Константин Мзареулов
Демоны Грааля
Равнодушно отвернувшись от уснувших зеркал, Геката достала Колоду и сказала мужчинам:
– Давайте свои.
Перетасовав пять наборов Козырей, она небрежно раскидала по столу чертову дюжину прямоугольничков магического картона. Затем закрыла глаза, снова перетасовала Колоду и стала выкладывать Карты, не глядя. Казалось, Геката действует вопреки всем правилам, добиваясь полной случайности выпадающих комбинаций. Взяв очередной Козырь, царица помахала им, но вдруг решительно вложила в середину Колоды, сказав:
– Полагаю, этого достаточно.
Меф, немногим хуже матери разбиравший козырные пасьянсы, перевернул несколько Карт лицевой стороной кверху. Взорам предстала занятная стопка: снизу – Мерлин, поверх него – Далт и Ринальдо, а на самом верху лежал бубновый король с лицом Кула.
– Мне нравится такой расклад, – сказал царь и тоже потянулся к Картам.
Он раскрыл наугад несколько картинок: бубновые шестерки и семерки покрывали трефовую и пиковую мелочь, причем в числе последних оказались Козыри с пейзажами Ганеша и Беохока. Зрители дружно похмыкали. Пророчество допускало неоднозначность толкований, но смысл был понятен: Нирвана должна перешагнуть через варварские мирки. Либо вовсе их уничтожить.
Не перетасовав Колоду, Кул расслабился, мысленно воззвав к Судьбе. Он больше не был материальным существом, но слился разумом и волей с непостижимой вселенной, которая пульсировала в глубине Золотых Спиралей. Руки сами извлекали и расшвыривали по столу Карты.
– И что сие означает? – услышал он чей-то – кажется, Фауста – озадаченный голос.
Приоткрыв один глаз, Кул обнаружил, что Козыри лежат аккуратным кругом, точно звездочки на флаге НАТО. Портретов оказалось немного: Мефисто, Фиона, Джулия, Мандор, Мерлин. Остальные Карты оказались мелочью – двойки, тройки и четверки разных мастей. В центре же этого круга расположились семь джокеров – Карты, которые отродясь считались совершенно ненужными, а потому их включали в Колоды просто для того, чтобы не нарушать традицию.
Семья была удивлена таким раскладом. Все напряженно разглядывали диковинную фигуру, пытаясь постичь смысл предначертания, когда зал минарета наполнился неожиданными звуками.
Одно из зеркал, до сих пор показывавшее лишь обрывки зоофильных оргий, внезапно заморгало и, как перегруженный трансформатор, издавало странный гул. Затем погасли остальные зеркала, а гудящее выдало нечеткую картинку: пятиглавое и четырехрукое существо шагало по изображениям двух других Великих Королевств. Самое смешное, что у голов были знакомые лица Гекаты, Кула и их сыновей. В руках же монстр держал кинжал, чашу, копье и… Камень Правосудия.
Изображение было немного карикатурным – как в мультфильме среднего качества. Тем не менее нирванцы легко узнали самих себя и рубиновый Глаз Змеи. Нетрудно было узнать и контуры Ганеша, по которому одна из рук ударила копьем, после чего город демонов рассыпался, словно был построен из песчинок. Картинка исчезла внезапно, как и появилась. Первым, в порядке старшинства, высказался отец:
– Копье, очевидно, то самое. Чаша – безусловно, Грааль. А вот кинжал…
– Думаешь, тот, копию которого ты привез? – угадала его мысль Геката.
– С ножичком разберемся, – заверил родителей Фауст. – Но тут опять повторяется сюжет с разрушением Ганеша.
– Если вышестоящие силы полагают, что без этого не обойтись… – Мефисто сардонически усмехнулся. – Ганеш будет разрушен.
– Неужели только Ганеш преграждает нам дорогу? – Фауст не слишком верил в столь примитивную версию. – Или тут что-то другое? Может, таким образом открывается ход к Копью?
Мефисто возразил брату, напомнив, что к Ганешу их семья подойдет, уже вооруженная всесокрушающим атрибутом. Более того, Ганеш будет разрушен именно Копьем Скорби. Вервольф был полон оптимизма и сказал пренебрежительно:
– Одно утешает – все магические штучки оказались у нас. Значит, именно мы найдем Копье и Чашу.
– Вовсе не обязательно. – Отец покачал головой. – Может, найдут амбериты или хаосийцы, а мы у них отнимем.
Геката проговорила озабоченно:
– До сих пор мы пытались решить проблему кавалерийским наскоком, но конница наша увязла в болотах. Туг нужна другая тактика. Надо хотя бы знать, что мы ищем.
Продолжая размышлять над проблемой уничтожения Ганеша, Фауст склонялся к выводу, что Судьба свела над этим Отражением несчастливые звезды. Он задумчиво произнес:
– Может быть, проход открывается в метафорическом смысле? Надо понимать так: пока не сокрушим Ганеш, не сможем продвинуться к цели.
– Да, действительно, – согласился Кул. – Ганеш остается едва ли не самой серьезной военной силой помимо Великих Королевств.
– Неохота мне бить Лунных Всадников своими силами, – признался Верви. – Ганеш надо уничтожить чужими руками, как решили в прошлый раз. Заодно и дорогих соседей пощиплем.
Вспомнив недавнее путешествие в Беохок, Фауст засмеялся, сказав:
– Кое-кто уже делает кое-что в этом направлении.
Из всей семьи о результатах его разведки знал только Мефисто. Впрочем, старший брат поначалу решил, что Фау имеет в виду интриги, которые начал плести сам Меф. Прозванный Дьяволом герцог давно задумал столкнуть лбами конкурентов, а потому ответил с удовлетворением:
– Давно пора. А то первую партию мы отыграли успешно, но неправильно. Мы воевали сами и не смогли толком стравить Амбер с Хаосом.
Кул буркнул:
– Это был вынужденный сценарий. Никакая схватка врагов не вернула бы наших Отражений. Теперь станем действовать тоньше.
– Не то плохо, что мы воевали сами, – вздохнула Геката. – Плохо, что не смогли расчистить доску от лишних фигур.
– Ты говоришь о Люке и Далте? – догадался Вервольф.
– Не только. Есть еще несколько персонажей, от которых стоило бы избавиться.
– Я думаю, Великие Королевства должны лишиться некоторых владений, – предположил Мефисто. – Если мы сыграем правильно, Хаос потеряет Хеллимбоу, Амберу же придется распрощаться с Серпентином.
– Эти две Тени соприкасаются границами с Ганешем и Беохоком, – вспомнив карту Отражений, заметил Фауст.
Старший брат кивнул:
– Вот именно! Если они отойдут к нам. это будет доброе шило в задницу обоих королевств. В отличие от наследников, родители не проявили излишнего энтузиазма по поводу этого плана. Кул заметил, оглаживая бороду:
– Мы сможем выстоять и победить, если правильно сыграем на шатком балансе глобальных сил. Я говорю не только о Великих Королевствах, но и о Центрах Мощи, равно как и об их Олицетворениях. Вам надо понять, что Амбер, сеть его Лабиринтов и сама Единорог – это три разных явления, которые отнюдь не всегда действуют согласованно. В меньшей степени это относится и к триаде Хаос – Логрус – Змея. Кроме того, нам известны другие сильные феномены, коими тоже следует попользоваться.
– Ты имеешь в виду Птицу и Спиральную Пирамиду? – спросил Вервольф.
– Не только. Есть еще Монсальват, Темная Башня, Голубая Пещера, Замок Четырех Миров. Есть множество предметов, волею случая ставших концентраторами Мощи.
Неожиданно Геката, покачав головой, возразила мужу:
– Не в том искусство, чтобы ими воспользоваться, а в том, чтобы исключить из игры. Надо постараться, чтобы Темная Башня как можно дольше оставалась в стороне от наших дел.
Мать, вновь обретенная после стольких веков разлуки, не переставала удивлять сыновей точностью суждений. Воспитанница старой школы гарпий пользовалась непостижимой логикой исчезнувшей расы, что приводило ее к совершенно парадоксальным выводам.
В младшем поколении было слишком много человеческого, доставшегося от предков по отцовской линии. Присущие людям непоследовательность и любопытство порой толкали братьев на неразумные выходки вроде желания заняться изучением затерянного среди Теней таинственного сооружения. В отличие от сыновей, гарпия двигалась точно к цели, безошибочным чутьем хищника отбрасывая лишние петли и угадывая возможные опасности.
– Мама права, – сказал Вервольф. – Эти места нам ни к чему.
– Пока ни к чему, – уточнил Кул, которого загадка Темной Башни интересовала не меньше, чем сыновей. – Сейчас на очереди слишком много других проблем. Кстати, Фау, ты не забыл, что обещал вылечить бедняжку Корал?
Рассмеявшись, Фауст заверил отца:
– Представь себе, помню.
– Готовишься? – спросил Кул, – Как ты понимаешь, я имею в виду не медицинскую сторону этого дела.
Они с Мефом прилетели, когда операция уже закончилась, а поэтому увидели Виолу за пределами деформированного Узора. Фауст успокоил семью, сообщив:
– Амбериты знают, что придется извлекать Камень в центре Лабиринта.
– В центре Главного Лабиринта, – уточнил отец. – Ну, в общем ты вроде бы ничего не упустил… А насчет Темной Башни не беспокойтесь – и до нее руки дойдут.
Вопрос был закрыт. Точнее, отложен до лучших времен. Сменив тему, Мефисто поделился старыми опасениями:
– Меня беспокоит, что хаосийцы охотятся за нашим Копьем. Получив его, Дара сможет уничтожить оставшиеся Пирамиды.
Геката, имевшая причины не слишком любить Хаос вообще и Дару в частности, немедленно заявила:
– Значит, Хаос должен быть уничтожен прежде, чем они доберутся до Копья
– Не хотелось бы, но придется… – сказал Кул. – Решено – ищем путь к уничтожению Хаоса. Желательно чужими руками.
– Я с утра пытаюсь вам рассказать именно об этом, – раздраженно напомнил Фауст.
– Действительно, – спохватилась Геката. – Мы заболтались и не дали Фау сообщить что-то важное.
– Заступилась за любимчика, ведьма старая, – хохотнул Кул. – Как же, обидели синенького… Фау, я тоже помню твои слова: дескать, кто-то подстрекает Ганеш и Беохок к войне. Какие подробности тебе известны?
– Известно немногое, – признался Фауст. – Но и это немногое меня встревожило. Не скажу, что ситуация пугает, но приятной ее не назовешь.
Отец нахмурился:
– Давай ближе к делу.
– В общем, Беохок наполнен предчувствием бурных событий. Там скопилось слишком много Обероновых детишек, которых не жалуют в Амбере. И еще, как я понял, в Ганеш стекаются орды демонов, обиженных властями Хаоса. Мнение мое такое – будет война, причем в самое ближайшее время.
– Именно этого мы и добиваемся, – усмехнувшись, напомнил Меф.
– Не совсем этого. Заговорщики слишком сильны. Они могут не ограничиться легкой трепкой окраин Хаоса…
Семья потребовала детального рассказа. Отчет Фауста о прогулке в Беохок выслушали в мрачном молчании. Лишь Вервольф задал несколько вопросов, уточняя технические данные боевых машин противника и другие нюансы военной обстановки. Когда же Фауст сообщил про состав, способный взрываться в окрестностях Хаоса, родственники заволновались по-настоящему.
– Ты прав, с таким оружием они могут добиться слишком больших успехов, – озабоченно резюмировал отец. – Этого нельзя допустить.
– Перемудрили, мальчики, – поддержала мужа Геката. – Будет очень обидно, если какие-нибудь посторонние силы воспользуются нашим успехом по части уничтожения Логруса.
Вервольф сокрушенно буркнул:
– Кто бы мог подумать, что найдутся проходимцы, которые вздумают играть на нашем поле.
– Надо было предвидеть, – жестко бросил Мефисто. – Мы обязаны были предусмотреть такой вариант. Всегда есть множество дармоедов, которым хочется поживиться за чужой счет.
Толкнув локтем младшего брата, Фауст осведомился, как он оценивает перспективы оси Беохок – Ганеш. Оборотень ответил, что порох, а тем более атомные фугасы делают армию мятежников почти непобедимой. Передовые крепости Амбера и Хаоса будут сокрушены, традиционное же холодное и магическое оружие окажется, скорее всего, не слишком эффективным средством отпора. Особенно если на стороне Беохока действительно выступит Ганеш. Впрочем, Вервольф оговорился, что должен как следует обдумать сложившуюся проблему.
– Только я не понял, чего они могут добиваться, – добавил он.
– Выбор невелик. – Кул пожал плечами, при этом драконы, вышитые на его эполетах, злобно оскалились. – В Беохоке собрались обделенные принцы Амбера, а это означает, что они захотят прогнать нынешних хозяев Лабиринта, чтобы самим стать повелителями Страны Порядка.
Фауст меланхолично произнес, дополняя мысль отца:
– Соответственно и демоны наверняка настроены взять власть в Хаосе. А вообще-то вопрос вовсе не в том, чего хотят они. Вопрос в том, что должны делать мы.
Остальные члены семейного совета дружно закивали, присоединяясь к его мнению. Только Вервольф, недоуменно вскинув голову, переспросил:
– Как вас понимать – мы меняем стратегию? Будем помогать Амберу?
– Это называется политикой, сынок, – пояснил Кул. – Только мы будем помогать не только Амберу, но и Хаосу тоже. Нам не нужны слишком сильные потрясения, нам нужна сильная Нирвана. На том и будем строить новую стратегию.
Поморщившись, Меф предложил выражаться точнее:
– Кому конкретно будет помогать Нирвана – Хаосу или Мерлину?
Неожиданно младший герцог, заулыбавшись, произнес:
– Однажды президент Трумэн озвучил забавную мыслишку… Помните?
– Помним, – Фауст тоже ухмыльнулся. – Пусть они убивают друг друга как можно больше.
– Вот именно.
– В этом что-то есть, – согласился Кул. – Предлагаешь на первых порах помочь мятежникам Беохока и Ганеша?
– Ни в коем случае! – Вервольф замахал руками. – Лунные Всадники и без нашей подмоги натворят делишек. Нам достаточно некоторое время оставаться вне схватки. А в решающий момент двинем армию и продиктуем остальным принципы послевоенного устройства.
– Опять воевать самим, – недовольно проворчал Меф. – Однажды мы помогли Корвину укрепиться в Авалоне, но тем временем Далт и Джулия укрепились в замке. Выиграв в одном, мы проиграли в другом.
Кул ответил строгим менторским тоном:
– По-другому и не бывает. Жизнь – это игра без правил.
Он добавил, что надо тщательно продумать стратегию и уже завтра составить план дальнейших действий. Задача, сказал царь, проста и понятна: Великие Королевства должны быть готовы отразить нападение варваров, чтобы враг не застал их врасплох.
Оборотень немедленно высказал свое мнение; дескать, необходимо нанести превентивный удар, иначе мятежники сотрут всех в порошок.
– Превентивный удар? – Мефисто насмешливо присвистнул. – Бросить средневековых ландскнехтов против пулеметов, пушек и авиации?
– Хватит спорить! – шикнула на них Геката. – Отец ясно сказал: обсудим завтра.
Снова загудел перегруженный трансформатор – еще одно зеркало напрягалось, извлекая картины из будущего. На этот раз Метафора получилась чрезмерно заумной. Повелители Амбера, Нирваны и Хаоса превратились в Карты, и огромные – не совсем человеческие – лапы играли ими в покер, преферанс, в дурака.
Когда зеркало перестало натужно выть, изображение погасло, Кул печально изрек:
– Держу пари, что смысл этого пророчества мы поймем, когда предсказанное событие уже случится.
Всякий раз, когда возникали серьезные проблемы, братья собирались вместе. Назначали встречу в какой-нибудь спокойной реальности либо приезжали в Артаньян из тех Отражений, где их застала тревожная весть. Обычно они проводили втроем несколько дней, обдумывая и обсуждая ситуацию. Затем, приняв решение, непреклонно претворяли его в жизнь. Иногда это удавалось, иногда нирванцам не хватало силенок, и они, признав неудачу, отступали и вновь строили планы для достижения главной цели.
В конечном итоге их старания увенчались успехом: Нирвана возродилась, родители вернулись, чтобы возглавить борьбу. Но сегодня братья вновь, как в столетия изгнания, не сговариваясь, пришли в синий особняк.
Переступив порог, Мефисто и Вервольф немедленно заподозрили, что перед их появлением здесь происходила бурная сцена. Наверняка добрый доктор и его подружка опять выясняли отношения, чем занимались уже не первый день. Выглядели оба не лучшим образом, к тому же пахло горелым, однако братья старательно не замечали этого.
– Вот и перерыв, – буркнул Фауст. – Дорогая, нам стоит отдохнуть.
Из его пояснений поздние гости поняли, что парочка алхимиков вовсе не развлекалась семейными разборками, но пыталась воспроизвести порох, предназначенный для Хаоса. Потрепанный вид Фауста и Гретхен был следствием неудачного эксперимента. У Мефа и Вервольфа отлегло от сердца.
Скинув лабораторный халат, Гретхен организовала угощение и села рядом с Фаустом, который машинально обнял ее за плечи. Семейная идиллия была восстановлена.
Меф, как всегда, начал без долгих предисловий:
– Мне все больше нравится предложение Верви насчет упреждающего нападения. Надо намекнуть Мерлю и Рэндому, что их вот-вот атакуют.
– Достаточно предупредить Корвина, – сказал Фауст. – Он передаст брату и сыну.
Мефисто кивнул, соглашаясь Оборотень был настроен пессимистичнее и проговорил, потирая подбородок:
– Даже предупрежденное государство не способно мгновенно подготовиться к обороне. А тем более к нападению.
– Армия должна быть готова постоянно, – возразил Фауст.
Вервольф презрительно поморщился.
– Они давно простили всем, кому должны. Запомните, штатские умники: армия никогда не бывает готова к серьезным событиям… Кстати, Фау, какой порох действует в Беохоке и Ганеше?
Средний брат ответил без раздумья:
– В Беохоке – амберский, а в Ганеше – тот же, что и в Хаосе.
– Предполагаешь или проверял? – уточнил дотошный Мефисто.
– Это доказано.
Меф поднял руку, показывая, что вопрос исчерпан. Теперь братья обменивались короткими фразами, то и дело используя слова и обороты, понятные лишь им троим. Маргрет было непросто удержать нить беседы. Она только-только начинала догадываться, о чем идет речь, а нирванцы уже говорили о другом.
– Пора еще раз оскалить клыки, как в тот раз у водопада, – рубанув ладонью воздух, провозгласил Вервольф. – В этом мире уважают только сильных и решительных.
– Возле Беохока мы можем стрелять, – вроде бы невпопад ответил Фауст. – И я позаимствовал у Фернандо немного ганешского пороха. Рано или поздно мы с Гретхен его синтезируем.
– Ты там щелкал? – спросил Мефисто.
– Естественно. Если надо будет, еще раз заглянем в гости.
И этот вопрос был решен, беседа с быстротою пламени перекинулась на следующую тему. Надо было продумать, как поиграть мускулами, пока не готов порох для окрестностей Хаоса, а паровые пушки недостаточно эффективны. Решили, что можно взорвать атомную бомбу перед открытой Картой с видом на Хаос или Ганеш.
– Тот, кто держит Козырь, погибнет, – ужаснулась Гретхен.
– Тебе его жалко? – Фауст был неприятно удивлен ее реакцией. – Ну, пусть это будет пленный демон.
– Разве что…
Покончив с очередным пунктом повестки, братья повеселели и пожелали выпить кофе с пряниками. Гретхен сделала шаг в сторону кухни, но Меф покачал головой, показывая, что в ее хлопотах нет надобности. Оправленная в кулон Чешуйка Скорпиона запустила сноп силовых жгутов в соседние Отражения, доставив на стол кулек кондитерских шедевров, полный кофейник и шесть чашек с блюдцами.
– Разливай коньяк, – сказал старший брат младшему. – Сейчас предки подтянутся.
Действительно, дверь открылась, впустив родителей. С удовольствием опорожнив рюмку и чашку, Кул поведал, что у Гекаты появилась новая идея. Королева ведьм предлагала нарисовать большой и очень сложный Козырь – лица, события, пейзажи, интерьеры – по принципу картин Глазунова. Теоретически такая Карта была способна охватить все мыслимые объекты.
– Должно получиться нечто вроде Кольца Всевластья, которое возьмет под контроль остальные Центры Мощи, – сказал отец.
– Бабушка рассказывала, что когда-то был такой Узор, нарисованный чуть ли не самим Скорпионом, – добавила Геката.
Кул, подняв бровь, переспросил:
– То есть это был самый первый Центр Мощи?
– Именно так. Основа всей современной вселенной.
– Значит, надо не рисовать заново, а найти место, где сохранились остатки того Узора, – сделал вывод Верви.
Практичный Мефисто немедленно увидел выгоду, о которой не подумали остальные:
– Тот, кто восстановит Первичный Узор, станет вечным фаворитом Прародителя.
Общую эйфорию остудил Фауст, меланхолично напомнив:
– Осталось узнать, где находится Узор и на что он похож.
Верви добавил:
– А потом нужно будет найти и освободить Скорпиона. И Птицу тоже.
– Плевое дело, – загорелся глава семьи. – Как раз под силу нашей компании.
Неожиданно для всех Геката недовольным тоном прочитала нотацию: дескать, они снова увлеклись глобальными замыслами, тогда как сейчас нужно сосредоточиться на ближайших неприятностях. Таковых же она видела две: инструментарий для ремонта Спиральных Пирамид и грядущее вторжение варваров.
– Я сказал – об этом подумаем завтра, на свежую голову, – поднимаясь, усталым голосом напомнил Кул, но тут же добавил: – Верви, передвинь немного войск поближе к Авалону.
Фауст тоже встал и кивнул Гретхен, которая заворчала:
– Опять уходишь?
– Ненадолго, – виновато сказал Фауст.
– Чего тебе на месте не сидится? – Кул грозно свел брови. – Давай без самодеятельности, а то папочка рассердится.
– В самом деле, – Мефисто тоже был недоволен, – в последнее время ты слишком часто исчезаешь.
– Дела зовут. – Средний брат развел руками. – Я же вам говорил, что придумал кое-что.
Под нажимом всей семьи доброму доктору пришлось расколоться и выдать свою тайну. Для начала он напомнил о Колесном Призраке, который повсюду таскается за Мерлем и даже называет последнего «папой». Кул очень развеселился, представив летающее колечко в качестве кронпринца.
– С другой стороны, у них в Хаосе необычность формы только приветствуется, – отвлеченно заметил царь. – Но ты продолжай, Фау. Я прослежу, чтобы тебя больше не перебивали.
– Собственно говоря, дальнейшее понятно, – невозмутимо произнес Фауст. – Я решил построить свой Межтеневой сервер и просканировать Отражения. Это сильно ускорит поиски.
– Спорим, родителям твоя идея не понравится, – засмеялся Мефисто.
– Да, они у нас малость ретрограды, – поддержал его Вервольф. – Предпочитают магию проверенного образца.
Кул с сомнением слушал треп сыновей, а сам пытался вспомнить, что он успел узнать о компьютерах. Кажется, эти монстры работали при помощи электричества, которое Кул признавал лишь в качестве сверхмощных молний. Он действительно предпочитал силы, которыми управляла классическая магия.
– Резвитесь? – спросил Кул, снова сделав строгие глаза.
Фауст ответил, что вполне достаточно огромного механического арифмометра на базе одной из поврежденных Спиральных Пирамид – с вмонтированной в ее сердцевину Чешуйкой Скорпиона. После небольших изменений конструкции такая машина вполне могла составить конкуренцию Колесному Призраку.
Кул все еще сомневался:
– Ну, попробуй… Когда сможешь начать?
– А я уже начал, – скромно ответил Фауст. – Все дело в том, когда закончу…
Естественно, всем захотелось безотлагательно посмотреть на техническую диковинку. Семья прямо в домашней одежде отправилась в не слишком далекое Отражение, где не было ничего, кроме дефектной Пирамиды.
За последние дни Фауст как следует потрудился, вычищая инородные структуры, так что работа была наполовину завершена. Кул выразительно поморщился и осведомился:
– Как вы намерены назвать эту… – он замешкался, не в силах подобрать достойный эпитет, – …это безобразие?
– Ананова, – робко предложил Вервольф. Потом, обдумав неосторожно вырвавшееся слово, сказал увереннее: – А что, по-моему, недурно.
– Атастара, – из чувства противоречия процедил Мефисто.
Наследники оживленно строили планы, как лучше использовать Атастару. Родители молча переглядывались, слушая загадочные реплики о схоластическом анализе, хакерских контратаках и нераспознаваемых образах.
– Постарели мы с тобой, – не слишком огорченно шепнула мужу Геката. Подмигнув ей, Кул беззаботно ответил:
– С пулеметами освоились – компьютер тоже освоим. Дело времени и привычки.
– А большой Козырь я все-таки нарисую, – сказала царица.
