Анна Цой
Узлы и волны
Моя сторона семейства скривилась как по команде.
– Тебе бы только искать выгоду, – насупился папа, – если так пойдёт, то мы переедем, но не станем опираться на пагубные возможности.
Оз был не согласен:
– Инициатива исходит от меня, а не от него, – напомнил отцу он.
– Но глава рода – Райран, – сверкнул глазами папа, – и решения остаются за ним. Как и твоя инициатива, когда именно он нёс мою дочь в госпиталь, прописывал проверку для вашей безопасности и прикладывал её отпечаток пальца к договору о браке.
Вот из-за чего они рычали, когда я проснулась. Всё это делал Райран.
– Я сделал, как нужно, а не как вам угодно! – прорычал Лакмааровский дед, – пока вы пугались и вопили, я спасал будущее своей семьи.
Я не поверила, что он это сказал. Я – его семья? С какого это момента? Как только он увидел, что я не никчёмная Мако с крохотным резервом?
– Перебор, – поддакнул мне Оз-зи, – в любом случае сейчас вы не способны сделать ничего. Ая не сможет выехать из страны – если я сочту нужным, то из города. Достать её из поместья не получится. Выбирается из него она всегда со мной, либо с охраной за плечами. Вы просто физически не способны на неё повлиять.
Охрана?!
– Когда я хожу к Мел? – начала было.
Оз-зи кивнул.
– Единственный раз, когда тебя проворонили, был пару недель назад, когда ты снесла на своей двухместке крышу, сломала ворота и сбежала под покровом ночи, – он говорил насмешливо.
– Какой кошмар, – прикрыла рот рукой «бабушка», – как так вышло, что моя внучка настолько открыто признаёт мужскую поганую власть?
Я скривилась.
– Внучка? – переспросила у неё, – я вас в первый раз вижу. Кто вам сказал, что вы моя бабушка?
Я ждала от неё чего угодно, пока папа держал на губах усмешку, а мама кусала губу.
– Вот теперь точно моя кровь! – обрадовалась Тааффеит, – Мако, поехали домой, я перепишу на тебя наследство, – весьма прямо.
Я переглянулась с мамой. Вот с кем это бы точно прокатило. Может поэтому женщина была уверена в моем согласии?
– Никуда я не поеду, – попыталась сунуть пальцы ног под Озову руку с гипсом, но вовремя остановилась.
«Бабушка» хмыкнула и откинулась на спинку своего стула, взглянув на Лернта. Тот кивнул ей без слов и произнёс:
– Мако, Узы можно разорвать операбельно.
– Что за «Узы»? – первым спросил Оз, – это та дрянь, которая отнесла нас взрывом сегодня?
Эрн вроде упоминал это название. Дед кивнул.
– Костна запрещает говорить о таком в её информационном поле и в особенности в пределах слышимости школьников, – Лернт тяжело вздохнул.
– Я не зря орала на тебя тогда, когда ты встал в один тандем со своей «невестой», Оз, – королева, – вы сами нацепили на себя эти Узы. И я бы посадила тебя в тюрьму за такое, но ты со своим дедом удивительным образом защищены своим родом.
Я всё ждала, когда кто-то что-то объяснит. Кто бы знал, что под непонимающим взглядом папы это станет мама:
– Это связь тандема, солнце, при которой ты… как бы выразиться? – она дёрнула тёмной бровью, – вы с Озом переспали, когда находились в соединении через стойку. Связь тогда ещё не успела опасть сама собой, а вы… у вас… – слова она искала долго.
– Подростковый максимализм всегда строит из обычных отношений в этом возрасте что-то инфернальное, – Лернт, – у вас двоих была уверенность, что ваша любовь никогда не исчезнет. Нейронные связи и неокрепшая психика при подобных условиях воспринимают всё в лоб, связывая допускающего и привносящего, состоящих в сексуальном контакте, на уровне психосоматики. Узы сотворили из вас идеальный тандем, гарантирующий защиту предполагаемой семьи и потомства от таких же предполагаемый врагов. Иными словами – вас нельзя открепить ничем, кроме механических временных устройств. Однако и они дают сбои, в отличие от вашей вездесущей связи. На каком бы расстоянии вы не были – вы оба способны управлять магией. Как бы сильно не хотелось – подключиться к другому связке или дракону через стойку вы больше не способны.
Я потерла щёки ладонями. Отлично. Теперь каждый в этой стране и за её пределами знает, что у нас с Озом было, и мы при этом думали про своё «Раз и навсегда».
– Надолго это? – активно улыбался крокодил, зная ответ заранее.
– Навсегда, – мама.
– Вероятно по этой причине ты смог вытянуть из Мако её сокрытый источник, – поджал губы Лернт, – и по этой причине появилась ударная волна, когда Мако ударила по тебе на поле несколько часов назад. Узы не дадут вам навредить друг другу ни при каких условиях.
Ресницы часто захлопали.
– Ты из меня тянул пустоту, а я не хотела, чтобы ты это делал, поэтому и ударила, – произнесла кисло, – получается, мы теперь всегда будем вместе?
Вопрос получился с надеждой.
– Если не попросишь меня разделить вас операбельно, – кивнул дед, – это будет травматично, но на длительной дистанции оправдано.
Я аж замотала головой.
– Ей это незачем, – ухмыльнулся Оз, – мы всё решили, или вы планируете сидеть над нами как наседки и дальше? – немного грубо, – все, кроме Адама. У тебя явно разговор ко мне.
Папа часто закивал.
– Держи свою связку под контролем, – первой поднялась королева, – и тогда я выдам ей допуск на использование этой магии. Понял?
Оз кивнул.
– Уже, – его слова, – я приеду в Сенат, когда будет возможность.
Она хмыкнула и поманила за собой Райрана, молча вышедшего следом.
– Дети, хрен ли ты от них хотела? – последнее, что донеслось до нас от мужчины.
– Я бы хотела назначить разговор между нами тоже, Мако, – улыбалась Тааффеит, – семейный ужин? Только без… – сперва её глаза нашли папу, а после Оза, – всякой дряни.
Крокодил было открыл рот, но высказалась я:
– Без них не пойду, – уверенно.
Тут первым встал дед, который подошёл и протянул руку помощи «бабушке», которую она довольно приняла.
– Жаль, конечно, но так тому и быть, – она была ниже Лернта сантиметров на сорок на каблуках, – я соскучилась, – к нему она и обратилась, задрав голову, – и хоть это и раздражает, но твоя ложь бьёт больнее.
Лернт дернул уголком губ.
– В каком-то смысле я не врал, – он усмехнулся, – Мако иногда ведёт себя истинно по-мужски.
Тааффеит цокнула. Что примечательно: как бы к ней не обращались на костнийском присутствующие, отвечала она принципиально на соголдском. Ей было явно наплевать на то, поймут ли её. Благо тут все были знающими языки.
– Кими, ты с нами? – позвала маму женщина, – я хочу увидеть твой дом, пока меня допустили в эту страну.
– Надеюсь ненадолго, – закинул ногу на ногу папа, – ладно. Ая, я приеду вечером. Ты же остаешься здесь на ночевку?
Он указал глазами на Оза.
– Если ему не привезут лекарства раньше, то да, – кивнула.
– Если нет, то мы будем дома, – Оз, – я сообщу дворецкому, чтобы пропустил вас.
Папа кивнул, чмокнул поникшую от волнения меня в лоб и вышел, уведя за собой насупленную маму, только и махнувшую мне рукой. Мы, наконец, остались одни. Почему тогда так страшно?
– Я сделал всё верно, – будто сам себе озвучил Оз-зи, – без статуса проверки это было бы сложно, Ая. Поэтому, нравится тебе это или нет, но я поступил оправданно. Как и Райран.
Это он про отпечаток пальца находящейся в отключке меня? Какая глупость. Мне бы разобраться с чем-то намного важнее, чем какая-то потенциальная обида.
– Я тебя люблю, – взглянула на него одним глазом.
Оз приподнял бровь.
– Узы ничего не изменили в моём отношении к тебе, Ая, – он был уверен, – я изначально знал, что у нас «раз и навсегда». Эта штука только подтвердила, что мы едины.
Я смотрела в его глаза долгую молчаливую минуту, после которой вскочила с кровати, двинула её вплотную к нему и заскочила обратно, сев в медитативную позу и склонившись губами к его лицу.
– Может это узы меня так разозлили перед выходом на поле? – подумала, – мне казалось, что ты меня бросил тем, что отказался присоединяться ко мне.
Парень кивнул.
– У меня было обратное чувство – я корил себя за то, что смею тебя оставлять, – он улыбнулся, – теперь не оставлю.
Я положила голову к его плечу и задумчиво поджала губы.
– Как теперь мы будем учиться? Нам выдадут эти штуки, про которые говорил Лернт? – вспомнила, – механически привяжут к Фрее и Грегори?
Мне это не нравилось. От таких мыслей в груди что-то свербело и протестовало. А пустота вообще начинала шипеть.
– Понятия не имею, – протянул капитан, – но не думай об этом сейчас, иначе твоя магия начинает волноваться и пытается со мной конфликтовать.
Я нахмурилась. Попытка шикнуть на несносную черноту внутри провалилась – она меня тоже недолюбливала.
– Я боюсь её, – призналась Озу, – и ещё мне очень страшно от того, что я так и не научилась пропускать магию через дракона. Я… это фрейменд?
Я и есть монстр? Тогда ясно, почему я всё это время отрицала свой второй источник. Я начинала трястись только о мысли о подобном.
– Утешу тебя тем, что он выглядит не как у Лернта или Бахтьяра, – протянул Оз-зи, – в твоём случае он будто ты сама. Скорее черный ореол в сантиметре от кожи, а не отдельная субстанция. Да, он разрастается щупальцами, одним из которых ты ударила меня, но… – его сбил мой взвывший живот, – ты голодная? Возьми с полки мои часы. Или подойди к охраннику у двери, скажи ему привезти что-то из местной столовой. Ая?
Мне не хотелось шевелиться, несмотря ни на что.
– Ты любишь меня и такой? – вырвалось само.
Оз не очень понял, что происходит:
– Какой? В тебе ничего не изменилось, – зевнул сильно уставший крокодил, – разобраться с твоей едой я сейчас не способ… хотя, – он повысил голос, – охрана!
Я могла и встать же. Блин. Ладно, мужчина в чёрном костюме уже застыл в дверном проёме, сурово оглядев меня и своего господина.
– Пусть принесут что-то съестное для госпожи, пока она не принялась глодать меня, – ухмыльнулся Оз, – и прибавь кондиционер – здесь душно.
– Ты мог бы сказать это мне, – первой подалась к пульту я, – извините, – для охранника, – может мне самой сходить? – снова к Озу.
Он скривился от всего разом. Я сделала температуру пониже.
– Тебе запрещено покидать приделы охраняемой территории, Ая, – стал строгим парень, -ты ещё не поняла, что происходит? Твои родители, дальние родственники и королева всполошились не просто так. Ты сейчас для всей Костны либо страх номер один – неконтролируемый маг разрушений, либо мишень для всевозможного урона. Я предотвращаю и первое, и второе. Ты будешь сидеть здесь, а утром поедешь на закрытой двухместке домой, где ни одна скотина не взглянет на тебя косо.
Всё настолько плохо? Он же пессимист! У него всегда заготовлен самый худший исход, вот он и нагнетает сейчас.
– Наверное, ты прав, – потянулась и уставилась в окно, – а если нас будут соединять с Фреей, то она сможет меня контролировать?
Оз закрыл глаза, явно планируя спать.
– Я с этим разберусь, – заверил меня он, – поешь и отдохни. Ты потратила очень много сил, помимо нервного напряжения. Постарайся расслабиться. Клянусь, что решу всё, чего ты боишься.
Я улыбнулась. Если он сказал, то так и будет. Фрейменд? Им будет управлять Оз-зи. Как часть меня, моей жизни и моих Уз. Навсегда.
Глава 16
Разбудило меня то, как папа рывком поднял меня на руки, заставив сонно уставиться в полностью заполненное ночным светом окно. Ск-сколько сейчас? По ощущениям я только уснула.
– Ч-ш-ш, – папа прижал меня к груди, – спи, солнышко. Сейчас я переложу тебя на сидение, и ты сможешь продолжить сопеть.
– Положи её на место, Адам, – шипел Оз, – дождитесь хотя бы утра, либо решите всё, что вы задумали, сейчас со мной.
Новое лекарство для него должно было прийти только утром, поэтому врач восстанавливал его позвоночник из остатков прошлого. По крайней мере к вечеру он смог хотя бы перевернуться.
– Прости нас, Оз, – и правда грустно говорил папа, – я понимаю, что разделять вас – идея не особо здравая, но у нас нет выбора. Райран озвучил свою позицию для Тааффеит два часа назад: заплати она ему то, что он просит, он снимет ограничение на статус Аи. И дело даже не в этом, пойми, – папа совсем скис, – час назад система сама забраковала её. Твоя проверка безопасности никогда не примет мою дочь. А я боюсь, что твой глава рода продаст нас так, что Аямако увезут тайно, и добраться до неё я не смогу.
Я совсем проснулась. Оглядела сидящего на кровати, наплевав на переломы, Оза и округлила глаза.
– Быстрее, Адам, – прошептала от двери мама, – не знаю кто из этой толпы мамин охранник, а кто… ещё чей, но проснуться они только через часа три.
– Поэтому вы решили сбежать? – хмурился Оз, – я еду с вами.
Мамины туфли цокнули до него каблуками.
– Не получится, милый, – пропела она, – ты – балласт, за которым побежит вся Лакмааровская свора, – звук сработавшего сенаторского пистолета, – спокойной ночи, Оз. Не обижайся, пожалуйста, на нас. Мы просто защищаем свою дочь.
Оз завалился спиной на совмещённые кровати. Я всхлипнула.
– Ма-ам? – голос у меня был хриплым.
– Я могу усыпить и тебя, – приблизилась женщина, – а когда проснёшься, мы будем уже далеко.
Она меня не слушала. Лишь поднесла узкое дуло пистолета к моему плечу. И отправила дротик с транквилизатором под кожу, где он медленно начал рассасываться, поглощая нас с бунтующей пустотой куда-то совсем в неизвестное место. Глубоко в подсознание.
***
Мимо окна четырехместки пролетали деревья. Три тысячи двести сорок два… три… семь. Я считала секунду или деревья? Можно ли было сосчитать что-то из этого вообще?
Час назад мы преодолели границу Костны, сменили номера на Сатрибилские и нашли небольшой домик у самого края неизвестного мне полупустынного города. Какие-то трущобы, пусть и крайне дорогие по местным меркам.
– Мы подъезжаем, дочь, – пытался заставить меня не кукситься папа, – хочешь сладкого? Или может заесть переживания?
Если бы всё было так просто. Я тыкнула пальцем в чип под кожей – его дезактивировал тоже папа, когда мы пересекали границу, а телефон сел сам, впервые потеряв электрические сети так надолго. Теперь я была вне связи даже со спутников. Далеко от всех, без желания что-то делать, о чем-то думать и плакать, что странно. Даже пустота внутри негативила и не колыхалась, словно вторя недвижимой мне. Только глаза по деревьям в окне туда-сюда.
– Солнце, ты не понимаешь на что способна твоя бабушка, – мама в это время злилась, – у неё просто нет совести, чтобы она могла понять, что отнимать тебя у родителей – ужасное преступление!
Я всё понимала. В этом и была проблема – мне не на что было обижаться, но хотелось невероятно. Понимать было легко, поступать соразмерно этому пониманию – невозможно.
– Хочешь я обниму тебя? – жалостливо вгляделась в моё лицо мама, – это единственное, что я могу сделать сейчас, милая. Но потом мы обязательно подумаем о том, как всё исправить. Твой папа скоро сделает так, чтобы бабушку не пропускали в Костну, а тебя не выпускали. Мы вернёмся, я обещаю.
Из меня вырвался хмык.
– Через сколько? – из окна стало видно черепичную крышу домика, у которого мы остановились.
– Не больше полугода, – подал голос папа, – Ая, прости. Мы знали, что Фратрия нас выдаст, но были уверены, что никаких вторых источников у тебя быть не может. Мы виноваты, что не просчитали это. Так что… ближняя к ванной спальня на первом этаже, поэтому можешь оставить нам верхнюю.
Ещё лучше. Один туалет на троих. Мы будем за него драться?
– Мне всё равно, – открыла дверь первой, – и не надо винить себя. Мы же понимаем кто тут главный злодей, – бурчаще встала кроссовком на зелёную травку.
Сырая! И приятная – единственная во всём происходящем. Мы были в глуши. Чащобе, со всеми вытекающими: свежим воздухом после небольшого дождя, тишиной, свойственной только для таких одиноких мест и конечно же меланхолией, уже рванувшей в моё сознание.
– Ты коснулась земли, – кисло улыбнулся папа на носки моих ног, уткнутые в траву, – уже что-то. Хотя могла бы и помочь мне с переносом вещей.
Кивок. На него я была способна.
– Можно сегодня я приготовлю ужин? – спросила у него.
Папина улыбка стала шире и спокойнее. А мне в голову пришло только то, что у меня с собой нет ничего, кроме пары сменных вещей, отключенного телефона и своей же головы. С занятиями здесь будет тоскливо.
– Тогда с нас с мамой уборка, расстановка вещей и поддержка тебя, – он протянул мне руку.
– Ты бросил любимую работу, мама своё хобби, а вы говорите, что поддержка нужна мне, – я фыркнула и потянулась, разглядывая тёмные покачивающиеся верхушки деревьев, – сегодня будет пицца и слезливый вечер за какой-нибудь мелодрамой.
Что ещё может исправить ситуацию? Может… грохот со всех сторон! Птицы сорвались с веток, испугавшись так же, как вздрогнувшая я от рывка магии из моей пустоты. Да такого, что по рукам пробежали чёрные волны магии, а рванувшая волна ветра не прикоснулась ко мне, остановившись в полуметре.
– Да твою ж… – цокнул папа, так же, как и я, разглядывая Оза, окольцованного минимум десятью чёрными замкнутыми полосами у груди, – фрамекс запрещён для использования в Костне. Ты… все конечности на месте?
Я сделала шаг к своему парню, повернувшему голову именно ко мне и раскрывшему объятья. А меня так сильно захватили эмоции, что я пискнула, рванула к нему, едва не завалившись на скользкой траве, и со всей силы запрыгнула на него, конечно же уронив, заставив проскользить спиной по грязи и скривиться от всего перечисленного и чмоков куда попало по лицу.
– О, прикольно, – вышла из домика цокнувшая мама, – мне казалось, мы всё продумали. Как он здесь очутился?
Папа тоже хмурился.
– Несанкционированный личный портал, – скрестил на груди руки папа, – семь лет заключения и ограничение в использовании магии до конца жизни.
Я села на крокодиле, схватила того за руки и обрадованно умилилась тому, как с задней стороны его куртки капает грязь.
– Другой вопрос, как ты определил точку переноса? – снова папа, – да ещё так точно.
Оз-зи решил подняться, не забывая мазать меня в ответ.
– Узы, – только и выдал парень, – что это за место?
Ему оно явно не нравилось.
– Сатрибил, – так и не смогла отлипнуть от его рук, – кто-то знает, что ты переместился к нам?
Теперь я тянула его в дом, чтобы отмыть себя, его, одежду и…
– Только мои люди, – протянул руку вверх к зависшему над ним дрону Оз, – и Адам. Ты козёл.
Папа показал ему кулак.
– Ты мог выслушать меня ещё ночью, – продолжил Оз-зи, – и тогда бы узнал, что вся охрана была поставлена в коридор мной, – хмык от него, – Райран, который обожает много лгать и придумывать – слушается меня, и как только я проснулся, спасибо, к слову, за это, Кимиллия, и разобрался с отходняком от транквилизатора, я принудительно вернул статус Аи, как и запрет на выезд из Костны.
Папа не понял:
– Глава рода – Райран.
– Официально лишь половина этого места занята им, вторая – мной, – сплёл свои пальцы с моими капитан, – ты не понял, Адам. Управляю поместьем и делами рода я. С пятнадцати лет и до этого времени. Это я нашёл и выкупил своего дальнего родственника из Онтелбании. Это я сделал всё, чтобы он стал моим опекуном. И я решаю, что именно он будет делать. Поэтому то, что он сказал бабке Тааффеит – это лишь провокация и глупость. Я понимаю твой страх перед ней, как перед человеком способным на кражу и подлог. Но и ты пойми меня: я не дам кому-либо сделать что-то вне моих интересов касательно Аямако, – упрямое и уверенное, – за то время, пока вы не останавливались, я сумел настоять на запрете разлучать наш Тандем. Её переместили в мой класс, назначили ей королевское разрешение на использование магии разрушений и Фрейменда под мой личный контроль, и приписали абсолютно все возможности моего рода, – жестокая усмешка, – не сдержись она и убей пару сотен людей, наказывать её будет род. А я умею журить и качать головой.
Папин ответ он слушать не хотел, поэтому сам повёл меня ко входу, махнул пальцами дрону, так и висящему на месте, и остановился только от моего интереса. А летучка вытянула из себя портал, из которого медленно поплыли люди с какими-то коробками, ящиками и непонятными вещами.
– Ш-что это? – всё же поплелась следом за недовольным обстановкой парнем.
– Атрибуты двухдневного отпуска, который организовали нам твои родители, – улыбнулся Оз-зи, – после вернемся домой, поучаствуем в битве и разгребём остальные проблемы, – он наклонился к моему лицу, – я так по тебе скучал, Ая.
Его глаза полыхнули.
– Ванна общая, – разочаровала его, – на четверых.
Такого брезгливого выражения лица от него я не ожидала. Хотя… ожидала, да.
– Я принёс тебе сладкого, – указал на большущую коробку крокодил, – ещё фруктов и готовую еду на два дня.
– Пойдём я тебя отмою, – заставила его улыбнуться.
***
Это были лучшие два дня. Я выспалась, принудив сделать это и Оза, наелась всего, что могла, нагулялась под дождём по лесу, натренировалась нормально реагировать на коммуницирующего с моей пустотой Оза и просто расслабилась. Тому сложнее было возвращаться домой не обычным ходом на четырёхместке, а на ней же только порталом. Единственное, что радовало – папа согласился остаться у нас с Озом до вечера, потому как Тааффеит вынесла мозги всем, кого она ассоциировала с Оз-зи, поэтому последний согласился на закрытый семейный ужин, который неожиданно спихнул на меня. Было забавно смотреть вслед им с папой, уходящим в кабинет, пока я потерянно переглядывалась с мамой и хлопала ресницами.
И вот перед нами длинный стол, накрытый по всем аристократическим заморочкам и расположенный в бальном зале.
– Что значит они опоздают? – села во главе стола с одной стороны Тааффеит, – что за мужская черта быть настолько далёким от пунктуальности?
Я целенаправленно тянула вино подальше от неё, закинув ноги в тапочках на второе «главное» кресло Оза, как хозяина этого бедлама. Странное ощущение, но я себя сейчас могла ассоциировать с какой-нибудь принцессой в замке, а не тыкающей в телефон пальцем Аямако, задолбавшейся от вопросов вроде «Цвет салфеток, скатерти, набор серебра обычный или праздничный, перебор блюд в обычном режиме или в последовательности званого вечера».
– Чёртовы мужчины! – фыркнула «бабуля».
– Здесь неплохо, – запрокинула голову на спинку кресла мама, – особенно, когда вокруг нет половины столицы.
Не то слово.
– Мне всё ещё кажется, будто пространства слишком много для нас с Озом и Райраном, – отвлеклась от экрана я, – особенно, когда я одна и жду его.
Гикискус просеменил лапками до моего кресла, рванул на подлокотник и остановился на локте, в который впился передними лапками, оглядывая стол и то, что для него там нет ничего вкусного. Поэтому жалобное «мяу!» и потушил мой чмок в наглую, кормленную час назад рыжую морду.
– Ты привыкнешь, милая, – улыбнулась мама, скосив хитрый взгляд к бару, – если я возьму с полки какой-нибудь вкусный бурбон, Озерфир сильно расстроится?
Я помотала головой.
– Здесь так не работает, мам, – ткнула на экран часов я, – все делается только через ответственных за это людей. У них каждый глоток подотчётный.
– Какая глупость, – внимательно разглядывала меня Тааффеит, – зачем тебе нужен такой жадный мужчина, Аямако?
Отвечать ей не особо хотелось, а мама в этот момент была занята прибывшим для неё барменом, которому она задумчиво указывала на бутылки.
– Скорее любящий всё структурировать, – я сделала ещё один глоток вина, – зачем я вам? – включилась моя Озова прямота, – теперь вы знаете, что увезти меня не получится, значит…
– Всё не так, детка, – выбрала самое поганое слово она, – видишь ли, я учла то, что произошло между нами с Кими, – её кивок, – поэтому ваш побег был однозначно никчёмен – я бы не стала настаивать на твоей краже. Это невыгодно. Я жажду адекватного общения между собой и своей наследницей, то есть твоего добровольного переезда ко мне.
Мама хмыкнула, кривясь от выбранного напитка.
– Меня ты теперь никогда не простишь? – ей было смешно, – или я для тебя навек прокажённая? Тогда тебе нужно понять, что с Аей всё будет ещё трагичнее – она не просто выйдет замуж, а добровольно планирует посвятить жизнь быту и семейному очагу, как делает и сейчас.
Про «замуж» я решила промолчать. Особенно после того, как «бабулю» перекосило от этого слова. Это однозначно было плюсом.
– Начнём ужин без них, – дала отмашку мне Тааффеит, – и я прощу тебя, Кими. При разводе. Можешь возвращаться домой.
Я помотала головой.
– Оз не пришёл, – и на миллиметр не сдвинулась я, – когда придёт, тогда и начнем.
Женщины скривились обе. А я протянула руку к бокалу и осушила его, осознавая, насколько тяжело будет с ними сегодня.
– Я говорила тебе, мама, что Адам для меня всё, так же, как и наша с ним дочь, – мамин стакан встал к самому краю барной стойки, – ты, вероятно, не понимаешь, что может из себя представлять любовь.
Тааффеит издевательски засмеялась, эхом отражаясь от стен пустого зала.
– Не сходи с ума, Кимиллия! – сверкнула глазами женщина, – все эти разговоры так пусты и ограниченны, что я не хочу верить в то, как ты повторяешь это. Любовь, которая заставит забыть о выгоде? Ха! Я всё ещё не верю, что ты сотворила со своей жизнью такое! – она подалась в сторону мамы, – и это зависимость, Кими. Любовь позволяет делать выбор вам двоим, а твой… муж принял решение за тебя и продолжает этим заниматься! Ты кукла, Кими. И либо в резиновой башке совсем пусто, либо пластиковое тело потеряло с ней контроль.
Мама усмехнулась.
– Зачем ты меня удешевила? – хихикнула она, – я фарфоровая, мам. А твои сравнения с каждым годом мельчают.
– Почему вы думаете, что осознанное желание стать партнёрами, а не держать мужчину в зависимости – это слабость? – не выдержала я.
Двери распахнулись, пропуская посмеивающихся папу с Озом, за которыми шёл злобный Лернт.
– Мы в самый смак, – сел напротив меня папа, махнув рукой маме, – вы уже перешли к тому, что «брак – это навязанное лукавым»? Или только на стадии сдерживания от сектантских речей?
Бабушка дернула щекой.
– Никаких «вы», Аямако! – для меня от неё, – а ты закрой пасть, исчадье бездны!
Я сузила на ней глаза.
– Вы верите в бога? – не поверила.
– Богов, Мако, – кивнула она, – в нашей семье только ты прокостнийский атеист.
Я переглянулась с мамой. Та пожала плечами.
– Я агностик, – удивила меня она.
– Я над этим работаю, – потёр нос папа, – и я тоже буду чего ты там пьёшь. Это собрание невозможно было бы пережить трезвым, а Оз добродушно пригласил нас остаться на ночь.
Крокодил был довольнее обычного, потому и сидел, попивая водичку с удовольствием.
– Работает он, – фыркнула Тааффеит, – и ты утверждаешь, что он не управляет тобой, Кимиллия! Чем ты объяснишься сейчас?
– Ничем, – заняла место за столом мама, – я просто живу как мне удобно, – она хмыкнула, – если мне станет комфортно от того, что Адам будет принимать все решения без исключений, то так оно и будет.
Я в этот момент меняла местами блюда для Оза и меня, которой по обыкновению положили кучу орехов в соусе, а я с ними дружить отказывалась.
– Что комфортного может быть в таком случае? – возмутилась Тааффеит, – действительное удобство – это наличие у тебя денег, Кими. Как раз для того, чтобы ты могла оплатить всё, что тебе вздумается! А этот… эти попытки выдать мне, что твои обязанности, как его жены, тебе удобны – блажь. Тем более они не способны принести пользу, как и твой муж в целом. Он тянет тебя на дно, Кимили. И Мако, – она повернула голову в мою сторону, – с тобой будет то же самое. Разве интересно думать о быте, когда есть что-то намного более возвышенное?
И правда!
– Например? – подалась в её сторону я.
Озу стало смешно. Кто-кто, а он понял, что заинтересовать меня чем-то практически невозможно.
– Я способна обучить тебя управлению бизнесом на самом высшем уровне, – обрадовалась моему вопросу «бабушка», – в твоём владении будут сотни миллиардов оборота в неделю, тысячи человек в подчинении и возможность развития крупнейшей структуры Соголды и материка.
Я вернулась от неё к еде под очередной смешок Оза. Ну не моё это! Я в последнее время совсем о другом думаю.
– Нет?! – удивилась женщина.
– Спроси её лучше, что интересно ей, – тянул вино дед, – получишь куда более интересный ответ.
Я скинула все орешки с кусочка мяса и продолжила его пилить. А они все – меня, да.
– Она ещё школьница, что вы от неё добиваетесь? – папа.
– Зачем ей вообще чего-то хотеть? – закатил глаза Оз-зи, – если она захочет, ограничивать её никто не станет. Более того – помощь будет неограниченной.
Он казался важным сейчас. Слегка насмешливым, степенным и каким-то совсем не домашним. Они с папой в выражении лица соревновались кто больше похож на сенатора.
– А никому и не нужна ваша пресловутая помощь, – Тааффеит сузила на парне глаза, – мы способны справиться без любого из вас.
Мы с мамой переглянулись. Озвучила общую мысль я:
– Просто пока не хотим.
Оз с папой засмеялись. Я только улыбалась под скрипом зубов «бабушки».
– Ты ещё маленькая, чтобы что-то такое решать, Мако, – покачала головой последняя, – Кими – глупая, ты – маленькая. А я слишком устала нести всё это на себе, – она говорила в полной тишине, – единственным моим условие будет твой переезд и отказ от него, – на Оза, – он не даст тебе управлять ничем, в особенности деньгами, сознанием и чревом. Такой жизни ты желаешь?
Она казалась расслабленной, когда так невесомо опиралась на спинку своего кресла. Однако её выдавал взгляд. Напряжённый, цепкий и властный. Опаснее неё в этой комнате я не видела никого.
– Вы не правы, – я сделала глоток вина, – и можете судить только по общим чертам, не видя сути.
– Условий всё же два, – разглядывал меня через остроугольное стекло стакана Оз, – однако цимис в том, что с моей стороны условий нет. Как и принуждения, давления и ограничений. Ая полностью свободна, вольна и сама решает перекладывать ответственность на меня, без моего участия в этом процессе.
Я кивнула.
– Мне не нравится то, что вы предлагаете, – подвела черту, – так что я отказываюсь. Оставлю всё, как есть.
Тааффеит медленно и задумчиво кивнула.
– Поговорим об этом позже, Мако, – второй кивок от неё, – очень многое может измениться за оставшийся месяц Фратрии. Тебе лишь нужно подумать о той пользе, что я могу внести в твою жизнь.
***
Эрни тыкнул пальцем мне в ладонь, как-то совсем весело хихикнув и оттянув впившуюся в подушечку вязкую чёрную мерзость моей пустоты.
– Хорошо ты нас всех шибанула в прошлый раз, – перевёл лучистые глаза на меня он, – я не ожидал, что ты так можешь.
Я ощущала себя виноватой перед ним и остальными. По большей части от того, что из-за меня Фрея не успела поймать то «солнце», и победа аннулировалась. Соголдцы всё ещё лидировали, нам оставались две битвы, и что-то мне подсказывало, что с неуправляемой мной и соединённых в тандем Фреей с Грегори наши притязания пойдут под откос.