Алексей Белькомбэ
Мумия по соседству
– Как вкусно! Давно такого вкусного супчика не ел, – в подтверждение своего удовольствия я закрыл глаза.
– Ой, обычный, – смутилась Полина. – Не заставляй меня краснеть при отце!
– Доча, это действительно вкусный суп, – Олег Петрович очень сухо выразил свои впечатления.
Девушка резко подняла голову от тарелки и посмотрела на папу:
– Правда? Тебе, правда, понравилось?
– Да, и заметь, не только мне.
Интересно, а что случилось с её мамой? Мы никогда не поднимали эту тему. Я считал неправильным давить на неё и расспрашивать о столь личном. Рано или поздно она сама бы всё рассказала, когда почувствовала бы готовность настолько приблизить меня к себе. Хотя, меня всегда мучило нездоровое любопытство. Жива она или быть может погибла в раннем Полинином детстве? А может она просто устала одна тянуть на себе всё хозяйство, пока муж всё время пропадал на службе? О-о-о, а может он тоже убил её и сделал из её тела мумию? И Полина тоже боится и стыдится этого…
Я слишком увлекся своими фантазиями, что потерял контроль над собой и рассмеялся своим мыслям.
– Что-то смешное? – Полинин папа подарил мне колючий взгляд.
– Прошу прощения, нет. П-просто вспомнил кое-что, – я почти заикался.
Чтобы избежать дальнейших глупых вопросов, я ударил в ответ.
– А где вы работаете? Чем занимаетесь?
Тяжелый взгляд на дочь, затем снова на меня. Я заёрзал на стуле, словно пытался сбросить выброшенные в мою сторону колючки.
– Я не работаю, а служу. В полиции.
– Это здорово. У вас полезная работа…Я имел ввиду служба… – я побыстрее протолкнул порцию начавшего остывать супа.
– А ты кем планируешь стать? – Олег Петрович отпил апельсинового сока из стакана.
Этот вопрос от состоявшихся взрослых каждый раз бил меня под дых. И всяких раз это было неожиданно и неприятно. Я откинулся на спинку стула, но не так, чтобы это выглядело развязно и невежливо.
– Пока окончательно не решил. Выбираю между логистом и юристом. Если решу на юриста, то будем с вами почти коллегами.
Он ухмыльнулся совершенно противоречивой улыбкой. Я смутился – не прозвучали ли мои слова слишком резко и панибратски?
– Папа, прекрати допрос, – Полина оглядела нас и заулыбалась. – Ты смущаешь Игоря!
– Какой допрос, дочь? Мы просто знакомимся.
Он тоже улыбнулся. Они были так похожи друг на друга. Родная кровь…
– И сколько вы уже шашни крутите за моей спиной? – резко спросил Олег Петрович.
Полину тяжело было застать врасплох.
– Уже год. И не ври, что ты ничего не знал. Не замечал какая твоя дочь была счастливая? Как она цвела и пахла? Наверняка уже давно всю семью Игоря пробил по своим базам!
По ушам ударили изнутри. В глазах помутнело. Боже, что же он мог там найти?!
Я принялся доедать суп, жадно ловя каждое слово этого мужчины.
– Конечно, я давно уже всех твоих одноклассников проверил. За некоторыми даже наружку организовывал.
Звонкий смех Полины громовыми раскатами ударял по стенам и шумными штормовыми волнами возвращался в мои уши. К ней присоединился её дорогой отец. Я же прожевывал кусок картофеля и ничего не понимал. Это у них юмор такой?
– О-о-й, и как? Есть подозрительные типы? – прокричала дочка полицейского сквозь смех.
Олег Петрович уже успел успокоиться и взять себя в руки.
– Кроме Игоря Коршунова – нет.
Я не выдержал и задал логичный вопрос:
– И чем же я подозрительный?
– Ну, смотри сам, – его глаза хищно прищурились, и он принялся загибать пальцы. – Переехали из другого города, раз. Мама твоя работает в больнице, два. Отец нигде не числится, три. Ты встречаешься с моей дочерью, четыре.
Полина толкнула его в правое плечо со словами «Прекрати!», после чего они опять засмеялись. Я же сидел с каменным лицом полупрофессионального игрока в покер. Я просто не знал, как реагировать и что говорить!
– Ху, ладно-ладно, я шучу. Не обижайся, – мужчина осушил стакан. – И всё-таки – чем твой отец занимается?
Это провокация или просто интерес? Наверняка она специально попросила его расспросить о моём отце! Чёрт, я, кажется, начинаю бредить! Всё, соберись. Выдохни и ответь…
– Он…Э… – я ощущал как уши Полины напряглись и ловили каждое моё слово. – Он интернет-маркетолог. Занимается продажами в интернете.
Тишина. Каждый переваривал не только ужин, но и услышанное.
– И как? Перспективно?
– Да, – я обрубил и наконец-то расправился со своей порцией супа.
– Ладно, мальчишки, а теперь основное блюдо, – хлопнув в ладоши, Полина встала из-за стола и ушла на кухню.
Мы остались вдвоём.
– И какие у тебя планы? – Олег Петрович положил руки на стол, дотянувшись почти до середины.
– Закончить школу, поступить в универ… – меня перебили.
– Дурачка не врубай. Какие у тебя планы на Полину?
Я дёрнул плечом.
– А-а-а, можете быть спокойны. Самые серьезные и далекоидущие, – я уверенно ответил, махнув рукой.
Уже через пару часов я не сдержу обещание.
– Весьма самонадеянно. Надеюсь, ты понимаешь, что я тебе яйца оторву, если ты обидишь её? А если, не дай боже, она будет плакать из-за тебя… – он зажмурился, но вернувшаяся в зал дочка не дала ему завершить угрозу.
Я ожидал чего-то подобного, поэтому ни капли не смутился. Лишь лениво пожал плечами.
Моя девушка поставила на стол три порции риса с морепродуктами в сливочном соусе. Интересный выбор, такого она ещё не готовила.
– Аппетитно пахнет! Не помню, чтобы ты готовила такое… – Олег Петрович потянулся за своей тарелкой.
– Это первый раз. Решила удивить своих мужчин, – она игриво подмигнула мне.
– Хорошо, давай снимать пробу.
На вкус это было просто великолепно. И дело не только в качестве продуктов.
Когда мы закончили с основным блюдом, за окном начало темнеть. Нам пришлось включить свет.
– Спасибо, доча. Это было невероятно!
– Поддерживаю! – я вставил свои пять копеек.
– На здоровье! Приходите ещё.
Мы все рассмеялись, и мне показалось, что первоначальное напряжение спало. Хотелось верить, что лёд растаял.
– Кстати, тебе папа говорил, что у него куча наград и благодарностей? Он даже был лучшим следователем в области!
– Нет… – я мотнул головой.
– Доча, не конфузь меня перед зятем….
Я незаметно расстегнул пуговицу на брюках, чтобы дать животу больше свободы. Полегчало.
– Это уровень. – я нелепо выразил своё восхищение.
– Да что уж там…
Ой, он оказывается такой скромняшка. Теперь моя через смущать его!
– А у вас было какое-нибудь необычное дело? Мистика, там, не знаю. Или очень запутанное и до сих пор так и не раскрытое?
Старый сыщик встал со своего места и молча подошёл к окну. Он сцепил сзади руки и почти минуту простоял в такой позе. Мы с Полиной переглянулись, но она лишь беспомощно пожала плечами. Я занервничал от того, что сморозил какую-то глупость или нарушил какой-нибудь неписанный следовательский закон, запрещающий расспрашивать о подобном.
– Да, есть одно такое… – я вздрогнул от того, как неожиданно и по могильному он начал говорить. – Ты на какой улице живешь?
– Нейбута, – мои губы прошептали название.
– Почти десять лет назад там нашли останки мужчины в мусорном баке… Я тогда был молодой ещё, многого не знал и не понимал.
Олег Петрович развернулся ко мне и, глядя прямо в глаза, ударил по голове вопросом.
– Ты что-нибудь знаешь об этом?
+++
23.05.2016
В палате никого не оказалось. Меня одновременно обрадовал и встревожил этот факт. Я испытывал вялотекущее переживание за своих соседей. Куда они делись, после позавчерашней ночи? Но сейчас для меня лучше, чтобы их не было – никто не помешает. Я сел на свою кровать и несколько секунд провёл в легком трансе, пытаясь вспомнить куда швырнул принесенный Полиной портфель. В это время металл ключей приятно обжигал своей текстурой и дающим надежду чувством свободы. Но к этому вернёмся позднее – нужно всё обдумать.
Воспоминание об местоположении портфеля появилось у меня перед глазами, и я тут же ринулся проверить его. Через мгновение пузатенький рюкзак лежал передо мной, готовый продемонстрировать свои внутренности.
Все эти душевыворачивающие разговоры с Ольгой Кирилловной о Полине вгоняли меня в меланхолию и наивную ностальгию. Хотелось снова увидеть её, прикоснуться к ней… Но сейчас я мог сделать это только через вещи ею принесенные. Надеюсь, что скоро маме станет лучше, и меня наконец отпустят домой. Первым делом я пойду к своей Полине. Ещё раз ей всё объясню, и она поймёт. Обязательно поймёт. Она уже почти всё знает…
И мы снова будем счастливы…
Тяжелые учебники по точным наукам за одиннадцатый класс грудой вывалились на матрац. За ними упала парочка тетрадей в клеточку. Карандаш, ручка, линейка…И всё.
Не знаю, что я ожидал получить конкретно, но я оказался этого лишён, поэтому горький привкус обиды залил моё нутро, желчью обжигая гортань.
Нет, не может быть, что всё кончено! Не таким образом! Да, я сделал это первым, но у меня была на то причина и очень существенная! И сейчас, зная обо всём, Полина обязана меня понять и простить! У неё просто нет другого варианта!
Накрутив себя достаточно, чтобы злость перешла за край чаши самоконтроля, я не сдержался и швырнул учебники на пол. Макулатура с хлопком ударилась о его поверхность и немного проскользила по нему.
Я испугался, что звук может быть услышан кем-нибудь из персонала, и они, увидев эту картину, точно определят меня в буйные. Этого я никак не мог допустить. Соскочив со шконки, я оказался рядом с учебными материалами и, загородив обзор со стороны входа спиною, начал запихивать книги назад в рюкзак.
Помятый листок А4, но при этом аккуратно сложенный вдвое, выпал из учебника по физике, когда я взял его за корешок, позволив его страницам раскрыться. Спустя пару удивленных морганий глазами, записка перестала раскачиваться в воздухе и, приглашающе зависнув на одном месте, ускользнула под кровать. Я заполнил портфель, закрыл его и наклонился, чтобы достать нахалку из её укрытия.
Ещё не полностью раскрыв бумагу, мне в нос ударил знакомый до щемоты в сердце запах фруктовых духов. Но когда я нетерпеливо развернул лист, едва не разорвав его в нескольких местах, то не сразу понял, как реагировать.
Он был чистым с двух сторон.
Да, запах есть, немного помятый, но при этом был аккуратно сложен и вставлен в книгу. Хм…Может закладка? Возможно, но тогда для чего душить её духами? Хотя, кто разберёт, что у девчонок в головах происходит. Я страдальчески закатил глаза.
Ладно, ничего интересного нет. Просто учебники и тетрадки, чтобы я подготовился к экзаменам. А мне их хоть дадут сдать? Никто толком ничего не может сказать из этих чёртовых работников! Грёбанное место, грёбанные люди! Как я всё это ненавижу!
Я зачем-то решил ещё раз проверить рюкзак. Открыв его снова, я понял, что оставил без внимания одну внутреннюю секцию ранца. Я засунул туда руку и нащупал что-то продолговатое, на ощупь похожее на пластик. Ещё одна ручка? Я медленно вытащил её наружу, чтобы всё-такие убедиться, что это обычная ручка, и она ничего из себя не представляет.
Как же быстро у меня забилось сердце, когда перед моими глазами появился Полинин подарок мне на одиннадцатилетние. Ну да, точно она. С одной стороны обычный пишущий инструмент, а с другой – небольшой фонарик, включаемый маленькой кнопочкой.
В груди проснулась маленькая кошечка и стала вальяжно вонзать свои коготки мне в душу.
Раз коготок – Полина сохранила вторую ручку у себя. Два коготок – я не помню, что сделалось с моим подарком. Три коготь – за всё это время я ни разу не воспользовался своей ручкой. Четвёртая царапка – она специально оставила свою ручку, чтобы дать понять, что между нами всё кончено. На пятом пальчике я зажмурился и дёрнул головой, прогоняя хвостатую. Хватит самобичевания!
Я без интереса повертел ручку в руках, играясь с кнопкой включения фонарика. И один конец шпионского стержня, словно волшебная палочка, загорался молочным светом, и тут же гас, чтобы снова быстро вспыхнуть. Да-а-а, уверен, что она специально оставила её, чтобы аккуратно дать понять, что это на этом всё. Даже никаких надежд можешь не выращивать на восстановление отношений. Эх, Полина-Полина….
Бросив включенную ручку на матрац, я ещё раз осмотрел внутреннюю полость рюкзака на предмет каких-нибудь скрытых предметов, но больше ничего не нашёл. Я вернул Полинину собственность под кровать, и чуть не подпрыгнул от удивления.
Жиденький лучик света выжигал аккуратный каллиграфический почерк на пустом надушенном листе, про который я уже успел забыть. Я схватил записку и, направив проявочный луч, стал жадно водить глазами по написанному.
«Игорь…во-первых, прости меня. За всё. Прости меня за то, что не верила тебе, не помогла, когда была возможность. Я безумно виню себя в том, что произошло. Прости, если сможешь.
Тебя я простила. Я больше не виню тебя в том, как ты поступил со мной и нашими отношениями. Я всё понимаю теперь. Это в прошлом.
Я принесла тебе учебники, чтобы ты занимался и отлично подготовился к экзаменам. Это меньшее, что я могу для тебя сделать. Надеюсь, тебе позволят их сдать, и ты поступишь куда хочешь. И обязательно на бюджетную форму! Как мы и мечтали.
Ладно, а теперь самое важное и сложное…»
Её почерк стал прыгать, а буквы небрежно ложиться на бумагу, иногда далеко выбегая за линии.
«Я не просто так написала, что это всё в прошлом. Я действительно это имею в виду: Мы в прошлом, как и наши отношения. Не я это закончила, я просто приняла твоё решения окончательно. Не хочу, чтобы ты тешил себя надеждами после моего визита к тебе. Прости.
Скрывать не буду – у меня новый парень. И его личность тоже не секрет – это Ваня, наш общий знакомый. У нас всё хорошо. Желаю и тебе встретить свою половину, которая примет и полюбит тебя таким, каков ты есть. А ты замечательный человек! Я знаю это. Ты сможешь сделать счастливой женщину, но, увы, ею буду не я. Прости.
Вышло немного скомканное письмо, но как есть. Все мысли у меня сейчас такие же. Ещё раз – удачи тебе и спасибо за опыт!
P.S – Чтобы окончательно стереть все вопросы и недоговоренности между нами – моя мама умерла при родах, когда выталкивала меня. Я знаю – ты никогда не спрашивал, но я видела этот вопрос в твоих глазах.»
Справа внизу стояли её инициалы и дата. А ещё чуть ниже, словно подпись, засохли две влажные капли, сильно изуродовав бумагу.
Рядом с ними упали две моих слезы.
+++
17.03.2016
За окном наступила самая настоящая ночь со всеми её городскими атрибутами. Нужно срочно давить на это, и как можно скорее бежать домой.
– Спасибо за ужин. Был рад знакомству, но мне уже пора, – я со скрипом отодвинул стул и поспешил встать со своего места.
Олег Петрович сделал шаг мне на встречу, вытянув руку вперёд.
– Я же говорил, что он подозрительный, – мужчина мягко улыбнулся. – Не хочешь ответить на вопрос?
Задвинув стул, я сказал:
– Вы серьёзно? Хорошо, не знаю ничего про это.
Чёрт! Слишком подозрительно себя веду! Какой я дурак!
Так! Возьмись в руки! Спокойно выдохни…
Старый полицейский рассмеялся.
– Да шучу я! Ты бы своё лицо видел! А чё ты так напрягся-то в самом деле?
Я ухмыльнулся и посмотрел на Полину. Её лицо выражало удивление с каплями смущения.
– Мне действительно пора.
– Стой! Ещё десерт. Останься, а то я обижусь! – уже стоя в коридоре в паре метров от входной двери, меня настигла её манипуляция. Сильно сжав челюсть и зажмурив глаза, я развернулся и вернулся к столу. Моя порядочность никак не могла допустить, чтобы её отец в первый день нашего знакомства увидел, как мы ссоримся, или я приношу ей обиды. Мне пришлось повестить на дешевую уловку.
– Точно, как я мог забыть о твоём пироге! – тыльная сторона ладони театрально ударила в лоб. – Ради этого я могу ещё немного задержаться, – я положил эту же ладонь на левую грудь.
Полина победно улыбнулась и снова ушла на кухню. Я решил атаковать её отца.
– Прошу прощения, не хочу, чтобы вы подумали лишнего. Просто немного растерялся. Да и поздновато уже на самом деле.
– Расслабься, я шучу, – он тоже вернулся на своё место. – Но всё же…. Точно ничего не слышал?
– Точно, – я выплюнул ответ.
– Ладно, то дело, на самом деле, я уже давно раскрыл. Непросто, конечно, было, но оно по-другому и не бывает. Там тогда серия убийств была. Все преступления были похожи. Ну, просто, как под копирку. Ты же знаешь, что такое копирка? Ну вот. И у вас на Нейбута тоже самое было. И мы пошли не по тому следу. Искали серийника этого. Особо без подробностей, но когда его поймали, то начали по всем похожим преступлениям проверять. И по этому в том числе. Он много нераскрытых взял на себя, даже пару неизвестных нам покойников откопал. Но с этими костями упёрся и ни в какую. Нет и всё. Ну, мы его и так и этак, – Олег Петрович ухмыльнулся с грустинкой. – Отрицал до последнего. А оно знаешь, как было? Жизнь иногда такие сюжеты закручивает… У деда одного внук пропал. Он в дежурку прибегает с заявлением о пропаже. Там бумагу у него приняли, и нерадивый сотрудник счастливо закинул её куда подальше…
Я наклонил голову, чтобы получше слышать Полининого отца. Его слова трещиной шли по фундаменту всей моей жизни. Что он пытается добиться?
– И ни за что не угадаешь что было дальше! Дед пожилой уже был, а тут ещё такой стресс. Сердечная мышца, короче, и не выдержала. А его внука особо никто и не искал. Он нигде не учился и тунеядствовал. Только с военкомата иногда письма приходили. Так вот…Паренёк этот связался с компанией, и они там все вместе начали заниматься потусторонними делами, – мужчина на секунду смолк, явно оценивая мою реакцию. – Сатанисты, представляешь?! Самые натуральные. Он с ними общался какое-то время, но потом по какой-то причине решил уйти из группы, но там уже было без вариантов. Они все были ещё какими-то преступлениями помазаны. И как-то на общей попойке, или как сейчас вы это называете? Вписке? Не суть. Принесли в жертву они его, короче. Прямо в ванне избитого и разделали, после чего по пакетам и на мусорку. Вот один и у вас на улице нашли. Самое что удивительное, они все ещё сопляки зелёные были, и, как всегда, из приличных семей. Никогда бы не подумали. Правильно говорят, что порядочность – это только то, что видно.
Нет, не может быть…Это же я тогда вынес на мусорку…
Я мотнул головой, словно старался отмахнуться от новой не вписывающейся в мою жизнь информации, чтобы она не успела прилипнуть ко мне. Бред какой-то! Ну какие сатанисты?! Он рассказал мне это специально, чтобы унять мою бдительность!
В комнату зашёл запах пирога, сам пирог и Полина. Именно в такой последовательности.
Ну что за женщина? И как ему удалось её так воспитать? И каков вообще процент его влияния на то, какой она стала?
Передо мной выросла тарелка с шарлоткой.
– Быстрее съешь – быстрее домой поедешь! – приободрила одноклассница. Или, скорее, поставила условие.
Я отправил первый маленький кусочек в рот и утонул в волнах разнообразных вкусовых оттенков. Даже не мог представить, что её можно так приготовить! Я закрыл глаза, блаженно смакуя каждую нотку вкуса.
Из бурлящего потока наслаждений меня вырвал голос Олега Петровича, который начал меня уже подбешивать.
– Игорь, а чем твой папа конкретно занимается? Вот что делает твоя мама, мне понятно. Знаю, да и когда в армии в госпитале лежал – видел, о чём медсестры беспокоятся, – он скромно ковырял вилкой свой кусок десерта. – Я в интернетах вообще не силён.
Я пропихнул кусочек пирога через грудную клетку и забегал глазами по столу, спешно думая, что ответить. Как же мне тяжело сохранить рядом с ним самообладание! Мне кажется, что своими выразительными глазами он видит всю мою трясущуюся сущность, а профессиональным чутьём уже нащупал что у меня есть какой-то секрет, который нужно размотать.
– Ну… – в памяти возникли слайды с презентации об интернет-профессиях в центре профессиональной ориентации, куда нас водили классом. – Он изучает рынок, собирает данные, решает, как лучше продвигать какой-нибудь товар или услугу…Это если вкратце.
– Очень интересно, – он взглянул на меня колючим взглядом. Я невольно сжался в стул, не ожидая ничего хорошего. – Нужно познакомиться с твоими родителями теперь! Доченька, ты уже знакома с ними?
Моя девушка перевела глаза на потолок, словно ответ был где-то сверху, и спустя пару секунд ответила:
– Не совсем. С Дианой Анатольевной я виделась пару раз. А вот с Игоревым папой я не знакома совсем. Он, по-моему, даже в школу к нам ни разу не приходил за всё это время.
А-а-а-а! Чёрт! Чёрт! Чёрт! Хватит меня мучить!
– Они очень занятые люди. Даже не знаю получится ли их вместе когда-нибудь поймать в ближайшее время… – я отпил сок, чтобы промочить пересохшее от стресса горло.
– За это не волнуйся. Оставь номер отца, дальше я сам с ним договорюсь.
Всё моё тело словно лопнуло и медленно стекалось по этому повидавшему виды деревянному стулу, собирая все торчащие из его занозы. Холодок поцеловал меня в затылок и легенько подул мне в шею, заставив поёжиться.
– У него нет телефона сейчас. Он потерял его, а новый пока не взял. Как будет, я вам обязательно сообщу.
– А как он без телефона работает в интернете?
– Он ему не прям срочно нужен. Вдумчиво выбирает, понимаете. На днях должен купить, – я выдал нервный смешок в конце.
– Да? – Полина сдвинула брови, образовав некрасивые складки на лбу. – Мне показалось, что он вчера тебе звонил…
– Э-э-э, да… А вот сегодня с утра уже обнаружили пропажу, – я вскочил из-за стола, чуть не перевернув его. – Спасибо ещё раз за всё. Всего доброго! –
Тише-тише! Слишком много внимания! Успокойся!
Я присел на серенькую банкетку и трясущимися руками стал обуваться. Благо хозяева ещё не успели отойти от шока и дойти до прихожей, чтобы серьёзно озадачиться отчего у моих рук такой танец.
Шнурки никак не желали связываться между собой. Когда в проходе появилась Полина, я грубо засунул их во внутрь не завязанными. Главное выйти отсюда, а там разберусь! Ещё чуть-чуть…
– Давай я провожу тебя, – не дав мне времени ответить, она накинула кожаную куртку себе на острые плечи.
Как же бесит её упрямство! Чёрт, не нужно меня провожать! Вообще трогать! Оставьте все меня в покое!
– Не стоит. Уже темно. Я сам быстренько доскочу, – кривая улыбка с дергающими уголками губ не убедили Полину отступить. Она уже пропихивала ступню в кроссовок с помощью обувной ложки.
Я мотнул головой, отбрасывая идею уговорить её остаться, как обреченную на провал. Ладно, может так даже лучше.
– Давай, Игорь, удачи, – его ладонь была жгуче горячей в сравнении с моей почти обескровленной ледышкой. – Хороший ты парень. У родителей узнай, когда им удобно будет встретиться, и дай знать.
Олег Петрович выпустил мою руку и сдвинулся чуть в сторону, пропуская дочку к выходу.
– О, и обязательно выбери отцу хороший телефон. Вы, молодые, лучше в этом разбираетесь! Потом мне поможешь, а то у меня что-то динамик стал шуметь…
Как же я его ненавижу!
Губы сжались в виде уткиного клюва и поднялись вверх, чтобы подростковым пушком почесать мне нос. Это выглядело неуместно, но зато помогло мне снять спазм с шейного и лицевого отделов. Голосовые связки были полностью высушены от нервов. При моей попытке ответить ему, моё пересохшее горло больно задвигалось несмазанными частями и противно укололо меня поглубже, вызвав кашель.
Я кашлял и кивал в ответ. Мне уже было плевать о том, что он может подумать обо мне. Он перешёл красную линию, сам того не зная, и закрыл один из возможных вариантов будущего сразу для нескольких людей. И в этом нет его вины. Так вышло.
– Я быстро, пап. Скоро вернусь. Не успеешь соскучиться, – Полина по-детски чмокнула его в обветренную кожу щеки.
Я ещё раз кивнул на прощание, и мы оставили эту проклятую квартиру.
Какой пьянящий аромат! Как кружит голову! Или это от нервов…?
Я шёл впереди Полины и, взяв быстрый темп, старался оторваться от неё. Или хотя бы дать ясно понять, что я не настроен на диалог и объяснения.
Как же хорошо, что её отец не стал приставать с номером мамы! Я бы точно не отвертелся. А правда, почему он не стал выпрашивать её номер? Это ведь было логично. Значит он у него уже есть, либо ему нет никаких трудностей получить его в ближайшее время. Почему он давил именно в сторону отца?
– Игорь, стой! Нам нужно поговорить! – на безлюдной улице её крик звучал ещё громче и требовательнее.
Мне совсем не хотелось останавливаться, и уже тем более говорить с ней.
Я втянул шею поглубже в плечи.
Полининой вины нет во всём этом. Её отец оказался слишком настырным и вплотную приблизился к моей семье. Старый дурак! Хотя, чего я ожидал от матёрого полицейского? Но моя Полина была ни причем. Она не заслуживала такого отношения, чтобы сейчас, как собачка, бежать за мной сзади и униженно просить о внимании. Однако это становилось слишком опасно для меня и моей семьи, какой бы она не была.
– Да стой ты! – сильный рывок за мою левую руку, развернул меня назад. Я с трудом устоял на ногах и еле удержался от того, чтобы не ударить Полину. – Игорь, ты можешь по-человечески мне объяснить, что с тобой произошло?
Я хрустнул шеей.
– Всё хорошо. Мне просто пора домой, – я развернулся в обратном направлении. В два манёвра Полина оказалась передо мной, загородив мне путь.
– Ты меня за дуру держишь, да? Почему, когда папа предложил встретиться с твоими родителями, ты сразу поменялся в лице и заторопился домой? И видок у тебя был будто ты вот-вот сдохнешь! – удар указательным пальцем в мою грудь. Больно. – Тебе что-то не понравилось? Это из-за моего отца, да? Скажи и я сразу с ним поговорю. Только не молчи со мной!
Я схватил её за плечи и сильно тряхнул.
– Дело не в вас. Вы замечательные. Дело во мне… Просто, я не готов ко всему этому. Это так серьёзно стало…
Боже, это я говорю?! В самом деле? Вот прямо сейчас своим языком?!
– Отпусти меня, мне больно! Что ты имеешь ввиду?
– Э, не так быстро чтобы всё шло… – я отцепился от неё.
– Коршунов, ты меня бросаешь что ли? Сегодня?! Прямо сейчас?!
Я, как опытнейший хирург, достал свой самый острый скальпель и приготовился вырезать нездоровую опухоль.
– Эх, да… Прости, я оказался не готов…
Я никогда не забуду её крик в ту ночь. И вся улица тоже. Это был даже не крик, а вой, скулёж раненного зверя, который прекрасно понимает, что схватка проиграна и жить ему осталось не очень много. Он медленно умирает, поверженный….
Из её ещё совсем недавно весёлых глаз полетели слёзы. На мгновение я испугался, что солёный горький поток может вымыть её глаза. Настолько был сильный напор. Мне стоило нечеловеческих усилий не расплакаться в ответ. Я сделаю это ровно через сорок минут в ванной родительской квартиры вместе с лезвием от одноразовой бритвы, которое будет гулять по моим предплечьям, чтобы хоть немного стравить душевную боль.
Удар кулаком в солнечное сплетение выбил воздух из моих лёгких, заставив моё тело согнуться, а рот спешно ловить кислород назад. Последующий смачный удар ладони в левую щеку рассыпал перед моими глазами сотни разноцветных звёздочек и мошек самых разных форм. В ухе зашумело. Я слышал, что Полина что-то кричала мне в тот момент, но ничего не мог разобрать. Ещё секунда, и она брезгливо толкнула меня ногой в сторону так, что я упал на землю рядом с небольшим пяточком зелёной травы.
Я перевернулся на другой бок и проводил взглядом убегающую женскую фигуру.
Она бы всё равно не поверила…
Глава 4
24.05.2016
Я с трудом смог себя успокоить. Слёзы бесконечной рекой рвались наружу, пропитывая солью всё на своём пути. Я перестал ощущать своё тело, уже не контролировал его. Всего меня выворачивало наружу. Лишь благодаря ледяной воде из-под ржавого крана я смог хоть немного прийти в себя.
Этого не может быть! Моя Поля, как она могла так поступить со мной?! Бросить меня окончательно, да ещё и заменить этим Ванькой? Меня?! Им?! Как так можно?! Ещё так трусливо сообщить мне об этом! Через тупую записку, как нашкодившая школьница! Смелости не хватило лично обо всё рассказать! Я-то тебе тогда всё сам рассказал! Ненавижу тебя!
В последний момент я увёл руку в сторону, и кулак пролетел в сантиметре от хлипко закреплённой раковины. Я тихонько взвыл через сцепленные зубы. Не стоит привлекать к себе внимание. Точно не сейчас.
Омыв лицо холодной водой, я пристально вгляделся в своё отражение в зеркале. Волосы на голове начали отрастать, небритость сильно била в глаза своей заметностью, белки глаз, словно кротовьи системы подземных тоннелей, были изборождены краснющими капиллярами, а отвисшие мешки под глазами можно было без труда взять двумя пальцами. Сколько времени я уже здесь? И как там моя мама? Надеюсь, её не посадят… Может сработает срок давности совершения преступления…
Через ткань штанов я легонько ощупал ключи.
Пора выбираться отсюда! И придумать как отомстить моей бывшей девушке и её новому ухажёру. Просто так я не оставлю такое унижение! Только не со мной!
Я вернулся в пустую палату и под самые разнообразные кровожадные сценарии мести незаметно крепко уснул.
Зловещие шепотки и таинственное шуршание вернули меня в явь. Не меняя положения на кровати, я медленно проморгал глазами и стал вглядываться в темноту помещения. Лунный свет сквозь решетки на окнах боязливо, словно стеснялся потревожить и спугнуть, очертил две согнутые к полу мужские фигуры. Чем они там занимаются?
Как бы сильно я не щурился, но никак не мог разглядеть, что так привлекло их внимание. Спустя некоторое время, я все же смог чётко различить Алексея Ивановича и нашего нового неназванного соседа. Оба мужчины сгорбились над чем-то почти в самом центре помещения. Я ещё раз напрягся и наконец-то смог разглядеть свой учебник по физике.
– Вы чё делаете, шизики?! – откинув одеяло, я спрыгнул со шконки и уже отнимал свою собственность. Алексей Иванович крепко вцепился в учебник. Подавив естественное желание ударить его, я резко рванул книгу в сторону. Он не смог удержать её. Я подхватил с пола рюкзак, закинул в него возвращенную без боя книжку и каким-то чудом в такой темноте смог заметить боковым зрением, как наш новых сосед по палате отступил к своему койко-месту и что-то судорожно засовывает под подушку.
Отпихнув его и тяжелую подушку в сторону, я обнаружил свою толстую общую тетрадь.
– Не трогай! Это моё! – до сих пор молчаливый мужчина подал голос.
– Чего?! Это МОИ вещи! Зачем вы их вообще взяли?! – я спрятал портфель за своей спиной и осторожно попятился, боясь оступиться в темноте.
Чья-то рука схватила лямку рюкзака и рванула его на себя. Я не стал разбираться, кто именно это был, а лишь ударил по этой наглой загребущей ручонке. Вышел смачный хлопок, и рука исчезла.
– Нам надо! Надо! – Алексей Иванович подошёл ближе.
Страх вежливо занимал собою всё пространство моего разума. Ещё немного и он по-джентельменски повесит на гвоздик свою шляпу, поставит влажный зонтик рядом, затем величаво присядет на табурет и станет медленно раскуривать сигару моего самообладания.