Александр Зиборов
Сокровище Потерянного Мира
Павел Петрович спросил:
– Алексей, а вы давно прибыли в Москву?
Услышав, что утром, женщина оторвалась от смартфона:
– Так ведь обеденное время уже, нужно угостить гостя. Я сейчас распоряжусь.
Павел Петрович принялся расспрашивать меня о моей жизни. Я вкратце изложил свою судьбу-судьбинушку. Понятно, в самых общих чертах.
Вернулась женщина и сообщила, что через десять минут обед будет на столе.
Так и оказалось. Мы перешли в большой зал, в нём сиротливо выглядел стол, за который можно было усадить с десяток человек. Мы сели за него втроём. На накрахмаленной скатерти уже находились фарфоровые сервизы, вазы с фруктами, многочисленные холодные закуски, напитки – соки, минеральная вода.
Дородная полная женщина в белом переднике принесла борщ.
Павел Петрович посмотрел на меня, чуть наклонив голову:
– Как насчёт горячительного? Не стесняйтесь, у нас в баре большой выбор. Может, пятизвёздочный коньяк?..
Я покачал головой:
– Спасибо, лучше не надо. В Потерянный Мир пьяным лучше не соваться.
– Но тут же не Потерянный Мир? – воскликнула женщина.
– Простите, это у меня вырвалось. Я и по жизни редко когда пью. Только по какому-либо поводу. Да и то немного. Так что лучше не надо.
– Ну, как хотите, а я выпью. – Павел Петрович крикнул: – Зина, рюмку коньяку мне, пожалуйста!
Женщина в переднике принесла ему на маленьком подносике рюмку с коричневым содержимым и характерным запахом. Тут же в розетке лежали колечки лимона, аромат которого я сразу ощутил, и рот невольно наполнился слюной.
Он залпом выпил коньяк и закусил лимоном.
Зина унесла пустые тарелки и взамен их доставила другие, с тушеной капустой. Потом был ещё и шашлык.
Павел Петрович поинтересовался, справляясь с одной палочкой:
– А как вы оказались в Потерянном Мире? Ну, как стали стрельцом?
– По любви, – брякнул я.
– По любви к Потерянному Миру?
– Нет, по другой любви, хотя это, наверное, любовью и не назовёшь…
Я рассказал о своей симпатии к сотруднице Тамаре, о сопернике Тимуре. Прошлое нахлынуло на меня…
Андрея называть не стал, только упомянул, что в первый раз от нападавших спас меня приятель. А позже мне установили самодельную бомбу в квартире… Я сказал, что сам случайно её обнаружил… Затем меня у дома встретили Тимур с каким-то помощником или другом. Оба с пистолетами…
– Ну и? – посмотрел на меня Павел Петрович.
– Они первыми выстрелили в меня. Я ответил…
– И?..
– Они промахнулись, а я попал…
– Обоих – насмерть?..
Я кивнул, гадая про себя: как они поступят? Как законопослушные люди известят правоохранительные органы? А ежели я нахожусь у уголовного авторитета, то реакция будет иной.
Супруги переглянулись. Женщина потупилась, а её супруг спросил:
– После этого вы отправились в Потерянный Мир?
– А куда ещё? У этого Тимура дядя фирму возглавлял. И не одну. У них куры денег не клюют. Только валюту, – с кривой усмешкой пошутил я. – Он бы со мной такое сделал! Они всё могут…
Налил минеральной воды и сделал пару глотков. Оправдываясь, добавил:
– Спасение зайца в его ногах. Вот я и побежал в Потерянный Мир.
– И не побоялись вернуться в страну? В Москву вот приехали…
Мы встретились взглядами с Павлом Петровичем и я ответил:
– Я же дал слово вашему сыну, передать вам его послание. Потому я здесь.
– Могли бы и не передавать…
– И потом жить всю жизнь с этим на совести?
– Другие живут.
– Да, таких немало. Иные люди хуже зверя. Но я не зверь. Хочу жить в ладу со своей совестью.
Супруги переглянулись.
Мужчина спросил:
– А что будете делать теперь? Ведь слово вы сдержали, нас известили.
– Что делать? Не знаю.
– А что вы хотите больше всего? Какое у вас самое большое желание в данное время?
– Честно?
– Да, честно! Какое?
– Выспаться. Выспаться по-настоящему. – Видя недоумевающие взгляды, я пояснил: – В Потерянном Мире спать приходится, держа уши на макушке, постоянно быть готовым отреагировать на какую-то опасность. Например, отбить нападение хищника. А по дороге к вам не смог расслабиться, хотя и старался, но не удалось. Потерянный Мир ещё не отпустил. Очень хочется поспать спокойно, совершенно ничего не опасаясь. Совсем ничего. Пока это не удаётся.
Я умолчал о другом своём желании: во что бы то ни стало побывать в своей квартире, немного побродить по Воронежу. Надену тёмные очки, чтобы никто случайно из знакомых или сослуживцев не узнал… О дальнейшем я не думал. Там будет видно. «Будет день и будет пища», – сказал бы Андрей.
– Отоспитесь, а что дальше, опять в Потерянный Мир?
Невольно я поёжился:
– Не хотелось бы туда. Не тянет. Но и тут – в России – оставаться мне нельзя. Родственники Тимура будут искать меня. Рано или поздно доберутся до меня. Они богатенькие буратины, могут всех и всё купить. Они сегодня хозяева жизни. Кто я в сравнении с ними? Никто и звать меня никак. Увы, такова реальность.
Женщина посмотрела на супруга умоляющими глазами:
– Павел, ну, сделай что-нибудь, ты же это можешь. Ради Димочки, сыночка нашего. – У неё из глаз хлынули слёзы.
Мужчина посидел. Посмотрел на меня пристальным взглядом, поднялся и направился к дверям, бросил коротко:
– Подождите, постараюсь вернуться пораньше.
Людмила Олеговна продолжала тихонько вытирать слёзы. Я не знал, как её утешить.
Так мы сидели некоторое время молча.
Я вдруг осознал, что не совсем наелся, ибо больше отвечал на вопросы. Да и стеснялся есть быстро, не зная, как обращаться с приборами.
На глаза попались соблазнительно порезанная колбаса. Попробовал ломтик, он буквально таял во рту. Я отправил вслед ещё несколько. Потом попробовал красную рыбу.
– Не стесняйтесь, кушайте, пожалуйста, – подбодрила меня женщина. – Это семга, она мне тоже нравится. Я и себе возьму кусочек!
Только она с ним управилась, как вернулся её супруг.
– Ну? – посмотрела она на него.
Он улыбнулся ей и повернулся ко мне:
– Я переговорил с… одним нужным человеком… Словом, вы можете возвращаться в Воронеж и жить спокойно. Насколько я узнал, на вас дела нет. И не будет. В любом случае.
– Как это понимать – в любом случае? – не понял я.
– Ну, если события происходили… э, не совсем так, как вы их мне изложили…
– Я сказал правду, врать не умею.
– Но некоторые люди могут дать иную трактовку вашим действиям, далёкую от правды. Но даже в этом случае вам ничего не грозит. И никакие дяди не сунутся…
В голове мелькнула мысль: «Он что, вроде крёстного отца? Как в известной книге и кинофильме?..»
Павел Петрович протянул мне визитку:
– Возьмите на всякий случай. Уверен, что особой надобности в ней нет, но так и вы будете чувствовать себя спокойнее, и у меня на душе полегчает: хоть часть долга за сына вернул.
– Какой долг? Я же ему слово дал!.. – Краем глаза прочёл на визитке рядом с именем и отчеством известную во всей стране фамилию. Меня словно бы чем-то ударили по голове. Только сейчас я понял, почему он мне кажется знакомым: я же его часто видел в новостных выпусках телепрограмм о деятельности власти. Правда, в жизни он заметно иной. Человечнее, что ли. Хотя высочайшая должность оставила на нём заметный отпечаток. О ней не скажу, а только намекну. Естественно, он не первое и не второе лицо в государстве, а третье, четвёртое или пятое. Не ниже. Вот откуда его властные манеры. Он же и есть власть.
Глупо спросил:
– Так это вы?
Павел Петрович кивнул, его брови удивлённо поднялись:
– А что, разве Дима обо мне этого не сказал?
– Нет, ни слова, – качнул я головой. – Да нам не до того было. Мы же находились в Потерянном Мире. Кругом всякие опасности, доисторические хищники. Мерзавцы всякие бродят, которые не лучше любого монстра. Неприятности ждёшь ежесекундно и с любой стороны. Сами видели, как саблезуб напал! У меня в голове другое было – как ему хоть чем-то помочь, хотя я видел, что шансов нет. Он даже до своей аптечки не мог дотянуться, она в стороне валялась. Так и лежал, страдая от боли. Я ему вколол двойную порцию обезболивающего, больше ничего сделать не мог…
Женщина снова заплакала, а Павел Петрович словно бы сморщился лицом, мотнул головой и сдавленно произнёс:
– Весь в меня был. Страшно упрямый! Хотелось ему доказать, что он способен на всё, а не просто папенькин сынок. Вот и доказал…
– А вы знаете, он сумел сделать то, что почти никому не удавалось до него – нашёл «огненный цветок». Нёс его… Увы, не донёс…
Женщина зарыдала навзрыд, закрыв лицо руками. Павел Петрович сделал знак Зине, та поняла его правильно и принесла ещё одну порцию коньяка…
+ + +
После обеда он пригласил меня в кабинет и у нас состоялся разговор наедине.
Павел Петрович, глядя мне в глаза, тихо сказал:
– Вы очень обяжете меня, если поможете доставить тело сына домой. Ну, хотя бы вынести из Потерянного Мира. Цену называйте любую.
– Дело не в цене, – потупился я. – Честно говоря, будет сложно отыскать то место, где я его похоронил. Я же случайно на него наткнулся. Никогда там не бывал. А потом шёл дальше, не запоминая место, ориентиры. Был озабочен, чтобы не наткнуться на хищника или какого-то мерзавца, не угодить в аномалию… Впрочем, дальше я наткнулся на одно дерево… Очень запоминающееся. – Я не стал пояснять, что имею в виду сонное дерево, которое едва не убило меня. – Его я точно найду. А далее от него пойму направление, пусть даже примерное.
– Получите в помощь любое количество солдат или спецназовцев.
Я покачал головой:
– Они не помогут. Будут даже лишними, не столько помогут, сколько помешают. Там же Потерянный Мир, нужны иные навыки. Хоть армию пошли – все лягут. «Серебряные дожди», аномалии погубят, а оставшихся доедят разные зверюги. Знаете, как осторожно мы ходим по Потерянному Миру?.. Имея ручной локатор, опыт и чуйку. Порой выверяем каждый шаг.
– Найду специалистов и в этом. Говорите, сколько их вам требуется?
– Нужны абсолютно надёжные люди. Наши жизни зависят друг от друга. Если я пойду, то сделаю сначала предложение своему напарнику. Надеюсь, он согласится.
– Обещайте ему всё, что угодно. Ваш напарник всё получит.
– Он не рвач, ничего запредельного не пожелает.
– Всё получит. Клянусь. Что ещё?
– Думаю, один-два опытных стрельца не окажутся лишними. Придётся нести контейнер с телом.
– Контейнер изготовят по специальному заказу. Лёгким, разборным и надёжным, – заверил Павел Петрович.
Я замялся:
– Учтите тот факт, что «вертушка» лишила вашего сына ног. Они остались в ней. Сразу ниже колен у него ничего нет.
Лицо Павла Петровича скривилось, словно от внутренней боли:
– Это вы к тому, что и контейнер должен быть соответствующим?
– Да, меньше именно на столько.
Мне пришла неприятная мысль, и я не скрыл её:
– Павел Петрович, может случиться так, что все наши усилия окажутся безрезультатными.
– Это ещё почему?
– Могила не слишком глубокая. Мне до пояса. Я рыл найденной поблизости лопатой. Мне казалось, что рыл очень долго. Мозоли на руках образовались. Дикие звери могут найти и раскопать.
Павел Петрович негромко выругался. Встал, зашагал по кабинету.
Я вспомнил про золотые самородки в могиле. Сдержался, про них ничего говорить не стал.
Павел Петрович вернулся к столу:
– Будем надеяться на лучшее. Сделаем всё, что сможем. Оплату получите в любом случае вне зависимости от результата. Получите всё необходимое и аванс. Более того, когда вы дадите окончательное согласие идти за телом сына, я оформлю дарственную на свою квартиру. Она на Садовом кольце, в хорошем месте. Там прежде мы жили, пока не построили вот этот дом, в котором мы с вами сейчас находимся. Захотите, будете потом жить в нём.
Я покачал головой:
– Не получится новоселья. Мы с напарником делим всю бычу поровну.
– Бычу делите, а что это?
– Ну, всё то, что добудем во время ходки. Добычу. Коротко – бычу.
Павел Петрович возразил:
– Этот вам подарок не за то, что вы сделаете, а за то, уже сделано. За последние ваши часы с моим сыном, за заботу о нём, принесённую весть и последние слова. Для нас это много. Очень много! Получите дарственную перед выходом в Потерянный Мир. Это займёт какое-то время, нужно всё правильно юридически оформить. А вознаграждение вам и всем тем, кто пойдёт с вами, будет помимо этого. Я вижу, что у вас есть совесть, вы постараетесь сделать всё, что сможете. Уверен, что и напарник у вас такой же. Этого достаточно. А что будет, то будет. Это как бог даст.
Я хотел сказать «как Потерянный Мир даст», но промолчал. Бог всё же выше Потерянного Мира. Хотя ему всё же лучше об этом не говорить…
– Отдыхайте, отсыпайтесь. Через неделю-две позвоните. Всё обдумайте, изложите свой конкретный план. Я со своей стороны подготовлю всё необходимое… для транспортировки. Договорились? Обещаете позвонить?
Я дал слово. Мы обменялись крепким мужским рукопожатием.
Глава 24. Москва – Воронеж
Провожали меня супруги вместе.
У выхода я остановился и показал глазами амбалу на ящик стола. Тот перевёл взгляд на Павла Петровича. Тот кивнул.
С некоторым смущением, здоровяк достал пистолет и положил в подставленный мною карман. Какое-то упрямство жило внутри меня: положите туда, откуда взяли.
Мужчина вполголоса смущённо произнёс:
– Простите, тут такой порядок, иначе нельзя.
– Я не в обиде, – успокоил его я.
Павел Петрович спросил, кивнув на карман:
– Даже здесь не расстаётесь с ним?
– Привычка – вторая натура. Без него я как бы… голый. Чувствую себя беспомощным, беззащитным. Извините, только что из Потерянного Мира. Привычка такая осталась.
Снаружи меня ждал огромный чёрный автомобиль, возле которого почти навытяжку стоял Данила.
– Вас отвезут, куда скажете, – показал на него Павел Петрович.
Я понял, что отговорки будут нелепыми, их просто сочтут излишними. Пришлось принимать то, что дают. Кивнул в знак согласия.
Людмила Олеговна обняла меня и даже прижалась к моей груди на какое-то мгновение. Её супруг только пожал мне руку и хлопнул по плечу:
– Огромное спасибо от нас. Помните, если понадобится какая помощь, то сразу же звоните. Номер в визитке только для самых близких…
Данила вёз меня молча, не решаясь заговорить, только временами бросал на меня изучающие взгляды.
– Что за машина? Какая марка? – спросил я.
– Наша российская. «Кортеж». Последняя модель, усовершенствованная.
– Хорошая, – похвалил я.
Данила согласно кивнул.
Показались московские окраины. Данила спросил:
– Куда вас отвезти?
– На площадь трёх вокзалов. Так же она у вас называется?
– Да, – наклонил он голову. – А куда именно на ней? Площадь большая.
– Мне без разницы, высадите, где сами сочтёте нужным. Можно к Казанскому вокзалу.
Он чуть помедлил и согласно кивнул.
Данила рулил по городу, тщательно соблюдая все правила дорожного движения. На нас оглядывались с тротуаров, глазели из соседних машин. Иные уважительно покачивали головами. В таких случаях ощущал неловкость.
Я отвёл голову от дороги и встретился с взглядом Данилы. Он не утерпел и спросил:
– Никогда не видел ни к кому такого уважения шефа. Чем же вы его заслужили?
Я не знал, что ему ответить. Да и следовало ли это делать?
Он тут же быстро продолжил:
– Впрочем, не говорите ничего. Это просто глупое любопытство. Вдруг скажете такое, чего мне знать не положено. Меньше знаешь, спокойнее жить.
– Это точно, – ответил я ему.
Через пару минут он остановился прямо напротив Казанского вокзала, я вышел, попрощался с Данилой и направился к кассам под взорами многих удивлённых глаз. Их заслужил я как пассажир внушительного автомобиля. «Кортеж», – вспомнил я его марку, названную водителем.
Спустя час я уже нёсся в экспрессе «Москва – Воронеж» в комфортабельном вагоне, расслаблено сидя в удобном кресле, вслушиваясь в едва слышимый перестук колёс на бесшовных рельсах какой-то мудрёной конструкции. Недавно слышал в новостях, что освоена такая технология.
Рядом со мной сидел полный мужчина невысокого роста с пухлыми щеками, лет тридцати пяти, с нетбуком и, видимо, набирал какой-то текст, быстро-быстро стуча по миниатюрным клавишам. Я подивился его умению и усмехнулся, вспомнив шутку своего напарника про «дятлов клавиатуры». Действительно, словно дятел долбит. Долбостук!
Мужчина осведомился: не помешает ли нам музыка? Потом включил какую-то музыкальную радиостанцию. Я прослушал с середины песню Вики Цыгановой, а затем стало звучать совершенно неожиданное для меня, заставившее заныть сердце:
«Живёт в белорусском полесье
Кудесница леса – Олеся.
Считает года по кукушке,
Встречает меня на опушке
Олеся, Олеся, Олеся!
Так птицы кричат,
Так птицы кричат,
Так птицы кричат
В поднебесье.
Олеся, Олеся, Олеся.
Останься со мною, Олеся,
Как сказка, как чудо, как песня.
Боясь, что вернутся морозы,
Заплачут в апреле берёзы.
Олеся к ветвям прикоснется,
Росою слеза обернется.
Живёт в белорусском полесье
Кудесница леса – Олеся,
Живёт в ожидании счастья,
А с ним нелегко повстречаться.
Олеся, Олеся, Олеся!
Так птицы кричат,
Так птицы кричат,
Так птицы кричат
В поднебесье.
Олеся, Олеся, Олеся.
Останься со мною, Олеся,
Как сказка, как чудо, как песня…»
Стало горько. В который уж раз я осознал, какой я неудачник в отношениях с женщинами. Вероятнее всего, я уже никогда не увижу Олесю, ведь в Потерянный Мир мне возвращаться совсем не хочется. Там уже нет Олеси. Я прошёл мимо неё, как корабль мимо желанного острова в тумане… Она останется для меня только «как сказка, как чудо, как песня…»
Незаметно для себя задремал и мне приснился сон, в котором я гастролировал в составе вокального ансамбля, выступал со сцены перед огромным залом со множеством лиц и пел с горечью в голосе в микрофон:
«Олеся, Олеся, Олеся!
Так птицы кричат,
Так птицы кричат,
Так птицы кричат
В поднебесье.
Олеся, Олеся, Олеся.
Останься со мною, Олеся,
Как сказка, как чудо, как песня…»
Меня прервали довольно грубо:
– Что ты орёшь про свою Олесю7 Да вон же она!
– Где, где она? – я принялся ошалело озираться по сторонам.
Мне показали пальцем в небо:
– Да вон же она! Туда гляди! В поднебесье!
Я увидел Олесю вверху впереди себя, её нёс в своих когтях кондор.
Бросился за ней, размахивая откуда-то взявшимся мечом, в моей левой руке появился «огненный цветок».
Олеся сверху прокричала:
– Обернись! Обернись!
Я оглянулся и заметил чудовищных размеров динозавра, уже разевавшего на меня пасть с ужасающими клыками. Какой-то внутренний импульс заставил выставить перед собой «огненный цветок», из него вырвалось пламя, от которого загорелся язык ящера, затем заполыхала пасть и вся голова…
Смотря на это, я забыл обо всём прочем, отступил назад сначала на шаг, затем на второй, третий, четвёртый. Вспомнил об Олесе, принялся искать её глазами, но оказалось, что я нахожусь в берёзовом лесе, меня обступила большая и странная толпа. Никакой Олеси уже не было.
Я суматошно бегал среди людей, едва проталкиваясь между ними, держа высоко над собой руку с «огненным цветком», имевшего вид сердца и излучающего розовый свет. Кричал во весь голос, что меняю его на главное сокровище Потерянного Мира – на Олесю…
На меня глядели как на идиота, толкали, кто-то зло ругал, а кто-то пытался завязать драку. Зря я предлагал артефакт, никто на него не соблазнился.
Проснулся в слезах. Скосил глаза на соседа, он дремал, раскрыв рот и чуть посапывая. Его нетбук лежал на коленях выключенным.
Я почувствовал себя опустошённым. Жить было незачем. Обещание Дмитрию я выполнил, отнёс его последнее послание – прощание – родителям. Теперь у меня ни перед кем не было обязательств. С Андреем мы квиты, быча продана и разделена, о новых планах мы не говорили. Он сказал кратко: «Отдыхай. Как отдохнёшь, появится желание, ты знаешь, как меня найти…»
В Потерянный Мир возвращаться совсем не хотелось. Было ещё недавно там самое большое сокровище – Олеся, но она для меня потеряна. Навсегда. Знать бы, где она сейчас?..
Стало нехорошо на сердце. Я аж заскрипел зубами. Нужно переключиться на что-нибудь другое, не мучить себя. Должно же найтись какое-нибудь подходящее дело, хотя бы временное.
Теперь у меня много денег. Если очень экономно жить, то хватит на всю оставшуюся жизнь. Но я могу устроиться на какую-нибудь работу. Утром буду уходить на неё, вечером приходить домой. Стану получать зарплату, немало чего смогу себе позволить, учитывая имеющийся «подкожный слой жира». Это раньше я жил почти без такового, а теперь у меня он весьма изрядный. Но это не утешало.
Олеся, Олеся, Олеся!..
Резанула мысль, что я даже не могу предложить за неё сокровище Потерянного мира – «огненный цветок». По той причине, что его у меня нет. Артефакт остался у Николая, которого он излечил. Несомненно, подлечил и Маму Мира. То-то же он сразу тогда сильнее засветился, когда она обняла своего пропавшего и неожиданно сысканного муженька: «огненный цветок» принялся оказывать своё благотворительное воздействие и на неё. Так он запрограммирован… или просто таково его естество – лечить тех, кто оказывается в пределах досягаемости, приводить к какому-то оптимальному уровню здоровья. И очень высокому уровню!
Я могу найти Николая и забрать артефакт, но только зачем? Зачем?! Мне он не был нужен. Как и никому из моих близких. По причине отсутствия таковых. Да и видеть Николая я не хотел… Впрочем, хотел, но боялся его укоризненных глаз, ведь я нарушил данное ему слово. Впрочем, вряд ли он сейчас сердится на меня, судя по всему, «огненный цветок» фактически поставил его на ноги. Шёл Николай свободным шагом с приличным по весу бревно, когда мы увидели его с Мамой Мира, нёс его без особого напряжения, как небольшое полено. Тогда я своими глазами увидел не только выздоровевшего, но даже и помолодевшего Николая.
Когда-нибудь в будущем обязательно сыщу его. Только пусть пройдёт побольше времени. Когда сильно захочется увидеть Николая, тогда отправлюсь к нему…
Пронзила внезапная мысль: а я могу под таким предлогом приехать к Маме Мира: мол, хочу увидеть её мужа. Олеся может оказаться дома, я увижу её. В этой сладкой надежде заныло сердце.
Внезапно вспомнил предложение Павла Петровича, и в моей голове разные части мозаики сложились в единую картину. Чуть не закричал от восторга: «Ура! Мы ломим! Гнутся шведы!..» Оказывается, реализовать его просьбу даже проще, чем я ещё недавно думал. Я смогу неоднократно увидеться с Николаем, а попутно встретиться с Олесей, и даже не один раз через какие-то временные промежутки.
Несомненно, Мама Мира с супругом согласятся участвовать в задуманном мероприятии. Сделаю им предложение, от которого они не откажутся: например, квартиру в Москве. Передарю её им. Или Павел Петрович пособит им вернуть прежний дом… Впрочем, они давно его лишились, дом мог быть снова перепродан, концов не найдёшь… Поищем какие-то иные варианты, на которые они согласятся… Скорей к ним!.. Ежели они сейчас окажутся во втором доме с Николаем, то отправлюсь туда с Андреем. Теперь уже не заблужусь, дорогу хорошо запомнил, когда вторично уходил, оставив его с обретённой супругой. А там Николай укажет сонное дерево, от него отправимся искать могилу.
Попутно можно будет набрать разумное количество золота. Его вполне хватит родителям Олеси на хороший дом или квартиру и на многое-многое иное.
В поисках и транспортировке нам помогут кото-псы Николая, Топтыга и Уголёк. Ну, если не в самих поисках, то в охране нас. Пусть только кто со злым умыслом сунется – порвут на части!..
Олесю могу увидеть уже сразу, если она вернулась и уже находится дома. Если этого по какой-то причине не случилось, то она появится позже. Или даст о себе знать родителям. Маме! Об отце она не знает.
В самом худшем случае, тут я вздохнул, спустя какой-то время смогу снова навестить их. Например, под предлогом выяснения – не обманули ли их при расчёте? Я же посредник, как-то ко всему этому причастен, имею право знать, проконтролировать…
Эти размышления вдохнули в меня новые надежды.
