Анна Цой
Узлы и волны
– Я не девственница, – на одном дыхании.
Оз не моргал несколько секунд, глядя мне в глаза. По его лицу медленно сползала улыбка, пока в зрачках что-то копошилось, облекая меня в ту самую черноту, которой он украшал меня до того, как приписал мне несуществующие качества.
– Мне казалось, что ты понимал это, – зачем-то решила оправдаться, – мы никогда не говорили про это, н-но ты же сам говорил, что видел интервью, а так было понятно, что я н-не…
Он встал.
– О-оз? – задрала голову к его лицу, – это было так важно?
Он обернулся у самого выхода из комнаты.
– Мне нужно обдумать это, – он явно выдавливал эти слова, – ложись спать. Свет выключить.
Шаг и закрытая дверь за его спиной. Я же осталась сидеть в темноте с непривычно открытыми ставнями, с ярким свечением уличного освещения и собственной тенью, недвижимой и… плохой? Порченой, ветреной и той, кого я боялась видеть в себе. Столько разговоров с мамой, с психологом в Берлинге, с Фреей, которые в унисон говорили мне, что никто и слова мне не скажет по поводу этого страха. Это нормально, обычно и совсем ни для кого не важно, да? Кроме него.
– Спи, солнышко, – чмокнула Гиса в макушку.
Поднялась. Выдохнула всё, что было в легких, открыла непослушной рукой дверь в коридор, не найдя в нём никого, кроме мрачной тишины, и медленно прокралась к выходу в сад. Поздно, да, однако я сама недавно попросила Оза отпереть мне вечерний вход в сад до одиннадцати, поэтому чип сработал, как-то резко подув свежим ветром по мокрому лицу. Железные ступени вниз, перелезть через внутренний заборчик, не ограждённый сверху, в отличие от внешнего и высокого, спрыгнуть на каменную дорожку, пройти к главному входу, войти по чипу и направиться в гараж. Выйти из этого дома можно было только одним способом сейчас – въезд регулировался только считывателем номера, в то время как выехать возможность была без проблем. Автоматическое открытие ворот.
Оно меня и спасло, когда я вывернула руль под резко заголосившую сигнализацию, и рванула вперед, пока медленно опускающаяся обратно гаражная дверь ещё пропускала меня, лишь немного чиркнув по крыше двухместки.
Мой взгляд прикипел к телефону. Оз должен был видеть, что я уехала – мои часы мигали красным, говоря о блокировке всех дверей нижнего уровня поместья. Я нажала на кнопку газа и вырулила с улицы на соседнюю, подумав, что Мел тревожить не стоит – у неё был сложный экзамен, который она едва не завалила, поэтому либо моя квартира напротив школы, либо не одиночество и Фрея. Сложный выбор, хотела ли я, чтобы мне было страшно и одиноко?
Звонок от Оза. Долго же он на него решался. А я не могу обидеться на то, как он себя повёл? Я… просто разочарованно уйти, не сказав ничего? «Спи»?! И никаких тебе «Всё хорошо, Ая. Ничего страшного». Зачем тогда звонить сейчас уже в третий раз? Чтобы я вернулась туда, откуда я едва смогла выйти, когда мне было нужно?
Ворота школы, пустая аллея и такая же парковка. Освящённая, но одинокая.
«Что за убеждение, что уходить из дома при малейшем отсутствии улыбки – нормальная идея?! Так нельзя делать. Возвращайся сейчас же! Я даю тебе пять минут, куда бы ты не направлялась», – прочитала от него.
К чёрту. Его и его приказы.
«А ещё теперь мне известна лазейка, которую я завтра же для тебя заблокирую. Я недостаточно прямо сказал тебе не выходить из дома после семи вечера?!».
Тяжело вздохнула, услышав смех за ещё закрытой дверью нашей с Фреей комнаты и отворила её, затушив хохот подруги, развалившегося рядом с ней Тинго и севшего от моего вида Эрни. С моей же кровати, между-прочим.
– Возвращение блудной дочери, – разбила тишину девушка, – наконец-то. Мы ждали, Макишка!
Часы на руке разразились звонком от Оза. Он и на них отдельно смог дозвониться?
– А мы как раз обсуждали твоего подлого парня, которого я надеюсь, ты бросила, если так сильно сопливишь, – продолжила Фрея.
– Ты в порядке? – подвинулся, пока я садилась рядом, Эрни, – что случилось?
Отложила телефон с горящим от звонка экраном и шмыгнула носом.
– Что именно вы обсуждали? – отвлечься было приятнее, чем говорить о том, что делает мне плохо.
Фрея зажглась.
– А то, что задачей первого прибывшего на прошлой битве было взять кубок и победу и всё, понимаешь? Эрн и победил, спокойно получив свою награду, пока крокодил не решил просто так ему навалять! – она хрюкнула, – этот его хук с правой не решил бы ничего, кроме его личного ядовитого и мстительного счастья!
Вибрация на часах. Сняла и отложила их на тканевую поверхность стула, чтобы не было так слышно.
– Я всё ещё думаю, что он просто не знал про то, что мы уже считаемся победителями, – повел головой Эрни, – как-то в моей голове не складывается, что я могу настолько его злить.
Фрея рассмеялась заливисто и издеваясь.
– А вот я уверена, что эта мразь способна на любую невыносимую подлость, как бы ты не видел в нём свет! – она говорила высокопарно, – что он сделал, Мак?
Я успела лечь поближе к прохладной стене спиной и поджала ноги, чтобы не мешать сидеть Эрнесту.
– Она плачет? – спросил Тинго.
– Ты сейчас только заметил? – фыркнула подруга, – Мако-о-о, ну!
– Можно я посплю? – я закрыла глаза.
И дернулась от того, как у меня запищала рука! Все в комнате уставились на горящий под кожей чип, издавший длинный сигнал и начавший мигать.
– Он тебя в системный розыск объявил? – аж закашлялась Фрея, – эта штука сейчас орать начнет, как резанная, если ты от него трубку не возьмешь!
Это мне было известно, однако я поглядела на экран своего телефона и звонков от папы там не было! А именно он опекун, который может взаимодействовать с моим чипом! Последний светиться перестал через минуту, потухнув и ведя себя как обычно – то есть никак.
– Я сейчас помру от интереса, – подперла голову локтем Фрея, – он тебя походу со спутника отслеживал сейчас, – она кивнула, – ты же ему не разрешила стать твоим владельцем?
Я сузила на ней глаза.
– Фрея, давай без обижающий фраз, – опёрся о стену Эрни, – сама же понимаешь, что ей неприятно.
И тут подруга нахмурилась, кивнула и выдала:
– Я не хотела, – для меня, – честно.
Теперь глаза расширились. Она и в самом деле признала это?!
– Он сильно расстроился из-за того, что я не девственница, – выдала больше на неверии.
Все трое скривились и скисли.
– Т-то есть ты ему дала, а после он… – почему-то рычала подруга.
Я мотнула головой.
– Ничего не было, мы просто говорили, – отстранённо произнесла.
И услышала очень облегчённый выдох от Эрнеста слева. Теперь всё внимание перетекло на начавшего улыбаться него.
– Простите, я сильно переживал, – ещё и хихикнул он, – Мако, что будешь делать дальше?
– Бессовестный, – закатила глаза Фрея, – хотя… Макиндорф, надо успевать, пока ты ещё себе не напридумывала и не выдала чего похлеще отношений с крокодилом! Эрн, поближе к ней сядь, ручки на плечики, пусть поплачет тебе в футболку.
Я снова закрыла глаза. Ещё бы отвернуться от них, но они и в самом деле заставляли меня чувствовать себя не одинокой.
– Так нельзя, Фрея, – остудил её Эрн.
И именно в этот момент дверь рывком открылась, а на пороге застыл растрёпанный и какой-то слишком ошалелый Оз.
– Так! – выдохнул он, – во-первых, ты сейчас так получишь за то, что заставила меня пробежаться до центра Сената, чтобы они нашли мне тебя по чипу! – пока я садилась, – гараж заблокирован до утра! – он пытался отдышаться, – доступа к транспорту из-за этого у меня нет! – он оскалился в полуулыбке, – так что ты знала, как я злился? Пока не пробежал до сюда и не понял… фу-х! Вот, во-вторых, Ая, я идиот, – пронзительный взгляд на меня, – конченный, тупой и ограниченный. Прости, – смешок, – и побежали обратно домой, п-пока я тебя не… убил.
Такого он мне ещё не говорил. Тут и импульсивность всплыла, и лёгкая агрессия, и неожиданно угроза. Почему я ему улыбалась?
– Пойдём я тебе своё полотенце дам, – затрепетала ресницами я, – и поговорим наедине.
Стоило мне встать, как он подскочил ко мне с широкой улыбкой, подкинул на себя и понёс на выход.
– Все выходы для тебя заблокирую завтра же! – радостно мне разъяснял, – гараж давно нужно было переделать, но помимо этого ещё над забором прозрачный купол. Как хитро ты меня обула!
– Мако, не вздумай его прощать! – остановила нас Фрея, – он говнюк и не исправится!
Он обернулся к ней резко, сверкнул глазами и так отчетливо послал её в известном направлении, что оно прозвучало как раскат грома у потолка.
– Сам туда направляйся, крокодил! – скинула с себя руку Тинго она, – ты ещё не понял, что ей жизнь портишь, или ты это целенаправленно делаешь?
Я указала Озу на дверь в ванную.
– Домой, – заметил мой жест парень, – Ая, я тебя унесу. Пошли.
– Останемся здесь? – попросила его, – я… хочу переночевать тут.
Крокодил мгновенно стал хмурым и собранным собой, оглядев комнату по кругу и остановившись на Эрнесте на моей кровати.
– Если останешься, то я соберу вещи для переезда утром, – добавила, дабы он совсем всё понял.
Фрея, к сожалению, тоже:
– Какая же ты дура, прости система, – откинулась на свою подушку она, – у тебя буквально последний шанс передумать. Как можно не замечать таких его закидонов? Он же сам тебе говорит, что конченный, а ты к нему на ручки прыгаешь и радуешься тому, что он тебя не бьёт!
– Закрой свой ублюдский рот, – направился в ванную Оз, – Ая, это жестоко с твоей стороны, – смешок, – пусть и действенно. Пойдём. Захвати мне футболку из-под подушки.
Он отпустил меня на пол, позволяя добежать до озвученного и почти вприпрыжку рвануть за ним, закрыв за нами дверь и получив быстрый поцелуй почему-то в подбородок. Он прижал меня к деревянной поверхности, скользя губами ещё ниже.
– Ты и правда бежал ко мне чтобы извиниться? – отвлекла его.
И остановила уже у начала груди. Там он и остался, упершись лбом и носом всё туда же.
– Я так расстроился, Ая, – признался мне он, – так разозлился, что…
Я напряглась.
– На себя разозлился, – он поднял глаза на уровень моих, – я такой дурак, что придумал себе ту фантастическую сказку. Ты мне открыто говорила, а у меня просто отложилось где-то, и я никак не обращал внимание на твои слова, – прикосновение к уголку губ, – и мне ужасно плохо от того, что это был не я. Невероятно бесит, но… я просто представил эту ночь без тебя, – нос к носу, – прости меня за то, что я такой. Я больше никогда с тобой так не поступлю.
Я провела рукой по его слегка липкой щеке.
– Прости, что сбежала и сломала гараж, – было немного стыдно.
Оз-зи хмыкнул.
– Какой там гараж! – фыркнул, – ты своим побегом вызвала наряд полиции, дополнительную охрану и мой инсульт, – смешок, – помимо этого отправила отчёт о взломе половине Костны и заблокировала все двери первого этажа до утра, – он выглядел сверхдовольным, – я тебя так люблю.
Мне же было не до смеха.
– Зачем столько степеней защиты? – нахмурилась и отодвинула его от себя, чтобы пройти к шкафчику и достать чистое полотенце.
Оз решил начать раздеваться.
– Я владею производством, о котором должен знать весьма ограниченный круг лиц, – он потянулся к ремню и ухмыльнулся, – ты же идёшь со мной?
Он думает, что если я не хм… то и быстрее соглашусь? Ничего же не изменилось.
– Подожду тебя здесь, – поджала губы.
Он расстегнул пуговицу на штанах и шагнул ко мне вплотную.
– Оставь бельё и пошли, – он потянулся к моей резинке на голове, – мы договаривались. Я не прикоснусь к тебе, пока ты не скажешь мне чёткое и уверенное «да». Разве я похож на лжеца, Ая?
Я помотала головой. И потянулась к полам собственной майки.
***
Нас с Грегори отпустили с крыши поместья Лакмааров только к середине церемонии, когда вся Костнийская верхушка успела поесть, выпить и поругаться пару раз, пока мы вставали в нужные позы для фотографий, посмеивались друг над другом и мечтали быстрее уйти в зал ко всем Фратрийским, счастливым только от того, что их не выбрали лицами Фратрии в этом году. Наверное, по этой причине, когда я спускалась по лестнице этого зала на первый этаж и искала глазами Оза, я его обнаружила моментально – он нервно дёргал носком ноги в воздухе за столиком с папой, Лернтом и Эрни на фоне громадного полотна на стене с кружащейся в фотоотрывке мной. Они успели отредактировать их так быстро?
– Я так устала, – села на пустой стул к папе, – я думала, что они сделают парочку снимков и отпустят нас, а не устроят целую фотосессию и повесят меня на стену в виде баннера в полный рост! – глаза скосились на мой слегка высокомерный вид с протянутой рукой вперед – но только на секунду, в следующую мне сказали повернуться боком.
Папа скрестил руки на груди, но опередил его Эрни:
– Ты невероятно красивая, Ая, – искренне улыбнулся он.
– Где твои волосы? – дернул щекой Оз-зи, – какого чёрта ты разрешила их снять?
Как же он полыхал! И не только из-за убранного наращивания, но и потому что организаторы отказались его пускать на его же крышу до того момента, пока мы не закончим. Я же хотела бы видеть его вторым лицом, а не Грега, который пусть и отлично смотрелся в кадре со своей смазливой внешностью, но не смог заменить крокодильей харизмы.
– Они сильно отросли, а второй раз я всё равно наращивать не хочу, – заставила капитана сузить на мне глаза, – зато я выбрала почти не открытое платье.
Шёлковое, на тонких бретелях и с единственным кокетливым разрезом на бедре, а так…
– Тебе очень идет, – улыбался и глазами Эрн, – и короткая прическа, и общий вид.
Я улыбнулась в ответ и…
– Мы это обсуждали, – кивнул папа, – тебя раздражает не то, как она оделась, а то, что её будет разглядывать две страны.
Оз теперь дёрнулся весь.
– Меня всё бесит, начиная от того, что они выбрали её мне назло, заканчивая тем, что… Ая, где бельё, прости система? – последнее он прорычал.
– Тебе показать? – приняла бокал шампанского от официанта, – Оз, это всё выбирала не я. Иди ругайся с теми, кто этого достоин.
– Не в мешок же её было одевать, – хихикнул Эрнест, – хотя ты бы и в таком случае нашёл, где её сексуализировать и сообщить об этом нам, да, Оз-зи?
Крокодил постучал пальцами по деревянной поверхности стола и прикрыл глаза.
– Это не твоё дело, Бахтьяр, – неожиданно спокойно отчеканил Оз, – Ая, ты права. В следующий раз я прекращу это безобразие ещё на начальных этапах, – он поднялся, – я буду в саду у входа.
Он не звал с собой, поэтому ещё сильнее осевшая я совсем подперла голову рукой и поставила на стол полный бокал. Целая неделя после того, как он пришёл ко мне в общежитие. Прохладная и отстранённая, невзирая на то, что помирились мы быстро и считай без проблем. Вот только сейчас я смотрела ему в спину и думала о том, как он отдаляется от меня не столько физически, сколько ментально – с каждым шагом и днём.
– Он старается не ругаться, – внимательно оглядел меня папа, – не смотрите на меня так. Я был в его ситуации – мне вся Соголда говорила, что я не подхожу Кими, – он сверкнул глазами, – сложно представить, что способны высказать лишь немного одержимые люди. А ко мне подходили те, кто настроен был на поединки, словестные или нет. Это очень сложно, дочь. По крайней мере он не достоин тех вещей, которые адресуют ему сейчас.
Я поджала губы. Блокировка комментариев под фотографиями не помогла – они начали отправлять ему и мне сообщения через какие-то хакерские надстройки. Это удручало.
– Мальчишка в любом случае следует своему семейному характеру, – фыркнул Лернт, – ты не слышал? Он давил на неё, пока все нормальные хвалили! – он указа на Эрни.
Я не выдержала и поднялась рывком, удержав себя от гримасы.
– Мел звала, – дернула-таки уголками губ вниз, – хорошего вечера. И спасибо за твои слова, пап. Я это ценю.
На моём месте так и остался стоять едва тронутый бокал, пить из которого совсем не хотелось. Может и стоило слегка пригубить, однако внутри было немного тревожно и плаксиво.
– Аямако! – первым поприветствовал меня сидящий над душой у Мелании сенатор Риигс, – я и представить не мог, что буду знаком с такой модельной красавицей! На их месте я оставил тебя лицом игр навсегда. Что скажешь, Мелани?
Девушка подпирала локтём тяжёлую по виду голову, не особо обращая внимание на кого-либо.
– Они тогда её совсем сожрут, а так в следующем году найдут ей такую же страдающую замену, – её палец медленно двигал стакан по барной стойке туда-обратно, вызволяя на всеобщее обозрение отвратительное настроение подруги.
– Спасибо, – села рядом с ней, хотя сенатор хлопал по стулу рядом с собой за столиком, – скажешь причину своего трезвого состояния сейчас? Какой-то дурацкий день, если у всех всё плохо.
Она пожала плечами.
– Разве? – не дал ей ответить отец Онники, – девочки, разве можно грустить в такое время? Мако вон какая умница, если пошла в модели, а ты, Мелани, что может быть плохого у тебя? Ты такая… молодая, красивая и совсем ещё не могла пережить что-то, что тебе не понравится.
Теперь сжала зубы и я. Зачем он здесь, когда нам нужно поговорить наедине?
– Меня не взяли в модельное, – хмыкнула я, – я для них никогда не проходила по весу. Слишком тяжёлая.
Мел усмехнулась.
– Молодость и внешность никак не влияет на жизненные проблемы, – видимо устала быть мягкой с мужчиной Мел, – глупости какие-то.
Его лицо вытянулось за мгновение. Он явно успел осознать, что он ей надоел, и тупые игры кончились.
– Что тебя расстроило? – я сложила голову на стойку, отмахнувшись от улыбнувшегося мне бармена.
Ничего не хочу.
– Меня одобрила семейная проверка Берта час назад, – её стакан резко переместился под давлением уже всей руки, нервно, – теперь я официальная невеста того, кого я не люблю, но он мне удобен. Всё, как я хотела.
Она сделала, наконец, глоток.
– И что ты думаешь? – закусила губу я.
Сказать больше было нечего.
– Думаю, что это лучше, чем остаться одной, как угрожает мне мама, – дёрнула щекой Мел, – и намного умнее, чем простить этого снова нажравшегося придурка, который успел поцапаться со всеми подряд, особенно с твоим парнем, – смешок, – и тут смысл как раз в том, что выйди я замуж за Берта, моя жизнь не изменится. Никто не заставит меня сидеть в клетке и думать о том, как бы удовлетворить потребности мужа, – прямой взгляд мне в глаза, – а Иль не даст мне и глотка свежего воздуха сделать. Он никогда не умел говорить со мной обо мне – только о своих интересах и желаниях. И ты права, если тебе комфортно будет жить так, то я не готова отпускать планы и мечты только ради какой-то любви. П-ф-ф! Только представь: всё это время я ждала, когда до него дойдет, что мне нужно сказать одно несчастное «Я не стану запрещать тебе твои увлечения». А он не слышал меня, сколько не говори ему, – нервный смех, – я подошла к нему двадцать минут назад. Села напротив и сказала, что именно я хочу от него услышать. Знаешь, что он мне ответил? «Ты всегда думала только о себе», – кивок от неё, – значит так тому и быть. Когда-нибудь эта дрянь от меня отвяжется, и я буду рада, что не угробила собственную жизнь ради мучений.
Я глядела на неё снизу, чувствуя, что советы ей сейчас вообще не нужны. Да и что я могла выдать? Что сама выбрала бы Иля? Как же кощунственно это должно будет звучать для неё. А Мелания была недостойна такого отношения. Я хотела ей счастья, и верила, что именно её выбор сделает её таковой, потому что она сама его сделала.
– Выпей, станет легче, – поставил перед Мел второй стакан Риигс, – уж мне-то известно, что алкоголь лечит любые раны.
Она закатила глаза. Я же оглядела стакан с чем-то крепким и притянула его себе, разглядывая прозрачную коричневую жидкость и думая.
– Боюсь представить, как сложно тебе дался этот выбор, – пробормотала я, – ты сильнее всех, кого я знаю, Мел.
Её глаза на секунду сверкнули улыбкой.
– И умнее, очевидно, – она выглядела важной, – расскажи лучше, отчего за тобой сейчас нет одного конкретного хвоста, который оставлял тебя одну последний раз ещё до начала отношений.
Это было сложно, пусть и немного легче, чем думать о её проблеме.
– Нужно уметь радоваться жизни, девочки, – всё не отставал со своими «умными» мыслями Риигс, – особенно вам двоим.
Он сел рядом со мной и уставился на меня в упор.
– Оз холодный последнюю неделю, – пробурчала я, – я понимаю, что у него столько всего нехорошего произошло, ещё и я добавила неприятностей, но легче от этого не становится. Я вообще боюсь, что… он ужасно отдалился, часто ворчит и будто всё автоматически делает, как бы я не вела себя с ним.
Мелани хмыкнула.
– Первый порог отношений, – уверенно выдала она, – в вашем случае второй, потому что вы сперва прошли тот, который происходит, когда начинаете вместе жить. Тебя утешит то, что чаще всего расстаются как раз из-за того, что не ужились? А вы на моё удивление лишь слегка поворчали и успокоились. А тут просто приближающийся первый секс, – её взгляд мне в глаза, – думаешь ему не может быть страшно, как тебе? Так что падение перед тем, как взлететь – это нормально, – кивок, – мы с… ты поняла с кем, расставались перед тем, как переспать первый раз. Деградация перед прорывом.
На её губах поселилась улыбка.
– Что ты так задумчиво меня разглядываешь? – она усмехнулась, – сейчас поговорила со мной и пошла преодолевать свои кризисы отношений, пока с ума себя не свела. И прекращай жрать саму себя, Мако. Люди спят друг с другом и не парятся о всякой дряни, так что делай как хочется, а не как тебе сказала какая-нибудь тётка с соседней улицы.
Я глядела на неё с сожалением. Я себя такой и чувствовала себя – не способной побороть страх. Как она вообще догадалась, что я именно сегодня про это думала? После правда все повыбешивали Оза, поэтому мысли и унеслись в другие стороны. А может потому что я просто струсила.
– Я поехал домой, солнце, – чмокнул меня в макушку подошедший папа, – мама там одна, а я не хочу её оставлять.
Встала, обняла его поверх плеч и прикрыла на секунду глаза.
– Хочешь домой? – сразу активировался папа, – поехали со мной. Ты давно не приезжала.
Я сделала шаг от него и мотнула головой.
– Мел права, – я взяла бокал с чем-то крепким, сделала глоток, сморщилась от обожжённого горла и уверенно кивнула, – я пойду к Озу.
Папа ничего не понял, но потушил грустную улыбку на корню.
– Тогда провожу тебя до выхода из зала, – он протянул мне руку.
Голова закружилась. Я и правда готова была на… это? Схватила бокал покрепче, опёрлась на отца и послала воздушный поцелуй лучшей подруге.
– А-аямако… – зачем-то пропищал мне вслед Риигс, вскочив со своего стула.
Никто не обратил на него внимания, шагая мимо стоящих кто где людей. Так много народа. Не зря Оз ненавидел подобные собрания.
– Жаль, что так вышло с моим братом, – кисло выдала я, – или сестрой. Я и правда надеялась на его появление.
Мы встали посреди главного коридора – папе нужно было к гаражу, в котором Оз разрешил ему оставлять четырёхместку, а мне – в противоположную сторону к главному входу.
– Так иногда бывает, Ая, – сжал мои пальцы папа, – твоя мама оказалась права, а я слишком понадеялся на свою мечту, ещё и тебя раззадорив. Это было нехорошо с моей стороны. Прости меня.
Я помотала головой.
– Ты же не осуществил мечту, так что жалеть нужно тебя и маму, – как-то нетрезво ему улыбнулась, – передавай ей привет и то, что я скучаю.
Мужчина кивнул, ещё раз меня обнял и направился к двустворчатой двери у дальней стены.
– Пока, – прошептала я, сделав второй глоток виски.
Это же был он? Голова кружилась, пока к горлу подступала сухость. За папиной спиной закрылась дверь, будто рывком развернув меня в нужную мне сторону и заставив мир пуститься в пляс. С двух глотков алкоголя? Пришлось опереться на стенку спиной и попытаться найти в кружащемся пространстве дверной проём.
Что со мной происходит?
– Аямако… – заставил меня вздрогнуть голос.
Мужской и слышимый мною только один раз в жизни. Тогда на болоте в галлюцинациях от тумана!
– Идем за мной… – протянул руку высокий светловолосый мужчина, – пора…
Я сделала шаг к нему, растворив сперва его руку своей попыткой в неё впиться, а после и всего неизвестного, появившегося за несколько шагов дальше.
– Пойдём, – наклонил голову он, позволив светлым прядям ссыпаться в сторону, – быстрее…
– Кто ты такой? – едва шевелила языком я, – и что со мной?
Он дождался, когда я окажусь рядом, переместился к самому концу коридора ко входу и снова застыл, только на этот раз молча. Я смотрела в светло-голубые глаза и ничего не понимала, пусть и успела выйти на свежий воздух, вздохнуть полной грудью и пересечься взглядами со стоящим у самого выхода неизвестным.
– Нужно уходить… – опёрся на ворота спиной мужчина.
Спускаться по ступеням было сложнее всего, особенно учитывая, что кто-то попытался схватить меня за запястье, но не успел – я завороженно пробежала до ворот, разбив своё странное видение и попыталась разглядеть сквозь прутья того, кто куда-то меня вёл.
– Ая? – позвал меня напряжённый голос Оза откуда-то сбоку.
Почему Неизвестный пропал? Его не было видно нигде, а моё состояние – оно никак не проходило. Тошнота начала подступать к горлу, когда я обернулась ко входу, пересеклась глазами с пятящимся Риигсом, который схватил меня за руку тогда, и была тряхнута загородившим весь обзор Озом.
– Ты настолько пьяна?! – прорычал он, – какого чёрта, Ая? Мы договаривались с тобой, что ты делаешь это только в моём присутствии! Что с тобой не так, что ты идёшь мне наперекор?
Я помотала головой. Два глотка! Я же не пила.
– Забери, пожалуйста, – протянула ему бокал, – м-мне плохо…
– Какой кошмар, – качнула головой потягивающая чай её величество за ближайшим столиком.
– Что ты хотела от Фиджез? – там же ухмыльнулся Райран, – скажи спасибо за то, что она не буйная в отличие от папаши.
Оз рывком поднял меня, позволив обвить его ногами на торсе и едва не облить его виски.
– Вы болван! – сообщила Лакмааровскому деду, – а ещё папа в отличие от вас счастлив, вот вы и завидуете!
Стакан всё же вырвался из моих пальцев, звонко упав на каменную плитку и не разбившись по счастливой случайности.
– Как так вышло, прости система? – почему-то рассмеялась королева, – почему именно она? Нет, ты видел, как она в прошлый раз обиженно на меня глядела? Я уже было усомнилась в том, что кровь её матери течет в её жилах, однако послушай только!
Я обвила руками шею Оз-зи, голова устало упала на его плечо, раскрывая то, как я измучена.
– Проспишься, и нас ждёт долгий разговор, – поправил моё платье на бедре и прошёл к воротам в закрытую часть сада крокодил, – это сегодня день такой конченный, или вы все сговорились, ожидая мой срыв? – подкинул меня поудобнее, – я железный, Ая? Может меня стоит вообще забить до смерти, чтобы не трепыхался в этой чёртовой агонии?!
Подъем по железным ступеням в комнаты. Свежий воздух помогал чувствовать себя не так мерзко.
– Я не виноватая… – запрокинула голову, глядя на небо, – всё вообще должно было быть по-другому, – шея повернулась к поставившему меня на небольшой клочок пола у заблокированной двери, – ты должен знать, что я тебя люблю.
Он рывком открыл нам проход, схватил меня за руку и потянул внутрь, будто и не обращая внимания на то, как уныло я стучу каблуками за ним.
– Спать, быстро! – остановился и рявкнул он.
Стерпеть такое я никак не мгла, потому и встала напротив него в десяти сантиметрах и ухмыльнулась.
– Пойдём со мной, – промазала мимо его головы и положила руку на плечо, – ты у меня такой…
Идея ему почему-то не зашла, поэтому он толкнул меня на диван, закинул мои ноги на него же, заставив крякнуть от неожиданности и тошноты, а после за них же протащил попой по мягкой поверхности, оставляя место под голову.
– Как же тебе повезло, что к завтрашнему утру я подобрею, – подложил подушку мне под голову он, – и я бы орал сейчас, но у меня столько дел, что… знаешь, а я понял почему Райран бил своих жен.
Я хихикнула. И промурчала:
– Стукни меня, пожалуйста, – провокационно.
Как мне показалось – Оз же закатил глаза, качнул головой и направился куда-то в сторону спальни. А мне стало так обидно, что я вытащила из-под головы подушку и обняла её, вспоминая, что Десмонд сейчас лежал в спальне, подранный с одного бочка Гикискусом. Поэтому звонок и:
– П-пап? – грустно спросила в трубку, – мне так плохо…
В горле запершило.
– О-он к-кажется… со мной что-то не так! Й-я… немного выпила, а так себя мерзко чувс… – в этот момент в комнату вернулся злющий Оз с пледом, который вырвал у меня телефон, заблокировал экран, тем самым сбросив звонок, а после отбросил его куда подальше, начав укрывать сопротивляющуюся меня.
– Ая! – прошипел парень, – прекрати сейчас же! Я и так ношусь тут с тобой, когда меня уже минут десять вызывает охрана!
– Ты меня не любишь! – заявила с уверенностью, – ты только и делаешь, что ругаешься, приказываешь мне и… это. Ещё что-нибудь злое. А я так старалась эту неделю! У нас же всё хорошо? Ещё и Мел сказала, а я же согласилась, так почему ты тогда так себя ведешь? – крик души, – я бы это платье вообще… брысь! А тут ты со своим этим… фу-у. Мне жарко, и ты меня тоже может раздражаешь иногда, н-но я же…
Он схватил меня за подбородок, заставляя привстать и почти повиснуть в опоре на его руке и сжатом в кулак крае пиджака. И тут же поцелуй. Полный любви, ненависти, страсти, обиды и пробирающего до костей воздержания, которое хотелось закончить прямо сейчас, на этом диване и в этом состоянии. Однако:
– Убери от неё руки, чёртов ты… – папа толкнул Оза так сильно, что меня едва не унесло следом, пусть я только напоролась животом на подлокотник и едва сдержала позыв желудка.
За спиной папы стоял круглоглазый Райран, который и открыл дверь для него, находясь в таком же шоке, как и все здесь.
– Вы с ума сошли?! – тем временем остался стоять где-то рядом Оз-зи, – какого хрена вы творите?
Папа же разглядывал меня, подойдя совсем близко.
– Ты в порядке? Ая, что он тебе сделал? Моё ты солнышко, где плохо? – он был таким испуганным, что я сама напугалась и прошептала:
– Я не пила… правда! – посмотрела на Оза, – мне просто стало плохо, – задумалась, – один раз, а потом второй попила и… всё. Как с тобой попрощалась, пап.
Они с крокодилом переглянулись, на этот раз без агрессии.
– По камерам посмотри, – первым догадался Райран, – она тебе в таком состоянии ничего умного не скажет.
Я кивнула, прикрыла рот рукой и рванула до ближайшего туалета, не успев закрыть за собой дверь.
– Она звонила не из-за тебя? – раздался папин вопрос.
Оз был холоден:
– Нет.
– Когда я уезжал, она шла к тебе, – задумался отец, – это было не больше десяти минут назад. И она была трезвой, а не… я поэтому и подумал, что здесь что-то не так.
Пол в ванной Оза был прохладным. Это успокаивало почти всю меня, кроме желудка – тот вести себя прилично не желал, отправляя тошноту одновременно с ледяными волнами по телу.