Елена Славинская
Священный цветок
Глава 3
– Когда-то на заре веков, когда проводники Великой Воли жили среди людей, когда сердце простого человека не было омрачено злобой и ненавистью, священные цветки распускались в каждом храме Великой Воли. Хранительницы росли и воспитывались при монастырях, и когда человек приходил с просьбой или желанием, хранительница могла отдать свой цветок для исполнения. Тогда люди просили здоровья для своих близких и родных, хотели благополучия для своих семей, желали счастья в браке и плодородия на землях, иногда отчаянно просили узнать о судьбе сыновей, ушедших воевать… Круговорот добра был цикличен и закономерен. Цветки служили не для корысти, а из желания помочь, сделать мир лучше. Чем добрее была воля просящего, тем больше цветков появлялось после. Но однажды хранительницу обманул юноша, она поверила ему, а тот хитростью выманил цветок для своего достатка. Он хотел золота и получил его, а хранительница, не нашла покоя и душа ее окрасилась в черный. Боль росла в ней и все цветки ее храма погибли. Черная Хранительница посчитала, что, если не будет цветков, значит, и не будет обмана. Она находила свитки по всей империи и уничтожала любое упоминание о цветке, она искала и оставшихся хранительниц, чтобы рассказать, что мир полон зла и обмана. Она путешествовала по храмам и проповедовала свою правду. Черная Хранительница это делала до тех пор, пока могла, а потом передала это дело своим наследникам, а те своим. Так появился Орден Черного Лотоса, они привлекли на свою сторону магов и ведуний, с их помощью поиски стали легче. Когда в мир уходило послание о Священном цветке, они одни из первых это узнавали. И так как Орден уничтожал саму память о цветке, сами цветки стали вырождаться. Хранительницы, наученные горьким опытом, все реже стали помогать просящим, опасаясь обмана. Цветки погибали, не отдав свою магическую силу во благо. И новые священные растения стали появляться все реже и реже, а люди стали погружаться в корысть, обман и злобу. Грянула война, начались распри. О том, что священные цветы существовали, забыли. Теперь о цветке все говорят, как о легенде, о мифе и сказке. И писаний, которые бы сохранили знание о цветке практически не осталось в мире.
Девушка тихо говорила и вглядывалась вдаль ущелья. После необоснованного выпада Дамира, Ясмина пришла к выводу, что он прав. Ясмине следует рассказать хотя бы часть правды своим спутникам.
– Черный Лотос. Никогда не слышал о таком, – Дамир кинул вопросительный взгляд на своих друзей.
Здоровяк отрицательно махнул головой, а Такеши задумался и впервые за день заговорил:
– В Канто есть легенда о воинах, служащих Ночному Лотосу. Но о них ничего не слышно уже более ста лет.
Ясмина понимающе улыбнулась и потянулась за своей флягой:
– Так и есть. Мой цветок – это первый священный цветок за последние полвека. А до меня хранительница прожила до глубокой старости. Так никому его не подарив. Орден хорошо поработал, ведь священный цветок теперь для всех не более чем легенда. И знание о нем не выходило в мир уже более ста лет.
– То есть, если бы мы не взяли этот заказ, то ты бы осталась в монастыре до старости? – пробасил Ансгар.
– Выходит, что так, – Ясмина отпила из фляги.
– Но это же жуть какая-то. Жить в монастыре и не видеть реальной жизни.
– Все не так плохо. У меня были книги и любящие люди, – девушка светло улыбнулась.
– Ты бы свела их с ума, – хмыкнул Дамир, который продолжал лежать у валуна закинув руки за голову и прикрыв глаза. И жалостливо добавил: – Бедные монашки.
Девушка вспыхнула и чопорно сказала:
– Никого бы я с ума не свела, меня там любили.
– Конечно, видел я, как от тебя хотели избавиться. Только не пританцовывали от нетерпения.
– Да, как тебе такое только в голову могло прийти, невоспитанный и такой неприятный… – девушка зло пыхтела, пытаясь подобрать слова.
Дамир лишь кривил губы в усмешке.
– Ругаешься как монашка, но могу сказать, что для храма ты не подходишь.
– Что? Почему это? – опешила Ясмина.
– Ты слишком легко выходишь из себя, цветочек.
– Какой я тебе цветочек, наемник? – возмутилась Ясмина.
– Вот видишь? Ничего святого.
Девушка зло сверкала глазами и сжала кулаки.
– Что, не поспоришь со мной?
– Нет, – Ясмина сердито запыхтела, – как можно оспаривать глупца?
Дамир открыто улыбнулся, продолжая лежать с закрытыми глазами.
– И все же ты сердишься.
– Просто я никогда еще не встречала такого непроходимого, упертого, наглого…
Дамир улыбнулся еще шире:
– Спасибо, цветочек.
– Ууу, это просто невозможно! Пойду за водой! – девушка вскочила на ноги и рванула в кусты к ручью.
Дамир проводил ее веселым взглядом и, когда девушка скрылась в зарослях дикой аденики, повернул голову и столкнулся с насмешливыми глазами Ансгара.
– Что? – грубовато бросил Дамир.
– Ничего, – примирительно поднял руки Ансгар и, давя улыбку, стал напевать какую-то похабную песенку.
Дамир тоже заметил, что аномально весело воспринимает перепалки с неоперившейся монашкой.
Но сейчас нужно осмыслить все сказанное девчонкой. Дамир поднялся и перепроверил подпругу своего коня и лошади Ясмины.
– Я верю, что это правда, – подал голос Такеши.
– Ты про цветок или про орден, который идет за девчонкой? А кстати, хранительница-то им зачем? Скорее всего им нужен просто цветок, ведь так? – спросил Ансгар.
Такеши пожал плечами, и начал проверять свои многочисленные кинжалы, скрытые под черной амуницией.
– Воины Ночного Лотоса – лучшие мастера боя. Туда отбирали детей со всего мира и обучали в закрытых и отдаленных храмах в горах. Для семей Канто была большая честь, если их ребенка забирали в обучение в Ночной Лотос.
– Но более ста лет о них ничего не слышно, – повторил слова Такеши Дамир.
– Да, но ведь это не значит, что орден перестал существовать?
– Не значит, – задумчиво проговорил Дамир. – Будем действовать по ситуации. У нас задача привести девчонку в столицу.
– Кстати о девчонке. Почему ее так долго нет? – Ансгар кивнул в кусты, где не было слышно шорохов.
Дамир ругнулся и двинулся в заросли дикой аденики.
Пропажа нашлась, забравшись вглубь кустов и собирающей красные ягоды в ладошку, половина из них пропадала во рту девчонки. Ягоды были сладкими с легкой кислинкой. Она ловко обирала куст и лопала ягоды, фляга болталась прицепленная к поясу послушницы, и по звуку было понятно, что воды она так и не набрала, отвлекшись на сбор урожая.
– Вкусно?
Ясмина подпрыгнула на месте и повернулась в сторону говорившего.
– Да, – с набитым ртом проговорила девушка и доверчиво протянула ладонь Дамиру. – Хочешь?
– Спасибо, но страдать расстройством желудка нет никакого желания.
Ясмина с опаской взглянула на ягоды в ладони, потом на Дамира:
–У тебя слабый желудок?
Мужчина лишь закатил глаза:
– Что ты знаешь о том, что ешь?
– Ну, это же аденика?
– Верно.
– Аденика – съедобная ягода, растущая в западной части серебристых гор.
– Относительно съедобная ягода.
– Что, почему? – теперь Ясмина с недоумением смотрела на куст.
– Весной ее есть не рекомендуется, так как съедобной она становится только в середине лета.
Девчонка тяжело сглотнула, отложила ягоды с ладони и приложила руку к животу.
– Что же это? Я теперь умру? – она с ужасом и надеждой смотрела на Дамира.
Дамир решил немного сжалиться над девушкой:
– Убить тебя это не убьет, но может доставить массу хлопот. По-хорошему тебе стоит сейчас избавится от того, что успело попасть тебе внутрь.
– То есть?
– То есть очистить содержимое желудка.
– Рвота?
– Рвота.
– Я не буду этого делать, – возмутилась Ясмина.
– Как хочешь, но чаще останавливаться, чем будет необходимо, мы не будем.
– Тогда будь добр не стой на пути и дай мне пройти к моим вещам, – девушка гордо вскинула голову и отправилась в сторону привала.
– Не в ту сторону.
– Что опять не так?
– Ты пошла не в ту сторону, привал вон там, – он показал рукой в другую сторону от девушки.
Послушница только фыркнула и прошла мимо Дамира.
Ясмина сидела на коленях и доставала из своей сумки холщовый мешок, когда Дамир появился из-за зарослей и бросил ей флягу с водой. Ее флягу. Девушка с недоумением дернулась к своему поясу и закономерно не обнаружила емкость для воды. Вот же вор! Видимо стащил у нее, когда она протискивалась мимо него на тропинке. Фляга была наполнена. Тут иррациональная злость девушки немного поутихла, ведь по сути Дамир не сделал ей ничего плохого, а наоборот позаботился и пополнил ее запасы воды. Что же касается ее неожиданного аппетита в отношении аденики, Ясмина знала, как можно нейтрализовать практически любые яды, что уж там до неспелых ягод. Девушка уже успела отругать себя, потому что только после слов Дамира об условной съедобности ягоды, вспомнила почему весной они не ели аденику в монастыре. Но Ясмина была так сбита с толку их спором, что рванула в кусты за водой, а наткнулась на ягоды и, не думая, начала их есть. Глупая. И по поводу отравления Дамир тоже был прав, лучше всего было вызвать рвоту и напиться свежей воды, но Ясмина не могла даже себе представить, как ее будет выворачивать наизнанку, да еще под пристальным вниманием льдистых насмешливых глаз. За время небольшого привала Ясмина буквально спотыкалась глазами за внешность Дамира. Темные волосы, смуглая кожа, скульптурные скулы. Но больше всего ее смущали его глаза. Пронзительные. Голубые. В обрамлении черных густых ресниц. Ясмина могла сказать, что Дамир красив, но за свою жизнь она повидала не так много мужчин, чтобы раздавать такие характеристики. Что-то ее смущало рядом с ним, поэтому она старалась держаться от него подальше, и еще эти его шуточки и насмешки… Ясмина просто не понимала, как себя вести с ним, и от того злилась и не находила слов. Девушка решительно тряхнула головой, прогоняя ненужные мысли и принялась делать отвар, помогающий при несварении.
Ясмина споро развела костерок и поставила походный котелок на огонь, вылила из фляги воду и сбегала еще раз к ручью. Из холщового мешка достала мешочки трав и, понюхав каждый из них, по щепотке бросала в кипящую воду. Над местом их привала потек аромат ромашки и чего-то напоминающего облепиху.
Мужчины наблюдали за ней, не задавая вопросов, и только после того, как она перелила взвар себе в кружку, затушила огонь, Ансгар спросил:
– Зачем ордену хранительницы?
Девушка отпила из кружки и прикрыла глаза.
– Черный Лотос забирают цветок и убивают хранительницу, чтобы та не смогла исполнить свое предназначение.
Такеши и Ансгар переглянулись, а Дамир застонал и закатил глаза к небу:
– Ну почему я даже не удивлен?
Девушка только хмыкнула, допивая отвар.
– Малышка, допила? Собирай вещи, мы выдвигаемся, – пробасил Ансгар.
После чего все быстро собрались и, вскочив на лошадей, двинулись в путь.
Ясмина не могла не заметить, что после того, как она рассказала о Лотосе и своем предназначении, поведение ее сопровождающих изменилось. Если с утра они двигались расслабленно и без определенного порядка, то сейчас их маленький отряд был четко структурирован. Такеши ехал впереди на три-четыре корпуса лошади. Сразу перед Ясминой ехал Ансгар и замыкал цепочку на корпус отстающий Дамир. Такеши пригибался к лошади и вглядывался вдаль, а Ансгар внимательно рассматривал склоны ущелья. Что делал Дамир Ясмина не видела. А поворачиваться и посмотреть не решилась.
А Дамир думал, не забывая оценивать обстановку. Думал о том, что послушница полна сюрпризов. Только один отвар чего стоит, и что еще хранит ее сумка неизвестно, даже сейчас он слышит, как в ней звенят многочисленные бутыльки. Дамир разглядывал тонкую спину, которая резко напряглась. Девушка еле заметно повернула голову в его сторону и, столкнувшись с ним взглядом, быстро отвернулась. Дамир разглядывал и маленькие ступни в слишком больших и длинных для нее стременах. Но, надо отдать ей должное, послушница удивительно хорошо обращалась с лошадью.
– У вас в монастыре была лошадь?
– С чего ты взял?
– Ты хорошо держишься в седле.
– А что сложного держаться на спине умного и покладистого животного?
Дамир удивленно хохотнул.
– Ох, цветочек, чувствую, мир будет полон для тебя открытий.
Девушка гневно сверкнула глазами и отвернулась от него.
– Не называй меня так. У нас был конь. Я звала его Фырок, – в голосе Ясмины послышалась улыбка.
– Бедолага.
– На самом деле звали его Сырок, а как появилась я, стал Фырком. Я до восьми лет плохо выговаривала буквы.
– Зато сейчас прямо-таки гордость учителей. Ты не с рождения жила в монастыре?
– С шести лет. А ты всегда такой заковыристый?
– Заковыристый? – Дамир ухмыльнулся, – так меня еще не называли.
– Вредный и постоянно указывающий на чужие недостатки? Высокомерный.
– Только для самых избранных, цветочек, – белозубо улыбнулся и нахально подмигнул девушке Дамир.
Ясмина фыркнула и ускорила свою кобылу, стараясь догнать Ансгара.
Их путь проходил в ущелье и к вечерним сумеркам они выехали к небольшому пологому месту, скрытому горами с трех сторон от ветра и непогоды. Впереди шумел ручеек, который все больше набирал силу. Дамир подхватил оружие и скрылся на склоне, Такеши и Ансгар тоже отошли от послушницы на большое расстояние, отсюда она даже не слышала их разговора.
Пожав плечами, девушка насобирала хвороста и уже было собралась развести костер, как появились Ансгар и Такеши, которые тащили огромное сухое дерево.
Оценив обстановку, Ансгар хмыкнул:
– Это, – здоровяк кивнул на ее хворост, – подойдет для воды, но точно не для ужина, малышка, – здоровяк улыбнулся.
Ясмина расслабилась и выдохнула. Она не хотела себе признаваться, но ей стало не по себе от того, что ее спутники разбежались по склону и оставили ее одну. И девушка с удивлением отметила, что ласковое обращение «малышка» от здоровяка Ансгара ее совсем не обижает и не раздражает. Наоборот, чувствуется какая-то родственная забота от этого огромного, как медведь, человека.
– Тогда я займусь чаем, – тепло улыбнулась Ясмина.
Послушница достала из своего мешка сухие листья смородины и мяты, бросила в котелок и залила водой, поставила на огонь. Через некоторое время со склона спустился Дамир, он нес тушку маленького горного козлика. Ловко его освежевал и передал Ансгару с Такеши, а сам отправился к ручью, прихватив свежую рубаху. Чай был готов и, дождавшись, когда Дамир вернется от ручья, Ясмина последовала его примеру, взяла сумку и отправилась привести себя в порядок.
Ночная прохлада постепенно накрывала ущелье, вода в ручье была обжигающе холодной. Ясмина пофыркав поплескалась в воде, переоделась в свежую рубашку и натянула на мокрое тело штаны. Куртку решила пока не надевать.
Послушница вернулась к лагерю, когда над полянкой уже тянуло жареным мясом. Постиранную сменную рубаху и куртку повесила перед костром просушиться.
Дамир глянул на послушницу, прошелся глазами по мокрым волосам, с которых капала вода, с неудовольствием отметил, что рубашка девчонки слишком тонкая для ночевки в горах.
Ясмина подсела к костру, грея руки и вглядываясь в красно-оранжевые языки пламени. Костер трещал и выбрасывал искры в стремительно темнеющее небо.
Спутники молчали, и каждый думал о своем. После сытного ужина, начали готовиться ко сну. Первым предстояло дежурить Ансгару. Потому здоровяк только размялся и отошел в сторонку попрактиковаться со своими секирами. Ясмина уселась на колени и вознесла молитву Великой Воле, после чего расположилась у огня, подложила свою сумку себе под голову и, укрывшись прогретой на костре курткой, постаралась уснуть. Но тело, не привыкшее к таким нагрузкам, было напряжено и, казалось, все мышцы в теле Ясмины звенели, как струны. Девушка поменяла положение, отвернувшись от костра, легла спиной, прогревая натруженную поясницу. Спине стало теплее и тянущие мышцы стали расслабляться, но уснуть по-прежнему не получалось. Было твердо и неудобно. Девушка опять перевернулась и уставилась в звездное небо. Она смотрела в небо и разглядывала знакомые созвездия, видела и припорошенную алым полоску в небе. По одной легенде полоска эта была оставлена одним из богов, когда тот сеял живое на земле. Он шагал по планете и раскидывал семена деревьев, растений и цветов. Он подкидывал семена в воздух, позволяя потокам ветра разносить их в разные стороны. И вот пришло время сеять семена священных цветов, но ветер не смог их унести, те были слишком тяжелы для него, и семена зависли в небе, распыленные алым в глубине созвездий. Только несколько семян сорвалось с рук бога, и упали на землю, прорастая.
Костер потрескивал, глаза стали закрываться, все-таки усталость брала своё. Ясмина глубоко вздохнула, опять повернулась к костру лицом и столкнулась с льдистым взглядом. Она замерла, но глаз не отвела. На лице Дамира играли блики желтого пламени, темные волосы отсвечивали красным, а глаза оставались пронзительно холодными, хоть и отражали огонь. Девушка поежилась и зажмурилась, стараясь прогнать этот холод. Природное любопытство взыграло в ней, и она приоткрыла один глаз и опять резко зажмурилась. Натянула куртку до самого носа и не заметила, как начала проваливаться в сон, полный звезд и синих, как самое северное море, глаз под черной челкой.
Проснулась Ясмина на рассвете от каких-то странных звуков и шипящего шепота:
– Это ее птица, говорю, – задушено шипел Дамир.
– И что, путь она нашпигует тебя своими когтями? – возмущался Ансгар.
– Я сниму ее одним ударом. Анс, отойди, – это уже Такеши.
Когда Ясмина открыла глаза, ее взору предстала удивительная картина.
Ансгар со всклокоченной бородой и почему-то голым торсом, занес топор, Такеши, который дежурил третьим, замахивался метательным кинжалом, а Дамир лежал на спине, а на груди у него восседал Пуша. Ясмина еще сонным сознанием оценила обстановку и, когда до нее дошел смысл происходящего, вскочила на ноги:
– Нет! Не надо никого снимать! Пуша! А ну сюда, паршивец! Ты что это удумал? Плохой, плохой беркут!
Птица дернулась, но с груди Дамира не сошла.
– Цветочек, ты бы как-нибудь поаккуратнее что ли, а то я рискую остаться с дырявой грудной клеткой.
Девушка медленно подошла к беркуту и лежащему на земле Дамиру, и заворковала:
– Пушок, миленький, ну-ка давай сюда ко мне, – Ясмина поманила птицу, неизвестно откуда появившемся сухариком в руке. – У меня есть вкусняшка.
Поднесла сухарик к беркуту, птица сухарик подцепила клювом. А Ясмина, обхватив того поперек тела, сняла с Дамира и совершенно беспардонно скинула на землю.
Птица обиженно отпрыгала на безопасное для себя расстояние и начала крошить подношение.
Дамир остался лежать на земле. На груди его черной дубленой кожаной куртки виднелись дыры от когтей птицы.
– Ты как? Крови сильно нет, – Ясмина упала на колени и нависла над Дамиром, проверяя его грудь, и, испугано разглядывая дыры на рубашке под курткой. – Надо обработать раны, чтобы никакая зараза не попала. Неизвестно где этого непутевого беркута носило.
Такеши уже спустился со своего смотрового пункта и спрятал кинжалы. Подошел к беркуту и подал ему освежеванную вчера шкуру козленка. Птица зацепила когтями добычу и начала ее рвать.
– Это очень умная птица. Как тебе удалось приручить его?
Девушка уже не злилась на беркута, подтащив сумку к себе на колени, нашла бутылек из темно-коричневого стекла, вынула колпачок и, посмотрев на Дамира, сказала:
– Будет немного жечься, но это нужно сделать.
– Я не при смерти и нахожусь в сознании. Дай сюда. Сам обработаю, – буркнул мужчина, поднялся на ноги и снял куртку, а затем и рубашку, Ясмина заметила кровавые борозды по ребрам Дамира и смущенно отвела взгляд от мужского торса.
– Слишком умная, я бы сказала, – Ясмина поднялась с колен, оставив Дамира самого разбираться с обработкой следов от когтей.
– Десять лет назад я нашла его неоперившимся птенцом, выпавшим из гнезда, вот и всю свою энергию пустила на воспитание Пуши. Он был маленьким, серым и пушистым. Крыло у него было перебито, думали, что вообще не сможет летать, но, как видите, может. Еще как.
Только сейчас Ясмина обратила внимание на Ансгара и его внешний вид.
– Тебе не холодно, здоровяк? – руки и спина северянина были расписано рисунками и узорами. Разными спиралями и рунами. Это было интересно и красиво.
– Очень бодряще, – белозубо улыбнулся Ансгар.
– А мне вот как-то прохладно, – девушка вернулась к своему месту и с удивлением обнаружила, что была укрыта не только своей курткой, но и накидкой Ансгара. Вот почему ей было так тепло ночью. Девушка взглядом отыскала Ансгара и, кивнув в сторону своего ночлега, с улыбкой поблагодарила северянина. Тот лишь махнул рукой и побежал в сторону ручья.
А Ясмина нашла вчерашние косточки, которые остались после ужина, и понесла их к Пуше. Тот вовсю принимал ласку от Такеши.
– Ну и зачем ты за нами полетел, Пуша? Скоро горы закончатся, а тебе нужно будет где-то охотиться, – девушка присела к нему на корточки и подавала в клюв косточки, после чего погладила нежные перышке на голове птицы. Пуша моргнул и попытался подцепить клювом пальцы Ясмины, вернув их себе на голову.
– Да, со мной этот номер больше не пройдет, хищная махина, – к ним подошел Дамир, натягивая рубашку, и отдал бутылек Ясмине.
Птица потопталась на месте и, издав гавкающий звук, с силой оттолкнулась от земли, обдав всех потоками воздуха, взлетела.
Такеши проводил птицу взглядом и сказал Дамиру:
– Я видел дым, это могут быть как пастухи, так и адепты Лотоса, но я бы не стал рисковать.
– В какой стороне и когда? – Дамир резко стал сосредоточенным.
– За нами, похоже, там, где мы останавливались днем. А заметил сразу перед тем, как на тебя приземлился Пушок, – Такеши явно веселился.
– Только попробуй мне это припоминать.
– Еще как попробую. Дамир был завален Пушком. Мне за такую байку в «Пятак и Хобот» будут бесплатно наливать всю ночь напролет.
– Ах, какая жалость, что ты не пьешь, – скептически заметил Дамир. Такеши хлопнул его по плечу, и они отправились к костровищу.
– Это не помешает мне просто рассказывать… – хохотнул Такеши.
Мужчины быстро развели костер и разогрели остатки вчерашнего ужина, Ясмина позаботилась о своих делах, умылась и заварила свежий чай с сушеными ягодами малины.
После чего спрятали следы своего пребывания на полянке и, оседлав лошадей, отправились в дальнейший путь.