Анна Цой
Узлы и волны
– А про что ругался ты? – села и вгляделась в мелькающих на экране телевизора людей.
Мы явно друг друга не понимали.
– Иль показал мне, что в твоем профиле появились фотографии, – заставил меня расширить глаза он, – с неким «кем-то» с закрытым эмодзи лицом. Не знаешь кто это может быть? – смешок, – знакомые фото, знаешь ли. Обложка того журнала, где ты с этим самым «смайликом» у его двухместки, кадры с Фратрии, сьемка с вечера приёма, когда мы сидели за столом с Грегори. Не знаешь кто это сделал? – он посмеивался, – удаляй.
Губы расплылись в улыбке.
– Ты сказал не выставлять фото с тобой, – парировала, – тебя там нет, Оз.
– Угу, там смайлик, а не я, – усмехнулся парень, – Ая, это ещё более глумливо, чем просто противоречить моей просьбе.
Глумливо? Да я и смысла такого не вкладывала!
– Гикискуса хотя бы можно оставить? – пробурчала, включила громкую связь и принялась делать, как он сказал.
– Вы с ним очень мило получились, – улыбался крокодил, – у него там на удивление довольный вид. Поэтому, как я понял, он был не против.
Последнее фото улетело в небытие.
– Ты видел своё лицо, когда нас поймали в первый день на двухместке? Ты там светишься от счастья, – вернула телефон к уху, – можно тогда я её тоже оставлю?
– Нельзя, – без тени эмоций, – как дела у твоих родителей?
Он скорее имел ввиду локацию, а не самих озвученных.
– Давай, если тебе сильно понравится мой сюрприз, то ты разрешишь мне оставить пару фотографий? – настаивала на своём, – и всё очень плохо без тебя, Оз, – иронично, – хоть я и не успела соскучиться за пару часов.
– Нахалка, – ухмыльнулся капитан, – боюсь представить, как именно твой сюрприз должен на меня повлиять, чтобы я согласился даже на один кадр.
– Ты этой фразой неосознанно загнал себя в тупик, – продекларировала для него, – ты не сможешь сказать, что тебе не понравилось «настолько», но и разрешить мне публикацию не готов.
– Я ещё больше заинтересован, – он точно выходил из двухместки, – мне тоже было скучно без тебя, Ая. К тому же в этот раз там было слишком большое скопление людей. Я выдержал час и только благодаря тому, что поужинал.
Он говорил как-то по-домашнему. От этого мне казалось, что пищащие на его пути двери приближают его ко мне, а не к его комнате.
– Работа Гиса? – спросил он у кого-то, – замажьте. Нижнюю панель смените. Почему его манит именно этот угол? Может поставить ему туда когтеточку?
– И насколько всё плохо? – улыбнулась я.
– Ровно десять глубоких борозд от середины вайнскота до самого пола, – он начал подниматься по ступеням, – и немного рядом на краске в дверном проеме. Ничего существенного – он проказничает стабильно раз в неделю.
Это было ужасно мило.
– Так ты согласен на обмен? – напомнила ему.
– Мне уже не нравится твой сюрприз, – прямо сказал он, – ты пытаешься придать ему больший вес, чем он заведомо может иметь.
Я фыркнула.
– Ты его ещё не видел!
– Я бы обрадовался только в том случае, что сюрприз это ты, и ты сейчас лежишь на диване кверху ножками рядом с бессовестным Гисом и… а-нет. Тебя здесь не наблюдается, Ая. Поэтому никаких фото, – насмешливый тон.
Но я же точно знала, что всё получится!
– Открой папку, Оз, – промурчала, – которую я тебе отправила. А после напиши мне своё решение. Всё, я жду.
Я сбросила вызов. Зайти в чат, убедиться, что ещё не прочитано, начать отсчёт:
– Один, – медленно.
Прочитал.
– Два.
Скачивание.
– Три.
Открыл или нет не знаю, в его телефон у меня доступа не было.
– Четыре, – стуча сердцем быстро.
Ничего.
– Пять, – не понимая.
Тишина.
– Шесть.
Эй.
– Семь, – с тяжелым вздохом.
Даже не пишет.
– Ну и пошел ты в задницу, – откинула от себя телефон.
Уведомление! Я запуталась в покрывале.
«Одна фотография. Без смайликов, странных фильтров и одобренная мной», – написал мне.
Я взвизгнула!
«Спасибо. Ты лучший! Та на двухместке?», – с красным сердечком.
«Чересчур сексуализированно. Выбери что-то без поцелуев и вульгарности», – под мой разочарованный вздох.
«Ты под этот критерий поставишь всё, кроме двух наших системных фото, расположенных рядом», – отправила ему.
«С бала Фратрии? Где мы танцуем?», – я не стала выставлять её раньше.
У меня на ней взгляд такой… сильно влюбленный.
«Её», – короткое.
И тишина. Пока я искала хорошее качество, немного затемняла фон, обрабатывала своё лицо и выставляла, он молчал. В чате его тоже не было, что навевало на некоторые мысли о том, что фотографии его увлекли сильнее, чем я сперва подумала. Поэтому и писать не стала. Он сделал это сам через полчаса.
«Ложись спать», – короткое.
«Как тебе результат?» – спросила.
«Удачно», – видимо сам уже почти уснул он.
«Я тоже подумала сперва, что она даже смайлика не достойна, но сейчас… ракурс удачный, хотя ты какой-то слишком сосредоточенный», – я приблизила ленточку из кольца на моих волосах.
Белую.
«Про фото согласен, хотя я говорил не об этом. Всё. Пора спать. Через минуту твой телефон…» – экран потух.
Дочитать я не успела. Это что такое?! Как бы я его не тыкала, реагировать он перестал. Скрестила на груди руки. Сломаться он не должен был, поэтому…
– Пап, напиши этому… крокодилу, что он ещё, помимо этого, баран упрямый! – высунулась в коридор и заорала.
– Спокойной ночи, Ая, – хихикнул папа, – уже пишу.
– Спокойной, – буркнула я, выключила свет и нырнула под одеяло.
Стоп, а о чём он тогда писал?
Глава 5
Наш автомобильный дуэт выбрался из Берлинга на пятом сообщении Оза.
«Слишком поздно, если иметь ввиду, что твой отец отрицает скоростные режимы выше полусотни километров в час» – то самое ворчание.
«Оз, ложись спать обратно. Тебе ещё можно валяться полтора часа. Для чего тебе сейчас писать мне?» – ответила.
«Для контроля. Прекращай распоряжаться моим временем» – недовольное от него.
Я закатила глаза.
«Ты же этим занимаешься» – с подмигивающим смайликом.
– Хорошо, что мы сейчас без Лернта, – как-то судорожно выдохнул папа, – от него начинаешь уставать ещё в первый час, когда он рядом.
Я пожала плечами.
– Ты предвзят, пап, – перевела взгляд с экрана телефона на деревья, проносящиеся мимо, – хотя, может это потому, что я для него внучка, а ты…
– Враг номер два, – усмехнулся мужчина, – сдвинутый вчера благодаря Озу с первого места.
Это удручало.
«Моя прямая обязанность – контролировать тебя. Твоя – не делать этого. Поэтому не драматизируй. Сколько вам ещё ехать? Я уверен, что вы опоздаете» – крокодилья вредность.
Отослала ему розовое сердечко и заблокировала телефон. Он, естественно, увидел, что я вышла из чата, и продолжил что-то строчить. Уведомления сыпались стабильным дождиком.
– Деда можно понять, как и тебя, – продолжила разговор с папой.
Последнее время мы делали это ужасно редко. Как бы ни было это прекрасно и неприятно одновременно, но Оз вытолкнул из моей жизни многое, чем я дорожила. Он заполнял собой всё пространство в сердце, помещении и времени. Мел вчера напомнила мне об этом.
– Ты очень мягкая, Ая, – улыбался папа, – нам с мамой повезло.
– Неподходящее слово, – взглянула на загоревшейся от сообщений Оз-зи экран, – вы меня такой вырастили, а не я сама, – улыбнулась, – так что скажи спасибо себе.
Звучало стращающе. Вроде как в моих ошибках тоже виноват он. Но я решила про это помолчать – тем более сам папа щурил глаза от положительных эмоций.
– Я начал про Лернта не просто так, – неожиданно выдал он и взволнованно повернул руль, – хорошо, что он сейчас не сможет ничего подслушать.
Серьёзный разговор? Ух ты! Не про Оза ли часом? То самое письмо королевы, про которое говорила мама?
– Ты, наверное, подумаешь, что мы это придумали только потому, что ты медленно от нас сбегаешь, – он нервно хихикнул, – и возможно ты будешь права, потому что мы оба плохо реагируем на пустой дом без тебя, – он собрался с силами, – мы с твоей мамой решили завести ещё одного ребенка.
Сперва я даже расплылась в улыбке, радуясь тому, от чего они отгораживались столько лет, а вот после мысли добрались и рассудительные.
– Вы это вчера вечером решили? – дождалась его кивка, – пап, я не хочу тебя расстраивать, но мама была пьяна. Она тебя сегодня развернёт, как обычно.
Он помотал головой и расширил улыбку.
– Уже поздно, – глядел на дорогу и… радовался.
– Тогда я хочу сестру, – порекомендовала ему, – будем с мамой наряжать её в платья, – мечтательно, – можно я выберу кроватку? И вообще, – мои глаза сверкнули, – а где будет её комната? – смешок, – могу подвинуться.
Папа был доволен моей реакцией.
– Думаю над пристройкой к первому этажу…
Я не дала ему договорить:
– Точно! И сделай, как я тогда хотела, помнишь? У нас не получилось со второго этажа, а на первом можно полноценную башенку сделать, чтобы в два уровня была комната принцессы!
Идеи мелькали в голове.
– Я так боялся тебя разочаровать тем, что это выглядит так, словно мы нашли тебе замену, а ты… дочь, я вообще не ожидал от тебя такой вовлеченности, – он был счастлив.
А я сама от себя такого не ожидала, хоть и не думала о том, что так может когда-то получиться. Мама боялась повторения «живых» родов, как со мной. Во всей Костне они были заменены на кесарево сечение в обязательном порядке, а папа не раз рассказывал, что седых волос на его голове за эти часы стало больше раза в три.
– Скорая помощь не ехала на ваш вызов, потому что у мамы не было чипа, – добралась до меня мысль только сейчас, – у неё не было даже вида на жительство, когда я родилась. Это… первый год, как вы приехали суда?
Папа скривился.
– Законы нашей страны очень жестоки к иностранным гражданам, – подтвердил он, – я был готов отдать любые деньги, чтобы ей не было так больно, и ты родилась быстрее, – жестокая усмешка, – но наша бесплатная медицина на такое реагирует… безразличием, – он попытался улыбнуться, как и найти плюс во всем, – зато теперь я имею опыт принятия родов, являюсь единственным, кто присутствовал при этом мероприятии за несколько десятков лет как отец и… был первым, кто держал свою новорождённую дочь в руках, – его глаза сверкнули, – в тот момент мне казалось, что таких красивых девочек просто не существует, – улыбка для меня, – я не ошибся.
Это смущало. Всё, что он говорил. Однако навевало какие-то совсем упаднические мысли:
– Думаешь, у нас с Озом всё… получится? – через несколько молчаливых минут спросила у папы, – как у вас?
Раз и навсегда.
– Я надеюсь на это, Ая, – кивнул сам себе, – надеюсь, что вы оба поймёте, что нужно стремиться жить друг для друга, а не против. Вы – одна лодка. Утонет один, второй пойдёт следом. Поэтому грести должны оба. Как бы это сложно не было, но в то время, когда тебе будет казаться, что у вас всё сложно, подумай о том, как всё исправить, а не как разрушить. Настраивай на это его, говори прямо, а не кори. Попытайся объяснить свою позицию – это будет лучше, чем обвинения.
Я поджала губы.
– Вам с мамой легко, вы вообще не ругаетесь, – пробурчала я.
Папа покачал головой.
– Мы с большим трудом уживались первые пять лет, – признался он, – у нас были полярные взгляды на всё. На тебя, на брак, на отношения, на жизнь. Но мы понимали, что всё будет хорошо, только если мы не будем топить, а начнём спасать, – он дёрнул щекой, – это только кажется простым, дочь. А на самом деле твоя мама на тот момент привыкла указывать пальчиком и получать плоды чужих трудов, ругаться без повода и отказывалась учить костнийский, делая вид, что все здесь должны подстраиваться под неё, а не наоборот. А я… я был слишком взрослым для того, чтобы понимать её. На тот момент я не хотел вступать в брак, видя его последствия у своих друзей, – хмык, – особенно с детьми. Я избегал этого пятнадцать лет, однако твоя мама решила по-другому, – искренняя улыбка, – а потом появилась ты, и мир резко сузился до двух точек, которые ждут меня дома каждый день. Признаюсь, я был в ужасе от того, как Кими сказала мне о беременности. О ложной, но это ничего не поменяло. Я видел себя свободным от обязательств, а после понял, что бежал от того, чего хотел, но боялся, – кивок и поджатые губы, – поэтому семейный психолог, взросление твоей мамы буквально за год… моё взросление. Буквально открытые глаза на мир. Поэтому мы одновременно воспитывали и тебя, и себя, – он вкрадчиво посмотрел мне в глаза, – не бывает ничего лёгкого, Ая. Везде нужно стараться стать лучше, приложить силу и вырасти. Эти три недели показали насколько вы разные с Озом, – его кивок, – а теперь дайте друг другу компромисс. Никакого подавления – только лёгкий шаг назад, чтобы было место другому. Вы оба и одновременно.
Следующий час я смотрела в окно и думала о том, что он сказал. Папа всегда был прав. Он говорил очень сложные вещи простым языком, чем помогал мне неоднократно. Вот только тут его теория вообще никак не складывалась. Лёгкого шага назад не получится ни у Оз-зи, ни у меня. И ссор между нами нет, что навевает, вроде как, на мысли о том, что шагать вообще никуда не нужно, но нет – иногда наше мнение разнится настолько, что я лгу, а он давит. Причём мы оба это признаем сейчас, либо позже, но в момент, когда должен быть серьёзный разговор, он всё не выходит. Упрямство, страх, стеснение и ещё миллион причин, чтобы мне улизнуть от ответа, а ему сказать уже привычное «Поговорим об этом позже» и не возвращаться к этому никогда, продолжив наращивать непонимание.
И тут не поможет психолог. Не сейчас. Для того, чтобы добраться до него, сперва нужно излечиться по отдельности, а после чинить нас вместе.
Последнее сообщение от Оза: «В моей двухместке тебя ждет завтрак, кофе и перекус между уроков. Приедешь, отпишись мне. И поешь нормально, я настаиваю. Я ещё поговорю с твоим отцом насчёт опозданий, но сейчас я злюсь и не буду писать тебе больше ничего. Порадуй меня тем, что всё съела, после чего я не стану заходить в ваш местный детский сад и отчитывать тебя при одноклассниках, будто ты и в самом деле их возраста».
Нехотя улыбнулась и ответила: «Как скажете, капитан».
Ответ был моментальным: «Я всё равно зайду к тебе на перемене в первой половине дня. Нужно же забрать мои конфеты, которые ты делала специально, чтобы съесть самой вечером».
В этот момент до меня дошло, что он не ест сладкое!
– Чёрт, – прошипела.
«Встретимся в столовой в обед. Давай твои конфеты побудут пока у меня» – нашла, что напечатать.
И что мне теперь делать? Что вообще можно ему подарить взамен сла… точно!
– Пап, заедем в супермаркет на въезде, – улыбнулась отцу, – надеюсь, там остались те конфеты из горького шоколада.
Хоть их-то он будет есть? Они даже в форме сердечек!
***
– Аямако, предупреждай пожалуйста об опозданиях, – попросила учительница.
У неё на лице было столько оттенков розовой краски, что стоило бы позавидовать числу признавшихся ей в симпатии. Единственное, что все они были школьниками, поэтому это было больше похоже на протест против устоев, вроде «Открою перед лицом учительницы коробку с автоматической подачей несмываемой на целый день краски, и докажу всем вокруг, что я уверенный в себе», ну и дальше по оправданиям. Другое дело, что столы и вещи присутствующих были так же заляпаны разными цветами. Особенно обиженные друг на друга мальчишки, которые как раз в этом возрасте и балуются тем, что «позорят» друг друга, распыляя краску из коробок либо на недоброжелателей, либо на друзей, которые делают точно так же.
– Извините, это вышло случайно, – прошла и села на своё место я, – Фрея, что с тобой?
Её лицо было окрашено всеми цветами радуги. От розового – симпатии, до чёрного – лютой ненависти. Просто пятнистое.
– Другой вопрос, Макака, – возмущенно заорала на весь класс она, – фигли ты такая чистенькая?!
Мы с Малкольмом переглянулись. Да – мы были единственной не задетой взрывом «эмоций» партой.
– Фрея, обсуждения оставьте, пожалуйста, на перерыв, – охладила пыл подруги учительница, – а мы продолжим изучение. Итак, логические задачки дискретной математики. Домашнее задание по ним мы проверили, теперь очередь лёгкого повторения и повышения уровня. Кто пойдет первый?
– Не стал тебе ничего дарить твой парень? – как всегда был серьёзным Мал, – хочешь я с ним поговорю на эту тему? Тебе это явно не нравится.
Я улыбнулась.
– Мы сегодня ещё не виделись с ним, – прошептала.
Не зря же я конфеты ему в двухместку положила, чтобы не носить их с собой. А вот термос с кофе стоял на краю стола, пока вкуснейший сэндвич начал перевариваться ещё по дороге сюда. Я обожала Оза в этот момент. Даже папа обо мне так не заботился.
– Он ждал тебя на парковке, – заранее решил всё в своей тетради Мал, – переписывай быстрее, уже второе задание дали.
– Что бы я без тебя делала, – рисовала цифры на экране учебного браслета, – решишь мой сразу?
Как он такой умный в свои годы, если я сижу над этими заданиями по два часа?
– Как будешь решать домашние задания? – пробурчал мальчик, выполняя мою просьбу, – тебе повезло, что в этот раз по списку.
Я тяжело вздохнула. Спорить с ним было не о чем.
– Эти я ещё со скрипом могу додумать, – поджала губы я, – остальные буду просить тебя.
Ему моя шутка не зашла.
– Лакмаар отказывается тебе что-то решать? – внимательно глядел на меня Малкольм, – если так, то поступает он совсем не по-мужски.
Снова его принципы.
– Я не интересовалась пока, – переписала и едва успела до того, как меня вызовут, – спасибо, – одними губами для него.
Мне удавались только предметы, направленные заучивание или пересказ какой-нибудь информации. А с остальным приходилось долго и мучительно разбираться. Не зря же я смогла выучить столько языков, но продолжаю плохо соображать в какие-то моменты. Писать, например, я умею только на костнийском и соголдском, а с остальными даже чтение страдает. Ну не моё это, а мазохизма во мне всегда было ноль.
– Я прошу сдать твоё домашнее задание мне, Аямако, – произнесла учительница, – ты не участвовала в общей проверке, поэтому.
Кто бы его ещё сделал.
– Могу я сделать это сегодня вечером? – спросила прямо.
На меня поднялся её взгляд. Внимательный.
– С объяснением причин задержки, – кивнула она.
«Мне было не до того» – пойдёт? Либо «Я была занята подготовкой нюдсов для своего парня»? Почему не система, как раньше? Та просто ставила неудовлетворительно. А тут важно воспитание.
– Хорошо, – думала о том, как бы Оз-зи сегодня намекнуть, что было бы здорово, если он будет за меня ещё и учиться.
А через три часа я отнесла к двухместке термос, забрала подготовленное и вошла в бушующую от гормонов столовую. Пол был уже вымазан краской настолько, что приглушал стук каблуков, пока я семенила до нашего столика сквозь копошащихся вокруг мальчиков и взвизгивающих девочек. Здесь было столько народа, что казалось, будто вся школа собралась в одном месте. Столов не хватало, поэтому недовольные соголдцы сидели напротив наших, испытывая полный спектр неприятия.
– А где Оз? – села рядом с Мелани.
Она вся полностью была розовой. В паре мест хоть и затаились красные пятна признания в любви, но по ней было видно, что всё это ей настолько надоело, что она готова порвать следующего несчастного в клочья.
– Караулит тебя у входа, – скривилась Фрея, толкнув в бок Тинго, которому вообще плевать было.
Он так увлеченно ел, что из-за её тычка он подавился и начал громко и злобно кашлять.
– Говорю же, что видел её, – оставил свободным стул между нами Грегори, – зря ты так сегодня накрасилась, Мако.
Он выглядел ехидным.
– Почему они здесь сидят? – возмутилась Онника, беззаботно заняв пустое место.
Я обернулась, найдя глазами своего парня. Где там моя коробка?
– К тебе опять никто не подошёл? – остановила меня Онни, – ты чистая.
– У неё официальные отношения, – процедила сквозь зубы заметившая очередного подкрадывающегося к ней парня Мел, – пошёл вон! Только попробуй, зараза!
Розовая красящая пыль накрыла и поднимающуюся меня сзади.
– Ненавижу этих тупых… – дальше услышать мне не удалось, потому как я скользнула мимо толпы к улыбающимся мне серым глазам и…
– Я ещё ничего не сделал, – иронично хмыкнул и отлепил меня от себя крокодил.
– Я так соскучилась, – призналась ему, – и ты не можешь меня от себя убирать, потому что все обнимаются.
Он покачал головой. И сделал шаг назад, отчего некоторым пришлось отшатнуться от него. Мне была протянута заветная коробка. Причем не раскрыта, а именно протянута. Чтобы я взвешенно открыла её, либо вернула дарителю в случае отказа.
– Ая, я снимаю, продолжай! – поверх шума крикнула мне Мел.
Её телефон и правда был обращен к нам.
И вот вокруг всё стихает, я вздыхаю всей грудью, протягиваю ему свой дар, беру коробку, специально подхожу к парню вплотную, чтобы успеть и… красная краска, и у меня есть пара секунд, чтобы прижаться к его щеке, оставляя ею такой же несмываемый след губ.
– Ая, – осудил меня Оз-зи.
И так же отвлёкся на прозвучавший как выстрел в притихшей столовой бабах от очередного подобравшегося к отвлекшейся Мелании. Все присутствующие смотрели теперь не на нас, а на медленно повернувшую голову к Илиясу Мел.
– Ты нормальный? – через молчаливых полминуты их взгляда глаза в глаза спросила девушка.
Мне казалось, что Иль сейчас её убьёт. Но с какой надеждой он смотрел на неё мгновением до этого!
– Хватит, Мелани, – скрипнул зубами парень, – заканчивай свою игру. Ты уже всех измучила своим пафосом.
Она сверкнула глазами, схватила уже пустую коробку и запустила ею в него, отвечая:
– Сперва льёшь на меня помои вчера вечером, а потом идёшь играть в детские игрульки?! Я по-твоему совсем рехнулась? – она резко встала и рванула в сторону злополучного женского туалета, разгоняя толпу зевак.
– Прости, – я дернулась за ней, – подожди, ладно…
Оз схватил меня за руку.
– Загляни в коробку, – только и произнёс он, отпустив меня через секунду.
Кивнула ему и рванула следом за подругой, прижимая к груди озвученное. Туалет встретил меня её всхлипом. Реально, та же кабинка? Может меченая она какая?
– Ты как? – постучала в дверку.
Она раскрыла её рывком, рванула меня за юбку внутрь и прижалась лбом в живот.
– Ненавижу его, – прорычала она, – нет, я, конечно, знала, что мозгов у него совсем нет, но чтобы так! – её злость вмиг упорхнула, сменившись усталостью, – как же он достал. Я мечтаю, чтобы быстрее закончился этот год, и я исчезла из этой школы навсегда. Буду видеть его раз в полгода, вспоминать какой он конченный, а потом забывать ещё на полгода. А не как сейчас – каждый день по несколько часов. Сколько можно? Я… только представь. Ведь он же отсидел со мной в одной аудитории четыре часа, как всегда молча. А как только вокруг появилось больше наблюдателей для его эго, так сразу… ненавижу его.
Я могла лишь гладить её по волосам. Тем более она почти не плакала. Только бесилась и обнимала меня поперек спины.
– Прости, но я тоже эгоистично не хочу, чтобы ты выпускалась, – пролепетала я, – без тебя эта школа будет никакой.
Без неё, Оза, Грегори. Все они были частью моей жизни. Закрыть ту пустоту, что они оставят, будет невозможно. Я боялась представить большую часть дней без них.
– Это потому что ты та ещё сучка, Мако, – вжалась в меня она, – давай поедем в кафе завтра. Сегодня… нет настроения.
Она отстранилась, встала и поравнялась в росте со мной, чтобы поправить прядь у моего уха.
– Может тогда пижамная вечеринка? – попыталась её приободрить, – я куплю того вкусного вина.
Снова мотание головой от неё.
– Лучше съезжу к Берту, – она ухмыльнулась, – полечу нервы. Вот прямо сейчас.
Она вывела меня из кабинки, помыла руки и поправила ресницы.
– К тебе это то же относится, – повела глазами она, – должен же сегодня быть хороший день хоть у кого-нибудь. Так что, – она повернулась ко мне и встала в полуметре, – я дарю тебе свою радость и влюбленность с этого дня, Ая, – усмешка от неё, – так что я поехала, и жду отчёт от тебя вечером, как ты воспользовалась моим даром.
Голова упала на её плечо. Мне казалось, что без моей поддержки ей будет хуже.
– Уверена? – спросила на всякий случай.
– Не разводи слезы там, где они не нужны, – вывела меня из туалета она, – ты же не я, чтобы вечно драматизировать! И тебе нельзя такого, смотри, – она повернула мою голову в сторону столика, с которого смотрел на меня насупленный Оз-зи, – видишь объект? Вот и иди к нему. Если вы оба такие спокойные, то может у вас что-то и выйдет. Давай, брысь!
Она меня ещё и по попе демонстративно шлепнула для пущего эффекта, после чего помахала мне пальцами и исчезла за дверью выхода. Я написала ей так и стоя на месте: «Позвони, как будешь у Берта». Она ответила незамедлительно: «Я подумаю, мам».
Я выдохнула. Всё не так плохо. И пусть радость по поводу того, что у меня всё хорошо, слегка поугасла, но я всё же улыбнулась сурово указавшему мне на подготовленный им для меня поднос с едой Оз-зи и направилась в его сторону, параллельно открывая коробку и чувствуя, как щёки медленно сползают вниз, пока глаза округляются, а сердце замирает.
Красная коробочка для кольца в виде сердечка. Ребра стиснула какая-то странная боль. Следящая за мной Онника взвизгнула. Зато Грегори закричал, привлекая к нашей композиции всеобщее внимание:
– Да наконец-то! Сколько можно было тянуть?!
Я добрела до стола на негнущихся ногах, судорожно ища выход. Мы же с ним говорили. Он видел мою реакцию! И сейчас… но если я откажу при всех, то… это будет конец. Он не воспримет отказ, как продолжение отношений. Только как то, что мы расстаемся. И это убивало.
– Это… – только и смогла прошептать, сев рядом с ним.
Все смотрели на меня. Им нужна была реакция. А смогла бы я отказать? Тут только один выход для меня.
Открыла. Обручальное кольцо. Не системное. То было проще и без рисунка.
– Я попросил для образца кольцо твоей мамы, – Оз говорил сквозь толщу воды, – ты им сильно дорожишь, я заметил это, – он достал кольцо с подложки и надел на мой палец, – только здесь размер больше.
На указательный. Из лёгких вышел воздух со свистом. И нет – никто этого не услышал, потому как вокруг не было тишины, подростки ещё шумели и красили друг друга, как и до этого. То молчание было только у меня в голове.
– Это чтобы ты не делила его с Кимиллией, – дополнил Оз-зи.
– Спасибо, – разглядывала золотые переливы на своём пальце я.
Говорить не хотелось. Мне ещё секунду назад казалось, что земной шар замер.
– Вы не женитесь? – скрестил руки на груди Грегори.
– Слава богу, – выразился Эрни, – одному мне показалось, что Мако сейчас вывернет от волнения?
Я качнула головой.
– Утром плохо поела, – для него вралось так легко, что я поверила бы самой себе прямо сейчас.
– Я по этому поводу злюсь, – вернул внимание к себе Оз, – всего один сэндвич. Как ты ещё не напала на еду?
Отличная идея для отвлечения!
– Куда делась Фрея? – оглядела поредевший столик и приступила к еде.
– Они снова поссорились с Тинго, – тоже жевал Эрни, – сегодня первый урок, Мако?
Я сперва ничего не поняла.
– Завтра в пять, сразу после уроков, – отчеканил за меня капитан, – наш тренировочный стадион. Не опаздывай, Бахтьяр.
– Ты будешь с нами? – обрадовался Эрн.
Чему только.
– Лент сказал, что тоже будет, – решила сказать я, – мы сегодня куда-то едем? – к Озу.
– Домой, – сделал глоток воды он, – сперва заедем в автомастерскую. Тебе придется ехать следом, – внимательный взгляд на меня, – или доверишь свою двухместку Грегори?
Я помотала головой. Он усмехнулся.
– Так и подумал, – кивнул и отставил стакан подальше от себя.
А я решила, что самое время:
– Можно она будет стоять у тебя в гараже, чтобы не мозолить деду глаза? – разглядывала красный отпечаток губ на его щеке.
Вышло так смачно, что там ещё и точка сверху осталась от кончика носа. И до конца дня не сойдёт же.
– Почему нет, – он пожал плечами и протянул мне обе коробочки с шоколадом, что вручила ему я, – угощайся, Ая.
Ему было смешно.
– Не-а, – помотала головой, – в верхней ничего сладкого нет, так что попробуй и скажи мне как тебе.
Он посмотрел на меня совсем по-другому. Снова помесь удивления с неверием. Думал, что я заставлю его делать то, что ему не нравится, только потому что так делают всё?
– Эти с солёной карамелью, – указала на ряд, – эти просто горький шоколад, а эти с ореш…
Он так быстро подался к моему лицу, что я не успела отреагировать, как его губы накрыли мои, а я округлила глаза, понимая, что все смотрят на нас. Однако Оз-зи оставил теплый след на губах всего на несколько секунд, положил мне на бедро руку и откинулся на спинку своего стула, дабы отправить в рот первую конфету.
– И вы только представьте, – обозначилась за моей спиной Фрея, – фотку она вчера выставила с ним, – терроризировала застывшую Оннику девушка, – сейчас такое устроил. Онни, зайка, ты ещё не заревела, как вчера весь вечер над ним, м? Так я тебе ещё скажу, что он её под столом лапает сейчас, пока ты пытаешься не плакать. Ну вот! Теперь я понимаю, любишь его, а до этого… тьфу!
Я закатила глаза.
– Это обязательное представление? – вторил гневу Грегори Оз.
– Да не для вас я старалась, – махнула на них рукой подруга.
– Мако, ты идешь на политику? – стоял в пяти метрах от нас Малкольм, – мне нужно с тобой поговорить по дороге.
Я пожала плечами, чмокнула Оз-зи в помеченную щеку и поднялась, чтобы взять свой поднос и направиться к мусорке.
– Мел поехала к своему жениху, – заранее догадалась, зачем он подошёл ко мне, – она расстроилась, но всё в порядке.
Мал благодарно кивнул.
– Илияс всегда был идиотом, – предложил мне локоть он, – кто ещё мог додуматься так над ней издеваться?
Нет, ну почему он такой маленький? Нужно передать Мел, что есть один влюбленный в неё парень, который не ведёт себя по-дурацки.
– Я зайду в общежитие, – сказал Оз-зи, отчего я на секунду обернулась и встретилась с ним глазами.
А после кивнула и спросила у Мала:
– Ты не дарил ей коробочку сегодня, как все?
– Мако, ты бываешь слегка медленно думающей, – фыркнул он, – зачем я буду её расстраивать ещё больше?
Я хмыкнула.
– Мал, повзрослей на свои пять лет за эти полгода, – усмехнулась я, – чтобы она поняла насколько ты крутой и хм… перестала страдать.
Ему смешно не было.
– Придётся всё-таки подождать, – уверенное под мою улыбку.
Повезет же его будущей жене. Решилось бы всё так легко у Мел. Что-то мне подсказывало, что её свадьба не пройдёт спокойно даже через полгода. Хотелось бы мне узнать, что произойдёт за это время. Может и я сама перестану быть такой счастливой, как сейчас? Взгляд на моё новое кольцо и улыбка. Нет, всё точно будет отлично.
***
Оз шагнул в комнату, когда я уже была готова идти за ним сама, дабы он спас меня от чёртовой математики. Дурацкой, сложной и непонятной настолько, что я половину учебной подсистемы облазила, чтобы решить только первую задачу самого лёгкого уровня.