Атаман Вагари
Катакомба
– Её дни сочтены. Демон-жук голоден.
– О чём ты? Привидение не может умереть. Ты же говорил – она останется в плену в его норах, и если мы справимся с Дагоном – она освободится!
– Я недооценил демона-жука, – Шакс произнёс это с искренним сожалением.
Мне захотелось остановить Анну. Но что бы это изменило? Мы сейчас в опасности, Анна как камикадзе пошла на то, чтобы мы смогли пойти дальше. Она самоотверженно пожертвовала амбициями. Что ещё можно от неё требовать?!
– Смерть для привидений – это потеря права пребывания и возвращения в этот мир. Если этой висельнице повезёт – она перейдёт в другой план бытия. Мы её больше никогда не увидим – и хвала богам. А если ей не повезёт – она утечёт и растворится, и не увидит её тогда больше никто, – тихо произнёс Брабатус.
– За что ты так ненавидишь Анну? Она наша подруга, она сейчас жизнь за нас кладёт! – в тот миг я возненавидела Брабатуса всей душой.
– Она греховна. Она прогнила изнутри. Она такой родилась.
– Всякий греховен. Я тоже. И если ты, сэр Брабатус, желаешь смерти всем грешникам на земле, зачем ты тогда пошёл с нами?
– Ты не греховна, смелая дама. Находясь с тобой, те, кто греховен, делаются лучше, – Брабатус сказал это очень тихо и проникновенно. Я не ожидала, что этот чёрствый, консервативный и принципиальный мёртвый рыцарь может проявлять такую чуткость. – Я погорячился. Мне на самом деле жаль Анну.
– Анна не нуждается в жалости. Она пират. Для пирата нет ничего более ненавистного, чем жалостливые взгляды окружающих, – поправила я. – Джентльмены, я предлагаю пойти туда и помочь ей, чем тут стоять.
И хоть мне очень страшно, я сделала несколько шагов вниз, в абсолютную тьму. Самое неприятное – фонарь не освещал практически ничего. Я на миг замерла, подумав, что там кончается батарейка. Что же делать, когда она кончится совсем?
Стены тоннеля-трубы скоро кончались. Спуск обрывался огромной воронкой – дырой диаметром метров пять. Теперь я поняла, как опасно падать – всё скатывалось туда. За воронкой путь по тоннелю продолжался. Интересно, как через неё пробираться? Анна стояла рядом с этой дырой, в боевой стойке, не шелохнувшись, как замершая перед нападением охотница. Громовым голосом она крикнула в дыру:
– Эй ты, букашка, выползай! Я тебе тут наваляю по самую ватерлинию!!!
Из дыры стали глубоко-глубоко доноситься жуткие и ужасные звуки. Это была невообразимая какофония рёва, клёкота, рокота, чавканья, скрипа, вопля и визга. Пульсируя по нарастающей, этот звук поднимался из глубин всё выше и выше. И через несколько мгновений оттуда влетел фонтан из чего-то белого и склизкого!
Шакс отпрянул за выступ, увлекая меня за собой. Брабатус быстро переместился в другую сторону. Анна же стояла как стояла. Но она была очень бледной и почти прозрачной.
Выглянув, я взглянула на комки месива. Они с шипением разъедали землю.
– Паутина демона-жука, – пояснил Шакс.
Эти белёсые ошмётки быстро испарились, и земля в том месте стала чёрной. Смесь ужасных звуков удалялась прочь, опускаясь всё глубже и глубже…
– Когда он вернётся, я пойду туда. Меня не станет, – проговорила тихо Анна.
Я ринулась к ней. Шакс попытался задержать:
– Смельчак, назад!
Но разве меня удержишь?!
– Анна! – приблизившись, я увидела, что состояние призрака плохое.
Она вся в ранах! Нет, это не раны в прямом смысле этого слова. Это битые пробоины, рваные дырки, из которых медленно исходили светлые лучи.
– Она вытекает. Медленно вытекает из этого мира! Самый мучительный уход для духа! – проговорил Шакс, медленно подходя ко мне.
– Ничего. Я сдюжу. Вам ещё идти дальше, – Анна прошлась по нашим лицам очень печально.
Брабатус молвил:
– Возможно, в аду скостят срок твоего пребывания за благородный поступок. Признаю твою доблесть, хоть никогда не приму тебя, висельница.
В его голосе прослеживалась неподдельная грусть. Я подумала, что то, что он ненавидит Анну – наносное. Они же вместе столько лет в усадьбе жили. Наверняка были у них и лучшие времена, периоды, когда они хорошо общались!
Вдруг… Звук, который почти ушёл вглубь, в толщу Земли, опять стал подниматься!
– Осталось совсем немного… – прошептала Анна.
Я ринулась вперёд. Шакс задержал меня и снова оттащил назад:
– Она знает, что делает. Брабатус! – позвал он рыцаря, который стоял рядом с Анной, словно прощаясь.
Рыцарь встрепенулся и подошёл к нам.
– Прячемся, – подсказал Шакс.
– Но там Анна… Должны же мы поддержать её! – попыталась я вернуться.
– Это невозможно. Демон-жук опасен.
А монстр всё поднимался и поднимался. Звук шёл громче и громче.
– Тонкая ничтока, хрупкая лесенка… – на фоне звука раздался голос Анны, воспрянувший, бодрый.
Это последнее, что я услышала от Анны перед тем, как что-то огромное и мерзкое поднялось из глубин. От сплошного рёва у меня заложило уши и застучало в висках. По лицу градом катились слёзы, непроизвольно. Я не видела, что там, за поворотом. Хоть и рвалась посмотреть, помочь Анне, сжимала саблю до боли в костяшках пальцев. Шакс крепко держал меня. Я чувствовала его эмоции тоже – он скорбел. Из-за этого тоже я плакала. В какой-то момент его хватка ослабла.
Я вырвалась и выбежала из-за поворота туда, где разворачивалась трагедия. Где Анна Бони, Повелительница Морей, принесла себя в жертву.
– Смельчак, стой же, ты нужнее нам, чем висельница! – в отчаянии проскрипел Брабатус.
Я застала тот момент, как из воронки внезапно выползло нечто гигантское и жукообразное, чёрное. Оно по очереди вытягивало из дыры свои ноги, но их оказалось не шесть, как у обычного жука, а гораздо больше! А туловище – это гигантский склизкий шар с выростами типа гноящихся бородавок.
Когда это существо вылезло и на своих лапах возвысилось над своей норой как купол, оно обратило злобные потусторонние глазки на Анну. Анна продолжала петь. Я услышала её чистый, звонкий голос:
– Здравствуй, мой немилый город,
Я приплыла с дальней стороны,
Откуда и зачем – был на то повод:
Все друзья и враги перед Роком равны.
Корабль мой был друзьями полон —
Там быть не могло плохих и врагов.
Враги мои – лишь ветр и волны,
И я умру без всяких оков.
Я думала, надеялась до последнего момента, что произойдёт чудо. Демон-жук слушал Анну как завороженный – я думала, он просто уползёт обратно. Но чуда не случилось. Это омерзительное существо быстро стало превращаться в чёрную сжимающуюся точку. Оно стремительно поглощало самоё себя. И то же самое происходило с его дырой – она сжималась, образуя ровный земляной пол тоннеля. Через несколько мгновений всё было кончено – исчез демон-жук, исчезла нора. И исчезла Анна Бони.
Стало тихо. Надолго.
Шакс и Брабатус медленно подошли ко мне. Ни один из них не сказал что-то – говорить здесь неуместно. Ни один из них тем более не упрекнул меня за то, что я от собственного безрассудства и отчаяния подвергла себя опасности и вышла побыть с Анной в её последние мгновения.
– Уходят все. Жизнь – дорога. Смерть – тоже дорога. Кого-то встречаем, кого-то провожаем, с этим надо считаться, – вздохнул Брабатус.
Шакс положил мне руку на плечо и тихо проговорил:
– Я не собираюсь тебя обнадёживать, Смельчак. Но я не чувствую её смерти. Я мог ошибиться – Анна может быть захвачена в плен, но не растворена и не стёрта.
Я вздохнула, стараясь успокоиться. Ведь у нас мало времени, а надо идти дальше.
– Ты хочешь сказать – мы узнаем о том, погибла Анна или нет, после того, как расправимся с Дагоном, – тихо проговорила я.
– Да, – подтвердил Шакс.
– Значит, появился ещё один повод победить.
– Анна бы не стала одобрять, если мы будем скорбеть о ней слишком долго, – Шакс произнёс это очень грустно. – Она называла себя пропащей и падшей. Но она такой не была. Она была лучшей. Снова кто-то уходит из-за Дагона, а я ничего не могу сделать.
Я поддержала товарища, тоже положив руку ему на плечо:
– Мы поможем ей. Если она сейчас в плену – освободим её. Найдём способ.
– Если ты увидишь её ещё раз, то я уже нет, – покачал головой печальный палач.
– Мы все увидим её. И Астра, и Мелькора.
– Мы уже близко. Сразу за Тёмным Лабиринтом. Я чувствую то, что чувствовал, пока бродил здесь через сновидения. Где Брабатус? Он прав, что пошёл вперёд.
– Да, нам лучше не разделяться. Нас осталось мало.
Мы пошли туда, куда ушёл рыцарь.
Зловещие коридоры и норы демона-жука кончились. Мы снова попали в большую пещеру, заполненную водой. Здесь тоже стояли столбы-колонны, а между ними перекинуты мостики. Но никаких стрекоз здесь не летало. Брабатус уже ждал нас на "том" берегу. Мы перешли по мостикам. Но внизу, в тёмной воде, что-то периодически булькало, что-то большое, массивное и злое плыло под поверхностью, ожидая, что кто-то из нас упадёт.
Брабатус стоял около сброшенных у стены пещеры сундуков и ящиков.
– Пиратские сокровища. Висельница не дошла до них полшага, – Брабатус кинул на них равнодушный взгляд.
– Ей не нужны были эти сокровища. Для неё сокровищем была музыка, мечты о доме, о свободе, воспоминания. И приключения, – вздохнула я.
– Ей нужны были не эти сокровища. Как и ящерицам. Ей нужны были сокровища ордена Чёрной Розы, – ответил рыцарь. – Всем нужны сокровища Чёрной Розы – ведь это не глупое золото. Золото можно потратить, оно как вода сквозь пальцы. Мои же сокровища остаются навсегда. Меняют душу, меняют жизнь, меняют смерть. И остаются. Они вечны.
Я между тем разглядывала эти сундуки, почерневшие от времени, сваленные в беспорядке. Некоторые ящики приоткрыты, там виднелись поблёскивающие монеты, золотые изделия, посуда. Сокровища пролежали здесь более трёхсот лет! Если собрать их, сдать в ломбард, вернее, продать с помощью антикварного магазина – можно разбогатеть! Немыслимо разбогатеть. Продать историкам, продать в музеи. А ещё это культурное достояние.
Но я тоже равнодушна к этим сокровищам.
– Анне всё равно было бы приятно их увидеть. Эти сокровища сберёг Жак и сберёг для неё и Марии, ещё до того как они обе умерли от чумы, одна в тюрьме, другая в Лесном Сердце, – поведал Шакс.
– Откуда ты это знаешь? – удивлённо взглянула я на палача.
– Она говорила мне однажды.
– Если б можно было как-то взять их и перенести наверх… Чтобы Анна увидела, когда она вернётся… – фантазировала я.
– Эти сокровища лежали здесь и будут лежать. Никто не сможет их перенести наверх. Незачем. Когда она вернётся – она пойдёт домой, обретёт покой. Покой ей важнее, чем сокровища. Она пожертвовала собой из мысли, что когда ты победишь – она освободится и сможет пойти домой, – подсказал Шакс.
– Наверное, да, – кивнула я. И посмотрела на рыцаря: – А где же твои сокровища, Брабатус?
– Тёмный Лабиринт – это и есть моя сокровищница. Тёмный Лабиринт выстраивали наши предки. Много веков назад они прятали в нём древние ценности, волшебные предметы, реликвии и святыни, обладающие способностью менять реальности и мерности, – Брабатус произнёс это гордо и торжественно. – Я не зря сюда шёл. Я знал, что приду сюда. Тёмный Лабиринт – это то, что я охраняю. Только достойным я разрешаю пройти сквозь него. Только вам.
– Мы пройдём через него, чтобы добраться до Дагона, – мягко поправила я Брабатуса. – Нам не нужны твои сокровища. Если только посмотреть на них одним глазком.
– Иногда увидеть то, что не следует, бывает смертельно, – ответил поучительно рыцарь.
Я вспомнила о Книге Запретного Злого Знания, которую несла с собой. Похоже, Брабатус имел в виду её.
– Если ты знаешь, где твой Тёмный Лабиринт – показывай, – обратился к нему Шакс.
– Идёмте за мной. Мой Тёмный Лабиринт – здесь. Но за много веков здесь стал властвовать Дагон. И там может быть много его притаившихся рабов. Если ты, смелая дама, не боишься – иди за мной.
– Брабатус прав, – Шакс повернулся ко мне. – Тёмный Лабиринт – последнее, что отделяет нас от Чёрного Ромба и чертогов Дагона. Там опасно.
– Мы не можем отступить. Хоть нас и осталось мало, – вздохнула я.
Брабатус между тем прошёл вглубь пещеры, за груду сундуков и ящиков, представляющих громадную материальную ценность, целое состояние. Когда мы тоже проследовали туда, то увидели большую каменную плиту, во всю стену. А на плите что-то написано. Краска выглядела красно-коричневой, будто запёкшаяся кровь.
– Да, я прав, ибо Дагон ждёт жертву. В Тёмном Лабиринте он будет пытаться убить всех, кто выжил, – чопорно подметил рыцарь.
Я между тем читала текст. Он написан, как ни странно, на понятном мне языке.
"Здравствуй, одинокий путник, заблудившийся в темноте! Если ты читаешь это, значит, твой конец уже близок. Один из моих рабов написал это кровью тех, кто проходил здесь до тебя. Мой лик должен для тебя обнажиться.
Я ждал тебя в моём тёмном склепе много веков. Наконец ты будешь принадлежать мне. Не думай сопротивляться. Моя мощь необъятна. Не думай победить меня: я не знаю, что такое страх.
Я нуждаюсь в живом теле, чтобы возродиться. И ты, мужчина или женщина, юноша или девица, что читает эти слова, отдашь мне своё тело! Риамон открыл мне сюда дорогу. Но Неверри мне более не нужны, кроме той, которую я заполучу, находясь в твоём теле, и вновь возрожусь. И буду царствовать вечно!
Я слышу твоё нервное дыхание и чувствую зловоние твоего страха. Ты умрёшь, и только я останусь победителем в этой схватке. Я знаю, что такое ждать. Мои слуги положат тебя на жертвенный камень. И тебя не спасёт никто. Мой рык разорвёт ночь. Ты будешь моим. Иди ко мне."
– Какая наглость… – выдохнула я. – Этот Дагон оборзел!
– Ему нужно живое тело. Тебе надо быть достаточно осторожной, Смельчак, чтобы не позволить ему в тебя вселиться, – подсказал Брабатус то, что я и так знала без него.
– Он ничего не получит. Но я не понимаю. Если он похитил Икабода и Элеонору – зачем ему нужно ещё тело? Или эта надпись – блеф с его стороны? – задалась я вопросом.
Шакс предположил:
– Икабод и Элеонора старики. Ему нужно молодое тело. Он похитил их, чтобы заманить сюда того, кто захочет спасти их. Чтобы заманить сюда Милену. Или тебя.
Я вчиталась ещё раз в строки. Меня осенило:
– Он хочет с помощью моего тела или тела кого-то, кто сюда придёт, завладеть Миленой. Милена – его конечная цель, но ему зачем-то нужно моё тело. Должно быть для того, чтобы удобно существовать в физическом мире, закрепиться здесь.
– Или ему нужно тело особенного человека, – подсказал палач.
Брабатус встал рядом со мной и проговорил торжественно:
– Едва ты вступишь в Тёмный Лабиринт, за эту плиту – ты окажешься во власти его рабов. Он уже дал им приказ подкараулить тебя. Я буду сражаться за тебя до последнего. Мне тоже не нужны мои сокровища, которые я хранил. Я мог спускаться сюда в любое время. Но я все эти годы и века участвовал в боях, убивал тварей Дагона. Я тоже ждал тебя, Смельчак. Я хочу, чтобы ты победила Дагона, потому что тогда тут воцарится должный порядок. И моим сокровищам ничто и никто не будет угрожать, я же тоже обрету покой здесь, среди них.
– Спасибо, Брабатус, – искренне поблагодарила я. – Ваша помощь и поддержка мне сейчас нужны как никогда. Давайте пройдём туда. Как открыть эту дверь?
– Только рыцарь ордена Чёрной Розы может открыть путь в Тёмный Лабиринт.
Проговорив это, Брабатус подошёл к небольшой выемке в стене и приложил туда призрачную невидимую руку, облачённую в латную рукавицу. Плита стала медленно отходить. За нею образовался тёмный проход. Когда я посветила туда фонарём, я увидела начало коридора, с двух сторон окаймлённого длинными рядами стеллажей, полок, очень древних. На этих стеллажах и полках также ровными и длинными рядами лежали черепа и кости сотен, тысяч, десятков тысяч древних людей. Между черепами и костями то тут, то там поблёскивали предметы вроде шкатулок, кубов, шаров из металла или камня.
Потолок здесь не сильно высок, но и не низок, зато ровный и выглядящий прочным и надёжным. Мой фонарь осветил дальнюю стену, там был поворот налево под прямым углом, и тоже виднелись полки с черепами и костями.
– Во тьме ждут его рабы. Я пойду вперёд, справлюсь с ними, – не дожидаясь нас, Брабатус шагнул первым.
Он проделал это так быстро, что через секунду уже исчез за поворотом. Я растерялась:
– Брабатус, подожди! Мы будем сражаться вместе, плечом к плечу! – я нагнала его с трудом, для этого мне пришлось побежать, и бежать рядом с ним, потому что он очень стремительно шёл.
– Это мой Лабиринт, я здесь хозяин. И сражаться здесь должен я. Будь осторожна, смелая дама. Если со мной что-то случится – не доверяй палачу. Иди дальше. Уповай на чудо, если хочешь выжить. Но помни, что только я один истинно и искренне хочу помочь тебе. Безо всякой корысти.
– Брабатус, но если ты знаешь эти лабиринты, эти катакомбы – ты сможешь нас привести, куда нужно! Мы будем блуждать…
– Блуждать здесь менее опасно, чем подвергнутся нападению тех, кто ждёт во мраке. Я защищу тебя от них. Я разделаюсь с ними. Они уже здесь.
Брабатус увеличил темп, он шёл так стремительно, что я не успевала. Хоть и бежала, но уже запыхалась. Много и долго бежать я не могла – я держала саблю, держала фонарь, ещё у меня с собой Книга Запретного Злого Знания, довольно тяжёлая.
И тут случилась вещь, которая повергла меня в отчаяние на несколько секунд. У меня закончился фонарь. Батарейка, служившая мне несколько часов в этом мраке, перегорела. Запасной больше у меня не было, потому что я вставила запасную, как только мы стали спускаться сюда.
– Брабатус, подожди, постой! Здесь темно! – крикнула я, запыхавшись.
Но стало тихо, слишком тихо. Я поняла, что пока бежала за рыцарем, пытаясь остановить его, оторвалась сильно от Шакса. Где он, найдёт ли меня? А ещё я поняла, что заблудилась. Ведь пока рыцарь бежал вперёд драться с неведомыми врагами, бесами или лярвами, он миновал кучу коридоров, переходов, поворотов налево-направо. Я поняла, что совершила глупость, погнавшись за ним.
Вдруг впереди, отдалённо, в той стороне, куда ушёл рыцарь, раздался яростный лязг доспехов, звук ударов железа о железо, меча обо что-то. Брабатус с кем-то сражается! Ему надо помочь. Но как? Здесь так темно? Я хотела крикнуть, но замерла, поняв, что если крикну – могу навлечь на себя внимание врагов. Я полностью дезориентирована, и пока озиралась, забыла, с какой стороны прибежала. Попробовала наощупь потрогать стену, полки – первое, что я потрогала, был череп, глазная впадина. Я отдёрнула руку, мысленно попросив прощения у мертвеца за то, что я так бестактно залезла к нему в глаз.
Тут же совсем рядом раздался подозрительный звук. Он напоминал затаённое рычание, зловещий нечленораздельный шёпот, шипение. Рядом – со стороны противоположной стены. Я отбежала в сторону. Шипение и рычание повторилось, с уже другой тональностью, тембром, чуть подальше. Утробный плотоядный звук. От неожиданности я выронила фонарь и замахала угрожающе саблей. Звук теперь раздался за мной, ещё ближе. Мне даже показалось, как нечто чужеродное дотронулось до меня, от чего волосы на загривке почти стали дыбом.
Я разозлилась на себя за глупость и нелепость положения, в которое сама себя загнала. Сейчас меня сожрут какие-то невидимые твари, я одна в темноте, лампочка перегорела, до Дагона я так и не дойду.
– Прочь! Я вас сейчас убью! – прошипела я в ответ на шипение и замахнулась саблей.
Я ничего не видела, и моя сабля по чему-то ударила. Оказалось – по тому, что лежало на одной из полок. Мне под ноги посыпались черепа, кости. Шипение раздалось теперь недовольное, но чуть подальше.
Зато снова очень близко раздалось утробное рычание. Что-то склизкое прошлось мне по щеке. Я снова отпрянула назад, больно ударилась плечом об полку, замахала саблей. И поняла, что окружена. Куда бы я не ринулась – везде эти твари. Я не видела их – только слышала и ощущала на себе их касания: смрадные, душные. Но я уже не боялась их, потому как бояться устала. Страх уступил место слепому отчаянию и гневу. Я раздражённо махала саблей, направо, налево, прямо перед собой, прыгала то влево, то вправо. Я уже догадалась, что рано или поздно устану, либо упаду, они уронят меня, набросятся и сожрут. И я жаждала отвоевать себя хотя бы толику жизни.
Мне пришлось отступать, и скоро я ощупью поняла, что загнана в тупик. Справа стена, слева стена, сзади стена. Изрядно задыхаясь к тому времени, я выставила вперёд саблю. Чувствовала, как они подкрадываются. Они ждали, пока я совсем ослабну. И я готова признать, что ждать им осталось недолго. Не хотелось вот так умирать. Я судорожно начала думать. Но думать не давали. Они подкрадывались, рычали, шипели – теперь торжествующе, довольно.
И вдруг отпрянули. Волна отхлынула. Когда сзади мне на плечо легла чья-то рука, я была готова завопить как резанная и подскочить, пробивая головой всю толщу земли над собой.
– Этих демонов слишком много. Они не дадут тебе пройти. Я могу их не подпускать к тебе, но чтобы они сгинули – нужен некто более мощный.
– Шакс! – я очень обрадовалась. – Ты меня нашёл. Но Брабатус… он пошёл с ними сражаться, и… я теперь не знаю, где он.
– Мы попытаемся найти его. Это Тёмный Лабиринт. Здесь очень много магических, колдовских предметов. Многие из них странно воздействуют на меня. Так, что я теряю силы.
– Мы отсюда уйдём, как можно быстрее! – взволнованно проговорила я.
В темноте я нащупала его руку и сжала. Бесполезный перегоревший фонарь я уже давно потеряла. На ощупь я почувствовала, как его рука становится бесплотной – будто я сжимаю что-то эфемерное, вязкое. Рядом снова раздалось рычание. Шакс проговорил:
– Этих низших тварей больше, чем наших сил. Но они могут испугаться Бродильщика.
– Бродильщик! – вспомнила я. – Ну конечно! Кинжал…
Я в панике стала ощупывать пояс, первый раз пропустила его и в ужасе подумала, что потеряла. Но нет, вот он, в ножнах, всё в порядке!
– Бродильщик из других планов бытия. Магические предметы не будут ослаблять его. Они ослабляют меня, потому что я и эти бесы, которые охотятся за тобой – одной природы. Я – зло, – Шакс говорил это очень грустно. Я поняла, что он чувствует себя виноватым.
– Нет, Шакс, ты не зло. Мы пройдём дальше, мы справимся. Как я могла забыть о Скитальце?! – сетовала я на себя. – Он же просил вызвать его. Я не стала, потому что нас было слишком много, и… Эх, карамба, надо было сразу вызывать его!
Под утробные и плотоядные звуки кольца невидимых сущностей, снова сжимающееся вокруг нас, я вычертила знак Бафомета в воздухе. Сложно сказать, что случилось раньше – раздались вопли ужаса этих мерзких бесов или в темноте зажглись два ярких жёлтых глаза. При свете этих глаз я увидела, как в щели, дыры, тёмные углы вокруг меня убегают, уползают, втягиваются многочисленные щупальца. Вот они какие, твари темноты…
– Твой приказ – мой закон, Хозяйка! – приветствовал меня Скиталец.
Тот, Кто Бродит Среди Книг выглядел по-прежнему довольным. Даже слишком. Его оскал заражал неиссякаемым оптимизмом. Я улыбнулась ему в ответ:
– Ты как нельзя вовремя! Спасибо, что пришёл.
– Я не мог не прийти, я во власти этого Лезвия Слуги. Здесь, где мы находимся, много злой энергии. И много доброй. Всего вперемешку, – здесь Скиталец покривил свою физиономию весьма красноречиво.
– Мы знаем. Мы позвали тебя в подмогу, – объяснила я и вздохнула: – Нас было много, теперь мало. Где-то в этих лабиринтах исчез наш друг. Нам нужно найти его. А это – Шакс, – представила я палача.
Скиталец заинтересованно рассмотрел его несколько секунд и вынес вердикт:
– Ты злой дух. Но ты мне нравишься.
– Моя злая сущность никуда не делась. Бродильщик видит суть вещей, – Шакс проговорил это мне поучительно, доказывая, что был прав.
– И всё же я не верю в твою злую сущность. Я больше верю во вторую часть того, что сказал Скиталец. Мне ты тоже нравишься, – я положила руку духу на плечо.
Моя рука прошла сквозь него.
– Но почему же эти предметы воздействуют так на тебя? – спросила я.
– Многие из этих предметов несут добрую энергию. Здесь собрано много оружия против таких, как я, – обозначил Шакс.
– Здесь почти нет книг, мало. Но я их чую. Несколько хороших, интересных книг. И одну плохую книгу я чую у тебя с собой, – Скиталец поглядел на меня.
– Да, я не забыла её взять, – кивнула я. – Пойдёмте найдём Брабатуса. Я буду держаться к тебе поближе, а то у меня фонарь перегорел.
Я подошла к Скитальцу и взяла его под руку. Точнее, под лапу. Он не возражал, наоборот, сделался ещё более довольным.
– Куда мог исчезнуть Брабатус? Что за твари тут были?
– Рабы зла. Сущности, для которых зло милее всего, – ответил Шакс. И тихо проговорил: – Они могли разделаться с Брабатусом, если он пошёл один.
– Я всё-таки надеюсь, что нет. Брабатус призрак, и он бы с ними справился. Брабатус!!! – крикнула я в темноту.
Ответом служило молчание и давящая, почти осязаемая тишина.
– Брабатуса нет здесь. Я не чувствую его, – проговорил Шакс, после того как остановился и сильно сконцентрировался – настолько сильно, что снова загорелся красным пламенем.
– Скиталец, ты можешь помочь его найти? – обратилась я к своему Слуге.
– Искать и находить я умею. Но больше книги, вещи и двери, чем людей, – молвил Тот, Кто Бродит Среди Книг.
– Брабатус не человек, он призрак, – поправила я.
– Брабатус – не книга, не вещь и не дверь, – не остался в долгу Скиталец. – Я могу найти выход отсюда. Лабиринт очень большой. Найдём выход – найдём вашего друга, – это Тот, Кто Бродит Среди Книг произнёс как догадку. Или как подбадривающее утверждение. Он в целом позитивное, оптимистично настроенное существо.
– Брабатус говорил, что этот Лабиринт использовали рыцари Ордена Чёрной Розы, чтобы класть сюда магические предметы. Брабатус может быть где-то здесь, он мог заблудиться, – размышляла я вслух. И попросила, несмело посмотрев на палача: – Шакс, а ты можешь определить, жив он или нет? Как тогда, когда ты сказал, что Анна, возможно, жива?
– Не могу, – покачал головой палач. – Брабатус другой. Не такой, как я, Анна или Мышиный Король. Я не могу его почувствовать. Он упрямый осёл и иногда бывает дураком. Но он лучше, во сто крат лучше таких, как я.
– Я бы не хотела, чтобы с Брабатусом что-то случилось. Мне кажется, Брабатус страдает, думает, что он одинок и что его не принимают. Либо он нуждается в большем внимании.
– Когда мы сражались вместе с рабами Дагона, Брабатус никогда не избегал этих сражений. Он дрался добросовестно, много раз доказывал преданность и надёжность. Но дружить он не умеет. Он постоянно искал, чем быть недовольным. Я не осуждаю его. Такая особенность его характера. Я ведь сам не умею дружить.
– Ну, насчёт последнего ты, пожалуй, кривишь душой, – улыбнулась я Шаксу. – Будем надеяться, что мы найдём его. Брабатус несколько раз спас и меня сегодня. Я бы сделала всё, чтобы отплатить ему тем же, помочь тем, чем смогу. Эй, Скиталец, куда ты делся?
Мы нашли Скитальца неподалёку. Пока мы общались с Шаксом, Скииталец успел заинтересоваться одной древней книгой. И со смаком её поглощал. Нет, не пережёвывал листы, сверкая клыками. А неотрывно смотрел на неё, заворожённый, держал в руках. Его взгляд можно было принять за влюблённый. Он улыбался, точнее скалился. И не видел вообще ничего и никого вокруг. Зрелище было настолько необычным и сакральным, что мы с Шаксом не посмели его прерывать.
Скиталец не злоупотреблял. Через две минуты он отложил книгу, с сожалением посмотрел на неё, и обратился к нам:
– Простите. Вот уже час как не ел… – и улыбнулся обезоруживающе, изображая повинность. Я подумала, что это очень умилительно, и тоже невольно улыбнулась.
– Желала бы я тоже так есть. Ты съел её всю?
– Конечно. Она же маленькая. Я съедаю таких за раз по десять или двадцать.
– С ума сойти! За две минуты по книге – так можно все книги на Земле перечитать. Да и всё равно не насытиться, – меня кольнула лёгкая зависть. Я люблю читать книги, но не всегда есть на них время.
Всё же, у Скитальца чтение книг – привычка сродни употреблению пищи, морганию или дыханию, а это значит, что мне следовало бы поучиться у него находить всё-таки больше времени для чтения.
– Про что эта книга? – я обратила внимание, что язык на обложке мне не знаком.
– Это истории и легенды народа, который когда-то построил эти лабиринты. Тех людей, которые создали эту катакомбу. Тех, что пришли сюда в первый раз, нашли пещеры от природы и сделали здесь рукотворные пещеры, скрытые от глаз посторонних и от космических глаз.
– Рыцари Ордена Чёрной Розы?
– Нет. Те, кто жил задолго до них. Даже меня тогда не было. Эти люди владели знаниями, которые утрачены. Многие предметы, которые лежат здесь – это те вещи, которые они создали. Те из них, которые заряжены особым образом, так воздействуют на Шакса.
– Но почему они воздействуют на Шакса, но не на рабов Дагона? И на тебя они вроде не воздействуют, и на меня. Почему на Шакса? – я посмотрела на палача и на Того, Кто Бродит Среди Книг.
У меня в голове, на самом краю сознания начала зарождаться догадка, интуиция. Пока слишком слабая. Скиталец же словно прочёл мои мысли! Он подумал немного и предположил:
– В Тёмные Лабиринты долго никто не приходил. Но здесь кто-то хозяйничал. Дагон, его рабы. Рабы поддерживали здесь порядок, охраняли эти сокровища, эти кости и черепа. Некоторые сокровища и предметы работают на подавление сил слуг Бафомета. На меня они тоже воздействуют, но не так сильно. Потому что я твой слуга. Тёмный Лабиринт существует, чтобы не подпустить слуг Бафомета к Чёрному Ромбу.
– Но я же тоже проклята Бафометом.
– Ты живая и ты интересуешь Дагона, – подсказал Шакс. – Бродильщик прав. Анна, Мелькор и Астр здесь бы тоже испытывали неудобства.
– Когда ты дойдёшь до Чёрного Ромба, ты разрушишь печать Бафомета, которая на нас, – подтвердил Скиталец. – Тогда влияния рабов Дагона не будет, магические предметы перестанут им подчиняться – ведь те, кто был за Бафомета, станут сильнее.
– Я всё-таки одного не понимаю. Получается, Бафомет с Дагоном заодно? Он заколдовал нас тут всех своим ножом, как будто бы мешая, чтобы мы сразились с Дагоном.
– У Бафомета свои правила, свои игры, – прошелестел Шакс, двигаясь вперёд и этим весьма красноречиво напоминая, что не нужно стоять на месте. – Бафомет – верховный демон, правая рука Дьявола. Дагон – Древний. Дагон старше. Но Бафомет – как молодой сильный и ловкий юноша по сравнению с ним.
Мы со Скитальцем пошли следом за ним. Скиталец вторил палачу:
– Бафомет хочет власти здесь, как и Дагон. Они думают – мы пешки. Даже такие могучие духи как Шакс. Даже такие существа, как я.
– Я так и поняла. Все могущественные демоны, и не только демоны – а в целом все могущественные существа, включая людей, думают, что остальные – пешки.
– И на этом прогорают, – мудро подметил Скиталец. Добавил: – Так пишут во многих книгах. Которые люди называют художественными.
