Сергей Юрьевич Катканов
На пути в Дамаск. Опыт строительства православного мировоззрения
Вслед за некоторыми экспертами сделаем несколько осторожных предположений. Участники харизматических молений могут испытывать особые психические ощущения, возможно – весьма приятные. Грубо говоря, это «бесплатный кайф». Но за любой «кайф» (и уж тем более за бесплатный) приходится платить и, как правило, весьма жестоко. Подорванное здоровье, разбитая нервная система, покалеченная психика. Любой «кайф» через некоторое время перестаёт действовать, и тогда возникает настолько мучительное ощущение внутренней опустошённости, что и жить уже не хочется.
В Вологде был случай, когда один студент, прихожанин «Дома горшечника», покончил самоубийством. Разумеется, связь между его членством в этой организации и самоубийством не установлена. Такую связь практически невозможно доказать. Кроме того, харизматы существуют у нас недавно, статистика не накоплена. Кто-то хочет пополнить собой статистику?
«Дом горшечника» ведёт активную борьбу с наркоманией и алкоголизмом. Казалось бы, что тут плохого? Однако, есть вопросы.
Приглашая на концерты, в рамках которых осуществляется антинаркотическая пропаганда, «горшечники» не всегда говорят, что являются религиозной организацией. В июле 2010 года в Управление Минюста РФ по Вологодской области обратился житель Вологды с заявлением о противоправной деятельности руководства МРО «Дом горшечника» г. Вологды. Он рассказал, что на афишах «Рэп-атака. Мой район жив?», приглашавших на концерт, не было указано название религиозной организации. Между тем, афиша приглашала придти по тому адресу, где расположен «Дом горшечника». Получается, что, предлагая послушать музыку, людей завлекали в религиозную организацию. В этой связи Управление юстиции вынесло в адрес «Дома горшечника» очередное письменное предупреждение.
Иногда помощь «горшечников» алкоголикам выглядит очень своеобразно. В августе 2010 года житель Вологды рассказал, что попал в «Дом горшечника», желая избавиться от алкогольной зависимости, что ему пообещали на одной из проповедей. Его сразу же привлекли к строительству актового зала организации. Потом вместе с другими наркоманами и алкоголиками вывозили под Вологду, где они бесплатно работали на строительстве трёхэтажного коттеджа пастора.
Нет уверенности в том, что эти «антиалкогольные мероприятия» были эффективными. Хотя «Дом горшечника» приводит немало примеров реального преодоления алкоголизма и наркомании. Тут, однако, имеет значение не только результат, но и цена, которую приходится за него заплатить. Вот, скажем, решил человек изгнать алкоголь из своей жизни. А он готов заплатить за это резким ухудшением психического здоровья? Надо обязательно ставить вопрос: каковы возможные негативные последствия преодоления алкоголизма?
В некоторых религиозных организациях химическую зависимость от наркотиков вытесняют при помощи психической зависимости от самой организации. Вторая зависимость бывает пострашнее первой. Доказыванию эти вещи практически не поддаются, а мнения могут быть разные. Предположим, есть мнение, что религиозные практики «Дома горшечника» опасны для психического здоровья. Представители этой организации, разумеется, будут утверждать обратное. Как узнать, кто прав? Только экспериментальным путём. Но эксперимент придётся ставить на самом себе. Хотите?
4. «Общество сознания Кришны»
В вологодском сквере пляшут кришнаиты в одеждах, напоминающих индийские. Вроде бы и нет в этом ничего плохого, но что-то тут не так. Это ведь не маскарад, не театрализованное представление, эти люди не пытаются изображать индусов. Их одежды, видимо, призваны отражать их религиозные убеждения, и вот тут их уже трудно понять. Предположим, они «обрели истину» вне своей национальной традиции. Значит, истина, по их мнению не связана с национальностью? А зачем они тогда одеваются в индийские одежды, зачем так настойчиво подчёркивают связь своих убеждений с индийской культурой? Значит, вера всё-таки связана с почвой? И значит, на нашей земле они превратились в растение без корней. Вологодские кришнаиты никогда не станут индусами, а вот останутся ли русскими – большой вопрос. Кажется, они добровольно поставили себя в очень трагичное положение.
Надо ещё сказать, что учение «Международного общества сознания Кришны» отнюдь не является традиционной религией Индии. Иногда говорят про индуизм, но такой религии нет. Индуизм – это целая группа очень разнообразных культов, среди которых – поклонение богу Вишну. Кришнаизм вырос из вишнуизма, но отнюдь не равен традиционному вишнуизму, являя собой скорее американизированный вариант этого культа. Если к примеру, Моцарта исполняют в джазовой манере, это может быть интересно, но вряд ли это Моцарт. А в Индии про «Международное общество сознания Кришны» и слышали не многие.
В учение кришнаитов мы углубляться не будем, но некоторые их нравственные установки достойны внимания. Было время, в Вологде весьма активно торговали книгами основателя МОСК Прабхупады. Позволим себе привести некоторые особенно понравившиеся высказывания этого религиозного деятеля.
«То, что Кришна – высший авторитет признаётся всем миром с незапамятных времён и до наших дней, и лишь демоны отвергают его».
Надо ли это понимать таким образом, что все вологжане, кроме четырёх десятков кришнаитов – демоны? Кажется, они нас не любят. Но это ещё «цветочки», а мы давайте сразу перейдём к «ягодкам».
«Господь (Кришна) имеет много помощников, которые вполне могут справиться с уничтожением демонов».
В Вологде у Кришны не так уж много «помощников». Может быть, поэтому они пока не пытаются уничтожить «демонов», то есть почти всех нас? Особенно следовало бы трепетать атеистам:
«Есть множество слуг Господа (Кришны), являющихся его карающей силой, и среди них самые важные те, кто подавляет безбожников. Когда наказывают безбожников, орудие наказания представляет Кришну».
Кажется, в писаниях Прабхупады трудно увидеть источник миролюбия. Как же он относится к войне? А вот как:
«Представление о том, что взрывы атомных бомб могут уничтожить мир – детская фантазия».
Таков его свежий взгляд на проблемы ядерной безопасности. Да у него на всё свежий взгляд:
«Тому, кто занят служением Кришне, нет необходимости согласовывать свои действия с материальным миром, включая обязательства по отношению к семье, нации, человечеству в целом».
А мы говорим о каких-то национальных традициях… Прабхупада просто рассмеялся бы над нами, а может быть назвал бы нас ослами:
«Человек, который считает побочные продукты своего тела своими родственниками, а землю на которой он родился достойной поклонения… должен считаться подобным ослу».
Итак, любой патриот «подобен ослу». А все ли поняли, что под «побочными продуктами тела» Прабхупада понимает детей? Если вы любите своих детей, то, по его мнению, вы подобны всё тому же самому животному. «Семейная этика» Прабхупады вообще очень своеобразна:
«Привязанность к семье до конца жизни – это самая последняя степень деграации человека».
Как же бороться с этой привязанностью? Наверное, так, как делал это Арджуна, лучший служитель Кришны:
«Арджуна не хотел убивать членов своей семьи, но когда он понял, что они были препятствием на пути к сознанию Кришны, он последовал его указаниям и сразил их всех».
Кришнаиты пляшут и поют. На первый взгляд они производят впечатление людей жизнерадостных и миролюбивых. А вот доктрина, которую выразил их учитель, такого впечатления не производит. Может быть, они не знакомы с этими высказываниями Прабхупады? Или они их не разделяют? Но тогда какие же они кришнаиты?
***
Каждый верит, во что хочет. Религиозные убеждения человека – его личное дело. Так оно и по закону, и по совести. Но говорят, что «свобода движения моей руки заканчивается там, где начинается лицо другого человека». Если, предположим, представители некоторых религиозных объединений проповедуют нечто откровенно опасное для жизни и здоровья, или призывают к разрушению семьи, или к уничтожению иноверцев, не подлежит ли их религиозная свобода ограничению? Все ли религии одинаково полезны? Очевидно, мы имеем право задавать эти вопросы.
Заповедники духа
(Заметки православного туриста)
Великие дивеевские тайны
Что смотреть ходили вы в пустыню?
Трость ли, ветром колеблемую?
Евангелие от Луки (7, 24)
1. Киновия
В окно автобуса, бегущего по ровному шоссе из Арзамаса в Дивеево, видны такие же поля, деревеньки, перелески, что и везде на Руси. Между тем, православные, приезжая сюда порою за тысячи километров, преодолевают эти последние полсотни верст до Дивеева с замирающим сердцем. Мы слышим, как в автобусе за спиной у нас пожилая женщина рассказывает местному молодому человеку о его малой родине. Он, выросший в этих краях, и не подозревал, что история Серафимо-Дивеевского женского монастыря, вновь открытого в 1991 году, столь удивительна и необычна, а имя преподобного Серафима Саровского, мощи которого покоятся ныне в Дивееве, известно всему миру.
Эти два человека словно из двух разных миров. На одном и том же автобусе один едет в свой совхоз, а другой – к Пресвятой Богородице. Хочется, до боли всматриваясь в местную природу, как-нибудь увидеть, ощутить, почувствовать иной план бытия. Дивеево называют небесной иконой Отечества. Что же останется в нашей памяти: икона или пейзажные зарисовки?
Дивеево православные чтут, как четвертый жребий Пресвятой Богородицы, почитая первыми тремя Афон, Иверию и Киев. Согласно преданию, монахине Александре, будущей первоначальнице Дивеевского монастыря, в бытность ее насельницей Флоровской обители Киева, явилась в видении Богородица и сказала: "Иди на север России и обходи все великорусские места обителей моих, и будет место, где я укажу тебе окончить богоугодную жизнь твою, и прославлю имя мое там, ибо в месте жительства твоего я создам такую обитель мою, на которую низведу все благословения Божии и мои со всех трех жребиев моих на земле…" Во время своих странствий мать Александра остановилась однажды в 12 верстах от Саровского мужского монастыря, в селе Дивееве. И снова Богоматерь явилась к ней, сказав: "Вот то место, которое я велела тебе искать на севере России". Было это во второй половине XVIII века. Для одних – красивая легенда, для других – непреложная истина. А для нас? Мы с кем?
С автобуса паломники сразу идут к монастырскому Троицкому собору, успев на крестный ход. Впереди ровными рядами шествуют монахини – в черном с головы до пят, они выглядят одинаковыми, лишенными индивидуальных черт и даже возраста, ведь лиц сзади не видно. Когда крестный ход проходит по аллее мощных вековых деревьев, многие миряне прикладываются к старой потрескавшейся коре. Спрашиваем у одной бабушки, с чем связано столь почтительное отношение к этим великанам, и слышим в ответ: "Они исцеляют, их, верно, сам батюшка Серафим посадил". Люди склонны все в Дивееве связывать с именем преподобного Серафима, хотя во время земной жизни он ни разу не был в Дивееве.
Преподобного Серафима Саровского православные ныне чтут особо. Его икона есть, пожалуй, в любом современном храме, а ведь святых – тысячи. Даже в самом кратком молитвослове, где есть молитвы лишь трем конкретным святым, имя преподобного Серафима стоит рядом с именами преподобного Сергия Радонежского и великомученика целителя Пантелеимона.
Всего полторы сотни лет отделяют нас от кончины преподобного, сохранились его прижизненные портреты, напечатаны воспоминания людей, лично знавших саровского подвижника, а своими духовными подвигами он не уступает многим прославленным древним святым. Человеческая близость и недосягаемая святость, соединившись в одном угоднике Божием, сделали его не просто высокочтимым, а воистину родным для многих миллионов православных.
Прохор Мошнин (в монашестве – Серафим) родился в 1759 году в Курске, в купеческой семье. Приняв монашеский постриг в Саровском монастыре после многих лет иноческих подвигов батюшка Серафим стал служить людям, способствуя спасению многих душ. Скончался он в 1833 году, а в январе 1903 года появилось постановление Святейшего Синода: "Старца Серафима, почивающего в Саровской пустыни, признать в лике святых, благодатию Божиею прославленных".
Дивеевская община существовала, когда Прохор Мошнин еще только стал послушником. А в 1826 году по распоряжению иеромонаха Серафима в Дивееве было положено начало второй общине, куда принимали только девушек, отделив их от монахинь-вдов. В 1829 году генеральша Постникова пожертвовала новой общине три десятины земли. Число сестер, как их называли "серафимовых сирот", к моменту кончины преподобного выросло до 73-х, а вначале их было только семеро. В 1842 году обе общины были слиты в одну.
За несколько лет до смерти преподобный велел своим "сиротам" обрыть землю, которую пожертвовала генеральша, канавкой трех аршин глубины. Скончался он сразу же, как только эта работа была закончена сестрами. Отец Василий Садовский, духовник обители, вспоминал в своих записках: "Много чудного говорил батюшка Серафим об этой канавке. Так что канавка эта – стопочки Божией Матери, тут ее обошла сама Царица Небесная. "Эта канавка до небес высока… Тут у меня, батюшка, и Афон, и Киев, и Иерусалим. И, как антихрист придет, везде пройдет, а канавки этой не перескочит".
В обители установился обычай: вечерами все ходили по канавке и читали полтораста раз молитву "Богородице", на каждый десяток – "Отче наш", поминали живых и умерших. Этот обычай сохранился по сей день, хотя ныне в пределах киновии (девичьей общины) размещаются и школа, и детский сад, и кочегарка, а сама канавка сравнялась с землей.
Вечером мы видели, как четыре монахини, следуя одна за другой на равном расстоянии, обходили киновию. Их черные силуэты в полумраке, казалось, плыли, не касаясь земли, и медленная поступь, и длинные рясы, делавшие шаги невидимыми, усиливали это впечатление. Они шли и над канализацией, проложенной по канавке, и мимо нечистых мест, и рядом с убогими сарайками, но не видели ни чего, способного оскорбить глаз, на время словно покинув мир земных несовершенств, отрешившись от него. Конечно, они ни на секунду не сомневаются в том, что по этому самому пути каждые сутки проходит Святая Дивеевская Игумения – Царица Небесная. Шествуя по следам Владычицы мира, они верят, что находятся внутри незыблемой нерушимой стены, и стена эта – не поэтический образ, не метафора, а вполне реальная твердыня, только невидимая, но для них – ощутимая. Эта твердыня – самая надежная во всем мире, ведь даже антихрист, распространившись по всей планете, сюда проломиться не сможет. Значит они чувствуют себя в своей киновии – в сердце вселенной.
Даже у человека, далекого от веры, дивеевские монахини, словно неземные тени, могли пробудить желание заглянуть в тот духовный мир, где они пребывают. Желание узнать, хорошо ли там, мирно ли, спокойно ли? Или страшно и нестерпимо? Но чтобы понять это, надо жить их жизнью. Проникнуть в тайный духовный смысл монастырского житья очень непросто.
2. Лавра
В конце 1989 года главный монастырский храм, Троицкий собор, был возвращен верующим. А 31 марта 1990 года состоялось освящение собора. На первое богослужение возрожденной обители попали тогда 5 тясыч человек. И вот случилось настоящее чудо: в январе 1991 года произошло второе обретение мощей преподобного Серафима, которые 60 лет считались утраченными. Батюшка словно скрывался в неизвестности до тех пор, пока не будет освящен собор в его любимом Дивееве. В июне этого же года крестный ход с мощами преподобного прибыл из Москвы через Владимир, Нижний Новгород и Арзамас в Дивеево, где мощи были поставлены в Троицком соборе. Для православных это было исполнением пророчества батюшки Серафима, который говорил: "Убогий Серафим ляжет в Сарове, а плоть свою перенесет в Дивеево".
В ноябре 1991 года в Дивеево прибыли три монахини Рижского монастыря. Одна из них, назначенная настоятельницей мать Сергия, была возведена в сан игумении. Так было положено начало возрождению Серафимо-Дивеевской обители. До второго рождения монастыря дожила одна из прежних дивеевских сестер – схимонахиня Маргарита.
Мать Маргарита вспоминала о том, что в 1927 году, когда монастырь был закрыт, сестры расселились в округе, тайно собираясь для молитвы. Так продолжалось до 1937 года, когда монахинь начали арестовывать под разными предлогами. Отбыв свои срока, они стали возвращаться в Дивеево, устраиваясь на работу, кто куда. Молитвенная жизнь в Дивееве все эти десятилетия не прекращалась ни на один день. Постепенно "серафимовы сироты" умирали. До открытия собора и второго обретения мощей дожили только двое – кроме схимонахини Маргариты, монахиня Серафима, скончавшаяся на 88 году жизни в марте 1991 года.
Мать Серафима так же оставила воспоминания, в которых рассказала о закрытии Саровского монастыря: "Приехало много начальства. Сгребли все святыни: гроб-колоду, в котором 70 лет лежал в земле батюшка Серафим, кипарисовый гроб, в котором покоились мощи, и другое. Устроили костер, зажгли. Мощи положили в ящик, повезли прямо в Москву. Но когда вскрыли ящик, мощей в нем не оказалось".
До сих пор не известно, какими судьбами мощи ушли от разорителей святынь и где странствовали до того момента, пока не были обнаружены в Казанском соборе Санкт-Петербурга. А монастырь после своего второго рождения начал расти, как на дрожжах. Не прошло и трех лет, а здесь уже 26 монахинь, вместе с послушницами – 100 сестер (в послушницы принимают после не менее, чем годичного испытания) и на испытании еще три десятка сестер. Вокруг Дивеева есть 4 скита, созданных на базе восстанавливаемых церквей, в скитах живут еще 60 сестер. Между тем, во многих других монастырях, открытых примерно в то же время, проживают лишь около десятка насельников.
Такая разница с другими монастырями для Дивеева традиционна. В начале ХХ века, в период повсеместного упадка монастырской жизни, Серафимо-Дивеевская обитель насчитывала без малого тысячу сестер. Цифра фантастическая по тем временам. Тогда даже в самых крупных монастырях едва насчитывалось до двухсот насельников.
Неверующий разум будет оценивать этот сверхъестественный рост Дивеевской обители, судорожно пыталась отыскать естественные причины. Но для православных тут нет ни какой тайны, потому что она давно раскрыта. Еще матушке Александре Мельгуновой было видение Божией Матери, сказавшей: "Как звезды небесные и как песок морской умножу я тут служащих Господу Богу и меня, Матерь Света, величающих". Просто Царица Небесная исполнила свое обещание.
Преподобный Серафим предрекал: "Не было от века женской лавры, а в Дивееве она будет". Сегодня же Серафимо-Дивеевский монастырь можно назвать большим лишь по числу насельниц. Раньше и по территории он был весьма обширен. В монастыре было 9 храмов, без малого 70 корпусов. Кажется, на Руси не бывало таких огромных обителей. Митрополит Иоаникий сказал даже: "Это область, а не монастырь".
Ныне же Дивеевская обитель имеет два храма, один из которых – действующий, и колокольню с приделами, в которых живут монахини. Все это обнесено невысокой стальной оградой. Больше ни чего нет. Десятки послушниц расселены по квартирам в Дивееве. Многочисленные монастырские корпуса давно уже заняты светскими организациями, о том, чтобы освободить их, в ближайшее время говорить трудно.
Сейчас монастырь не в состоянии обеспечить своим насельницам тех элементарных удобств, на которые могут рассчитывать монахини в старых благоустроенных обителях, и это прекрасно знают те, кто стекается сюда ради иночества. Конечно, со временем Дивеевская обитель вполне может решить свои материальные проблемы, но устав был и будет неумолимо суров.
Подъем в 5 утра, многочисленные богослужения, остальное время заполнено трудом. Полный отказ от мясной пищи. Выходных нет. Отпусков нет. Даже за ограду нельзя выходить без благословения. И все-таки в мир возвращаются не многие. Что удерживает их здесь? В миру суровые условия жизни принято оправдывать объективной необходимостью или важной целью. Какая необходимость, какая цель заставили этих женщин и девушек бросить дом, родню, оставить мирские привычки, отречься от житейских удовольствий?
В храме, во время крестного хода, на водосвятном молебне на источнике мы всматривались в лица инокинь – иногда молодые и симпатичные, иногда – изрезанные морщинами, иногда улыбчивые и приветливые, иногда суровые и отрешенные от всего внешнего, но всегда одухотворенные, скрывающие за собой непонятную глубину, некую внутреннюю тайну. В чем она?
Очень хотелось поговорить об этом с дивеевской игуменией, но как ее найти, как подступиться? Решил спросить у одной монахини средних лет – лицо ее было суровым и неподвижным, создавая между нами незримую преграду. Не обратив ни малейшего внимания на мой вопрос и даже не повернув головы, она прошла мимо. Обиды не было, но появилось очень острое ощущение своей чужеродности. Куда я лезу? Как я могу разговаривать с людьми из другого мира?
Утвердившись уже в этой мысли, я подошел к свещному ящику, где торговала пожилая, очень улыбчивая монахиня. Она была словно переполнена тихой мирной радостью, которую не могла скрыть. Инокиня настолько дружелюбно и приветливо помогла выбрать все необходимое, что сам по себе навернулся на язык вопрос о том, как найти игумению, и как подойти к ней. Ответ был очень доброжелательным, а главное – мудрым: "Игумения – та, которая с крестом. Сейчас, когда закончится служба, она выйдет из храма в окружении целой толпы и направится к своему корпусу. Толпа будет понемножку редеть и, еще не дойдя до корпуса, мать игумения останется одна – тут и подходите к ней".
Все получилось в точности именно так. Совет улыбчивой монахини оказался буквально пророческим. Когда мать игумения осталась одна, я попросил ее о беседе, чтобы подготовить публикацию для газеты. "Это можно", – спокойно сказала мать Сергия, и вот мы уже беседуем с ней в ее рабочем кабинете, маленьком, как спичечный коробок. На вопрос о том, что привело в монастырь ее подопечных, игумения ответила: "Причина может быть только одна – любовь к Богу. Когда человек встречает свою половину, он оставляет родителей, оставляет свои прежние привычки и создает семью. Так же поступает человек, почувствовав внутри себя безграничную любовь к Богу. Человек, осознав, насколько велика любовь Бога к людям, хочет в ответ вернуть хотя бы крупицу этой любви: мало спать, много трудиться и молиться. Без веры в монастыре не выдержать и недели".
Вроде бы все просто и понятно и… не понятно ни чего. Преподобный Серафим говорил: "Стяжи дух мирен, и вокруг тебя спасутся тысячи". Что есть "дух мирен"?
Наш разговор с игумений несколько раз прерывался: заглядывали монахини, почтительно напоминая матушке, что ее уже давно ждут все сестры, но мать Сергия продолжала разговор. Что заставило ее ломать внутренний распорядок ради беседы с человеком чужеродным, терпеливо отвечая на наивные неофитские вопросы? Было очень неловко, и я уже собирался откланяться, но матушка сама продолжила беседу, ответив и на те вопросы, которых я не решился задать. А на прощанье подарила несколько замечательных книг о Дивееве. Я был ошеломлен неожиданным подарком, тогда мать Сергия добавила еще три книги. А когда я мучительно пытался подыскать слова благодарности, на гору подаренных книг легло еще несколько.
Одну книгу, сборник "Поездка в Саров", она подала со словами: "В Саров вам съездить не удастся, почитаете по крайней мере". Так и стали нашими гидами по Сарову люди, побывавшие в нем почти 100 лет назад. Александр Глинка-Волжский писал о посещении малоизвестной достопримечательности Саровского монастыря – древних пещер: "Узкие низкие своды. Высоким из нас приходится нагибаться, идем среди узких келий отшельников. Показывают большие тяжелые ржавые вериги, шапку из толстых железных палок весом пуда два. Чувство мучительно страшной отчужденности, особенного испуганного изумления не покидает… Плоть наша, любящая солнце, свет, краски, многоцветную ширь и даль земли – сопротивляется, стонет, ворчливо жалобится. Несмотря на все доводы сокрушенного духа, само тело в нас стонет, вопрошая: "Зачем, зачем так надо было уходить сюда, в подземную, мрачную, сырую и холодную глубину пустынных пещер?"
3. Источники
Говорят, что любой монастырь – обличение миру. Сам факт существования монастыря – это уже немой упрек тем, чьи помыслы устремлены исключительно к обретению материальных благ. Обличение не словами, а личным примером раздражает гораздо сильнее, так же как и все непонятное возбуждает по отношению к себе потаенную злобу.
Отношения между Серафимовой обителью и местными дивеевскими жителями успели обостриться еще до того, как монастырь был возобновлен. В Дивеево шел крестный ход с мощами преподобного Серафима, ожидалось прибытие высоких гостей, и естественным было желание местной власти навести некоторый порядок на улицах райцентра. Но стоило прекратить торговлю бочечным пивом, как стали раздаваться реплики: "Не надо нам ни каких мощей".
А потом началось битье стекол в соборе, осквернение канавки и почитаемых православными святых источников. В источники бросали битые бутылки, мазали нечистотами часовенку на одном из них. Нам довелось быть свидетелями того, как деревянный крест рядом с источником восстанавливали уже четвертый раз. Возрождение монастыря разрушило привычный уклад провинциальной жизни, превратив Дивеево в место всероссийского паломничества. Это раздражало. Люди, увы, не почувствовали ни какой ощутимой пользы от близости к святыне.
Нашлись, впрочем, решившие, что "нет худа без добра". Некоторые совсем не бедные местные граждане освоили профессию нищего, цинично извлекая доходы из добродушной расположенности паломников ко всему дивеевскому. В этом тоже проявилось презрение к вере. Искренне жаль простых людей, которые святотатствуют с детской злобой. Такой склад души в них десятилетиями воспитывало государство.
На Серафимовом источнике где-то между Дивеевым и Саровом чуть поодаль в лесу можно увидеть полусгнившие завалившиеся столбики с заржавленной колючей проволокой. Видимо, раньше источник был "секретным охраняемым объектом". Колючая проволока, несколько десятилетий назад туго натянутая по стволу молодого деревца, теперь уже вросла в ствол возмужавшего дерева и жутко тянется из самой сердцевины его. В наши сердца тоже вросла колючая проволока, в свое время туго натянутая истребителями духовности. Эта проволока легко ломается у основания, но из сердцевины дерева, из сердец людских как ее извлечь?
Власти некоторое время назад стерли само слово "Саров" со всех карт. Теперь этот "объект" именуют "Арзамас-16". Сарова как бы не было и нет. А попасть в "Арзамас-16" – выше возможностей простого человека. Совсем недавно (18.05.94) по первой программе российского радио было объявлено, в Арзамасе-16 открыли новый полигон по захоронению радиоактивных веществ. Вряд ли стоит усматривать в этом сознательное осквернение общерусской святыни, скорее всего появление в Сарове ядерной помойки связано с "объективной необходимостью". Но невольно приходит на память часовенка измазанная нечистотами. Наши пьяненькие разухабистые мужички – невинные младенцы.
Понятие "святотатство", "осквернение святыни" имеет нематериальный, духовный смысл. Можно совершить святотатство, не прикоснувшись ни к одному предмету, потому что глубинный смысл духовного беззакония – попирание любви злобою. Сергей Нилус писал: "Святыня – это весь Дивеев и вся его святая любовь, которая прорывается и бьет ключом из каждого уголка этого удивительного места". Так и поныне, спустя сотню лет, чудо дивеевской любви попираемо, но не попрано злобою. Таковы законы духовные: чем выше небесное значение святыни, тем более сильную земную злобу она к себе привлекает. Чем сильнее излучение Божественных энергий на святом месте, тем мощнее будут тут же и бесовские излучения, вплоть до радиации.
Мать Сергия говорила, что еще до основания Дивеевской обители, здешние места были весьма неблагополучными в духовном отношении: железные рудники, каторжники, пьяницы… Но, видимо, в Совете Премудрого Промысла решено было, чтобы земля "убогая" стала землей "у Бога". А ныне, замечает матушка, местные жители, первоначально весьма агрессивные, постепенно растепливаются. Какое замечательное слово – "растепливаются". Смысл его и земной, людской и небесный, божий.
Вот мы на водосвятном молебне, на ближнем источнике, куда пришел крестный ход. Идет светлая пасхальная неделя. Апрельское солнышко веселится. Звучат над водой, над деревней, над миром вечные неотмирные слова молитв. Кажется, люди преображаются. Всех кропят святой водой. Ко мне подходит нищий, немного дураковатый, может быть, юродивый, божий человек. Он озабоченно спрашивает: "А на вас попало водички?" "Попало", – отвечаю с недоумением. "Ну, слава Богу", – с искренним облегчением отвечает он. Ни когда раньше я не улыбался так пасхально, как в ответ на это беспокойство. Душа растеплилась.
***
Пусть мы не достойны посещений Царицы Небесной, не можем видеть лучей Божественной благодати, и по канавке мы проходили не с теми чувствами, с которыми проходят по ней люди, знающие вкус истинного православия. Но, слава Богу, такие люди в Дивееве – рядом.
Едва оказавшись в Дивееве, мы спросили у первой встречной женщины, где гостиница. Она предложила поселиться у нее дома и дала нам вполне приличную комнату, наотрез отказавшись брать деньги за проживание. "Вам ведь очень трудно в такую даль приезжать, а нам и так счастье, что здесь живем".
Позднее наша хозяйка рассказала, что родом она из Чебоксар и несколько лет назад, прочитав "Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря", почувствовала неодолимое желание переселиться в Дивеево, что и сделала, обменяв квартиру. Вечером в ее комнате собирались молодые послушницы, и она, по профессии – учитель музыки, бесплатно обучала их пению.
С остальными девушками из хора обители занимается другая женщина, в прошлом – известная скрипачка. Она тоже переселилась сюда издалека, оставив славу, работу, продав свою скрипку, стоившую немалых денег. На эти деньги была покрыта крыша храма. Такое самоотречение все-таки поражает, душа немного съеживается от подобных рассказов. Так ли было необходимо отрекаться от творчества, от личной судьбы? Каково же в самом монастыре?
На вопрос, много ли у них монахинь с высшим образованием, игумения Сергия ответила: "Есть такие, но образование не имеет для нас ни какого значения. Даже более того – чем выше образование, тем ниже послушание, то есть вменяемый в обязанность труд. В Рижском монастыре, где я раньше жила, настоятельница определила послушнице с консерваторским образованием работать на скотном дворе. Делается это с единственной целью – отсечение своеволия. Живущий в монастыре не может творить свою волю, он должен творить волю Господа, а на практике – беспрекословно подчиняться монастырскому начальству. В этом нет ущемления прав личности. Через беспрекословное повиновение достигается подлинная духовная свобода".
