Макс Баджер
С небес на землю
ГЛАВА XII – Плата кровью
Проснулся Саймон в больничной койке. К его руке была подключена капельница. Адская боль по всему телу не давала покоя. Хотелось заснуть и никогда больше не просыпаться. Саймон попробовал подвигать руками, вроде бы всё нормально. Забинтованные и онемевшие, они хотя бы чувствуются. Теперь ноги. Ноги? А где они? Немного приподняв голову и посмотрев вниз, Саймон увидел, что вместо ног у него были два перемотанных обрубка. Увиденное шокировало его настолько, что он даже не знал, как на это реагировать. Ужас, паника, печаль, все чувства перемешались. Нервная система не выдержала и… Саймон упал в обморок.
Когда он вновь открыл глаза, над ним повис печальный силуэт Сары. Её молодое, ещё девичье лицо, искривилось от горя. Казалось, она вот-вот расплачется.
– Прости меня, – всхлипнув, прошептала она. – Это я предложила взять с собой те чёртовы шкуры.
– Что со мной произошло? – подавленно спросил Саймон.
– Ты подорвался на мине. Мы чудом вытащили тебя с того света, но ноги пришлось ампутировать.
– И что теперь?
– Сейчас стоит вопрос по поводу твоего протезирования. Точного решения пока нет, споры ещё идут.
– У вас тут есть демократия? – хрипло удивился Саймон. – Я думал, что здесь всем заправляют только Анатолий и Анна.
– Ну… Демократией это назвать сложно. Такие голосования проводят в особенно тяжёлых случаях, когда вожди никак не могут договориться. Тогда приходится опрашивать ближайшее окружение.
– И кто за меня?
– Я, Анна, Эмма, Мартин и Филипп.
– Уже радует.
– Чтобы победить, нам нужен перевес в один голос.
В палату вошёл ещё кто-то. Его занудные очки и значок с логотипом любимого сериала выдали в нём Бара. В руках он держал устройство для взлома КХЛИ. В его замученном взгляде можно было с лёгкостью прочесть: «Да когда же это всё закончится?» По всей видимости, Бар не спал уже несколько суток, в попытках найти способ взломать надёжную защиту КХЛИ. Чудесно, существенных результатов он не добился. Это можно использовать в своих целях…
– Его голос считается? – шёпотом спросил Саймон у Сары.
– Да, – тихо ответила она.
Бар, подойдя к медицинской кровати, грубо подключил устройство к левому запястью Саймона. Как же он апатичен и истощён… Прям вылитый офисный планктон!
– Вижу, ты прям жаждешь получить информацию с моего КХЛИ, – коварно начал Саймон. – Если хочешь, могу помочь с этим.
– Мне это неинтересно.
– Да неужели? Тогда продолжай мучаться. Но имей ввиду, защита с каждым днём всё больше усложняется, так что возиться с ней будут ещё твои внуки.
Это был удар ниже пояса. Бар застыл на месте, а потом и вовсе упал на колени. Усталость в его глазах сменилась отчаянием. Скупые мужские слёзы полились на одеяло Саймона. Сара смотрела на очкарика с жалостью, но в то же время цинично намекала парадизцу, что следует продолжать в том же духе.
– Чего тебе надо?
– Понимаешь, я не горю желанием просидеть остаток жизни в инвалидном кресле, следовательно, когда будет стоять вопрос о моём протезировании, проголосуй «за». Тогда я сниму блокировку, и у тебя будет доступ к нужной информации. Ну как? Идёт?
Естественно, отдавать настоящие чертежи проекта «Любомор» Саймон не собирался. Да, он перешёл на сторону революции, но разве это повод перестать рационально мыслить? Если такое оружие попадёт в руки законченного психопата, например, того же Анатолия, то… Даже страшно представить, сколько невинных людей погибнет. Причём жертвы будут повсеместны. В Дагаре террор будет направлен в сторону недовольных политикой вождя, а в Парадизе это будет геноцид на правах кровной мести. Благо Саймон уже знал, как не допустить такого развития событий. Достаточно просто немного испортить чертежи… Допустим, где-то сделать роботов более дорогостоящими, где-то менее смертоносными. Мысль ясна.
– Идёт, – недовольно буркнул Бар.
– Отлично. Продолжим? – протянув левую руку горе-взломщику, в шутливой форме спросил Саймон. Хотя больше это смахивало на неприкрытое издевательство.
Бар, нахмурившись, покинул помещение. Саймон остался наедине с Сарой.
– Кстати, когда пройдёт следующее голосование?
– Сегодня вечером. О результатах я сразу же тебе сообщу. Если всё пройдёт гладко, то уже завтра у тебя будут новые ноги. Будешь бегать быстрее любого гепарда!
– У вас есть протезы из Парадиза?
– Почти. Есть знакомые, которые делают протезы из подручных материалов. Конечно, парадизские будут лучше по всем показателям, особенно в плане надёжности, но зато наши делают с душой! Каждый винтик вкручивается вручную, если повезёт, можно даже автограф мастера словить!
Саймон промолчал. Страшно представить из чего делают местные «протезы», но, как говориться, выбирать не приходится. Он и не заметил, как девушка, быстро попрощавшись с ним, ушла на голосование.
Прошло два часа. Буквально каждые десять минут Саймону приходила в голову мысль, что всё это – сильно затянувшийся ночной кошмар. Однако каждый раз нестерпимая боль по всему телу убеждала его в реальности происходящего.
В палату вошли люди в медицинских халатах. Если говорить конкретно, Эмма и Сара. Первая, как всегда, сохраняла строгий профессиональный имидж, вторая же едва могла держать себя в руках. Её переполняла радость.
– Саймон Стаффорд? – серьёзно спросила Эмма.
– Только не говорите, что вы забыли моё имя. Уже весь Дагар знает, кто я такой, – раздражённо ответил Саймон. Адская боль и накопившиеся переживания испортили ему настроение. – Или у вас есть ещё пленные парадизцы, жаждущие примкнуть к «революции»?
– Для начала вам следует сбавить тон, – спокойно ответила Эмма. Её голос звучал абсолютно нейтрально и беспристрастно, но при этом невероятно подавляюще. Желание спорить с ней отпало начисто, хотелось лишь, спрятав язык за зубами, признать неправоту в любом вопросе.
Саймон отвёл взгляд в сторону. Пару секунд подумав, он вновь повернулся к вошедшим и сказал:
– Извините, я сейчас немного не в себе…
– Ваше протезирование назначено на вечер. Будьте готовы. У вас есть вопросы или пожелания?
– Как выглядят эти протезы и сколько к ним привыкать?
Здесь стоит рассказать про парадизские протезы. Их практически невозможно отличить от обычной человеческой конечности. Быстрые, точные и лёгкие, как полноценная, например, рука. Дорогие же модели обладают различными модификациями. Любитель огнестрельного оружия может спокойно установить себе протез со встроенным пистолетом или чем-то более крупнокалиберным. Круто? Конечно. Однако у всех парадизских протезов есть ещё одно преимущество – мгновенная адаптация. Пары минут достаточно, чтобы клиент забыл о своей инвалидности.
– По форме они ничем не отличаются от человеческой ноги, процесс адаптации займёт от одного до двух месяцев.
Какой кошмар… Месяц, а то и два страдать в попытках вновь научиться ходить. И это только ходить! На бег уйдёт ещё больше времени.
– Процесс может пойти быстрее. Всё зависит от вас, – резюмировала Эмма.
– Хоть это радует.
– Если вопросов больше нет, мы пойдём готовиться к протезированию.
– Можно мне бумагу и карандаш? Есть пару идей для чертежей, надо бы их зарисовать, чтоб не забыть.
Желание было исполнено. Сара принесла ему стопку бумажных листов и уйму разноцветных карандашей. Конечно, не лучший инструментарий, с которым Саймону приходилось работать, ведь многие карандаши были сломаны, а бумага помята. По крайней мере, это лучше, чем ничего.
– Спасибо, больше мне ничего не надо. Можете идти с чистой совестью.
Когда Саймон остался в одиночестве, к нему пришло вдохновение. Он сразу же приступил к созданию новых чертежей. Стало быть… А зачем нужна бумага с карандашом, если есть КХЛИ? Проектировать на нём намного удобнее, да и банально быстрее. Ответ прост. Нельзя сразу выкладывать все свои козыри. Лучшие чертежи стоит припрятать на лучшие времена, например, когда правящая верхушка Нового порядка сменится на более адекватную. До того момента КХЛИ – это самое безопасное хранилище для них и не стоит лишний раз показывать его кому попало.
Чего только не выходило из-под пера Саймона. И складывающаяся до размеров небольшой сумочки снайперская винтовка, и одноразовый противотанковый гранатомёт, и даже мобильная зиплайн пушка. Во многом Саймон опирался на свои парадизские наработки, не забывая добавлять что-то новое. К сожалению, пока что это всего лишь концепты. Их нужно ещё очень долго дорабатывать и постепенно предварять в жизнь, но намечающиеся результаты уже заставили Саймона расплыться в скромной улыбке. Он даже и не заметил, как в комнату вновь вошла Сара.
– Ну как, готов? – радостно спросила она. – Тебе сегодня нереально везёт, на складе нашлось два никем неношеных протеза. Не забудь купить лотерейный билет!
– У вас тут и протезы по второму разу носят?
– Конечно! Каждый из них на вес золота, поэтому если кто-то умирает в бою, то первым делом с него снимают все протезы и экипировку.
– Фу…
– Я тоже по началу кривилась. Привыкнешь со временем…
Сара бегло посмотрела на часы. Полдень.
– Вот блин, опять я с тобой заболталась! Тебе же пора на операцию! – схватилась за голову Сара. – Не волнуйся, будет не больно, как если комарик укусит.
Нутро подсказывало Саймону, что это была ложь. Он и глазом не моргнул, как уже оказался в инвалидной коляске, везущей его в операционную. По приезду их встретила Эмма. Она сделала пару замечаний своей помощнице по поводу недопустимости опозданий, после чего они втроём вошли в скрытую за тяжёлыми дверями операционную. Описать её можно, как небольшую комнату с множеством устаревшего медицинского оборудования. Здесь также присутствовали ещё двое врачей. Выглядели они злобно. Либо им мало платят, либо им неприятен пациент. Второй вариант куда более вероятен. Похоже, на качественные услуги рассчитывать не стоит.
Не смотря на нагнетающую атмосферу и крайне низкую температуру, стоит отметить, что в операционной невероятно чисто. Это немного успокоило Саймона.
Его уложили на операционный стол. Холодное металлическое ложе заставило дрожать. На жалобы о леденящем дискомфорте врач просто направил одну из ламп прямо в лицо Саймону. Какая же она яркая! Совсем ничего не видно!
– Прикуси, – приказал, запихивая парадизцу в рот кусок ткани, кто-то. Голос незнакомый. Из-за ослепляющего света говорящего было не разглядеть.
Саймону послушно выполнил указание. Подождите… Зачем прикусывать ткань? Вы хотите сказать, что всё будет происходить без какой-либо анестезии?!
– Лезвия заточены? – со всей строгостью спросила Эмма.
– Да.
– Неужели мы и вправду будем оперировать без наркоза? – не поверила своим глазам Сара. – У нас же есть на складе всё необходимое, давайте…
Эмма угрюмо посмотрела на помощницу. Причина отсутствия анестезии крылась не в недостатке лекарств или халатности врачей. Нет. Это было распоряжение свыше. Причём понятно от кого. Как бы Эмме не хотелось, но она не могла его проигнорировать.
– Может быть тогда хотя бы напоем Саймона чем-нибудь из бара? Опьянение должно ослабить боль… – умоляюще пролепетала девушка.
– Исключено! – отрезала Эмма. – Алкоголь негативно влияет на процесс соединения протезов с телом, поэтому будем оперировать на живую. Другого выхода у нас, к сожалению, нет. Приступаем!
В операционной образовалась гробовая тишина, нарушаемая лязгом острых медицинских ножей и неразборчивым человеческим шёпотом. Не выдержав напряжения, Саймон что было сил зажмурился. Сейчас будет неописуемо больно.
Нож коснулся остатков его правой ноги. Саймон вздрогнул. Лезвие пошло дальше, разрезая все попавшиеся на пути ткани. Адская боль сковала рассудок. По телу пошла дрожь, а на глаза стали наворачиваться слёзы. Кровь потекла ручьями по операционной.
Не в силах больше держать язык за зубами, Саймон начал жалобно кричать, умоляя врачей остановиться. Естественно, никто останавливаться не собирался. Вместо этого они буквально вдавили Саймона в стол, дабы тот больше не мог дёргаться в конвульсиях.
– Сара, пожалуйста…
Пожалуй, ей самой сейчас нужна была помощь. Сара застыла в ужасе. Она не могла поверить, что это происходит взаправду. Насколько аморальным уродом надо быть, чтобы запретить использовать анестезию во время операции, где человека буквально вскрывают, как новогодний подарок?
Когда думаешь, что хуже уже быть не может, судьба доказывает обратное. Наступила вторая фаза операции. Теперь нужно было вкрутить протез прямо в плоть носителя. Да, звучит чудовищно больно. Однако по-другому никак.
Врачи приступили к установке протеза. Каждый поворот заставлял Саймона всё больше проклинать своё существование. Где же болевой шок, когда он так нужен?
– Крутите ещё, не останавливайтесь! – приказывала Эмма. Она явно ненавидела себя за эти слова. – Если не докрутить, то потом придётся всё переделывать!
Под конец операции у Саймона не было сил кричать. Он мог лишь беспомощно хрипеть, давясь собственными слезами. Как бы то ни было, мучения подошли к концу. Ему закрыли глаза тканевой повязкой и отвезли обратно в палату. Боль притупила все чувства и ощущения, отправив разум Саймона в своеобразный аналог лимба. Не было ни жарко, ни холодно, ни скучно, ни весело. Ничего… Вообще ничего…
Саймон почувствовал, как кто-то дотронулся до его затылка. Эти нежные руки… Они принадлежат Саре. Она сняла с него повязку и посмотрела прямо в его заплаканные глаза.
– Сара… Прости… Я не должен… Быть таким… Жалким…
– Ты шутишь? – немного опешив, спросила Сара. – Никто не сможет вытерпеть такую пытку без слёз. Ты ещё хорошо держался, некоторые, вон, от малейшей боли лезут врачам носы ломать.
– Что… Мне… Теперь делать?
– Отдыхать и набираться сил. Тебе сейчас противопоказаны любые нагрузки. Со следующей недели начнём постепенно ставить тебя на ноги, а уже через месяц ты забегаешь быстрее любого зайца!
Саймону искренне хотелось в это верить, но и ежу понятно, что примитивные железные палки никогда не сравнятся с полноценными человеческими ногами. Теперь остаётся только принять новые условия игры и продолжать бороться. По-другому в Дагаре не выжить.
ГЛАВА XIII – Сгоревший фитиль
Месяц прошёл, как в тумане. Первая неделя была самой тяжёлой. Из-за сильных болей Саймон почти не спал. Только сильные снотворные помогали ему ненадолго закрыть глаза. Вторая неделя уже была намного лучше. Боль понемногу начала стихать, позволяя полноценно спать по ночам. Иногда приходили гости: Валентин с дочерью, Филипп и даже Гарольд с Ричардом. Саймон был рад видеть абсолютно всех. Однако Гарольда и Ричарда он ждал с особым нетерпением, ведь они охотнее всех рассказывали о новостях современного мира.
Так Саймон узнал, что войска Парадиза, за время его невероятных похождений в Дагаре, смогли захватить от силы пару заброшенных деревушек и столько же потерять в кровопролитных боях. Впрочем, ничего нового. Война уже давно приняла позиционный характер и заканчиваться в ближайшее время не собирается. По поводу остальной части Дагара Гарольду и Ричарду тоже было что сказать. Сафонию терзали набеги горных варваров, штосовцы совершили рейд на королевство Тюрдемберг, стерев с карт несколько городов, а президента Фельдарской республики уличили в коррупции и лоббировании интересов мафии. М-да… В Парадизе таких новостей не услышать!
На третью неделю Саймон смог полноценно встать на ноги. Пускай его шаг был крайне неуверенным и неуклюжим, но теперь он мог самостоятельно добираться до туалета и больничной столовой. Примерно в это же время Саймон вывел из статуса эскиза свой первый дагарский чертёж – штурмовую винтовку, вдохновлённую старинным автоматом Калашникова. Не такая современная и смертоносная, как винтовки парадизцев, но при этом крайне надёжная и дешёвая в производстве. Первой чертёж увидела Сара, она и передала его Анне на рассмотрение. Проект был почти сразу одобрен, а жилищные условия автора значительно улучшились. Саймона перевели в более комфортную палату.
Когда до выписки Саймону оставалось меньше недели, к нему в палату вальяжно вошла Сара. В руках она держала корзинку с фруктами.
– Привет, как у тебя дела? – счастливо улыбаясь, спросила она.
– Ой… Умираю… – изобразив на лице невыносимые страдания, прошептал Саймон. – Голова раскалывается и ноги гудят…
Улыбка быстро сползла с лица Сары.
– Больше ничего не болит? – обеспокоенно спросила она. – Сейчас я…
– Это не поможет… Есть лишь одно средство, что может меня спасти…
– Какое?
– Подойди поближе… У меня нет сил громко разговаривать, могу прошептать…
Сара подошла поближе и склонилась к Саймону, но тот предательски молчал, словно пленённый партизан.
– Ну? Не тяни! Говори!
– Только… – натужно кашляя, тянул он. – Только поцелуй истинной любви способен мне помочь…
На мгновение Сару охватил ступор, постепенно сменившийся весёлым гоготанием.
– Вот ты дурак, блин. А я реально поверила, что ты умираешь!
– Не дождёшься. Меня, вон, мины не берут, так что я ещё вас всех переживу, – ответил Саймон. – Кстати, чего пришла-то? Дело есть какое?
– Нет, просто хотела сообщить, что через три дня тебя выпишут.
– Наконец-то! Как же долго я ждал этих слов!
– Сразу после выписки у тебя будет встреча с Анной. Она в восторге от твоих чертежей и хочет обсудить их с глазу на глаз. Возможно, у неё даже получится поприсутствовать на церемонии посвящения.
– Эх… Была бы у меня своя мастерская и качественные инструменты, тогда результат бы сразил всех наповал.
– Знаешь себе цену, молодец, – погладив Саймона по голове, сказала Сара. – Руководство уже выделило тебе крутое рабочее место. Даже лучше, чем в Парадизе.
Занимательную беседу прервал ворвавшийся в палату медицинский работник. Он тяжело дышал и был весь покрыт потом. Однако ему всё равно хватило сил, чтобы громко выразить негодование:
– Кэмпбелл! Куда вы пропали? У нас тут пациентов непочатый край! Скорее во второй корпус! Мы без вас не справимся!
– Да, хорошо, уже иду! – ответила она. – Прости, Саймон, но мне надо бежать, может вечером ещё зайду.
– Ладно…
Сара пулей вылетела из помещения, при этом осторожно закрыв за собой дверь. Оставшись в одиночестве, на Саймона снова начали давить стены палаты. Больше всего сейчас хотелось выйти на улицу. Подышать свежим воздухом, потрогать горячий дагарский песок…
Но до этого ещё целых три дня. Крайне долгих и мучительных дня. Вечером Сара так и не зашла, видимо, работы оказалось слишком много. Так и не дождавшись её, Саймон лёг спать, мечтая поскорее выбраться из больничного заточения. Забавно, но выписки он ждал с большим нетерпением, чем собственный день рождения.
Наконец-то! Три дня заточения подошли к концу и Саймона наконец-то выписали из больницы. Выйдя из палаты, он почувствовал небывалое облегчение, словно с него сняли тяжёлые цепи. Пускай нормальные ноги уже не вернуть, протезы более или менее справлялись со своей задачей, позволяя снова почувствовать вкус жизни.
На выходе из больницы его встретили знакомые лица. Сара, держащая в руках плотную папку с документами, и вождь Нового порядка Анна. Она пристально изучала написанный Саймоном чертёж, попутно обсуждая его с Сарой. Саймон неуверенно подошёл к ним и хотел было поздороваться, но Анна его опередила:
– Здравствуй. Тебя же зовут Саймон, да?
– Верно, – забыв поздороваться, ответил он. Её прожжённый ветеранский взгляд вывел Саймона из душевного равновесия.
– Я пересмотрела все твои чертежи и могу с уверенностью сказать, что ты настоящий гений! В таких кустарных условиях идеально точно отобразить каждую деталь – далеко не каждому дано! Значит я не ошиблась, когда сделала ставку на тебя.
– Вы мне льстите, – застеснялся Саймон. – Чертежи не испытаны на практике. Может быть они вообще нерабочие.
– Этим ты и займёшься в ближайшее время, но сначала посвятим тебя в лайтианство. Ты уже выбрал осветителя?
Услышанное завело Саймона в тупик. Ему столько раз говорили об этом, а он так и не удосужился найти подходящего кандидата.
– Нет, ещё думаю.
– Поторопись, посвящение уже завтра, – серьёзно произнесла Анна. – Учти, осветителем может быть только мужчина, умеющий читать.
В таком случае у Саймона оставался лишь один вариант – Валентин. Конечно, грамотным его трудно назвать, учитывая, что он едва умеет читать. По крайней мере ему можно доверять…
– Хотя… – протянул Саймон. – Есть один кандидат…
– Кто он?
– Валентин Шеху. Отшельник, живущий на краю города. Думаю, он согласится.
– Интересный выбор, – с сомнением ответила Анна. Она прекрасно поняла о ком идёт речь и, по всей видимости, в прошлом у неё с Валентином были какие-то разногласия. – Тебе нужно сегодня же с ним встретиться.
Она перевела взгляд на стоящий у ворот больницы багги. Весь поцарапанный и побитый, он всё ещё представлял из себя великолепный образец вездеходного транспорта. Кататься на нём – одно удовольствие. Интересно, сколько боевых крещений ему довелось пройти?
Попрощавшись с Сарой, Саймон уселся на пассажирское сиденье, оставив управление транспортом Анне. Её цепкие руки схватились за руль, будто орлиные когти в беззащитного кролика. Двигатель зарычал и багги сдвинулся с места. Они уверенно ехали по узким улицам Дирфаста, умело объезжая любые препятствия. Мастерство вождения Анны не вызывало ничего, кроме восхищения. Не стань она главой повстанцев, была бы непревзойдённой гонщицей.
Саймон даже не успел вдоволь насладиться красотами дирфастовских пейзажей, как они прибыли к месту назначения. Землянка никак не изменилась, разве что детских рисунков стало поменьше…
– Остановите здесь, – попросил Саймон.
Багги осторожно припарковался у жилища отшельника. Парадизец выпрыгнул из него и, немного пошатнувшись при приземлении, направился к землянке.
– Ничего не забыл?
Саймон обернулся. Анна кинула ему пакет, наполненный упаковками лекарственного порошка от таримола. И как о таком можно забыть?
– Завтра рано утром мы за тобой заедем, смотри не проспи! – крикнула вслед Анна, помахав на прощание окаменевшей рукой.
Парадизец не успел дойти даже до двери землянки, как багги уже скрылся из виду. Удивительная скорость для транспорта, полностью сделанного из мусора.
Саймон хотел было постучать в дверь, как вдруг вспомнил про одну нерешённую проблему. Проблему всё ещё ненайденного шпиона. Сара выбыла из списка подозреваемых, но что насчёт Валентина? Да, он в возрасте. Да, он семейный человек. Да, он очень добрый. Но что это меняет? Порой внешность бывает обманчива, следует быть осторожнее.
Парень постучал в дверь. По ту сторону послышались торопливые шаги. Пару мгновений ожидания и входная дверь распахнулась. Её открыла Инна. На неё было приятно смотреть, она выглядела живой и, что не менее важно, счастливой.
– Саймон! – тепло обняв его, радостно воскликнула девочка. – Мы уже начали переживать! Почему так долго…
Внезапно к ней пришло осознание, что у Саймона чересчур холодные ноги. Она, медленно опустив взгляд, в ужасе спросила:
– Что с твоими ногами?
– Долго рассказывать. Я сюда по важному делу приехал, Валентин здесь?
– Лежит на печке, – ответила она. – Имей ввиду, он сейчас не в духе,
Саймон вошёл в землянку и первым же делом посмотрел на печь. На ней угрюмо лежало тело Валентина. Так как сегодня не нашлось подработки, ему оставалось лишь отлёживать бока на печи.
– Валентин? Спите?
– Неужели… – резко пересев на край печи, удивлённо сказал он. – Саймон! Сколько времени прошло! Как жизнь молодая? Ой… Что случилось с твоими ногами?
Этот вопрос уже начал раздражать.
– Ну… – взглянув на свои ноги, протянул Саймон. – Давайте это как-нибудь потом обсудим. Завтра у меня будет посвящение в лайтианство. Не хотите стать моим осветителем?
На мгновение Валентина охватил ступор. Его нос засопел, а глаза наполнились слезами.
– Что-то не так? – обеспокоенно спросил Саймон. Он с трудом разбирался в местных традициях и мог случайно обидеть собеседника.
– Саймон… – с трудом сдерживая дрожь, прошептал Валентин. – Ты себе не представляешь, как я счастлив!
Молниеносно спрыгнув с печи, он, словно гигантский питон, крепко обнял гостя. Хватка была настолько крепкой, что у Саймона едва получалось дышать. Каждая косточка в его теле захрустела. В ножных протезах послышался скрип.
– Долгом каждого лайтианина является наставление неверных на путь истины, поэтому я не имею права тебе отказать!
– Спасибо, – покраснев от недостатка кислорода, ответил Саймон. – А теперь, пожалуйста, пустите меня. Я сейчас задохнусь…
И откуда в нём столько силушки богатырской? Нынче в Парадизе не у каждого поклонника тренажёрных залов такую встретишь. Действительно, тяжёлые времена рождают воистину сильных людей.
Далее следовало небольшое застолье, постепенно переросшее расспрос Саймона о его приключениях. Поедая главное блюдо – холодец со скудным количеством мяса в составе, он рассказывал всё так, как было на самом деле, стараясь лишний раз не приукрашивать свои «подвиги». В такие моменты время летит предательски быстро… Наступил поздний вечер, Инна уже крепко спала, а Саймон с Валентином продолжали тихо болтать о насущном.
И было бы всё чудесно, если бы парадизца не мучал вопрос о шпионе. Невидимая угроза, словно дамоклов меч, нависает над ним, не позволяя в полной мере чувствовать себя в безопасности. Если вывести Сару из круга подозреваемых, то единственным кандидатом на эту роль остаётся Валентин. Надо провести доскональный обыск землянки, возможно, это поможет прояснить ситуацию.
– Спокойной ночи, – сонливо произнёс Валентин, потушив огонь в печи.
– Спокойной, – ответил Саймон.
Как только землянку окутала тьма и Валентин залез на печь, Саймон выждал целый час, дабы удостовериться, что все кроме него уже отправились в мир сновидений. Затем он бесшумно поднялся на ноги и при помощи КХЛИ спроецировал небольшую голограмму. Достаточно яркая, чтобы пробиться сквозь ночной мрак, но слишком тусклая, чтобы кого-то разбудить. Идеальный фонарик! Теперь встал вопрос, где искать зацепки? Вокруг был лишь хлам. Хотя… Напротив печи стоял древний сундук. В нём могло лежать что-то интересное. Почему бы не проверить его первым?
Саймон, схватившись за крышку сундука, начал медленно открывать её. Протяжённый скрип, нарушив сонную тишину, чудом никого не разбудил. Детектив-самоучка в страхе застыл на месте. Если бы он был верующим, то сейчас же начал молиться. Так… Дубль два. Саймон максимально осторожно потянул крышку вверх. Открыв сундук, он не обнаружил ничего, кроме дырявой одежды и грязного постельного белья. Первый блин, как говорится, комом.
Не падая духом, Саймон продолжил обыск. Он осмотрел чуть ли не каждый сантиметр жилища, но так ничего и не нашёл. В такие моменты очередной раз убеждаешься, что упорство – это не гарант результата. Целый час просто ушёл в никуда. Саймон уже начал злиться, но, взяв себя в руки, он пришёл к выводу, что по-настоящему важные вещи не хранятся в столь очевидных местах. Они либо спрятаны под прямо носом, либо там, куда ищущий ни за что бы не сунулся. И такое место есть. Верхняя часть печи, где сейчас видели второй сон Валентин и Инна. Если и там ничего не окажется, то искать дальше попросту бесполезно.
Саймон, затаив дыхание, поднялся на печь. Больше всего он боялся соскользнуть вниз и с грохотом упасть на пол. Наверху было темно, единственный способ хоть что-то найти – посветить фонариком. На ощупь не получится, ибо велик шанс лишний раз потревожить спящих. Саймон сконцентрировал луч света КХЛИ и резким движением провёл им, словно лазерным мечом. На долю секунды показалась подозрительная коричневая коробка. Она лежала за головой Валентина и даже во сне он придерживал её одной рукой. Бинго! Значит не всё ещё потеряно. Теперь осталось достать коробку. Только бы не поскользнуться…
Саймон, прижавшись к стене, медленно пополз к цели. Каждый раз, когда кто-то из спящих подавал признаки активности – он замирал на месте и умолял судьбу встать на его сторону. Благо всё прошло удачно и ему удалось приблизиться к коробке. Можно попробовать подменить её каким-то другим предметом, а потом открыть в безопасном месте. Однако велика вероятность попасться во время подмены, поэтому Саймон принял решение открыть её прямо на печи. Момент истины…
Внутри оказалось несколько фотографий и осколок от давным-давно разорвавшегося снаряда. Внимательно осмотрев его, Саймон узнал в нём ракету «РЖ-1». Одна из самых первых его разработок, рассчитанная на массовое уничтожение живой силы противника. Что касается фотографий, на одной из них была изображена очень похожая на Инну зрелая женщина лет тридцати. На другой нарисованный от руки портрет зеленоглазого блондина.
Кто-то схватил Саймона за руку. Это было так неожиданно, что парень чуть было не закричал, благо он смог вовремя себя остановить. Оказывается, Валентин всё это время не спал, пристально следя за гостем. Похоже, сейчас будет серьёзный разговор…
– Что ты делаешь? – абсолютно нейтрально прошептал он.
– Я… Я… – мямлил Саймон. От страха ему было тяжело связать даже пару слов.
– Пойдём выйдем, надо поговорить.
Давно Саймон не испытывал такого сильного стыда. Хотелось не просто сквозь землю провалиться, хотелось буквально закопать себя заживо, лишь бы избавиться от этого душераздирающего чувства. Раньше он думал, что ничего хуже, чем когда у него во время марафона не выдержал мочевой пузырь, быть не может. Нет… На сцену вышел новый претендент на звание самого позорного момента в жизни Саймона Стаффорда. Приветствовать его не надо, лучше просто промолчать.
Валентин вывел гостя из землянки, не забыв взять с собой заветную коробку. На улице было холодно. Саймон никак не мог привыкнуть к суровым пустынным ночам.
– Зачем тебе нужна эта коробка? – подобно следователю на допросе серьёзно спросил Валентин.
Саймон подробно рассказал ему о шпионе. Постепенно лицо Валентина становилось всё более каменным, можно сказать, монолитным.
– Понятно. И ты думаешь, что я слежу за тобой?
– Нет, просто хотел удостовериться, что вы точно не шпион. Откуда мне знать? Может вы тайно работаете на Новый порядок?
– К твоему сведению, я ушёл из Нового порядка полгода назад, а до этого служил снайпером в самых горячих точках. Хорошие были времена…
– Если всё было так хорошо, почему ушли?
– Анатолий, он… – Валентин сделал небольшую паузу, подбирая подходящие слова. – Сгнил как человек. Не знаю почему, но в какой-то момент его жадность и жестокость вышли за рамки дозволенного. Работать с ним я больше не мог, вот и подал в отставку.
Ведя свой рассказ, Валентин без конца перетасовывал между пальцами лежащие в коробке фотографии, будто намекая Саймону, чтобы тот не постеснялся спросить о них.
– А кто это на фотографиях?
Желанный вопрос прозвучал. Валентин прекратил перетасовывать фотографии и, тяжело сглотнув слюну, ответил: