Анна Гращенко
НИИ ядерной магии
Глава 4
– Ну-с, располагайтесь-с, – прогундела бодрая старушка, открывая перед Фимой покосившуюся деревянную дверь. – Кухня и туалет с ванной общие, дальше по коридору. У соседей спросите, какие полки в холодильнике свободны. Чувствуйте, что говорится, себя как дома-с, хе-хе.
Девушка зашла в пропахшую куревом и затхлостью комнатушку.
– Не бог весть что, конечно-с, – бубнила старушка, которая предусмотрительно заходить внутрь не стала. – Но места достаточно, пять метров полных тут. Соседи приличные-с и район неплохой, должна заметить.
Комендантша общежития на Светланской напряжённо уставилась в спину девушки. Она знала, что проживание оплачивает НИИ, и обычно жильцы смиряются с запущенностью здания и комнат, но всё равно каждый раз переживала, ведь если девушка откажется въезжать, она, Раиса Эммануиловна, останется без комиссионных. А магазин на диване сам себя не раскупит, знаете ли.
– Ну так что-с? Въезжаете-с? – осторожно спросила она, пытаясь придать голосу безразличие.
Девушка вдруг обернулась, и старушка аж отшатнулась: настолько не ожидала она того, что увидела. Фима улыбалась во весь рот, по-детски беззаботно и радостно. Будто не стояла сейчас посреди каморки в многоэтажном бараке.
– Ещё бы! – Воскликнула она. – Вы видели, какой тут потрясающий вид?!
Раиса Эммануиловна с опаской заглянула за спину девушки: вдалеке можно было заметить изогнутую линию бухты и сливающийся с небом залив.
– Как же мне повезло, милая Раиса Эммануиловна! – Фима вновь повернулась к комендантше спиной и подбежала к единственному в комнатке окну. Подоконник она осмотрительно трогать не стала.
– Ч-чего? – скривилась старушка. – Повезло?
– Ну конечно же! В городе столько общежитий, и мне могло попасться любое из них. Но мне посчастливилось получить комнату в доме на сопке – это раз. На высоком этаже – это два, – она зажимала изящные пальчики. – И, главное, с видом на море!
– Ну и чудненько-с, – пробормотала комендантша, решив не спорить с умалишённой. – Можешь прибраться и даже ремонт сделать. За свой счёт-с. Лучше делать можно, хуже – нет. Вопросы есть-с?
– Никак нет, – улыбнулась Фима и приняла связку ключей из рук пожилой леди.
Что ж, теперь это её новый дом.
– Бз-з-з, – поприветствовала её муха, которую пытался поймать крысёныш, бегавший между ножек старой железной кровати.
– Заведу-ка я парочку пауков, – пробормотала девушка и хмыкнула.
– Бз-з-з, – возмутилась муха.
– Без обид, крылатая, это личные счёты.
***
Вечер прошёл… странно. Пожалуй, именно этим словом Фима описала бы свои ощущения. Сумасшедший коктейль из предвкушения, волнения, страхов, брезгливости и восторга.
Для начала она опасливо потрогала панцирную кровать. Та натужно заскрипела, хоть конструкция и бодрилась как могла.
– Ну что ж, вот что матраса нет, так это даже лучше, – бормотала девушка себе под нос. – Не придётся избавляться от трупов.
Она злорадно захихикала, представляя лицо Раисы Эммануиловны, когда та увидела бы Фиму с продолговатым свёртком на спине, возможно, уже даже расчленённым.
Девушка продолжила осматривать своё новое пристанище. Обои держались из последних сил, где-то стыдливо демонстрируя нижний слой газет, где-то украшенные масляными пятнами или белыми проплешинами после того, как со стен снимали кусочки скотча. Пол при этом казался Фиме самым свежим. Возможно, фанерные листы покрасили прежние жильцы, или раньше тут лежал ковёр. Как бы то ни было, выглядел он достойно, несмотря на неприятный коричнево-зелёный цвет.
С потолка свисала одинокая лампочка, но крючок рядом обещал больше возможностей для интерьера. Фима протянула к ней руку, и лампочка, послушно моргнув, ярко загорелась.
– Главное, что рабочая, – улыбнулась Арифметика, отпуская несъедобную грушу. Та вздохнула и погасла, ожидая, когда снова понадобится.
Ведьма встала посреди пустой, за исключением голой кровати, комнаты и упёрла руки в бока:
– Очень даже неплохо, а? – обратилась она сама к себе. – Приберусь и по красоте всё будет. Вид ничем не наколдуешь, в отличие от ремонта, а, крылатая?
– Бз-з-з, – бодро ответила ей муха, хотя ту ремонт и сейчас вполне устраивал, поскольку ни один паук не желал жить в такой дыре.
– Начну-ка с кровати, – девушка сцепила руки в замок и вытянула их перед собой, чтобы размять пальцы. Их чувствительность сейчас будет решающей.
Тётушка Негомила дала разрешение на некоторые заклинания, но не то, чтобы на многие, и Фиме предстояло подключить фантазию, чтобы уложиться и в разрешённое количество волшебства, и применить его так, чтобы всё сработало как надо. К сожалению, заговоров типа «сделать всё по красоте» пока не придумали. Но Фима с нетерпением ждала, когда сможет вступить в свои силы в полной мере и займётся изобретением новых заклинаний. Она придумает что-то действительно интересное и впишет себя в колдовские хроники, как когда-то сделали её родители и тётушка. Мощнейший волшебный род благодаря Фиме не только сохранит свой статус и репутацию, но и расцветёт с новой силой.
Но это случится лишь через месяц с лишним, а сейчас – ремонт.
– Ну что ж, старушка, приступим, – улыбнулась девушка и присела на корточки рядом с кроватью.
Она нежно погладила ржавую раму, провела рукой по продавленному полотну из стальных колечек. Представила, сколько прекрасных людей спали на этой кровати, сколько хороших снов видели. Люди приходили и уходили – кто-то в будущее, полное любви, а кто-то окончательно падал духом. Но кровать принимала любых – добрых, злых, открытых и нелюдимых, богатых и бедных. Она позволяла совершаться на себе ужасным деяниям и деяниям прекрасным.
– Ох, малышка, – прошептала Фима, мысленно отделяя всё плохое, что видела панцирная конструкция, и оставляла только светлое. – Ты так хорошо поработала. Знаю, что ты устала и обещаю не утомлять тебя сверх меры. Но примешь и меня тоже? Больше негде мне спать.
Она почувствовала, как старый метал, изъеденный эрозией, тихонько завибрировал в ответ.
– Ты ж моя хорошая, – Арифметика обрадовалась, что кровать откликнулась так быстро.
Похоже, она очень изголодалась по любви. Теперь пришло время для заклинания:
– Верема воспать.
И что-то удивительное начало происходить в комнате площадью пять квадратных метров. Это было настоящим волшебством, которое искрилось и переливалось. Если бы ведьма окрасила чары (а она могла это сделать, но берегла слова, выданные ей на рабочую неделю), то в крохотном помещении развернулось бы настоящее северное сияние. Оно переливалось бы изумрудным и ярко-розовым, а между всполохами сверкали бы маленькие, но очень яркие звёзды. Арифметике, впрочем, не нужно было раскрашивать свои чары, чтобы видеть, насколько торжественно и в то же время чутко красивы они были. Она оглядела комнату и уютно поёжилась, чувствуя, как волшебство обнимает её, тёплое и ласковое. Наконец, продавленный каркас кровати охнул и ощутил магию на себе. Ржавые пятна отступали, сжимались до размера булавочной головки и в итоге исчезали. Сетка полотна медленно, нехотя натягивалась, колечки выпрямлялись и крепко цеплялись друг за друга. С ножек сошёл слой грязи, на его место вернулась заводская светло-серая краска.
– Дивья, – шепнула девушка, когда перед ней очутилась совершенно новая кровать, будто только что спущенная с фабричного конвейера. Она довольно потёрла руки, гордая результатом. – Вот и чудно, остальное завтра. А сейчас умываться и баиньки.
Девушка открыла саквояж и вытянула из него тонкий матрас, свёрнутый в рулон, пышную пуховую подушку да стопку белоснежного накрахмаленного постельного белья. Благодарно погладила чемоданчик по замкам и пообещала не откладывать разбор вещей. Отражённого места внутри было ещё предостаточно, но девушка видела, что саквояжу нужен отдых после перевозки такого количества поклажи.
Напоследок она выудила из багажа милую ночную рубашку с оборками, новёхонькие вязанные тапочки и сумочку с банными принадлежностями. Повертела в руках длинную деревянную щётку и решила её тоже прихватить с собой.
Она заправила кровать самостоятельно, по-прежнему экономя запас магии, и, довольная видом идеальной, учитывая исходники, постель, отправилась принимать водные процедуры.
– Приплыли ёжики на пляж… – протянула девушка, переступив порог общей ванной комнаты.
Первым желанием было развернуться, запихнуть кровать в саквояж целиком и улепётывать из этой общаги. Пейзажем налюбовалась, запомнила его хорошо – вот и чудненько. Но после она чуть пригляделась к окружению и поняла, что комната была чистой. Но очень, крайне старой. Однако, несмотря на то что сантехника была готова вот-вот развалиться, Фима видела следы тщательного ремонта. Видимо, жильцы, хоть и не готовы были тратиться на ремонт, старались всё же поддерживать своё жильё в чистоте.
– Ладушки-оладушки, – Фима присвистнула под нос. – Вода горячая была бы и ладно.
Пообещав себе все выходные не вылезать из их с тёткой бани – шикарной, большой, с волшебной печью – она повернула вентили и с облегчением увидела, как к ней навстречу побежала чистая вода, хоть весь процесс и сопровождался кошмарным гудением и стуком.
– Ну что ж, – вздохнула девушка и набрала полные ладони воды.
Капли игриво скатывались по её пальцам, влага обещала свежесть и расслабление. Но ничего из этого с Арифметикой не случилось. В момент, когда она плеснула воду в лицо, каждая клеточка её ощутила легчайшее покалывание током. Что было бы незаметно, произойди с небольшим участком кожи. Однако, частичек энергии в воде было так много, что девушка ощутила, будто всё её тело ошпарило кипятком.
Она вскрикнула и отпрянула от раковины. Сумочка с флакончиками, кремами, зубной щёткой полетела на пол.
– Эй, там всё в порядке? – раздался звонкий женский голос из-за двери, за ним последовал торопливый стук. – Нужна помощь?
– Н-нет, – пробормотала Фима, но девушка по ту сторону комнаты её не расслышала и, не дожидаясь более внятного ответа, щёлкнула замком и ворвалась внутрь.
– Ты как? Где болит? – она суетливо потрепала Фиму по щекам, заглянула в глаза.
– Всё хорошо уже, – выдохнула девушка. Она потёрла переносицу, приходя в себя. – Крана испугалась, капец он громкий.
– Ой, это да. Но привыкаешь, – девушка пожала плечами. – Вода чистая идёт и ладно. Ну что, помощь нужна?
– Нет, разве что… У тебя есть бутилированная вода?
– Вроде да, мишкин шиш должен был остаться. Сейчас гляну. Я Жанна, кстати, а ты?
– Арифметика, – девушка улыбнулась. – Но зови меня Фимой, так проще.
Жанна присвистнула:
– Вот это родители у тебя извернулись. Математики были что ли?
– Наука их очаровывала, да, – призналась Фима. – Им вроде как казалось, что она похожа на магию.
Жанна, пухленькая девушка с бойко-вьющимися русыми волосами, добродушно улыбнулась. Объяснение ей понравилось, а уж странными именами в их время никого не удивишь: кто во что горазд. Она поправила ремешок, который перехватывал под пышной грудью изумрудное струящиеся платье, и кивком позвала Фиму за собой.
Кухня оказалась такой же, как и ванная: на грани разрухи, но при ближайшем рассмотрении чистая и ухоженная, насколько это позволяли обстоятельства.
Жанна порылась на одной из многочисленных полок, тянущихся целой стены, и выудила пару бутылочек негазированной воды.
– Держи, милая, – она снова улыбнулась, показав крупные ровные зубы. Улыбка её выглядела до мультяшного милой. – Точно ничего не надо больше?
– Да, спасибо, я в норме, – Фима приняла бутылки и нерешительно кивнула. – Я пойду, ладно?
– Пф, конечно. Спокойной ночи! – Жанна вновь одарила девушку улыбкой и зашагала в сторону своей комнаты. Стук каблучков её чёрных ковбойских сапожек ещё какое-то время достигал слуха Арифметики.
– Спасибо! – бросила она уже после того, как захлопнулась дверь, понимая, что запоздала с вежливостью и её никто уже не услышит.
– Пожалуйста, милая! – донеслось до её слуха.
Фима никуда не торопилась. Она опустилась на табуретку с расшатанными ножками и напряжённо покосилась в сторону ванной комнаты.
Из крана текла диво-вода, да такая сильная, что ею самой можно было пользоваться, как оружием. А уж если вложить в неё намерение… И чем больше Фима об этом думала, тем больше хмурилась. Ведь она не только никогда не встречала такую концентрацию чар. Нет, не только в этом дело. Она никогда не встречала настолько злую воду.
Глава 5
Фима опёрлась на стойку администратора, зевая как кит: широко, мощно и громко. Девушка-администратор зевнула в ответ и смущённо улыбнулась. Арифметика была первой посетительницей фитнес-клуба «Русалки и тритоны», который находился ниже по Светланской улице. Перед сном девушка изучила карту района и выбрала из пяти клубов (божечки, какие все спортивные в этом городе!) ближайший, который открывается в шесть утра. А пять пятьдесят Фима уже стояла под прозрачными дверями и, прислонившись к стеклу и закрыв рассветное солнце руками, вглядывалась в глубь помещения в ожидании кого-то из работников.
– Хотите чая или воды? – вежливо уточнила администратор, параллельно внося паспортные данные клиентки в компьютерную базу.
– Я бы с радостью выпила воды, – улыбнулась Фима. – Бутилированной, если есть.
Администраторка, стройная, как кипарис, девушка с огромным каштановым пучком на макушке достала бутылочку из-под стойки и протянула её Фиме. Та сдёрнула крышку и начала жадно пить. Магазины ещё были закрыты, а запас воды, подаренный накануне Жанной, уже закончился.
– Камилла, – прочитала Фима имя на бейджике, опустошив бутылку на половину. – А у вас всегда так пусто по утрам?
– До семи утра примерно, – кивнула девушка. – А потом приходят те, кто тренируется перед работой. Второй наплыв, понятное дело, уже вечером, когда на фитнес идут после работы. ВСё, готово, – она нажала клавишу и, услышав звук принтера, удовлетворённо кивнула. – Держите. Вот ваш паспорт, а вот и клубная карта. Вам точно не нужна экскурсия по залу?
– Не, – Фима убрала документы и мельком взглянула на пропуск, ухмыльнулась обилию шестёрок в номере карты. – Покажите, где душ и всё.
– Так вам… – Камилла растеряно захлопала ресницами.
– В доме сломался водопровод, воды вообще нет, – сказала та полуправду и развела руками. – Вот я и прибежала в порядок себя привести. Не в фонтане же мыться.
Она не стала делиться тем, что поначалу всерьёз рассматривала этот вариант, но, увидев, что фонтаны уже заняты жителями улиц, передумала.
– Ох, какой кошмар! – всплеснула руками администорка. – Надеюсь, ремонт не займёт много времени. Давайте, я проведу вас.
С этими словами Камилла уже даже развернула корпус, но вдруг услышала звук колокольчиков над входной дверью.
– Ой, подождите минутку, пожалуйста, я впущу клиента.
Фима кивнула и вновь приложила бутылку к губам. Это было её ошибкой. Или то, что она повернулась к двери, не переставая пить. Ведь если бы она сначала попила или пить вообще не стала, то не пролила бы половину оставшейся жидкости прямо на толстовку, засмотревшись на вошедшего. Тому пришлось слегка наклониться, чтобы не задеть колокольчики головой. Камилла снисходительно улыбнулась, бросив на девушку быстрый взгляд.
– Доброе утро! Как ваши дела? – поприветствовала она клиента.
Самого. Красивого. Клиента, какого Арифметика могла себе представить. Она, конечно, всю жизнь прожила в их с тётушкой деревенском домике, но в город ездила регулярно и на красавцев и красавиц налюбоваться успела.
Девушка рефлекторно пощупала местечко чуть левее на груди, проверяя, держится ли там её маленькое и не готовое к таким потрясениям сердечко. Она могла поклясться, что в нём торчит огромная стрела амура.
– Лучше всех, – бесцветно, но вежливо ответил мужчина.
На секунду Фима чуть успокоилась – голос оказался человеческий. Не низкий бас, пробивающий до костей, как бывает в книгах про вампиров и оборотней, которые она читала в электричках. Нет, голос как голос: не слишком низкий, не слишком высокий, довольно приятный.
«Но если он поёт, то мне крышка», – успела подумать Фима до того, как сердце её разбилось на миллион маленьких сердечек, каждое из которых остановилось, не долетев до пола.
Причин тому было сразу две: во-первых, их глаза встретились. Песочные глаза Арифметики и болотисто-зелёный взгляд незнакомца. Ох, вот тут он сразу отыгрался за голос, ведь если где и тонуть, то в этих двух провалах цвета тины. Они казались ярче и притягательнее на контрасте со смуглой кожей незнакомца. Лицо его было чуть вытянуто, длинный нос и высокие скулы создавали впечатление, что перед ней стояла одна из старых керамических кукол, какие делали раньше. Много десятилетий назад.
Но мужчина был, конечно, настоящим. Сквозь цунами гормонов она успела даже проверить его живую ауру, чтобы убедиться, что он не чей-то голем.
Когда-то давно Фима училась рисовать и изучала для этого анатомию человека. Сейчас она рисовала редко, но хорошо помнила идеальные пропорции лица: длина ушей равна длине носа, а уголки губ должны быть прямо под зрачками. Так вот именно такие пропорции и были у этого мужчины.
Второй причиной безвозвратно уничтоженного сердца девушки было то, что сама-то она была даже близко не в лучшей своей форме: волосы закручены в кривой пучок (совсем не такой аккуратный, как у Камиллы), растянутые, но по-прежнему любимые треники с начёсом и толстовка с названием университета, из которого Фима выпустилась прошлой весной. И, конечно, ни грамма макияжа. Из ухода за собой она только зубы почистила. Потом вода закончилась, так что выбора у неё особо не было.
– На улице прохладно, – мягко вырвал он Фиму из размышлений. – Лучше не выходить в мокром.
Он указал на горловину её толстовки и сразу отвернулся, ожидая свой ключ-браслет.
– Ах, бесы! – дёрнулась она, только сейчас поняв, что до сих пор держала бутылку возле рта, но глотать забыла. Беззвучно выругалась и попыталась стереть пятна с одежды, из-за чего вода только лучше впиталась.
Мужчина неоднозначно хмыкнул и, молча приняв браслет и полотенце из рук Камиллы, направился в сторону мужских раздевалок. По пути он снял капюшон и отправил контрольный выстрел в Фиму, которая заворожённо смотрела на волны чёрных волос, которые были чуть длиннее на макушке и совсем короткими рядом с шеей. Прям перед дверью мужчина зачем-то обернулся и вновь посмотрел на Фиму. Девушка в панике проверила, не льёт ли на себя снова воду – нет, не льёт. Но это была не её заслуга – просто вода закончилась.
Мужчина снова улыбнулся одним лишь уголком губ и, чуть не врезавшись в дверь, всё же скрылся, наконец, в раздевалке. Фима заметила бы, что он тоже засмотрелся, если бы её мозг не боролся сейчас за выживание.
– Фимочка, дышите, – подсказала Камилла и попыталась приободрить девушку: – Это нормально, он на всех так влияет.
– Вы его тоже видели?! – ответила Фима громким шёпотом.
– Ещё как, – вздохнула администраторка. – Он ещё и всегда очень милый, представляете? А мог бы зазнаться с такой внешностью.
– Вообще не упрощает задачу, да? – Фима взяла со стойки флаер и принялась обмахиваться. Ей вдруг стало жарко. – Покажите мне душевые, пожалуйста, пока я не растаяла тут окончательно и не пришлось меня с пола оттирать.
– Конечно, пройдёмте, – девушка спрыгнула с высокого стула и поплыла к противоположной двери – в женскую раздевалку. – У него и имя говорящее: Красибор. Родители прямо заранее знали, не иначе.
– Как? Никогда не слышала такого имени.
– Ну, я ваше тоже повстречала впервые, – Камилла улыбнулась через плечо. – Я даже гуглила его имя после первого знакомства. Старое какое-то, древнее прямо. Означает «избранный из красивых».
– Очень ему подходит, – пробормотала Фима. Она ощущала неприятный привкус на языке: будто накануне прошлась по барам на набережной, причём не закусывая. В голове был туман. Она зажмуривала глаза, пытаясь как-то прояснить сознание.
Ещё чуть позже, стоя под горячими струями и с наслаждением чувствуя, как тепло подбирается к косточкам, Арифметика хмурилась, вспоминая встречу с мужчиной.
Её смущало не только то, что она выглядела абсолютной дурой. Это ладно, к такому, если подумать, ей и не привыкать. Куда больше удивляло то, что Красибор был… ну, не настолько красив, чтобы с первого взгляда потерять голову. Он вспоминала его профиль: острый нос с едва выделяющейся горбинкой, волевой подбородок. Да, он был хорош собой, бесспорно. Но до мужчин на обложках тёткиных эротических романов не дотягивал, так что же с ней происходит?
– Так, по проблеме за раз, – посоветовала сама себе Арифметика. – Сначала – делаю из себя человека. Затем – показываю себя профессионалом на работе, – она хорошенько намылилась и, воспользовавшись тем, что кроме неё в душевой никого больше не было, сделала себе бороду и «костюм Евы» из пышной пены с ароматом дыни.
Чуть подняв себе настроение, она продолжила размышлять вслух:
– Потом нужно что-то с водой в общаге решать. Так не годится. И вот только пото-о-о-ом, если очередь вообще дойдёт, разобраться, что это за магия вне школы волшебства.
Девушка тряхнула головой, окончательно сбрасывая очарованность болотистыми глазами и густыми тёмными бровями.
– С лёгким паром! – поприветствовала её Камилла спустя ещё двадцать минут. – Всё хорошо у вас?
– Всё пре-кра-сно, – улыбнулась Фима и передала девушке браслет от шкафчика.
– Так, секундочку, – та нажала пару клавиш и вернула взамен карточку с кучей шестёрок на ней. – А вот это – для вас! Обалдеть, – добавила она и совсем неженственно рассмеялась.
Фима уставилась на Камиллу, Камилла – на Фиму. Для полноты картины не хватало коровы, которой было бы пофиг на них обеих. Возможно, вместо коровы у них сегодня был Красибор.
Администраторка протягивала ей аккуратно сложенную чёрную толстовку. На первый взгляд, она была тёплой и большой. А на второй было похоже, что сегодня девушки эту толстовку уже видели.
– Это..? – начала было Фима, но закончить бы не смогла, потому что говорить без нижней челюсти не умели даже сильнейшие ведьмы.
– Да! – выпалила Камилла и развернула одежду для демонстрации, – Красибор вдруг спустился из зала и попросил тебе передать. Чтобы ты не простудилась!
Арифметика прижала руки к груди, чтобы скрыть, что уже высушила мокрые пятна магией. Скрепя сердце и считая, что это расточительство, но уж не ходить же в мокром по холоду, так ведь?
– Не стоило, – пробормотала она и растеряно оглянулась.
«Могла бы чары сэкономить», – подумала она и сразу ущипнула себя. Нашла о чём думать, когда тут такое!
Зал со свободными весами располагался этажом выше, на него вела широкая лестница, завершающаяся стеклянными ограждениями. И через них можно было увидеть парочку локаций, включая стойку с гантелями. Рядом с ними стоял мужчина и самозабвенно опускал и поднимал внушительного вида веса, работая над бицепсами или трицепсами или другими -сами. Это Фиму особо не интересовало. А вот что действительно волновало – так это то, что мужчина смотрел на неё. Не выдавал никаких эмоций и просто ждал, что будет дальше. Примет ли она его помощь? Поднимется ли поблагодарить?
– Бери-бери, ты что! – защебетала Камилла. – Если не возьмёшь, я силой её на тебя надену!
Арифметика нерешительно потянулась к толстовке. Одно касание согрело её так, будто она вернулась под горячие струи в душевой. Ещё один взгляд наверх, чтобы увидеть, что Красибор прекратил выполнять упражнение. Возможно, у него перерыв между подходами. А быть может, он так внимательно следить за Фимой, что забыл о своих бицепсах и трицепсах.
Девушка благодарно кивнула. Она отвернулась, чтобы ни мужчина, ни администраторка не заметили, что её собственная одежда была сухой, и натянула толстовку. Та оказалась огромной: руки полностью скрылись в рукавах, а нижний край доходил ей аккурат до конца ягодиц. И в то же время Арифметике было очень удобно, и неважно, что при желании она могла соорудить из толстовки палатку. Оттого, впрочем, она нравилась девушке ещё больше.
Закончив одеваться, она снова провернулась к Красибору, чтобы хоть жестами поблагодарить, но тот уже скрылся из виду. Возможно, она поднялась бы и сказала бы «спасибо» самолично, через рот, но время поджимало. Никакой красавец не стоит того, чтобы опоздать на работу в первый же день.
– Камилла, пожалуйста, поблагодари его от меня, – она сложила руки в умоляющем жесте. – Мне нужно бежать быстро-быстро, а то опоздаю.
– Конечно, детка, – Камилла улыбалась во весь рот. Похоже, она только что нашла свой новый любимый сериал в реальном времени. – Тебе так идёт!
– Всем нужно маленькое чёрное платье, а? – хихикнула Фима и, ещё раз помахав на прощание, выбежала из фитнес-клуба.
Она поднималась по холму в горку – ох уж эти сопки! И куталась в чёрный материал с тёплым подкладом. Всё ещё в смятении, она напомнила себе, что проблемы решать будет по мере их поступления. Главное, чтобы они не накладывались друг на друга.
