Александра Хартманн
Солнце, что следует за Луной. Ожидание
– Да, теперь то, что нужно, – довольно проговорила госпожа Анника, отходя подальше, чтобы получше рассмотреть результаты своего труда, – ты выглядишь просто неотразимо, дорогая! – воскликнула она, любуясь, – посмотри же на себя! – и госпожа Анника подвела Елену к огромному зеркалу. Девушка посмотрела в свое отражение. Она выглядела действительно великолепно. Платье было словно живое, таинственно мерцало и светилось, вырез в виде лодочки выгодно подчеркивал хрупкие покатые плечи Елены, а благодаря пышной юбке, и без того тонкая талия девушки, казалась еще тоньше. Часть золотистых волос у лба была зачесана наверх, другая спадала свободными волнами на грудь.
– Ты готова, моя дорогая! – сказала госпожа Анника, и растрогано поднесла руку к глазам. – Дамира, она же просто прекрасна, ведь так? – спросила она дочь. Та в ответ усмехнулась.
– Я очень на это надеюсь, что госпожа Елена достаточно прекрасна.
– Поспеши, дорогая, у входа тебя уже ждет экипаж, чтобы отвезти в положенное место.
– Меня одну? – удивилась Елена, – а как же вы?
– А мы немного попозже подъедем, – ответила хозяйка, беря ее под руку и стремительно выводя из комнаты. Пройдя по галереям и коридорам дома, они вышли к воротам. Тут ждал экипаж.
Губы госпожи Анники загадочно заулыбались, когда она усаживала в него Елену.
– Ну, что ж, поспеши, моя милая!
Дверь захлопнулась, экипаж тронулся.
Глава 28 – Встреча
– Куда же меня везут? – задавалась она вопросом.
Через несколько минут они выехали через ворота пристани.
– На берег? Мы приехали на берег?! – изумилась девушка, – здесь будет проходить праздник?!
Экипаж остановился, кучер спрыгнул и помог Елене сойти. А сам тут же сел обратно, хлестнул лошадей и умчался прочь.
– Подожди! – крикнула ему вслед Елена, – мне что же обратно пешком возвращаться через весь город?!
Но того и след простыл. Девушка растеряно посмотрела по сторонам. Хотя еще было довольно светло, вокруг не было ни души.
– И где же праздник?– недоумевала она, ступая на песок, – где все люди?
В лицо дул легкий теплый бриз, море выглядело спокойным и безмятежным. Елена подняла глаза к небу, в этот предзакатный час оно играло всеми цветами: голубым, розовым, оранжевым, фиолетовым. В его глубине парили белые чайки. Девушка подошла ближе к воде и стала смотреть вдаль, ей хотелось насладиться красотой этого огромного солнца, что вот-вот должно было уйти за горизонт.
Она закрыла глаза и вдохнула в себя свежий соленый воздух. Вдруг совсем рядом послышались шаги на песке, Елена обернулась и застыла пораженная.
– Что это? – прошептала она, чувствуя, как ее сердце перестает биться. – Я, наверное, сошла с ума.
К ней приближался мужчина, очень похожий на Кольбейна. Та же гордая фигура, те же горящие синие глаза, то же лицо, хотя нет, левую сторону покрывает черная маска, но даже она не способна обмануть Елену. Это Кольбейн. Это ОН!
Мужчина был уже совсем близко, и чем меньше становилось расстояние между ними, тем неистовее трепетало сердце у неё в груди.
– Елена! – позвал он.
Этот голос! В целом мире только он один мог так произносить ее имя! И этот взгляд, нежный, растерянный, страстный.
Он приближался к ней. Но вдруг внутри Елены все сжалось.
– Нет! – воскликнула она и, подхватив свое прекрасное голубое платье, бросилась бежать прочь.
– Елена! Проклятье, почему ты убегаешь?! – крикнул Кольбейн и бросился за ней.
Эти неудобные туфли на каблуке, как же они сейчас ей мешали, то и дело увязая в песке, она была совсем непривычна к ним. До ворот города оставалось совсем ничего, но тут ее нога подвернулась, она начала падать, и в это самое мгновение Кольбейн догнал ее, схватил за руку и развернул, крепко прижимая к себе.
– Отпусти меня! Отпусти! – билась в истерике Елена, вырывая свои руки и ударяя Кольбейна в грудь. – Ай! – вскричала она, больно ударив руку о железные латы. Кольбейн тут же схватил ее руку и прижал к своей щеке.
– Больно? – спросил он, горячо и нежно смотря на нее. Елена замерла. Под своей ладонью она чувствовала его горячую кожу, и как в самую их первую встречу холодный огонь синих глаз обжег ее, подчиняя себе, лишая сил.
– Прошу, отпусти меня, – прошептала она, дрожа и замирая. Но вместо этого Кольбейн подхватил ее на руки, высоко поднимая над землей.
– Что ты делаешь?! – испуганно вскричала Елена, инстинктивно обнимая его за шею.
– Ты и правда думаешь, что я отпущу тебя после того, как так отчаянно искал все это время? – пылко шептал он, касаясь ее губ. – ну уж нет, Елена, теперь ты моя! Моя навсегда!
– Ты искал меня? – не верила она.
Кольбейн прижался своим лбом к ее лбу, устало закрывая глаза.
– Зачем ты это сделала? Зачем оставила меня?
– Оставила?! Ты стал наследником престола! Ты уехал! Что мне оставалось делать?
– Ждать меня! – ответил горячо Кольбейн, – ведь тогда в саду я все тебе сказал. Я просил подождать меня, и никуда не уезжать! Но, вернувшись за тобой в поместье родителей, я обнаружил, что тебя и след простыл.
– Я не знала! Я не знала, что ты вернешься! – воскликнула она, слезы бежали по ее щекам. Неужели она ошиблась?! Она думала, что он уехал, бросил ее, но это было не так! Ей вдруг стало трудно дышать. Казалось, ее сердце сейчас разорвется от переполнившей его муки и радости.
– Ты была такой потерянной после казни Фреи, –продолжал Кольбейн пылко, – я хотел дать тебе время прийти в себя, а в день, когда мне нужно было уезжать с императором, чтобы вступать в права престолонаследия, я хотел написать тебе, но потом вспомнил, что ты не умеешь читать! Но мне даже в голову не приходило, что после всего, что произошло между нами, после всего, что я тебе сказал тогда в саду, ты возьмешь и безжалостно уедешь, исчезнешь, не оставляя после себя никаких следов. Я был потрясен, я был просто убит, когда вернулся и не мог нигде найти тебя, я ходил, как дурак, пугая слуг, по заднему двору, везде ища тебя, и не находя. Ты хотя бы представляешь, в какое отчаяние повергла меня тогда?
–Кольбейн, я… – прошептала было Елена.
– Этого не произошло, если бы ты верила мне, верила в мои чувства. Тогда не было бы этой кошмарной разлуки, этих страшных месяцев, когда я не знал, где ты и что с тобой. О, Елена, почему ты была так жестока?
Последнюю фразу Кольбейн прошептал уже целуя ее, сначала нежно, чуть касаясь, но уже через секунду губы его стали ревнивыми и страстными. По телу Елены пробежал ток, не осталось больше страха, сомнений, упреков. Кольбейн здесь! Он вернулся к ней! Он ее целует. И ее губы раскрылись, впуская внутрь его горячее дыхание. Чувства захватили их.
– Кольбейн,– шептала Елена, вся сгорая от любви и страсти,– я так ждала тебя, так отчаянно ждала.
– Почему ты не верила мне, любовь моя? – спрашивал он, целуя ее шею, ее открытые плечи. – Я никогда не предам тебя.
– Как я могла тебе верить, – отвечала она, дрожа всем телом,– ведь ты был таким разным в ту пору. Мне было сложно понять тебя. В какой момент ты был настоящим?
Кольбейн посмотрел на неё, в его глазах читалась такая нежность, такое обожание, что Елена невольно улыбнулась и поднесла руку к его щеке.
– Сейчас, Елена, в данную минуту, я настоящий, – прошептал он,– ты мне веришь?
– Да, верю! Я так люблю тебя! Не покидай меня больше никогда! – и она прижалась к его груди.
– Это ты покинула меня. И эти месяцы вдали от тебя сильно меня изменили. Покорежили.
Кольбейн горько усмехнулся.
– Я уже не тот, кем был, когда ты впервые встретила меня.
Елена посмотрела на маску.
– Это из-за падения в огонь?
– Да.
Она потянулась к ремешкам, крепившим маску к голове. Но Кольбейн схватил ее запястье.
– Не стоит, Елена, – произнес он, растеряно улыбаясь, и в глубине его глаз она увидела страх и неуверенность.– Там уже ничего не осталось. Только тень.
– Мне все равно, я не боюсь. Это ты, твое лицо, и я буду любить его, – и она расстегнула ремешки, маска упала. Последние солнечные лучи осветили страшные рубцы на щеке и лбу. Закат сделал их еще более красными, еще более отчетливыми. Кольбейн замер, было видно, что внимательный взгляд Елены мучает его.
– Ну, что? Как тебе это зрелище? – спросил он насмешливо, чтобы скрыть боль. – Уже не тот красавец, каким ты меня помнишь.
Елена подняла руку и с нежностью провела по маленькому красному рубцу над бровью. И вдруг потянулась и поцеловала, сначала бровь, а затем и глаз.
– Как же ты красив, – шептала она, чуть дыша. – Невообразимо красив. О, Кольбейн!
– Ты не исправима, – улыбнулся он, жадно притянул к себе и поцеловал.
***
Солнце уже давно село за горизонт, то тут, то там на небе загорались первые вечерние звезды, волны тихо набегали на песок прямо к ногам влюбленных, время для которых замерло.
– Я хочу немедленно забрать тебя, – сказал Кольбейн, – чтобы ты наконец стала той, кем должна была стать еще осенью.
Елена посмотрела на него.
– Кем же?
Кольбейн улыбнулся.
– Закрой глаза.
Елена подчинилась. Она почувствовала, как по безымянному пальцу левой руки что-то скользнуло. Она открыла глаза. Это было кольцо с красивым розовым камнем. Елена испуганно взглянула на Кольбейна.
– Это кольцо мой дед носил у себя на груди. Оно принадлежало его второй жене.
– Твоей бабушке?! – воскликнула изумленно Елена.
Кольбейн кивнул.
– Мы, Наттеньеры, бываем порой очень странными. Жестокость в нас часто сочетается с ранимостью. Таким был мой дед, почти не помнивший первую жену, мать императора Рагнара. Но зато он, как сумасшедший, любил вторую жену, которая рано скончалась, едва на свет появился мой отец. Перед смертью он отдал мне это кольцо. Это розовый бриллиант.
Кольбейн взял руку Елены и поцеловал.
– Его должна носить только ты, Елена. Моя невеста. Моя жена. Единственная моя императрица.
От этих слов Кольбейна Елена ощутила, как слабеют ее ноги. Что он делает? Совершенно растерянная, она поднесла руку к голове. «Разве это возможно?! – не верила она, – разве возможно для меня такое счастье?»
– Я так давно мечтал задать тебе этот вопрос, Елена, – и голос Кольбейна дрогнул, – скажи, ты выйдешь за меня? Я прошу твоей руки и сердца.
Елена молчала. Голова кружилась.
– Ну так что же? – спросил он снова ее. – Ты хочешь стать моей женой, Елена?
– Кольбейн, прошу подожди, – прошептала она в волнении, закрывая глаза и испуганно прижимаясь к нему, – не задавай мне этот вопрос, прошу.
– Почему? – рассмеялся Кольбейн. – Почему не задавать?
– Мне страшно. Страшно, что я могу стать слишком счастливой. Невозможно счастливой.
– Скажи мне, Елена, – прошептал он ей, – прошу, я ведь так долго этого ждал!
– А как же Вигдис?
– Кто?
– Вигдис Эмиртейн, с ней ты обручился у себя в поместье.
Кольбейн, казалось, даже не сразу вспомнил, о ком она говорит.
– Ты забыл свою невесту? – иронично вскинула брови Елена.
– А, ты про Вигдис, – Кольбейн усмехнулся. – Она уже обручена с другим.
– Что?!
Елена не могла поверить своим ушам. Герцогиня Эмиртейн выглядела очень влюбленной в Кольбейна, и теперь она обручена с другим.
– Как так вышло?
– Вполне естественно. После того, как ты убежала от меня, я почти сразу поехал в поместье Эмиртейнов и разорвал помолвку.
– Бедная Вигдис! – воскликнула Елена.
– Себе в оправдание я могу сказать лишь то, что попросил одного своего старого друга, который еще с юных лет был влюблен в Вигдис, чтобы он составил ей компанию у нее в поместье. Что он и сделал. И вот совсем недавно я узнаю, что у них назначена свадьба.
Кольбейн говорил, а глаза его смеялись.
– Не могу поверить! – воскликнула Елена, отстраняясь. – Ты снова делаешь это! Снова играешь с людьми!
Она развернулась и пошла от него прочь.
– Елена, стой! – крикнул он, снова хватая ее руку. – Я не любил Вигдис! Никогда не любил!
– Зачем тогда сделал своей невестой?!
– Потому что был идиотом тогда! – воскликнул Кольбейн, желая вновь заключить ее в объятья но она не далась. Волна гнева и боли наполняла все ее существо.
– Ты играл Вигдис, играл Фреей, играл мной. Так нельзя! Мы люди, и ты делаешь нам больно.
Отчаяние пробежало по лицу Кольбейна.
– Я никогда не играл тобой! И Фреей тоже, – он запнулся, ему было тяжело подобрать слова. – Она была для меня родным ребенком, которого я не смог спасти. Не смог спасти от тех демонов, что жили в ее сердце.
Он устремил взгляд на море, теперь все серебристое при свете луны.
– Ведь она начала убивать за долго тех событий, что произошли в поместье, – глухо произнес он.
– Я знаю, – сказала Елена, сердце ее щемило. Она хотела подбежать и снова обнять его, снова оказаться в защитном кольце его рук. Она уже жалела, что была так резка с ним.
Кольбейн удивленно посмотрел на нее.
– Знаешь? Откуда?
– От самой Фреи.
Кольбейн снова перевел задумчивый взгляд вдаль.
– Когда она совершила те два первых убийства, я был потрясен и раздавлен. Мне не хотелось в это верить, хотелось как-то спасти ее. Уже тогда, я начал понимать, что она повредилась умом. Испытания, что выпали на ее долю, на долю ее несчастного отца изменили ее. Она яростно ждала от меня чувств к ней, но я не любил ее, и никогда не обманывал, никогда не давал надежду. Я никого никогда не любил. Только тебя одну, Елена, – произнес он, печально улыбаясь. – Лишь ты одна вошла в мое сердце, и навсегда осталась там. И теперь ты полностью повелеваешь мной. Буду ли я страдать, или буду бесконечно счастлив, все это решать тебе, моя императрица.
Елена не сводила с него глаз. Как же она его любит! Несмотря ни на что. Вопреки всему! Она бросилась к нему и обняла.
– Прости меня! Я не хотела ранить тебя!
Кольбейн прижался щекой к ее волосам и закрыл глаза.
– Я никогда не был идеальным, Елена. Пороки и страсти терзают меня, зажигают мою кровь. Я совсем не тот прекрасный рыцарь, каким ты меня рисовала.
– Мне все равно, – прошептала она горячо. – Я люблю тебя! Люблю больше жизни!
Кольбейн тихонько засмеялся.
– Боюсь, госпожа Елена, вы еще более пылкая и страстная натура, чем я предполагал. То вы отдаетесь моим поцелуям и ласкам, то отворачиваетесь и уходите с таким холодным видом, что мне хочется провалиться сквозь землю. И ты еще говоришь, что не знала, что я испытывал к тебе, когда я и сам порой был в большом замешательстве, и не всегда понимал, что твориться в этой прелестной головке.
Елена засмеялась. Его голос, его объятия, все такое родное и близкое.
– Так что же? Ты ответишь на мой вопрос, моя бессердечная маленькая госпожа? Станешь ли ты моей женой?
Елена прижалась щекой к его груди и слышала быстрые удары сердца. Она закрыла глаза и чуть слышно прошептала:
– Да.
И в это мгновение черная тень Фреи растаяла над ними.
Кольбейн подхватил Елену и закружил.
Глава 29 – Прощание и Рассвет
С раннего утра Фарсала гудела от шума и смеха. Празднование победы продолжалось, вдобавок ко всему пришла новая радостная весть. Император женится. Елена вышла под руку с Кольбейном на высокий балкон. И под торжественный звук труб, ей был дарован титул ее императорского высочества. Теперь она официально обручена с Кольбейном.
– Император женится на бессмертной! – кричали в народе, смеясь и ликуя. – Близится Золотой Век Империи! Ура! Ура! Ура!
Раздались удары пушек. К пристани подплывал корабль с белоснежными парусами. Это был императорский фрегат «Рассвет». Именно на нам Кольбейн и Елена отправятся в столицу.
После той встречи на берегу моря, Елена вернулась в дом Аталлосов, чтобы проститься. И зная это, хозяева собрали всех друзей. Викар, Арлан, Кеган, Ребекка и Эдд Винслоу, малышка Нимфея, пришли все, кроме Савалли.
– Госпожа Елена, значит император ваш жених?! Вы уезжаете? А когда? Возьмете меня с собой? – сыпал вопросами Ханбек.
Но был остановлен госпожой Анникой.
– Дорогой, нашей Елене нужно прийти в себя после всего случившегося. И потом, не прилично задавать так много вопросов.
Елена рассмеялась.
– Все в порядке. По правде говоря, Ханбек, и я сама не знаю, что будет дальше.
– Как не знаете? – усмехнулся Кеган, подмигивая. – Этот крупный камушек на вашем безымянном пальце говорит сам за себя. Как удачно все вышло, я лично знаком с будущей императрицей.
– Прекрати свои намеки, Кеган, – приструнил его господин Викар, хмуря брови. – Ну, везде пытается выгоду найти.
– Конечно! Ведь я купец, дружище, мне нужны протекции и привилегии.
– Теперь ты не просто купец, а один из правителей Фарсалы, – сказал Арлан.
Елена, услышав это, удивилась.
– Вы, господин Кеган? Теперь вы правите Фарсалой вместо Тодерона?
Четверо мужчин рассмеялись.
– Не совсем так, – объяснил Арлан, – официально мэром назначен Тородд, а мы четверо, да еще и Атли Кривоногий, составим совет.
– Вполне разумно, – похвалила такое решение госпожа Анника.
Они расположились в саду на террасе. Было тепло и безветренно. Малышка Нимфея сидела у Елены на коленях и жевала булочку. Елена прижимала ее к себе и гладила по головке. Ребекка и Эдд Винслоу уже не относились столь ревниво к той нежности, которую их теперь приемная дочь выказывала Елене.
– Так удивительно все это, – говорила Ребекка, улыбаясь, – если бы императорские войска не подошли вовремя, то мы уже никогда бы не вернулись домой, и я бы потеряла Эдди, – при этом она ласково улыбнулась мужу, а он поцеловал ее руку.
– Да, я очень скучала по папе, – прощебетала Нимфея, у которой теперь были и папа, и мама, и мамочка.
– Я, наверное, до конца дней не забуду той радости, когда увидела в небе над Фарсалой победные фейерверки, – произнесла мечтательно госпожа Диоклей и прижала руки к груди.
И все сидящие за столом стали вспоминать те чувства страха, радости, отчаяния и бесконечного счастья, которые им выпало пережить за последние несколько дней.
Елена обводила взглядом эти лица, этот прекрасный дом, и сад, и сердце ее защемило. Это была грусть, но тихая и радостная. Она покидает Фарсалу, дом Аталлосов, чтобы быть с Кольбейном, чтобы стать его женой.
– Как жаль, что не успел вас познакомить с отцом, – сказал Арлан, когда все уже собрались уходить.
– С вашим отцом?! – воскликнула Елена. – Он освобожден?!
Юноша кивнул.
– Да, наконец-то мой несчастный отец дома.
– И как он?
– Тюрьма сильно подорвала его здоровье. Он уже не тот крепкий и красивый мужчина, каким я его знал.
– Все это пустяки, Арлан, – махнул рукой господин Аталлос, – главное, Васко жив, а здоровье и поправить можно.
Друзья уже стояли у ворот дома, настало время прощаться. Потом у Елены уже не будет такой возможности.
– Прощайте, госпожа Елена, – поклонились господин Викар с женой. – Не забывайте Фарсалу и его жителей. Нас, ваших друзей.
Елена улыбнулась и обняла их.
– Прощайте!
– А почему мы, собственно, прощаемся? – дивился Кеган, подходя следующим. – Не знаю, как вы, друзья, а я теперь намерен частенько ездить в столицу, может, себе и домишко какой прикуплю с золоченным фонтаном. Как вы считаете, госпожа Елена? Будете рады видеть старого шалопая у себя при дворе?
– Конечно! – радостно воскликнула Елена, чувствуя, что ее глаза начали щекотать слезы. Она крепко обняла его. – Спасибо вам за все, господин Кеган!
– Это я должен вас благодарить, госпожа, – отвечал он. – Ведь если бы вы не достали тогда эти доказательства против мэра, ваш будущий супруг наверняка, чего доброго, казнил бы нас всех, не глядя, как мятежников. Ну, и конечно велеты, если бы император не разыскивал вас здесь, лежать бы мне сейчас уже в сырой земле. Так что это вам спасибо, госпожа, что выбрали Фарсалу для вашей прогулки,
– Прощайте, госпожа Елена, – это уже был Арлан. – Был счастлив познакомиться с вами, и вместе защищать нашу Фарсалу.
Они обнялись.
– Так, а вот слезы совсем сейчас не к месту, – пожурил ее Кеган, – вы теперь императрица, а они не плачут.
– Извините меня, – отвечала Елена вытирая глаза.
– Мамочка, ты теперь будешь жить в замке и станешь принцессой? – спросила Нимфея.
Елена опустилась на колени и крепко обняла девочку.
– Да, – ответила она.
– А когда ты вернешься, чтобы поиграть со мной?
– Не знаю, моя крошка. Но я хочу, чтобы ты помнила, что я люблю тебя. Ты навсегда в моем сердце.
На глазах девочки засверкали слезы, она прижалась к Елене.
– Не уезжай, мамочка!
Они стояли так долго-долго. Пока не подошли Ребекка и Эдд, и не забрали плачущую Нимфею.
– Расти здоровой и счастливой, – сказала Елена и поцеловала ее на прощание.
***
Пришло сообщение, что к двенадцати часам дня, за Еленой к дому Аталлосов подъедет экипаж, дабы сопроводить ее в императорскую резиденцию.
Помимо прочего Кольбейн прислал целый штат прислуги, которые должны были готовить Елену к торжеству. Наряд тоже был им выбран, как и драгоценности. И вот белоснежное, словно облако, платье было застегнуто на все бесконечные пуговицы и шнурки, на голову надета жемчужная тиара. Елена смотрела на себя в зеркало. Что это? Разве это она? Госпожа Анника, как и Кэролайн, снова стояли возле нее, глядя с восхищением и трепетом. Они были растеряны, словно уже и не зная, как теперь к ней обращаться. От прежней Елены не осталось ни следа, перед ними стояла императрица.
– Госпожа Елена, вы такая красивая! – воскликнул Ханбек. – Самая красивая на свете!
Она подошла и поцеловала мальчика в лоб.
– Спасибо тебе, мой маленький друг! Я тебя никогда не забуду.
И тот крепко обнял ее.
– Осторожно, Ханбек, – говорила госпожа Анника сквозь слезы, – ты испортишь дорогой наряд.
И вот все вышли, и Елена осталась ждать в комнате одна, когда за ней придет экипаж. Голова кружилась, она все еще не могла поверить в то, что это все происходит с ней наяву. Она то и дело смотрела на свой руку с обручальным кольцом и снова и снова вспоминала слова Кольбейна, его взгляд, его глаза. Как бы она желала, чтобы он появился прямо сейчас перед ней. И тут в комнату постучали. Это он!
– Кольбейн! – кинулась Елена и распахнула дверь. Но на пороге стоял Савалли.
– Вы? – прошептала она потрясенно.
– Позволит ли мне, госпожа, проститься с ней? – проговорил он, смущенно улыбаясь, и боясь смотреть на нее.
– Конечно! – воскликнула она радостно. – Я очень рада вас видеть, господин Савалли. Вас не было утром…
– Да, я не мог…
Она вышла к нему в коридор.
– Мне было больно думать, что я уеду, так и не простившись с вами.
– В самом деле больно? – переспросил Савалли, поднимая наконец глаза. – А вот я счастлив за вас, госпожа Елена. Вы наконец–то воссоединились с мужчиной своей мечты. Конечно. Он император, а кто я?
Это прозвучало зло, с насмешкой.
– Господин Савалли,– проговорила Елена, –я выбрала его не потому что он император, даже если бы он был самым обычным, простым человеком, мой выбор остался бы прежним. Я люблю его.
Но Савалли в раздражении поднял руку, жестом прося ее не продолжать.
– О, прошу вас, не надо только снова рассказывать про то, как вы его любите, я это много раз слышал. Но хотите услышать от меня правду, Елена?
– Правду, господин Савалли?– спросила она в недоумении.
Его глаза горели, губы кривила насмешка.
– Да, правду, о нас, Елена. Она уже давно существует между нами, но из-за ваших высоких принципов вы так боитесь ее признать. Эта правда заключается в том, что вы большая лгунья. Ведь я нравлюсь вам! Вы можете сколько угодно обманывать себя, но меня вы не обманете.
Елена опустила глаза, Но он быстро подошёл к ней и, взяв за подбородок, поднял ее лицо так, чтобы она не могла спрятать глаза.
– О да, Елена,– сказал он резко,– я вам нравлюсь! Я вижу это в ваших глазах, читаю в ваших движениях. То притяжение между нами, вы его тоже чувствуете, и не надо мне говорить, что это не так! Тогда после спектакля, когда я целовал вас, и после того, как спас из рук Грегера. Я видел это чувство в ваших глазах. И я более чем уверен, что если бы этот мужчина всей вашей жизни не приехал за вами, вы бы стали моей. И причём довольно скоро. Какой срок? Думаю, месяц. Ну что, хотите мне сказать, что я не прав?!
Она освободила свое лицо.
– Все это уже не важно, господин Савалли,– сказала она, убирая его руку от своего лица и отстраняясь,– что было бы, уже не важно. Я люблю другого человека, и я выхожу за него замуж.
– Не важно?!– вскричал в гневе Савалли, хватая ее за предплечья,– не важно?! Останьтесь со мной, Елена! – проговорил он горячо. – Чего вы боитесь?! Даже если вы выйдете сейчас и скажете, что не поедете с ним, он вам ничего не сделает. Вы это прекрасно знаете. Нет, не так. Я сам скажу ему!
Елена высвободилась из его рук.
– Господин Савалли, я была очень рада увидеть вас сегодня, но теперь вы переходите все границы. Я хотела проститься с вами по–дружески и пожелать счастья, но вы все превратили в какую–то ненужную ссору,– она повернулась и хотела уже уйти.
– Подождите, – остановил он ее, и от тембра его голоса сердце Елены сжалось, она обернулась, – дайте я ещё раз взгляну на вас, в последний раз. Он взял ее за руку и, повернув к себе лицом, стал с обожанием разглядывать всю с головы до ног
– О, эта дорогая парча, жемчуг, драгоценности,– перечислял Савалли грустно,– он явно постарался. И это все вам так идёт, Елена. Вся эта роскошь и блеск, словно вы были рождены стать королевой и наконец-то стали ею. И я хочу пожелать вам счастья, но ещё хочу пожелать вам мужества. Вы удивлены? – спросил он, заметив ее взгляд. – Да, я хочу пожелать вам мужества и сил, Елена. Так как быть замужем–это всегда непросто для женщины, но быть замужем за императором–это такая тяжёлая ноша, что мало что с ней сравнится.
Елена отвела взгляд.
– Ну что, не передумали? – спросил он полушутливо. – Нет? А то бы остались со мной. Да, я вроде как теперь мэр этого города. Но Фарсала маленький городок, он не идёт ни в какое сравнение с огромной империей. Вы бы были со мной по-настоящему счастливой и свободной. Вы ведь так любите свободу, любите море, любите ветер, развивающий ваши волосы. Но вместо тихого светлого счастья со мной, вы загоняете себя в клетку. Вы выбираете себе в мужья человека мрачного и тяжелого. И в добавок ко всему, он император огромного государства, переживающего не самый спокойный и лучший свой период, и сколько вам, Елена, предстоит ещё вынести, одним только предкам известно.–Савалли замолчал и с волнением смотрел на Елену.
– Я знаю,– отвечала она,– знаю, на что иду. И именно потому, что люблю Кольбейна всем сердцем, я хочу быть рядом с ним, несмотря ни на что. Я хочу стать ему настоящей опорой и поддержкой.
Савалли вздохнул.
– Тогда мне ничего другого не остаётся, – с тоской произнёс он,– как пожелать вам счастья и отпустить навстречу своей судьбе, – с этими словами Савалли наклонился и хотел поцеловать Елену в лоб, но жемчужная подвеска, тянувшаяся от тиары по пробору и украшавшая ее лоб, помешала ему это сделать. Он недовольно взглянул на украшение, и тогда, склонившись, поцеловал руку Елены с обручальным кольцом.
– Прощайте!– глухо сказал он, отпуская ее.
– Обещайте мне, господин Савалли, что станете счастливым,– проговорила Елена, но голос ее дрогнул.
– О, не беспокойтесь! – воскликнул он. – Я обязательно стану счастливым. Я не собираюсь страдать по вам всю жизнь, оставаясь бездетным холостяком. Ну, уж нет. Я знаю, что время излечит мои раны, и ваш прекрасный образ постепенно изгладится из моей памяти. Я забуду вас, Елена. И тогда смогу вновь стать счастливым.
– Тогда, прощайте!– сказала она и направилась вперед по коридору к выходу.
Она чувствовала, что Савалли смотрит ей вслед. Перед самым выходом из дома она остановилась и стала смотреть на деревянные доски пола. И тут подняла глаза и увидела его, Кольбейна. Он задумчиво ходил по лужайке перед домом. Его сильная, гордая фигура в парадном бело-золотом мундире, выглядела напряженной, красивое загорелое лицо было сосредоточенным, а на лбу между бровями отчетливо виднелись две резкие вертикальные черты, которые особенно выделялись сейчас, когда он хмурился. Больше всего в эту минуту Кольбейн напоминал тигра, запертого в клетку. Он ждал. Он мучительно ждал ее. Елена перевела взгляд с его лица на волосы. Когда-то чёрные, словно ночь, теперь же все виски и пряди у лба были седыми.
И, не помня себя, Елена побежала к нему. Она больше ничего не чувствовала, кроме единственного страстного желания скорее обнять его.
– Ты приехал за мной! – воскликнула она, прижимаясь лицом к его груди.
Кольбейн подхватил ее.
– Да, не мог удержаться, – сказал он горячо, – хотел поскорее увидеть тебя!
***
Весь город вышел на пристань, чтобы проводить императора–избавителя и его невесту. Военный взвод выстроился по обе стороны пирса, возле которого стоял пришвартованным императорский фрегат «Рассвет». Держась за руку Кольбейна, Елена медленно восходила по трапу на борт. Взойдя на палубу, она обернулась и посмотрела на город. Фарсала вся ослепительно сияла в лучах яркого южного солнца, белые чайки с громким криком носились высоко в безоблачном голубом небе, а прямо над их головами раздувались паруса. Якорь был поднят, и корабль стал медленно отплывать от пристани, увозя Елену прочь.
– Да здравствует его величество император Кольбейн!– взревела толпа, послышался пушечный залп.
Фарсала, великая и непобедимая, осталась позади.
– Прощай, мой милый город, – тихо прошептала Елена. – Моя Фарсала.
Она почувствовала на себе пристальный взгляд горячих глаз и обернулась. Кольбейн стоял рядом и следил за выражением ее лица. Взяв ее руки, он наклонился и поцеловал их. Елена с нежностью смотрела на него. На этого человека, который стал для неё всей вселенной.
– Тебе грустно от того, что ты уехала из Фарсалы?– спросил он. – Ведь этот город стал твоим домом за эти месяцы.
Елена улыбнулась и покачала головой.
– Нет, Кольбейн. Я уже давно поняла, что там где ты, там и есть мой дом, мой настоящий дом.
Они обнялись. Елена вздохнула и закрыла глаза. Все тревоги и страхи исчезли, было так тепло и спокойно. Больше не надо никуда бежать, больше не надо ничего опасаться.
– Моя Елена, – шептал Кольбейн. – Я смогу защитить тебя от всех проклятий, от всех демонов. Я спасу тебя любой ценой.
Последняя фраза показалась Елене странной. Но она была слишком счастлива, и не стала ничего спрашивать. Что их ждало впереди? Какие новые испытания готовила им судьба? Все это сейчас было неважно. Они счастливы. Они вместе.
