Никита Владимирович Чирков
Вектор
Последняя запись
Дорога была спокойной и четко показывала, как это место пустынно и забыто, и, возможно, я последний, кто ходит здесь, а мои знания и память впервые уникальны отсутствием конкурентов. Внутри было много света, и благодаря маске я мог не думать о своей привычке к темноте и сумракам, в которых провел долгие месяцы на нижних уровнях.
Двери лифта открылись, и передо мной появился человек, держащий многозарядное ружье на изготовке. Он был моего роста, худого телосложения, с длинными темными волосами, связанными в пучок, и небольшой бородой. Левая рука была перебинтована до предплечья. Мы молча смотрим друг на друга, и если я просто смиренно ожидаю, то он пытается сделать вывод, друг я или нет.
– Долго будешь целиться? – начал я, слегка напугав его, хотя характер у него все же есть и оружием он явно умеет пользоваться. Выдохнув, он опустил ствол.
– Извините, я же не знал, что это вы. Зачем костюм?
– Для защиты. Ты же сам был в подобном, где он?
– Против монстров с когтями продержался он недолго, и потом пришлось снять, чтобы забинтовать раны, он больше не помогал. – Портер дышит здешним воздухом.
– Понятно. Оружие откуда?
– Нашел небольшой склад! – резко ответил он. И стоило мне сделать пару шагов из лифта вперед, он преградил мне дорогу, уперев дуло ружья прямо в голову, и продолжил грубо, но сдержанно: – Слушайте, я понимаю, вы здесь, видимо, уже очень долго и считаете себя круче некуда, но я тоже далеко не первый день на Векторе. Я убивал и выживал, как мог, принимал пронокс, прятался и чуть ли не зубами прогрызал себе путь. И все ради того, чтобы обличить всю правду об этой станции. И я искренне надеюсь, что вы здесь ради помощи мне, иначе у нас будут проблемы.
– Ты принимал пронокс? – спокойно спросил я.
– Да, на что не пойдешь ради того, чтобы выжить. К счастью, я нашел это лекарство до того, как начал сходить с ума. Так что мы поняли друг друга?
– Говори, что тебе нужно.
Он убрал ружье, и мы пошли вперед.
– Это все данные? – спросил он, указав на сумку позади меня.
– Да, все, что нашел, включая жесткие диски.
– Хорошо, бери, и пойдем, – сказал он повелительным тоном, перейдя на «ты».
Он уверенно идет вперед, лишь слегка отвлекаясь на беглый осмотр некоторых помещений, которые мне кажутся чрезмерно чистыми и светлыми. Я не особо вглядываюсь в окружение и не пытаюсь вспомнить, был я здесь или нет, – ведь для меня все стало одинаковым. Мы пришли в небольшое ярко совещенное помещение. Помимо той двери, через которую мы вошли, была еще одна – за ней находилась смотровая комната отдыха, включающая большое стекло с видом открытого космоса. Без мебели или наличия чего-либо внутри, лишь по левой стене видно огромное количество меток, оставленных чем-то острым, примерно так же, как делал я в своем убежище, отмечая дни.
Посередине стоит большой терминал связи с мониторами слежения и двумя рабочими местами друг напротив друга, разделенными большим прозрачным экраном. Но куда важнее было то, что это место организовали под импровизированный дом. В одном углу есть матрас, в другом стоит стол с большими запасами еды. Но главное, что я заметил, – это целая коробка ампул пронокса и пистолет для инъекций.
– Ты теперь здесь живешь? – спросил я, поставив сумку на пол рядом с терминалом связи.
– Да. Этот терминал не работал без кода, но я умею находить информацию. – Портер проверял окружение на наличие возможных гостей.
– Так он работает? Ты можешь связаться с внешним миром?
– Не совсем. Я могу отправить любую информацию на наш удаленный спутник, но сама система еле живет, а объем информации огромен, из-за чего придется далеко не один месяц, а может, и год отправлять пакеты данных, а это – риск быть обнаруженным. А еще следить за оборудованием, чтобы не сломалось.
Теперь он собирает вещи и складывает все жесткие диски и папки в сумки для транспортировки.
– Поэтому ты хочешь все вывезти?
– Да. Но еще мне просто не хочется оставаться здесь на неопределенное время, передавая данные, когда я могу улететь подальше и оставить это место раз и навсегда.
– Разве это безопасно? Много людей с властью и у власти сделают все, чтобы общественность не узнала про то, что здесь произошло, – и они, кстати говоря, знают, где мы. Я удивлен, что их группы зачистки еще нет здесь. Тебе, возможно, будет интересно, но все, что здесь произошло, контролировалось извне.
– Сколько времени ты на Векторе? – с удивлением спросил он. – Мы отклонились от курса так далеко, что повезет, если хватит топлива, вернуться на планету. Это одна из причин, почему связь такая долгая и почему здесь еще нет армии, или ученых, или той же прессы. Они потеряли всю связь с Вектором и сами не знают, где он. Я же только что сказал, что постоянная передача данных отсюда будет перехвачена, и рано или поздно сюда направят людей, следуя точке на карте.
– Этого я не знал.
– Когда мы нашли станцию еще до близкого подлета, то сообщили нашим коллегам, что остались следить и ждать весточки, отправили наши координаты. Недавно я связался с ними через этот терминал, используя чужой код доступа, и, запеленговав координаты, мы поняли, что движемся. Кто-то, причем давно, отключил все маяки и средство автоматической обратной связи и умудрился просто направить эту махину куда-то далеко, без конечной точки прибытия.
– И как далеко мы от изначального положения?
– Очень далеко. И если ничего не изменить, то она может пропасть навсегда.
Последнее, что было сказано: «Пора уходить». Самое простое и очевидное решение любого здравого или не очень человека в тех условиях и ситуации, в которых оказались мы. Вот так просто взять и уйти, не оставив позади себя ничего. Но привнеся в точку прибытия именно то, из-за чего мы и бежали. Проблема не там – она здесь, как и люди, оказавшиеся в четырех стенах Вектора, уже не смогут стать частью чего-то обычного и естественного для социума. Все мы жертвы обстоятельств, и, как бы сильно ни хотелось сделать все правильно, зачастую лучшие решения – это те, которые лишают нас желаемой цели. Я слишком долго шел вперед – сначала в поисках ответов, а потом и смерти. Каждый раз мне везло, и желаемый покой ускользал от меня, оставляя словно некий больший смысл моей жизни, чем есть на самом деле. Конечно, ради справедливости стоит упомянуть, что решение продолжать жизнь было не совсем моим.
Я всего лишь хотел найти своего брата и помириться с ним. Простое желание простого человека закончилось страданиями. Вопреки всему я выжил, но стал совсем другим человеком. Раньше я не знал, кто я, и меня удивляли метаморфозы, что проявлялись как побочный эффект выживания. Но сейчас не важно, кто я, – важно то, что со мной Анна-Лиза, и большего мне не надо. В этот самый момент, видя ее улыбку и взгляд, который понимающе поддерживает мое решение, я дописываю эти строки. Она со мной, и не будет лучшего момента, чем этот.
Перед завершением отдельным файлом отправлю это на спутник, о котором говорил Портер. Он сейчас лежит без сознания из-за снотворного, которое было в его аптечке и которое я достал, пока он собирал вещи. Пока есть время, я дописал все важные последние события, словно обретя дар Холдена. Я помнил каждое слово и действие за последние дни и продолжил помечать текст заголовком «запись», ибо попытки отсчитывать дни, что я провел на нижних уровнях, были невозможны: здесь время идет по-другому. Не знаю, как, но будто бы и Анна-Лиза и сам Холден, зажили во мне, позволил довести эту историю до понятного завершения, избавив от бессмысленности все события. В конечном итоге этот рассказ послужит историей того, что произошло на исследовательской станции Вектор, дрейфующей глубоко в открытом космосе. Я заблокировал дверь выхода – ее никак не открыть, можно и не пытаться, и все потому, что Портер дышит воздухом и принимает пронокс, смесь которых сводит людей с ума. И в скором времени его ждет не самый радостный исход, как и тех, кто будет с ним контактировать.
Это во благо других, и пусть дальше Вектора не уйдет ничего, кроме знаний и истории жизни и смерти ни в чем не повинных людей. А остальное пусть так и останется здесь и вымрет, ведь у каждой жизни есть свой срок, и моя подходит к концу. Портер остается выполнять свой долг – отправка информации туда, куда попадет все, что она нашел. Включая мою историю, которая остается у него, и, я надеюсь, он выполнит мою просьбу, перепечатает ее на компьютер и поделится ею со всем миром. Это то, ради чего он здесь, – и если он сможет понять, почему именно это его задача и именно здесь, то его действия изменят мир. И люди узнают правду о своих любимых и друзьях, погибших здесь, занимаясь любимым делом. Надеюсь, другие прилетят сюда не скоро, и станция будет взята под контроль и исследование творящегося ужаса очень не скоро, и к тому времени все это будет не важно. Я чувствую, как мне пора уйти, ведь я сделал все, что мог, оставив напоследок Портеру цель, ради которой он сможет жить и не поддастся на то, что сломало меня окончательно, а именно: поиск предназначения. Анна-Лиза ждет меня – моя жена, моя любовь, и разве могу я променять ее на что-либо? Ведь она – апогей моей жизни, точка невозврата, к которой я слишком долго шел и оставил самое приятное воспоминание напоследок. Есть лишь одно-единственное идеальное место для нас с ней, где не будет никого и ничего, что помешало бы нам быть вместе, – и я знаю, как попасть туда. Прощай, читатель, кем бы ты ни был.
Спустя несколько часов.
Последний лист плавно выпал из рук Портера, стоило ему все дочитать. Не находя слов, он быстро подбежал к двери и, переполненный страхом, попытался открыть ее, но все было тщетно. В криках и панике он продолжал биться о неприступные стены, ища выход хоть куда-то, дабы сбежать на свой корабль и воплотить изначальный план, но все было бессмысленно – дверь не поддавалась. В отчаянии он попытался пробиться через боковую дверь, но она также оказалась закрыта из-за разгерметизации помещения за ней. Через окошко самой двери вдалеке среди осколков стекла и бумаг, парящих в космосе, он увидел удаляющееся все дальше вперед тело виновника его заточения, ныне выглядевшего расслабленным и смиренным, осуществляя желание Портера и многих других людей – выбраться с Вектора.
Еще некоторое время костюм поддерживал в Харви жизнь, позволяя ему насладиться отсутствием искусственных ограждений и полной свободой, отдаляя его от Вектора все дальше в бесконечный простор. Человек, чью историю Портер только что прочел, тот, кто выживал слишком долго, наконец нашел покой, оставив его в одиночестве.
Журналист долгие часы сидел под дверью, за которой закончилась жизнь Харви Росса, кто в последние часы уже не был одинок и несчастен. Он размышлял о событиях, произошедших и о их влиянии на дальнейшее. С трудом поверив в саморазрушение, которое происходит с каждым, кто дышит здешним воздухом, и сопоставив все знания, полученные через архивы и историю его последнего друга, он понял, что у него не осталось иного выбора, как смириться со своей участью и согласиться с тем, что его жизнь окончится здесь, исполняя важнейшую цель, не дать тысячам жертв быть забытыми. Впереди его ждало много работы по отправке архивных данных о людях, открытиях и судьбе Вектора на удаленный спутник, откуда его доверенные лица смогут безопасно передать эту информацию всему миру. Он не знает, сколько ему осталось времени и насколько хватит еды, да и как скоро до него доберутся люди, чьи намерения вряд ли альтруистические. Но, благодаря истории жизни и смерти Харви Росса, для него стало ясно очень многое, а также пришло важное понимание того, что ему – простому журналисту, который взял на себя слишком многое, – еще повезло.
Конец.
