Александра Хартманн
Солнце, что следует за Луной. Ожидание
Глава 26 – Фарсала, Великая и Непобедимая
Теплое ласковое солнце медленно поднималось над Южным морем, но еще никогда в своей жизни Елена так не ненавидела рассвет, как сегодня. Он означал конец всему. Фарсала пала. А их мужчины убиты. Все до единого убиты. Она закрыла глаза. Рядом с ней плечом к плечу стояли госпожа Анника, госпожа Диоклей, Дамира, няня Виндела, Кэролайн и другие женщины. Они судорожно всматривались в линию горизонта. Они ждали, они отчаянно ждали.
– Поднять якорь!–скомандовал капитан Стейн, печально опуская глаза. – Нет! Нет! – закричали разом все женщины и кинулись было на мостик к капитану, но путь им перегородили матросы.
– Что вы делаете?! – кричала госпожа Анника, – еще рано! Надо подождать!
– Приказ был уводить корабли с восходом солнца, – отвечал капитан, – и я здесь, чтобы выполнить его.
Якорь был поднят из воды. «Альбатрос» начал движение. Стоны и рыдание поднялись над его палубой, то же доносилось с двух других кораблей. Никто до последнего не хотел верить, что город пал, что все уничтожено.
– Идем к столице! – скомандовал капитан.
Елена опустошенно смотрела вдаль, там осталась Фарсала. Разгромленная велетами. Все погибли.
– Все погибли, – прошептала засохшими губами Елена. Она обвела глазами палубу. Здесь стояли вопль и стенание. Слезы лились из всех глаз, и никто не желал успокоиться, ибо нет больше на свете тех, кто был им бесконечно дорог. Мертвые должны быть оплаканы и погребены, но что делать тем, кто остается жить дальше? Елена видела, как Ханбек обнимал свою плачущую сестру, госпожа же Анника лежала без сознания на досках, вокруг нее хлопотали Кэролайн и госпожа Диоклей, сами с распухшими от слез глазами.
– Воды! Принесите воды! – кричала экономка.
Елена потянулась рукой к висевшей на поясе фляге, открыла ее, но та оказалась пуста. Бочку с пресной водой установили посередине палубы. Кое-как пробираясь сквозь плачущую толпу, Елена подошла к бочке и опустила в воду открытую флягу. Она подняла глаза. Там далеко в небе, за линией горизонта, где осталась их Фарсала, девушка вдруг увидела яркие всполохи. Красные, желтые, зеленые, голубые. Она выронила флягу, и та пошла на дно бочки.
– Это же фейерверк, – прошептала Елена ошеломлено, но никто ее не расслышал.
– Это фейерверк! – крикнула она что было сил. – Разверните корабль! Разверните!
Многие подбежали к ней и стали всматриваться вдаль.
–Капитан! Капитан! – закричали они, – смотрите, над Фарсалой фейерверк!
Капитан Стейн повернулся, достал подзорную трубу и стал всматриваться туда, где над горизонтом продолжали вспыхивать разноцветные огни.
–Елена, что это?! Что это такое?! –прокричала госпожа Диоклей, подбегая к ней.
Девушка показала рукой в сторону города.
– Госпожа, это фейерверк, – объяснила она потрясенной женщине. Они встретились глазами, обнялись и зарыдали.
– Капитан, какой отдадите приказ? – спросил старпом. Но ответом ему был звонкий смех капитана Стейна.
– А что тут делать! – ответил он, убирая подзорную трубу от глаз, полных слез. – Разворачивайте корабли назад! Над городом виднеется имперский флаг! Победа!
– Победа! Победа! – взревела толпа, и ветер подхватил радостное эхо, унося за собой.
Еще пять минут назад это место горя, плача и стенаний, наполнилось теперь всеобщим счастьем и ликованием. Все обнимали друг друга и поздравляли. Они возвращались домой! Их город каким-то чудом был спасен.
– Госпожа Елена, госпожа Елена! – это звал Ханбек, подбегая к ней вместе с Нимфеей. – Вы такая молодец! Вы же первая заметили фейерверки! – и с этими словами мальчик поцеловал ее в щеку, – спасибо вам!
– Мамочка, ты такая молодец! – кинулась ей на шею Нимфея.
Елена звонко смеялась. Она обняла детей и закружила. Разве можно было поверить в такое счастье, что они смогут вернуться домой! Город выстоял!
На пристани уже собралась огромная толпа ликующих мужчин, это были настоящие герои, в ожидании своих женщин. И как только были положены трапы, они в страшном нетерпении кинулись к кораблям, чтобы скорее обнять своих любимых, которых еще недавно не надеялись увидеть.
– Святые предки, где же Спирус?! – кричала в панике госпожа Анника, смотря по сторонам. – Дамира, Ханбек, вы видите вашего отца?!
Но его нигде не было. Как и господина Викара, Кегана, Арлана и Савалли.
Елена еще была на корабле. Она замешкалась, помогая детям из приюта собраться.
– Лучше переждем, на пристани такая давка, еще задавят детей – предложила няня Виндела.
– Няня, – обратился один мальчик.
– Да, дорогой?
– А что означает красный дракон на флаге, который сейчас поднят над ратушей?–спросил он.
– То, что в городе императорские войска, – объяснила няня.
– А что означает второй флаг – чисто золотой? – снова спросил мальчик.
– Ни разу такой не видела в своей жизни, – ответила та в недоумении, щуря глаза. Мимо проходил один из матросов, услышав этот разговор, он засмеялся.
– Эх вы! – сказал он, махнув рукой. – Даже не знаете, как выглядит императорский флаг!
– Императорский флаг?! – переспросил мальчик. – Что это значит?
Няня Виндела тоже с интересом ждала ответа матроса.
– А то и значит, – ответил тот, ухмыляясь, – что сам император здесь. Во как!
– Сам император?! – изумленно воскликнули в один голос няня с мальчиком.
Тут послышался какой-то звук. Разговаривавшие резко повернулись, и увидели как ложки, тарелки и жестяные чашки посыпались из мешка, что держала в руках Елена, и разлетелись в разные стороны по палубе.
– Что вы сказали? – переспросила она, обращаясь к матросу. – Что означает второй флаг?
– Означает, что его императорское величество Кольбейн Наттеньер в городе, – был ответ.
Елена пошатнулась и, наверное, упала бы, если не руки няни Винделы, что успели во время подхватить ее.
– Доченька, тебе плохо? Может быть воды?
Елена опустилась на пол, поджала колени и обхватила их руками.
– Со мной все в порядке, – едва смогла она ответить.
Все тело била дрожь. Кольбейн здесь?! Он в Фарсале?! Как такое возможно?!
Через некоторое время пристань начала пустеть, и дети из приюта тоже стали покидать корабль.
– Пора сходить на берег, – сказала няня Виндела, подходя к Елене.
– Нет! Я останусь тут!
Женщина с удивлением посмотрела на нее.
– Все хорошо, – попробовала улыбнуться Елена, – вы идите, я тоже скоро спущусь.
Корабль опустел, даже команда во главе с капитаном сошли. А Елена все так же сидела на полу, обхватив колени.
– Да я немного посижу здесь, – говорила она себе, дрожа всем телом, – может быть, он скоро уедет.
***
Несмотря на изрядное количество убитых и раненых в бою, несмотря на то, что многие дома и жилища сжег огонь, это был радостный день для Фарсалы. День ликования. День Победы. Они выстояли, они смогли. Все улицы были заполнены людьми, их светлые, счастливы лица озаряли улыбки и смех, многие танцевали. Девушки срывали самые ранние цветы и дарили всем мужчинам, которых встречали на пути. Сегодня они все герои. Защитники их города, их Фарсалы. На главной площади перед ратушей яблоку негде было упасть. Толпа радостно скандировала, бросая в воздух шапки, береты, цветы:
– Да здравствует император-избавитель! Ура, императору! Ура, героям Фарсалы!
Кольбейн Наттеньер сидел в золотой зале ратуши за широким столом и внимательно читал свиток, что держал в руках. Все пятеро друзей стояли перед ним, склонив головы. Император дочитал бумагу и в раздражении бросил ее на стол, на его лице читались ненависть и ярость, синие глаза были словно стальные. Он резко поднялся, заставив тем самым невольно вздрогнуть стоявших перед ним мужчин.
– И снова глупый список со всеми именами,– зло усмехнулся Кольбейн, – очень опрометчиво с их стороны. Он перевел взгляд на пятерых друзей. У Кегана была перевязана голова, Арлана и господина Аталлоса ранили в руку и грудь, последнему пришлось особенно туго, так как стрела просто чудом не задела сердце.
– Сначала я подумал, что вы просто мятежники, захватившие власть в городе, – проговорил Кольбейн, приближаясь к ним, солнечный свет скользил по его кожаной маске, закрывавшей левую половину лица, – теперь же понимаю,что нет. Вы, господа, настоящие герои.
– Рады служить его величеству! – воскликнули они хором.
Кольбейн медленно двигался мимо них, взглядом въедаясь в каждую деталь одежды, в каждую черту на лице, в каждое невольное движение. Он остановился возле Савалли.
– Это ведь вы взорвали Дыхание Дракона? – спросил он.
– Простите, повелитель? – растерялся Савалли, не поняв вопроса.
– Пушка, – подсказал ему шепотом Кеган, – он говорит о пушке, идиот.
– А! Да, ваше величество, это я выстрелил. Мы вместе с моим другом господином Кеганом Пазарли решили, что необходимо уничтожить это грозное оружие.
Кольбейн сверлил его взглядом, и Савалли, не выдержав, опустил глаза.
– Ваша же фамилия Савалли? – спросил Кольбейн, внимательно его рассматривая с ног до головы. – Если не ошибаюсь, ваши предки раньше управляли этим городом и близлежащими землями.
– Да, повелитель, они правили этим городом и охраняли его. Но это было очень давно, в эпоху Фламендеров.
Кольбейн вернулся ко столу, сел в кресло, скрестил пальцы у лица, задумчиво разглядывая всех пятерых мужчин.
– Назовите себя. Каждый по порядку. Слева направо, – приказал он.
–Викар Диоклей, ваше величество!
–Арлан Кассано!
–Кеган Пазарли, ваш верный слуга!
–Спирус Аталлос!
–Тородд Савалли!
Взгляд Кольбейна потеплел.
– Вы достойные сыновья своего отечества, – сказал он и посмотрел на список на столе. – Да, у Фарсалы есть теперь свои герои, и свои предатели. Рендальф!
И в комнату тут же вошел мужчина в военных латах.
– Слушаю, повелитель! – проговорил он с поклоном.
– Этого Тодерона и всех его прихвостней на рассвете повесить, – приказал Кольбейн, – и да, вот тебе список, – он указал на бумагу, – пройдись по нему. Схватить, мужчин казнить.
– Слушаюсь, ваше величество!
– Возьми отряд, – продолжал Кольбейн, поднимаясь и подходя к высокому окну, – и поезжайте в Яссы, префекта Драго немедленно арестовать и прислать в столицу. Надо хорошенько допросить его. Думаю, за ним тянется очень длинная цепь из людей, так или иначе замешанных в коррупционных делах и заговоре.
– Слушаюсь! – ответил Рендальф.
– Ты свободен, – проговорил Кольбейн.
Мужчина вновь поклонился и хотел уже было выйти за дверь, но император вдруг поднял руку.
– Да, еще одно.
Рендальф замер в ожидании. Кольбейн повернулся и, скрестив руки на груди, спросил.
– Ты сделал, как я велел? На берегу был запущен фейерверк?
– Да, ваше величество.
– И что же?
– Как и ожидалось, все корабли с женщинами и детьми на борту вернулись в порт.
– Отлично, – кивнул Кольбейн, – можешь идти.
Все пятеро друзей радостно переглянулись между собой. Корабли вернулись! Все женщины уже в городе!
– Как я уже говорил, – продолжал Кольбейн, – у Фарсалы есть свои герои и свои предатели. Первые получат достойную награду, вторые понесут заслуженную кару. Этот город заслуживает того, чтобы им правили достойные люди. Поэтому мэром Фарсалы с сегодняшнего дня назначаетесь вы, Тородд Савалли.
– Что?! – воскликнул тот в изумлении, он осмелился поднять глаза и посмотреть на императора.
Савалли увидел перед собой высокого хорошо сложенного мужчину, сначала он подумал, что император уже не молод, так как густые черные волосы почти полностью были седыми, а вокруг синих холодных глаз и на загорелом лбу виднелись морщины, как у человека напряженно о чем-то думающего. Но приглядевшись, Савалли понял, что императору не было еще и тридцати. Черная кожаная маска скрывала половину лица, и добавляя его образу мрачности и таинственности. Он был одет по-военному, грудь и руки закрывали сияющие латы, на плечах золотые драконы с разинутой пастью, позади виднелся короткий красный плащ. Во всех движениях, взглядах и словах императора можно было читать настороженное выжидание, как у хищника, внимательно разглядывающего свою жертву. Заметив смятение в глазах Савалли, Кольбейн спросил:
–Вам не нравится такая возможность? Снова восстановить свой род в утраченных правах и привилегиях?
– Что вы, ваше величество, – отвечал с почтением Савалли, – просто как же буду управлять целым городом? Я ведь всего лишь врач, и ничему другому не учился никогда.
– Ваше величество, – воскликнул господин Кеган, – наш друг слишком скромен!
–Мне нужны верные люди на местах, готовые служить стране и мне верой и правдой. Я вижу, что вы Савалли как раз такой человек. Что скажете, если в управлении городом вам будут помогать ваши друзья? Тогда вы будете более уверены в своих силах?
Савалли растеряно посмотрел на стоящих рядом с ним друзей. Они улыбались ему.
– Конечно, ваше величество, – ответил он, – тогда я буду спокоен, что не натворю ничего плохого и не причиню вреда Фарсале и его жителям.
– Тогда решено, – заключил Кольбейн, – городом будет править совет из вас пятерых и плюс еще один герой, о котором не стоило никому забывать, – император дал знак стоящим возле дверей стражникам, и в комнату вошел Атли Кривоногий, голова и правая рука у него были перебинтованы, левый глаз заплыл. Он встал рядом с Савалли и поклонился императору.
– Как ваши раны?
– Благодарю, ваше величество, терпимо, – отвечал рыбак.
– Я предлагаю создать совет из шести человек, – продолжил Кольбейн, – и вы Атли будете представлять простые сословия города, чтобы при принятии любых решений, учитывались и их интересы.
Атли в изумлении посмотрел сначала на императора, затем на стоящих рядом мужчин.
– Буду счастлив служить моему императору! – воскликнул он.
– Что ж, тогда решено, а вы, Атли, возвращайтесь в госпиталь, ваши раны слишком серьезные.
– Ваше величество, – обратился тут рыбак, – могу ли я сначала пойти домой? Моя жена и дети должны были уже вернуться, я хотел бы убедиться, что с ними все в порядке.
Кольбейн кивнул.
– Хорошо, идите.
– Благодарю, ваше величество!– воскликнул радостный Атли, поклонился и вышел.
Кольбейн сидел в кресле и смотрел перед собой, казалось, он был полностью погружен в свои мысли, так что Савалли и остальные стали думать, что он забыл о них. Первым решил нарушить затянувшееся молчание господин Аталлос.
– Ваше величество, – обратился он к императору, – мы вам еще нужны?
Кольбейн поднял на него тяжелый взгляд.
– Да, господа, я сейчас вас уже отпущу, но у меня к вам один вопрос, – Кольбейн поднялся с кресла и снова встал у окна, скрестив на груди руки. Он молчал и задумчиво смотрел вдаль.
– Ваше величество, мы все во внимании, – снова напомнил о их присутствии господин Аталлос.
– Да, – заговорил Кольбейн, – вы ведь постоянные жители Фарсалы и наверняка всех в городе знаете, – он на мгновение запнулся, словно подбирая слова, – дело в том, что я ищу одного человека.
– Человека? – переспросил удивленно господин Аталлос, – это преступник?
– Нет-нет, – ответил Кольбейн, все еще стоя к ним спиной, – это девушка.
– Девушка! – воскликнул все пятеро.
– Что же это за девушка такая, что ее ищет сам император?– спросил с улыбкой Кеган.
– Она должна была прибыть сюда в конце осени, – пояснил Кольбейн.
– В Фарсале вы найдете не один десяток прекрасных девушек, – заметил Кеган, – и возможно кто-то из них прибыл в конце осени в наш город.
– У вас есть ее описание, ваше величество? – спросил господин Викар, – тогда бы мы могли попытаться ее найти.
– Ее зовут Елена, – сказал Кольбейн, и голос его странно дрогнул, произнося это имя.
– Что!–воскликнул господин Аталлос.
Кольбейн повернулся и посмотрел на потрясенных мужчин.
– Так вы ее знаете? – спросил он, стремительно подходя к ним. – Где она?
– Ваше величество, – отвечал Кеган, – еще до того, как вы произнесли ее имя, я уже догадывался, кого вы имеете в виду. Как я сказал, в Фарсале огромное количество прекрасных девушек, но лишь одна из них достойна того, чтобы ее искал сам император. Не так ли, Тородд? – спросил Кеган, подходя к смертельно побледневшему Савалли и хлопая того по плечу. – Мы ведь знаем эту девушку?
Глава 27 – Ожидание
Уже был день. Солнце припекало, словно летом. Город выстоял в страшной схватке не на жизнь, а на смерть и потихоньку приходил в себя. «Альбатрос» мерно качался на волнах, матросы, напевая моряцкие задорные песни, драили палубу.
– А чего эта не сошла на берег до сих пор? – удивился один из матросов, показывая в сторону, где на полу сидела Елена.
– А пес ее знает, – отвечал другой, – так с самого раннего утра и сидит.
На борт поднялись женщина и мальчик. Это были госпожа Анника и Ханбек.
– Мама, почему госпожа Елена так странно себя ведет? – спросил мальчик.
Госпожа Анника задумчиво смотрела на сжавшуюся всем телом девушку.
– Ох, дорогой, – вздохнула его мать, качая головой, – твой отец мне такое рассказал. Что я даже и не знаю, что теперь и делать.
– Что это мама? – заволновался мальчик, – госпоже Елене что-то угрожает, какая-то опасность? Поэтому она прячется?
– Ты скоро все узнаешь, Ханбек, – ответила госпожа Анника, – ей действительно кое-что угрожает, но не похоже, чтобы это была опасность.
Она осторожно приблизилась к Елене.
– Дорогая моя, ты уже так давно здесь сидишь. Так нельзя.
Елена с трудом подняла тяжелую голову с колен и взглянула на госпожу Аннику и Ханбека.
– Он уже уехал?
– Кто, дорогая? – ласково поинтересовалась госпожа Анника. – Кто уехал?
–Кольбейн! – воскликнула Елена – Кольбейн Наттеньер! Он уехал из города?
Госпожа Анника опустила глаза.
– Да, дорогая, он недавно покинул город.
Елена вздрогнула, глаза ее лихорадочно горели.
– Не может быть?! – воскликнула она, в сильном волнении хватая растерянную госпожу Аннику за руку. – Он уже уехал? Так скоро?!
– Елена, дорогая, у тебя на лицо нервное перенапряжение. Все эти страшные события они любого выбьют из состояния равновесия, но ты до последнего так мужественно держалась, и видимо теперь у тебя срыв.
Но Елена ее не слушала. Она вскочила на ноги и стала судорожно всматриваться вдаль, там где виднелась дорога, ведущая от центральных ворот Фарсалы к холмам, на которых все еще полыхали костры. По этой дороге из города ехали всадники в сияющих, словно солнце, доспехах.
– Кольбейн! – крикнула изо всех сил Елена и, не помня себя, спустилась по трапу и побежала вперед. Слезы лились из ее глаз, от бега сердце колотилось так сильно, что готово было вот-вот разорваться.
– Что же я наделала?! – кричала она, плача, – когда теперь я смогу его снова увидеть!
Девушка пробежала несколько улиц и свернула в небольшой переулок, по нему к центральным воротам можно было добраться быстрее. Вот уже и главная площадь, еще немного, и она добежит до ворот.
– Елена! – вдруг позвал ее кто-то. Она обернулась. Это был Савалли. Он стоял на площади и смотрел на нее.
– Что с вами, госпожа? – спросил он ее. – Куда вы так бежите?
С трудом переводя дыхание и вытирая рукой мокрые щеки, Елена подбежала к нему.
– Господин Савалли!– воскликнула она. – Это правда?! Правда, что он уже уехал?
Но Савалли не отвечал и продолжал смотреть на неё.
– Кого ты ищешь, Елена? – снова спросил он. – Императора?
Девушка закрыла лицо руками и горько заплакала.
– Что же я наделала, господин Савалли?! – вскричала она, отчаянно рыдая. – У меня был единственный шанс в моей жизни еще раз увидеть его хотя бы издалека, и я его упустила! Упустила навсегда! Что же я наделала?!
– Ты и правда будешь стоять передо мной и плакать о другом мужчине? – спросил он с болью в голосе.
Савалли потеряно смотрел на плачущую Елену. Неожиданно возле них остановился экипаж и из него выбежала госпожа Анника с сыном.
–Тородд! – воскликнула она,– сейчас не время для твоей ревности. Разве ты не видишь, с ней самая настоящая истерика.
– Госпожа Елена! – кричал испуганный Ханбек, тряся ее за рукав,– вам плохо?!
– Ханбек, нужно срочно увозить ее домой, – сказала госпожа Анника сыну, – пойдем, дорогая, – обратилась она к Елене, осторожно обнимая ее за плечи и подводя к экипажу.
Савалли все так же стоял на том же месте и пустым взглядом наблюдал за тем, как ее посадили в экипаж и увезли прочь.
***
Елена хотела вернуться к себе домой, но оказалось, что та улица, на которой находился ее дом, вся выгорела дотла. Поэтому госпожа Анника вновь привезла Елену к себе домой. И теперь девушка лежала в комнате, в которой жила первое время, когда только приехала в Фарсалу. Дом господ Аталлосов совсем не пострадал.
– А мой дом сгорел, – прошептала Елена.
Дом, который поначалу казался ей таким пустым и чужим, и который она постепенно научилась любить. С которым она связывала столько надежд и мечтаний, где она хотела, чтобы Нимфея спокойно росла. Теперь этого дома нет.
– Я все теряю в этой жизни, – вновь прошептала Елена, – я не могу ничего сберечь, то что люблю, то, что так мне дорого, все это неизбежно покидает меня.
Хорошо хотя бы господин Аталлос вернул ей Смуглого.
– Вот, забирай, возвращаю тебе твоего коня в целости и сохранности, – весело проговорил он, подводя Елену к конюшне. Об этом его попросила госпожа Анника, в надежде, что вид Смуглого поможет поднять ее настроение. И это действительно было так, Елена подошла к своему верному другу и как в былые времена спрятала лицо в его черной гриве, и ей стало немного легче. Да, она не увидела Кольбейна и, возможно, больше никогда его не увидит, но это даже лучше. Смогла бы она справиться со своими чувствами, если бы снова встретилась с ним или даже просто издалека увидела его лицо? Возможно, тогда ей было тяжелее.
– Ну как, тебе немного стало лучше? – поинтересовался господин Аталлос.
– Спасибо вам огромное! – поблагодарила она от всего сердца, – для меня было такое счастье знать, что ни вы, ни господин Савалли не пострадали, а теперь, видя Смуглого, мне стало совсем легко и даже весело на душе.
– Анника очень переживает о тебе, она любит тебя, как родную дочь.
– Я постараюсь больше не заставлять вашу супругу волноваться. Мне и самой не по себе от этой мысли. Жаль, что мой дом сгорел, тогда бы я могла уже сегодня переехать в него и снова жить своей жизнью, не обременяя лишними заботами ни вас, ни госпожу Аннику.
Господин Аталлос усмехнулся и сложил руки у себя за спиной.
– О, об этом не беспокойся, дорогая, – сказал он, как Елене показалось со странной интонацией, – очень скоро ты обретешь свой новый дом, – он повернулся и хотел уже было уйти из конюшни, как тут резко остановился и проговорил:
– Тебе нужно поторопиться в свою комнату, чтобы переодеться для праздника.
– Для праздника, господин Аталлос? – удивилась девушка, – я думала, основное празднество в связи с освобождением города объявлено на завтра.
– Сегодня тоже будет небольшой праздник, – ответил господин Аталлос, – поторопись, ты должна к нему очень хорошо приготовиться. Это важно, – и он зашагал прочь.
Теперь Елена лежала на кровати в своей комнате. Ей ничего не хотелось делать. Ей не хотелось праздновать. Несмотря на всеобщее ликование вокруг, для нее сегодня был черный день. День, когда ее счастье прошло так близко от нее, оставаясь при этом все так же бесконечно далеким. Она закрыла глаза и попыталась уснуть. В конце концов основной праздник все равно завтра. А сегодня она слишком устала. Но тут дверь комнаты резко распахнулась и в нее влетела госпожа Анника в сопровождении Кэролайн и огромной вереницы служанок. Увидев, что Елена лежит на кровати, она в ужасе воскликнула:
– Дорогая, что ты делаешь?! Время подходит!
Елена поднялась с кровати, сонно потирая глаза.
– Госпожа Анника, можно я сегодня дома останусь? – спросила она, едва сдерживая зевоту. – Я и правда очень устала.
Но госпожа и слышать ничего не желала.
– Так, марш в ванную! – скомандовала она, подлетая к Елене и рывков ставя ее на ноги,– Кэролайн, чтобы все было готово через минуту для купания госпожи!
– Слушаюсь, – ответила экономка.
Елена хотела что-то возразить, но ее уже подхватили за руки служанки и повели в ванную комнату. И через две минуты девушку погрузили в горячую, ароматную воду. Сегодня помимо Кэролайн почему–то ее купанием руководила сама госпожа Анника, которая стояла рядом и то и дело давала указания каким маслом натереть кожу Елены.
– Госпожа, прошу вас, – пыталась успокоить хозяйку смущенная Елена, – не надо столько хлопот, вам нужно отдыхать, у вас малыш.
Но хозяйка даже не обратила внимание на ее возражения.
– Нет-нет еще не вытирать! – крикнула она девушкам, которые достали уже полотенца, чтобы промокнуть ими Елену, – надо натереть моими самыми лучшими духами! – и с этими словами госпожа Анника достала из рукава платья небольшой пузырек, она открыла его, и Елена сразу узнала аромат.
– Госпожа, по-моему это то же масло, что добавляли мне в воду при купании, я права? – догадалась Елена.
Госпожа Анника снова звонко рассмеялась.
– Совершенно верно, дорогая! – подтвердила она. – Этот аромат я создала в тот же вечер, когда вы с Варди привезли моих Спируса и Ханбека домой. Я уложила сына, но спать все равно не могла, ведь Спирус был так тяжело ранен, я боялась не уследить за его состоянием. Поэтому я взяла к себе в комнату некоторые образцы, что уже были у меня готовы, но я никак не могла найти ту нужную пропорцию, тот баланс, чтобы родился аромат. И вдруг я вспомнила тебя. Ты мне сразу показалась такой необычной, с большими уставшими глазами, сама по виду совсем ребенок и с маленькой девочкой на руках, такая грустная и такая красивая. И я придумал вот этот аромат. Думаю, он тебе очень подходит.
– Но зачем меня натирать этими маслом сегодня, госпожа?
По комнате разлился аромат луговых цветов и фиалок, а в его глубине слышалось благоухание розы.
– Так, повернись спиной, теперь он перед нами не устоит, – довольно приговаривала госпожа Анника.
– Госпожа, кто не устоит? – спросила Елена в недоумении. Но та ее и не слышала. Но вдруг женщина вздрогнула, едва не уронив флакон с маслом.
– Дорогая, что это такое?! – воскликнула госпожа Анника, с ужасом рассматривая спину девушки, на которой проступали линии бордового цвета.
– Что вы имеете в виду?
– Эти ужасные рубцы на твоей спине!– объяснила госпожа Анника, – откуда они у тебя взялись? Тебя что, избивали?
Елена грустно улыбнулась.
– То что вы задали этот вопрос, госпожа Анника, говорит о том, насколько вашим слугам повезло, вы даже не знаете, как выглядит спина после ударов палками.
– Святые предки! – проговорила госпожа, прижимая руки к губам, – бедная девочка! Такие зверства творят над слугами в поместье Наттеньеров?!
– Там не считают слуг за людей, скорее за скот, – усмехнулась Елена.
– Поэтому ты и сбежала оттуда, ведь так? – спросила госпожа Анника, выливая масло из пузырька прямо на рубцы.
– Отчасти да, – ответила девушка.
– А что Кольбейн Наттеньер? Почему он не защитил тебя?
При упоминании этого имени Елена невольно вздрогнула и подняла на хозяйку глаза полные недоумения.
– Почему вы вдруг спросили о нем, госпожа Анника?
– Ну, по тому смятению, что ты показала, узнав, что император покинул город, я поняла, что вас с ним связывали далеко не простые отношения хозяина и прислуги, я ведь права?
Елена опустила глаза, ее ресницы дрожали. Госпожа Анника внимательно смотрела на девушку.
– Прости, видимо, тебе тяжело об этом говорить, я переступила некоторую черту, которую не должна была переступать.
Но Елена тут же замахала руками.
– Нет-нет, госпожа, что вы! –воскликнула она. – За эти месяцы вы мне стали родной, словно мать. И потом, я так давно держала это в себе, не имея возможности ни с кем поговорить. Думаю, если теперь я выговорюсь, мне станет легче и я наконец смогу расстаться с моим прошлым.
– Так что же? – спросила вновь госпожа Анника. – Кольбейн соблазнил тебя? И поэтому ты сбежала?
– Нет, госпожа, – возразила Елена, – он был ни в чем не виноват. В своих чувствах к нему я могу винить лишь одну себя, что забыла, кто он, и кто я. За это и поплатилась. Но теперь все это в прошлом! Кольбейн стал императором, и потерян для меня навсегда.
Госпожа Анника внимательно слушала Елену.
– Ты говоришь о своих чувствах к нему, но ничего не говоришь о его чувствах к тебе. Как ты думаешь, он был влюблен в тебя?
Елена улыбнулась.
– Это самый сложный вопрос, что существует для меня в этом мире, госпожа, – отвечала она, – иногда мне казалось, что да, иногда я была уверена, что нет. Чувства Кольбейна очень сложно понять и разобрать, так как он очень хорошо умеет их сдерживать и скрывать даже от самого себя. И если понадобиться, я уверена, он с легкостью пожертвует своим сердцем, чтобы достичь своих целей.
– Ты думаешь, что так хорошо его знаешь, – задумчиво сказала госпожа Анника, – а вдруг ты ошиблась? И как раз свое сердце он не предаст никогда?
Елена остановила на госпоже Аннике удивленный взгляд.
– Что вы имеете в виду?
– Ах, не обращай на меня внимание, – беззаботно махнула рукой госпожа, – болтаю все подряд!
Она вылила остатки масла на девушку и стала втирать его до тех пор, пока оно полностью не впиталось в кожу.
– Кэролайн, платье! – скомандовала госпожа, – то самое, что я приготовила!
Елена вернулась из ванной комнаты в спальню и обомлела. В руках девушки держали изумительное голубой платье, все расшитое серебрянной нитью и кристаллами, из-за чего оно все мерцало и переливалось.
– Подождите, госпожа, – произнесла Елена, с трудом отводя взгляд от этого великолепия– здесь явно какая-то ошибка. Как я могу надеть такое роскошное платье? Оно скорее для приема во дворце, чем для семейного праздника.
– О, не придумывай, – поспешила переубедить ее госпожа Анника, – в этом платье нет ничего особенного. Быстрее, нужно поторопиться! – приказала она прислуге. И тут же девушки обступили Елену и стали помогать ей надевать платье.
– Что с прической госпожа? – спросила Кэролайн.
– Так, – проговорила госпожа Анника, деловито рассматривая Елену с ног до головы, – нужно что-то легкое и романтичное, под стать платью. Да, распущенные локоны, – самое то!
Тут дверь в комнату неожиданно распахнулась и, к огромному изумлению Елены, в нее вошла Дамира, она была какая-то необычайно радостная, на лице играла счастливая улыбка.
– Мама! – воскликнула она, – я тоже хочу помочь госпоже Елене собраться!
– Что?! – не могла поверить своим ушам Елена, – это что за праздник нас ждет? Меня сбросят с городской стены в море в благодарность богам?!
– Ха–ха, – наигранно засмеялась Дамира, прикрывая рукой рот, – госпожа Елена, вы такая остроумная. Нет конечно, просто…э…, – она запнулась и посмотрела на мать, та нахмурилась и покачала головой, – просто меня очень впечатлила ваша мужественность и храбрость, когда вы доставали доказательства против мэра Тодерона! Вы теперь моя героиня!
– Серьезно?! – удивилась Елена.
«Что-то мне все это очень не нравится», – думала Елена, пока мать с дочерью причесывали ей волосы.
