Александра Хартманн
Солнце, что следует за Луной. Ожидание
Эпилог
Фарсала праздновала до глубокого вечера. Все жители были так счастливы и беззаботны, что никто не заметил, как над городом пролетела черная тень. Огромный Ворон долго кружил над старым городским кладбищем прямо над курганом. Птица опустилась в темную яму в камнях. Это было то самое подземелье. Оперенье Ворона засветились, и через секунду на его месте стоял карлик с огромным кривым носом, весь замотанный в черные тряпки. Он подошел к стене с изображением дракона с разинутой пастью. Карлик стоял и смотрел на чудище, а глаза его горели ненавистью. Как вдруг его нос что-то учуял. Подождите? Да! Карлик стал громко шмыгать носом, вдруг поднялся в воздухе, оказавшись на уровне драконьих лап. На них виднелись маленькие черные капельки. Карлик внимательно разглядывал их, а затем открыл рот и лизнул. Глаза вспыхнули. Это невозможно было спутать ни с чем. Это оно! Снова оборотившись в Ворона, он с громким криком вылетел из подземелья и понесся к морю. Туда! Туда вело его чутье.
«Рассвет» уже вышел в открытое море, величественно и плавно двигаясь посреди волн. И тут команда стала замечать, как в солнечных лучах что-то виднелось.
– Обломки корабля, – сказал один из матросов, – надо сообщить капитану. Вдруг есть выжившие.
Ворон опустился на остатки фок-мачты и стал внимательно смотреть. Рядом с ним плыл кусок дерева, на котором было написано «Великан», а чуть поодаль – да, это именно то, что искал Ворон. Искрясь и переливаясь всеми цветами, на воде качалось маленькое зеркальце в дорогой оправе. Ворон схватил его лапами и направился к «Рассвету». Опустившись на палубу так, чтобы остаться никем незамеченным, он осторожно положил на деревянные доски зеркало и улетел.
– Поспешим, поспеши, девочки, надо уже приготовить вечернее платье для ее императорского высочества, – приговаривала девушка-служанка остальным. – А это что такое?
Глаза ее упали на прелестное зеркальце. Она подняла его и стала рассматривать.
– Что это такое, Клеми? – дивились другие девушки, обступая ее со всех сторон. – Какая прелестная вещица! Откуда она у тебя?
Холодная гладь зеркала мистически мерцала. Тяжелая оправа из потемневшего серебра была усыпана камнями: рубинами, изумрудами и опалами.
– Это очень дорогая вещь, почему она лежит здесь брошенной? – недоумевала Клеми.
– Оставишь себе? – спросила одна из служанок, заговорщески улыбаясь.
Клеми нахмурилась.
– Нет конечно! Очевидно же, что такая вещь может принадлежать только императрице. Надо отнести это зеркало в каюту ее высочества.
Девушки разочаровано вздохнули. Но делать нечего.
– Так, поторапливайтесь! – скомандовала Клеми.
И они пошли в каюту Елены.
– Как же здесь красиво, – с придыханием шептались они между собой, рассматривая дорогую мебель, бархат и золото.
– Ее высочество такая счастливица, – говорила одна из девушек, – мало того, что красавица редкая, так и император влюблен в нее без памяти. Куда бы она ни пошла, он смотрит на нее таким взглядом, что меня всю бросает в дрожь.
– А в его каюте я даже видела ее портрет, – проговорила другая, хихикая. – Вот везучая. Ну почему так, одним все, другим – ничего?
– Хватит сплетничать и завидовать, – строго одернула их Клеми, наводя порядок на туалетном столике. Она аккуратно протерла найденное зеркало и оставила его среди красивых стеклянных флаконов, шкатулок и пудрениц. Приготовления были закончены, служанки ушли. Комната опустела.
