Алексей Белькомбэ
Мумия по соседству
На долю мига удары прекратились, и я ощутил, как чужая рука запрыгнула мне в карман. Когда миг кончился, избиение продолжилось, но в пол силы от прежнего.
– Гля, кучерявый ножик! Слышь, малой, зачем он тебе? – голос Вити звучал где-то далеко.
– Отдай! Это подарок! – я крикнул, выплевывая липкие капли слюны изо рта.
– О-о-о, быстро соображаешь! Спасибо за подгон!
Я начал отбиваться ногами и попытался отползти от них на спине. И в один из брыканий, я увидел фигуру, стоящую сзади хулиганов прямо посреди улицы.
Это был мой брат Максим!
– Макс! Помоги! – я взревел.
Одуревшие от своей вседозволенности и безнаказанности парни синхронно обернулись назад. Моё подкрепление в их планы не входило, и я, воспользовавшись заминкой, тут же вскочил на ноги.
– Чо?! Кого ты звал?! – ребята нервно озирались по сторонам.
Я пятился, увеличивая дистанцию между нами и контролируя их спины. Через секунду до меня дошла причина их беспокойства.
На улице никого не было. Ни впереди, ни сзади.
Куда он исчез?!
– Ты чо?! Нас за лохов держишь?! Думаешь мы схаваем?! – младший брат, судя по всему, соображал побыстрее своего высокорослого единоутробного родственника. Хотя, с чего я вообще решил, что они родственники, да ещё и от одной матери?
Я сделал вторую роковую ошибку за день – развернулся к противникам спиной и попытался добежать до дома Максима. За свою глупость я был закономерно наказан второй по счёту подножкой. Я привычно забурился в снег и, сгруппировавшись, закрыл самое ценное – голову. Избиение продолжилось с ещё большим садизмом. Больше не избегали бить в голову, пах, шею.
Куда подевался Максим?! Почему не помогает мне! Может он побежал за подмогой? Да, точно!
А между тем мне попали в нос, на что он с возмущением брызнул красным, отбили все ноги, чуть не сместив коленную чашечку и оттоптали все пальцы на руках. Безымянный брат Вити, как обладающий большей убийственной силой, стал прыгать на мне. Его нога, обутая в тяжелый ботинок, соскользнула с моего плеча и ещё раз задела уже подбитый нос. После чего из него натурально полилась кровь, как из водопроводного крана.
Злость и отчаяние не давали мне заплакать. А ещё ожидание. Вот-вот должен вернуться Максим с друзьями. Я должен дотерпеть до их прихода, должен выдержать всё с достоинством и встретить их непокорённым.
Какого же было моё удивление, когда, перевернувшись на бок в сторону проезжей части, я увидел сквозь залитые кровью глаза спешащего к своему дому моего брата Максима! Он смотрел себе под ноги, явно стараясь игнорировать драку рядом. Я даже не успел полностью осмыслить это. На импульсе вытянул к нему руку и взмолился:
– Макс, помоги! Куда ты?! Брат!
Удары заглохли, кровожадное семейство смотрело в сторону моей протянутой руки и не знало, как реагировать на ситуацию. Я, израсходовав последние силы, безвольно бросил голову на затылок, положил руки на грудь и уставился в серое небо.
– Сёма, походу, ты его конкретно по голове приложил…Сколько раз тебе говорил не прыгать! Так убить можно, дебила, ты, кусок! Или, вон, покалечить, – смачный звук оплеухи на промёрзлом воздухе ни с чем не спутать.
– А чо я-то сразу?! Он с самого начала этого Максима звал! Да он угорает по любому! -попытался оправдаться Сёма.
– Слышь, малой, ты кого всё время зовёшь? Нема тут никого! – Витя заслонил своим мерзким лицом небо.
Я стал захлёбываться кровью, которая вместо того, чтобы вытекать наружу, сбегала назад в глотку. Через боль я перевернулся на бок и уткнулся уставшими глазами в забор. Затем закоченевшими пальцами подгрёб горку снега и плюхнулся в неё горячим лицом, не забыв забить ноздри морозными кристалликами.
– Ладно, пошли, быстрее! Хрен знает чо у него в башке! Нож же зачем-то с собой таскает! – я уже не разобрал кто это произнёс. Мозг медленно тормозился холодным снегом.
Через некоторое время замолк удаляющийся хруст снега.
Я загрёб свежую кучку поверх старой и сразу же уткнулся в неё. Не удержав слёзы, я их расплескал.
Я плакал из жалости к себе, из-за отобранного гожа, из-за боли от разбитого носа, который никак не хотел прекращать кровить, из-за обиды, из-за своей трусости, но самое главное – из-за предательства. Я никак не мог поверить, что мой брат Максим всё это время был рядом и не даже не попытался помочь мне. Он хотел малодушно прошмыгнуть к себе и спрятаться там, как в домике. И это после всего того, что он мне говорил в лесу, после нашего братания на крови! Как он мог поступить так подло и гадко? Почему я такой болван доверился ему и стал возлагать на него какие-то свои надежды? Неужели я был настолько слеп и наивен, что не разглядел его жалкую душонку? Так вот почему у него нет друзей!
Другая моя сторона положила на чашу весов то, что, возможно, эти братья реальные отморозки, которых боится весь посёлок. И Максим тоже не рискует с ними связываться. Ведь я уеду к себе в город, а ему тут дальше как-то жить с ними.
Снег растаял и превратился в красную кашицу. Я опять сделал морозную подушку, на этот раз побольше и лёг лицом в неё. Холод приятно глушил физическую боль и прочищал мозги. Захотелось раздеться и полностью зарыться под снег.
Нож жалко! Такой замечательный был, тем более мамин подарок! Чтобы он их всех изрезал. Он уже знает вкус крови.
Нос наконец-то перестал кровоточить, шум в голове окончательно затих, боль в теле почти исчезла, а пальцы на руках и ногах были в предобмороженном состоянии. Я перестал следить за временем, а время перестало следить за мной.
…
Обтерев лицо чистым снегом, я аккуратно, чтобы ничего не потревожить, сел. Левый бок ужалило болью. Надеюсь, ничего не сломано. Я пошевелил всем чем можно. Довольно убедившись, что практически цел, я стал подниматься на ноги.
Странно, а где все люди? Вымерли что ли?
Вертолёты в голове вылетели со своих мест и затормошили картинку у меня перед глазами. Бок заболел сильнее. Трещина точно есть. А сотрясение? Там, вроде, тошнить должно. Хотя, если карусель в голове не остановить, то меня точно вывернет и без всяких сотрясений.
Но вот действительно, даже собаки не лают. Почему так тихо?
Посмотрев в конец улицы, я принял решение и, сплюнув себе под ноги красным, поплёлся на остановку, скрючившись на левую сторону.
У меня больше не могло быть брата.
Глава 7
22.05.2016
– Вот так вот и закончилась история нашей дружбы…Грустно, конечно. Я ведь успел сильно привязаться к нему.
На следующее утро мы, как ни в че не бывало, беседовали у Ольги Кирилловны в кабинете. После капельниц и каких-то желтых капсул, у меня было отличное настроение и прекрасное самочувствие.
– После драки вас не тошнило? Ударов по голове не было? В травмпункт обращались? – она быстро водила ручкой по блокноту.
– Не-е-е, всё норм было. Да чё там? Просто нос разбили. Зажило быстро. А вот тут, смотрите, шрам от братания остался, – я продемонстрировал раскрытую ладонь.
– Ага, вижу. А почему он двойной получился? Как будто два пореза было.
– Я не помню уже… Так вышло, – я смутился, ведь я столько раз рассматривал его, но никогда не обращал на это внимание.
– Хорошо, а с Максимом ещё кто-нибудь, кроме вас, был знаком? Я имею в виду – из вашего окружения.
– Дайте-ка вспомнить… – я закинул голову вверх, ища ответ на потолке. – Знаете, нет. Мы всё время только вдвоём были.
– А с его семьёй вы успели познакомиться?
– Э, тоже нет. Я только один раз у него был, когда альбом с фотографиями смотрели.
– Хорошо, очень интересно… – Ольга Кирилловна открыла папку с документами и стала быстро её листать.
– Скажите, а что случилось с Алексеем Ивановичем? Где он? – я решил воспользоваться паузой. – И второй, сосед наш который?
– Игорь, мы не будем с вами обсуждать других пациентов и их состояние. Никаких посторонних вопросов.
От такого ответа я напрягся. Прежняя легкость и весёлость в общении моментально улетучилась. Наклонив тело вперёд, я продолжил наседать на ординатора:
– Это всё из-за Аркадия? Вы же знаете, что они его душили? Мучали его! Я же ведь поэтому и вмешался. Они втроём на одного…
– Не волнуйтесь, все меры принимаются. Давайте лучше вернёмся к вам. У нас ещё столько работы. Нужно успеть до отпусков… – девушка бросила на меня быстрый взгляд и прикусила губу, осознав какую глупость она сейчас неосознанно выпалила.
– Что значит до отпусков?! – я зацепился за её слова. – Сколько ещё я здесь проторчу?! Ради чего?! Моей матери плохо, а не мне! Ей нужна помощь, а я собрался сидеть здесь до ваших отпусков?! Отпустите меня!
– Спокойнее…Я не в силах вас отпустить. С вашей мамой всё хорошо, не переживайте. Она также находится под наблюдением, и ей оказывается вся необходимая помощь. На это тоже нужно время. Сядьте, не нужно стоять надо мной. Поймите, если вы продолжите так себя вести, я буду вынуждена позвать персонал.
– Я ничего вам больше не скажу, пока не увижу маму! – я упал на стул.
– Послушайте, дело не в вашем желании или отсутствии его. Дело – в необходимости всего того, что мы делаем. Ваша семья столкнулась с непростой ситуацией, и от нас всех сейчас зависит как скоро и как успешно всё нормализуется. И если потребуется, вам придётся задержаться здесь. Речь же не только о вас идёт, но и о вашей матери. С ней сейчас также работают. Игорь, нам действительно важно не останавливаться и продолжать. Да, всё это непросто вспоминать, но так необходимо. Посмотрите какую работу с вами уже проделали! Осталось не так уж и много.
– А мамой…Кто именно с ней сейчас занимается?
– Ну… – девушка откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. – Такие же специалисты, как и у нас.
– А её не посадят? – я быстро почесал нос.
Ольга Кирилловна нахмурилась и несколько секунд молча смотрела на стол перед собой. Я ожидал приговора. Червивая мысль о том, что маму осудят за убийство, и мы не успеем встретиться, сжирала меня изнутри. Это был самый страшный из всех возможных сценариев развития событий.
Трель зазвонившего телефона вырвала ординатора из раздумий, а меня заставила дёрнуться.
– Добрый день, Ольга Кирилловна слушает, – ровным голосом произнесла девушка. – Да, он у меня. Работам по плану. Всё хорошо.
Голоса на другом конце линии я не слышал.
– Ну, ещё немного осталось. Как закончим, я его к вам отправлю. Да, спасибо. Вам того же.
Девушка положила трубку стационарного телефона и, сцепив руки в замок перед собой, быстро затараторила:
– Давайте сделаем небольшой перерыв от вашего прошлого и поговорим о настоящем. Кто входит в ближайший круг общения вашей семьи? Какие-нибудь друзья, родственники? Ах, да, после меня, вам нужно будет к Савелию Алексеевичу зайти.
– Друзей не было. Родители довольно закрытые люди. А после того, что мама сделала с отцом…, то тем более. Вот ведь всё-таки она понимала, что это неправильно, и его нужно прятать. Несмотря на то, что мне она пыталась внушить, что всё нормально и ничего не случилось…что папа ещё жив…Не, друзей не было. А из родственников…бабушку по маминой линии помню. Она со мной в детстве нянчилась, – выплывший из тумана памяти образ Виктории Васильевны заставил меня просиять и улыбнуться. – Очень замечательная была. Добрая, интересная и столько историй мне всяких рассказывала! Постоянно всякие вкусняшки готовила, деньги на мороженное давала. Эх, но после нашего переезда сюда, я её больше не видел. Не, реально, вообще не могу вспомнить, что с ней стало, и когда я её последний раз видел. А её мужа, моего деда получается, я не застал. Он умер до моего рождения. Отёк лёгких, вроде.
– Вы вчера упоминали некую Елену Ефимовну…А она кто? – Ольга Кирилловна прочитала её имя в своём блокноте.
– А, это мама отца, – я сглотнул слюну и сдвинул брови вместе. – Она не очень хорошая, противная даже можно сказать. Нам почти никогда не помогала, хотя возможность у неё была. Доходило даже до смешного. Помню она как-то раз пришла к нам домой. Ну, там, где мы раньше жили. Так вот, отчитала маму за пыль в квартире, со мной даже не поздоровалась нормально, сразу побежала папу целовать и причитать, как он исхудал с этой семейной жизнью, и какой он у неё раньше румяный был. Даже сейчас рассказываю вам и самому смешно. И, короче, она принесла пакет с продуктами, но только для него! Представляете? Она на полном серьёзе запретила нам брать из него! А мы тогда жили не то, чтобы богато…Вот, ну и папа благополучно кушал отдельно. Ещё помню, ну это прямо мне никто не говорил, но из ситуации было понятно, что она его иногда специально одного к себе звала, чтобы только с ним время провести, накормить его и тайком денег сунуть в карман. Не, я понимаю, он её единственный сын и всё такое…от неё же даже муж ушел…Но это странно, вам не кажется? Насколько помню, маму она ненавидела, а меня избегала. Отвращение как будто у неё было, злоба может, или даже ревность… Да! Думаю, она просто ревновала папу к маме. То он был у неё один, и только ей принадлежал. А тут какая-то другая женщина на него претендует. А батя…, он, знаете…мне кажется, пытался на двух стульях усидеть. Получал плюшки от мамы и от жены. И при этом для всех остаться хорошим и любимым. Это я уже всё потом понял, когда подрос. А в моменте даже не обращал на это внимание. Я их, конечно, сравнивал. Бабушек, в смысле, ну и папину маму считал просто с придурью. Она умерла как раз после того, как мы с парка вернулись. Больше у нас никаких родственников не было. Может и есть, но я не знаю о них и никогда не видел.
– Хорошо. Вы упомянули, что она к вам с отвращением относилась. Как это выражалось?
– Я уже точно не помню, как это было. Делала вид, что меня нет. Игнорировала. О! Однажды я услышал, как она папе говорила, что я не его ребёнок. Я ещё так удивился и про себя подумал: а чей тогда? Мамы не было дома в тот момент, а потом я ей не стал рассказывать. Не знаю даже почему.
– Это очень ценная информация! Если ещё что-то или кого-то вспомните, то не стесняйтесь, говорите. А сейчас можете идти к Савелию Алексеевичу. Он вас уже заждался, – она разблокировала свой смартфон и стала водить большим пальцем по экрану.
Если украсть у неё телефон, я смогу дозвониться до мамы?
Глава 8
07.02.2009
Я проснулся посреди ночи и несколько секунд силился понять, что заставило меня пробудиться. Пить я не хотел, жарко или холодно не было, ничего не болело, каких-либо ещё факторов, которые обычно заставляют с раздражением встать с удобной постели, я не ощущал. Раздосадованный непонятным подъемом, я проверил время и блаженно выдохнул. Ещё несколько часов прекрасного небытия перед ненавистной школой.
Когда я уже закрыл глаза и поудобней устроился на другом боку, прогремел дверной звонок. Кто может прийти в такое время? Вполне возможно, что это кто-то балуется. В любом случае, лучше пускай мама откроет.
После пятого по счёту звонка и из-за отсутствия реакции у мамы, я нервно заёрзал на кровати. Почему она не встаёт? Не слышит? Или решила игнорировать незваных гостей? Спрятав голову под подушку, я снова попытался уснуть.
Ещё одну трель звонка я смог проигнорировать, но вот после седьмого, у меня сдали нервы. Подсвечивая фонариком на телефоне, я быстро натянул на себя одежду, беспорядочно висевшую на компьютерном кресле, и также освещая себе дорогу, прошёл мимо мирно спящей мамы в обнимку с трупом в коридор. Вот это сон у неё! Не добудиться!
Наша старая входная дверь не была оборудована глазком, а я был по-детски наивен в те нежные годы, поэтому, даже не поинтересовавшись кто может стоять за дверью в такой поздний час, открыл её.
Максим.
Без лишних слов я дёрнул дверь на себя, но он успел подставить ногу и тем самым не дать мне закрыться. Несколько мгновений нелепой возни, и он начинает мямлить:
– Постой, давай поговорим…
Его голос обзавёлся каким-то медовым оттенком. Он был противен мне, как и он сам. В ответ я лишь по сильнее рванул дверь и попытался выбить его ногу.
– Игорь, братишка, послушай меня.
Если до этого я был просто слегка раздражён, то после упоминания нашего братства, я в моменте вскипел и разозлился. Как он может говорить такое?!
– Брат, раз не хочешь разговаривать – тогда слушай! Эти ребята настоящие отморозки. Их все боятся у нас. У них мамка – тётка большая. Может многое. Что я мог сделать?! Пойми ты! Ты бы вернулся к себе, а мне-то дальше, как жить?! В постоянном страхе, что меня покалечат они и их дружки? Ну вот так вот я поступил! Да, каюсь! Но что теперь, просто забудем о нашей дружбе?! О нашем братстве?! У пацана есть право на ошибку, он может оступиться. Пойми, не всё так просто, как ты думаешь. Считаешь мне легко было?! Стоять и смотреть на всё это! А потом мучаться почти месяц, решаясь ехать к тебе или нет! Игорь, прости меня! Слышишь?! Про-сти! Да взгляни ты на меня! – начав с шепота, под конец речи он уже почти кричал.
Весь отрыгнутый им бред лишь усилил моё отвращение.
– Не, не понимаю. И не хочу понять. Уходи! И больше не возвращайся! Ты не должен здесь быть! Это не твоё место! Вали к себе в лес!
Его нога никак не хотела убираться. Звук тяжелых шагов из квартиры, бросил меня в пот. Как я объясню маме, кто он такой и зачем пришёл?!
Внутренняя входная дверь распахнулась. Как бы сильно я не старался удержать её, но не смог перебороть маму. Я развернулся всем телом и попытался загородить ей обзор на площадку.
Её сонное лицо, но с уже ясным взглядом, возникло передо мной. Несмазанными голосовыми связками она проскрипела:
– Ты что? Кто тут?
Мамин взгляд ударился сначала о меня, затем отрикошетил на лестничную площадку, а после остановился где-то поверх моей макушки. Я зажмурился, ожидая их знакомства.
– Кто пришёл? – она мягко, но настойчиво сдвинула меня с прохода, и необутыми ногами вышла в подъезд.
Осмотревшись, она обратилась ко мне:
– Ты с кем тут разговаривал?
Я нехотя расщепил веки и обнаружил, что Максима нет, а мама озадаченно смотрит на меня. Я тоже вышел на лестничную клетку и, проверив пространство за дверью, где мог притаиться мой бывший друг, неуверенно промычал:
– Никого. Просто хулиганили.
– В смысле? Кто? – мама уже успела встать в позу и скрестить руки на груди.
– Не знаю… Я их не видел, – мои глаза продолжали искать Максима.
– Да? И что они делали?
– Ну, в дверь позвонили и убежали.
– Хм, я что-то не слышала, чтобы кто-то звонил. Папа тоже ничего не слышал. Что-то ты темнишь, дружочек. Мы с отцом проснулись от твоего крика. С кем ты тут беседовал?
– Ни с кем. Я проснулся от того, что-то названивает к нам в квартиру. Ты спала. Я решил сам проверить. Тут никого.
– Сынок, я слышала, как ты с кем-то говорил. Зачем ты мне врешь? – она наклонила голову вправо и сощурилась, изучая моё поведение.
Как Максим успел так быстро и бесшумно убежать?
– Мам, тебе показалось. Тем более спросонья. Может вообще приснилось, – я напустил невинности на своё лицо.
– А папе? Ему тоже послышалось? – маму ничего не пробивало.
– Э, ну да… Я спать пошёл.
Уже в квартире она развернула меня к себе и, присев на одно колено, спросила:
– Игорёша, у тебя всё в порядке? Ты в последнее время беспокоишь нас с отцом. Всё хорошо? Ничего не хочешь мне сказать?
Я мотнул головой и пошёл в свою комнату. Перед тем, как отгородиться от мира посредством межкомнатной двери, я увидел, как мама нырнула под одеяло со словами:
– Говорит никого. Но ты же слышал, как он кричал в подъезде, да? Прощенье, вроде, у кого-то просил… Ну вот, я тоже. Не знаю, Серёж, пугает он меня. Что-то с ним происходит… Может покажем его кому-нибудь? Что значит спи? Не могу я!
Я опустил голову на подушку и стал прокручивать произошедшее. Из всего случившегося был только один большой вопрос.
Как Максим узнал, где я живу?
Глава 9
23.05.2016
Свинцовая голова с трудом удерживалась в вертикальном положении. Она так и норовила клюнуть вниз, и мне казалось, что если я её вовремя не одержу, то имеется вероятность того, что она сорвётся с шеи и упадёт мне на колени. День был очень тягучим и вязким. Бесконечно долгая болтовня о моём прошлом, да ещё и после ситуации с Аркадием, высасывала из меня последние крошки жизненной энергии. До обеда я занимался с ординатором, потом небольшой приём спартанской пищи, короткий разговор ни о чём со старым главврачом, который, кажется, стал забывать кто я вообще такой, затем снова занудные разговоры с Ольгой Кирилловной.
– Если честно, то я устал. Можно я пойду? – для большей убедительности я принялся массировать вески.
Девушка прекратила писать и посмотрела на меня.
– Конечно, можно, но чуть позже. Давайте ещё минут двадцать позанимаемся, – говорить утверждениями, а не вопросами, судя по всему, научил её Савелий Алексеевич.
– Эх…Да это же никакие не занятия даже. Я просто говорю о своей долбанной жизни! – я сделал бросающее движение левым плечом, будто пытался скинуть лямку надоевшего рюкзака.
– Игорь, это и есть занятие. И чем быстрее мы их закончим, тем скорее сможем помочь те…– девушка осеклась, прикусив нижнюю губу. – твоей маме.
Я был слишком вымотан, чтобы слушать её.
– Хорошо. С этим периодом вашей жизни более-менее понятно. А что насчет…
Слишком явная театральная пауза.
– …той девушки, которая приходила к вам. Можете рассказать кто она?
О визите Полины я успел уже забыть и отмахнуться, как от чего-то неважного и незначительного. Но учитывая всё, что между нами было и то, чем всё в итоге закончилось, я просто не имел никакого права так с ней поступать.
Я ведь даже толком не посмотрел вещи, которые она принесла…
– Это была Полина. Та самая, которая предложила мне сесть рядом с ней в первый день школы.
– Вы для неё много значите, раз она смогла найти время и навестить вас. Что вас связывало, помимо общей школы?
Я сцепил кисти рук за головой, аккуратно удерживая её.
Часть IV
Глава 1
2014
Полина была для меня всем. Мы с ней быстро сдружились. Она стала для меня почти тем самым другом, о котором я мечтал. И пусть в младших классах наше общение было только в школьных стенах, нам это не помешало сдружиться по-настоящему. Она заряжала меня своей улыбкой и позитивным отношением к жизни, а я же, в свою очередь… Даже не знаю чем. Может быть ей просто нравилась моя замкнутость и необщительность, которые она неверно списывала на загадочность и глубину моей личности, но никак не на то, что всё это время я жил с трупом отца в одной квартире. Полина даже в своих самых больных и мрачных фантазиях не могла представить, что за ужас творился у меня дома. Как он заставлял меня ходить по минному полю каждый день, боясь разоблачения и, следовательно, самых непредсказуемых последствий для меня и моей любимой мамы.
Время шло. Всё менялось, менялись и мы. Я адаптировался и смог подстроиться под особенные условия моей жизни. Полина же росла и расцветала, постепенно формируясь в самую привлекательную девушку нашего класса. И дело быстро не только в её природной красоте, которую она ещё и умело подчеркивала, но и в её характере, взбитом на заразительной харизме. Стоило ей зайти в класс, как все ощущали тепло, излучаемое её персоной. Она была по-настоящему доброй и отзывчивой, ничего не ожидая и тем более требуя взамен. Это нравилось не всем членам нашего класса, особенно его женской части. Почти каждая из девушек мечтала оказаться на её месте, чтобы также притягивать завороженные мальчишеские взгляды. А некоторые откровенно хотели, что она исчезла, и таким образом заполнить собой освободившееся святое место.
Поэтому мне очень льстило, что близкое общение среди нашего класса у неё было только со мной. Хоть в чем-то я был успешен.
После того поцелуя на крыше, мы стали делать вид, что ничего не было. Наше общение забуксовало и даже заглохло на какой-то период. Знаете, я думаю, что она просто сделала шаг назад и стала ждать моей инициативы и решения. Я же был слишком поглощён Максимом в тот период и не мог в полной мере уделять время обоим. Да и в том возрасте вообще не стоит выбор между общением с другом и временем с какой-то девчонкой… Ладно, можно попробовать поверить тем, кто говорит, что девочки психологически опережают мальчиков на пару лет. Какие отношения? У меня был крутой подаренный нож, рогатка Максима и тайное убежище в лесу. Я предельно занят!
Не знаю, что связывало наши жизни. Может судьба, злой рок, магия или же череда случайностей и независящих от нас переменных, которые выстроились в нужной последовательности, и мы стали чуть ближе к друг другу. А может я плыл по течению и подстраивался под обстоятельства? Как бы там ни было, я как сейчас помню тот день, когда наша дружба прекратилась… четырнадцатое ноября две тысячи четырнадцатого года… Зима…Вторая четверть девятого класса…
+++
14.11.2014
– Ой, а нам точно продадут? – Настя заметно нервничала, выдавая себя ежеминутным поправлением висящей на плече сумочки. Сколько её знаю, она всегда была такой. И было даже какое-то очарование в её постоянной нервозности.
Я в числе небольшой группы одноклассников стоял возле маленького продуктового магазина на самом краю города. Другая часть команды расположилась на ближайших скамейках и делала вид, что она не с нами.
Это место было выбрано не случайно.
На первый взгляд это был самый обычный продуктовый магазин с лаконичным, но ёмким названием «Светлана», коих множество в России. Расположившись в угловой квартире, переоборудованной под нежилое помещение, этот продуктовый сразу стал популярным местом отоварки у местных жителей. Презентабельный внешний вид в таких местах был далеко неглавным. Со словно знакомого десятиклассника здесь продавали алкоголь и не спрашивали паспорт.
А что ещё нужно для счастья в зимний период пубертатным подросткам?
Я поднимался на цыпочках на максимально возможную высоту, затем подпрыгивал и делал перекат на пятки, и снова повторял манипуляцию. Выполнял это простое упражнение я скорее от перевозбуждения, чем от холода. В тот год зима выдалась необычайно тёплой, и морозы ударили только после нового года.
– Конечно продадут! На той неделе Ярик брал. Всё четко было! – грубоватый голос Павлика неприятно трещал в промёрзшем воздухе.
– А если мне всё-таки не продадут? Что тогда?
Настю выбрали на роль покупателя из-за её безотказности и болезненной неспособности сопротивляться давлению сверху. Стоит чуть-чуть нажать, и она уже согласна на всё и даже больше. Перед этим она, конечно, для приличия со всем возмущением сопротивляется, но людям, давно знающим её натуру, кристально понятно, что она уже сдалась. Конечно, этим все пользовались, кто-то, соблюдая приличия и рамки, а кто-то на всю размотанную катушку своих моральных принципов.
– Да не ссы ты, Настюх! Пацаны так сто раз делали. Давай, иди! – Паша подтолкнул её к входу.
Я же стоял рядом с ними и безмолвно наблюдал за происходящим.
– А, не! Давай тогда ты пойдешь? Или пацаны твои! – пыталась спастись Настя.
– У меня там тётка работает. Я же говорил уже. Так-то я бы, конечно, пошёл сам! Но она потом всё мамке расскажет. Всё, давай! Ждём!
Наши взгляды с Пашей встретились. На его юном лице появилась неприятная плотоядная ухмылка, от которой мне стало не по себе.
Всё собравшиеся знали, что Настёна уже сдалась. Фыркнув и пробубнив себе под нос что-то нечленораздельное, она к всеобщей радости, стала подниматься по крыльцу магазина. Оставалось надеяться, что она хорошо запомнила инструкции и ничего не напутает.
Идея собраться классом и пойти на заброшку принадлежала Полине. Под этим нехитрым термином подразумевалось встретиться на выходных, достать каким-то образом алкоголь и пойти в недостроенное четырёхэтажное здание. В предыдущий раз я отказался, сославшись на больной желудок. На самом деле я совершенно не хотел проводить с ними своё свободное время, и к тому же в тот день мы поехали с мамой на рынок покупать мне одежду. Сейчас же, несмотря на моё жгучее нежелание, я всё же поддался. Ведь Полина так сильно просила присоединиться к ним. Я просто не сумел отказать ей во второй раз.
Весь день я настраивался на предстоящий алкогольный вечер. Пришлось вытянуть из копилки пару сотен рублей, а перед уходом наврать больной матери, что я иду в кинотеатр.
Почти доехав до места на стареньком автобусе, я получил сообщение в мессенджере от Полины. Она сообщила, что немного задержится, но обязательно придёт. Я хотел было тут же развернуться и поехать домой, но по неизвестной для меня причине, решил остаться. Возможно, на моё решение повлияло то, что я уже почти добрался до точки сбора. Если бы я мог знать, чем в итоге это обернётся…
Паша подошёл ко мне вплотную и несколько секунд неотрывно смотрел в мои глаза. Затем достал пачку сигарет дорогой марки из нагрудного кармана зимней куртки, вынул одну и закурил. Тлеющий конец никотиновой палочки задорно прыгал в ноябрьских сумерках.
Нахально выпустив дым мне в лицо, Паша спросил:
– Так чё…Когда говоришь Полинка придёт?
В свои пятнадцать он выглядел созревшим. Карие глаза, черные волосы и выразительные скулы вкупе с массивной вытянутой вперед челюстью делали его мечтой всех старшеклассниц и тех, кто помладше. Дело тут было явно в хорошей генетике, ведь его старший брат Стас тоже являл собой образчик мужской брутальной красоты. Страдать по нему заставляла не только его внешность, но и репутация. Поговаривали о том, что они вдвоём со своим старшим братом имели близкое общение с одной замужней женщиной. Паша никак не комментировал эти слухи, чем ещё больше усиливал интерес к себе. Стас уже успел закончить нашу школу и второй курс ПТУ номер двадцать пять.
Несколько пар любопытствующих глаз прилипли ко мне, в ожидании заветной информации. Откашлявшись от дыма, я начал говорить, рассеивая остатки канцерогенного облака левой рукой:
– Написала, что придёт сразу в заброшку.
Собеседник сплюнул зелёные сопли аккурат мне под ноги. Похоже на гайморит.
– Круто!
Я не до конца интерпретировал его сигналы, но чувствовал, что он, как минимум пытается меня унизить, а как максимум спровоцировать на конфликт.
На самом же деле он видел во мне конкурента за внимание Полины.
Не успел я открыть рот, чтобы ответить, как на крыльце появилась Настя с двумя полными пакетами. Её лицо сияло от радости, облегчения и гордости за себя. Ничего никому не сказав, она спустилась с крыльца и пошла в сторону, если вспомнить объяснения Полины, заброшенного здания, где мы и планировали увлекательно и без пользы провести этот унылый зимний вечер.
Я начал ощущать тревогу. Быстро проверив телефон и, не увидев новых сообщений, я сам натыкал месседж.
«Ты скоро? Алкашка у нас. Без тебя скучно :С. Идём на заброшку»
Пропустив Настю вперед, мы чуть подождали, чтобы не привлекать внимание и двинулись следом. Через несколько десятков секунд со скамеек встали остальные ребята и пошли за нами.