Петр Анатольевич Елизаров
Однажды в Челябинске. Книга первая
Так или иначе, не понимает народ, что непотребный вид Андрея, как и манера держаться – это не из-за неполноценности или болезни, а из-за нужды и безнадеги. Его истинный характер могут разглядеть единицы. У остальных же в голове не укладывается, как этот отброс вообще может надевать одни и те же вещи, работать на скупке металлолома, терпеть пьющих предков, еще и публично защищая их. Просто обществу нужен изгой, чтобы казаться сильнее. Такого в колледже явно нашли.
А ведь он тоже человек и тоже хочет нормального к себе отношения, хоть толику радости и обыкновенной поддержки, любви… хотя бы от кого-нибудь. И нежданно-негаданно Андрей получил желаемое.
Ее зовут Вика. И она плевала на клише, предрассудки и запреты. Конечно, такой патовой ситуации, как у Андрея, у девушки нет. Но есть недосказанность и недопонимание с обществом, родителями и сверстниками. Девчонка мыслит нестандартно и делает все наперекор чужим ожиданиям. Будучи слегка неформалкой, в коллективе она выделяется, но не отторгает, а, наоборот, вызывает интерес. Вика – одна из немногих – рассмотрела в Андрюхе не объект насмешек и издевательств, а объект теплых чувств, любви, уважения к его выбору и стойкости. Влюбленные обожают друг друга и кладут болт на чужое мнение. При виде девушки многие вертят пальцем у виска: кого же она выбрала?! Тем не менее Вика поддерживала Андрея и восхищалась им. Сам парень при одном ее виде обретал уверенность, а хандра покидала его. У девчонки тоже свои тараканы в голове, но у кого их сейчас нет?
Отношения с девушкой – кажется, единственное светлое пятно в жизни Андрея. Также все перечисленное выше было б не так трагично, если бы дома, в теплоте и уюте, Андрей забывал обо всех проблемах и невзгодах. К сожалению, с самого детства родители стали для Андрея главной болевой точкой. Его семья, некогда крепкая и дружная, за достаточно короткое время стала источником той безвыходной жизненной ситуации, в которой барахтался паренек. Будучи самым ответственным, деятельным, сознательным и стойким, он никак не мог выправить положение, очень-очень непростое.
Андрей практически ежедневно наблюдает в зашарпанной квартире одну и ту же картину: родители прикладываются к бутылке, что с каждым днем отдаляет их от хотя бы минимальной перспективы на возвращение к прежней жизни. По этой причине парень очень рано повзрослел и стал самостоятельным. При всех ужасах, творящихся дома, он до последнего издыхания старался изменить все к лучшему, стоял за дом и родителей горой. Ценили ли это пьяницы-родители? Вряд ли. За последние несколько лет трезвые времена и двух декад бы не заполнили. По мнению Андрея, его родичи просто-напросто не могут осознать свое падение и возблагодарить сына за усилия, направленные на латание пробоин в их семейном судне.
Почему же возникла работа на скупке? Чтобы хоть как-то обеспечить существование семьи. Зачем нужна учеба? Чтобы пойти работать куда-нибудь посолиднее скупки, иметь хоть какой-нибудь документ об образовании. Непутевая семейка уже давно бы развалилась, если б не Андрей, оставшийся единственным кормильцем двух непросыхающих взрослых, пожертвовавший своей беспечной и веселой молодостью – только бы за отцом и матерью не хлопнули двери психушки или крышки гробов.
Многие из ровесников Андрея и представить не могут, что в свои годы пережил этот парнишка. Важно, что он сам не поддался пагубному влиянию алкоголя, сигарет и синтетики с улиц. Андрюха ненавидел эти вредные привычки в первую очередь за вечную нужду и разрушенную жизнь, что они несут.
Кремень Андрей не оставлял попыток вытащить мать с отцом из состояния постоянного запоя. Когда-то они были вполне адекватными людьми с тяжелой и низкооплачиваемой, но все же работой, со своими планами и устремлениями. В мечтах Андрей то и дело возвращался в прошлое, где не мог не нарадоваться, когда видел родителей прежними. Они сами, кажется, уже забыли, что когда-то не квасили. Отец, Михаил Григорьевич, был мастером на все руки. Мать, Варвара Петровна, в свое время трудилась поваром. Но бутылка сгубила обоих – родителей Андрея нынче не узнать. Михаил Григорьевич служил в одной из управляющих компаний, мать – контролером на автовокзале. Удивительно, как их по сей день не поперли? Работа для его предков – хоть какая-то причина оторваться от бутылки и проветриться. Деньги небольшие, но все же деньги.
Сыну, словно бдительному надзирателю (в глазах родителей), нужно успеть вовремя отнять хотя бы часть их заработка, чтоб не пропили. Тут даже не до сведения дебета с кредитом: ежедневно жизнь, словно с издевкой, выставляет Андрею новые счета вроде питания, коммуналки, одежды, лекарств. Сколько же всего узнал и сколько перепробовал Андрей, чтобы вытащить предков из этой трясины и хотя бы на немного сократить негативное влияние алкоголя на их здоровье. Парень стал знатоком всевозможных средств отрезвления и лечения различных травм. Наркоконтроль и таможня нервно курят в сторонке от его дотошности в поиске заначек, а также отъема и уничтожения алкоголя. Однако нет предела разочарованию, когда после очередного рабочего дня возвращаешься домой и понимаешь: пропало что-то из вещей… его вещей. Просто продано за пойло. Казалось, что скоро предки начнут хату по кирпичам выносить, а Андрею придется, чтобы всех прокормить, готовить кашу из штукатурки, которую он соскребал бы со стен в подъезде. А ведь он готов недоедать, ходить в рваном, лишь бы его предки в периоды трезвости выглядели прилично и не голодали. Парень сам все покупал, готовил, стирал, мыл, убирался – одним словом, наводил красоту на свалке и не мог ею налюбоваться. Часто результаты его трудов кончали так же, как и трепетно создававшийся шедевр живописи, измазанный по неосторожности чернилами. Такими чернилами в их семье стали пьянки, дебоши, драки с участием родителей, а также прочих подозрительных лиц, тусовавшихся в их квартире и регулярно в ней же крадущих то, что плохо лежит, пока хозяева валяются в отключке, а их отпрыск ломает позвоночник на заработках. Последнему приходилось вновь и вновь разгребать последствия посиделок, глядя на стыд и стеснение на опухших лицах отца и матери. Временами стыд сменялся яростью: тогда в лицо Андрея летели плевки, маты, посуда, продукты. Так происходило, когда мальчишка пытался в миллионных раз воззвать к здравому смыслу или читал проповеди на прокуренной кухоньке. Либо выливал выпивку в раковину.
Кодирование не помогало, прочие бесполезные примочки и средства тоже должного эффекта не приносили. Андрей пробовал одно и то же десятки раз, снова и снова, ибо мать с отцом старели на глазах, скатывались, плохели. Рано или поздно могло случиться непоправимое, но двое упертых взрослых не хотели этого признавать и лечиться, сыновью заботу не ценили, бросались на него с кулаками, обзывали, потом каялись, просили прощения, а на следующий день все повторялось вновь – так день за днем, месяц за месяцем, год за годом. Андрей никак не мог вырваться из замкнутого круга, часто забывая о самом себе, оставляя последние силы на работе и дома. Какая уж тут личная жизнь.
Неизменным оставалась уверенность Андрея в собственной правоте и в том, что он добьется результата. Им двигал постулат уважения и заботы по отношению к родителям, какими бы они ни были. Долгое время хотелось бороться, искать решение, не бросать пропащих людей, которые когда-то умудрились подарить тебе жизнь – тяжелую, но все-таки жизнь. Это впечатление из далекого детства – кажется, только на заре всего этого безвылазного бреда – времени, которое уже не вернуть.
Однажды Андрей просто не знал, куда деться от буйных родителей, и просто сбежал, долго шастал по городу и ближе к сумеркам набрел на храм. Мальчишка, встретив внутри батюшку в рясе, расплакался и вывалил ему все наболевшее. Тот оказался человеком светлым и праведным – мальчику глубоко в душу запало его наставление беречь предков и не давать их в обиду. Батюшка, кажется, рассказал какую-то древнюю притчу. Ее центральная мысль – святость родителей, что бы они ни делали. По этой христианской истине вот уже долгие годы наносили сокрушительные удары сами родители Андрея, а также судьба и прочие связанные с ней обстоятельства: большинство окружающих ни во что не ставят Андрея, презирают его, несправедливость вокруг крепчает – сильнейшие в мире орудия стреляют по нему бедами и лишениями без устали. И все из-за того, что он строго следует завету священнослужителя – за что же Господь так карает его?
Просветов не наступало, энергии сопротивляться тискам судьбы не хватало. Долги по коммуналке росли в геометрической прогрессии, на скупке жмотились с зарплатой, в колледже копились прогулы и долги, из всех щелей полезли сотрудники соцслужб, судебные приставы, потом сотрудники каких-то финансовых контор, связанных с займами, а после и коллекторы с участковыми. В квартиру будто выстроилась очередь, а держать удар приходилось Андрею. Ситуация вынуждала его заложить последние трусы. И то этого чудовищно мало, чтобы отсрочить наступление полнейшего мрака, что так явственно маячит впереди. А если еще и опека засобирается их навестить, то вообще капут.
Парень не уподоблялся слепой ненависти, ибо верил, что она только разрушит плоды его труда. Но все чаще он стал задумываться об обратном. Вот ему скоро стукнет 18 лет, а что он, собственно, увидел в жизни? Один день усмиряешь с матерью где-то нажравшегося папашу, что ворвался в квартиру и принялся ее крушить. На другой день совместно с отцом лечишь пьяную мать, чья хандра сменяется острыми болями в животе, а после и сильнейшими нервными припадками, что хоть смирительную рубашку накидывай. И совсем виселица, когда графики заскоков у отца и матери совпадают. И как только они дорогу домой в таком состоянии находят? При этом Андрей очень боялся их смерти где-нибудь в подворотне. Мать сдавала быстрее отца – ей требовалось серьезное лечение. В этой части Андрей постиг все тонкости болячек алкашей при помощи одного врача, с которым мальчишка познакомился, когда прокапывал отца, а позже и мать в больнице неподалеку. Медик советовал, какие лекарства давать и какие меры предпринимать в разных ситуациях. Естественно, просто так в лечебницу родителей не загнать – удерут, хоть ремнями их пристегивай. Родители относились к своим болячкам нейтрально – «полежу и пройдет» – это очень беспокоило Андрея. Тайком от всех он молился, как бы ни случилось непоправимого.
Юноше хотелось пожить для себя, освободиться от забот, расслабиться, начать уже строить собственную жизнь. От нынешней пока что хотелось только сесть и выпить, не закусывая. Он ведь света белого не видит, как птица в клетке мучается и не может расправить крылья, пока его сверстники вкушают плоды подростковой беспечности и вседозволенности. Кажется, Вика может помочь ему все это наверстать, но…
Андрей решил действовать после одного на первый взгляд заурядного случая, который довел молодого человека до неистовства. Отец после тяжелого дня на работе внезапно заявил, что больше не вернется «в эту преисподнюю», вытащив флакон из-за пазухи и принявшись лакать из него. Андрюха запротестовал, забрал бутылку у отца и хотел было вылить ее содержимое в раковину, как батя, словно копивший силы все эти годы, зарядил отпрыску наотмашь по лицу. У парня хлынула кровь из носа. Мать вскочила и запричитала, хотя сама слабо стояла на ногах. Инстинкты захлестнули ее, и женщина кинулась защищать сына от бесновавшегося отца, ищущего в горячке, чем бы тяжелым огреть отбившегося от рук парнишку, залившего кровью всю столешницу.
Вот тут Андрей впервые не посмотрел на то, что перед ним родной отец. Мужик реально взбесился и не мог решить, что научит сына уважать старших лучше: нож, скалка, сковородка или разделочная доска. Паренек мгновенно кинулся на отца, повалил его на пол – сил у того хватило только на то, чтобы расквасить сыну нос. Андрей осерчал: принялся со всей силы бить нерадивого прародителя – вымещал всю накопленную годами злость. Провокатор толком не мог защититься, будто рассохшаяся боксерская груша, от которой несло перегаром за версту.
Мать тщетно пыталась остановить теперь уже сына. Он неловко оттолкнул ее – женщина рухнула на пол, разбив голову об батарею и тихо всхлипнув. Громко рыдая, она неуклюже поползла по коридору к входной двери:
– Помогите!!! Убивают!!!
Понимая, что крики матери могут выставить ситуацию слегка не в том свете, что закончится плачевно в первую очередь для родителей, Андрей опомнился и прекратил избиение бати, увидев перед собой окровавленного, опухшего и бессознательно раскрывшего рот мужика. «Что же я натворил?» – спросил сам себя Андрей, принявшись приводить папашу в чувство. В противном случае за свой срыв он мог оказаться в местах не столь отдаленных.
Тем временем привыкшие к вечным пирушкам и шуму соседи на удивление быстро скопились в тамбуре – большинство слыли родительскими собутыльниками, наркоманами и прочими отбросами, желавшими вынести из их берлоги все, что еще не вынесли.
– Изверг! Изверг! – вопила мать Андрея, сидя на полу.
Именно так Андрей чуть не отправил отца на тот свет. Такое «вразумление» в следующий раз могло кончиться серьезнее. «И нужно тебе все это? Не хватит ли с тебя?» – спрашивал самого себя Андрей, волоча отца в травмпункт. Благо тот самый врач с ситуацией знаком и заявлять на отчаявшегося пацана не стал (хотя положено). Тот действительно переживал и места себе не находил из-за срыва.
Участники потасовки на кухне твердо решили тогда: Андрей – что нужно собирать манатки и валить из Челябинска, а его отец – что ему явно не поздоровится, если он вновь запьет, и что, если есть хотя бы один шанс бросить пить, нужно его использовать, ибо не по годам великодушный и ответственный Андрей либо замучает его, либо замучается сам. Оба развернулись в нужные себе стороны, но это движение нельзя назвать встречным.
Андрей некоторое время не хотел видеть родителей и не появлялся дома: мысли о побеге захватили его с головой. Принять окончательное решение ему помог случай: он совершенно случайно набрел на храм, где когда-то встретил того батюшку. Какие бы слова священнослужитель нашел для паренька сейчас? Неизвестно, ведь батюшка «почил несколько месяцев назад». «Что ж, не успел», – подумал Андрей. Отныне никто не способен разубедить его. В первую очередь он поделился планом побега с Викой и предложил ей сбежать с ним. Она согласилась.
Тем временем родителей Андрея словно подменили. Паренек уже подумал, что ему чудится. Те как сговорились: не колдырят, посещают работу без пропусков, чужих в доме не привечают, по ночам и выходным не пропадают. Но Андрею не верилось, что они просто так взяли и встали на путь исправления – много чего он натерпелся, чтобы быть столь наивным. Они ведь обязательно сорвутся. «Тут уже без меня. Бог им судья», – решил Андрей.
Молодой человек усердно занимался подготовкой побега. Нужно поднакопить деньжат, запастись нужными вещами, найти жилье и заработок на первое время и в одну из ночей улизнуть на поезде в столицу. Нужны ли они в Москве? На этот счет Андрей даже не раздумывал. Были еще детали: беспощадно сжечь все мосты, вынуть SIM’ки из телефонов, исчезнуть из жизни, никого не предупреждая и не прощаясь, ни в коем случае не припоминать ничего плохого, что с ними происходило в Челябинске. Взяться за руки и пойти навстречу новой жизни, где никто не будет знать, кто ты, что тебя побудило на побег, кем ты был в родном городе. В меру эмансипированная Виктория разделяла взгляды Андрея. Они бежали вместе; каждый должен надыбать половину их будущего бюджета. Билеты достали на раннее утро субботы, 17 декабря 2011 года – к этому времени нужно полностью укомплектоваться.
Подготовка шла штатно, но с деньгами было напряженно, поэтому влюбленные дотянули с решением финансового вопроса до последнего и втайне друг от друга решили добыть средства рискованными и по большей части незаконными путями.
***
Близится к завершению 16-й день декабря 2011 года. До заветного поезда в Москву остается пережить ночь. Условились встретиться у часовни на перроне. Андрей намеревался во что бы то ни стало свалить как можно скорее, прихватив наличные из сейфа Тиграна. Начать все заново, оставить позади неблагодарных родичей и жизнь изгоя.
Собрав волю в кулак, Андрей опустился на колени, залез под тахту и отпер сейф, который должен был стеречь как зеницу ока. От содержимого стального ящика паренек обомлел. Долго кормушку не опустошали, но чтоб настолько… Внутри лежат аккуратно сложенные и перевязанные резинками стопки купюр. Российских рублей. В большом количестве. В неестественно большом количестве. Такое сосредоточение денег Андрей не видел никогда в жизни. Причем он ни на секунду не задумался о том, почему наличность хранится здесь, а не в банке или в другом тайнике под боком у Тиграна. Небольшой сейф на славу утыкан деньгами и готов разойтись по швам. Неужели здесь вся выручка со скупки за неделю… нет, за месяц… нет, за год?!
Наличность зачаровала мальчишку. Он протянул ручонки к цветным бумажкам, чтобы проверить, не мираж ли это. Как только он ощутил шершавую бумагу, уже через мгновение принялся жадно выгребать деньги из сейфа. Ему бы и 30-ти процентов хватило на побег, однако Андрей решил нахлобучить эту шарашкину контору по-крупному. И плевать на последствия – они никогда не найдут его. Зная расторопность Тиграна и его подручного Гордея, пацанчик прикинул, что пропажа обнаружится только в понедельник, а к тому времени Андрей будет далеко отсюда. Да уж, привлекательный вид денежной массы напрочь оглушил аналитическую часть его разума, которая справедливо считала, что расстояние порой не тождественно безнаказанности.
– Этот горный козел у меня за все ответит, – приговаривал Андрей, выгребая бабло. – Знаем мы, как вы наши кровно заработанные деньги пилите. Это наши деньги! Ваша черная бухгалтерия и букет нарушений не дадут заявить о пропаже – самим дороже выйдет.
Паренек так увлекся процессом, что сорвал резинки с парочки пачек наличности и подбросил хрустящие рубли к потолку, организовав небольшой денежный дождь (всегда мечтал так сделать). Купюры разлетелись в разные стороны и обласкали лицо и плечи Андрея. Наконец-таки он прикоснулся к деньгам, которые недополучил за свою жизнь. В Москве он оторвется. Кажется, сейчас он понял, что значит быть счастливым – впервые за долгое время Андрей улыбался во все зубы и с надеждой смотрел в будущее.
Деньги разлетелись по вагончику – сейчас бы их собрать, сосчитать ради интереса, поразглядывать, ощутить их запах. Радостный и счастливый паренек уселся за стол, усыпанный денежными бумажками. А в деньгах ли счастье? Хватит ли скромному мальчугану фантазии, чтобы с умом потратить такую большую сумму денег? И можно ли ее вообще в целости и сохранности переправить в столицу?
За окнами вагончика мелькнул отблеск фар.
Сила всемирного тяготения внезапно овладела Андреем пуще обычного. Он снова упал со стула на пол, принявшись истошно заметать следы бурного празднования столь неожиданной и крупной находки.
«Это Тигран? Или Гордей? Или оба приехали проверить?! А здесь такое… Я пропал! Я пропал! – мысли крутились в голове Андрея как пленка со скоростью 24 кадра в секунду. – Они же порешат меня, засунут в пресс и расплющат. Не оставят же они на меня этот золотой запас?! Это была проверка? Я ее завалил. О чем я только думал?! Идиот, идиот!» – парень метался по вагончику, теряя самообладание.
Приметив на столе травмат, Андрей подумал: «А что я теряю? С таким аргументом эти двое точно дадут мне уйти. Бегаю я быстро. А если догонят… Ствол заряжен, и они узнают об этом… Ха-ха, испарюсь, и пускай поминают, как звали: у них ни паспорта, ни договора – все на честном слове, и я держал его очень долго. М-да, попал я, конечно. Классно у тебя начинается новая жизнь, Андрей!» – разговаривал сам с собой он, собираясь с силами, дабы лицом к лицу встретиться с людьми из сна, правда, на дворе реальность, и проснуться ему не дадут.
Конечно, ночными проверками работников скупки пугали, но редко когда начальство могло проснуться и куда-то выдвинуться в столь поздний час. Андрей готов смириться с любой причиной визита – хуже уже быть не может, а ему терять нечего, поэтому он готов бороться с чем угодно. Пусть руки говорят за него.
Андрей неторопливо отодвинул занавеску. По занесенному снегом пути меж грудами металла старая «Лада» на последнем издыхании тянула на тросе бежевую «Победу».
– Чего их принесло так поздно?! – чертыхнулся Андрюха, выдохнув от облегчения, ведь это явно не его работодатели, которые почувствовали неладное и решили экстренно эвакуировать деньги из сейфа.
Паренек спрятал пистолет за пояс и протянул руку к куртке. Нужно сплавить незваных гостей. Как известно, ночные сделки здесь не сулят ничего хорошего.
