Алексей Белькомбэ
Мумия по соседству
Было в этом что-то завораживающе-мистическое. Моя одноклассница Анастасия, словно прародительница или кормящая мать несла съестные запасы и вела нас за собой в особенное место, чтобы насытить.
Это никотин так настроил мои струны на такую лирику?
Всю дорогу я молчал, погруженный в свой внутренний мир. Компания снова разделилась на группки по интересам и симпатиям, и каждая из них что-то оживленно обсуждала. До меня не доносились слова этих разговоров. Я начал уставать от всего этого мероприятия и чувствовал себя лишним на этом празднике подросткового пьянства.
Смартфон едва заметно завибрировал в кармане куртки. Вынув его наружу, я увидел, на ярко освещённом в вечерних сумерках экране, сообщение от Полины.
«Скоро буду. Никуда не сбегай!»
– Полина скоро будет, – проинформировал я в пустоту, не обращаясь ни к кому конкретно.
Мы прошли ещё пять минут и два поворота налево, когда я наконец-то увидел точку назначения.
Ветхое четырёхэтажное здание из красного кирпича сиротливо находилось в центре пустого участка, окруженного сетчатым металлическим забором. Пустые оконные проёмы затягивали своей слизистой чернотой, а отвалившиеся куски стены, просто пугали. Может быть днём при достаточном освещении это сооружение ещё и имеет спокойный вид, но сейчас атмосфера у него была крайне гнетущая. Как раз для того, чтобы спрятаться внутри и напиться.
Я огляделся и не заметил признаков беспокойства на лицах моих одноклассников. Ладно…
Настя сразу нашла нужную дыру в заборе и пригнувшись, полу-боком проникла на территорию.
«А об освещении кто-нибудь подумал? Ещё минут тридцать, и на улице станет совсем темно.» – нудил я, пролезая через ограждение.
Я начал фантазировать о том, как давно принялись строить это здание и почему всё-таки посчитали, что лучше забросить его, что планировали разместить внутри, был ли это жилой дом, производственные помещения или просто офисы…? А затем в моём мозгу щёлкнуло осознание, что всё это время Настя сама несла два тяжелых пакета, и никто не попытался их у неё забрать, тем самым облегчить ей жизнь. Даже я этого не сделал.
Как можно объяснить такое восприятие? Была бы на её месте Полина или любая другая девчонка из класса, то ещё на выходе из магазина завязалась бы драка за право нести её пакеты. Но с Настей ничего такого не произошло. Даже невозможно было подобное представить.
Пока я думал о нелегкой женской доле, под моими ботинками зашумел битый кирпич вперемешку со строительным и не только мусором, а нос нащупал сразу несколько неприятных кислых запахов неизвестного происхождения. Я достал телефон и включил фонарик. Моему примеру последовали другие ребята.
Мы вошли через широкий проём, где, судя по всему, планировался главный вход. По обе стороны отходили помещения под кабинеты, а самом центре была лестница без перилл, способная вместить, как мне показалось, сразу пять человек.
«Значит здесь планировались нежилые помещения.» – зачем-то подумал я.
Настя замерла у лестницы. В холл всосались остальные ребята. Всего нас было восемь человек. Примерно поровну мальчиков и девочек.
– Ну, где остановимся? – Настя отдала принятие решения в чужие коллективные руки.
– На крыше, – уверенно скомандовал Паша.
Девушка покорно развернулась и стала подниматься. На этом моё патриархальное мамино воспитание не выдержало, и я рванул вперед, вынимая ношу из её рук. Предварительно я стянул свои перчатки, чтобы случайно не выронить пакет при передаче. Моя тёплая ладонь соприкоснулась с её ледяной кожей, и только в этот момент я понял, что она всё это время шла без перчаток.
На таких женщинах весь мир и держится.
Перехватив у удивленной Насти алкоголь, я наклонил туловище вперед и зашагал дальше вверх по лестнице.
– Мущщина! – саркастично одобрил мой поступок Миша.
Этот черноволосый полу-армянин был самым помешанным на сексе в нашем классе. Дело было в повышенном тестостероне или в особенностях воспитания, я не знал. Но каждый предмет, каждый разговор он мог в конечном итоге вывести на плоскую тему.
– Он просто к Настюхе катает! Смотри, я всё Полинке расскажу! – попытался укусить Паша.
Я молчал и потихоньку поднимался по ступенькам, осторожно переставляя ноги в опасениях не заметить маленький камешек и уронить общее топливо, которое маняще звенело в пакетах.
На третьем этаже я начал выдыхаться. Не желая опозориться перед ребятами и дать им малейший повод для уколов, я немного сбавил и без того небыстрый темп и старался бесшумно дышать через нос.
Преодолев последний пролёт, я оказался на самом верхнем этаже. Остановившись, я не знал куда двигаться дальше. Настя, которая всё это время шла сразу за мной, аккуратно обтекла мою замешкавшуюся фигуру. В моменте её сближения мне подучилось, что ей рука легонько скользнула по моим ягодицам. Не успев выдать реакцию, одноклассница дернула меня за рукав.
– Сюда потащили, – прошипела Настя.
Мы повернули сразу налево и оказались в небольшом помещении с дыркой в потолке. К этому отверстию, ведущему на чердак, была представлена грубо сколоченная лестница, которая своей хлипкостью не выражала готовности выдерживать мой вес вместе с двумя полными пакетами.
Мои спутники заполнили собой оставшееся пространство, и несколько неловких секунд мы стояли в нерешительности.
– Ладно, чё стоять сопли жевать? Давайте залазайте всё. Потом мы заберём у тебя алкашку и затащим уже тебя, – скорее приказал, чем предложил свой вариант Паша. Чтобы окончательно подчинить всех, он показал свой пример. В пару размашистых движений он играючи разделался с лестницей и исчез в сумраке чердака. Ширина лаза была достаточной чтобы даже зимой залезть без риска порвать одежду. Довольное лицо первопроходца показалось в пространстве дыры.
– Давайте в темпе! У меня уже трубы горят, – не думаю, что он до конца понимал смысл этой фразы.
Последней в мраке чердака исчезла Настя, и я остался стоять один. Миша выглянул сверху и затем протянул руки вниз с немым требованием передать бутылки. Я с опаской посмотрел на лестницу и решил передавать по одному пакету.
Бережно поставив ношу, которая была в левой руке, на бетонный пол, я поднялся на вторую ступеньку лестницы и, придерживая снизу пакет, передал его в трясущиеся руки ребят. После того, как второй баул ушёл на вверх, и я хотел было отправиться за ним, меня задержал шнурок, вынырнувший из моего зимнего ботика и дружелюбно встретившийся с торчащим из необработанного дерева, гвоздиком. Мне пришлось полностью слезть с лестницы и поновой завязать обувь.
Подняв голову, я не сразу сообразил, что случилось. Через секунду меня окатила волна понимания – лестницы больше нет на месте.
Чердак взорвался истерическим смехом.
Первым я увидел злорадствующую физиономию Паши.
– Спасибо, что вкинул бабок и помог донести. Дальше мы сами справимся!
Новая волна пожирающего смеха. У меня запульсировали виски.
– Короче, иди на х… – эта реплика принадлежала Мише, но договорить ему её не дали из-за новой волны громкого веселья.
Голоса и свет от фонариков стали удаляться. Мне было противно и обидно, но не из-за моих одноклассников, а из-за себя. Как я мог повестись на такую детскую разводку?! Что я за наивный оленёнок такой… Я не ожидал, что они одумаются и вернутся, чтобы извиниться и спустить мне лестницу. Да и после такого унижения, моя гордость не позволяла мне продолжить совместный вечер.
Становилось темнее и холоднее. Я достал свой смартфон и снова перевёл его в режим ручного фонарика. Иконка красной батареи оповестила о том, что осталось не больше двадцати процентов заряда. А если учитывать экстремальные условия в виде холода, то выключиться он мог в любую минуту. Поэтому я принял решение ничего не писать Полине. Риск остаться с пластмассовым кирпичом вместо телефона меня не на шутку пугал.
Уже через минуту я покинул заброшенное здание и пытался вспомнить, где именно находится дырка-выход в заборе.
В метре от меня упал кирпич и с шумом разлетелся на кусочки.
Сверху раздались смешки, следом за которыми последовало короткое – «Придурки». Судя по голосу – это была Настя. Мне стало приятно от того, что она хоть как-то попыталась меня защитить.
Не желая идти на дальнейший конфликт и проверять свою удачу следующим падающим кирпичом, я поспешно двинулся к ограждению. Я взял такой быстрый темп, стараясь как можно быстрее прийти на остановку, что совершенно не заметил женскую фигуру, выпорхнувшую из-за угла здания. Девушка не смотрела по сторонам, всё её внимание было устремлено в маленький сенсорный смартфон. Быстрыми ударами мёрзнущих пальцев, она набирала сообщения. Мгновение спустя её голова врезалась в мою голову, а руки, державшие телефон, сложились в локтях после удара об мою грудь.
Я едва удержался на ногах и успел заметить, что в моем кармане пиликнул гаджет. Девушка же не смогла словить равновесие и распласталась на тротуаре.
Полина?!
– Игорёша, ты как всегда! – когда-то давно, ещё в младших классах она услышала, как мама зовёт меня так, и нагло украла эту форму обращения ко мне. – Помоги встать даме, что ли.
Она умела появляться эффектно.
Я помог ей подняться и стал обтряхивать её синие джинсы и серую куртку с меховым воротником от снега, делая такие движения, которые не несут в себе никакого заднемысленного подтекста. Одноклассница расценила это с присущим всем влюбленным женщинам кокетством.
– Ну, всё-всё! Всю уже облапал!
Мои щеки обожгло румянцем. Скорее всё же от мороза, чем от неловкости из-за того, что я пару секунд назад сбил её с ног. Она заметила моё смущение и продолжила нажим:
– Ладно, тебе можно. Мне даже понравилось, – не дав мне времени ответить, Полина быстро перевела разговор на болезненную для меня тему. – А ты чего здесь? Где ребята?
– Не важно, – махнул рукой я. – Они уже там, на заброшке. Заждались тебя. Ладно, Полина, пошёл я. Ну, и извини, что уронил тебя.
Постарался улыбнуться максимально радужно, но вышло какая-то измученная гримаса больной старой собаки. Обойдя девушку боком, я продолжил двигаться до ближайшей автобусной остановки, ощущая при этом малоприятное чувство обиды и досады в груди.
Полина была не из тех, кого можно просто бросить и пойти дальше. За её волевой характер и упрямость я и уважал эту пробивную фигуру, которая не остановится ни перед чем, пока не получит в свои руки желаемое. Иногда это доставляло проблемы. Как сейчас, например.
– Но-но-но! Голубок, ты от меня так просто никуда не уйдешь! – приостановившийся поток речи, заставил меня напрячься, и тут же я получил снежком по затылку. Кусочки снега проникли за шиворот, мерзкими льдинками кусали кожу и тут же исчезли, растаяв, принося её больший дискомфорт.
Я запрыгал на месте, пытаясь вытащить остатки снега и не позволить уже попавшему внутрь холоду провалиться вниз к более нежным участкам моего молочного тела.
– Ты чё?! Ты хотя бы проверила?! Он точно не жёлтый был?! – у меня никогда не получалось всерьёз злиться на неё.
– Самый жёлтый специально для такой жопы, как ты! Ты думаешь, что я ехала через полгорода ради них? И ради того, чтобы ты сейчас мне сказал: «Ой, я такой загадочный, прости-прощай»? – обладая врожденными театральными талантами, она весьма похоже спародировала меня, хоть и слишком карикатурно.
На такой номер я мог отреагировать только смехом и по-приятельски пихнуть её кулаком в плечо. Полина замерла и стала смотреть куда-то в пустоту перед собой.
– Они решили провести вечер без меня. Я не стал им мешать и ушёл. И мне лучше поспешить, чтобы на автобус успеть.
– Без тебя не хочу никуда идти. Не буду портить им веселье своим присутствием. Да и у тебя в гостях я никогда не была… – она стала нелепо елозить снег своей правой ногой.
При других жизненных обстоятельствах я бы прыгал вне себя от радости. Только представьте – к пубертатному подростку напрашивается в гости самая привлекательная девочка класса! О чём можно ещё мечтать? Но не в случае, если последние десять лет у тебя находится мумия отца в квартире…
Нужно что-то придумать, нужно что-то придумать, нужно что-то придумать…
– Я бы с радостью пригласил тебя в гости… – начал неловкую отмазку мой страх. – Но, сама понимаешь, уже слишком поздно. Давай в другой раз.
– Ты всегда так говоришь! И ещё ни разу этот другой раз не наступил… – меня начинала раздражать эта ситуация. – Всё, ты мне настроение испортил! Как думаешь исправляться?
Я закатил глаза вверх так, что испытал боль. Если бы я только мог ей всё рассказать. Она, быть может, и поняла.
Вернув глаза в нормальное положение, я быстро заморгал, чтобы увлажнить их.
– Хорошо. Кофе или шаурма?
+++
Тот же день,
Немного позже…
– Среднюю классическую, пожалуйста, – зная Полину, она явно решила поскромничать сегодня.
Оплатив заказ пластиковой картой с мыслями о том, что нужно будет попросить у мамы ещё денег, я посмотрел в Полинины глаза и увидел там счастливого ребёнка.
– Я поднял тебе настроение. Теперь мне нужно ехать домой. Эх, надеюсь автобус не будет забит по самую крышу, – клубы пара вылетали из моего рта в такт словам.
– Мне кажется, что, когда мужчина платит за свою женщину – это очень мило. Сразу такое ощущение заботы, уюта и защищенности появляется, – она улыбнулась. – Что-то очень древнее в мозгу открывается и начинает приятно щекотать.
К остановке, скрепя тормозами, подъехал автобус с набитым снаружи ненужным мне номером маршрута. Это разочарование заставило меня тихонько выругаться.
– А ты знал, что по тому какую шаурму человек предпочитает, можно сделать выводы, каков он? – кончики её ресниц успели покрыться инеем, что сделало её ещё привлекательнее.
– Нет, – буркнул я, пристально высматривая номер следующего автобуса.
– Я вот люблю классическую. Это значит, что по натуре я спокойный и последовательный в делах и отношениях человек, который ценит стабильность и нацелен на долгие отношения. А если брать во внимание мою болезненную верность, то я вообще сокровище, какое нужно ещё поискать!
– Вообще не твоё описание, – съязвил я.
Моя спутница цокнула и толкнула меня в бок.
– Ваш заказ готов, – усталый на вид иностранный специалист протянул сверток, который испускал пар и аппетитный аромат. И трудно сказать, чего было больше.
Полина схватила эту трубочку сразу же вгрызлась в неё, капая вытекающим из трещины соусом на землю.
– М-м-м… – она так довольно простонала, что у меня свело желудок. – Это лучше, чем секс.
Я был слишком уставший, замёрзший и раздраженный, чтобы внешне отреагировать на её фразу. Но любопытство проснулось, хотя она, почти наверняка, глумилась надо мной, чтобы посмотреть на мою реакцию. Полина часто так делала.
Старенький синий автобус, облепленный серым снегом, выглядел депрессивно, но меня больше интересовали две гордые цифры «1» и «5» на его лобовом стекле, осчастливившие меня нужным мне маршрутом.
– О, едет. Рад был увидеться вне школы. Мне пора, – я потянулся по традиции обняться на прощание, но девушка меня оттолкнула.
– Ещё рано обниматься. Мне в ту же сторону ехать.
«Разве?» – рваной мысли не дали развиться подъехавший маршрутный транспорт и ещё один торопящий толчок со стороны Полины. Мы зашли внутрь.
На удивление он оказался почти пустым, если не считать водителя и вечно куда-то едущей старушки. Нереальная удача в такие часы, в это время года и в этом районе. Заняв место на колесе у окна, я прислонился лбом к холодному окошку, а моя спутница-одноклассница собиралась приступить к поглощению второй части шаурмы. Холод приятно остужал мои чувства после пережитого в этот вечер.
Оторвал лоб от стекла только после того, как перестал вообще его чувствовать. За это время я так и не придумал, как аккуратно избавиться от Полины. Она ведь явно собиралась ко мне в гости, а зная её, она просто так не отстанет. Нужен какой-то козырь…
Пассажиры входили внутрь лишь за тем, чтобы на следующей остановке освободить место. Неизменной оставалась лишь наша первоначальная компания: мы с Полиной и бабка с водителем. За всё это время Полина ни разу не попыталась начать диалог со мной. Она была слишком занята остатками моего примирительного угощения. Меня это абсолютно устраивало.
Есть такие люди, при виде которых начинаешь испытывать ничем необоснованный животный страх, смешанный с тревогой. И никак не можешь себя успокоить. Убеждаешь себя, что он в порядке, улыбается вон как радушно, руку крепко жмёт, но шестое чувство почему-то продолжает посылать холодок по хребту, тонизируя весь организм. А есть другой тип персонажей. Смотря на них, ты прекрасно осознаешь причину своего малодушного беспокойства – этот человек натурально опасен и отбит на всю свою небольшую голову, и лучше держаться от него максимально подальше. Однако не получится в этот раз. Автобус был не слишком длинный.
Плечистый блондин с волосами цвета кофе с молоком, смешанными в неравных пропорциях, запрыгнул в транспорт, следом за ним появились два парня поменьше ростом и похуже одетые.
Сразу стало понятно, что от него исходит опасность, но больше проблем могли доставить его прихвостни, которые в желании угодить и впечатлить своего лидера, готовы на очень многое.
Намётанным взглядом блондин оценил обстановку и направился к нам, сопровождаемый своей свитой. Оказавшись рядом с нами, он наклонился к Полине и приятным голосом предложил:
– Родная, познакомимся?
– Не интересует, – отрезала девушка, демонстративно громко комкая пакет из-под уличной еды.
– А чё так? Это твой парень что ли? – я поднял голову и увидел его нелепые карие глаза, которые никак не гармонировали с его фенотипом.
– Да. Разговор окончен.
– Ну чего-ты? Я же не кусаюсь… – парень наклонился ещё ближе. Запах приятных мужских духов дотянулся до меня. – Хороший у тебя мальчик. Язык в жопу засунул и спрятался за твоей юбкой. Я же вижу – тебе нужен настоящий мужчина.
Я встал со своего места.
– Тебе ясно дали понять – откалывайся. Чё не понятно?
– Уф, какой жесткий, как понос! Ну, не ясно мне, и чё дальше?
Ситуация была совсем не в мою пользу – три, судя по всему, опытных в уличных драках молодчика в стеснённом салоне автобуса, и сидящее, между нами, препятствие в виде Полины. Крайне глупо и опасно…
Я поочередно задержал взгляд на каждом из них, пока не замер на третьем, который всё это время стоял поодаль, втянув голову в плечи.
ВАНЯ?!
Я ничего не слышал о нем с тех пор, как бабушка после четвертого класса определила его в кадетский корпус. Бабушка была жива, и он, вроде, стабильно навещал её, но мы почти не пересекались. Его судьба меня совершенно не интересовала.
– О, Вань, привет, – я протянул руку, боковым зрением отмечая, что моя «девушка» тоже его узнала.
Внешность моего старого знакомого, конечно, изменилась. Худой, с колючим взглядом и тонкими запястьями, он был мало похож на свою детскую версию. Но я испытывал тупую уверенность, что передо мной стоял именно Ваня.
Моя дружелюбно протянутая ладонь осталась висеть в воздухе без ответа.
– Малой, это в натуре твой кореш? – все глаза были обращены на Ваню.
– Нет… – едва различимо из-за шума открывающих дверей, пролепетал парень.
Первой отреагировала Полина:
– Чё?! И меня тоже не знаешь, Вань?!
Никакой реакции.
Блондин снова посмотрел на нас, но в его глазах появился людоедский интерес.
– Получается, что ты балабол. Чё делать будем?
– Балабол он. Всё, пацаны, отстаньте, – я опустил правую руку, оставленную без рукопожатия.
Сесть мне не позволили. Пока мы разговаривали, второй товарищ блондина обошёл наше сиденье и схватил меня сзади под руки.
– Ответ неправильный! Короче, у нас бабла на проезд и сиги не хватает. Поделись по-братски, а? Простимулируй местную экономику.
Меня перестали удерживать, и я снова стоял в прежней позиции, хоть и менее твёрдо.
– Ну, – мои поджатые губы явно говорили о недовольстве. – Сочувствую. Придётся, в таком случае, вам шагать на ху…
Удар сзади в ухо. Звон. Крик девушки. Крик пожилой женщины. Удар левой бровью об впередистоящее сиденье. Влага.
Полина прекратила издавать крик и уже сыпала ударами по бледному лицу главаря. Шестёрка запрыгнул на заднее сиденье и стал пинать меня ногой по спине. От неожиданности я рефлекторно выгнулся, но успел среагировать и прикрыть голову. Спустя пару ударов, его конечность соскользнула и предательски ушла с моего правого бока в сторону. Несмотря на ступор, сковывающий моё сознание, я всё же смог схватить его за лодыжку и протянуть ещё глубже. От такого он потерял равновесие и глубоко провалился в пространство между рядами.
– Прекратите! – голос старушки сквозь адреналиновый звон.
Мой кулак встретился с грудью прихвостня. После чего я перепрыгнул через автобусные кресла и оказался позади всей потасовки.
Блондин держал мою Полину за руки и улыбался её безрезультатным попыткам освободиться из его крепкого захвата. Нужно было бежать.
Водитель сбросил скорость и крикнул в салон:
– Чё у вас происходит?!
Левый глаз был залит кровью, которая начала сворачиваться и залеплять мне веко. Я уже не соображал. Зато прекрасно сориентировалась одноклассница.
– Откройте заднюю дверь! Сейчас!
С этой просьбой-мольбой она осуществила мечту каждой женщины – ударить мерзкого, неприятного тебе мужчину, который не принимает твоего уверенного отказала, ногой в пах.
Двери распахнулись, и мы с подругой одновременно вытряхнулись из салона. И сразу же, не сговариваясь, побежали в обратном направлении движению автобуса.
Мы свернули с тротуара налево и взяли курс на ближайшие дома, в надежде затеряться там и переждать. Адреналин начал вымываться из моей крови, и раны затянули болью. Ухо сильно покраснело и опухло. Пытаясь отвлечься от своих ощущений, я посмотрел на свою боевую подругу, жадно высматривая внешние повреждения. В темноте сделать это было трудновато, но всё же Полина была цела. Я ощутил облегчение. Не хотелось бы объяснять её отцу, как так вышло…
Во дворе никого не было. Мы забежали в случайный подъезд, после того как проскочили несколько домов.
Забежав на лестничную площадку, ведущую со второго этажа на третий, я прильнул к окну.
Никого.
Я опустился на ступеньку и уже не мог сдерживать свои эмоции. Смех с крапинками пресных слёз рвался наружу. Меня эмоционально рвало.
– Дай посмотрю глазик, – яркий белый луч фонарика телефона ударил в лицо.
Я зажмурился и прошипел от боли.
– Нормально. До свадьбы заживёт. Только нужно вытереть кровь. В идеале, конечно, промыть рану и наложить швы, но всё и так будет в порядке, – противный свет ушел вместе с Полиной.
Уже через минуту холодный снег шкрябал моё лицо, причиняя боль и отрывая куски запёкшейся крови. Но мне было так хорошо в тот момент. Всё-таки есть что-то прекрасное в том, что девушка обрабатывает раны и заботится о пострадавшем мужчине. Это намного интимнее и ближе, чем секс. Не каждой женщине, с которой мужчина греет постель, он может доверить уход за своими ранами, и далеко не всякой он может показать свою беззащитность и немощь. Я был безумно счастлив, что моя Полина оказалась рядом.
Но ситуацию изменила вибрация моего телефона.
Я аккуратно, чтобы не мешать Полине заботиться об мне, вытащил мобильник, глянул на имя звонящего, и резко опустил экраном вниз.
Мне звонил отец.
Это не осталось незамеченным для внимательного Полининого взора.
– Кто звонит?
– Просто номер. Неизвестный, – я нервно кашлянул, параллельно убирая телефон в карман, предварительно переведя его в беззвучный режим.
– Я видела, что тебе звонил папа, – она прекратила тереть и обтряхнула руки от остатков бурого снега.
– Тебе показалось, – я встал со ступеньки и оценил обстановку на улице. – Мы недалеко от моего дома. Нам лучше попрощаться и выйти отсюда порознь…
– Почему ты отрицаешь? Я же видела, что папа звонил тебе.
– …я пойду пешком, а тебе лучше заказать такси. Они могут шастать неподалёку.
– Ты оглох? – она не отводила от меня взгляд.
Что же делать? А-а-а….
– Там в автобусе…Ты сказала, что я твой парень…Э, ты будешь… – я искал выход как мог.
– Да, давно пора! – я почувствовал, что меня пригрело лучами июльского солнца.
– То есть мы теперь пара? Встречаемся? – мои глаза прыгали с одной детали её внешнего вида на другую.
Моя девушка бросилась мне на шею и задела подбитое ухо.
– Ай, больно!
– До свадьбы заживёт. Я тебе обещаю!
Весело хихикнув, она впилась в мои губы, и я ощутил, как телефон снова настойчиво завибрировал.
Глава 2
23.05.2016
Шуршание шариковой ручки о бумагу вернуло меня из того ноябрьского подъезда в кабинет Ольги Кирилловны. Я потянулся к левой брови, чтобы потрогать старый шрам. Никаких проблем после той драки не было, только вечерами бывало, что голова побаливала, и иногда резкий яркий свет вызывал неясный дискомфорт.
– Хорошо. В травмопункт, я так понимаю, вы опять не обращались? – Ольга Кирилловна продолжила конспектировать наш разговор. Почему бы просто не включить диктофон?
– Нет. Всё само зажило, – я нащупал бугорок раны. – Да и после более серьёзной драки, я не ходил по врачам. Так что просто неприятность.
– Это хорошо, что всё само зажило, – Ольга Кирилловна перестала царапать бумагу и посмотрела на меня. – Вы говорили, что в ту ночь вам позвонил отец… Как так получилось?
– Да, не отец звонил, а с его номера, – я потёр переносицу. – Мать, конечно, утверждала, что папа волновался и позвонил мне…Она…всё это время держала его телефон в рабочем состоянии, ну, чтобы никаких подозрений. Она, даже, с его родителями общалась от его имени.
– Вы это лично видели? Присутствовали в те моменты?
– Не совсем. Я пару раз залазил в его телефон и видел переписку.
– Хорошо, – снова заметка в тетрадке.
– Я потом тайком проверил её баланс на телефоне. Там был минус. Поэтому она с его номера и набрала меня.
Ольга Кирилловна выдвинула ящик стола и вытащила наружу пузатую книжку, с выцветшей обложкой. Полистав её немного, она остановилась на нужной ей странице и принялась неспешно читать, вдумчиво двигая глазами по тексту. Я в это время сильно зажмурился и вернулся в тот подъезд, чтобы снова прочувствовать тот момент. Неожиданно ординатор заговорила:
– Хорошо, а давайте немного изменим тактику. До этого мы шли из прошлого к настоящему, а сейчас давайте попробуем наоборот. Игорь, ответьте, пожалуйста, зачем вы здесь?
– Чтобы помочь вам помочь маме, – я ответил, не расцепив век.
– Отлично. А как вы здесь оказались?
– Вы вызвали меня к себе, – открыв глаза, я немного сощурился, привыкая к свету.
– Нет, я имею ввиду вообще здесь, – девушка обвела помещение руками. – Правильнее будет сказать: после чего вы оказались здесь?
Я стал медленно жевать верхнюю губу. Мне хотелось выиграть немного времени для себя. После губы, я принялся с удовольствием массировать шею и затылок. Словно с помощью этих круговых движений я мог хоть что-нибудь вспомнить. Затем я сдался, и под нервозность моих рук попал прыщавый лоб.
– Игорь…
– Да какая вообще разница?! Помочь нужно маме, а не мне! Зачем вы спрашиваете у меня это?! Вы же всё знаете! Мы…мы…, – воздуха стало не хватать. – Мы ехали куда-то…Все вместе…Это было опасно…И я…Вот…
Девушка закрыла тетрадь, переложила папки на столе, затем, сжав руки в замок, сказала:
– Я вижу, вы устали. Спасибо за беседу! Думаю, на сегодня хватит. Продолжим завтра. Сейчас можете погулять. Какая сегодня погода!
Ординатор посмотрела куда-то на пол, справа от стола, за которым сидела.
– Отлично. С нетерпением буду ждать нашей встречи! – я поднялся со своего места и направился к выходу.
Взглянув на книгу, я выцепил крошечный заголовок «Вытесненные воспоминания».
Для того, чтобы нам никто не помешал, Ольга Кирилловна всегда запирала дверь. Сделала она это и в этот раз.
Серебристый ключик торчал из замочной скважины, а четыре других весело смотрели вниз, дружно держась за кольцо.
Я провернул кисть, и замок, щелкнув пазом, открылся.
Импульс дёрнул мою руку вместе с ключом от двери. Он высвободился, и всю связку я отправил за пояс штанов, ловко зацепив кольцо, связывающее ключи, за шнурок, стягивающий мои штаны. На это ушло не больше секунды.
Я ещё раз попрощался и вышел из кабинета.
+++
20.04.2015
Стандартная мелодия звонка у моей не самой новой модели телефона своими неблагозвучными музыкальными сочетаниями тянула меня из сна. Пошарив рукой по кровати, я не сразу нащупал ревущий кирпич. Выяснять, кто мне звонит в утро воскресенья, сил не нашлось и, несмотря на экран, я поднёс смартфон к уху. И тут же одёрнул голову в сторону, неприятно стукнувшись о бортик кровати.
– Привет! Ты чё там, спишь ещё?! – мне показалось, что даже через малюсенький динамик телефона, Полина умудрилась пролезть в мою комнату и начать заполнять собою всё пространство. Поморщившись, я убавил громкость на пару делений и осторожно приблизил кричащий телефон назад к правому уху.
– Кхм…Да…Привет… – отвыкшие за ночь голосовые связки с трудом выдали простые звуки.
– Давай вставай! Хватит спать! Твоя женщина соскучилась по тебе… – я снизил громкость ещё немного.
– Поль, ну куда? Ты время видела? Хочу выспаться. Завтра в школу…
– Видела! А ты видел? Как можно столько спать? Ты чем по ночам занимаешься, и почему я не знаю об этом?
Я поднёс экран к лицу и, еле открыв маленькую щелочку для правого глаза, увидел две грубые единицы и рядом пару успокаивающих кругов. Неплохо, действительно пора вставать.
– Чё молчишь? Стыдно? Заставил меня волноваться! Я ему пишу всё утро, а он молчит! Еле-еле добудилась до вашего величества. Выспался хоть? – она била прям по барабану моей перепонки.
– Я уже сам вставать должен был. Будильник не сработал почему-то… – я стал приходить в себя и отходить от кошмарного сна. – Спасибо, что разбудила меня. А то проспал бы ещё весь день…
– Я молодец у тебя? – Полина промурлыкала в трубку.
– Конечно, чтобы я без тебя делал… – я заулыбался, чтобы сделать голос потеплее.
– Да, я у тебя такая…А мама тебя разве не разбудила бы?
– Не знаю. Она на дежурстве, вроде, – голова полностью прояснилась.
– Ага, значит ты один дома…Хорошо, очень хорошо…
– Что? Нет, я не один! – резко присев, я облокотился на подушку.
– Всё, не ври. Лучше выгляни в окно, – я смог разобрать её негромкий смешок.
Горло сжалось в судороге, задержав где-то внутри комок переработанного воздуха, который зафиксировавшись тисками моей глотки, не мог двинуться ни в какую сторону. Сердце на это время замерло, лениво прекратив биться. Лишь сухой кашель, ободравший мою гортань, смог снова запустить кровяной насос. Оба глаза уже были полностью открыты и успели адаптироваться к тусклому солнечному свету, который аккуратно пробивался сквозь приоткрытые занавески.
Я быстро встал с кровати и подскочил к окну.
– Ну что ты там? Долго ещё ждать моего спящего красавца? – нетерпеливая Полина поторопила меня.