Петр Анатольевич Елизаров
Однажды в Челябинске. Книга первая
– Отлично, – прокомментировал Славик, – не упадет, не задохнется, рвотой не захлебнется. И никто не найдет.
– Чем не захлебнется?
– Спасибо тебе за помощь. Пожалуйста, никому не сообщай об этом.
– Что же с ним будет дальше?
– Тебя это не должно заботить.
– И все же, – настояла девчонка.
– После смены я утащу его домой. Можешь не беспокоиться.
– Вы живете вместе?
– Нет. К нему домой. Мы не эти…
– Ясно.
– И я не каннибал.
– Я поняла. Где я могу снова его увидеть?
– Зачем тебе?
– Он мне понравился.
– Вот оно что! В качестве объекта эксперимента?
– Нет, в качестве человека. Искренний он. Сейчас это редкость.
– Зашибись, – Слава явно спешил, чтобы какой-нибудь Бережной его не хватился.
– Так что же мне делать?
– Могу налить бесплатно.
– Нет, я про Данила.
– Ждать снаружи, – экспромтом выдал Славик, – и твое счастье обязательно к тебе придет, – бармен не знал, что Аня воспримет фразу буквально (как намек).
– Скажи: на твой взгляд, я привлекательная?
– Прости, ты не в моем вкусе. Всего доброго.
Славик пошел по коридору, вертя в руках мобильник Озерова. Следующий пункт плана на миллион – звонок Озерову-старшему.
– Сынок, – уставшим голосом произнесли на том конце провода, – ты видел, который час? – точно нельзя было определить, спал отец Данила или нет.
Вячеслав стал говорить:
– Владимир Аполлонович…
– Кто это? – напряженно спросили в трубке.
– Меня зовут Вячеслав. Я друг вашего сына.
– Почему ты звонишь с его телефона?
– Сейчас это не так важно.
– А что же тогда важно?
– Я работаю в «Хамелеоне».
– Вот оно что!
– Ваш сын в опасности. Выслушайте меня.
– Говори, – сосредоточился Владимир Озеров. – Если ты выдвинешь требования ко мне, сопляк, знай, что ты труп.
– Нет-нет. Я… я не с ними. Данил успел ввести меня в курс дела. Он долгое время прорабатывал варианты, как разрешить ваш конфликт с Олегом. И сегодня Даня пришел сюда, чтобы все уладить. Но все пошло немного не по плану и…
– Что случилось? Что с моим сыном?
– С ним все в порядке. Не беспокойтесь. Я спрятал его в надежном месте, но люди Олега будут искать его. Я просто не знал, кому позвонить…
– Как же я недооценил моего мальчика. Думал, что он ни на что не годится. А он решился самостоятельно все утрясти. Я же раздумываю больше года…
– Не сдавайте меня. Он не хотел, чтобы вы знали.
– Он не представляет, с какими людьми связался.
– Я отговаривал его, честно. Но он не хотел, чтобы его семья разрушилась.
– Ты поступил правильно, Слава. Надежно ли ты укрыл Данила?
– Думаю, что да, но обстановка накаляется.
– Могу себе представить. Слушай, парень, держитесь там. Я сделаю все возможное. А когда начнется заварушка, а она начнется, сделай так, чтобы вы не пострадали.
– Конечно.
– Как можно попасть к вам, чтобы никто не заметил?
– Со служебного входа. Хотя есть еще одно место. Старая бойлерная у детского сада напротив – там тоннель. Все руководство в случае опасности точно сбежит через него.
– Я тебя понял. Ты хороший парень, Слава. Увольняйся к чертовой бабушке – я найду тебе работу поприличнее.
Естественно, Владимир Озеров в ту ночь был ни в одном глазу. Он сидел в кабинете и раздумывал над способами выкрутиться из своего незавидного положения. Но тот факт, что Даня обогнал его и теперь находится в руках врагов, заставил Озерова-старшего действовать незамедлительно, невзирая ни на какие опасности. А если это подстава? Да и все равно! Ради сына он действительно готов на все.
В кабинет к мужу зашла супруга, завернувшись в халат:
– Кто звонил?
– Даня.
– И где же он? Уже за полночь.
– Сказал, что заночует у друзей.
– И ты так спокоен? Разве тебя не волнует, что он звонит посреди ночи и сообщает, что заночует неясно где и непонятно у кого?
– У Славы. Знаешь такого?
– Да, кажется, припоминаю. Приходил пару раз.
– Даня у него. Причин для беспокойства нет. Тебя это устраивает? Он уже взрослый парень. Иди спать.
– С недавнего времени я почти утратила способность спать.
Женщина удалилась. Владимира Аполлоновича устроило, что жена знает о существовании Славика. Частично, но основания доверять ему есть. Правда, в такие темные времена доверия нет даже к знакомым. Создается впечатление, что друзья сейчас существуют просто для вида. В отличие от дружбы с клеймом старой закалки, особенно если клеймо армейское. У Владимира есть такой друг.
– Товарищ полковник, – набрал номер Озеров-старший. – Не поздно?
– А мы целыми сутками на чеку, Вова, – ответил ему полковник. – Зная тебя, могу сказать, что в такое позднее время ты бы звонил только по серьезному и безотлагательному поводу. Так что я весь внимание.
– Вить, ты же знаком с моей незавидной ситуацией?
– Не будем портить себе настроение снова. В чем дело, Вова?
Владимир Озеров осекся – только сейчас он сообразил, как высоки ставки:
– Они зашли слишком далеко…
– Что сделала эта мразь? – боевой друг Озерова сразу понял, о ком идет речь.
– Они похитили моего сына, – у Владимира Аполлоновича ком в горле встал.
– Как ты узнал?
– Мне сообщили.
– Кто? При каких обстоятельствах?
– Данин друг. Он там работает.
– Ты видел его раньше? Знаешь его?
– Нет.
– Это может быть приманкой.
– Я так больше не могу, Вить…
– Вова, только не делай глупостей. Мы же договаривались.
– Его видела моя жена. Кажется, парень действительно знаком с Даней, причем близко. Он сказал, что Данил пошел к Олегу просить за меня.
– Во дела!
– Вить, ты же поможешь мне? Я редко что-либо у тебя прошу, но… сколько еще это может продолжаться? Ты же на короткой ноге с областью, с ФСБ, с СОБРом. Вы же давно собирались…
Полковник получил еще один весомый повод инициировать крупномасштабную операцию против логова банды «Хамелеона».
– Вова, ты только не волнуйся.
– Если не ты, то я собственноручно порублю их в капусту. Пусть меня судят, пусть я сяду, все потеряю, но…
– А вот этого не надо! Садиться на закате жизни из-за каких-то скотов?
– Витя, у них мой сын! Это уже все границы переходит. Мы и сами могли разобраться.
– Хорошо, – полковник стукнул ладонью по столу. – Сделаю все, чтобы Олег присел, надежно и надолго. Гарантирую.
Попрощавшись с другом, полковник полиции Виктор Меркурьев подумал с минуту, взвесив всю информацию от Бережного и Озерова, прикинул все риски и потери, ибо Олега не позволяли закрывать многие и по весомым причинам. Дело «Хамелеона» терпеливо дожидается своего часа, но может вызвать нежелательную реакцию (даже задеть самого полковника). Меркурьеву пришлось совершить несколько тяжелых и неприятных звонков, разбудить многих высокопоставленных субъектов, рассказать, убедить, согласовать, а также собрать своих заместителей, чтобы те подняли нужное число личного состава, и без того накрученного из-за положения с митингами. Подготовка, конечно же, занимает некоторое время.
Полковник также набрал еще один номер по древнему телефонному аппарату с диском:
– Полковник Меркурьев говорит. Скажи, сколько времени уйдет оторвать «Хамелеону» язык? Отлично! Приказываю немедленно исполнять. Меня в курсе держать ежеминутно, – распорядился полковник.
«Надеюсь, полетят только нужные головы», – размышлял он, желая, чтобы Озеров-старший не проявлял самодеятельности. У Меркурьева тоже дети, отчего он прекрасно понимает, что Вова не будет ждать у моря погоды.
Начальник городской полиции оказался прав: Озеров не собирается сидеть просто так – у него еще оставались преданные бойцы.
– Алло, Коля! Срочно собирай всех наших. Момент настал. Пора содрать кожу с «Хамелеона»… Да, я уверен. Встречаемся через час недалеко от клуба. Там у детского сада есть что-то вроде бойлерной… Да потом объясню! При полном вооружении. Все до единого. Почему сейчас? Сын убедил. Отбой!
Владимир Аполлонович собирался на долгожданные и судьбоносные разборки. Он зашел в уборную и аккуратно отодвинул крышку унитазного бачка, чтобы достать пистолет, ожидавший своего часа. Оружия на месте не оказалось.
История двадцать третья. «Разговор о счастье и деньгах»
Пятница, 16 декабря 2011 года, час-пик на автодороге «Меридиан».
Артур постукивает по рулю, вглядываясь в багажник впереди стоящей машины, в ее красные задние огни, в струйку дыма из глушителя, отравляющего и без того непригодный для дыхания челябинский воздух. Даже слегка нервничая, управляющий «Хамелеона» выглядит респектабельно. Весь день он носится по делам, а сумерки зимой наступают рано, поэтому нужно успеть вернуться в клуб. Немного побаливает голова, которая и так пухнет от множества мыслей – одна оригинальнее другой. Такое состояние чаще всего навевает на Артура иной вопрос: правильно ли он поступает, когда затевает то, что затевает (обычно не очень хорошее)? Относится это прежде всего к идее свержения Олега. Остальное приносит авторитет и деньги, много денег. Но верна ли подобная дорожка? Он управляет крутейшим в городе клубом и делами крупнейшего в городе авторитета. У него под рукой целый взвод отменных девушек, которые по щелчку пальца могут неделю ублажать хоть его, хоть работягу с ЧТЗ, хоть арабского шейха. У него солидная квартира, новый «Audi A8», шикарный костюм, сшитый индивидуально, а также уйма прочих забот по поддержанию образа и сохранению собственного здоровья от россыпи недоброжелателей.
По радио вещают что-то про школу и одиннадцатиклассников. Артур ухмыльнулся – перед глазами всплыли несколько сохранившихся в памяти эпизодов из тех времен. Он ведь с детства хотел людьми управлять, не изобретая при этом ничего гениального. Хитрый маленький бизнесмен и манипулятор превратился в большого и состоявшегося. Не будь у него задатков, кем бы он стал? Закончил бы школу ни так ни сяк; пошел бы в институт на какую-нибудь «востребованную» профессию, которая после нескольких лет обучения никому не будет нужна; потом – невзрачная и монотонная или грязная работа за пару жалких тысяч без перспектив и с сатрапом-начальником; попутно нашел бы себе жену средней паршивости, взвалил бы на свой горб миллионную ипотеку, родили бы детей для «полного счастья», а единственное утешение – акры картошки на тещином огороде и купание на Шершнях по выходным. Скука смертная! Разве можно так жить? Уму непостижимо.
Что могло быть и что есть сейчас – просто небо и земля. Не задуши он еще в школе собственную совесть, не видать ему сейчас столь привилегированного положения (даже по масштабам дымного Челябинска). Однако, когда желаемое было достигнуто, что-то внутри Артура (а именно в душе) время от времени беспокоило – видимо, недобитая совесть или генетическая память: так и тянет на обеды в общественной столовке, волонтерство или просто в очереди постоять; порой пробивает жалость к клубным штучкам на шпильках, что ищут подходящий член с деньгами, да к пацанам, раздувающим пузо пивом или расширяющим зрачки наркотой. Неправильно все это, вещает большинство, дико, но он лично работает над тем, чтобы люди клевали на наживку, шли и платили, в том числе и в его личный карман. Он все равно жесток с подчиненными: угрожает, принуждает пахать через боль и отвращение. Минуты хандры он старается скрывать, ибо его могут не так понять, а потом и вовсе задвинуть. Слабость проходит, и он продолжает упиваться собственным величием и красотой. Однако нечто неведомое заставило его вытащить из эскорта Таню и поселить ее у себя дома, проникнуться к ней так, что скоро свадьба, в которую ни Олег, ни Лиза никак не могут поверить. Разве Артур, которого они знают, способен на такой шаг? Это только с виду он манерный и кажется нюней. На самом деле он бесчувственный и вероломный интриган, беспощадный руководитель, который не остановится ни перед какой подлостью. А тут любовь! Разве Артур ради успеха не закрыл на 100 замков соответствующий уголок души, считая, что проиграет, если поддастся чувствам. Да, теперь он на коне, но счастья, которое проникало бы в каждую клеточку организма, не наблюдается. Хотя он и достиг того, чего лелеял всю жизнь. Он пошел против себя и своей природы – свадьба. А что потом? Быт, дети, бессонные ночи, опала – вот он уже и забыл, как грести баблос лопатой, покупать брендовые шмотки и играть на страстях и пороках толпы. Уход от багажа типичного россиянина вознес его – ему кажется, что он подпишет себе смертный приговор, если проникнется любовью к простым житейским радостям. Они же бесполезные, они отвлекают от цели… Но делают тебя человеком. А кто ты сейчас, Арчи? Человек или машина? Верен ли твой путь? Артур боялся себе признаться, что в нем есть слабые места, что он устал – следовательно, он не может быть влиятельным и успешным; следовательно, на его место придет кто-нибудь другой; следовательно, раз он больше не у дел, с учетом огромного багажа знаний его можно убрать. А ведь внутри он хочет простых человеческих радостей. Получается, что для него настоящая жизнь без интриг и криминала – это верная смерть.
Его выкинуло из думок обратно в пробку – на приборной панели загорелся индикатор нехватки бензина.
– Вот чего еще не хватало, – недовольно произнес Артур.
Пришлось перестраиваться из крайнего ряда, чтобы заехать на нужную заправку. Серый «Audi», видимо, из зависти пропускают неохотно. В итоге Артуру удалось пристроиться в очередь. За окном дует легкий ветерок, то и дело пролетают снежинки. Артуру не хочется покидать салон – на нем лишь серое пальтишко и зауженные брючки, шапкой и не пахнет. Впереди, завернувшись в теплые куртки и накинув капюшоны, трудятся заправщики.
– Ну и работенка, конечно. И в жару, и в стужу.
Через пару минут Арчи все же подобрался к колонке.
– Друг, – позвал заправщика Артур, открыв окно. – Накину тебе еще пятихатку, если сбегаешь на кассу и за бензин заплатишь.
– Вам какой? – спросил по инерции заправщик, не расслышав слов водителя.
Артур еще больше высунулся из машины и пристально взглянул на укутанного в брендированную телогрейку и вонючие рукавицы заправщика. Тот невысокого роста, худощавого телосложения. На черепе формы страусиного яйца нанизано вытянутое лицо, слегка усеянное щетиной, с выпуклым носом, впалыми щеками, уставшими карими глазами и пышными бровями. Из-под шапки набекрень виднеются черные короткие волосы с залысиной у лба.
– Леха? – удивился Артур.
– Артур? – узнал мажора на «Audi» заправщик.
– Глазам не верю. Леха! – Арчи выскочил из машины и распростер руки, чтобы обнять знакомого. – Мы же лет десять не виделись, братишка! Как ты? Что ты? Где ты? – нежданная встреча с другом, с которым просидели за одной партой всю школу, мгновенно сдула у Артура хандру.
– Около того, – подсчитал в уме Алексей, смущенно ответив корешу, параллельно оглядываясь на шикарную тачку Артура и на свою грязную робу, которая к тому же продувается, а до конца смены еще далеко. – Надо же, увидел тебя и понял, как давно мы со школой попрощались. Не верится даже, – Леша старался не прикасаться к Артуру, боясь запачкать его, а тот так обрадовался встрече, что на первых порах и не приметил огромной разницы между ними.
– Думаешь, мне верится? Я просто в шоке. Как хорошо, что я тебя встретил. Как же мы умудрились потеряться, а? Как?!
– Сам не знаю, – Леша смутился ликованием Артура. – Но, я смотрю, за эти годы ты солидно поднялся.
– А ты… – Артур запнулся. Хотелось сказать «тоже», но это чудовищно неуместно, – давно тут работаешь? – выкрутился он.
– Недолго.
– Эй! – выкрикнул водила из машины позади «Audi». – Долго еще обниматься собираетесь?!
– Да погоди ты! – махнул в его сторону Арчи. – Леха, такую встречу надо отметить. Столько нужно обсудить с тобой.
– Но…
– Даже не спорь со мной.
– Я же на работе. У меня смена, – ответил заправщик.
– Не проблема. Где твое начальство прячется?
– Там, – Лешу поразил напор старого друга.
– Принято, – Артур бодро направился в сторону мини-маркета при заправке. – Жди здесь, Леха! – нетерпеливый водитель в очереди побибикал. – В уши себе побибикай, сука! – выкрикнул Артурчик. Алексей же на возмущение автолюбителей лишь пожал плечами.
На кураже Арчи ворвался в помещение, бесцеремонно обошел очередь на кассе и попросил кассира-оператора пригласить сюда главного. Девушка только хотела открыть рот, чтобы узнать причину, но Артур ее обогнал:
– Дорогуша, лучше не зли меня. Ты обязана позвать менеджера при первом же требовании и без лишних разговоров. Поэтому не трать мое время и исполни пожелание клиента.
Решительный тон Артура убедил девчушку не припираться. Возмущаться стали уже в очереди к кассе, на что Артур не обращал никакого внимания. Вскоре в зал вышел одетый с иголочки менеджер – образцовый продавец пылесосов, подумал Артур. Он предложил начальнику отойти в сторонку.
– Что-то случилось? – деловито начал администратор.
– Давай без церемоний, друг, – сказал Артур. – У меня мало времени. Видишь вон того заправщика, Алексей который?
– Да. Он сделал что-то не так? Простите, он не так давно работает и…
– Постой, куда тебя понесло? Не нужно додумывать. Лучше скажи: сколько ему осталось до конца рабочего дня там торчать?
– Я не понимаю, с какой целью вы интересуетесь? У вас конкретная жалоба?
– Нет, я просто хочу украсть этого чувака и изнасиловать.
– Что, простите?
– Просто ответь на вопрос. Алексей – мой друг детства. Мы с ним не виделись целую вечность. Я хочу срочно с ним поговорить и точно не на этой грязной заправке.
– Ему работать еще пять часов, – взглянул на наручные часы менеджер.
– Сколько?! На таком морозе?!
– Не переживайте. Предусмотрены перерывы.
– А вы, сдается мне, в тепле целый день сидите?
– Не имеет значения.
– Тогда сделаем вот как. Сколько рублей из зарплаты ему осталось отработать до конца смены? Хотя нет, не так. Я тебе дам три тысячи, и ты отпускаешь его сегодня с работы, понял?
– Но я… Это…
– Не мои проблемы, начальник, – хрустящие купюры мигом нарисовались в руках Артура. – Хоть сам батрачить выходи.
– Я не могу просто так взять и отпустить сотрудника.
– А если у твоей матери случится инфаркт, ты, весь такой принципиальный, сам себя якобы не отпустишь с работы, да?!
– Сегодня пятница, самый разгар смены.
– Как изящно ты вымогаешь деньги, педрила. Пять тысяч. Я не видел кореша десять лет, мать твою!
– А вы точно…
– Ты хочешь знать, кто я? Меня зовут Артур, я правая рука Олега Валентиновича из клуба «Хамелеон». Знаешь такого?
Судя по лицу главного по заправке, он наслышан.
– По рукам?
Менеджер мялся с ответом, поглядывая на купюры.
– Что же ты за начальник такой, раз решение быстро принять не можешь?! Если я уйду отсюда расстроенным, то завтра твоя сраная заправка взлетит на воздух вместе с тобой. Несчастный случай, напишут в СМИ. Чего скажешь? Повторять не буду.
Кассир с нетерпением ждала окончания разговора. В итоге Артур пошел к выходу довольный, перекладывая деньги в клатче.
– Ах да, девушка, – Артур подошел к кассе, – будьте любезны: 98-й бензин до полного, третья колоночка. И… и… и… пачку вон тех презервативов. Они же XXL, верно? Спасибо, сдачи не надо. С наступающим!
Выйдя на улицу, Артур объявил Леше:
– Я договорился. На сегодня ты свободен. Думаю, и с отгулами у тебя тоже проблем не будет. А если вдруг задерживают зарплату или заставляют перерабатывать, звони мне.
– Ты знаком с менеджером?
– Нет, только сейчас познакомились. Милейший паренек.
– Что ты ему сказал? – с дрожью в голосе спросил заправщик.
– Тебя не должно волновать, что я ему сказал, Леха. А вот для него это были, пожалуй, самые важные слова в жизни, – Артур продемонстрировал свою белоснежную улыбку. – Ладно, вылезай из тряпья, и поехали посидим где-нибудь.
– Ну, я надеваю форму еще дома и еду в ней на работу.
– О, вот как? – не ожидал Артур, мигом оценив незавидные перспективы для кожаного салона «Audi». – Хорошо. Где же мы тогда сможем посидеть поблизости? Где ты обедаешь?
Алексей показал на стилизованный под американское бистро (с кавказским антуражем) вагончик рядом с заправкой и предложил пойти туда. Управляющий «Хамелеона» согласился, правда, в таких забегаловках не питался, кажется, с института. Невольно, пока парковал машину, Артур глядел на робкого Лешу, шагающего к кафешке и оттряхивающего ботинки перед входом. В Артуре разгорался интерес расспросить друга обо всем.
Внутри обстановка более чем приемлемая: высокая стойка, небольшая раздача, столы на одной ножке, напоминающие грибы, столы пониже со стульями, а вдоль окон – столики с мягкими диванчиками. Туда и уселись Артур и Леша. Тут же принесли меню и протерли слегка засаленный стол, на который Арчи долго не решался поставить локти. Будто не в своей тарелке пребывал и Леха. Его товарищ, как образцовый актер, начал весело:
– Леха, ты чего как неродной? Классно же, что мы встретились, братуха!
– Как-то неловко получилось… с работой.
– Даже и думать о ней не смей. У нас с тобой дружеская встреча. Не парься.
– Но ты же куда-то ехал?
– Мои сотрудницы меня подождут, – произнес Артур. – Расслабься уже. Вон, выбери себе, чего хочешь. Я заплачу. И без возражений. Ух ты, 100 лет шашлыка нормального не ел. Хм, странно, а почему на винах и пиве не написано название – просто «Пиво»?
– Это лишнее.
– Что именно, шашлык или пиво? – изучал меню Артур.
– Нет, плата за еду.
– Леш, знаешь, тебе бы водочки заказать, чтобы ты перестал нудить и смущаться. Это же я, Артур. Не узнал?
– Я, наверно, еще не могу в себя прийти, что мы встретились вот так…
– А ты хотел бы искупать меня в снегу от радости? – изучив местный перечень алкоголя, Артур рискнул заказать просто чай, ибо от приема внутрь чего-либо другого может открыться язва (которой не было), ведь нутро от подобной выпивки отвыкло (хотя и подозрительный чай гарантий тоже не дает). – Ты только вспомни, как мы вместе зажигали.
– Ага, было время.
– Помнишь, как яблоки воровали, а потом их продавали на том же рынке? Подписи учителей с оценками подделывали. Натравливали местных гопников друг на друга, чтобы к нам не цеплялись. Как в ледовый мимо охраны проникали, помнишь? А еще у старшаков «Москвич» угнали покататься. А кассеты… кассеты с порнухой до дыр затирали на отцовском видике, а одну в нем зажевало, помнишь?!
– А что творилось, когда старше стали…
– Да-а. Бухали, траву курили. А девах-то как трахали, помнишь? Днями напролет.
– Ха-ха-ха, как кролики, реально.
– Четвертый десяток подобрался незаметно.
– Точно.
– Вот, Леха, ты и расслабился немного. А то хмурый сидишь – на себя не похож. Мы же столько с тобой прошли. Блин, десять лет. Столько всего произошло…
– Не то слово.
– Прям охота выпить за встречу.
– Тут лучше не пить. Ты еще и за рулем.
– Ладно, но хоть пятюню отбей, – Леша подставил кулак к кулаку Артура.
Заказанное подносили частями. Как бы Артур ни уговаривал друга, Леша заказал себе скромненько.
– Знаешь, – признался Арчи, – мне как раз не хватало такого человека, как ты, Леха. Чтоб вот все как на духу рассказать: что беспокоит, что наболело.
– А тебя еще что-то беспокоит? – удивился заправщик. – С виду и не скажешь.
– Хотел бы я посмотреть на человека, у которого нет проблем. Они же у всех есть.
– Но далеко не у всех достаточно средств, чтобы их решить.
– Ты тоже можешь выговориться, если хочешь. Я выслушаю.
– Я за прошедшие десять лет столько пережил, что научился к любым проблемам и трудностям относиться… философски, что ли – как к данности, которая закаляет.
– Что, так все просто?
– Зачем делать трагедию из обыденности – это мешает радоваться жизни, какой бы они ни была. Радоваться, что она у тебя есть.
– Мне б твой оптимизм, Леша. Не может быть, что тебя ничего не беспокоит.
– Может, что-то и беспокоит… немного. А может, и нет. Второсортное все это. Я не замечаю просто, ведь в жизни есть более важные дела.
– По-философски, ничего не скажешь.
– Знаешь, работает.
– Если я тебе расскажу, что меня гложет, ты научишь меня этого не замечать?
– Я очень удивлен, что у тебя вообще есть проблемы. И проблемы ли это? Суть – в понимании.
– Ха-ха, кажись, я понял, как это работает, – ухмыльнулся Артур. – Порой бывают дилеммы, которых не видно за безупречной оболочкой.
– Расскажи мне лучше, что нового?
– Ясно, продолжаем не замечать.
– Может, коль у нас не выходит начать откровенный разговор, я смогу как-то тебе помочь. Но для начала нужно разобраться. Вот кем ты работаешь?
– Моя глянцевая обложка сработала, да? – Артур тянул время, чтобы дать корректный ответ. – Я…
– Не хочешь – не говори.
– Нет, Лех, будет невежливо в первую очередь к тебе, если я промолчу.
– Конечно, ты же первее увидел мой позор, – покраснел заправщик.
– Я не говорил, что это позор – каждая работа что-нибудь да значит.
– К тому же она у меня не основная.
– Так, а разве есть еще?
– Да, семью же надо как-то кормить…
– Семью?!
– …И детей поднимать.
– Детей?!
– Знатно тебя перекосило, – с улыбкой заметил Леша. – Да, Артурчик, у меня жена и трое детей.
– С ума сойти. Трое?!
– Да, – вздохнул Леша, – прям как в сказке: два сыночка и лапочка-дочка.
– Мужик, Леха, мужик! Ты у нас уже заслуженный папаша, получается.
– Вроде того.
– Тяжело, наверное?
– А когда мы хорошо жили, Артур? Только если в школе, и то спорно, – собеседник ничего не ответил. – Жену сократили еще в начале кризиса. Мне урезали зарплату, чуть пенок под зад не получил. Пришлось устроиться на заправку дополнительно. Супруга дома с детьми и по хозяйству. Я пашу на двух работах целыми днями.
– Вот незадача, – призадумался Артур. – Надеюсь, вам хватает.
Леша ответил, что хватает еле-еле и назвал свою зарплату в месяц. Артур прикинул, что он зарабатывает столько же за полночи функционирования клуба «Хамелеон». Он даже тихонечко присвистнул от удивления. «И у этого парня нет проблем?» – подумал Арчи.
– Работать на заправке, чтобы обеспечивать семью – это не позор, – выдал Артур.
– Ладно тебе, парень в брендовом… всем. А ты как кормишь свою семью?
Случайный вопрос бил Артуру сразу в два больных места.
– Я управляющий клуба «Хамелеон».
– Да ладно? Того самого?
– Того самого.
– Здорово.
– Тебе так кажется.
– Наверняка это очень интересное занятие. Все, как ты и мечтал. Состоялся, ничего не скажешь. М-да, с детства предприимчивым был.
– Скорее, хитрожопым. Ты ведь так хотел сказать?
– Учти, не я это сказал. И девки к тебе тоже липли.
– Но сейчас у меня толком нет семьи.
– А девушка? Девушка-то есть?
– Ну как сказать… То есть, то нет. Там все сложно, в общем. Я и сам толком не знаю.
– Получается, ты с кем-то встречаешься, живешь, спишь, но не знаешь, как это назвать?
– Вот мы с тобой, кажись, и нашли первую проблему. Ты сам ее сформулировал.
– Не припомню, чтобы ты прежде был таким чувствительным в любовных вопросах.
– А я не помню, чтобы ты доводил себя до бедственного положения и так загонялся.
Алексей взглянул на Артура с укором:
– С чего ты взял, что я себя загнал?
– Просто ты мне поведал, что у тебя есть семья, дети, две работы. Я бы уже подох давно.
– Вряд ли.
– Леш, а ты сам себя не обманываешь? – невольно шел на обострение Артур, ибо хотел выведать, каково это иметь то, чего недостает ему самому при достойном заработке и прочих понтах.
– Нет. Никогда в жизни.
«А вот ты себя обманываешь», – подумал труженик Леша, глядя на буржуя Артура.
– Как у вас с женой в интимном плане?
– Она сильно устает – не особо часто хочет.
– Тебя не беспокоит этот момент, не выводит из себя? Ты же мужчина.
– Нет. Как только – так сразу. Может, будет один разок, но… смотря, какой он, этот разочек. Чаще всего он волшебный.
– Хочешь я прям сейчас организую тебе качественный трах с самой красивой девчонкой этого города, а?
– Спасибо, конечно, но к таким вещам я отношусь резко отрицательно.
Артур от разочарования откинулся на спинку дивана.
– Я тебя не узнаю, Леха. Ты обычно легок на подъем. Был.
– Прошло много лет, Артур. Кое-что поменялось. Я многое осознал. И сейчас я понимаю, чего ты добиваешься.
– Если ты хочешь сказать, что я завидую, то прости – ты промазал, – Арчи постарался выглядеть достойно, хотя очень сильно завидовал Лехе, причем сам не мог сформулировать, чему именно.
– Я расскажу тебе, как обхожу стороной те вещи, которые остальные называют проблемами. От которых вешаются, залезают в долги, сбегают, спиваются, идут на преступления. Ты же хочешь послушать?
– Я заинтригован. Что же это может быть? Секта? Религия? Наркота?
– Ха-ха, все гораздо проще, чем кажется.
Артур уселся поудобнее, чтобы сосредоточиться. Алексей заговорил:
– Знаешь, мне насрать на деньги, кризисы, работу, грязную форму. А постороннее мнение меня совершенно не интересует. От всего дерьма, конечно, никуда не денешься, но мне оно не по чем – я справлюсь, потому что несколько лет назад, кажется, понял, что счастлив.
– Чего? – не поверил ушам Артур.
– Да-да, Артурчик. Может, звучит примитивно, но так и есть. Когда пашешь на первой работе в тепле, но с говенным коллективом и требовательным начальником, а потом на морозе, вдыхая пары бензина и выхлопных газов с такими же оборванными мужиками и с шефом, который не терпит жалоб клиентов, хочется просто замертво упасть в канаве и сдохнуть. Но надо получить сокращенную донельзя зарплату в первой инстанции и еще одну копеечную здесь, доехать до дома на другом конце города, купить пожрать, оплатить счета, отложить излишки на ремонт, одежду, садик, школу, на скромный подарок жене и прочее. В итоге бюджет в дефиците, хата ипотечная, а тачка, на которой можно таксовать ночью, отдала богу душу еще осенью. Но когда ты наконец переступаешь родной порог небогатой, но уютной квартиры, то понимаешь, что в твоей жизни все не так уж и плохо. Ты жив и здоров, а завтра будет новый день, который обязательно даст тебе шанс, надежду. Дома тебя встречает верная и любящая жена, которая очень устала за день, но продолжает чем-то заниматься по дому, поддерживая семейный очаг. К тебе подбегают сыновья: старшенький без остановки твердит о школе, а младшенький не выпускает из рук любимую игрушечную машинку. И все здоровы, улыбаются, познают мир – куда же им до взрослых и их проблем? Мы ведь живем с супругой ради них. А в комнате, в колыбельке, лежит моя младшенькая дочка – я очень люблю глазеть на нее, когда она спит: наверное, ей снятся сны, маленькие ручки и ножки легонечко дергаются. А если она не спит, я беру ее на руки, прижимаю к себе, говорю с ней, играюсь, качаю, а она улыбается, агукает, глаз с меня не сводит. Потом мы садимся ужинать – все вместе, за общим столом – чем бог послал. Стараемся экономить, но жена – не знаю как – умудряется сварганить много, вкусно и сытно. За столом обсуждаем день, строим планы, совместно принимаем решения. Вместе со стола убираем, потом занимаемся с детьми: домашнее задание у первого, просто игры у второго – в одиночестве никто не остается. Можно и телевизор глянуть, а лучше куда-нибудь сходить, что-нибудь почитать или просто полениться. А потом спать – завтра рано вставать на работу, нужно успеть восстановиться. Я работаю много, чтобы мои близкие не считали себя в чем-то ущемленными. Мы затянули пояса. И осознание того, что мои родные нуждаются во мне, избавляет от усталости, боли, депрессии. Я, когда вижу жену и детей, забываю обо всем и невольно улыбаюсь – силы сами собой приливают. Хочется жить и бороться дальше. Опускать руки для меня – непозволительная роскошь. Чему научатся мои дети, если у них будет все, чего они хотят – ничему полезному, я думаю. Моя семья движет моим сердцем. И я живу, а не существую, даже если кто-то считает это небылицей. Я счастье обрел, Артур. Оно в семье, в детях, в доме. Может, где-то я несильно преуспел, но точно нашел то, что ищут все – оно прямо под носом.
