Петр Анатольевич Елизаров
Однажды в Челябинске. Книга первая
Паренек на отечественной малолитражке свободно развалился на водительском кресле, чувствуя себя хозяином положения – без его участия все запланированное сорвется. Правда, Русик недооценил комплекцию Глеба и то, что неуравновешенный бесенок мог вмиг придушить его за любое неловкое движение.
– Славик, ты последнюю извилину выкурил?! На кой хуй ты сюда левого чела притащил?! – возмутился Глеб.
– Не заводись ты. Он свой. Не подведет.
– Мне глубоко срать, чей он! Я с ним раньше не работал, в разведку не ходил и баб не трахал. Для такого дела мне нужны только надежные, проверенные пацаны, готовые прикрыть тыл, в драку броситься, на шухере не растеряться. Сколько таких вот «своих» нас предали?! Сколько «своих» сбежали, оставив нас?! Ты только вспомни, Славян! Остается только на себя рассчитывать. Не знал, что ты способен так меня подставить.
– А теперь ты меня послушай, истеричка, – перехватил инициативу Рыжий. – Руслан – мой проверенный кореш. Он вытаскивал меня из многих передряг и не раз. Он справится, – заверил Рыжий.
Тут Руслан совершенно неуместно раскрыл рот – его хитроумная улыбочка с претензией подействовала на Глеба, словно красная тряпка на быка.
– Братан, – фамильярно произнес он, глядя на Глеба в зеркало заднего вида, – чего ты такой напряженный? Еще не увидел людей в деле, а уже быкуешь…
Не успел Русланчик сделать очередной вдох, как чуть не подавился жвачкой, когда цепкие ледяные руки Глеба обвили его шею подобно ядовитому плющу.
– Ты так уверен в себе, фраерок?! – шепнул на ухо Руслану Глеб. – Что ты теперь вякнешь, а?! – Руслан прекратил всякое сопротивление, когда почувствовал, как шеи коснулся возникший ниоткуда маленький ножичек – пока незаостренной стороной. – Не смей пасть открывать без моего разрешения. Кивни, если уразумел, – напуганный водила с опаской закивал – успел пожалеть, что в угоду острым ощущениям согласился на эту авантюру. – Будь у меня ствол, я бы шмальнул прямо по твоей самоуверенной морде, – Глебу сегодня так и хотелось проделать это с теми, кто расстраивал его планы.
– Лучше послушай его, братиша, – посоветовал Руслану Рыжий, который не стал вмешиваться.
– Желаешь знать, почему я такой злой? – спросил Глеб, когда убрал руки с шеи Руслана. – Потому что добрые люди – слепые. Оглянись вокруг, мудозвон. Разве можно быть добрым от всей задницы вокруг?! Что мне дал этот мир, чтобы я стал добреньким?! Ни-че-го! Добрые просят, а я злой – я забираю без разрешения. Тот, кто шумит, тому и дают, а добрых вежливо посылают. Учись, душара! И крепче за баранку держись, – Глеб откинулся на спинку заднего сиденья. Руслан сидел молча и неподвижно. – Твоя дерзость прощается на первый раз – он же и последний. Ослушаешься сегодня кого-нибудь из нас, я твоим кадыком в футбол сыграю.
– Остынь, Глеб. Он не хотел, – произнес Рыжий в защиту своего протеже.
– Все мы не хотели. Так получилось, – вздохнул Глеб. – Мы еще кого-то ждем?
– Медвежатника не хватает.
– Ах, точно.
– Подожди, я думал, вы придете вместе.
– Чего?! Я голубь, что ли, с кем-то вместе приходить?!
– Он же твой брат.
– А-а-а, вот ты про кого… Он не придет, – сухо ответил Глеб, ибо собственными руками вывел из строя Витька – по сути, центральное звено ночной операции. Что ж, придется справляться втроем.
– Почему? Его же подперли какие-то серьезные бандюки. Он торчит им кучу бабла. Хватается за любую возможность заработать.
Глеб заерзал на месте – нечего тыкать его в собственный просчет.
– Если коротко, он повздорил со своей девкой и вывихнул руку.
– Это все случилось одновременно?
– Да и хуй с ним! Витя – последний, с кем бы я хотел делиться деньгами.
– Это же твой брат. Он хоть и дурень, но дело свое знает.
– Знает… Как в проблемы встревать, он знает! И отлично это делает. Ты хоть лом взял?
– Конечно.
– Отлично. А теперь пошли покурим.
– Руслан? – распоясался Рыжий, желая пригласить перекурить и водителя.
– Спасибо, я не буду, – отозвался Руслан и добавил. – У забора аккуратней: я там ссу весь день.
– Спасибо за заботу, – хлопнул дверью Глеб, а Руслан продолжил наблюдение за боксами.
Машина стояла рядом с трансформаторной будкой. Рыжий с Глебом зашли за угол и закурили.
– Ну ты даешь, Рыжий! Какого-то школьника за руль посадил. А машина чья – небось, отца его?
– Под мою ответственность, Глеб.
– С каких пор ты у нас впрягаешься за кого-то?
– У нас бы ничего не получалось, если бы никто ни за что не впрягался, – ввернул Рыжий.
– Хе-хе, точно, – зубоскалил Глеб.
– Цыган не подведет?
– Думаю, нет. А если попытается, я на куски его порублю и на рынке его же землякам со скидкой загоню. Кстати, с ним наваром не делимся.
– Принято.
– И с водилой тоже.
– Почему? Я ему пообещал.
– Раз пообещал, то из своей доли отдашь. И вообще: пусть сначала себя покажет. Пока что он доказал, что умеет неуклюже выпендриваться.
– Вшивая вы порода: что ты, что Витек, – Рыжий тыкнул пальцем Глеб в грудь.
– Иначе удачи не видать. Учись.
– Поговорить бы с твоим братишкой по душам. Пацанов на бабу променять – это кидалово.
– Вот у тебя бубенцы зазвенят, и не так запоешь, – задумчиво произнес Глеб. – Не знаю. Не повезло ему в деньгах – может, повезет в любви.
– Ты о чем?
– Забей, – отмахнулся Глеб и спросил. – Рыжий, у тебя когда-нибудь был секс с иностранкой?
– Типа с негритоской?
– Нет, приземленней.
– Татарки считаются?
– Нет, это же в России. А я про СНГ, Европу… Китай там всякий.
– Тогда нет.
– А у меня вот сегодня был.
– И как ощущения?
– Это произошло спонтанно, но понравилось.
– А чего ты тогда такой загруженный?
– Потому что понравилось!
– Угу, веселенький у тебя денек.
– Сам-то как?
– Нет в русском языке таких слов, чтобы выразить, как мне ебано, – сплюнул Рыжий.
– Ничего, когда-нибудь и на твоей улице перевернется «КамАЗ» с пряниками, – произнес Глеб без должного сочувствия – у него не было фатально безвыходных проблем, хотя он творил втрое раз больше бесчинств, нежели Витя или Рыжий.
– Я знаешь, чего хотел у тебя спросить?
– Валяй.
– Я слышал, что неплохо башляют тем, кто дурь по городу раскладывает.
– Есть такое дело.
– Ты в курсе, кто сможет подогнать такую работенку? Но чтоб без наебки.
– Не особо я варюсь в этой теме, – недоговаривал Глеб. – Без подстав, сам знаешь, никуда – тут ты прав, – подметил он.
Вообще Глебу не нравилась перспектива ухода преданного бойца на более высокооплачиваемое поприще. Тогда он не сможет использовать Рыжего в своих делах (и почему он не позвал его на стрелку с хоккеистами?), а другого преданного и исполнительного солдата отыскать очень трудно. Однако отказывать Рыжему в информации Глебу не хотелось. Зная, как сильно тот привязан к родному городу, Глеб решил предложить соратнику несколько радикальный вариант, о котором слышал вскользь. Надо дать Рыжему понять, что наилучшее решение для него – остаться в команде Глеба (пока их не загребут по-крупному).
– Есть тут в городишке южнее кент один – Трофимом зовут. Он, говорят, хорошенько там заведует всеми этими делами. Все серьезно и по-честному.
Только уставший, отчаявшийся и доведенный до ручки человек будет искренне радоваться хотя бы мизерному шансу получить грязную работу у наркоторговцев, которые и глазом не моргнут, как сдадут бегунка с потрохами, отчего тот мигом отправиться в места не столь отдаленные. Если в банде Глеба еще осталось хоть немного уважения друг к другу, то в том опасном бизнесе ничего святого не было и в помине. Глеб, может, и подонок, но он не губит людей пачками, а специализируется на мелочах, в которых иногда даже сотрудники отдела по делам несовершеннолетних разбираться не хотят.
– Не понимаю, – продолжил Глеб, – зачем тебе куда-то срываться? Тут полно непыльной работенки и город большой. И мы с тобой отлично сработались, брат.
– Рад это слышать. Но этого недостаточно.
«Да что с ним такое?» – возмущенно размышлял Глеб. Рыжий никогда не задавался подобными вопросами – его больше интересовало, что украсть, кого побить и где напиться.
– А семья, Рыжий? – на худой конец упомянул Глеб.
– Ты про предков? Отец сел опять. Мать скоро в иной мир отъедет. Воспитали так… Нечего мне тут делать – если только в детдом шмотки паковать?
– Зато получишь хату на халяву. Тебе же скоро 18 лет.
– Так просто нам из этого дерьма не выплыть, Глеб, – потушил сигарету Рыжий, рассмотрев наколки на своей руке.
– Что с тобой происходит?! Вы чего сегодня все?! Это дерьмо – жизнь твоя. А если это жизнь, то и в ней нужно стремиться к величию.
– Типа как ты?
– Можно и так сказать. А ведь у тебя всегда глаза горели и кулаки чесались. Напомнить тебе, как мы держали в страхе наш район? Как с одного удара двери выносили? Колеса снимали? От ментов удирали? А потом напивались до потери пульса? Вспомни! Рыжий, будто ты умеешь еще что-то… Ты в своей возрастной категории гроза этого города. При правильном подходе статус можно монетизировать. И скоро мы придем к этому, придем вместе… А что же жизнь других? Будь ты каким-нибудь офисным планктоном, перекладывателем бумаг с геморроем и красным дипломом, тебя бы никто ни во что не ставил. И ты ничего не смог бы поделать – об тебя бы ноги вытирали. А здесь ты король. И волен делать все, что душе угодно, пока остальные по своим квартиркам попрятались и боятся выходить вечером за порог. Им есть, что терять, а тебе – нет. Хочешь жить нормально?! Да многие нормальные готовы последнее отдать, чтобы жить как мы: никому не принадлежать, не ходить каждый день на работу или на учебу, не смотреть в счета за коммуналку и чеки с магазинов, не исполнять законов, придуманных толстосумами, чтобы урезонить толпу, которая жаждет мести за годы угнетения. Ты на своем месте, Слава, и берешь от жизни все! Они не смогут с нами справиться. Они не загонят нас в рамки. Им недоступно то, что можем мы. Хочешь, водилу прирежем? Ленина на площади Революции взорвем? Трамвай угоним? А?! Мы сильно заблуждаемся, когда считаем жизнь серой массы лучше своей собственной. Где же тот зверь в тебе, а?! Алло! Возвращайся – ты нам нужен, – такой вот пламенной речью Глеб желал достучаться до Рыжего.
– Наверное, я чересчур трезвый сейчас.
– Тогда пусть тебя пьянит ожидание легких денег и ночи в клубе, где мы с тобой напьемся в хлам, отвечаю! Поэтому давай уже разогревайся, закидывайся. И за дело! Надо двигаться, а то на таком морозе и околеть недолго. Это будет отличное шоу, братан!
О, ты чертовски прав, Глеб.
Оба вернулись в машину.
– Итак, – с ходу начал Глеб, – договоримся на берегу: я вам не верю, и вы мне не верьте.
– Есть одна проблемка, – заикнулся Руслан.
– Какая?
– Они еще там.
– Кто?
– Хозяева «Победы».
– Победа будет за нами – вот как надо думать, – продекларировал Глеб.
– Я весь вечер за ними наблюдаю, – излагал Русланчик, глядя на свет в боксах напротив. – У них там что-то вроде посиделок.
– Блять, чего в эту пятницу всем медом намазано группами-то собираться?! – недовольно всплеснул руками Глеб.
– Может, отменим?
– Ни в коем случае! – отрезал Глеб. – А если у кого-то есть сомнения, можете свалить прямо сейчас, но тачку с ломом вы с собой не заберете. Будем ждать до победного: пока не уйдут или не уснут.
– Еще как уснут, – уверенно заявил Руслан. – У них там на столе целый винно-водочный магазинчик.
– А ты глазастый, чертенок, – с восторгом произнес Глеб. – Бухих уделать – как два пальца об асфальт. Они даже ничего не заметят.
– Главное, не спалиться.
– Оглянись вокруг, Рыжий! Да всем насрать. Если б все было серьезно, нас бы уже давно четвертовали.
История двенадцатая. «Деловые люди»
Во вторник, 13 декабря 2011 года, в ДОСААФ проходила очередная экскурсия – тщетная попытка школ и колледжей хоть как-то заинтересовать и окультурить весьма скверную публику с колбой играющих гормонов вместо головы. Лишь галочка в отчет по проведению воспитательной работы. Столь невыразительные потуги не вызывают у потенциальных солдат-срочников никакого интереса к армии. Особенно, когда с ними на этой же экскурсии ходят симпатичные девчонки с потока.
Да чем вообще можно заинтересовать пацанов из 9-11 классов и первых курсов челябинских шараг? Все смотрят на экспонаты с понтом и безразличием. Хоть сегодня и собралась разношерстная публика (определенной испорченности), каждый из присутствующих в едином порыве жаждал поскорее выбраться отсюда. Не обошлось и без пытливых умов, которые то и дело намеревались что-нибудь сломать, попрыгать на танках и самоходках, помочиться на колеса огромного грузовика и курнуть в укромном местечке (рядом с памятным знаком в честь погибших в боях). Души экскурсантов не трогают ни большие военные машины, ни танки, ни зенитки, ни ретроавтомобили, ни красочные плакаты, ни даже надевание противогазов и костюмов химзащиты на пацанов ради изящной аватарки. Одним словом, все приехали не на экскурсию, а срок отбывать под присмотром надзирателей… то есть преподавателей.
Время тянулось как жвачка. Когда шествие по экспозициям подошло к концу, все с нетерпением вывалились на улицу – до приезда автобуса всех на время заняло другое зрелище.
Эвакуатор – натужно и со скрипом – подвез к одному из гаражей бежевую «Победу», шедевр советского автопрома. В процессе выгрузки автомобиля под руководством троих мужичков эвакуатор, несмотря на подпорки, чуть коней не двинул: тросы, стрела крана и платформа стонали от непривычной тяжести. Далее хозяева машины стали комично о чем-то рядиться с эвакуаторщиком – видимо, дорога выдалась напряженной. Спустя минуту эвакуатор безразлично укатил в закат, оставив «Победу» на расчищенной площадке у гаража: справляйтесь, мол, хозяева со своим драгоценным металлоломом сами.
Пацаны рядом с Глебом, которого тоже затащили на экскурсию, завороженно смотрели, что мужички предпримут дальше – ведро явно не на ходу. Сам Глеб озадачился, как бы незаметно положить снюс под губу – с этим ему не везло: то куратор палит, то какой-то местный жирный сторож прицепился и глаз с него не сводит. С безнадеги Глеб тоже решил понаблюдать за сценкой у ангара.
– На такой тачиле Ленка тебе точно даст, – сказал он, тыкнув локтем парнишку рядом.
– Она мне и так дает.
– Если ты гасишь ее, прежде чем всунуть, то это не считается, – произнес третий паренек из их компании.
Мужики тем временем тщетно пытались сдвинуть «Победу» с места – до гаражных ворот рукой подать, но сначала требовалось преодолеть небольшой склон перед ними, а он покрылся неприятной ледяной коркой. Толкать автомобиль вскоре подбежала парочка школьников – будучи в кроссовках, они мигом попадали на лед, отчего трем взрослым вновь пришлось брать всю массу напирающего кузова «Победы» на себя. В итоге антиквариат всем миром затолкали в гараж – выходили оттуда с такими лицами, словно весь день тянули по бездорожью тяжеленный трактор.
Глеб заметил, как жадно за этим процессом наблюдали некоторые работники ДОСААФ – глаз с машины не спускали, но на выручку не кинулись.
– Сколько, интересно, такая весит? – озадачился хахаль некой Ленки.
– При полном обмундировании почти две тонны, – внезапно ответил здешний сторож, подошедший к экскурсантам.
Надменно оглядев незнакомца, Глеб запустил руку в карман куртки и принялся лузгать семечки оттуда.
– Да, тяжела коробочка.
– Все из-за стали. Металла на нее не жалели. На совесть сделана. Любые полупластиковые игрушки влегкую сомнет, – махнул рукой мужичок.
Местного всезнающего и всевидящего (когда ему это нужно) вахтера прозвали Цыганом. Конечно же, из-за внешности. Комплекция Цыгана такова, будто тот проглотил огромную юлу, а потом еще и надел на себя спасательные круги разных размеров, укрыв все это дешевым спортивным костюмом, который напоминает наспех сшитый парашют. Вдобавок мужик в годах: седая щетина на морщинистом лице смахивает на сорняки в огороде; нос картошкой, глаза вечно навыкате, фуражка, прикрывающая засаленные остатки черных волос, набекрень.
Цыган шлялся всюду без дела. В перерывах между такими прогулками он спал. Он имеет привычку частенько присоединяться к экскурсиям, дабы поглазеть на людей и блеснуть своими знаниями, которые находятся на уровне таблицы умножения. Некоторые верили.
Шоу с заталкиванием «Победы» в гараж, словно та была неподъемным танком, натолкнуло Цыгана на мысли о том, как бы свиснуть и впоследствии сбыть столь лакомый кусок металла. Явно Илья, Лев и Михаил притащили ее сюда в качестве донора запчастей – будет им уроком, что не нужно игнорировать предложения Цыгана пристальней глядеть за их помещениями за определенную плату.
Вороватый интеллект Цыгана закоптил на полную катушку. В координации процессов разворовывания местного имущества он – главное действующее лицо. Делал это по большей части от скуки и жажды легких денег. Его ручонки не добрались лишь до того, что заперто за несколькими замками и подключено к сигнализации. А тут в слабозащищенное помещение, продуваемое всеми ветрами, приехал очередной экспонат – выручка гарантированная. Конечно же, для Цыгана «Победа» не представляет культурно-эстетической ценности, чего не скажешь о ее владельцах.
В деле есть и потенциальные риски. Взвесив все «за» и «против», Цыган смекнул, что один не потянет – необходимы юркие помощники, деятельные и недалекие одновременно. А чужими руками и планы амбициознее. Через мгновение Цыган осознал, что кандидатов в его компаньоны сюда целым автобусом привезли. Побродив с ребятами по залам, опытный ворюга мигом вычислил самых отбитых – кажется, сейчас они стоят в паре метров от него. Можно рискнуть, пока схема кражи из головы не вылетела.
А что ему будет за это? Да ничего. Кто ж еще пойдет сюда работать за гроши? К тому же это имущество частников, а не ДОСААФ. Ретроавтомобилисты сотрудничать с ним не хотят, поэтому он не при делах. Пусть охраняют лучше. Цыган умудряется упускать и то, за что ему платят. Вычеты из зарплаты с лихвой возмещаются его долей от украденного. При его работе в ДОСААФ фонды учреждения (и без того мизерные) сократились до размеров ушка иголочки.
– Это предложение? – сплевывая шелуху, напрямую спросил Глеб – такие намеки он выкупал за секунду.
Цыган не ожидал такой сверхзвуковой скорости вербовки. Он улыбнулся – золотые зубы засверкали на декабрьском солнце.
– Хе-хе, деловой человек видит себе подобного издалека.
– Да-да-да, – Глеб строил из себя востребованного сотрудника. – У вас и идеи имеются?
– Обижаешь, пацан. Бери и реализуй. А сдюжишь ли ты?
– Обижаешь, дед, – вернул фразочку Глеб и хитро улыбнулся.
– Раз так, обсудим детали в моем офисе, – Цыган показал пальцем на сторожку у ворот, в которые как раз въезжал запоздалый автобус.
Не успели сподвижники Глеба смекнуть, что к чему, как предварительные переговоры с Цыганом о предстоящей делянке завершились, а они и сути толком не уловили. До Глеба им как до Марса пешком.
– Глеб, автобус!
– Скажи, что я убежал, – крикнул Глеб в ответ.
– Куда?!
– Добровольцем в армию записываться!
Две родственные души, Цыган и Глеб, не замечая никого, отправились обсуждать план.
– А разве твои друзья не присоединятся к нам? – невзначай спросил Цыган.
– Не друзья они мне.
– Дело ведь непростое. Одному тут не…
– Я все понимаю, дед, – прервал сторожа Глеб. – Все авто угоняют – только «Оку» уносят. По таким делам я работаю с другой командой.
– Профи, – оценил рвение Глеба Цыган – теперь от парня просто так не отделаешься.
– Все деловые люди – профессионалы, не так ли? – при других обстоятельствах такие фразы из уст человека его наружности выглядели бы неуместно. – Обсудим денежный вопрос.
«А паренек – не промах», – подумал Цыган.
– Может, сначала выработаем стратегию?
– Тут все предельно ясно. Всегда нужно начинать с денег, дед. Только от них зависит, покоряем ли мы Луну на ракете или на ржавом «Москвиче». Я доходчиво объясняю?
– Метко излагаешь, – поджав губы, выдал Цыган.
Кажется, после такого диалога цели собеседников немного видоизменились: один возжелал научить молодежь не задирать нос слишком высоко; другой – указать старику на почетное место в зрительном зале среди прочих ни на что не способных динозавров.
– Не дай бог, дед, ты нас нагреешь.
– Чего ты так сразу? – обидчиво молвил Цыган. – Мы же деловые люди.
– Вот именно, дед, вот именно.
Не привык Цыган к такому молодецкому напору. Обычно всякие тонкости бомжам, алкашам и торчкам до фени, а Цыган только таких и нанимал себе в помощники. Здесь же все иначе. Но и молодняк нужно учить жизни, потому пасовать Цыган не собирался. В голову даже залетали мысли подставить несовершеннолетних преступников: поймать их на месте преступления, заслужить похвалу начальства и оправдать занимаемое здесь место. Глеб тоже размышлял, как бы эффектней нагреть сторожа. Однако на словах они друг с другом доброжелательны и дело называют плевым. Выручку договорились поделить поровну (на последнем пункте каждый скрестил пальцы за спиной). Цыган обещал оказать партнеру всяческое содействие и предупредить о возможных опасностях. О множестве трудностей, которые могут возникнуть на пути у Глеба, сторож предпочел умолчать, дабы не провоцировать пересмотр процентов от прибыли. Глебу же не терпелось поскорее осуществить задуманное – руки чесались, а карман горел так, что возникало желание сдать на металлолом челябинскую телебашню. Цыган же выгодно продал информацию, особо не пачкая рук, что у него и получалось лучше всего.
Но Цыган действительно лучший на свете несколько в иной стезе, ибо в ночь с пятницы на субботу он спал без задних ног. Глеб просто не предупредил его.
