Атаман Вагари
Катакомба
Весьма вовремя, потому что окно раскрылось, и в него вместе с зимним январским холодом влезли две очень крупных летучих мыши размером с взрослого человека. Правда, это не летучие мыши, а горгульи, но в сумерках они казались именно такими вот нетопырями.
Мелькор, казалось, не верил глазам своим. Он, насупившись, подошёл ко мне, подозрительно оглядывая. Астр возрадовался и едва не заскакал по комнате, сметая хвостом и крыльями мебель:
– Она смогла!
– Она правда смогла… – вторил ему озадаченный Мелькор.
– Она прошла библиотеку! – бесновался от счастья Астр.
– Ты хочешь сказать, что ты убила Того, Кто Бродит Среди Книг? – изогнул бровь Мелькор.
Я посмотрела на него строго и ответила:
– Нет. Тот, Кто Бродит Среди Книг – наш друг. И это вы его сейчас напугали, он убежал только что, потому что почуял ваше приближение.
– Ах, да он меня застеснялся, моей красоты! – расхохоталась озорница Анна.
– Я подозревал… – тихо проговорил Шакс. – Что он с нами.
– Он не мог выйти из библиотеки, а вы не могли туда войти из-за проклятья Бафомета. Он тоже работал на Бафомета, – объяснила я.
– И на кого он сейчас работает? – спросил Мелькор.
– На меня, – честно ответила я.
– Здесь все на неё работают… – проворчал Мелькор.
– Между прочим, я вас и не держу. Я могу всё проделать одна. Или с Тем, Кто Бродит Среди Книг. Я думаю, мы с ним там договоримся с Бафометом, чтобы он снял проклятье только с нас, а вас здесь оставил! – вспылила я. – Вам же нравится тут круги наворачивать вокруг усадьбы по ночам?!
Я поняла, что погорячилась, потому что в этот момент Анна принялась шипеть на Мелькора, а Астр посмотрел на меня виновато, будто извинялся за своего соплеменника. Шакс же просто рявкнул Мелькору:
– Она права, – и встал рядом со мной: – Мы втроём договоримся с Бафометом, чтобы он снял проклятье только с нас, а остальных здесь оставил.
– Это что, заговор?! Бунт на корабле?! Мелькор, вечно ты всё портишь! Если б ты попал на мою шхуну, от тебя в первый день бы не осталось рёбрышек и крылышек, – зашипела Анна.
В этот момент никто из нас не заметил, что в дверях стоят доспехи. Удивительно, как Брабатус мог так тихо подойти? Оказалось, он увлечённо слушает происходящую ссору.
– О, Брабби, привет Брабби! – хихикнув, поздоровалась с ним Анна, кокетливо изгибаясь – словно цыганка, намеревающаяся соблазнить священника.
Брабатус стойко снёс подкаты:
– Отвянь, нечестивая чумная ведьма. Я пришёл сказать, что если вы хотите разделаться с Дагоном именно сегодня, то пора.
– О, так кто-то взял на себя бразды правления? Ну-ну, а ты знаешь, что с лидеров всегда больший спрос, голубчик? Шишки-то все им достаются! – продолжала препираться Анна.
– Это надолго, – проговорил тихо Астр, тоже встав рядом со мной. – Это продолжается годами и десятилетиями. А ещё точнее – столетиями: они так любят друг друга.
– Шакс, ты можешь их разнять? – обратилась я к палачу, когда их перепалка превратилась в крик и в комнате раздался отборный портово-пиратский мат вперемешку с сердитым лязганьем доспехов.
Шакс ничего не ответил, но по выражению его глаз я поняла, что он готов выполнить эту неприятную обязанность. Он подошёл к орущей друг на друга парочке из пиратки и рыцаря и рявкнул:
– Замолчать! – да так рявкнул, что аж стёкла в окнах зазвенели, и я инстинктивно вжала голову в плечи.
– Вот ещё один у нас любитель командовать выискался! – распалилась Анна.
– Между прочим, у тебя есть дело. Прокоп мёртв, Смельчак жив. Иди и разберись с бывшей Жаковой командой, – строго приказал Шакс. Повернулся к горгульям: – Вы двое, идите вместе со Смельчаком танцевать на балу. А мы с вами, достопочтенный сэр, отправимся очищать усадьбу от остатков низших демонов.
– Драться с низшими – ниже моего достоинства. Но я пойду на это. Ради высшей цели, – напыщенно проговорил Брабатус. И, прежде чем гордо развернуться на стальных каблуках, заметил, обращаясь ко мне: – Проверяй, кого берёшь в свою команду. Помни, что я тебе говорил про доверие и предательство.
– Нет, ну вы посмотрите на него! Смутьян, ещё хуже Мелькора! – зашипела Анна.
Но Шакс упредительно поднял руку, сверкнув на неё древними палаческими очами, и она замолчала, жутко недовольная. Потом развернулась и не говоря никому ни слова более, покинула помещение сквозь стену.
Палач и рыцарь ушли. Я слышала, что Шакс что-то угрожающе и злобно шипел Брабатусу. Я повернулась к Мелькору, чтобы выяснить с ним отношения, но Мелькор выглядел сконфуженным, то есть совсем не собирающимся ворчать и спорить. Наоборот, он смотрел вниз, плечи и морда опущена. Астр, как истый дипломат, прошелестел крыльями, хвостом и голосом, тоже покидая комнату:
– Я подожду в коридоре внизу.
– Извини, Смельчак. Мы, горгульи, гордый народ, и не подчиняемся другим племенам.
– Я не собираюсь вами командовать. Я не знаю, почему вы выбрали меня "лидером". Я здесь в таком же положении, как и вы все, единственное отличие между нами – что я человек, а вы – монстры и привидения. Но мне нужна ваша помощь. Когда у вас кто-то просит помощь, гордые горгульи, неужели вы всегда воспринимаете это как приказ подчиняться?!
– Нет, никогда! Мы любим оказывать помощь. У меня просто вырвалось. Я не знаю, почему я так… я иногда ворчу, совсем немного. Я не хотел, чтобы мы все поссорились. Тем более, перед такой битвой, – Мелькор вдруг совсем не показался мне ворчуном.
Он сейчас выглядел виноватым и искренним. Пытался объяснить своё поведение, и это было ценно:
– Я не доверяю людям. Астр – доверяет. Я хочу научиться доверять людям. Не всегда получается. Мы рассказывали тебе, чем мы занимались. Мы имели дело с не очень чистоплотными людьми. Я привык общаться с такими. Ты – другая. Я виноват перед тобой, Смельчак. Я хочу доказать тебе, что был не прав, когда не сразу поверил в тебя и тебе. Я очень хочу, чтобы ты разрешила мне присоединиться к тебе в этой битве.
От такого признания я едва не растаяла. С трудом подавила ком в горле.
– Мы хотим исправиться, чтобы нас принял тот клан, о котором ты рассказывала. Мы хотим мира с людьми, хотим завязать.
– Вы уже завязали. С самого того момента, как решили поддержать Шакса, Анну и Брабатуса снять проклятье с усадьбы, дождаться Смельчака, – проговорила я. – Я тебя и не прогоняла. Я бы очень хотела, чтобы ты присоединился ко мне в этой битве, Мелькор. И я буду ещё более рада, если мы все выживем, и вы с Астром найдёте дом и друзей в клане Торре.
Я протянула руку, и Мелькор со всей душой, горячностью и благодарностью пожал её.
– Даже если я сегодня погибну – я буду рад, что умру в бою с таким человеком, как ты. Если бы все люди были как ты, то люди и горгульи жили бы в мире и согласии во все века.
– Мы выживем, – упрямо произнесла я, хоть и не могла гарантировать этого.
Мелькор задумчиво посмотрел на дверной проём, где зияла темнота. Он вдруг разом подскочил и прикрыл дверь и очень тихо проговорил:
– Я учусь доверять людям – живым и мёртвым. Из всех живых и мёртвых людей здесь после тебя я больше всего доверяю Анне, и меньше всего – Брабатусу. Я никогда не повернусь к нему спиной и тебе не советую.
Сказав это и серьёзно так посмотрев на меня, он снова открыл дверь и шагнул во тьму, жестом приглашая меня идти за ним.
У меня не осталось возможностей потребовать объяснений. Почему здесь все не любят Брабатуса, за что? Да, его характер не сахар, но ведь он и не обязан быть хорошим для всех. Брабатус по-своему искренне пытается мне помочь – я это вижу. Он доходчиво объяснил про усадьбу, про проклятье – в самый первый раз, как мы с ним познакомились. Если бы он был не чист на руку – он бы вёл себя по-другому.
Мелькор преувеличивает. Он только что признался, что склонен не доверять людям – живым и мёртвым. То, что Мелькор не доверяет Брабатусу – ничего не значит. Мне он тоже не доверял, всем видом демонстрировал скепсис. Но я не осуждала его. Я была рада заслужить доверие этого монстра. Когда горгулья доверяет тебе – у тебя нет надёжнее друга. Этому научил меня Торре и его клан.
Мы спустились на самый первый этаж. По иронии судьбы мы встретились с Астром на том самом месте, где я встретила горгулий две ночи назад. Прошло всего две ночи и два дня – а я уже так многое успела узнать. Загадок и вопросов ещё больше, но одно я поняла – мне помогут. Если в первый раз мы встретились как испуганные и настороженные незнакомцы – то сейчас как соратники, идущие на бой плечом к плечу.
– У нас остались маленькие приготовления, – объявил нам Астр, одобрительно кивнув мне и Мелькору и поняв, что мы помирились. – Ключ от входа в подземелье хозяева усадьбы, Неверри, держат под зеркалом. Только правильная музыка способна отвлечь внимание манекенов.
– Я знаю эту правильную музыку, – кивнула я. – Расскажите мне, что я должна сделать, какой это ключ, как он выглядит?
– Если ты правильно подобрала музыку, – начал Мелькор, – то манекены будут танцевать. Тебе нужно выбрать подходящий момент – подобраться к полке под зеркалом, открыть её, взять ключ. Ты не должна ни в коем случае касаться этих манекенов. Особенно когда они будут нестись на тебя в танце. Если ты дотронешься до них, чары музыки спадут, и бесы сделают с тобой ещё страшнее, чем просто убьют.
– Что они сделают?
– Кто-то из них вселится в тебя. Твоё "я" пропадёт насовсем, безвозвратно, – проговорил Мелькор, немного поколебавшись, видимо, из желания объяснить наиболее деликатно грозящую мне опасность.
– Я проклята ножом Бафомета уже третью ночь подряд. Я не вижу, что может быть страшнее этого. Но ладно, учту, – кивнула я.
– Ключ ты узнаешь сразу. Он довольно большой. Вот такой, – Астр показал примерный размер.
– Кто его туда положил, Икабод?
– Да, – кивнул Мелькор. – Если ты читала его дневник, он мог писать, что пользовался этим ключом. Если не писал, то об этом мог писать его отец Джакомо-младший или его дед Джакомо-старший. Они ходили в Катакомбу, спускались туда физически. Но далеко не заходили. Они понимали, что там опасно, пытались спрятать ключ в таком месте в доме, где его не придёт никому в голову искать, ни гостям, ни ворам – в танцевальной зале. И в один прекрасный момент появились эти манекены.
– Если они появились до Икабода и стояли, охраняли ключ, то как Икабод мог брать его в руки? – удивилась я.
– Вероятнее всего, Икабоду манекены давали проход. Ведь это в интересах Дагона, чтобы Неверри, беззащитные, ходили к нему. Я уверен, что приди сюда Милена – эти манекены бы преподнесли ей ключ на блюдечке и заставили бы с кнутом пойти в Катакомбу, – добавил Астр.
Я задумчиво произнесла:
– Милена приедет завтра… И как раз в этот самый момент она, возможно, садится в машину или в поезд. Пойдёмте разбираться.
Ни один мудрец не отрицает магическую силу музыки. Иные называют музыку первозданным, первородным искусством, понятным безо всякого языка. С помощью музыки можно давать жизнь и давать смерть. И она сильнее слов по той причине, что от слов языковой барьер может быть спасением. Если против тебя произнесут заклинание на непонятном тебе языке – оно может тебя и не затронуть. Но если тебе сыграют мелодию, от которой ты должен умереть – по-настоящему остановится твоё сердце.
Композитор Нессен это знал. Зачем он написал свою симфонию Мистическую? В некоторых изданиях эта симфония значилась как симфония Смерти. Мы медленно, почти крадучись, подошли к дверям, ведущим в зал.
– Днём я перенесла туда проигрыватель и поставила диск. Мне нужно будет только нажать его, – пояснила я.
Астр весело кивнул крыльями и хвостом:
– Хорошая подготовка!
– От этих кукольных бесов можно ждать чего угодно, – подлил масла в огонь ворчливо Мелькор.
– Смельчак справится, – мягко возразил ему Астр.
– Здесь Смельчаку мы помочь не сможем, если что пойдёт не так, – ответил ещё мрачнее Мелькор.
– Оставайтесь здесь, и если у меня ничего не получится, бегите. Я так понимаю, эти бесы могут выпрыгнуть из кукол-манекенов и вселиться в меня или в тех, кто будет стоять слишком близко. Я не хочу, чтобы бесы вселились в вас, – посмотрела я на друзей.
– Мы тоже не хотим, чтобы в нас вселились бесы, – покачал головой Астр.
– Мы тоже не хотим, чтобы в тебя вселились бесы, – проговорил Мелькор. – Мы можем помочь тебе, отвлекая бесов. Кто-то из них может задуматься о том, откуда музыка, и попытаться выключить её.
Они оба посмотрели на меня с надеждой. Я ещё не была в подземелье – а уже могу погибнуть через минуту-другую. Придётся довериться судьбе.
Когда вошла в залу, там царил таинственный полумрак. Во тьме три пары манекенов, стоящие у шкафа с зеркалом, казались уже живыми. Осторожно двигаясь вдоль стены в сторону проигрывателя, я не спускала с них глаз. Что, если не получится? Что, если сейчас дверь захлопнется? Глянула в дверной проём – из темноты на меня глядели две пары светящихся глаз горгулий. Мои друзья верили в меня. Даже Мелькор – я почувствовала, что он верит в меня даже больше Астра. Что, если что-то произойдёт с генератором, с освещением, и проигрыватель-магнитофон не заработает?
Устройство воткнуто в сеть – как я и оставила его днём. Мне оставалось пройти ещё шага два, как вдруг манекены дрогнули. Одна из пар, стоящая ближе всего ко мне, стала медленно поворачиваться, выпуская друг друга из объятий. Меня на миг покрыла оторопь. Одно дело – увидеть оживающие восковые фигуры в дешёвом фильме ужасов, и другое дело – наяву! Был миг, когда я была готова с диким визгом выбежать из комнаты и приказать Мелькору и Астру держать двери всю ночь что есть мочи. Но я вспомнила о Милене. Если я сдамся сейчас, то всё зря!
Вторая и третья пара тоже зашевелились и стали поворачиваться. Первая пара уже разомкнула объятия – чтобы схватить меня. Их глаза засветились очень недобро. Даже мерцание глаз Шакса не такое жуткое, несмотря на то, что Шакс был в прошлом очень злым духом.
– Смельчак, музыку! – зашипели мне из-за двери.
– Скорей, Смельчак, заставь их танцевать!
Я с трудом сделала ещё два шага – манекены принялись медленно покачиваясь идти в мою сторону. Потом я нажала на кнопку проигрывателя. Диск надо ещё отмотать, выставить на нужную мелодию. Как назло, техника загружалась слишком долго. Алчным манекенам (или, ещё точнее – маньякенам) оставалось два метра до меня. Раздались первые звуки.
Манекены остановились, приподняли головы, вслушиваясь. А потом, через два-три первых аккорда Мистической симфонии Нессена, спокойно как ни в чём не бывало, снова заключили друг друга в объятия и принялись кружиться по залу. Одна из пар в пируэте кружения летела прямо на меня.
– Беги, Смельчак!
– В сторону!!! – Мелькор и Астр очень волновались.
Я вспомнила, что нельзя касаться их, отпрянула. Едва не поздно и едва не случилось непоправимое – кринолин дамы задел мои ноги. Мне показалось, что там меня обожгло. Я замерла, зажмурилась. Думала – всё, кирдык, капут. Но нет, эта же пара уже в неистовом круженье улепётывала в другой конец зала, зато в мою сторону неслась на всех парах вторая пара.
– Ключ! – подсказывали монстры, ожидающие в коридоре.
Уйдя с линии траектории танцующих пар, я осторожно прошла в центр зала. Музыка звучала, пары одна за другой танцевали по кругу большого помещения. Вдруг я увидела, что эти пары несутся на меня, меняя траекторию.
– Они тебя чуют и хотят поймать, но не могут не танцевать! – подсказывал Мелькор.
– Ключ, бери скорее ключ! – переживал Астр.
Мелькор первый запрыгнул в зал, за ним Астр. Те пары, которые неслись ко мне и успели уже окружить в вихре, всё сближаясь, отвлеклись на горгулий. Сжимающееся кольцо трёх танцующих пар распалось. Я быстро подбежала к шкафу. Он большой, со множеством отделений, ящичков, и я растерялась.
– Смельчак, слева! – предупредили меня.
Я отпрянула, и вовремя: слева на меня в диком вихре смертоносного вальса неслась пара. Соприкосновения и контакта чудом удалось избежать.
– Где он?
– Где-то там. Ищи! И побыстрее! – проворчал Мелькор.
Я увидела, что он в не очень выгодном положении. Две пары его загнали в угол, станцовываясь друг с другом, притягиваясь. Мелькору пришлось быстро подпрыгнуть, взлететь и изловчиться схватиться за потолок.
– Смельчак, справа! – шикнул Астр. Он снова предупредил меня вовремя, я убежала с линии танца.
Снова подбежала к шкафу. Начала открывать ящички один за другим. Ключа всё не было. Вдруг я увидела его в последнем, почти самом нижнем ящичке… На миг я потеряла бдительность, как вдруг меня схватили сзади и оттащили. Тут же по тому месту, где я стояла у шкафа, пронеслись две пары. Они сшиблись между собой, у одного из манекена отвалилась рука, упав с гулким стуком. Но музыка продолжала звучать, поэтому они стали растанцовываться в разные стороны.
– Эта симфония скоро закончится, тебе нужно поторопиться, – напомнил выручивший меня Астр.
– Я знаю, я его уже нашла. Спасибо, Астр.
– Пока точно не за что. Беги!!!
Астр теперь толкнул меня вперёд, а сам взлетел. На том месте, где мы стояли, закружилась пара. Я подбежала к шкафу, вытащила ключ крупного размера, зажала в руке и выбежала из комнаты. Следом за мной из танцевальной залы выскочили Астр и Мелькор. Потом мы налегли на дверь, закрывая её снаружи.
Отдышавшись, я с опаской спросила:
– А эти бесы – они не вылезут оттуда?
– Они не могут оттуда выходить, – подтвердил Астр.
– Однако, есть способ их оттуда выпустить. Для этого нужен нож и нужно начертать знак Дагона в воздухе. Тогда они будут служить хозяину ножа верой и правдой и ходить, где хотят, – проговорил тихо Мелькор. – Я это где-то читал.
– Ты всё перепутал. Ты вечно путаешь все книги, тебе нужно читать больше, – пожурил его Астр.
– Про нож писал Отто Штерн. Только знак не Дагона, а Бафомета. И только не манекены, а Тот, Кто Бродит Среди Книг, – объяснила я. – Итак, у нас есть ключ. Пойдёмте в Катакомбу?
– Нам нужно узнать, как дела у Анны. Перед тем, как идти в Катакомбу, мы должны избавить дом от рабов Дагона полностью.
– Что будет, если кто-то останется, например, какая-нибудь Летучая Гончая спрячется в шкафу? – спросила я.
– Ничего, до тех пор, пока ты её не убьёшь. Рабы Дагона здесь обитают, чтобы помешать тебе пройти в Катакомбу, – объяснил Мелькор.
Мы направились в сторону столовой. Перед закрытыми дверями встретили Анну. В её руке сабля – та самая, которой вчера мы с Жаком сражались с Прокопом.
– Ты ещё даже не начинала, – разочарованно прогундосил Мелькор.
– Я жду вас, мне нужны зрители и овации, а также большое призвание, – Анна с вызовом посмотрела на горгулий, а потом перевела многозначительный взгляд на меня: – Неужели ты думаешь, милочка, что оставишь меня без оплаты?
– Что ты имеешь в виду? Если то, что нужно сразиться с зомби – я сама сражусь с ними, – ответила я.
– И лишить меня удовольствия размяться ты не сможешь, – хитро покачала у меня перед лицом пальчиком Анна. – Нет уж, драться буду я. Но мне нужна твоя жизненная сила.
– Моя что? – не поняла я.
– У Анны – мертвенная сила, поэтому ей нужна жизненная. Я бы отдал свою силу тебе, Анна, – пояснил Астр, посмотрев на подругу взглядом, говорящем о готовности бескорыстного служения.
– Нет, твоя не подойдёт, летучая сухопутная крыса. У тебя каменная сила. Это не то. Я дохлая женщина, но никак не дохлая хвостатая ящерица!
– Я поняла, что тебе нужно. Моя кровь, бери, – я протянула руку.
– Нет, ты что, я не из этих! Как их там, упырей, вампиров, вурдалаков, гулей! Но ручку свою ты мне подаёшь совершенно правильно. Расслабься и получай удовольствие, – Анна обхватила запястье моей руки полупрозрачной ладонью.
Я почувствовала прохладу, которая быстро переросла в ледяной холод. Будто мою руку засунули в сугроб. Холод стал распространяться выше, и через несколько секунд я едва ли не дрожала от озноба. С Анной на моих глазах творилось прекрасное превращение. Из полупрозрачного привидения в белом пеньюаре она превращалась в весьма осязаемую деву, не отличимую от живой. Когда я уже почти падала от холода и ослабления, передо мной стояла величественная в своей заражающей красоте Повелительница Морей и мило улыбалась.
– Как приятно тряхнуть стариной. Вспомнить те времена, когда я была живой! – Анна облизнулась, будто съела деликатес. – Ну, я пошла, девочки-мальчики! Пока я там буду вершить свои делишки, мальчики, откачайте девочку, хахахаха! – засмеялась эпатажная пиратка и босой ногой распахнула дверь. – Хэй, мальчики, я к вам пришла! Вы меня тоже откачайте за компанию, договорились?!
За столом, сервированном пустыми тарелками, стаканами, фужерами, ложками и вилками, по-прежнему сидели шесть зомби. Они казались неподвижными, но едва Анна вошла, сразу вскинули головы и весьма резво для мертвецов повыскакивали со своих мест. Я же от слабости повисла на вовремя подставленных лапах Мелькора и Астра.
– Эй вы, ублюдки! Я пришла, и я ваш капитан! А то что?! Прокоп?! Прокоп умер – да здравствует Анна Бони! – с лихим кличем она метнулась на первого из мертвецов и срубила ему голову саблей.
Пятеро остальных набросились на неё проворно. Завязался настоящий клубок боя, грохот мебели, звон бьющейся посуды. То и дело эти зомби рычали, а Анна свистела и боевито вопила, разбавляя воинственные кличи отборным портово-пиратским сквернословием.
– Ей не нужна наша помощь? – осведомилась я у горгулий.
Мелькор и Астр почему-то сочувственно поглядели на меня, Астр проговорил:
– Если даже и нужна, то тебе помощь потребоваться может больше.
– Поешь парочку Летучих Гончих – и сразу придёшь в себя, – взбодрил меня Мелькор.
Анна разделалась ещё с двумя, снеся саблей головы. Время от времени она промахивалась, и сносила по полруки или по целой руке, но по большей части ей сопутствовала удача. К моменту, когда она одержала беспрецедентную победу над шестерыми зомби, в столовой воцарился страшный бардак. Я с содроганием думала, как и чем мне расплачиваться с семейством Неверри за нанесённый урон. Надо же ещё объяснить причину возникновения этого урона! А о том, что тут по ночам происходили баталии привидений и зомби – ни в одном удобоваримом отчёте начальству не напишешь… Карамба.
А ещё, когда Анна кружила с саблей, увиливая от врагов и доставая их клинком, она присвистывала и напевала песенку. Странную, видимо, старинную песенку, и запомнился мне припев из неё:
Тонкая ниточка, хрупкая лесенка —
Захлопнулась калиточка – спета твоя песенка!
Тонкая ниточка, хрупкая лесенка —
Проскочил сквозь ситечко – спета твоя песенка!!!
Повелительница Морей, раззадоренная, раскрасневшаяся из-за азарта боя, подлетела к нам, счастливо улыбаясь:
– А теперь – свистать всех наверх! Курс на Катакомбу!!!
– Нам нужно узнать, как дела у Шакса и Брабатуса, – напомнил Астр.
Анна сразу скисла:
– Ну, Шакса я ещё могу вынести, хоть он и большая зараза. Но Брабби…
– Придётся тебе заткнуть за пояс своё нежелание видеть Брабби. Смельчак берёт Брабби в команду, – поучительно заметил Мелькор, скосившись на меня.
Признал-таки тот факт, что Брабатус пойдёт с нами!
– Смельчак всех берёт в команду, – вздохнула Анна. – Но насчёт Брабби Смельчак, возможно, и прав, есть резон, о да. Мы не знаем, сколько их там. Много больше, чем здесь. Их, врагов, рабов Дагона. Я бы взяла Брабби чисто из соображений численного превосходства.
– Да, ты не думай, что если мы тут всех поубиваем, то внизу в Катакомбе будет сидеть только один Дагон и ждать тебя, – произнёс Мелькор грустно.
– Я вообще ни про что не думаю, – кивнула я, с удовлетворением отмечая, что постепенно нормальное самочувствие возвращается ко мне. – И я уже ничему не удивляюсь.
– Не теряй умение удивляться, Смельчак. Оно тебе ещё пригодится, – улыбнулся оптимист Астр.
– Вы как хотите, а мне надо переодеться. Я вспотела, от меня потом разит как от растреклятого портового грузчика! Да и идти в этой сорочке, в которой я подохла от чумы, как-то неудобно что ль. Всё-таки Дагон видный мужчина, нужно произвести на него впечатление более солидной одёжкой перед тем, как Смельчак его покоцает! – шутя на своей волне, Анна как ни в чём не бывало вошла в стену.
Сабля при этом вместе с ней в стену не прошла, а брякнулась на пол. Я подняла её:
– Наверняка понадобится. Счастливое оружие. Мы смогли с помощью него победить всю шайку Прокопа. Хороший знак.
Шакса и Брабатуса мы нашли на втором этаже. Они стояли возле библиотеки и молчали, ожидая нас.
– Мы слишком мало знаем о Дагоне. И о всех его рабах, – тихо проговорил Астр. – Мы можем судить о том, что нас ждёт, только по этим самым Прокоповым пиратам и Летучим Гончим. Шакс, ты водил в Катакомбу через свои кошмары. Ты знаешь, кто там внизу и как их убить? Нам настало время туда идти. Если мы будем знать, как кого там убить, мы можем заранее взять оружие.
– Путь через сны сильно отличается от физического пути, который сейчас пройдёт Смельчак, – покачал головой палач. – Вряд ли я знаю больше, чем вы.
– А если бы и знал – вряд ли бы сказал, ведь это не твои интересы! Ты питаешься кошмарами, и Дагон тоже питается кошмарами. Вы одного поля ягода, – высказал вредный Брабатус. И в привычной напыщенной манере обратился ко мне, не обращая внимания на огненный взгляд, брошенный на него Шаксом: – Смелая дама, мой меч готов служить тебе. Я знаю, как убить тех, кто внизу, моим мечом.
– Я благодарю тебя, сэр Брабатус, не забуду твоей доблести. Уверена, что мы действительно найдём способ справиться с рабами Дагона, которые нас там ждут. О самом Дагоне и о том, как его убить я получала информацию из разных источников. От вас, от книг. Но… постойте, книги! – вспомнила я. – Шакс, ты старше нас всех, как у тебя со знанием древних языков?
– Я древний дух, который общался воочию с древними демонами. Я умею понимать любую речь, ибо вижу в первую очередь порывы речи в душе.
– Это здорово, – улыбнулась я. – У меня есть подозрение, что ты сможешь помочь расшифровать кое-что.
Через несколько секунд мы переместились в библиотеку, и я показала вырванные листы из книги, где на обычном привычном языке было написано только слово "Дагон", а остальной текст – на иностранном древнем наречии.
– Где ты взяла это? – Шакс, оглядев листок, выглядел особенно удивлённым.
– Не поверишь – в библиотеке километров за пятьсот отсюда, – ответила я и кратко рассказала: – Когда я сюда собиралась, моя коллега пригласила меня в библиотеку, чтобы дать книги об этой местности. Я увидела валяющуюся на полу книгу Карин Бартул, предыдущего Смельчака, и там были вложены эти листы. А здесь я нашла книгу, из которой листы оказались вырваны.
– Тебе я верю, – Шакс посмотрел на меня внимательно и произнёс это убедительно. – И я знаю, что здесь написано. Хубертус Лысый писал это. Он был в Катакомбе так, как я не смог быть. Он исследовал её в снах и видениях, но видел сны не так, как показываю их я. Он получал знания извне и изнутри. Хубертус решил написать о Дагоне и его чертогах на этом древнем языке, чтобы обычные люди не сразу могли прочитать. Для перевода нужны усилия определённого толка. Хубертус рассчитывал – кто прочтёт этот текст, пойдёт по его следам, будет спускаться всё ниже и ниже.
– И что там написано? – я склонилась над листком, подсвечивая его фонариком.
– Ответы на вопросы, которые задавал наш друг Астр. Какие монстры служат Дагону в Катакомбе. И как с ними разделаться.
– Карамба, вот это да! Это же план, инструкция, карта! – обрадовалась я. – Что это за монстры?
– Когда ты спустишься на первый уровень Катакомбы, самый верхний и приближенный к поверхности, ты встретишь склизкого червя неимоверных размеров. На него не применимо ни одно оружие – только быстрые ноги. Бежать нужно правильно. Если хоть однажды завернёшь в тупик – наступит конец.
– Что ещё за червь? – удивилась я.
– Придётся тебе увидеть его. Если тебе удастся убежать от червя, ты попадёшь на второй уровень Катакомбы, в более низкие тоннели, выстроенные Культом Древних. Там ты подвергнешься нападению демона-жука и демона-крысы-о-шести-ногах. Ты можешь отразить их атаки обычным оружием, но если упадёшь в яму демона-жука – ничто не спасёт. Потом ты попадёшь ещё ниже. Там за тобой будут охотиться Глубокие. На следующем уровне ты подвергнешься нападению Стрекоз. А ещё на следующем уровне ты найдёшь сокровища Жака.
– Те самые пиратские сокровища? Как же далеко они спрятаны!
– Несметные богатства. Если ты их желаешь – твой путь прекратится. Если ты станешь ослеплена ими – возьмёшь их и вернёшься сюда. Но останешься проклятой навеки.
– Меня они не очень интересует. Ну, может, самую малость, но не потому, что я шибко хочу разбогатеть, а мне интересно на них поглядеть, – призналась я.
– Отсутствие желания разбогатеть – ненормально. Ты должна хотеть разбогатеть. Не упускай своего, – Шакс произнёс это поучительно, с явным намёком, чтобы я воспользовалась ситуацией, если удастся взять сокровища. – Когда ты пойдёшь ещё дальше – ты попадёшь в Тёмные Лабиринты. Это самый нижний уровень Катакомбы. В Тёмных Лабиринтах ты можешь остаться навечно, но нужно искать выход. И когда ты найдёшь выход – ты подберёшься совсем близко к Чёрному Ромбу – алтарю Бафомета. Отдай ему свою кровь и вызови Дагона. Дагон явится тебе, сразись с ним тем оружием, которое получила.
– Звучит вроде не сложно. Как таблица умножения, – проговорила я. И с надеждой взглянула на Шакса: – Но ты ведь пойдёшь со мной?
– До самого конца. Я обещал тебе. И я должен буду умереть, – произнёс он.
Я вздрогнула, замерла. Шакс сказал это слишком серьёзно. А мне не хотелось верить в то, что он умрёт, растворится, исчезнет совсем.
– Может быть, ты… не пойдёшь? Я не хочу, чтобы ты умирал. Останешься здесь, будешь спокойно сидеть у камина, подождёшь, пока мы с ребятами там… ну, это…
– Нет. Я пойду и буду подсказывать дорогу. Я намерено тебе рассказал не всё, что есть на этих листах.
– Это очень хитро и весело, но я сделаю всё, чтобы ты вернулся с нами сюда.
– Мой путь окончен. Моя миссия будет выполнена, когда я доведу тебя до Дагона и паду в бою с ним.
– Дагон будет убит другим способом.
– Чтобы ты применила этот способ – нужен я. Ослабить Дагона, отвлечь его. Не теряй время на уговоры. Я иду с вами, и я умру. На другое ты не повлияешь. Нам пора.
Шакс развернулся и направился к дверям из библиотеки. Я не могла ничего сделать, удерживать его тут тоже не могла. Мне стало грустно и страшно за него – как за друга. Такая обречённость звучала в его словах! Теплилась надежда, что он ошибается, утрирует, и что у нас получится вернуться из Катакомбы без потерь. Пока мы расшифровывали текст о Чертогах Дагона в библиотеке, Астр и Мелькор о чём-то переговаривались с Брабатусом снаружи.
Я вышла и оглядела свою армию. Здесь не хватало двоих. Впрочем, одного из них я могла вызвать при помощи ножа с синусоидальным лезвием, устроившегося на моём поясе. А вторая во всей красе спускалась по лестнице.
