Атаман Вагари
Катакомба
Я и правда не в силах справиться с Дагоном одна. Вся надежда – на моих союзников. А вдруг они передумают? Вдруг они все разом, как несчастный пират Жак, не захотят ничего менять? Сдрейфят?
Нет, Анна Бони точно не сдрейфит. Уж кто-кто – но не Анна Бони. Горгульи тоже помогут – теперь у них появилась цель выбраться отсюда, найти свой клан, где их могут принять, не зная об их греховном прошлом, покаяться честно, пасть ниц перед Торре. И Торре точно их примет, уважая за честность. Шакс говорит, что поможет мне, потому что хочет наказать сам себя. Я против этого, всё ещё надеюсь придумать, как этого не допустить. Брабатусу, похоже, нужен покой, а также осознание, что тут будет полный порядок. Жак не пойдёт – даже если захочет, не сможет: он привязан к фехтовальной зале. Скиталец – должен пойти. Раз он мой слуга. Как мне не терпелось, чтобы наступил закат, чтобы проверить Скитальца! Если он не явится – значит, вот кто точно предатель, и Брабатус окажется прав. Но очень не хочется, чтобы предателем вышел Скиталец.
Я не заметила как, но сообщение уже отправила.
– Карамба… – выругалась я. Надо было двести раз подумать! Один раз отправь – сто раз подумай, правила деловой переписки секретного агента. Но – поздняк метаться.
Отлично, приезжайте обязательно! Я рада за Милену. Дела мои прекрасно. Господин и госпожа Неверри сейчас отсутствуют в усадьбе, но скоро вернутся
Я должна сделать всё, чтобы они правда "скоро вернулись". Пусть мне ради этого придётся за оставшиеся двадцать часов изучать азы некромантии, если вдруг они погибли… Ох, карамба.
Потом я нашла проигрыватель. Я видела его раньше, в спальне Элеоноры. В шкафчик рядом убраны диски. Анна Бони права: Элеонора слушала попсу. Я не люблю попсу, но осудить старушку я не могла. Тем более сейчас, когда её похитил демон. Она, по сути, невинная жертва – её вина только в том, что она в своё время вышла замуж за непоседливого экзальтированного художника Икабода, из проклятого рода Неверри. Она даже до ножа не дотрагивалась.
На одном из попсовых дисков я протестировала, как работает проигрыватель. Работал он хорошо. Тогда я сходила в свою комнату и поставила подаренный мне Айрой диск Нессена. Заиграла Девятая Симфония – "Мистическая". Эта музыка мне показалась сегодня особенно соответствующей духу усадьбы Лесное Сердце. Нессен жил в 19-м веке. Я невольно задалась вопросом, а не жил ли он прямо здесь. И как он мог быть связан с теми манекенами внизу. Ведь связан же, определённо, раз по утверждению Анны, они танцуют под его музыку. Главное – чтобы Анна ничего не перепутала.
Я сходила вниз, в танцевальную залу, расположенную напротив фехтовальной через коридор, где впервые познакомилась с Существами Ночи в лице Мелькора и Астра. Пока властвовал день, манекены неподвижны. Они ничем не отличались от обыкновенных восковых кукол, стояли у стены с большим зеркалом. Каждая пара обнимала друг друга. Кавалеры и дамы явно изображали настоящих, реальных людей, а не просто пародий на куклы. Это заметно по форме голов, дефектам кожи – у кого-то родинка, у кого-то борода, у кого-то накрашенные глаза. Кто они и почему в них вселились эти бесы ещё до того, как оказались в этой усадьбе? Сплошные загадки и вопросы.
Оставалось понять, как совладать с шестерыми мёртвыми пиратами в трапезной. Надеюсь, мои союзники мне подскажут. Шакс не давал конкретных указаний насчёт их устранения. Значит, с ними скорее всего можно справиться так же, как и с Адской Гончией – путём драки.
У меня всё готово. Я решила посмотреть, что за книги я нашла. Итак, у меня Хроника семьи Неверри и Книга Запретного Злого Знания. Хроника написана витиеватым неудобочитаемым почерком. Я не представляла, с какого места её начать изучать, и стоило ли; представляла ли ценность она для меня лично. В любом случае, для семьи Неверри это очень ценный подарок, если Джакомо-старший вёл правдивую историю семьи. Книга Запретного Злого Знания мне представлялась более практичной.
По размеру и габаритам она такова, что её вполне можно использовать как ударное оружие, щит или таран. Скиталец просил не открывать её, но очень уж хотелось. Не сколько из любопытства – сколько из желания "доверять, но проверять". Я почувствовала своим долгом исследовать эту книгу, прежде чем идти только с ней одной и в остальном с голыми руками к Дагону. То, что оружие – книга, я никак не могла осознать. Я была уверена, что Скиталец даст мне в качестве оружия хотя бы очередной нож, а ещё лучше – волшебный меч-кладенец, испускающий из себя лазерные лучи или атомные бомбы.
Я положила большущую инкунабулу на стол и ещё раз осмотрела обложку, теперь при дневном свете.
Во мне включилось мышление скептика. Должно быть, я понабралась от Мелькора. Мелькор изначально не очень-то верил в успех предприятия. Ему и так хорошо – с проклятьем или без. Он привык. Астр – тоже. Астр полюбил чтение. Наверняка раза по три прочитал книги, находящиеся на чердаке: библиотека там весьма скудная, не такая, как главная, на втором этаже.
Неверие и любопытство – полезные качества. Неверие помогает выживанию: если бы человек поверил бы тому, кто хочет его обмануть – он бы погиб. Любопытство тоже способствует выживанию. Если бы человек не поинтересовался в своё время у старины Прометея, как разжигать огонь – он бы тоже погиб. Но иногда неверие и любопытство играют против тебя.
Я подозрительно оглядела Книгу Запретного Злого Знания ещё раз, а потом открыла её. С форзаца. Намереваясь просто полистать.
Такой странной книги я никогда не видела раньше. На первых листах – абсолютно ничего. Затем я начала листать, и мне показалось, что на страницах стали проступать буквы, сами по себе, возникая из ниоткуда. Я отлистнула несколько листов назад – они уже не были пустыми. Почувствовала накатывающее головокружение, а ещё ощущение, что куда-то падаю, проваливаюсь в пустоту, но не обратила на это внимание. Мне стало ещё любопытнее, что в книге, что это за буквы такие.
Язык и начертание похожи на те самые буквы, которые я пока не могла расшифровать – на вырванных листах из книги, заметка, статья или глава про Дагона. То есть я пока не могла расшифровать этот язык, понять, о чём в этой книге. Тут мне стало казаться, что буквы снова меняются и складываются сами по себе в обычный, родной язык. Но лишь отголоски слов, букв, которые никак не похожи на привычные слова. А выглядят либо тарабарщиной, либо "призрачным письмом" – так называется феномен, когда медиум, выходя на контакт с астралом, самопроизвольно пишет то, что диктует ему подсознание, считывающее информацию из Небытия.
Головокружение усилилось. В голове забили колокола. Я почувствовала сильный спазм боли. Когда я перевернула ещё одну страницу, то вместо белого листа и букв увидела там сплошную черноту. Поглощающую, затягивающую, высасывающую душу и все соки. Я стала терять сознание, ещё меня кольнула очень острая боль в сердце. Горло сдавило, я не могла дышать. Каким-то чудом мне удалось захлопнуть книгу, после чего я упала на пол библиотеки и окончательно вырубилась.
Очнулась спустя несколько часов. Голова всё ещё гудела. Я ошарашена, дезориентирована. Трудно поверить и осознать, что меня до такого состояния довела книга. Я читала раньше газетные утки про "самые страшные книги в мире" – гримуары известных колдунов и гипнотизёров, дневники сатанистов и прочую архистрёмную литературу. Но та информация представлялась мне лишь страшилками для широкой общественности, не заслуживающими серьёзного отношения.
Читала я также исследования учёных и эзотериков об энергетике книг. Например, что каждая книга содержит мыслеформу того мира или замысла, которую поместил в неё автор – подобно тому, как каждая фотография – это миниклон, миникопия человека-модели. Согласно этой теории, если вы взяли в руки детектив, подержали его, не открывая, а потом убрали себе на ночь под подушку или положили в изголовье – приснится сюжет. Вы сможете узнать героев, их приключения и кто убийца. Это произойдёт от того, что подсознание войдёт в контакт с волновым полем, аурой книги.
Так что факт, что книга меня чуть не убила, вполне правдоподобен. Возможно, моё подсознание вошло в контакт с энергией, привязанной к Книге Запретного Злого Знания.
Я пришла в себя и по подступающим сумеркам определила, что скоро закат. Это значит, что можно начинать спуск в Катакомбу, а для начала собрать свои полчища духов, сонм привидений и армии монстров. Нужно поговорить со Скитальцем. Вчера мы только обмолвились парой слов, после того как я перестала его бояться.
Чтобы поговорить, надлежало вызвать его – так, как он вчера мне объяснил в спешке, потому что дело было перед самым рассветом, и он исчезал. Я решила провести эксперимент и вызвать его вне библиотеки. Как я поняла из его путанных речей, он явился сюда, в усадьбу Лесное Сердце, несколько столетий назад и сразу попал под воздействие Бафомета – превратился в пленника библиотеки. В библиотеке ему жилось вольготно, от скуки он читал книги и совершал нападения на недобросовестных посетителей. В силу своей природы этот монстр (или джинн? демон?) мог подчиниться тому, кто "снимет" с него проклятье. Согласно Отто Штерну, его хозяином мог стать другой слуга Бафомета. То есть Тот, Кто Бродит Среди Книг сейчас по сути "слуга слуги". Но на раболепного подобострастного льстящего лакея он ох как не похож!
Перед тем, как заняться экспериментами, я обратилась по имени к Брабатусу. Но он по-прежнему не шелохнулся, значит, ещё рано. Мелькор и Астр тоже пока спали. Фортепьянных звуков сверху не слышно – значит, Анна ещё не пришла из своей части Небытия. Я заглянула в комнату с камином, где вместо чудовища – "Тёмного Человека" – встретила хорошего друга, Шакса. Но Шакса не было. А за окном сумерки сгустились. На миг стало страшно: вдруг они не придут? Вдруг им что-то помешает явиться мне и помогать в эту самую решающую ночь? Страх обоснованный, учитывая, какая тут сложная и заковыристая система проклятий, в которой сам Бафомет небось ноги пообломал, а вероятно ещё и рога в придачу!
Подумать только. Я секретный агент со стажем – и уповаю на помощь тех, которых, по идее, должна преследовать, убивать и изгонять: монстров и призраков. Уже совсем темно. Я заперлась в своей комнате. Хоть вчера мы совместно с союзниками и поубивали вражеских сущностей – где-то оставались ещё пираты Прокопа и эти жутковатые манекены. А ещё были гусеницы в оранжерее, громадные трупные гусеницы.
Взвесила на руке нож с синусоидальным лезвием. Интересно узнать историю этого ножа, и как он работает. А также – каким образом он попал к Прокопу, почему Прокоп ходил с ним, но не пускал его в дело. А может, пускал, и Скиталец "служил" Прокопу? И где этот нож находился до этого, то есть до того, как Карин с его помощью пыталась справиться со Скитальцем – но не совладала с собой? Её нельзя осуждать. Обычная девушка – не агент Только Для Ваших Глаз. Очевидно, нервное потрясение от всего того, что с ней тут приключилось, сублимировались в творчество. То есть её ярое стремление писать любовные романы было ничем иным как психологической защитой. Ну вот, я уже и рассуждаю совсем как Айра!
Поглядела на нож. Меня посетила странная, шальная мысль – попросить у Икабода (если он вернётся живым) или у Милены (если она останется живой) этот нож себе. Я готова даже купить его. Зачем?
Всё дело в Скитальце. Тот, Кто Бродит Среди Книг, вчера чем-то очень понравился мне – несмотря на то что в начале до смерти напугал. Он не выглядел сверхъестественным чудищем по сути. Да, внешне он и есть сверхъестественное чудище, но когда мы с ним начали общаться – меня посетило ощущение, что я общаюсь с весьма приятным интеллигентным типом. Он почти с волнением предупреждал меня, чтобы я не открывала Книгу Запретного Злого Знания. А я открыла её. Отчего-то стало стыдно, словно я обязана и должна кому-то что-то! Ведь это Скиталец мой слуга, он мне и должен!
Усмехнулась ножу с синусоидальным лезвием.
– Ну что ж. Как ты там говорил, вызвать тебя тем же способом, что и вчера? Посмотрим, – проговорила я, больше для самоуспокоения.
Когда я начала чертить в воздухе пятиконечную перевёрнутую звезду в круге, у меня в голове сверкнула примерно такая цепочка мыслей.
Только что я произнесла фразу, разговаривая сама с собой. Обычно человек разговаривает сам с собой, когда ему хочется поддержать себя, либо когда ему одиноко. Психологи рекомендуют разговоры с собой как средство самопознания, терапии и интроспекции (снова привет Айре). Я нахожусь в этой усадьбе не слишком-то долго без общения – всего несколько часов, ведь ночью я активно общаюсь с новыми товарищами. А Скиталец несколько сотен лет находился в библиотеке без общения. Да, он читал книги. Да, он пугал тех, кто приходил и мешал ему. Но в целом – совсем без общения. В плену. В одиночестве. Но он не озлобился, не стал диким, не потерял способность к членораздельной речи. Вероятно, ему приходилось так же, как я сейчас, общаться самому с собой. Либо он обладает громадной внутренней силой и мудростью, раз воспринял сотни лет своей "тюрьмы" в библиотеке всего лишь как неприятную, но временную необходимость. Из-за проклятья Бафомета он не мог даже поговорить с Брабатусом, Анной, Шаксом, горгульями, а с Жаком – и подавно! Вот чем меня ещё интересовал Скиталец. Всей своей сущностью.
Я закончила чертить знак Бафомета в воздухе. Снова ничего не произошло. Никаких молний, звуков взрывов и прочего пафоса, как показывают во всяких фильмах-фэнтези. Удивительно, сколько действий мы делаем не задумываясь – а они отражаются на фоне всего Мироздания! Невольно вспоминается парадокс бабочки: когда она бесшумно, без молний, звуков взрывов машет крылышками, а на другом конце Земли из-за этого всё-тки молнии и звуки взрывов возникают – в виде урагана.
Прошло несколько секунд, и я уже начала думать, что не подействовало. Либо надо вызывать в библиотеке, либо по времени ещё рано, либо Скиталец меня обманул, и я его больше никогда не увижу. Но тут внезапно позади себя я услышала:
– Твой приказ – мой закон, Хозяйка.
Я вздрогнула и оглянулась. Позади меня стоял Тот, Кто Бродит Среди Книг. По-прежнему возвышаясь на две головы надо мной, такой же мохнатый, с зубами, когтями и светящимися глазами. В этот раз мне удалось рассмотреть его получше. Шерсть его имела тёмно-коричневый оттенок, отливающий где-то багровым или бордовым. Голова и морда в этот раз мне показались не сильно уродливо-крокодильими. А скорее принадлежащими неведомому зверю, вроде волка или медведя, или кого-то ещё. Над головой возвышались всё-таки не рога, а уши, они стояли торчком, как у некоторых пород собак. В Скитальце необычным было то, что он прямо стоял на обеих ногах, с нескрываемым чувством собственного достоинства. И если внешне он напоминал зверя без малейших признаков интеллекта – то стоило ему заговорить, как появлялся почти что учёный. А ещё у него особенно обворожительный оскал. Такого искреннего оскала не встретишь ни у одного человека или зверя. По этому оскалу я поняла, что он чем-то очень доволен. Возможно даже доволен меня видеть? Что это за слуга такой, который радуется тому, что он слуга? Слуги обычно втихомолку ненавидят своих хозяев…
У меня вырвался вопрос:
– Послушай, а можно ли сделать, чтобы ты был, ну, свободным? Я хочу прежде всего видеть тебя как союзника, партнёра по нашему сегодняшнему ночному предприятию. То есть я хочу сказать, что не люблю приказывать, да и не слишком-то умею.
– Ты всё равно моя Хозяйка. Таковы правила игры, – Скиталец оскалился ещё сильнее – будто его позабавил мой вопрос.
– Какой ещё игры? Это Бафомет придумал?
– Ты узнаешь потом. Если я скажу сейчас – не поймёшь, – хитро ушёл он от ответа. И вдруг спросил в лоб: – Ты открывала книгу?
– Да. Я должна была посмотреть её, – честно ответила я. – Но как ты это понял?
– О, того, кто столкнулся с Запретным Знанием, сразу видно, – выдохнул Скиталец. – Но я рад, что ты выжила.
– Если б я не выжила – Анна и компания меня бы убили! Вернее… оживили бы и убили, – до меня дошло, какой каламбур я отморозила, и я хохотнула. – Послушай… Я очень хочу поговорить с тобой об этой книге и не только. У меня так много вопросов…
– Кто задаёт вопросы – владеет миром, – изрёк Тот, Кто Бродит Среди Книг.
– Время – ещё нет полуночи. А ты пришёл. Но до этого ты не появлялся – я была в библиотеке вечером. То есть ты появлялся там в полночь. Другие Существа Ночи не пришли… Почему так? Они придут?
– Они придут. В полночь. Бафомет – Демон Ночи. Я пришёл, потому что ты меня позвала. Солнце село, я смог.
– И теперь… каждый раз я тебя могу позвать, когда садится солнце?
– Да, Хозяйка.
– А в остальное время где ты бываешь?
– Где-то, – неопределённо ответил Скиталец и оскалился загадочно и хитро.
– Так. Чтобы мне не запутаться, давай с самого начала. Сегодня я иду убивать Дагона. Ты что-нибудь знаешь о Дагоне?
– Мало. В книгах о нём ничего нет. Знаю, что он Древний. Знаю, что его убьёт Книга. Она чуть не убила тебя – это я тоже знаю, – последняя фраза прозвучала полуукором – полупоучительным изречением.
– Расскажи об этой книге. Ты знаешь, что это такое, откуда она тут взялась?
– Она взялась тут до меня. Я здесь всего триста или четыреста лет. Когда я тут застрял – она тут уже была. Я умею читать, считывая энергию книги. Когда я попытался почитать эту книгу – мне открылось, что это такое.
– Но ты выжил. Выходит, не такая уж книга и страшная!
– Нет, – покачал он головой и вмиг сделался настороженным и при этом грустным. Я тоже напряглась.
– Поясни. Мне очень важно знать про эту книгу, как она работает. Как она связана с Дагоном. Ещё мне важно знать всё про Бафомета, про тебя, про его нож и про… про чёрный ромб, да. Про него рассказывали наши друзья. Они говорили, что пока я не сниму проклятье – я не смогу отсюда выйти.
– Эта книга чуть не убила тебя. Она также чуть не убила меня. Она могла убить меня, если бы я не остановился. А меня нельзя так просто убить, увы, – вздохнул Скиталец. – Когда я читаю, то есть поглощаю, ем книгу, я не всегда могу остановиться.
– Ты ешь только книги? – удивилась я.
– Их энергию. Да. Это блюда, которыми я питаюсь. Такова моя Природа.
– С ума сойти. Ты такой огромный, что и не подумаешь, что ты не употребляешь в пищу мясо и другие протеины! – высказала я. – Давай дальше про книгу. Правильно ли я поняла, что нужно сделать так, чтобы Дагон её прочитал? Умеет ли он читать?
– Иногда для того, чтобы Запретное Злое Знание убило, достаточно открыть нужную страницу. Подобно тому, как раскрываются двери. Но когда ты это будешь делать – открывать Книгу, сама не смотри. Ты спрашиваешь, как это устроено. Это вне твоего понимания. Это даже вне моего понимания. Это вне понимания даже такого Древнего, как Дагон. Есть Книга. Она проводник Знаний, из-за которых тот, кто их узнает, может умереть.
Я призадумалась. Проговорила медленно:
– Кажется, до меня доходит. Допустим, есть книжка, в которой написано: "Ты умрёшь прямо сейчас, сию секунду". Ты читаешь эту книжку, эту фразу, у тебя происходит щелчок, инфаркт миокарда, асфиксия или сама собой возникает дырка в сердце или мозгу – и ты падаешь замертво. Это так?
– Это не так, – мягко возразил Тот, Кто Бродит Среди Книг. – Слова – энергия. Мысли – энергия. Книгу писал тот, кто научился убивать мыслью всякого, кто эту мысль читает. Мысль научилась сама убивать, зажила своей жизнью. Книгу написал тот, кто постиг все законы Мироздания – и Зло, и Добро. Он написал две книги – Доброго Знания и Злого.
– Кто этот человек? Или это бог, богиня?
– Мне неведомо, мы не знакомы. С тобой я знаком лучше, – ответствовал Скиталец.
– Ладно. Поверим этому "богу". Карамба. Как всё-таки такая книга попала сюда? Словно её кто-то принёс, зная, что тут Дагон. Да, я читала про порталы под землёй, геопатогенные зоны, перехлестье нескольких потусторонних измерений. Но как так получилось, что книга оказалась в нужном месте в нужное время – загадка. Будем надеяться, она сработает…
Я не заметила, как заходила по комнате туда-сюда. Скиталец молча наблюдал за мной во мраке. Из-за отсвета, шедшего из его глаз, я не включала никаких других источников освещения. Разговор захватывал меня с каждым мгновением всё больше.
– Теперь расскажи про себя. Как ты тут оказался, как попал в библиотеку. И что ты знаешь про Бафомета, его проклятье, нож и чёрный ромб.
– Я сюда попал, потому что здесь библиотека. А задержался из-за этой Книги Запретного Злого Знания. Когда я захотел её съесть, поглотить, пришёл Бафомет и заключил со мной сделку ножа.
– Ножа? Какого ножа?
– Того, которым ты меня освободила. Лезвие Слуги.
– Сколько ж у этого Бафомета ножей. Иная кухарка позавидует, – пробормотала я озадаченно. – И что это была за сделка?
– Бафомет просил меня охранять эту Книгу. Пока не придёт тот, кто меня освободит Лезвием Слуги. Пока не придёшь ты. Я и охранял её. Это было не сложно. Она всегда лежала там, где люди не могли её взять. Лишь иногда сюда забирались воры – они искали либо её, либо другие ценные книги, которых здесь много. Бафомет сказал мне, что эта Книга убьёт Дагона.
– Ты пахал на Бафомета триста лет, служил тут в качестве ЧОПа на такой вот вахте. А взамен что?
– Свобода, – развёл руками Скиталец, скалясь.
– Заслон на библиотеку, из-за которого ты не мог выйти за её пределы, поставил Бафомет?
– Да. Это коварный демон.
– Да не то слово, карамба! И ты так спокойно об этом говоришь… неужели ты не хочешь вызвать его на бой? Я уверена, что ты бы его тоже смог напугать, ну, чарами страха или своей Природой, как ты это называешь!
– Это не нужно. Мы с Бафометом партнёры, – огорошил меня Скиталец.
У меня снова поплыл мозг. Как так можно?! Я поставила себя на его место. Перемещаюсь я ночью по миру, захаживаю в библиотеки, питаюсь книжечками. Пришла я сюда, съела не ту книжечку – тут явился Бафомет и гаркает – "Пахай на меня триста лет, передашь книгу тому, кто убьёт Дагона – свободен".
– Я полагаю, Бафомет тебе что-то ещё дал. И вы с ним в расчёте.
– Когда кто-то у тебя что-то забирает – на самом деле он тебе что-то даёт, – неопределённо произнёс Тот, Кто Бродит Среди Книг.
– Получается, Бафомет вверил тебе хранить единственное оружие против Дагона… Я поняла, почему заслон! Чтобы рабы Дагона не могли сюда пробраться и уничтожить оружие против своего господина. А ты охранял, чтобы ненароком книгу не могли вынести.
– Тот, кто задаёт вопросы – владеет миром, потому что уже знает ответы, – повторил Скиталец поговорку в немного модифицированном виде.
– Что такое чёрный ромб?
– Когда ты спустишься – увидишь. Твоя кровь снимет проклятье – с тебя и со всех, кто проклят. Бафомет проклял нас, чтобы мы оставались тут и помогали ему одолевать Дагона.
– Бафомет ввязал вас… нас в игру, – поправилась я. – В войну.
И осторожно спросила:
– И что будет с тобой? Как на тебе это отразится? Вот, например, если я сниму проклятье, то смогу беспрепятственно выйти отсюда, пираты Анна и Жак, рыцарь и палач обретут покой, горгульи смогут тоже улететь восвояси.
– Ничего. Я так и буду твоим Слугой, – в очередной раз сильно удивил меня Тот, Кто Бродит Среди Книг. – Ты использовала нож правильно. Я могу теперь ходить, где хочу. Но особенно меня притягивают места, где книги.
– Где хочешь, – повторила я задумчиво. – Это значит, ты можешь выходить из Усадьбы?
– В книгах это называется "перемещаться", "телепортировать". Я называю это "бродить". Я обычно не хожу по улице, как ходят люди. И не езжу на транспорте. Но сегодня успел побродить в трёх библиотеках.
– Ещё бы ты не ездишь на транспорте! От одного твоего вида все пассажиры разбегутся! Прости, – проговорила я, одёрнув себя – моя шутка, должно быть, слишком бестактна.
– Ну тогда было бы больше свободных мест для меня, – Скиталец оскалился.
Я тоже улыбнулась. Мы с ним прекрасно понимаем друг друга и без обид, поскольку обладаем адекватным чувством юмора.
– Я много лет не мог бродить нигде, кроме как по этой библиотеке. Потому что должен был охранять Книгу Запретного Злого Знания. Теперь я могу бродить. Благодаря тебе. Поэтому я твой Слуга. Поэтому я готов являться всегда, когда ты меня призовёшь.
Я задумалась немного и честно сказала, глядя на своего нового товарища:
– Когда мы разделаемся с Дагоном, мне бы не хотелось тебя беспокоить, правда. Я уважаю твою свободу и не считаю себя вправе тебе мешать, вызывать тебя как слугу и требовать – "принеси, подай".
И тут Скиталец произнёс такую вещь, от которой я сильно смутилась:
– Если ты будешь вызывать меня хотя бы раз в лет десять, я буду очень рад. Служить Хозяину – для меня такое же блюдо, как и книга. Или просто говорить с Хозяином.
Смутилась я от того, что не подумала: Скитальцу, должно быть, очень скучно. Поговорить не с кем. А тут – живой человек, то есть я. Я поспешила исправиться:
– Но если это тебе не мешает – то я с удовольствием буду тебя вызывать, и гораздо чаще, чем раз в десять лет!
– Договорились, – Существо Ночи протянуло громадную когтистую лапу.
Я с радостью пожала её. Моя рука утонула в густой тёмной шерсти, но это рукопожатие со сверхъестественным монстром – как заговорщицкое доброе рукопожатие со старым другом.
– Откуда ты взялся? Ты всегда таким был? Ну, чудищем? – спросила я больше из любопытства.
– Каждый бывает тем, кем он есть сейчас, но раньше может бывать другим.
– В этом мире хозяева – люди, – проговорила я задумчиво. – Понимаешь, я занимаю исследованиями всяких… ну, монстров. Я и мои коллеги делаем это для того, чтобы охранять людей. Порядок в обществе, недопущение общественной паники и всё такое. Я не подозревала о существовании таких монстров, как ты. И про горгулий я раньше думала, что они – плод легенд, точно так же как эльфы, гномы, единороги. В призраки я верила, но знала о них мало – о том, зачем они приходят, что они хотят и в целом как они мыслят, разговаривают и ведут себя. Я могла судить о них только по книжкам о полтергейсте, по свидетельствам очевидцев из газет. А здесь я будто в другое измерение провалилась. Я – человек, но здесь я себя не чувствую хозяином этого мира. Тут властвуют демоны, Древние и всякие Существа. Это… не совсем правильно, если эти Существа будут в открытую показываться людям. Впрочем, вы и не показываетесь. Ты показываешься, когда тебя вынуждают, потому что охраняешь книги. Шакс показывается только в снах. Я хотела узнать у тебя, зачем ты в нашем мире. И если ты из другого мира, то откуда, и мог бы ты туда вернуться. Нет, ты не подумай, что я тебя прогоняю. Мне любопытно.
Общение со Скитальцем настроило меня на философский лад. Скиталец ответил уклончиво – вопросом на вопрос:
– Зачем ты собираешься в Катакомбу?
– Я собираюсь в Катакомбу, чтобы спасти Милену и её родственников, если они живы. А ещё чтобы разобраться с этими проклятьями-заклятьями и выйти отсюда хотя бы, – выпалила я на одном дыхании. Подумав, добавила: – Потому что у меня зимние каникулы скоро кончатся, и надо в школу, вот.
– Не только за этим, Хозяйка, – Скиталец оскалился теперь хитро. Будто поймал меня на лжи, но лгала я себе.
Он чертовски прав, Тот, Кто Бродит Среди Книг.
– Да. Не только за этим. Когда я сюда пришла, начала свои исследования, и плюс ещё познакомилась с Существами Ночи – они мне сказали, что я смельчак. Что я могла бы попытаться справиться с этим Дагоном, кем бы он там ни был. И я поняла, что если не я, то никто. Катакомба и Дагон бросили мне вызов. Я сама бросила себе вызов.
– Когда я сюда пришёл, я тоже бросил себе вызов. Это было давно. В том мире, откуда я родом, нет таких книг, как здесь. В том мире, откуда я родом, нет людей. Таким как я здесь по-своему приходится приспосабливаться. Например, в том мире, откуда я родом, можно бродить всегда. Здесь – только ночью.
– А когда солнце всходит, если что, оно тебя убить может? – спросила я, памятуя про книги и фильмы про вампиров. Хоть Скиталец вроде не вампир, но за спрос не бьют.
Скиталец ответил охотно:
– Я не вижу здешнего солнца. Меня отбрасывает. Такова моя Природа.
– То есть оно тебе повредить никак не может. И с тобой происходит примерно так же, как с горгульями – они засыпают и застывают в камне каждый рассвет.
– Некоторые учёные, которые пытались изучать мою Природу, считают, что на рассвете я умираю. А на закате возрождаюсь. В рамках этого мира. Ещё в этом мире время другое. Очень медленное время. Оно тут измеряется годами, месяцами и часами. Поэтому кажется, что я слишком старый, раз я тут по меркам этого мира несколько сотен лет. Если бы время было здесь такое же, как мне привычно, прошло бы не более двух-трёх лет, как я здесь брожу. Время от времени я захожу в другие миры, ищу там книги. Но лучше, чем здесь, книг я не нашёл. Таких читающих миров мало. Книг здесь становится больше с каждым днём.
– Вот это да! Я бы тоже хотела путешествовать по другим мирам. Но я понимаю, что в некоторых мирах я не могу существовать или осознавать их. Например, в мирах с другими мерностями – где пятое, шестое, седьмое измерение. Возможно, это всё связано со сменами дня и ночи, из-за чего тебя отсюда смещает куда-то. Я очень рада, что мы познакомились и ты оказался не таким уж страшным монстром, – призналась я.
Скиталец особенно тепло оскалился мне:
– Я рад, что ты оказалась не такой уж пугливой Хозяйкой, – ответил он, чем очень меня рассмешил.
Где-то отдалённо в недрах Лесного Сердца часы пробили полночь.
– Когда ты пойдёшь к Дагону, зови меня. А мне надо подкрепиться. Зови меня тем же способом.
Я удивлённо уставилась на Скитальца – куда это он собрался? Но он снова оскалился и исчез. Его исчезновение было настолько внезапным, что я едва не вскрикнула в потрясении. Меня постигло неприятное ощущение, что я сошла с ума и только что разговаривала с галлюцинацией, а никакого Скитальца и вовсе не было. Ни вчера, ни сегодня.
Тут же в дверь раздался знакомый стук. Я поспешно открыла дверь, и увидела два глаза, летающих во мраке коридора.
– Ты мог бы просто войти, ты вроде это умеешь, – улыбнулась я, впуская дух палача.
– Я не настолько нагл, как она, – рявкнул Шакс, жестом кивая мне за плечо.
Я оглянулась и увидела Анну Бони. Она мило улыбнулась:
– Доброй ночи, дитя. Я так и знала, что найду тебя здесь. И я рада, что ты не седая от того ужаса, который тебе, должно быть, пришлось испытать.
Ответить я ей не успела. С улицы послышалось хлопанье крыльев.
– Ой-ой, карамба, это же Мелькор и Астр, они сейчас разобьют окно, и мне потом с Миленой и её дядюшкой не расплатиться! – я кинулась к окну и поспешно отогнула щеколду.
