в папку, где хранятся фотографии и их сотни. На каждой штамп «Абсолютно Секретная Информация». И все фотографии несут столь разную информацию и разнообразные графические изображения, но все они до последней отражают единственную суть – изуверство. Груды растерзанных пулями, сожжённых и вымоченных в кислоте тел, как доказательство выполнения плана по сокращению ненужной популяции. Чёрно-белые снимки камеры, которая фиксировала налёты авиации на отдалённые общины и деревни, сгнившие в яркой вспышке взрыва бомб. Изображения рассечённых тел на медицинских столах – результаты бесчеловечных экспериментов из которых следовала информация о действии и свойствах человеческого организма. Всё больше возникает фотографий на электронных полотнищах являющие жуткие картины – ряды органов, вытащенных из тел програманн «А-8», приготовленных к пересадке к более «правильным» людям, которым срочно понадобилась операция, и они решились взять нужные «запчасти» для собственных тел из организмов «расходного материала».
– Что это?! – крик девушки являет собой помесь страха и озлобленности. – Как так можно поступать с людьми? Они же такие, как и мы! Такие же! Как… – Слова Анны перешли в слёзный плач и щёки с ямочками блеснули горячей слезой.
– Это основа Информократии. Это то знания, та информация, которую они не хотят предоставлять всему народу, ибо вызовет ряд неудобных вопросов. Да и соседние страны это терпеть не станут, возможно.
Слова Маритона прошли мимо ушей. Анна погрузилась в себя, полностью абстрагировавшись от внешнего мира. В голове витает тысяча мыслей, несущих только одну – как можно так долго служить Апостолам на чьих руках столько крови? Они палачи собственного народа – эта мысль дошла только сейчас до разума бедной Анны, которая отказывается поверить, что лелеяное ею устройство общества рождает таких демонов, которые во имя культа информации готовы пускать под нож живых людей и методически от них избавляться, словно это какие-то вещи.
Маритон видит состояние девушки. Она плачет, и слёзы текут из её глаз солёным градом, начиная капать с подбородка. Смятение и ступор медленно ползут по её душе и она готова впасть в истерику. Но этого допускать нельзя. Правой рукой мужчина берёт из рук девушки планшет и суёт в широкий карман плаща. Левой прижимает к себе, зажав в тёплых объятиях. Но это объятие не вызывало у мужчины и толики положительных эмоций, ибо прижать к себе рыдающего человека, значит, отдать ему часть своего тепла, поработать донором эмоций. А вот у Анны на душе стало чуть спокойней. Тяжёлая и объёмная рука Маритона прижала её, как котёнка, который желает спрятаться подальше от ужасов алчного ми хищного мира. За напарником можно спрятаться, как за бронёй танка и не чувствовать на себе терзания страшной руки Инфо-философии во имя которой люди режут друг друга, как на бойне.
– Там ещё видео осталось. Досмотрим?
– Давай попробуем, – дрожа, ответила Анна.
Пара кликов по экрану и перед двумя Аккамуляриями воспроизводится видео. Сначала промелькнул знакомый гриф, затем и стала идти динамичная картинка. Пустырь. Только низкая жёлтая трава колышется на ветру. С одной стороны трое высоких статных мужчины в военной чёрной форме. С другой клетка с пятью людьми. Женский голос за кадром: «Те, кто в клетке приговорены к смерти, но мы нашли им другое применение. Есть информация, что развлечения хорошо способствуют улучшению эмоциональной стабильности человека. Так что сегодня у нас отличное развлечение, в котором нам помогут приговорённые. Хоть на что-то годится этот биомусор». И понеслось. Двадцать минут съёмки представляют собой нарезку из десяти видеороликов, как интеллектуальная элита, те, кто умнее и «мудрее» всех развлекается, истязая и охотясь, убивая или калеча тех, кто решился отойти от основ учения Церкви Макшины и слова Апостолов. На каких-то видео людей просто расстреливали после пяти минут погони, но на некоторых обычных нищих или работяг мучили до смерти – загоняли щепы под ногти, разрезали по кускам, заставляли питаться отходами до смерти от отравления или закачивали смертельную дозу наркотика, чтобы позабавиться, смотря как люди умирают от дури. Видеоролик закончился предупреждением, что он только для внутреннего пользования и «непосвящённым» лучше не знать о нём.
– Старый Бог, я не могу это… это…
– Принять, – понимая, что хочет сказать Анна, договаривает за неё Маритон. – Но придётся, если мы хотим жить в этом мире, в этом городе. – Рука мужчины устремляется в сторону окна, передав планшет девушке. – Посмотри, там тот идеальный и великолепный мир, построенные на науке, справедливости и правлении самых просвещённых и умных людей, у которых есть только информация и никого добра или зла, нет и морали. Анна, и чтобы продолжать так жить мы должны всё это принять. Все преступления и изуверства над людьми. Весь произвол. Это должны мы забыть и жить, как будто этого нет, если хотим продолжить жить.
– Зачем мы это сегодня узнали? – растерянно говорит Анна, с риском снова оказаться в истерике. – Что делать теперь с этой информацией, Маритон? Помоги мне. Прошу тебя.
Мужчина ничего не ответил. Он лишь взял планшет в свои руки и свернул на нём все окна и вытащил дискету, а само устройство отшвырнул на пыльное и старое кресло. Маритон просто-напросто прижал к себе девушку, пытаясь согреть, но не теплом тела, а гаснущим с каждым годом огнём души. В этот самый момент девушка уставили на него тёплый взгляд оливковых очей. Они сравнялись губы к губам, и, чувствуя непреодолимую тягу стали тянуться к друг другу, исполненные огнём чувств и желанием поцелуя.
Но внезапно раздаётся звонок в кармане Маритона, оборвавший столь важный момент. Сила звонка такова, что на раз отбросила всякую тишину и трепет момента.
– Я вас слушаю, – раздражённо говорит в трубку Маритон.
– Говорит Легат. Мы должны встретиться там, где собирался Комитет. У нас заседание по итогам операции. Вы нам нужны. Жду вас. Постарайтесь не опоздать и захватите с собой напарницу.
Как только вызов был окончен на чердаке повисла абсолютная тишина. Анна практически вошла в ступор, но что-то её держит от состояния глубокого шока. Она сегодня испытала крушение всего мировоззрения и системы ценностей. Человек опустошён, лишён основы жизни. Девушка посматривает в глаза мужчины и понимает, что есть иной смысл жизни, что-то, что выше всякой идеологии или стабильного общества. Та нежелательная информация, гнетущее знание открыло истину не только на всё проклятие Информократии, но на то, что стоит выше всякого материального.
– Пойдём, милая моя, – безрадостно говорит Маритон, зная, что близится конец спектакля, устроенного Легатом. – Нас ждут.
Глава седьмая. «Ради общего блага!»
20:15. Поздний вечерний цикл. Оперативный штаб. Тиз-141.
Погода испортилась окончательно. Как только время приблизилось к восьми часам вечера, дождик перерос в натуральный ливень, а деревья, раскинутые за «Кругом Интеллекта» стали качаться так сильно, что их треск прорывается сквозь звонкую дробь дождя и раскаты грома. Очень странный шторм накинулся на эти земли, полностью охватив маленький край тьмой и холодом. Ледяной и пронизывающий морозными потоками ветер принёс с собою грузный чёрный небосвод, состоявший из облаков, налитых влагой и тяжестью.
Но это не мешает по всей стране с чудным названием – Информократия проводить методическую политику геноцида. Пары эфемерных и лёгких восстаний хватило, что бы испугать весь Апостолис Директорис. За последнее пару часов создана новая директива, получавшая свой номер и уникальное название – Директива № 10 «Гнев Бога-Информации». Исходя из неё, в Информократии должно произойти много чего удивительного за пару дней. Нет, это не реформы, это «Системное Обновление Государства» и заключается оно в том, что теперь расходы на содержание военизированных систем увеличиваются, расширяются права Церкви Макшины и теперь она способна сама вести целые войны с помощью собственных подразделений и к тому же получает весь доступ к информации о жизни любого человека в государстве. Но это ещё не всё, так как Апостолы решились внести преобразования в сфере надзора и теперь каждый програманнин из «А-8» и «А-7» должен каждый день свершать исповедь и рассказывать все грехи. Раньше это правило являлось неформальным, теперь же закреплённом в норме закона.
Однако пока данная директива не вступила в силу, все действуют по старым механизмам и приёмам исполнения приказов. Так поступаются и те, кто собрался в одном помещении, чтобы решить дальнейшую судьбу города Тиз-141.
Кабинет тот же – белоснежные стены с механическим орнаментом, мягкий приятный ковёр и даже стол тот же. Но вот те, кто в этот раз собрались, во многом не похожи на тех, кто здесь был несколько часов назад. В этот раз тут семь человек. Лик каждого печален и грузен, наполнен отсутствием какой-либо радости или даже обыденности. Тоска, печаль и тяжесть – вот доминанта души каждого присутствующего в этой зале.
– Ваше Инфораршество, – склонив голову в обращении, встав с места, заговорил Администратор города. – Разрешите доложить по ситуации.
– Говори, – сухо молвит Легат в белом пальто.
– За три часа операции было уничтожено около шестидесяти процентов програманн «А-8» за Кругом Интеллекта, сорок два процента програманн «А-7», так же убито десять процентов «А-6». Для восполнения производственных потерь в живой силе на объекты промышленного производства, аграрного производства были отправлены рабочие дроны, которые до восполнения будут выполнять грубую физическую работу.
– Как вы смеете! – слышится возмущённый крик Инфо-епископа, так встрепенувшись, что на нём колыхнулись все одеяния. – Дроны, роботы, с их высокотехнологичным интеллектом есть дети Макшины. Они воины и работники умственного труда и во все времена существования Информократии они не выполняли варварской физической работы, чтобы не осквернить себя.
– Это промышленная необходимость, – сурово говорит Администратор, с сущей холодности на лице с острыми чертами, отчасти металлическим и зелёными диодными глазами. – Они нужны на производстве, иначе у нас не будет вещей, которые вы так любите. Не будет пищи, которую вы едите.
– Ба! Давайте тогда и интеллектуальную элиту отправим на поля и к станкам. Давайте тогда плюнем на священную догму – «высокоинтеллектуальные програманне не должны физически работать» и вообще отвернёмся от Макшины!
– Тише, Инфо-епископ, – голос Легата так же мертвецки устрашающ. – Вы же не хотите лишиться компьютеров в своих храмах и энергетического обеспечения? Надеюсь, вы не думаете, что народ одобрит, что ваши Церкви, где люди преклоняются пред Макшиной, лишаться освящённых Систем Удовлетворения Сексуального Инстинкта, по причине того, что тамошние жрицы и жрецы любви пойдут на более выгодную работу из-за голода. А всё это даёт производство. И мы должны его поддержать. Можете считать использование дронов попущением Макшины во имя жизни его Церкви.
– Да, Ваше Инфораршество, вам виднее, – повинно молвит макшинослужитель.
На секунду в зале повисла тишина, все неудобно переглядываются, пока её не развеял Легат:
– Можете продолжать информационно-представительный доклад, Администратор Города.
– Благодарю, Ваше Инфораршество. Военизированные подразделения, в том числе отряды воинствующих инфо-культов, наша городская ауксилия и армия смогли подавить мятеж. Но остаются скрытые диверсионные и партизанские отряды врага, затаившиеся средь трущоб. Они остаются нашей главной проблемой, так как мы не можем вычислить их общего командования.
– Их оставьте «Киберариям», – вмешивается Администратор Домена, не вставая с места. – Я направлю сюда полк.
– Спасибо. – Благодарит глава города. – Что касается ситуации за Кругом Интеллекта, можно утверждать, что операция по подавлению програманнского недовольства выполнена успешна. По крайней мере, в городе.
– А какова ситуация в Круге Интеллекта?
– Ваше Инфораршество, тут ситуация крайне не однозначная. Она не поддаётся однозначной трактовке.
– Выражайтесь яснее.
– За сегодняшний день после начала операции было убито десять процентов програманн «А-8» и один процент «А-7». Данное делалось в целях устрашения, а, следовательно, так мы поддерживали информационную стабильность. К тому же, все убитые были замечены в неоднозначных поступках, которые в условиях ведённого режима можно толковать, как потенциальная угроза Информократии, что карается смертью. – Чётко и поставлено, стараясь скрыть колебания речи, ответил Администратор города.
– А какие именно поступки вы называете «неоднозначными», что решились на ликвидацию?
– Присутствие на запрещённой территории, а во время установления режима запрещённая территория всё, кроме жилья. Так же те, кто присутствовали в квартирах зачем-то выходили на балконы, что могло быть растолковано как собирание информации в пользу врага с помощью личных визуальных устройств.
Обычный интерес за происходящим приравнивают к шпионажу – этот факт возмутил присутствующего Маритона, наблюдавший за тем, как Администратор Города рассказывает о том, как его солдаты убивали обычных людей всего лишь по одному сомнению. Душа мужчины брошена в тремор, от которого он готов начаться ругаться матом, вызванный глубоким возмущением. Как можно казнить людей за то, что кто-то вышел на балкон и его приняли за вражеского шпиона, или кто-то не успел дойти до дому и был расстрелян по подозрению участия в мятеже против власти.
– Так же, – всё продолжает список «сомнительных» действий Администратор Города», – програманне, присутствующие на незаконных проповедях были подвергнуты процедуре ликвидации.
– На каком основании?
– По причине того, что они принимали информацию, связанную с инфо-ересью, а это в свою очередь создаёт угрозу восприятия ими вредоносной информации. И как программы, тронутые вирусом, они были удалены.
– Логично, – соглашается Легат и поднимает руку в знак того, что администратор города может сесть на место и направляет обезображенное лицо к правому плечу. – Я хочу послушать ещё два информационно-представительных доклада, прежде чем мы перейдём к новой части операции. И начать я попрошу вас, Инфо-епископ. Расскажите о своей просветительской работе.
– Да, Ваше Инфораршество, – с места поднимается престарелый бородатый макшинослужитель, сменивший церковный наряд на тёмно-зелёный балахон, расшитый блестящими нитями. – Нам удалось в городе развернуть крайне широкую просветительскую и священную миссию, и я думаю, священные духи нами гордятся и сама Макшина нас благословила на это.
– Будьте яснее, – с недовольством и, приложив руку, скрытую под перчаткой, к металлической части головы, требует Легат. – У нас не так много времени.
– Как пожелаете, – небрежно откликается Инфо-епископ. – Первое, что мы сделали, так это назначили Священные Просветительские Экспедиции, благословлённые сущностями всех систем. Их праведная миссия состоит в хождении по квартирам и прочтения курса проповедей и лекций о вреде инфо-ереси и благости учения инфо-культов и Церкви Макшины. Те, кто не спешили нам открывать, подвергались на месте экзаменационной проверке на предмет знания основных правил и догм культа. Голос говорящего становится постепенно всё более грубым и фанатичным. – И те, кто провалил экзамен, не доказал и своё право жизни в нашем мире!
– Короче.
– Мы их покарали посредством выборной методики, – всё лицо макшинослужителя выражает сейчас гордость и самолюбие. – То есть одних очистили священной плазмой, другие отправились на процедуру становления рабами, пусть послужат макшиноугодной миссии по служению элите. И тех, кто показал лучшие результаты наши Экспедиции подвергали телесному очищению путём избиения.
– А на каком основании вы подвергали наказаниям? – единственный живой глаз Легата посмотрел прямо в глаза макшинослужителя. – И почему именно такой спектр наказаний?
– Мы проводили наши освящённые экспедиции на основании информационно-устанавливающей Проповеди Круга Инфо-кардиналов № 35, где сказано «Для осуществления миссии, связанной с просвещением програманн, инфо-кардиналы и Инфо-епископы вольны использовать любой метод и средства, какой пожелают нужным».
Инфо-епископ примолк, смотря, как воспринимают его доклад и когда не увидел какой-либо неприязни продолжит, только с большим рвением и фанатизмом в голосе, переходя к стилю проповедей:
– А что касается наказаний, так они благословлены всеми духами Макшины и угодны им. Святой плазмой мы караем тех, кто не знает догм и предположительно может стать инфо-еретиком, так как пустота его знаний есть благодатная почва для отступников. Тех, кто показал лучшие показатели мы отправили на процедуру становления рабом, ибо они ещё не подверглись смертельной порче и Макшине угодно, чтобы они продолжали служить, но из-за того, лишены значительной части знаний о культах и Церкви так же способны обратиться к инфо-ереси. Ну а тех, кого мы побили, тех отчистили от возможной инфо-ереси и отступничества, убедив в нашей силе и серьёзности намерений.
– А откуда такая суровость наказаний? – неожиданно вопрошает Анна. – Вам не кажется это нецелесообразно жестоким?
– Дитя моё, – с извращённой лаской обращается к девушке макшинослужитель, – мы всё это делаем, чтобы принести в грешный мир толику праведности и благодати, которую нам дарует Макшина. А наказания это способ удержания масс от отступничества. Боясь нас, мы не даём нечестивым помыслам проникнуть в их разум и разрушить веру в нашу праведную миссию создания торжества Информократии! – В некем безумном фанатизме и опьянении от веры повышает голос Инфо-епископ. – Знаешь, мы должны убогих и слабых вести к истине, сколько бы они не обливались кровью и слезами по пути. Да, всё это творится во имя идеи Инфо-философии и для утверждения власти интеллектуальных элит под нерушимом покровом Макшины, ибо это рождает абсолютную стабильность и власть способнейших и умнейших, к чему и шло человечество столь долгие лета!
После столь страстного ответа повисла снова тишина. Каждый сидит и не смеет поднять голоса, дабы не разрушить сакральной тишины после проповеди. Легат молчит, думает. Но раскрыв перекошенные губы, заговорил механической речью:
– Хорошо. И каковы результаты вашей работы? Можете доложить?
– На данный момент нами просвещено около тридцати процентов от всего города и семидесяти от части, находящейся в Круге Интеллекта. И карательным мерам подверглись одиннадцать процентов среди всего населения, средь которого мы вели проповедь.
– Ну ладно, – пустой взгляд Легата уставился куда-то в стену, как будто возле него никого нет, и там он видит нечто. – Скажите, а как успехи во втором способе психологической обработке?
– Да, о ней, – явно замешкался макшинослужитель. – Нам не удалось её реализовать полностью, так как мы не смогли получить право на допуск к динамикам в квартирах програманн группы «А-2». Но, обратив молитвы на кодике к Макшине, мы получили доступ к динамикам к остальным квартирам. И до сих пор в каждом доме звучит курс лекций и проповедей, рассказывающих о том благе, которое несёт власть способных людей в обротке с информацией.
Пока Инфо-епископ рассказывает, как он и его просветительская работа укрепляют лояльность народа к власти, в голову Анны закрадываются крайне неприятные мысли на грани ереси и предательства. Выращенная по ускоренной методике девушка, воспитанная на нерушимых принципах лояльности к власти Апостолис Директорис, не может принять то, что сейчас помпезно талдычит служитель Макшины, рассказывая о том, как они убивают во имя веры и стабильности. Приобретя знания, что творят самые интеллектуально-одарённые «люди», исходящие из установленной информации, с одобрения высшей власти, Анна не может мириться с тем, что творится вокруг и отвергает все идейные столпы Информократии. Её ещё человеческая душа и женское сердце, полное милосердия и теплоты, бунтует против того, что решаются делать Апостолы, что сохранить жалкое подобие «стабильности».
Анна, узрев истину, скрытую за красивыми и роскошными шторами праведности, крепости власти, правильности курса, взятого на допущению к власти самых прагматичных и умных, почти подошла к такому состоянию, чтобы отвергнуть всю Инфо-философию, понимая, что основы учения – бред.
– Хорошо, я понял, – сложив руки в конус, поставив локти на стол и склонив голову к острию из пальцев, по странному тяжко выговорил Легат. – Теперь же я хочу услышать заместителя Примус-Администратора по нашему Домену.
– Секунду, Ваше Инфораршество, – подбирая бумажки со стола, поднимается широкий и высокий мужчина в солидном костюме, представленном длинным серым камзолом, туфлями и серыми брюками. – Домен содрогается от восстаний, но мы держимся благодаря храбрости воинов, его защищающих. Во всех городах, где предпринималось какое-либо восстание или противодействие власти Информократии были подавлены самым эффективным способом. Наши потери составляю всего три процента от количества всех военизированных подразделений в нашем Домене. В то время как мятежники потеряли больше девяноста процентов от тех армий, с которыми мы сталкивались.
– Я хочу услышать про эффективные предложения по укреплению програманнской лояльности. Доклады про потери и победы уже прозвучали. Мне нужны конкретные меры, касаемые «А-8» и «А-7».
– Да, Ваше Инфораршество. У меня есть пара наработок, – смотря распухшим лицом в бумажки, ответил Примус-Администратор. – Мы можем попробовать усилить полицейские наряды при патрулировании части городов, расположенной вне Круга Интеллекта.
– Не подойдёт. Так как это всего лишь усилит неприязнь. – Сухо отвергает предложение Легат. – Мы и увеличить уровень жизни низших групп не можем, так как это создаст эффект принижения ценности разума и его превосходства над физической, варварской работой.
– Да, Ваше Инфораршество. Примус-Администратор предлагает усилить влияния Церкви Макшины в нашем Домене и всё заполнить проповедью. Так же, установлена историческая информация, что в древнем государстве, имеющим несколько названий – Римское Царство, Римская Республика, Римская Империя власть, чтобы повысить лояльность народа, устраивала кровавые гладиаторские игрища.
– Так же не подойдёт. – Отвергает Легат. – Аналог такого развлечения уже существует. К тому же усиленная легальная поставка наркотиков, порнографии и дешёвого алкоголя пока держит в узде толпы деградировавших «А-8». Да и низкокачественная телевизионная продукция в виде низко интеллектуальных шоу и программ так же оказывает деградирующее и успокаивающее воздействие на мозг быдла.
Маритон и Анна встретились взглядом. Глаза обоих печальны и в тоже время выражают негодование. Пара осознала, что в эту секунду сошлись идейными взглядами и стали похожими душой. Девушка коснулась душой естества Маритона, поняв, что мужчина чувствовал всю жизнь, какую боль и негодование он нёс с собой. Голос Легата стал незначим, приглушён, пока двое человек наблюдали друг за другом. Они поняли друг друга, спустя столько времени…
– Я надеюсь, всё понятно, – чёрство заключил свою речь Легат. – А теперь я хочу вас спросить, зачем всё мы это делаем? Казни, убийства для веры и стабильности и очищение умных «зёрен» от тупых «плевел» – зачем?
Зал завис. Все хотят ответить зачем, но боятся ошибиться, ибо это может быть расценено как незнание догм культа, что трактуется, как потенциальная инфо-ересь. А этого никто не желает.
– Вот ты, макшинослужитель, – встав с места и обратив обезображенный лик в сторону Инфо-епископа, заговорил Легат. – Ты служишь и рассказываешь проповеди о славе и величии нашего святого и праведного общества, так может, именно твои слова просветят ответ?
В наигранный противовес и чтобы сравняться с Легатом, Инфо-епископ поднимается с места и выравнивается осанкой, дабы выглядеть статно и гордо, отряхнув расшитый неоновой тканью балахон, начав позировать для помпезного вида.
– Что ж, мой ответ таков – мы всё это творим по двум причинам. Во-первых, так хочет Макшина и все святые духи кода и систем, окружающие её цифровое тело. Её воля направляет наши действия супротив мятежников и отступников всякого рода. Именно та информация, которую мы получаем от Макшины, заставляет нас действовать в канве тех действий и посредством тех концепций, которые ей угодны.
– А во-вторых? – Голос Легата дёрнулся от скрытого яда в вопросе. – А что не от Макшины зависит?
– Нет того, чтобы не зависело от Макшины! – исступлённо заявляет Инфо-епископ, его громоподобный голос разносится по всему кабинету. – Есть только Его воля и наши действия. А что касается нас и наших идей. Инфо-философия напрямую отвечает на ваш вопрос, ваше Инфораршество: «Все действия всех Систем Управления Обществом, благословлённые Макшиной, действую для того, чтобы принести благо для всех жителей Информократии, следовательно, всё, что предпринимает санкционирования Апостолис Директорис власть – священно».
– Да, – с вуалью коварной улыбки на перекошенных губах, соглашается Легат, чем устрашил всех присутствующих. – Во имя общего блага, которое торжествует после восхождения к правлению Апостолов. Руки быдла и работяг они наполнили работой и дали защиту с покровительством, взамен требуя лишь подчинения. Но нерадивые дети, лишённые тех возможностей, которыми владеют интеллектуальные элиты, часто впадают в безумие. Но есть и обратное.
– О чём вы говорите, ваше Инфораршество? – удивление, включённое в вопрос, прозвучало от Администратора города, на лице которого мелькнула тень страха и ужаса. – Вы же не зря начали об этом?
– Ради общего блага – таков девиз нашего общества, которым мы руководствуемся и ради него всё мы и делаем. Девиз говорит о еде и мелких благах для обделённых умом и предоставления роскоши и власти для тех, кто способнее многих. Каждому по справедливости, так сказать, и никого не обделяя. – Не обращая никого внимания на вопрос, продолжает Легат, явно подводя к чему-то, осматривая всех взглядом безжизненных глаз. – Но есть те, среди той самой власти, что готовы отринуть общее благо для принятия блага для нескольких.
– Ваше Инфораршество, скажите, пожалуйста, что вы говорите не о предательстве среди элиты нашего просвещённого общества?
– Да, заместитель Примус-Администратора Домена, я говорю именно об этом. Нас предала наши же высокоинтеллектуальные собратья.
Волна негодования накрыла кабинет. Все тут же подняли волну возмущения и бурных пересудов, готовых перерасти в драку. Сильнее всех возмущается макшинослужитель. Его латунный посох мелькает и трясётся в руках, блистая в свете лунного света, исходящего от ламп.
– Нет! Это ересь! Клевета! – лицо Инфо-епископа исказилось в гримасе злобы и ненависти. – Вы просто хотите власть занять в городе!
– Прекратить! – неожиданно для всех прокричал Легат. – Я бы не говорил этого, если бы у меня отсутствовали доказательства.
– Предоставьте, живо! – требует Инфо-епископ. – Я не могу поверить вам, что отступничество поразило высшие, элитарные слои нашего просвещённого общества! Я вас могу предать «санктум-инфо» анафеме!
– Не имеете юрисдикции и права на это, – спокойно заявляет Легат. – Этому меня могут подвергнуть только в Апостолис Директорис.
– Ну-ну, – в бессилии кидает служитель Церкви. – Посмотрим.
Зал полностью затих в предвкушении информации, которая раскроет суть предательства и количество участников заговора против законной власти. Сам Маритон сильно удивился, услышав, как Легат, называет факт того, что среди них завелись отступники и инфо-еретики. Мужчина, начинавший день с полной уверенностью, что сегодня его ждёт самая обычная работа, не может примириться с тем, что конец дня ознаменован заседанием, на котором раскроются имена скрытых врагов Информократичного народа.
– Доказательства у меня неопровержимые. В битве за один из промышленных районов нам удалось захватить в плен одного из командующих мятежом. – Спокойно поясняет суть Легат. – Отступники называют их «Вольниками». Как было сказано на прошлом нашем заседании, они возглавляют отдельные ячейки повстанческой организации.
– Ближе к сути, ваше Инфораршество, – уже не с почтением, а со злобой просит Инфо-епископ.
– Что ж, на допросе он нам рассказал, что приникнуть в город, в Круге Интеллекта его отрядам проповедникам помогли высокопоставленные чины, которые хотят, чтобы Информократия превратилась в республику и либеральную демократию, где каждый равен каждому, независимо от положения и способностей.
– Они не могли скатиться до такого безумия! Это высшая инфо-ересь! Нет! Я отказываюсь этому верить!
Люди, присутствующие здесь, кроме Маритона и Анны, готовы с пеной у рта доказывать правильность слов макшинослужителя, но так открыто перечить уполномоченному самими Апостолами ни у кого смелости не хватает и все лишь безмолвно, с круглыми от удивления глазами, продолжают наблюдать за буйным спором.
– Послушайте, Инфо-епископ, вы не видели доказательств, а уже беснуетесь. Тише, – и подняв с пола чёрную квадратную кожаную сумочку, Легат опустил туда руку и уже через мгновение в его руках оказывается круглая и маленькая дискета. – Тут у меня записи допроса.
– И что там? – звучит вопрос, полный скепсиса от макшинослужителя, взявшись двумя руками и повиснув на своём посохе, а всё лицо, приобретя алый оттенок от ярости, замерло в напряжении, уставившись только в одном направлении. – Можете рассказать?
– Тут записи допроса с применением систем распознавания лжи. Судя из допросов, нами установлена информация, что больше тридцати процентов програманн из группы «А-4», девяти процентов из «А-3» и половины одного процента из «А-2» оказывают поддержку мятежниками, сочувствуя им и их идеям.
– Ложь! Ложь… ложь… – бессильно твердит Инфо-епископ. – Не-е-ет…
– Это так, – сухо чеканит, словом Легат. – К тому же получили информацию из документов, что мятежники сотрудничают с городскими властями. – Сверлящий глаз хозяина кабинета направился укорительным взглядом на Администратора Города. – В том числе есть письма, отправленные вашему заместителю, Администратор города.
– Не может быть, – возмущение чиновника умиряется страхом, поэтому его слова сдержаны, но всё равно в речи пробивается пыл эмоций. – Я могу поручиться за него и говорю, он не может быть отступником или предателем. Нет, нам нужны более весомые доказательства.
