Петр Анатольевич Елизаров
Однажды в Челябинске. Книга первая
– У-у-у, не то слово.
– Но это же просто школьники, милый.
– Не такие они простые оказались.
– Почему же всесильный Олег не может решить такую несущественную проблему? – продолжала она. – Припугнуть их для начала? Или он способен только языком чесать? Он перессорился со всеми в этом городе. Чем же он собрался отвечать в случае…
– Даже не начинай эту тему.
– Почему?
– Сейчас есть проблемы поважнее.
– В отличие от Олега у тебя всегда есть решение.
– Я понял, на что ты намекаешь.
– Ты хотя бы будь мужиком…
– Я хочу сейчас просто разогнать цирк, который тут творится.
– Цирк очень даже к месту.
– Лиза.
– Что, милый?
– Вместо того чтобы лезть не в свое дело, помоги мне отфутболить этих хоккеров отсюда. Что ты думаешь по этому поводу?
Елизавета вздохнула:
– Думаю, что вы, мужики, ни на что не способны. Что бы вы делали без женщин?
– Вижу, – он протянул ладонь к ее грудям, – ты сможешь нам помочь.
– Когда вас, бунтарей, приласкать как следует, – она схватила Артура за затылок и практически вплотную утопила его лицо в своем декольте (он и не против), – вы становитесь слепыми и послушными, будто только что родившиеся щеночки.
– Осторожно, а то присядешь за совращение несовершеннолетних, – Артур раскусил задумку Лизы и принялся щекотать ее буфера своими усиками и бородкой.
– Какой нормальный мужик будет заявлять? И вообще: своими стручками, которые они считают членами, эти молокососы даже не дотронутся до меня.
– Ах, дорогая, – Артурчик с упоением вдыхал аромат ее духов, словно афродизиак, – именно поэтому ты у меня самая дорогая и желанная из всех. Обожаю тебя.
– Повтори еще раз, – серьезнее попросила она.
Арчи простонал что-то невнятное. Неправдоподобная лесть задела девушку: «Я самая дорогая, самая лучшая, говоришь? А почему ты не со мной, а с этой… сукой?! – возмущенно думала она. – Ты был мой. И сейчас ты мой. Я сделаю все, чтобы ты опомнился, дурачок. Она тебя не стоит. Смотри сюда. Смотри, глаз не спускай», – Елизавета вновь посмотрела в зал, где встретилась взглядом с невестой Артура – Татьяной, которая глазам своим поверить не могла.
– Наши гости из Магнитогорска, – продолжил Артур, – запомнят этот день навсегда, если ты займешься ими.
– С удовольствием, – не спуская глаз с соперницы, Лиза двумя руками откинула голову Арчи от своей груди, поднялась с его колен и воинственно зашагала прочь. Она видела, как Таню захлестывают рыдания.
Артур чувствовал себя так, будто совершил прыжок с парашютом. Он не мог объяснить магнетизма Елизаветы, но она на минуту заворожила его – он позабыл обо всем, стал тем самым щенком, как и говорила Лиза.
Будь она несколько настойчивее с Олегом в этом направлении, весь город упал бы к ее ногам. Но сегодня у тигрицы иные планы. Она намеревалась взять в охапку рекордное количество щенков – аж шестерых.
***
Очень скоро магнитогорских хоккеистов в «Хамелеоне» зауважали все – даже ярые болельщики челябинского «Трактора». Ведь так по зубам Олегу и его команде еще никто не давал. А ведь пьяная толпа всегда самая искренняя.
Вскоре настал момент, когда обе стороны выдохлись и нуждались в антракте.
– Ну что, сдаешься? – Арсений Митяев не робел перед Олегом.
– Русские не сдаются.
– Ты держался молодцом, но признай, что мы лучше.
– Лучше не зли меня, парень, иначе будем играть по-взрослому, – он сложил пальцы на правой руке так, что получился пистолет.
– Понимаю твои чувства, – старался сгладить углы Арс, – но мы же в XXI веке живем. Лихие 90-е уже прошли.
– Тебе так кажется, малой. Когда ты еще пешком под стол ходил, я такое в этом районе вытворял. Ничего не поменялось: что тогда, что сейчас.
– Раз уж ты такой принципиальный, что у нас с Озеровым? Слово свое сдержишь?
– А где твой прохвост Озеров, а? Вы тут впрягаетесь за него, а он, небось, уже усвистел отсюда?
– Ничего, найдется, – Митяев до последнего верил в порядочность Данила, даже несмотря на его признание.
– Шеф, – позади атлетичного Олега появилась Наташа, – к вам пришли.
– Шли всех к хуям!
– Площадь Революции, дом 4, – произнесла она, указывая антенной рации на выход.
– Как не вовремя.
– Ты намерен слиться?
Олег взглянул на Арсения:
– А ты мне нравишься, пацан. Ты поступил по-мужски, когда вступился за Озерова. По твоему смазливому рыльцу так и не скажешь наверняка. И на что только надеялась эта размазня?! Даня не может и не умеет решать дела. А вот мы с тобой… – Олег сделал Славику жест подлить ему еще спиртного. Бармен среагировал – мафиозник закинул в себя очередную порцию коньячка и даже не поморщился. – Хорошо, – стукнул он по барной стойке, – мы все уладим, но только по-взрослому, с глазу на глаз. И только с его отцом. Передай сопливому голодранцу, чтоб его папаша пересекся со мной. Мы перетрем. И без грязи. Флешку я отдам только ему… лично.
– Верится с трудом.
– Уж поверь. Вы с братвой, так уж и быть, можете остаться, – объявил Олег.
– Надо же. С барского плеча, – оценил Митяев, считая, что враг свое поражение признал, но бдительности лучше не терять. – А в глазах вижу желание нас отсюда выкинуть.
– Я бы с удовольствием, но у меня встреча.
– И все в твоем клубе болели за нас, – самодовольно добавил Арсений, не подумав. Ну не мог он не упиваться победой над столь влиятельным господином.
– Со стороной они явно ошиблись.
– А ты выводы сделай. Работу проведи, кадры почисти.
– Разберусь без твоих советов, пацан, – ответил Олег и пошел к выходу, отдав какое-то распоряжение администратору и жестом пригласив с собой парня из охраны. – Пойдем покурим.
Только сейчас Арсений позволил себе чуточку расслабиться. Он посмотрел в сторону Славы и подмигнул ему. Тот кивнул хоккеисту, протирая бокалы.
– Чего он сказал? – к Арсению подошли одноклубники.
– Не убил – уже хорошо.
– Мы сделали все, что смогли.
– Думаешь, он выполнит обещание? – спросил Чибриков.
– Хотелось бы верить.
– И что же делать теперь?
– Валить надо, – не унимался Абдуллин.
К Митяеву учтиво подошел администратор и объявил, что Олег Валентинович распорядился посадить всех шестерых на лучшие места и обслужить по высшему классу за счет заведения. Парни обомлели от новости, а Сеня, выпрямив спину, по-барски спрыгнул со стула и ответил на вопрос:
– Что делать, говоришь? Пить!
– А до этого мы, по-твоему, что делали?
– До этого мы выпивали.
Усевшись на мягкие диваны ложи для высокопоставленных гостей, хоккеюги поназаказывали всякой всячины. Их прихоти выполнялись беспрекословно. Хотелось отпраздновать удачно выигранное состязание (про проигрыш «Мечелу» все забыли): выпить да покушать, ибо аппетит разыгрался жуткий.
– Парни, а где Даня?
– Интересно, у него что-нибудь получилось?
– Если нет, то у меня в закромах остался последний вариант, – начал было Арсений, как все за столом замолкли: к их ложе подошла Елизавета, обворожительная и манящая.
– Могу я к вам присоединиться, мальчики? – каждый хотел, чтобы она села поближе именно к нему; наиболее испорченные желали посадить ее на колени, а самые отбитые – пустить по кругу.
Глаза у каждого загорелись. И это невзирая на возраст. Хоккеисты приметили, как Лиза с интересом поглядывала на них – каждый воспринял это в свой адрес.
Алкоголь (в который уже раз) первее всех ударил в голову Митяеву, подкинув ему воистину «гениальную» идею: «Все это только показуха, Олег. Все это слова. Ты говно и капитулянт! Что ж, бычара со своими прихвостнями считает, что мы… что я… я ни на что не гожусь, что я куплюсь на этот спектакль?! Думает, что легко от нас отделался? Как бы не так! Посмотрим, как он запоет, когда я вдую его девчонке!»
Кажется, кое-что понеслось по кочкам…
Эх, вовремя Славик вышел на улицу, чтобы вынести мусор.
– Ты собираешься все так и оставить? – спросили Олега.
Тот, настраиваясь на предстоящую встречу, кажется, докуривал уже третью сигарету кряду. Затушив ее носком ботинка, владелец «Хамелеона» ответил:
– Значит так. Хватку мы пока ослабим. Пусть набухаются. После чего в охапку их и в багажник. И на наш любимый пустырь, где мы по душам базарим. Ха, вот там-то я и отыграюсь. Обязательно отрежу яйца этому выскочке – который у них там главный.
– А что же Озеров?
– Озеров? Гаденыш. Он притащил их сюда. Пусть разделит их участь. Глаз с утырка не спускать.
– А его отец?
– Пусть считает это объявлением войны.
Бармен не донес мусор до бачков.
История двадцать первая. «Две полоски»
Татьяна Строймилова, миловидная блондинка модельной внешности, проснулась поутру от не то чтобы резкой, но некомфортной тянущей боли в животе. Что случилось? Перина мягкая, почти царская. Неужто поправилась? Исключено. Неприемлемо так себя запускать. Что же подумают окружающие? Сразу же заметят лишние граммы, будут тыкать пальцами. А жених и вовсе разлюбит. Еще слегка шумит в голове. Наверное, она слегка простудилась. Опять-таки ей абсолютно некогда болеть: иначе она пропустит шейпинг, аквааэробику, маникюр, шопинг и общение с подругами на высокие темы. Тем не менее все ее занятия позволяют поваляться в постели до полудня. Нет, все-таки где-то замерзла. Порой лень надевать сто портков, чтобы выглядеть как луковица: нужна всего-то минута, чтобы добежать от подъезда до своего нового «Порше», что преподнес галантный жених в качестве подарка на грядущую свадьбу. Может себе позволить: трудится днями и ночами.
Так все же почему она нехорошо себя чувствует с утра? Валяясь на белоснежной постели в огромной квартире, Таня стала размышлять: может быть, перетрудилась в фитнес-клубе, не до конца высушилась после бассейна, продуло в салоне красоты? Вариантов в ее беззаботной жизни выше крыши.
Чувствуешь себя дискомфортно: голова немного кружится, в животе творится явно что-то необычное, даже слегка подташнивает. Нет, продолжила поиск ответа она: скорее всего, отравилась. Чем там она ужинала вчера? Неужели в том ресторане подают несвежее? Быть такого не может. И тут Татьяна, всегда по-детски непосредственная и слегка недалекая, поняла, что не знает, какие препараты следует принять и где вообще лежит аптечка?
Маникюр сегодня следовало бы отменить. Нужно оклематься. Голова еще больше заболела от предположений относительно лекарств, аптечки, меню ресторана и температуры в бассейне. В итоге решила, что само пройдет, и включила плазму на полстены. Далее все стало конкретно подсказывать и намекать: навязчивая реклама подгузников и детского питания с изображением милых младенцев и веселых детишек повзрослее; на другом канале медицинское шоу и бесчисленное количество молодых мамочек в студии; потом новости – репортаж из роддома, счастливые родители с укутанными малышами робеют перед камерами. Ой, да ну этот телевизор!
Все же просто: Татьяна всего-навсего голодна. Где-то на кухне должно быть что-то съестное. И кофемашину надо бы зарядить на напиток покрепче. День не задался – в любимую кофейню не съездишь. Пока кофеек медленно капал в чашечку, а в микроволновке разогревалось блюдо с допустимым числом калорий, Таня, закутавшись в плед, вышла на балкон. За окном морозно и безмятежно. Не успела она закурить тоненькую дамскую сигаретку, как увидела, что внизу, на территории детского сада, вышли гулять ребятишки – они весело кричали, бегали, игрались. Во дворе то здесь, то там неторопливо прохаживались мамочки с колясками, останавливаясь, чтобы трепетно поправить одежку на спящих малютках. Если дите беспокоилось и покачивания коляски эффекта не возымели, то внимание ребенка можно быстренько занять какой-нибудь проезжающей мимо бибикой или птичками, клюющими хлеб и семечки в кормушке, за которыми из теплого подвала наблюдала голодная киска. Мяу-мяу.
Именно сейчас пелена с воспоминаний о маминых рассказах, посвященных предохранению и случайной беременности, сошла-таки на нет. Или от холодного воздуха, или от столь неожиданного осознания стало не по себе. Это же первые симптомы… этой… этой самой? И задержка. Беременность как сверхзвуковой истребитель подлетела к ней так близко, что худенькая девушка в шелковом бельишке и пледе отстранилась от сигаретки и в состоянии шока вернулась в спальню. Нет, не звонить маме, не искать литературу, не истошно бежать к врачам, а рыскать в смартфоне. Страницы браузера грузятся томительно долго. Таня отбросила трубку и схватилась за планшет – он-то порезвее будет.
Ничего обнадеживающего для себя она на просторах глобальной сети не обнаружила. Только подтверждения. Страница за страницей вкупе с контекстной рекламой колясок, одежды для малышей, частных роддомов и полезных детских смесей. Однозначно, несколько недель назад с высокой долей вероятности они с Артуром зашли слишком далеко и были, мягко говоря, неаккуратны. Поэтому сейчас в ее чреве активно формируется новая жизнь, которая вот уж точно перевернет быт с ног на голову, заставит забыть о свободе, беззаботности, вседозволенности. Себе принадлежать ты уже не будешь. А какие были планы, какие были мечты у Тани – неужели теперь им не суждено воплотиться в жизнь… никогда? И она превратится в вечно хмурую, растрепанную, заспанную домохозяйку, которая не желает ничего, кроме как нескольких более-менее спокойных часов, пока ребенок спит? А что же придется делать, чем заниматься? Она ведь не умеет ничего, даже не представляет, что ждет ее в столь интересном положении. Она же еще так молода, красива и деятельна – она не может допустить, что через девять месяцев не узнает себя и не сможет радоваться тем приятным мелочам, коими наслаждается сейчас.
А что же скажет Артур? Воспримет весть в штыки? Вспылит и бросит ее? Найдет себе другую: получше, помоложе и без прицепа в виде ребенка? Она ведь точно так же покорила сердце Арчи пару лет назад, после чего он ушел от своей фаворитки – вертихвостки Лизы. Оказывается, и такую стерву можно понять. Вокруг него так много соблазнов, так много девушек – он вправе выбрать любую. Он их повелитель, их авторитет. Наверное, Арчи что-то предчувствовал, когда заявлялся домой хмурый и принимался рефлексировать на тему его рода деятельности, семьи и прочих вечных ценностей. Таня охотно пресекала сложные философские разговоры, которые из-за неопытности и наивности поддержать не могла, и делала это довольно просто – раздвигала ноги. Они ведь и познакомились благодаря эскорт-услугам. Дораздвигалась?! И что же сейчас? Какой, к черту, эскорт? Куда же Таня пойдет одна? Только к матери в Копейск или на операционный стол? Как же так, Таня, как же так?
«Нет, невозможно, не сходится», – убеждала она себя, решив для надежности посмотреть симптомы простуды и отравления. Выяснилось, что однозначно нельзя сказать, что стоит за ее недомоганием и болью в животе.
Накрутила себя знатно. Скандалы, обиды и томительные игры в молчанку она любила. Но их эффект на себе она прежде не ощущала. Может быть, зря разнервничалась? Исходя из собранной информации, она отравилась, простудилась, практикует сидячий образ жизни и вообще немножко беременна – все с разной степенью вероятности, а подтвердить и опровергнуть доводы может только специалист. Давно она не обращалась к врачам. Бывало, по прежнему месту работы направляли на медосмотр, но так, кажется, с пристрастием симпатичных дам разглядывал только гинеколог, дружить с которым не очень хотелось. А еще она часто посещает стоматолога. Но он же тоже врач. Может, подскажет, должен ведь знать – зачем тогда он медицинский вуз кончал?
Таня решила исключить самое главное предположение – беременность. Есть же проверенные способы выяснить. Она засобиралась в аптеку. Нынче они на каждом шагу. Но она была столь ветреной особой, что через минуту засомневалась, а сможет ли морально перенести подтверждение беременности. Пришлось неуверенно расхаживать по апартаментам, будто перед дебютом на театральной сцене. За порог тоже вышла с трудом: одолевают приступы неуверенности и страха, а также желание развернуться обратно, лечь на живот и часок полежать (всегда помогает). Метания продолжились на улице – она не верила, что от ее действий может зависеть будущее: оно либо прекрасное, либо пугающе неизвестное.
В окошко к фармацевту она глядела как в лабиринт Минотавра. Потоптавшись на месте, она со стеснением выдала просьбу продать ей тест на беременность.
– Вам какой? – внезапно поступил вопрос, поставивший девицу в тупик.
«А они разные бывают? Или показывают как-то по-особенному?» – подумала Таня, не зная тонкостей. Она ведь прежде с подобным не сталкивалась. Дамочка искренне не понимала, как остальные женщины с достоинством преодолевают такие тяготы. А у кого-то ведь не один, не два и даже не три ребенка, а больше. Да как так вообще?!
– Самый точный, – ответила Таня.
Бледную дамочку, одетую в шикарную шубку, сразу же заприметили две сморщенные бабки. Они как раз добрались до аптеки после утреннего рейда по поликлиникам, центрам оплаты коммунальных платежей, базарам и общественному транспорту. Представители старшего поколения принялись тихо шушукаться позади Тани, обсуждая каждое ее действие, бездействие и внешний вид, на ходу придумывая ей характер и биографию: мол, сами раньше умели определять, обрюхатили или нет; как же она будет рожать – худая как тростинка, наверняка вегетарианка; судя по одежке, поедет рожать в Америку, а раньше в поле рожали и дальше шли работать, а что же сейчас – ничего хорошего, ибо для женщины иметь детей является делом десятым, все строят карьеры или строят из себя таких куколок, что мужикам нужно знатно извернуться, чтобы оплодотворить таких вот особ с претензией. Фразы пенсионерок Таня слышала отчетливо, отчего ей стало втройне неловко. Еще и фармацевт долго копается. Сейчас еще скажет, что хороших нет, вот тебе плохой и неточный – и будет она в неведении все девять месяцев.
Таня мужественно стерпела старческий треп и сделала все, чтобы поскорее удалиться.
– Женщины, – произнесла фармацевт в аптеке после того, как Таня ушла, – скажите спасибо, что она покупает тест, а не контрацептивы. Главное, чтобы правильное решение приняла.
– Но, если придет за контрацептивами, – попросила одна из бабок, – ты нам скажи, голубушка.
Невеста Артура робостью не славилась – в обычной ситуации она бы обязательно вступила в конфронтацию с бабульками и вышла бы из этой схватки победительницей. Либо проблему бы решил Артур, который всегда подскакивает, если Татьяна захочет с кем-нибудь поконфликтовать – с гаишниками так всегда, поэтому она соблюдает ПДД только тогда, когда настроение подобающее.
Нынче ситуация экстраординарная. Все-таки она впервые в жизни готовится стать мамочкой. Какого еще качества матерью она будет? Няни? Да, интересно, а со скольких детских лет можно привлечь няню? Надо это выяснить. Хоть бы поскорее. Хотя подождите-ка: тягот и томительных ожиданий можно легко избежать, ибо проблема нежелательной беременности решается хирургическим путем. Наверняка Артур не захочет брать на себя такой балласт. «Наверняка он любит меня, поэтому не бросит, а предложит такой выход, – рассуждала по дороге назад Таня. – Смогу ли я быть хорошей матерью, если одно только предположение заставило меня пропустить маникюр? – на пути снова встретились детишки – на этот раз их вели за ручку либо папа, либо мама, либо оба сразу. В их глазах только радость, а на лицах сдержанная, но улыбка. Таня задумалась. – А ведь с другой стороны… Дети – это же такое чудо, это же послание свыше, святое дело, к которому сознательно и бессознательно идет любой нормальный человек. Он стремится к счастью, а не к одиночеству, даже если оно подкреплено иллюзорным обществом или безвылазным трудом, – кажется, Таня невольно вспоминала одну из лекций по саморазвитию, которые посещала. Спикер там уж больно хорош. Плата за вход еще лучше. – Что же лучше? Бессонные ночи или первые шаги? Грязные пеленки или первое слово, первая школьная оценка, первая любовь? Благодарное чадо, которое не оставит пожилых родителей помирать в одиночестве? А какую же нестерпимую боль испытывают пары, – Таня вспомнила телевизионную передачу на данную тему, – у которых не получается завести детей. Они наверняка стали бы лучшими родителями на свете. Но детишки почему-то стопками появляются в тех семьях, где всю жизнь мучаются, не доедают и издеваются над отпрысками. Ладно, если те еще и доживают до самостоятельности, сохраняя рассудок и здоровье. Есть и родители больных детишек, которые не отказались от них, несмотря ни на что. Почему? Потому что ждали, потому что хотели, потому что любят! Поэтому борются. Так что нельзя отказываться от шанса. Я смогу убедить в этом Артура, смогу… Я не могла полюбить беспощадного и бессердечного дельца, не могла! Нет, все же… А если…», – в мыслях «за» и «против» девушка нарезала немало кругов вокруг дома, взвешивая ценность прежнего образа жизни и нового вороха забот. Но вопрос в том, какие они: лишние или приятные?
Она опомнилась, стоя у подъезда и сжимая в руках коробочку с тестами на беременность. Она готова узнать приговор… то есть решение о благосклонности судьбы или ее злой шутке с целью пожурить. Незамысловатое устройство знает ответ.
Девушка не помнила, как оказалась у зеркала в ванной комнате с распакованной пачкой тестов и инструкцией, которую ей пришлось прочесть несколько раз, ибо в голове царил невообразимый кавардак. Вроде бы ничего сложного…
Ожидание результата стало самым тяжелым моментом в ее не такой уж и длинной жизни. Казалось, что она не узнает правду никогда. Так волновалась, что чуть не плюхнулась в обморок в ванной.
Две полоски.
***
Танюша опомнилась, кажется, только под вечер.
– Надо сообщить Артуру. И как можно скорее.
Счастлива ли она? Скорее всего, да.
