Д. О. Чураков
Рабочее самоуправление в России. Фабзавкомы и революция. 1917–1918 годы
Большинство выступавших в прениях в той или иной форме поддержали основного докладчика. Некоторые из них были настроены даже ещё более решительно в пользу объединения, чем он. Наиболее близкую к официальной позицию занимали василеостровские рабочие и члены Союза металлистов, то есть кто уже успел в большей или меньшей степени поучаствовать в объединительных процессах на локальном уровне. Так, представитель Союза металлистов Алексеев заявил: «Я приветствую, что мы наконец наметили пути … к слиянию наших "генералов"»273. А рабочий Петроградского арматурно-электрического акционерного общества, член действовавшего на нём совета старост А. Муштаков прокомментировал свою поддержку интеграции следующим образом: «Товарищи! из речей многих товарищей выяснилось, что во многих местах это уже произошло, например, в Василеостровском районе произошло слияние профессиональных союзов с фабрично-заводскими комитетами, у нас в некоторых заводах представители, входящие в профессиональные союзы, сливаются с представителями, входящими в фабрично-заводской комитет, так что мы здесь собрались только для того, чтобы оформить это слияние официально»274.
Однако и противники уничтожения фабзавкомов в качестве самостоятельной ветви рабочего движения высказывали свою критику отнюдь не с точки зрения «заводского сепаратизма», а с точки зрения «перспектив развития революции» и общегосударственных интересов. Так, Г. Максимов, представлявший Петроградский союз анархо-синдикалистской пропаганды, настаивал на приоритете в рабочем движении исключительно фабзавкомов, организаций, которые рабочий класс создавал «непосредственно в капиталистической цитадели», на производстве, лишив тем самым своих противников возможности нанести рабочим удар в спину скрытым экономическим саботажем, локаутами и т.д. Против подчинения рабочих комитетов профсоюзам он выступал исключительно по причине неверия в революционную роль профсоюзов. Соглашаясь на объединение двух пролетарских организаций, он подчёркивал ведущую роль в этом процессе фабзавкомов. По его убеждению, как таковые, «профессиональные союзы должны умереть, и они умирают», единственный для них шанс выжить – влиться в здоровую ткань фабзавкомовского движения. Эти его слова были встречены рукоплесканиями. «Единственная возможная форма организации, -доказывал Максимов, – фабрично-заводские комитеты, а профессиональные союзы должны раствориться в этих фабрично-заводских комитетах и должны оставить для себя только функции призрения, организацию питания, организацию страхования. Вот их дело, но не их дело вмешиваться в организацию производства». И вновь аудитория взорвалась бурными овациями, провожая докладчика с трибуны275. Сходные мотивы прозвучали в выступлении Петрова, заявившего, что профсоюзы «не могут быть диктаторами», а потому должны подстроиться под фабзавкомы, «иначе они умрут той медленной смертью, которой они уже умирают». Подводя итоги сказанного, Петров сформулировал своё понимание будущего развития российской экономики: «Только тогда может быть плодотворная работа, – отметил он, – когда руководящими органами, инициаторскими органами являются заводские комитеты на местах. Каждый комитет в курсе дел своего завода, в курсе своего хозяйственного и финансового положения. Каждый комитет может обрисовать то хозяйственное положение, если не во всей стране, то, по крайней мере, в своём заводе, в том масштабе, в котором он существует. Обрисовывая это положение не на одном заводском собрании, а на конференции, мы вынесем общую картину нашего хозяйственного положения в государстве. Тогда только мы можем творить ту плодотворную работу, к которой мы так стремимся»276.
Словом, делегаты конференции своей работой демонстрировали смелый государственный подход, готовность самостоятельно решать стоявшие перед обществом задачи, не боялись свободы мнений, твёрдо отстаивали свои взгляды. Почему же тогда некоторые историки, в том числе А. М. Панкратова, писали о VI конференции ФЗК северной столицы как о форуме, «похоронившем» рабочий контроль?277 Такая оценка конференции во многом связана именно с тем, как на ней был решён вопрос о слиянии фабзавкомов и профсоюзов. Результатом состоявшихся горячих дебатов по этому вопросу стала резолюции «О слиянии фабрично-заводских комитетов и профессиональных союзов». Несмотря на некоторое фрондирование со стороны официального докладчика и особенно некоторых рядовых участников конференции, резолюция оказалась полностью в русле решений I съезда профессиональных союзов. В ней говорилось:
«VI конференция фабрично-заводских комитетов, принимая во внимание, что выдвинутые Октябрьской революцией перед рабочим классом огромные задачи урегулирования и организации народного хозяйства требуют концентрации всех его сил и теснейшего сотрудничества и слияния в общем деле всех его экономических организаций, находит, что наблюдающиеся сплошь и рядом трения и столкновения между профессиональными союзами и их объединениями, с одной стороны, и фабрично-заводскими комитетами и их объединениями, с другой, крайне вредят и мешают этому делу и приводят к полной дезорганизации и к напрасной затрате сил обеих организаций на одну и ту же работу; признавая далее практику и опыт профессиональных союзов в вопросах защиты и урегулирования труда, как основного фактора производства, и фабрично-заводских комитетов в области организации и урегулирования производства, конференция считает необходимым полное слияние обеих этих организаций в единую производственную рабочую организацию»278.
Но оптимального лечения застарелой болезни на VI петроградской конференции фабзавкомов найти не удалось. В результате, как отмечают некоторые современные авторы, после её завершения кризисные моменты в развитии рабочего движения только усилились279. Это и не удивительно. Соперничество, которое прежде существовало между ФЗК и профсоюзами, различия в их природе, формах, методах и направлениях деятельности с принятием очередной резолюции никуда не исчезали. Наоборот, профсоюзные верхи поторопились воспользоваться полученным преимуществом и установить свою монополию в отечественном рабочем движении280. Тем более, что достигнутый компромисс вовсе не был одинаково выгодным для обеих сторон – преимущество в явной форме отдавалось профсоюзной бюрократии. В этом смысле ключевым являлся 5-й параграф резолюции, в котором предусматривался фактический роспуск ЦС ФЗК с последующим распределением его властных полномочий между различными подразделениями профсоюзной верхушки: «С реорганизацией союзов, согласно намеченным принципам, все функции, выполняемые Центральным советом фабрично-заводских комитетов, передаются соответствующим производственным объединениям», – однозначно предписывалось в нём281. Значимость § 5 и всей резолюции не возможно переоценить. Поскольку городские конференции фабзавкомов северной столицы фактически имели характер общероссийских, поддержав курс I съезда профессиональных союзов, VI конференция ФЗК Петрограда вступила на путь, который являлся самоубийственным не только для петроградского, но и для всего фабзавкомовского движения. Допустив близорукость и добровольно возложив голову на плаху, ЦС ФЗК лишался возможности дальнейшего сопротивления, если бы такое вдруг было оказано. Тем самым в истории фабзавкомов как самостоятельной ветви рабочего движения была поставлена точка. В дальнейшем фабричными, заводскими, рабочими, местными и пр. комитетами называли низовые ячейки профессиональных союзов, но при этом им приходилось играть совершенно иную роль в жизни предприятий и всей страны, нежели фабзавкомам времён Октября 1917 года.
Чтобы окончательно охладить пыл наиболее упрямых поборников рабочего контроля в его фабзавкомовской редакции, в развитие решений I съезда профсоюзов и VI конференции петроградских фабзавкомов позже принимаются ряд резолюций и инструкций ВЦСПС и других руководящих хозяйственных органов Республики. Одним из наиболее важных документов такого рода можно считать широко известное «Положение о фабрично-заводских комитетах» от 12 августа 1918 г.282. Согласно содержащимся в нём предписаниям, фабзавкомы обязывались проводить в жизнь любые решения всех вышестоящих профсоюзных инстанций, во всех областях своей деятельности руководствуясь решениями профсоюзных конференций, правлений профсоюзов, ВЦСПС, Высшего и местных Советов народного хозяйства, комиссариатов труда и т.д. Права, оставляемые фабзавкомам, сводились к фикции, поскольку реально за фабзавкомами закреплялись лишь две прерогативы: наблюдать за деятельностью бирж труда (в которую им вмешиваться не позволялось), а также «проводить в исполнение решения товарищеского суда и налагаемые им взыскания» «для поддержания дисциплины» на предприятии283. Важно отметить, что Положение принималось в условиях уже осуществленного переподчинения фабзавкомов профсоюзному руководству, в силу чего, ограничивая их компетенцию по сравнению с предшествующим периодом, руководство ВЦСПС, по существу, ограничивало уже свои собственные права, права низовых звеньев профсоюзного движения.
Примечания
1 См., напр.: История советского рабочего класса. Рабочий класс Октябрьской революции и на защите её завоеваний. 1917-1920. М.: Наука, 1984. Т. 1.; Иткин М. Л. Рабочий контроль накануне Великого Октября. М.: Высшая школа, 1984 и др.
2 Орджоникидзе Г. К. Ильич в июльские дни // Воспоминания о В. И. Ленине. М., 1956. Т. 1. С. 525.
3 Ситуация, в которой Орджоникидзе поделился своими восспоминаниями, косвенно говорит об их вероятной достоверности. Впервые эпизод встречи с Лениным Орджоникидзе упомянул в 1924 году (См. Правда. 1924. 28 марта). Вскоре после этого его свидетельством воспользовался в «Уроках Октября» Л. Троцкий, ни на минуту не усомнившись в том, что мемуарист всё произошедшее с ним передал без искажений (Троцкий Л. Д. Уроки Октября (вместо введения) // Сочинения. Т. 3. Ч. 1. От февраля до октября. М.-Л., 1925. С. LVII–LVIII). А вскоре и сами «Уроки Октября» стали предметом прицельной критики, причём среди оппонентов Троцкого не последнюю роль играл и Г. Зиновьев, летом 1917 г. вместе с Лениным скрывавшийся в Разливе. Но ни тогда, ни позже, когда Зиновьев перешел в оппозицию Сталину и, следовательно, оказался по другую линию баррикад, нежели Орджоникидзе, он не оспорил ни слов Орджоникидзе, ни выводов, которые на их основе делал Троцкий (См. о перипетиях «полемики» тех лет в кн.: Соколов В. Ю. История и политика. Томск, 1990. С. 78-97).
4 См., напр.: Коэн С. Бухарин. Политическая биография: 1888-1938 гг. М.: Прогресс, 1988; Кун М. Бухарин. Его друзья и враги. М.: Республика, 1992.
5 Спартак. 1917. № 1.
6 ЦАОДМ. Ф. 3. Оп. 1. Д. 4. Л. 49.
7 ЦГАМО. Ф. 66. Оп. 12. Д. 90. Л. 8-9.
8 ЦАОДМ. Ф. 3. Оп. 1. Д. 4. Л. 37.
9 Приводится по: Троцкий Л. Д. Уроки Октября. Л. 1991. С. 345.
10 В свете этого оценки А. А. Богданова и некоторых вождей меньшевизма Октябрьских событий как революции прежде всего солдатской, а уж только потом пролетарской нуждаются, по меньшей мере, в серьёзном уточнении.
11 Панкратова А. М. История развития фабрично-заводского представительства и фабрично-заводских комитетов в России. М., 1924. С. 79.
12 Материалы конференции были помещены: Новый путь. 1917. № 3—4.
13 См., напр.: Первый Всероссийский съезд профессиональных союзов. 7-14 января 1918 г. Стенографический отчет с предисловием М. Томского. М.: ВЦСПС, 1918. С. 101.
14 Кроме того, заслуживает внимания следующее обстоятельство: когда анархистам удалось-таки на более или менее продолжительное время закрепить свою власть в «махновской» республике, они легко отказались от поддержки фабзавкомов и предпочли опираться на штыки своих военных формирований и карательных органов (См. подробнее: Шубин А. В. Махно и махновское движение. М., 1998. С. 110-121. Собранные в книге факты говорят сами за себя, хотя автор даёт им свою трактовку в духе защиты исторической практики анархизма).
15 Коммунистическая партия Советского Союза в борьбе за победу социалистической революции, 5 июля – 5 ноября 1917 г.: Сб. док. М., 1957. С. 151.
16 Революционное движение в России в сентябре 1917 г.: Общенациональный кризис. М., 1961. С. 272-273.
17 Подготовка и победа Октябрьской революции в Москве. М., 1957. С. 367.
18 Социал-демократ. 1917. 19 октября.
19 Виноградов В. А. Рабочий контроль над производством: теория, история, современность. М., 1983. С. 72-73.
20 Деревенская правда. 1917. 18 октября.
21 Москва. Октябрь. Революция: Документы и воспоминания. М., 1987. С. 173.
22 Известия Московского Совета рабочих депутатов. 1917. 27 октября.
23 См., напр., такие исследования, как: Белоусова М. I Борьба московских большевиков за рабочие массы в период мирного развития революции (март – июнь 1917 г.)// Московский историко-архивный институт. Труды. М., 1960. Т. 14. С. 84; Фрейдлин Б. М. Очерки истории рабочего движения в России в 1917 году. М.: Наука, 1967. С. 127-128, 134; Минц И. И. История Великого Октября. М., 1978. Т. 1. С. 361.
24 В этом смысле, с точки зрения выяснения ряда методологических аспектов, интересно остановиться на дискуссии, развернувшейся вокруг трудов А. М. Панкратовой. Как она утверждала в одной из своих работ, фабзавкомы, «явились той организацией, которая помогла большевистской партии быстро завоевать снизу меньшевистские профсоюзы и восстановить единство революционного профдвижения» (См.: Панкратова А. М. Фабзавкомы и профсоюзы в революции 1917 года. М.-Л., 1927. С. 7). Возражая ей, современный историк Л. А. Сидорова отмечала, что большевизация профсоюзов – это не столько заслуга фабзавкомов, сколько следствие вытеснения всех прочих партий из политической жизни страны, происходившего уже после Октября. В подтверждение исследователь приводит следующие важные в свете дальнейшей судьбы самостоятельного рабочего представительства факты. Удельный вес коммунистов в центральных, губернских и уездных профорганах в 1918-1920 гг. составлял 50-60%, а начиная с 1922 г. – уже 80-90 процентов. В то же самое время доля членов партии в фабзавкомах была существенно меньшей и колебалась от примерно 30% в 1920 г. до 50% в 1924 г. (См. об этом подробнее: Сидорова Л. А. Анна Михайловна Панкратова // Историческая наука России в XX веке. М., 1997. С. 423-424; Она же. Время становления. М., 1990. С. 127).
25 Гриценко А. П. Рабшшчий клас Укра'ши у Жовтневш Революцп. Кшв, 1975. С. 122.
26 Астрахан X М. Большевики и их политические противники в 1917 г. Л., 1973. С. 376.
27 Перазич В. Текстили Ленинграда в 1917 г. Л., 1927. С. 91-92.
28 ГАРФ. Ф. 472. Он. 1. Д. 3. Л. 169.
29 Социал-демократ. 1917. 19 октября.
30 Листовки петроградских большевиков. Т. 3. 1917-1920. Л. 1957. С. 99.
31 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 34. С. 387.
32 Октябрьская революция и фабзавкомы. Ч. III. С. 11-12.
33 Там же. Ч. III. С. 9.
34 Там же. Ч. III. С. 11, 14-16 и др.
35 Цит. по: Гапоненко Л. С. Рабочий класс в 1917 году. М.,1970. С. 499.
36 Октябрьская революция и фабзавкомы. Ч. III. С. 12.
37 Речь. 1919. 25 октября.
38 Фабрично-заводские комитеты Петрограда в 1917 году. С. 99-100, 603-606.
39 Рабочий контроль в промышленности Петрограда в 1917-1919 гг. Т. 1. С.228-229.
40 Ситуация на патронном заводе анализируется, в частности, в таких широко известных работах, как: Гапоненко Л. С. Рабочий класс России в 1917 году. С. 499; Питерские рабочие и Великий Октябрь. Л., 1987. С. 454 и др.
41 Фрунзе М. В. Избранные произведения. М., 1984. С. 22; Деятели СССР и революционного движения России. Энциклопедический словарь Гранат. Репринтное изд. – М.: Сов. энциклопедия, 1989. (832 с.). С. 740.
42 Представляется, что само по себе наличие такой достаточно развитой и успешно функционировавшей в самые сложные, переломные часы системы рабочих организаций говорит об относительной зрелости рабочего движения, в целом, и фабрично-заводских комитеов как их составного звена, в частности.
43 Практической пользы в плане усиления вооружённых формирований Московского Военно-революционного комитета общегородская стачка, по утверждению советских историков, скорее всего не имела, поскольку вооружение рабочих активно велось по линии МВРК и до неё, но что касается политической стороны дела, то позитивное значение Московской стачки для революционного лагеря несомненно (Грунт А.Я., Старцев В. И. Петроград – Москва. Июль – ноябрь. 1917. М., 1984. С. 202).
44 Цит по: Михаил Томский: Воспоминания. Статьи. Документы. М., 2001. С. 50).
45 Разумеется, не обошли участники совещания и вопросов организации вооружённой борьбы. Так, первым в повестке дня значился вопрос об оказании помощи Московскому Военно-революционному комитету. По предложению представителя Союза текстильщиков М. В. Рыкунова было решено организовать постоянное дежурство силами профсоюзов и фабзавкомов, в том числе непосредственно на предприятиях, а также установить постоянную связь между всеми профсоюзными организациями города. Очевидно, Рыкунов мог использовать опыт Иваново-Вознесенского отделения своего профсоюза, действовавшего, как мы видели, примерно в том же ключе (Московский совет профессиональных союзов в 1917 году (Протоколы). М., 1927. С. 120-121).
46 В этом смысле прежняя формулировка, что рабочие стремились не допустить падения производства сугубо из государственных интересов (См., напр.: Виноградов В. А. Рабочий контроль над производством: теория, история, современность. М., 1983. С. 73-74), кажется несколько наивной. Забота о сохранении своего предприятия (а не производства вообще) показывает, что рабочими, как и в феврале, продолжали руководить чувство самосохранения и забота о выживании – своем и своих семей, что, конечно, вовсе не исключает наличия прослойки сознательных рабочих, действительно переживающих за судьбу всей страны и революции. Но их задача облегчалась именно наличием у значительных масс рабочих стремления не оказаться на улице без средств существования в случае полного развала промышленности.
47 Октябрьская революция и фабзавкомы. Ч. III. С. 17.
48 Там же. С. 17-18. Подчас позиция рабочих организаций высказывалась более остро. В частности, в принятой в ноябре 1917 г. Московским советом профсоюзов резолюции заявлялось, что при Советской власти «стачка является саботажем, против которого следует бороться самым решительным образом» (ГАРФ. Ф. 6935. Оп. 7. Д. 167 а. Л. 4). По мере возникновения и разрастания масштабов протестных выступлений против политики советских властей жёсткость заявлений профсоюзного руководства усиливалась. Решительней становились меры, предпринимаемые по отношению к «отступникам». Характер риторики официальных профсоюзных органов спустя несколько месяцев после описываемых событий можно увидеть на примере позиции, занятой в начале лета 1918 г. Нижегородским губернским советом профсоюзов, который объявил забастовки формой протеста, ведущей «к гибели рабочего класса» (ГАРФ. Ф. 5451. Оп. 2. Д. 33. Л. 10). В принятой им 25 июня резолюции давалась следующая оценка произошедшим в городе неделю назад беспорядкам: «Политическая забастовка, имевшая место в Нижнем [Новгороде] 18-го с [его] июня, должна рассматриваться как определённое контрреволюционное выступление».
При этом секретариат Совета союзов Нижегородской губернии в разворачивавшемся в те дни конфликте занял ещё более однозначную позицию. Проект резолюции, вынесенный им на заседание 25 июня, был выдержан в значительно более непримиримом духе. В первом пункте проекта утверждалось: «В момент чрезвычайного обострения классовой борьбы, в момент, когда пролетариат, ведя беспрерывную борьбу с контрреволюцией, едва успевает отражать её удары, в момент, когда пролетариат, встав у власти, строит новую жизнь и ведёт огромную работу по улучшению экономического состояния страны, в такой момент всякая мысль о возможности и допустимости забастовок должна быть отброшена, т.к. путь забастовок в данное время есть путь гибели рабочего класса». В проекте резолюции, предложенной секретариатом, профсоюзные верхи без всяких колебаний становились на точку зрения местных властей. В пунктах 3 и 4 проекта они полностью поддерживали те репрессивные меры, которые были предприняты против стачечников, при этом места и должности уволенных за участие в забастовке 18 июня предлагалось занять через биржу труда безработным. А в 5 пункте выносимой на голосование резолюции предлагалось «всем сознательным членам профессиональных союзов, всем рабочим и служащим, продолжающим таковую, прекратить и немедленно встать на работу» без каких-либо предварительных условий (См.: Трудовые конфликты в Советской России 1918-1929 гг. М., 1998. С. 261- 262).
49 Панкратова А. М. Политическая борьба в российском профдвижении. Л., 1927. С.111.
50 Речь идёт о так называемом «эффекте бабочки». Сегодня о нём много говорят и пишут. Изучением подобных неустойчивых состояний в наши дни занимается новое синтетическое направление научной мысли – синергетика. Несмотря на неуместные претензии на роль единого общенаучного междисциплинарного метода, синергетика совершенно справедливо обращает внимание на некоторые явления, мимо которых в прошлом исследователи просто проходили. Подобные октябрьской ситуации переплетения альтернатив синергетики называют «точками бифуркации», малейшие динамичные возмущения или «флуктуации», согласно представлениям синергетиков, способны привести всю систему в принципиально новое состояние, открывают путь к устойчивости на новой системной основе («аттрактору»). Если преодолеть волюнтаризм синергетики и скорректировать свойственное этому направлению мысли преувеличенное внимание бессознательному и случайному в ущерб сознательному и закономерному (детерминированному), то роль фабзавкомов в кризисные дни конца октября – начале ноября 1917 г., когда страна всё стремительней скатывалась к хаосу, предстанет более наглядно и осязаемо.
51 Гарви, правда, отрицал, что эта роль рабочих организаций в перевороте подходила под определение решающей, преобладающей либо направляющей, но собранный им в книге материал показывает, что в действительности, вопреки скепсису автора, во многих эпизодах именно рабочие через свои объединения направляли ход революционных событий, именно позиция рабочих организаций оказывалась преобладающей, в силу чего её правильнее всего считать «решающей». (Гарви П. Профсоюзы и кооперация после революции. С. 23).
52 См.: Чураков Д. О. Русская революция и рабочее самоуправление. 1917. М., 1998; Он же. Три кризиса Советского правительства: к вопросу о формировании советской государственности // Россия XXI. 1998. № 3-4; Он же. Рабочий класс и рабочее государство: анатомия конфликта. Очерки по истории протестного движения рабочих в 1917-1918 годах. М., 2000; Он же. Революция, государство, рабочий протест: Формы, динамика и природа массовых выступлений рабочих в Советской России. 1917-1918 годы. М., 2004.
53 Архив русской революции. Кн. 4. Т. 7. М., 1991. С. 35.
54 Русский экономический сборник. Кн. 5. Прага, 1925.
55 РТА СПИ. Ф 2. Оп. 1. Д. 25830. Л. 235-242. Мотивировка выступления «правых большевиков» ещё не вполне изучена. Вероятно, многие вопросы будут решены после вовлечения в научный оборот новых документов. Среди них можно назвать стенограмму заседания ЦК РСДРП (б) 1 ноября 1917 года. Прежде она была известна в основном по публикации в книге Л. Троцкого «Сталинская школа фальсификаций» (Троцкий Л. Сталинская школа фальсификаций. М., 1990). После всплеска интереса к Троцкому эта публикация стала хрестоматийной. Дошло до курьёзов: в одном учёбном издании (к слову, дважды переизданном) поместили отрывок из неё, при этом дав ссылку на архив. Подлинник, хранящийся в архиве, отличается от публикации Троцкого. И существенно. Однако главная мысль в обоих документах отражена однозначно – эта та глубина раскола, которая вдруг возникла между большевиками.
56 Протоколы Центрального Комитета РСДРП (б). М., 1958. С. 88.
57 Кроме того, он не являлся таким уж нереалистическим, как может показаться на первый взгляд. О его сравнительной практической пригодности свидетельствует, в частности, опыт различного рода коалиций, существовавших между Советами и прежними демократическими органами власти в различных российских губерниях. Случалось, что создание таких коалиций было направлено на предотвращение Гражданской войны (См. о постановке этого вопроса: Щагин Э. М. Коалиции Советов с земствами и городскими думами в конце 1917 – начале 1918 г. и их освещение в современной советской литературе по истории Великого Октября //Великий Октябрь и непролетарские партии. М., 1992. С. 3-11.
58 На этот счёт см.: письмо М. П. Жакова к С. Ф. Васильченко // Пролетарская революция. 1922. № 10. С. 88-92.
59 Карр Э. История Советской России. Большевистская революция 1917-1923. Кн. 1. Т. 1; Т. 2. М.: Прогресс, 1990. С. 709.
60 Киселёв. А. Ф. Российские профсоюзы: от независимости к огосударствлению // Власть и общественные организации в России в первой трети XX столетия. М., 1993. С. 23.
61 См., например: Тихонов А. Всероссийский союз рабочих полиграфического производства. М., 1921; Городетский Е. Н. Рождение Советского государства. М., 1965; Спиридонов М. В. Политический крах меньшевиков и эсеров в профессиональном движении (1917-1920 гг.). Петрозаводск, 1965; ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 132. Л. 3 а и др.
62 См.: Металлист. 1917. 30 ноября.
63 Профессиональный вестник. 1917. № 7. С. 10.
64 Известия ЦИК и ПСРСД. 1917. 2 ноября; Ткач. 1917. 9 ноября; Петроградский совет профессиональных союзов в 1917 г. Протоколы и материалы / Составитель £. Цудзи. СПб., 1997. С. 95, 162-163.
65 Панкратова А. М. Политическая борьба в российском профдвижении. Л., 1927. С.111.
66 Гарви П. Профсоюзы и кооперация после революции. С. 29.
67 Протоколы Центрального Комитета РСДРП (б). Август 1917 – февраль 1918. М., 1958. С. 273.
68 Вперёд. 1917. 11 ноября.
69 ГАРФ. Ф. Р-7952. Оп. 3. Д. 100. Л. 81.
70 Меньшевики в 1917 году. Т. 3. От Корниловского мятежа до конца декабря. Часть II. От Временного Демократического Совета Российской Республики до конца декабря (первая декада октября – конец декабря). М., 1997. С. 622-624.
71 Живое, красочное описание эпизода, связанного с попыткой рабочих-путиловцев вмешаться в ход устроенных Викжелем переговоров, передающее весь колорит настроений в рабочих кругах Красного Питера, содержится в записках Анского (С. А. Раппопорта). Когда одно из заседаний, затянувшееся глубоко за полночь, близилось к концу, в помещении, где шли переговоры, появился швейцар и доложил о прибытии делегации путиловских рабочих. Поначалу переговорщики решили её не пускать, сославшись при этом на важность дебатируемых вопросов – очень характерный штрих, позволяющий глубже оценить истинное отношение многих представителей партийной интеллигенции к «серой пролетарской массе», которую следовало вести в светлое революционное завтра. Но рабочие, как вскоре выяснилось, имели собственное представление о происходящих событиях, проявили настойчивость и добились, чтобы их выслушали. В случае отказа в «аудиенции», они грозили просто-напросто ворваться силой. Этот аргумент подействовал безотказно, и вожди революционной демократии делегацию рабочих принять в конце концов согласились.
«В комнату вошло человек пятнадцать рабочих, стариков и молодых, – описывает Анский делегацию рабочих окраин Красного Питера. – Лица их были серьёзные, напряжённые». Без всяких дипломатических политесов один из вошедших, выступив вперёд, резко заявил:
– Довольно! Вы уже два дня заседаете, обсуждая вопрос о соглашении, но похоже на то, что вы вовсе не торопитесь. Мы не можем допустить дальнейшего продолжения гражданской войны. К черту Ленина и Чернова! Повесить их обоих!.. Мы говорим вам: положите конец разрухе. Иначе мы с вами рассчитаемся сами!» (Анский С. После переворота 25-го октября 1917 // Архив Русской революции. Т. VIII. М., 1991. С. 49).
72 Октябрьская революция и фабзавкомы. Ч. III. Октябрь. Токио, 2001. С. 37.
73 Социал-демократ. 1917. 14 ноября.
74 История профсоюзов России: Этапы, события, люди. М., 1999. С. 78.
75 Петроградский совет профессиональных союзов в 1917 г. С. 94.
76 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 35. С. 146-147.
77 Гарви П. Профсоюзы и кооперация после революции. С. 31.
78 В данном случае имеются в виду партии правых эсеров и меньшевиков.
79 Октябрьская революция и фабзавкомы. Ч. III. С. 36.
80 Критический подход к поступку ушедших со своих постов правых большевиков был вообще характерен для активистов различных рабочих организаций, считавших случившее проявлением предательства и малодушия. В этом смысле показательно поведение в дни кризиса наркома труда А. Г. Шляпникова -единственный «рабочий от станка» в большевистском Совнаркоме. Как и его товарищи-металлисты, он выступал за «однородное социалистическое правительство». В этой связи, когда разразилась «эпидемия отставок», оппозиция поспешила сообщить, что в знак протеста против неконструктивности Ленина покинул свой министерский пост и Шляпников. В ответ на это, в «Правде» появилось подписанное Шляпниковым заявление, которое заканчивалось словами: «Прошу считать все слухи о моём уходе ложными» (Правда. 1917. 7 ноября). В основе взглядов Шляпникова на проблему формирования правительства в те дни лежал принцип его личной ответственности перед рабочими, чьи интересы Шляпников брался представлять, соглашаясь принять министерский портфель. Возлагаемая Шляпниковым на себя ответственность не позволяла ему идти на необдуманные, популистские шаги. Именно поэтому он сперва поддержал создание коалиции, поскольку это соответствовало его взглядам на будущее революции, а потом отказался покинуть уже действующий однопартийный кабинет, чтобы ещё больше не усугублять тяжёлую политическую ситуацию в стране и сохранить за рабочими их представительство в правительстве (Подробнее см.: Беленкин Б. И. Народный комиссар труда А. Г. Шляпников // Первое Советское правительство. Октябрь 1917 – июль 1918. М., 1991. С. 93-94).
81 Октябрьская революция и фабзавкомы. Ч. III. С. 37-38.
82 Хрестоматия по отечественной истории (1914-1945 гг.). М., 1996. С. 144.
83 Балабанов М. История рабочей кооперации в России. М., 1925. С. 265.
84 Белоусов Р. Экономическая история России: XX век. М., 1999. С. 81-82.
85 Гапоненко Л. С. Рабочий класс России в 1917 году. М., 1970. С. 450.
86 Торгово-промышленная газета. 1917. 3 сентября.
87 Новая жизнь. 1917. 19 августа.
