Матильда Аваланж
Академия Хозяйственной Магии
ГЛАВА 5
– Ну, значитца, доброго тебе пути! – Кьеркегор бухнул мой саквояж на первую ступеньку массивного крыльца. – Вот и дождичок в дорогу! Это хорошо. Это добрая примета!
Смеркалось, тучи гуляли над институтом, накрапывал противный дождик, который постепенно усиливался. Я перехватила поудобнее клетку с Жулем. Енот вел себя крайне беспокойно. Он не хотел уезжать.
И я тоже!
– Может, до кареты мой багаж донесёшь? – поинтересовалась я у циклопа. – Или до ворот хотя бы…
– Так ведь дождик! – пробасил Кьеркегор.
– М, ну да, – отозвалась я. – А я и не заметила!
– Бывай, Фрэнтина, – не заметив моей усмешки, циклоп помахал ладошкой и был такой.
До огромных ворот, на которых был выкован герб Высшего Института Магической Полиции: фуражка, окруженная звездами, надо было чапать метров триста по аллее, с обеих сторон которой мокли пурпурные бересклеты.
Жуль заметался по клетке, что-то тоненько вереща. Я решила взять его на руки, чтобы успокоить. Но едва я открыла клетку, енот из нее выскочил и опрометью бросился за угол, за огромную витую колонну.
Я поскакала за ним, отчаянно вопя: «Жуля, Жуленька!». Он ведь сейчас где-нибудь спрячется – я его до утра буду искать! Заметив торчащий из-за украшенного остроконечным вимпергом портала полосатый хвост, рванула туда.
Однако Жуль и не думал удирать от меня. Вместо этого несколько раз приложился головой к витому декоративному элементу, украшающему портал. Я решила утешить несчастное животное.
– Ну, Жулечка, маленький, не надо так убиваться… Может, папа передумает и вернет нас обратно?
Не договорила. От манипуляций енота каменный лист отъехал в сторону, открыв полое пространство за ним. Хотя не совсем полое, вернее совсем не полое…
Очередной тайник Жуля был под отвязку забит самыми разнообразными вещами и даже едой: засохшими вафельками и печеньками, серебряными ложками от разных наборов… Был здесь чей-то допотопный магический шар, очки с зелёными стеклами, книга в сафьяновом переплёте, украшенном крупными красными каменьями, чьё-то ожерелье, а в довершение всего огромный обоюдоострый меч с навершием в виде бриллианта.
Я покачала головой, пребывая в легком шоке от увиденного. Жуль, конечно, никогда не отличался примерным поведением, а проще говоря, тащил все, что плохо лежит, но содержимое этого его тайника впечатляло.
Енот смотрел на меня с видимой гордостью на острой мордочке, после чего попытался все эти предметы сгрести. Разумеется, это было невозможно – сокровища Жуля вываливались у него из лап.
– Послушай, малыш, – я присела рядом с ним на корточки. – Мы не можем прихватить все это с собой. Давай возьмём… ну, к примеру, книгу и ожерелье, а остальное останется здесь, хорошо?
Вместо названных мной предметов, Жуль ухватил меч, который был больше его самого, и тявкнул, показывая, что к путешествию он готов.
– Нет, – мягко возразила я. – Только ожерелье и книга.
По крайней мере, они небольшие и много места не займут. После некоторых уговоров недовольный Жуль согласился оставить меч, но помимо книги и ожерелья прихватил бог знает сколько пролежавшее тут печенье.
В конце концов, драгоценности Жуля были уложены в мой саквояж, сам он водворен в клетку, заплесневелое лакомство у него отнято и выдано свежее, а я шагала по аллее под проливным дождем, с трудом таща свой небольшой, но очень тяжелый багаж.
У самых ворот оглянулась на величественный замок со стрельчатыми арками, узкими окнами, колоннадами и балюстрадами. В окнах ректорских покоев горел свет, а вот окна гадюки Сенд были темны. Папа был так зол, что даже со мной не попрощался… Развлекается теперь со своей ненаглядной Амалией!
Зато моя знакомая горгулья и Святой Патрик, пристроившись рядышком под одним из фронтонов на головокружительной высоте, грустно помахали на прощанье, и я махнула рукой в ответ.
Прижав к себе саквояж и клетку, я нырнула в теплое, пахнущее велюром нутро кареты, и недовольный долгим ожиданием кучер тронулся, не дожидаясь, пока я усядусь. От резкого движения меня вместе со всем скарбом кинуло к противоположной стенке кареты. Я больно стукнулась лбом обо что-то твердое и взвыла. Попыталась придать себе вертикальное положение, подняла голову и выругалась.
Приложилась я не обо что иное, как о подбородок Фила Шепарда, да и вообще, швырнуло меня, оказывается, прямо на него, да так удачно, что теперь я сидела у него на коленях, причем очень основательно так сидела!
– Ты не могла быть так мила слезть с меня, Аштон, и убрать своего енота с моего чемодана?
– Что ты тут делаешь? – от неожиданности выпалила с досадой.
– Интересный вопрос, – отозвался Шепард издевательски. – А где мне надо ехать? На козлах, рядом с кучером? На крыше? Может, ее высочество дочка ректора хочет, чтоб я вообще за каретой бежал?
Я уселась на противоположное сиденье, расправляя складки помявшегося платья и какое-то время избегая смотреть ему в глаза. Не знаю, с чего я решила, что в карете буду одна? Чортрис же сказала, что Шепарда тоже в Академию Хозяйственной Магии сослали, но я думала, мы в разных экипажах ехать будем. Просто я с детства привыкла к особым условиям: отдельная комната в общежитии, поблажки некоторых преподавателей, отдельная кухня в столовой… Пора отвыкать, наверное.
– Было бы неплохо, – наконец нашлась с ответом я.
– Знаешь, что действительно было неплохо, Фрэнтина Аштон? – в голосе Шепарда сквозила злость. – Если бы ты вчера не напивалась всумерть, не вламывалась в мою комнату и не шарила бы на моем столе!
– Тебя никто не просил варить это дурацкое зелье по увеличению груди! – отозвалась я ему в тон.
– А тебя никто не просил красть его! – парировал Шепард. – И так глупо подставлять меня!
– Да ты сам подставился, когда его сварил, оно же запрещённое! – возмутилась я. – Как бы ты его, интересно, Чортрис показал?
– А кто сказал, что я его собирался Чортрис показывать? – проорал Фил. – Оно для других целей предназначено было!
– Для каких же, интересно? – прошипела я. – Кому это ты собирался грудь увеличить, а?
Пару секунд Шепард с яростью смотрел на меня и какие-то слова, кажется, готовы были сорваться с его языка. Небольшое пространство между нами искрило, вот-вот должна была под раскат грома сверкнуть огромная молния и разразилась бы страшная гроза. А мне вдруг ни с того ни с сего пришла в голову мысль о глазах Шепарда: они тёмно-зелёные, но с каким-то коричневатым оттенком – как будто ореховое солнце вокруг зрачка. И сейчас эти самые странные глаза неотрывно смотрели в мои глаза.
Пожалуй, можно понять всех этих девиц, табуном бегающих за Шепардом в магполице. Но я не помнила, чтобы он с кем-то серьёзно встречался. Хотя вроде проявлял интерес к Примроуз Бертон – очень тихой и скромной отличнице с нашего курса, ну просто ангелу во плоти, однако они очень быстро разошлись. По чьей инициативе – я не знаю, не интересовалась.
Кстати, грудь у Примроуз маленькая, можно сказать, вообще никакой нет. Уж не для нее ли он это зелье варил?
Пока я размышляла о вещах, которые меня вообще-то интересовать не должны, напряжение чуть-чуть спало.
– Не твое дело, – буркнул Фил и отвернулся.
И правда, не мое. С чего я вообще о его глазах задумалась? Противные глаза, как… как… тина болотная!
Я выглянула в мутное окошко кареты: совсем стемнело, дождь хлестал по стеклу крупными каплями, а крючковатые ветки деревьев, свесившиеся на дорогу, напоминали пальцы каких-то недобрых существ, стремящихся добраться до пассажиров. И вообще, пейзаж за окном выглядел довольно-таки мрачным, и вылезать из кареты в эту осеннюю дождливую ночь категорически не хотелось.
Ну, папочка, ну, молодец! Так стремился избавиться от дочки, что отправил ее невесть куда на ночь глядя! Да в такую пору хозяин собаку из дому не выгонит! Хоть бы утра подождал, что ли…
Впрочем, к утру мы, скорее всего, выйдем с проселочной дороги на Южный тракт, по которому я смогу преспокойненько вернуться в столицу нашего прекрасного королевства, минуя институт. Получится, конечно, порядочный крюк, зато спокойно, а, главное, не заблудишься.
Дело в том, что в Академию Хозяйственной Магии я не собиралась, а собиралась в столицу, дабы встретиться со своими друзьями, которые там жили, и на неделю-другую закатить гулянку по поводу последних событий вообще и вопиющей папиной несправедливости ко мне в частности.
Не глядя на Шепарда (мне вообще наплевать чем он занимается!), я выпустила Жуля из клетки. Енот ткнулся влажным носом мне в щёку – это он так целуется. От него пахло молоком и ванилью. Я как-то некстати вспомнила, что сегодня даже толком ничего не ела, и мы с Жулем в два счета прикончили остатки печенья, которое дала мне в дорогу Чортрис.
После «сытного» ужина енот свернулся уютным клубком у меня на коленях. Я все-таки глянула на Фила искоса: он внимательно читал какую-то книгу, страницы которой сами подсвечивались, чтобы он не портил в полумраке глаза. Приглядевшись, я разобрала название: «Общий курс хозяйственной магии».
– И зачем ты хотел стать полицейским магом, из тебя хозяйственник отличный выйдет, – насмешливо заметила я.
– Твоими молитвами, – огрызнулся Шепард и вновь уставился в книгу.
Карету немилосердно потряхивало на ухабах. Постаравшись не обращать на это внимания (что было очень сложно), я откинулась на спинку сиденья, прикрыла глаза и не заметила, как заснула.
Мне приснилось, как будто я окончила Хозяйственную Академию, стала сельской гадуницей и поселилась в какой-то глухой деревне на задворках нашего королевства. Завела корову, быка, коз, два десятка поросят и курей целый двор, и вышла замуж за Фила Шепарда, который дома не появляется, потому что стал преподавателем в Высшем Институте Магической Полиции. Папа же мой на Амалии Сенд женился, у них родилось пятеро детей, которые тоже в магполице учатся, а Шепард у них куратором. И все они раз в год приезжают ко мне в деревню на парное молочко.
Упасите меня, Всевидящие боги! Проснулась в холодном поту, окончательно утверждённая в мысли, что нужно бежать в столицу и как можно скорее!
Тем более, уже наступило утро, светило яркое солнце, карета ехала не по ухабистой проселочной дороге, а по широкому Южному тракту и лес, через который вела дорога, выглядел мирным, дружелюбным и наполненным светом.
Шепард, прикрывшись «Общим курсом хозяйственной магии» спал прямо напротив меня. Я вспомнила сон, в котором он стал моим мужем, и поежилась – приснится же такая гадость?
Выглянула в окошко и воскликнула, обращаясь к кучеру:
– Милейший, остановите, пожалуйста, карету здесь!
– Мне магистр Аштон велел вас до самой Хозяйственной Академии везти… милейшая, – неприветливо буркнул мужик. – Так что никаких остановок!
Вот как! Папа и тут позаботился, чтобы дочь достигла этой идиотской академии! Это, конечно, меняет дело, но не в корне.
– Но мне надо в туалет! – взмолилась я.
– В туалет? – страшно удивился мужик моей потребности справлять естественные нужды и с сомнением добавил, – Ну, раз в туалет, тогда ладно…
Тэкс, мешочек с деньгами у меня при себе, а саквояж придется оставить. Жалко, конечно, в нем лежали сотворённые для меня перед самым отъездом магом-хозяйственником шикарные платья, но ничего не попишешь – нельзя возбуждать в кучере подозрения.
Фил Шепард крепко спит, и, надеюсь, проспит ещё так ближайшие десять лет.
– А енот тебе зачем? – подозрительно осведомился мужик, когда я налегке спрыгнула с подножки на землю.
– А он тоже в туалет хочет!
Жуль, обвивший лапками мою шею, согласно закивал. Слава богу, хоть про сокровища из своего тайничка забыл! А нет, не забыл! Ожерелье у него на правой лапе болтается и довольным он выглядит неимоверно.
С самым невинным видом я влезла в ближайшие кустики (скрывшись из вида кучера), продралась сквозь них, и была такова!
Плана, как такового, не имелось. Самую малость углубиться в лес, чуть-чуть выждать, вернуться на тракт и поймать какой-нибудь дилижанс или карету – магистраль оживлённая, самый разнообразный транспорт тут ходит часто. Так что, считай, я в нашей славной столице уже!
В общем, солнышко светило, птички пели, я, свободная и беззаботная, шла по лесу (впрочем, на всякий случай кидая кой-где магические маячки, чтоб не дай бог не заблудиться), напевая какую-то весёлую песенку. Жуль, кажется, тоже был рад прогуляться на природе.
Значит, шла я себе, шла, и вот так свободно, беззаботно и весело угодила в чей-то капкан. Ставили со знанием дела – капкан был рассчитан именно на мага. Пальцы – главный мой инструмент и оружие – свело судорогой. В довершение всего на капкане стояла сигналка, которая незамедлительно сработала и своим чутким магическим ухом я уловила тоненький, но чрезвычайно пронзительный и противный перезвон крошечных колокольчиков.
Страшно было ждать появления тех, кто поставил капкан, но еще страшнее стало, когда они показались из-за деревьев: немытые, обросшие годами нечесаной шевелюрой люди в каком-то рванье. Главаря я приметила сразу – он был самым грязным и самым длинноволосым. И в этих самых космах что-то, кажется, жило своей отдельной жизнью и, возможно, даже уже было на стадии развития своей собственной письменности.
– Ути-пути, цыплёночек! Ты откуда в наших краях, малышка? – просюсюкал один из разбойников.
Это вы откуда в этих краях, ребята? Ведь все знают, что Южный тракт от разбойников уже лет десять как очищен полицейскими магами и абсолютно безопасен.
– Сработала ловушечка-то! – восхищенно протянул один из мужиков.
Я попыталась пошевелить пальцами, но безрезультатно, кем бы не был тот, кто ставил капкан, он сделал свою работу на совесть.
– Царский подарок, воистину царский! Давно такая добыча не забредала! – вожак довольно оглядывал меня с разных сторон, как скаковую кобылу. – За одно ее платье можно у деревенских девок поживиться! А вот тут у нас, наверное, лопатничек, мамзели городские его всегда в таких местах прячут!
Грязная рука нырнула в корсаж моего платья и вытащила на свет божий кожаный кошелечек с моими кровными. Были у меня свободны руки – я б этой обезьяне устроила! Но пока оставалось только с яростью наблюдать, как мои средства к существованию исчезают в бездонном кармане оборванца.
– Затем цацка, – продолжал главарь, бесцеремонно сдернув ожерелье с лапки Жуля. – И енот! Басый мех, отличный капор мне выйдет!
Жуль ощетинился, готовясь бросится на врага. Мой маленький защитник!
– Но главное – она сама. Жалко, конечно, такую кралечку писаную кончать, но надо, ничего не попишешь… – вожак разбойников подкрутил своими немытыми пальцами мой локон. – Арцы – и в воду концы!
– Подавишься! – сквозь зубы процедила я.
– Чего ты пропищала, пигалица? – голодранец с преувеличенным вниманием наклонился ко мне, стремясь позабавить товарищей и покрасоваться тоже. – Я что-то не расслышал?
– Я сказала, ты об меня зубы поломаешь, деревенщина несчастная, – четко выговаривая каждое слово, произнесла я. – Отпусти меня, потешная обезьянка, пока не стало поздно!
– А ну заткнись, сучка городская! – мои слова, кажется, задели его чрезвычайно. – Это в городе у себя командовать будешь, поняла? Ты в моей власти!
И он замахнулся для удара, а я зажмурилась (меня никогда-никогда не били!), но руку его перехватил внезапно появившийся на поляне новый персонаж.
Лет тридцати трех, а, может, и тридцати пяти. Высокий, широкоплечий, небритый, с резкими чертами лица и волевым подбородком, тёмными короткими волосами и темно-карими глазами. И хотя был одет он очень просто – в белую рубаху и штаны с внешними клапанами и накладными карманами, он выделялся на фоне грязного отребья и производил впечатление действительно серьёзного человека, хотя и явно являлся представителем низкого сословья.
Пожалуй, да, это действительно был он – мужчина, который в своей мужской красоте, мужественности и стати может поспорить с моим папой и даже выиграть в этом споре.
– Верни девушке ее кошелёк и извинись за недостойное поведение, – негромко посоветовал мужчина оборванцу, выкручивая его руку на сто восемьдесят градусов.
– А это ещё что за хмырь? – удивлённо воскликнул кто-то из разбойников и бросился на выручку главарю, но получил от мужчины ногой в живот и прыть свою как-то подрастерял, упав навзничь и проскулив:
– Ах ты, упырь бессовестный!
Кем-кем, а упырём, и тем более бессовестным, мужчина с моей точки зрения не был: четким быстрым заклинанием он разбил удерживающий меня магический капкан и раскидал скопом кинувшихся на него разбойников, как сенбернар котят. Встряхнув освобожденными кистями, я немного помогла ему – не потому, что он нуждался в помощи, а чисто из удовольствия. Одному разбойничку скоренько наколдовала такие огромные уши, что лиходей в них запутался и повалился наземь. На второго наслала разноцветных птичек (давно хотела это заклинание попробовать, но не на ком опробовать было) – малютки зависли над подлецом стайкой, пронзительно чирикая и беспрерывно на него гадя. Бедняга метался по поляне и орал благим матом, быстро покрываясь толстым слоем помёта.
Собиравшегося в общей суматохе сдернуть в лес главаря, мужчина вернул за шкирку и припечатал кулаком в челюсть для наглядности. «Я не буду повторять дважды», – читалось в холодных карих глазах.
Главарь под этим взглядом вернул мне кошелёчек, Жулю – ожерелье, и поклонился в пояс, пробормотав, запинаясь: «Простите великодушно, многоуважаемая барышня, ошибочка вышла!». Я светло ему улыбнулась, показывая, что инцидент исчерпан, и разбойничек киданулся в лес догонять своих избитых моим неожиданным спасителем напарников. Следом за ним живёхонько подтянулись длинноухий разбойник (он подобрал их и завязал в узелок, но они все равно за ним волочились по земле) и обгаженный оборванец с разноцветными птичками над головой.
– Куда держите путь? – спросил мужчина, внимательно меня разглядывая. – Вы не из этих краёв.
– Мне в столицу надо попасть, – ответила я серьёзно, не опуская ресниц, хотя мне почему-то очень захотелось это сделать.
– Отсюда до столицы неделя пути, – отозвался мужчина.
– Как так неделя? – ахнула я. – Это же Южный Тракт, главная дорога страны…
– Это Северный Тракт, пограничные земли королевства, – проговорил мужчина без удивления и какого бы то ни было сочувствия. – В округе только несколько деревень и Академия Хозяйственной магии. А это Таинственный лес, вы, может быть, слышали. Здесь нельзя съезжать с проезжей дороги и прогуливаться в одиночку. Тем более такой девушке, как вы.
Спасите меня, боги! Как так-то, как так?
Не могли же мы за одну ночь покрыть недельный путь от магполица до Хозяйственной?
Или могли?!
Папа мог обратиться лично к королю и тот разрешил открыть для кареты, в которой мы ехали, портал. Пользоваться он ими не дозволяет (вернее, дозволяет, но не всем и крайне неохотно) – а то казна не будет пополняться транспортными налогами, но если к Его Величеству обратился сам ректор Высшего Института Магической Полиции, он мог и сделать исключение.
Было что-то во взгляде этого мужчины, что-то, вынуждающее сказать ему правду…
– Вообще-то мне туда, в эту академию хозяйственную, и надо, – против воли призналась я.
– Так бы сразу и сказали, – кивнул он. – В таком случае я вас провожу.
ГЛАВА 6
Через лес он шагал уверенно, будто хорошо знал дорогу и ходил тут не раз. Я бы уже давно заплутала, несмотря на все свои магические маячки. Ступал мягко и бесшумно, так, что я, непривычная ходить по таким зарослям, поневоле залюбовалась его высокой ладной фигурой и четкими слаженными движениями.
Пару раз я оступилась, чуть не выронив Жуля, который, свернувшись в клубочек, задремал у меня на руках.
– Вы – новая студентка? – поинтересовался мужчина между делом.
Интересный вопрос! Вообще-то я как раз-таки не собиралась становиться новоиспечённой студенткой Хозяйственной, но сама не заметила, как выложила мужчине всю правду:
– Меня перевели сюда из магполица, но вообще-то в моих планах было направиться в столицу.
– И чем бы вы там занялись?
– Закатила бы грандиозную вечеринку вместе со своими друзьями! – не задумываясь, ответила я. – Медовуха б морем разливалась!
– Значит, вечеринки любите? – без неприязни поинтересовался мужчина.
– Обожаю просто, но мне говорили, тут с ними туго, – поделилась я.
– Это вы зря, бывают тут и вечеринки, – возразил мужчина. – Но, возможно, это не совсем то, к чему вы привыкли в городе.
Да уж по-любому! Я скривилась.
На открытое место мы вышли как-то внезапно. Вроде шли-шли, продираясь сквозь заросли, и тут вдруг – бац – бескрайние ковры зелёных лугов, бездонное синее небо над головой и она…
Академия Хозяйственной Магии.
В отличие от моего родного института, который был построен в готическом стиле, этот деревянный дворец представлял собой весьма сложную систему деревянных помещений, соединённых переходами. Все кровли замка были крыты в зелёную чешую, которая радужным блеском играла на припекающем солнышке. Дворец окружали разнообразные постройки непонятного мне предназначения, а чуть поодаль стоял высокий терем, соединенный с главным зданием длинной открытой галереей.
У парадного крыльца я углядела знакомую карету. Вот подлецы, даже не отправились на мои поиски, а спокойно себе дальше поехали!
Если честно, история с разбойниками могла закончиться крайне плачевно, если бы не подоспел этот мужчина. Я его сердечно поблагодарила и спросила имя.
– Влас, – просто ответил он, не назвав ни титулов ни фамилии, что только подтвердило мое предположение о его низком сословии.
– Фрэнтина Аштон, – я зачем-то протянула руку для знакомства, хотя это было лишним.
Влас чуть склонил голову и легко пожал мои пальцы.
– А где тут ректорат? – поинтересовалась я, почему-то не отнимая руки.
Скажет, вот идиотка-то! И дураку ясно – ректорат в главном корпусе находится. Но нет, выяснилось – в главном-то оно в главном, но в противоположной части дворца, в хоромах, которые я бы проискала час, а то и два.
Я еще раз поблагодарила Власа, и мы с ним разошлись в разные стороны – он двинулся к конюшне (то, что это конюшня, ясно даже такой неосведомлённой личности, как я – оттуда раздавалось ржание лошадей, а его я в состоянии отличить от мычания коров). Ну а я потопала обходить дворец, но перед этим, сама не знаю зачем, окликнула нового знакомца:
– А вы тут работаете?
– В некотором роде, – помедлив, с усмешкой ответил он.
Интерьер Академии Хозяйственной Магии потрясал разнообразием и насыщенным декором. Затейливая резьба наличников, карнизов, окон и дверей, блестящая эмаль печей, мерцание слюдяных и стеклянных оконниц, многозвучие красок росписей стен и потолков, которые были выплетены орнаментами, изображающими мифологических персонажей и животных древности. Здесь были и звездное небо, и «травные» сплетения, и узорные ковры на мебели и на полах, а уникальные светильники с витражами светили даже ярче, чем в магполице. Все это придавало внутреннему убранству академии вид нереальный и даже сказочный.
В ректорате, который, кстати, здорово напоминал королевские хоромы, не иначе (даже кресло ректорское чем-то напоминало трон!), монолитно восседал шикарный блондин со светло-голубыми глазами и ямочкой на волевом подбородке. Волосы его были зачёсаны по последней столичной моде, черный бархатный камзол тоже явно пошит лучшим портным, к слову говоря, единственным украшением на этом камзоле была серебряная брошь – два колоска, а над ними звездочка.
Герб академии – догадаться нетрудно.
Фил Шепард восседал напротив ректора с самым что ни на есть озабоченным видом. Но, едва он увидел меня, на его лице мелькнуло облегчение.
– А вот и она! – указал на меня Шепард. – Явилась!
– Вы, я так понимаю, Фрэнтина Аштон, сбежать от нас хотели? – ректор взглянул на меня с недоброй улыбкой.
– Ну что вы! – возмутилась я. – Как такое вам в голову могло прийти? Я просто решила прогуляться, подышать свежим воздухом, показать своему еноту окрестности…
– В Таинственном лесу, – закончил за меня ректор.
– Думаю, слухи о его опасности сильно преувеличены, – беззаботно произнесла я.
– Ты это брось – думать, – ввернул наглый Шепард. – Слишком сложный и трудоёмкий для тебя процесс!
Я смерила его уничижительным взглядом, после чего перенесла этот взгляд на огромный портрет ректора, висящий на стене. На нём он выглядел не то, что ректором какой-то задрипонской Академии Хозяйственной Магии, а, по меньшей мере, ректором Академии Королевской.
«Пантилеймон Ортодеус» – скромненько гласила подпись к портрету.
– Думаю, нам стоит забыть об этом досадном дорожном недоразумении, – тонко усмехнулся Пантилеймон Ортодеус. – Главное, что леди Аштон до нас все-таки добралась и неважно, каким путем. Итак, ваши документы, маг Шепард и магичка Аштон?
Упс! Какие ещё документы? Мне папа ничего не давал! Самое обидное, что противный Шепард протянул Пантилеймону увесистую папочку. А у меня даже самой захудалой не было, не то, что такой толстой.
– Она их потеряла, наверное, – ядовито вставил Фил, любезно подавая ректору свою папку.
– Это ты скоро что-нибудь потеряешь, например, глаз или палец, – тихо предположила я.
– Но-но-но, без угроз! – окоротил меня ректор, просматривая документы Фила, и благосклонно ему кивнув. – Аштон, боюсь, с вами проблема… Я не могу вас принять в академию без документов.
– Чудесно, я и сама не собиралась здесь задерживаться! Всех благ! – я сделала реверанс и развернулась, намереваясь выйти из ректората прочь.
Больно мне нужна эта глупая деревенская академия! Сейчас вон кучера нанятой папой кареты перекуплю и в столицу отправлюсь, разгонять тоску! И плевать, что неделя пути!
В этот самый момент в окно влетел большой серый гусь, в котором я безошибочно узнала Густавсона. Папа души в нем не чаял и часто использовал для доставления важных донесений. Жуль и Густавсон друг друга недолюбливали, поэтому на появление гуся мой енотик отреагировал негативно и в грациозном прыжке попытался поймать птичку за лапу.
Густав, увернувшись от Жуля, истошно заорал на весь ректорат, после чего уронил Пантилеймону Ортодеусу прямо на голову увесистый пакет и был таков. Тот не растерялся, пакет открыл – а там оказалась совсем тоненькая папочка, а которой был всего один, ну, максимум два листочка. Пантилеймон пробежал их глазами, смерил меня взглядом, который не предвещал ничего хорошего, и скомандовал:
– Стоять, студентка Аштон!
Ах, уже студентка?
– Да вот сейчас прямо, бегу и падаю! – прищурилась я.
Фил Шепард со страдальческим видом закатил глаза и покачал головой, как бы говоря всем своим видом: «Да что ещё можно ждать от этой оторвы?». Ох, и придушила бы я этого подлеца голыми руками!
– Позволь кое-что прояснить, деточка, – препротивным тоном начал ректор. – Я не твой папа, и поблажек тебе делать не намерен! Только что, как ты видела, пришли документы и подписанный договор, а это значит, отныне ты полноправная студентка Академии Хозяйственной Магии. Просто так уйти отсюда не можешь, договор скреплён магическими печатями, взломать которые ты не в силах. Так что добро пожаловать! Эй, Генадзь, кликни-ка Митрофана! – без всякого перехода закончил Пантилеймон, склонившись к рогу буйвола, который на большой подставке стоял у него на столе.
Митрофанушка явился буквально через минуту, как будто стоял за дверью, только и ожидая ректорского приглашения. Это был лысый мужчина в комбинезоне очень сочного оттенка зеленого, расшитом более тёмными по тону узорами и в черной косоворотке. Несмотря на жизнерадостный цвет комбеза, вид вышеозначенный дядечка имел довольно-таки суровый и смерил Шепарда, а затем меня таким взглядом, будто собирался уличить в шпионаже, разбое, массовом поджоге деревень, заговоре против короны и ещё бог знает в чём.
– Это куратор вашей группы А-1, – со значением пояснил Пантилеймон Ортодеус. – Для вас он царь и бог, слушаться его нужно беспрекословно…
– Погодите! – воскликнула я. – Это как так А-1? Нас же перевели со второго курса, значит, мы должны не с первокурсниками, а со второкурсниками…
– Из института полицейских магов? – перебил Митрофанушка поток моего возмущения, произнеся это с крайне брезгливым выражением. – Дочка ректора, про которую ты рассказывал вчера?
Ректор закатил глаза, как бы говоря: «Как видишь!».
– Так что у нас с распределением по курсам? – пользуясь возникшей паузой, вставила я. – Нет, вот его (я ткнула пальцем в Шепарда) можете и на первый зачислить, я не против, а меня, пожалуйста, на второй!
– Слушай меня сюда, студентка Аштон! – пробасил Митрофанушка. – Качать свои права будешь в другом месте! Отныне ты – учащаяся группы А-1 Академии Хозяйственной Магии, а у этой группы в данный момент началось занятие по грязи, на котором ты должна присутствовать!
Занятие по грязи! Звучит-то как, уши б мои не слышали!
– А потому ноги в руки – и бегом! – гаркнул Митрофан, правда, не только на меня, но и на Фила тоже, что было весьма отрадно.
Показавшийся откуда-то из-за этажерки Жуль взобрался ко мне на руки и мы с Шепардом под конвоем куратора вышли из кабинета. Мрачно разглядывая маячащую впереди лысину Митрофанушки, я обдумывала планы мести. Этот хозяйственник в зелёном комбинезончике ещё узнает, чем чревато повышать на меня голос!
Енотик выглядел очень довольным, а это значит… Да, так и есть, непонятно каким образом он умудрился открутить от ректорского стола латунную ручку и спрятать под мышкой. Ну и пусть, злорадно подумалось, обойдётся Пантилеймон и без ручки! Подумаешь, не сможет ящичек открыть!
Аудитория, в которую привел нас с Шепардом куратор, выглядела… грязной! Как будто тут веками не убирались…
Видимо, это для наглядности.
– Профессор Донатимо, принимайте новых учеников, – сообщил Митрофанушка таким тоном, как будто привел двух троллей или даже гоблинов.
Высокая худющая дама в фиолетовом комбинезоне закивала и указала на два свободных места, которые находились рядом. Все они тут в комбезах, что ли, разгуливают?
Вот ещё с этим мерзким Шепардом я не сидела! Я прошла немного дальше и опустилась рядом с невысокой полноватой блондинкой, предварительно хорошенько протерев пыль со стула.
А ещё хозяйственные маги, называется! Да у них тут в этой аудитории, наверное, грибы скоро прямо на партах расти станут, но прежде мхи и лишайники!
Боги, боги, куда я попала?
Группа небольшая, человек двадцать, соотношение парней и девушек примерно пятьдесят на пятьдесят. Одногруппнички смотрят на нас во все глаза, женская половина с огромнейшим интересом на Шепарда, а мужская на меня, да… Но есть среди направленных на меня взглядов и женский, внимательный, я бы даже сказала, сверлящий.
Рыжая девчонка с конопушками и двумя аккуратно забранными в хвостики волосами а-ля «я у мамы умница», глядит искоса и так пристально, что, будь на моем месте какая-нибудь изнеженная девица, она давно бы уже решила про себя, что в этой группе ей жизни нормальной не будет. Я отвечаю обладательнице дурацких хвостов ослепительной улыбкой. Стараясь держать удар, рыжая улыбается в ответ, но выходит у нее до чрезвычайности фальшиво.
