Никита Владимирович Чирков
Вектор
Запись 110
Открываю глаза и простым осмотром убеждаюсь в собственной сохранности. У меня мало времени, но его должно хватить на то, чтобы узнать, смог ли Эдгар достичь нашей общей цели. Но для начала надо найти точку на карте и маршрут. В этом отлично поможет компьютер в службе безопасности, куда я сразу же возвращаюсь, как только поднимаюсь с пола. Звонков больше не было, и, к счастью, на данных нет пароля – и я быстро нахожу хранилище находок, оно не так далеко. Вместе с моими шагами к заветной цели, которая является симбиозом мести и милосердия по отношению к тому, что зародило здесь жизнь, я пытаюсь осознать нынешние изменения. Частица меня, что направляла и играла со мной в шахматы, при этом мухлюя и меняя правила по своему желанию, исчезла бесследно, словно ее никогда и не было. Будто ты просыпаешься ото сна, который был явью, и видишь изменения и собственную наивность. Это не радость и не горечь. Нечто такое, что ты ненавидишь и любишь одновременно, и можно было бы смело ностальгировать и вспоминать, если бы не один пугающий факт. Возможно, он ушел так же, как Наоми: не потому, что пришло его время, а потому что заработали новые факторы, причем используя те рычаги, которые когда-то уже присутствовали в моей жизни. Хотя, может, самое главное он уже сказал, дав мне ориентир, который я забыл во всем переполохе на Векторе. Причина определяет мое состояние, в котором они больше не могут сосуществовать с тем, что грядет и оставляет разрушение с каждым шагом, при этом неся самое сильное чувство – любовь.
Мои мысли и отсчет времени прервали появившиеся перед глазами двери хранилища. Все так же цифры над замком, неизвестно кем оставленные, все так же пустота и тишина. Длинный широкий коридор в полумраке, по сторонам большие помещения с номерами на дверях и списком серийных номеров, прикрепленным рядом с каждой дверью. Место, с которого все начиналось. Сюда привозили все находки из открытого космоса. Все двери вокруг закрыты на замок, на некоторых видны попытки ручного взлома, грубого, но безуспешного. В конце коридора за стеклом – стойка информации с несколькими компьютерами: видимо, тут я смогу найти нужный мне контейнер. Главный терминал, с которого можно открыть любую дверь, работает, но компьютерная система сломана, все разбито, а на мониторах трещины. Но кто-то явно вручную собирал все по кусочкам. Рядом на полу лежит КПК с кодом доступа, выцарапанным на задней крышке. Все работает медленно и с частыми помехами на мониторах, но все же работает, и мне интересно, причастен ли к этому Эдгар. Хотя, возможно, все иначе – и как раз его руки изначально все ломали в самых благородных целях.
В списке на компьютере – множество упоминаний об астероидах, разных кусках минералов, каких-то безжизненных камнях, что свозили с разных мест обитания. Даты, рапорты, комментарии… Множество объектов, которые не имеют значения, – и лишь один способен дарить жизнь и забирать. Я нашел его – единственный объект с такими комментариями и описанием и, как ни странно, кодовым именем «жизнь». Контейнер находится на складе 24 – он в конце коридора справа. Удаленно открыв его, я услышал движение двери, и в коридоре появилось небольшое эхо. Квадратный коридор, стены без окон или каких-либо предметов, а двери утолщенные и однотонно серые. Света мало, но его хватает, чтобы увидеть каждую деталь. Склад представляет собой множество полок вдоль стен, на каждой из них контейнеры, которые я никогда не видел ранее. Посередине квадратный стол, над которым больше всего света, он еще есть вдоль каждой полки, что отдают слегка теплым свечением и позволяют видеть контейнеры четче. Каждый из них имел огромную ценность для людей науки, и каждый все больше приближал к заветной мечте – узнать или хотя бы увидеть иную жизнь с других мест огромной Вселенной, что расширит наши взгляды на жизнь и даст толчок к прекрасному развитию. Благородные цели, современные способы – примитивные последствия…
Его тут нет. Нужного контейнера нет, что порождает наивное предположение об успехе Эдгара, когда все давно закончилось, еще до моего прилета, и остается лишь дождаться, когда я проиграю времени. Но что-то не дает мне покоя – некое ощущение незавершенности. Надо удостовериться, есть еще 23 склада совсем рядом, которые стоит осмотреть и убедиться, что волею чьих-то рук находка не была перенесена от проповедующих альтруистические цели людей. Склад за складом, ящик за ящиком, без спешки и очень внимательно я ищу. У меня полно времени, и более важного события больше нет, ведь отсутствие находки все равно является положительным результатом поисков, ибо, не найдя предмет, я найду понимание факта, что он уже был найден Эдгаром и достиг нашей общей цели. Конечно, я бы мог разочароваться или даже злиться, что после всего пережитого с главным очагом здешнего кошмара разобрались уже давно. Но почему-то я ничего не чувствую, кроме небольшого разочарования, что не увидел собственными глазами эту уникальную жизнь после пролетевших в мгновение часов поисков, увенчавшихся провалом.
Вернувшись обратно в помещение охраны, я хочу напоследок связаться с Портером и рассказать всю известную мне правду. Заодно сказать финальное «прощай». Я вызываю его, используя обратную связь.
– Портер, ты меня слышишь? – спросил я, посматривая на изображения с камер наблюдения.
– Вот уж не ожидал вас снова слышать!
– Это взаимно. Я удивлен, что ты еще жив.
– Что вам нужно?
– Я принял решение рассказать все, что знаю. И я так и не представился, меня зовут Харви Росс.
– Приятно познакомиться. Лучше не спрашивать, что повлияло на ваше мнение, верно?
– Время повлияло, просто время.
– Интересный ответ. И да, за меня не переживайте. Я цел и здоров, нашел склад консервов, так что с голоду не помру, и изучаю найденные архивы личных дел служащих. И даже монстров давно не встречал. Работа мечты! – немного язвительно сказал он.
– Что ты уже нашел? Да, и где ты территориально?
– Пока у меня лишь данные о графиках исследований, частичное досье персонала и маршрутные листы. Самое основное как раз впереди. Я нашел, где хранятся копии всех данных исследований найденных объектов, и планирую попасть туда в скором времени.
Пока я слушал его рассказ, мельком разглядывал камеры и не спеша просматривал данные памяти, чтобы увидеть то, как все выглядело раньше, увидеть человеческую жизнь, простую и оптимистичную. Не знаю почему, но хочется узреть Эдгара, человека, который пожертвовал собой и сделал то, что нужно.
– Смею предположить, это укороченная версия истории?
– Можно и так сказать.
На каждом временном фрагменте, в моем случае – склада 24, указана дата, и, листая список вниз, я не успел найти даже видео полугодичной давности, как на стоп-кадре файла увидел изображение человека, датированное месяцем ранее.
– Прежде чем мы начнем, я могу спросить?
– Только коротко. – Я включил видео.
– У меня есть шанс уговорить вас оставить это ужасное место и вернуться к нормальной жизни?
Человек пытается попасть на склад 24, но дверь закрыта. Он идет к главному терминалу, который разломан. Какое-то время спустя у него получается его починить и запустить. Уверенно и без страха он идет обратно. Осмотревшись, достает контейнер с верхней полки. На столе не спеша открывает его, смотрит внутрь – там нет ни сантиметра пространства, не занятого цветком и его листьями, которым явно тесно. Человек смотрит на него и сразу закрывает, как только цветок начинает оживать, видимо, ощущая отсутствие одной из стен его тюрьмы. Человек уходит, крепко держа контейнер в руках, и этот человек – это я…
– Харви, вы меня слышите? Прием!
С каждой секундой, потраченной на просмотр видеозаписи, я одновременно получаю все больше информации – и столько же теряю, прекрасно ощущая глубину своего падения. Отмотав время, я вижу, как человек спит, ест, как он изучает окружение и делает первые шаги за границы безопасной территории. Он познает боль от враждебных существ, учится ее терпеть и драться. Побед, как и трупов его врагов, все больше, и с каждым новым днем некогда чуждое для него окружение становится его королевством. Чтобы не заблудиться, он помечает некоторые помещения специальным маркером, который он нашел в одной из кладовок вместе с фонариком. Он смело корректирует большую карту, используя знания от путешествий по показанным местам. Им движет цель найти тот объект, который породил существ, которые все время пытались его убить. И он нашел его и отнес к себе домой. Его безопасное место находится рядом с моим помещением для ночлега, и нас буквально разделяет одна стена. Я не знал кода для открытия камеры. Но сейчас, используя ультрафиолетовый фонарик, я вижу цифры прямо на двери, которые он же и нанес, и его комната такая же, как и моя. Слева стоит стол, на нем бардак из листов бумаги, исписанных ручкой. Прямо над столом сверху вниз нанесены метки отсчета дней, скорей всего, той же монетой – их много, и они такие же, как делал я. В углу находится покрытый двухмесячным слоем пыли контейнер.
– Вопросы, сплошные вопросы. Наверное, впервые ты не знаешь, что думать и что чувствовать. Как отнестись к тому, что почти два месяца ты был в спячке, пока твоим телом строили новую судьбу? И лишь единичные проблески тебя пробивались наружу, и ты мог задаться ранее безответным вопросом, почему так долго заживают раны и откуда появляются новые. И больше никто не будет тебе мешать, ни отец, ни другие вредоносные индивидуумы. За это можешь не благодарить, я ведь скучала, и я знаю, что и ты тоже.
День неизвестен
Я сижу за его столом и разбираю бумаги, не замечая течения времени и забыв о существовании мира за пределами этой комнаты. Листок за листком я пытаюсь прочесть записанные события и мысли совсем другого человека. Большое количество текста зачеркнуто из-за изменения воспоминаний, и не меньше листов имеют непонятный мне по смыслу текст. Он пытался вспомнить свою жизнь – но вспоминает лишь мою. Как такое случилось? Когда я успел потерять самого себя и отдать бразды правления тому, кто не должен существовать?..
– Прошло много времени, я специально не трогала тебя и не отвлекала, но пора отдохнуть. Ты вымотался и устал, я даже не говорю о том, что ты давно не ел.
– Мне сейчас не до этого. Здесь целая тонна листов, и на одном из них должен быть ответ, должна быть какая-то подсказка, которая откроет мне правду. – Говорю я уставшим, почти замотанным голосом.
– О какой правде ты говоришь?
– О той, которая расскажет о его происхождении, какой же еще! Он отнимает мое время, отнимает мою жизнь, и даже если она ужасна и я заслужил это, мне все равно. Я должен узнать, кто он и откуда появился. И либо ты поможешь мне, либо не мешай! – кричу я и ненавижу себя за то, что ей приходится слышать это.
– Давай поступим так. Я помогу тебе, если ты поешь и поспишь.
– Как только я засну, он может снова взять контроль – этого я не допущу.
– Я могу проследить, чтобы этого не произошло. Слишком долго ты был без меня, и пора привыкать к моему возвращению. Харви, ты больше не один.
Сон пролетает за секунду, трапеза – куда дольше, и это единственное время, когда я не занят попытками разобраться в его истории, которая изложена и перемешана на бумаге. Мозаика, которая не имеет ограничений, кроссворд без линий, без количества букв и вопросов. Я собираю не просто цепь событий – это жизнь и характер человека, которого нет, но который пытается доказать самому себе обратное. Такое попросту невозможно вообразить, но доказательства прямо передо мной и написаны моей рукой. На одних листах он описывает чистый страх перед всем вокруг и детально расписывает, как он с ним борется. На других – ненависть и доказывающие жестокость следы засохших капель крови прямо на тексте. Кое-где заметны отчаяние и желание слабого человека покончить с собой. Все это ужасно, а с учетом того, кто это писал, еще и невыносимо.
Кое-что отвлекло меня от поисков его даты рождения и причинности явления как такового. Контейнер. Почему он поместил его сюда и как так вышло, что бразды его правления были отпущены? Ведь была явно направленная жизнь, причину которой можно оправдать лишь целью, ибо ничто просто так не появляется. И данная скоротечная, наполненная детским любопытством и первородным страхом жизнь не могла оборваться просто так, особенно после такого тернистого пути.
Один ответ я нашел. Расчистив стол, поставил контейнер посередине и открыл его. Ни на что не похожий цветок, попавший сюда из-за человеческого любопытства, когда-то давно покинувший свой родной мир, а ныне является величайшей находкой человечества, – мертв. Выглядит все так, словно он просто высох, перестав жить. Он смог создать целую атмосферу и породить новые виды, но не смог уберечь себя. Возможно, просто время пришло, ведь ничто не вечно и у каждого организма есть таймер. Возможно, это и есть причина смены власти, ведь цель достигнута, и раз мы – живой организм, значит, нам нужна другая цель. Из-за окончания жизни растения все словно перезагрузилось, и, ведомый новой целью, я поставил себе задачу снова его искать, ведь без этого стремления что мне остается – лишь играть в повторение, пока старость не наступит окончательно. Не имея нового маяка, следование к которому придаст моей жизни смысл, я сам создаю его, но из-за неимения фантазии, просто стираю старую память, и вновь ставлю перед глазами некогда достигнутую цель. Все ради выживания.
Хочется лечь на кровать, закрыть глаза – и просто исчезнуть. Тихо и мирно попрощаться со всей цикличностью и каждым возможным определением понятия жизни, которые люди считают опытом и примером относительности, что дарует осознание мнимой ценности каждого пережитого момента. Простейшее решение всех тех проблем, которые стали больше напоминать сломанную стрелку часов, что дергается на месте, нежели важный шаг в сторону развития и приближение благоприятного исхода.
Запись 111
– Проснись!
Ее голос разбудил меня, нагло вернув из мира фантазий ради цели, которая вскоре стала рутинной работой с неизвестным концом. Чтобы что-то узнать о другом человеке, нужно поставить себя на его место и вжиться в роль настолько, насколько нужно, – и все ради поисков правды, которая никому не нужна. День начинается с простого осмотра территории, которая ныне являлась рабочим местом управляющих Вектора. Мое новое место сна находится напротив комнаты наблюдения. Там я провожу остаток дня, просматривая каждое сохраненное и сохранившееся видео с камер наблюдения. Словно сыщик, я изучаю жизнь человека, доказательства существования которого – это исписанные его мыслями бумаги, которые ныне мозаикой закрывают все стены в помещении мониторов видеонаблюдения. Пронумеровав все его записи, я постарался повесить их в хронологическом порядке, который я лишь частично смог понять.
Каждый раз, когда я нахожу в видеоархивах фрагмент с его присутствием в кадре, я записываю в отдельном блокноте дату, время и место, а главное, действия, происходящие в кадре, и если есть продолжение с других камер, то и их тоже. Вот уже много дней, никому не мешая и игнорируя любую провокацию, я собираю по кусочкам хронологию жизни и пытаюсь совместить это с написанным текстом у меня за спиной. Иногда свежие улики вынуждают перекраивать хронологию, что часто вызывает нестыковки в истории и развитии его мировоззрения. Ведь, как я могу судить, имея данный материал, он сам не знал своего происхождения, что порождало противоречивые решения в те или иные моменты. Просматриваемые мной события датируются лишь последними двумя месяцами, что создает непреодолимую проблему в ограниченности информации. И приходится смириться с фактом, что большинство камер видеонаблюдения уже давно не работают по очевидным причинам, из-за чего я не могу увидеть всю его жизнь. Но то, что я нахожу, все же более ценно, чем его отсутствие, ведь, воссоздавая схему его передвижений, помечая время, проведенное в том или ином месте, и сопоставляя это с записями на бумаге, я все же медленно, но узнаю его. На данный момент, предположение такое: я уже на Векторе от четырех до пяти месяцев…
Используя черный маркер и массу полученной информации, я рисую схему Вектора на стене справа. Маленькими квадратами обозначаю комнаты, тонкими линиями соединяющие коридоры, и сейчас эта схема занимает почти метр на метр. Время от времени кажется, что вот-вот – и я узнаю все места, где он был, все его решения, его действия, плохие и хорошие. Но потом натыкаюсь на очередное видео, и схема расширяется, а все его записи перечитываются, хоть я и знаю их почти наизусть, и приходится проверять синхронизацию текста с событиями на видео. Часть написанного создавалась буквально после самих событий или неких умозаключений, и кое-что я даже нахожу. Как-то он дрался с тремя существами, что некогда были людьми, а стали скелетами, обтянутыми странными мышцами, с почти голыми черепами, и они, словно стая, пытались напасть с трех сторон, но ему удалось использовать окружение и убить двоих, а третий пустился в бегство. Он отправился вслед за ним, и дальнейшие события я узнал из записи на бумаге: «На меня напали три странных существа, очень похожие на меня. Примерно один рост, те же конечности и почти идентичные движения. Но они не выглядели как я. У них нет волос и кожи, одни мышцы странной формы, что обтягивали тело. Я смог избавиться от двух из них, но третий стал убегать. А я стал следить. Мне было интересно, куда он идет. Он привел меня в свой дом, где стал буквально зализывать рану, что я нанес ему ножом. Я подкрался сзади и убил его, воткнув крепкий нож в спину. Из интереса я стал обыскивать вещи рядом с ним и нашел бумаги. Там было фото человека, больше похожего на меня, чем на это существо. Это пугает. Если он раньше был таким, то значит, и со мной может случиться такое же изменение».
В такие моменты мне становится жалко его. Мне кажется, что он понятия не имел ни о внешнем мире, ни о том, что происходит. Наивный ребенок, что учился выживать в мире, который он не понимал. Все это очень печально и дает мало информации о том, откуда он появился и что случилось в итоге.
Черный маркер закончился в тот самый момент, когда мне необходимо проложить исследованные тропы моего объекта изучения. Новый я не нашел, так что использовал монету, что раньше служила средством контроля календаря, и скрип разнесся по комнате эхом. И пока я дополнял схему, отмечая цифрами последовательность посещения помещений, мне в голову ненароком пришла мысль: я потерял счет времени. День за днем я занимаюсь исследованием несуществующей жизни, не замечая, как уходит время, да и действительно ли можно считать те отрезки времени, когда я бодрствую, классическим пониманием дня? Я не слежу за цифрами на компьютере и не чувствую времени вообще – ложусь тогда, когда уже не могу работать, просыпаюсь тогда, когда мне велит ее голос. Расследование длилось без временных ограничений, и восстановление его маршрута продвигалось плавно и без каких-либо факторов отвлечения от данного процесса. Так бы было и дальше, не заметь я, как часто он посещает одно и то же помещение, и в его записях нет даже примерного упоминания об этом. Камер внутри нет, так что ситуация вынуждает меня покинуть зону комфорта.
– Что ты собираешься делать?
– Он часто ходит в одно место, и я хочу узнать, что он там делает. Это может помочь мне понять его. – Я сразу же собираю сумку для похода, лучше перестраховаться.
– Это опасно, тебе лучше остаться здесь! – Она беспокоится, и я это понимаю.
– Поверь, это не мне стоит бояться, а тем, кого я могу встретить. Еще не было такого существа, которое я не смог убить.
– Я боюсь за тебя, и лучше бы ты остался здесь со мной в безопасности.
– Хватит! – резко сказал я. – Не смей принижать мои возможности! – Я замолчал и продолжил уже спокойнее: – Прости, я не хотел грубить. Но то, что он там хранит, или что там делал, очень важно для понимания того, кем он является на самом деле. Его происхождение и причина исчезновения важны, потому что я не могу игнорировать такое отклонение. Ты можешь пойти со мной, и я смогу защитить тебя, правда.
– Ты так это говоришь, будто я могу поступить иначе, – сказала она с азартом и вышла за дверь. Я же взял сумку, еще раз проверил местонахождение нужного помещения и также отправился туда.
По пути не было встреч ни с одним из возможных организмов. Похоже, мы здесь одни, и даже существ, порожденных в этих стенах, больше нет. Либо же все они ушли далеко и в страхе спрятались в уголках Вектора, надеясь никогда меня не встретить. Да будет так и никак иначе – ведь доказывать мне больше нечего.
Нужная дверь прямо перед нами. Когда вокруг никого нет и ты знаешь все помещения, то путь пролетает за минуту, даже если ты всегда смотришь в оба. На двери имя «Оливер Уваров, начальник отдела сохранения физических данных». Судя по названию, его задача – управлять персоналом по сохранению всей информации на физических носителях типа бумаги и жестких дисков. Что и доказывает его кабинет, который под самый потолок забит коробками. Почти половина помещения заставлена ими, на каждой написано ее назначение: досье персонала, график выполненных работ и прочее. На первый взгляд кажется, что все структурировано, но на самом деле здесь бардак, учиненный тем человеком, из-за которого я сюда пришел.
– Выглядит все так, словно он что-то искал, – ее тон был тревожным.
– Так и есть, – говорю я, не спеша роясь в коробках.
Стол отодвинут к стене слева, и на нем еще разложены папки.
– И что же он искал? – тихо спросила она.
– Ты и так знаешь, что он искал себя. Пытался найти того, кого видит в отражении. Представь, как тяжело не знать о себе ничего и пытаться жить с мыслью, что, возможно, ты никогда не узнаешь, что произошло такого, что ты ничего не помнишь, и как ты оказался там, где оказался.
– Тебя нет в списках Вектора, так что можно смело предполагать, что его поиски остались тщетны, – печально сообщила она.
– Это как посмотреть.
– Что ты нашел?
– Письмо, написанное Оливером Уваровым. Незапечатанное.
«У меня нет семьи, нет детей – вообще никого, так что адресую это письмо тому, кто прочтет, и, надеюсь, оно послужит хоть каким-то откровением для кого-либо. Хотя, опять расходовать бумагу не хочется, но это последнее, и в отличии от здешних КПК, бумагу не переделать. Меня зовут Оливер Уваров. Не знаю, с чего начать. Много хочется написать, рассказать и поделиться информацией, которой я обладаю, но, если честно, какое уже дело до всего этого: нам все равно придет конец. Последние несколько дней я делал такое, что кажется, другой жизни не было вообще. Я с трудом вспоминаю обычную жизнь, обычных людей. Когда приходится хоронить людей, которые были для тебя друзьями и коллегами, теряешь счет времени и связь с прошлым. Вы можете увидеть их в комнате среднего зала, за парой поворотов отсюда. Я не хотел, чтобы их съели, и подвесил всех на крюки, изолировав комнату полностью, чтобы избежать проникновения хищников. Я знал каждого из них и записал имена на двери, чтобы никто их не забыл, потому что это были хорошие люди, которые не заслуживали ужасной смерти, как и многие другие. И это лучшее, что я могу для них сделать. А меня хоронить уже некому: ведь я последний, и это правильно. Лишь творец должен наблюдать последствия своих деяний.
Я, возможно, последний, кто помнит, как все началось. Я видел, как были мир и полная отдача науке, и как все закончилось войной и желанием одних убивать, а других – жить, пусть все это и было в совершенно разных ипостасях. Наши руководители тайком выпустили эту заразу в жилые помещения, объяснив изоляцию и комендантский час присутствием убийцы в тех коридорах. Все ради вашей безопасности, говорили они – а сами обрекли всех на смерть. Это было самое страшное, когда остальной персонал стал догадываться и в конечном итоге все стало известно. Кое-кто не выдержал и решил, что подобного ужаса заслуживают и его проектировщики. Проблема космоса в том, что ты забываешь о жизни вне этих стен, и кажется, нет никакого закона и никаких судей. Водоворот событий был настолько велик, что закончиться это могло лишь глобальным вмешательством, что я и сделал, позволив этой биологической угрозе уравнять всех людей на Векторе. Ведь все мы так погрязли в неправильных решениях, что, кажется, забыли, зачем все это, и был лишь один способ прекратить их череду… Не знаю, что еще написать. Наверное, просто помните людей, которые ничего этого не хотели и попросту оказались не в том месте и не в то время, а в итоге пали жертвой чужих ошибок. Скоро я умру, да и давно пора. Прощайте».
Теперь я знаю, кто устроил подвесное кладбище, одно время являющееся безопасным для меня местом, и что трагедии, вызванные человеческим фактором, всегда будут напоминать о себе. Рано или поздно я стану частью этой братии, и я не знаю, как мне к этому относиться. Интересно, что по этому поводу подумал объект моего исследования?
Некоторое время я еще раскапывал завалы коробок. Но все, что находил, – это лишь досье и те папки, в которых уже ничего нет, словно кто-то забрал информацию о людях. И если это так, то под подозрение попадает лишь единственный человек, который пока существует в определенной доступности. Мои размышления по этому поводу могли отступить лишь при наличии доказательств того или иного варианта ответа на мое предположение, и средство для его поисков так любезно предоставляет сама станция.
Вернувшись к камерам, я сразу принялся за поиск новых видео, все больше сужая круг возможных времени и даты, где мог появиться объект наблюдения. Есть фрагмент его посещения кабинета Оливера, но больше ничего, словно он исчезает с камер. И мое так называемое расследование закончилось бы, не успев начаться, не сделай я график попадания в объектив камеры с того дня, когда он стал посещать кабинет. Акцент внимания моментально сместился с факта того, что запись вообще удалялась, на знание времени этого действия, которое датируется всего лишь недельной давностью.
