Александр Зиборов
Сокровище Потерянного Мира
Вместо эпилога. Обретённое сокровище
К своему дому я подходил уже поздним вечером, когда у далёкого горизонта в полнеба догорал небывало красивый закат. Давно не видел подобного. В Потерянном Мире, из которой я недавно вернулся, ничего и близко похожего не бывало. Я почувствовал, насколько сильно отвык от обычной – «гражданской» – жизни.
Солнце уже было не видать, но оно заливало своим розовым цветом скопления облаков самой причудливой формы: некоторые виделись мне похожими на мегатерия, саблезубого тигра, кабаргу, лемура, другие имели очертания раптора или кабана. Разглядел я голову жирафа… Чуть дальше мастодонт тянулся хоботом к чему-то бесформенному… Следом тянулась вообще какая-то невообразимая химера…
Неожиданно заметил, что в сотне метров от меня возле скамейки стоит спиной ко мне стройная девушка в сарафанчике. Её распущенные волосы лежали на округлых крепких плечах. Она тоже смотрела на закат, словно заворожённая им. Неотрывно! А я любовался ею. Но в следующую секунду вспомнил Олесю, и меня передёрнуло от мысли, что недавно вся моя жизнь потеряла смысл от её потери, а я способен вновь очароваться незнакомкой, случайно оказавшейся рядом.
Да и какой смысл? Она же здесь явно ожидает кого-то, не может такая красавица быть одна. Её лица я не видел, но был всецело уверен, что она не может не быть красавицей. По ней это видно. Готов поспорить, что это так, на что угодно.
Вздохнул, повернулся и привычным шагом, не производя шума (как в Потерянном Мире), направился к подъезду. Усмехнулся, действительно, привычка – вторая натура. Куда от неё денешься.
По лестнице поднялся на второй этаж к своей квартире № 17. Нахлынули приятные воспоминания.
Отпер дверь, вошёл. Меня встретила словно бы настороженная тишина и какой-то сухой запах воздуха с ощущением пыли. Нужно проветрить комнату!
Включил было свет, но он резанул мои глаза, я тут же ударил пальцами по выключателю, гася его. Пока обойдусь без света! Впрочем, можно включить его на кухне.
Я сразу же это сделал, попутно открыв там форточку. Прошёл в комнату, распахнул ставни настежь, впустив свежий с ощутимой прохладцей воздух. Вот так-то лучше! Скоро комнаты проветрятся, и будет совсем хорошо.
Снова из окна залюбовался уже почти погасшим закатом и розовеющими облаками. Заметил, что девушки у скамейки уже нет. Наверное, явился тот, кого она ждала, и красавица ушла с ним. Яро позавидовал тому счастливцу.
Словно тень легла на моё сердце, и я вздохнул: «Терпи, привыкай, ты был и остаёшься неудачником в любви. Пусть даже теперь ты богатый, как буратино, но по-прежнему – неудачник. Хронический неудачник. Если тебе доставит удовольствие, то теперь можешь побряцать мошной, ослепить щедростью какую-нибудь простушку, и она будет любить тебя. За твои деньги…»
Прозвучал резкий звонок, ударивший мне по ушам.
«Кто бы это мог? Я никого не извещал о своём приезде. Может быть, кто-то из соседей углядел меня из своего окна, когда я шёл сюда, и решил наведаться ко мне?»
Направился к двери, привычно положив руку на пистолет в кармане. Тут же подумал, что Потерянный Мир из меня не выветрился, осталась привычка быть готовым к любой неожиданности, любому сюрпризу. Здесь уже некому их мне устраивать.
Я приоткрыл дверь и за ней увидел рослую девушку с распущенными по плечам светлыми волосами. Ба, да это же её я видел внизу у скамейки, где она стояла очарованная закатом! Красавица вовсе не ушла с другим, как я подумал. Кажется, я забыл дышать, рассматривая её!..
– Ты так и будешь меня рассматривать, как картину в музее, или всё же пропустишь в дом? – тихо спросила она.
– Проходите, – посторонился я, совершенно ошарашенный неожиданными словами незнакомки, и пропуская её.
– Ты опять стал называть меня на «вы»? Не боись, не кусаюсь!
На её милом личике с веснушками-конопушками появилась тень лукавой улыбки, и я вдруг – совершенно потрясённый – прозрел. Пелена спала с глаз, я понял, кто передо мной. И удивлённо выдохнул:
– Олеся! Это ты? А я тебя не узнал! Прости! Прости! Прости!
– Ты действительно не узнал меня?
– Ну, конечно же, ты просто неузнаваемо преобразилась. Тебя бы не узнала и родная мать!
– Да, ей был бы сюрприз, – прыснула Олеся. – А я даже ей не сказала, куда еду.
– Я знаю.
– Откуда?
– Я был у твоей матери, спросил о тебе, а она сказала, что не знает, где ты. Показала твою записку.
– И как она отреагировала на записку?
– Плакала, но при мне старалась удержать слезы. Отвернулась, чтобы я не заметил.
– Бедная мама, – вздохнула Олеся. – Но иначе я не могла, она бы отговорила меня от поездки к тебе, потому я и не стала ей ничего объяснять. Написала то, что пришло в голову, ерунду какую-то, и уехала. Я уже взрослая и сама могу распоряжаться своей судьбой. Пусть я ошибусь, но это будут мои ошибки, и я сама себя буду в том винить.
– Не будешь, – я взял её за руку, чуть потянул на себя, и она доверчиво прильнула ко мне, положив голову на моё плечо. От неё шёл приятнейший запах то ли ландыша, то ли лаванды, от него закружилась голова. – Я никому тебя не отдам. Ты необыкновенно красивая!
– Лучше той, что была там? – Олеся мотнула головой назад, не говоря про Потерянный Мир. Но я понял правильно.
– Ты здесь совсем другая. Там ты была красивая и здесь не менее красивая. Только иначе.
– Но сейчас здесь ты отреагировал сильнее.
– Сработал эффект неожиданности. И там ты была не менее красива, но сначала было не до твоей внешности, приходилось сражаться против зверюг, а потом она стала привычнее, скажем так. Сейчас же ты преобразилась в совершенно другую, на ту совершенно не похожа.
– Это стилисты поработали в салоне красоты. Я к ним обратилась, они и сделали. Только попросила косметики использовать самый минимум. Не привыкла к ней.
– Да она тебе и не нужна, твоя естественная красота лучше всякой косметики, – убеждённо произнёс я.
– А я, между прочим, почти неделю кружу вокруг твоего дома, только на ночь ухожу в гостиницу. Постоянно меняю места, чтобы не привлекать внимания твоих соседей. Но даже несмотря на это, меня просекла старушка с третьего этажа…
– Баба Фёкла, наверное, так?
– Да, она. Подошла и поинтересовалась, а кого я выглядываю тут так долго и упорно? Сказала, что если мне некуда идти, то она может пригласить к себе. Я отказалась. Думала, что и эту ночь придётся в гостинице провести, но тут увидела как загорелся свет в твоём окне. Сердце у меня так и ёкнуло… Странно, так тебя ждала, но при этом не заметила, как ты прошёл мимо…
– Ты любовалась закатом, стояла спиной ко мне. Я не понял, что это ты. Не понял, даже когда увидел тебя вблизи лицом к лицу, открыв дверь. Вот насколько ты изменилась… А ты очень изменилась, хотя всё такая же красавица. Помнишь, я тебе сказал тогда, а ты мне не поверила? Заявила, что я вру…
Олеся прижалась ко мне и прошептала:
– Прости, я была неправа.
– И как же ты… ну, прозрела? Поняла, что не права?
– По дороге домой мама спросила, что за размолвка у нас с тобой произошла. Я сказала, что ты врал, называя меня красивой. Мама же сказала: «Он не врал, ты действительно красивая». Я на неё уставилась во все глаза: «Ты же всегда говорила, что я не красивая и если от кого услышу такое, то верить не должна. Это обязательно наглая ложь с нехорошими намерениями. Тебя стараются задурить!» Мама рассмеялась: «Ну, я это говорила в профилактических целях, чтобы ты меньше задавалась и не слушала краснобаев, чтобы голову тебе не заморочили и не наделала ошибок. А на самом деле ты очень красивая…» Тогда я начала сознавать, что я наделала, как обидела тебя незаслуженно. А мама меня добила словами: «Парень влюблён в тебя. А любящему тот, в кого он влюблён, кажется особенно красивым». Тут я вообще поникла, увяла вся. Долго всё это переваривала и решила найти тебя. Всё вспоминала заново: как увидела тебя впервые… Ну, когда ты меня спас!..
Я хлопнул себя по лбу:
– Ну и дурак же я! Забыл сказать тебе главное…
– Что – главное?
– Можешь теперь не вспоминать, как я спас тебя. Живи со спокойной совестью, долг оплачен. Меня потом спас твой отец.
– Отец? Это правда? Так он жив?! Когда и где ты его видел? – Олеся ухватила меня и затрясла изо всех сил. – Ну, говори, говори быстрее!
Я принялся рассказывать историю с сонным деревом и пришедшего к нему Ведуна, который оказался Николаем, её отцом…
А едва закончил, как Олеся бросилась к двери:
– Я еду к нему! Немедленно!
Я остановил её:
– Милая, ночь на дворе! А я только что с поезда, с раннего утра на ногах, устал неимоверно. А ты совсем, как твоя мать. Та тоже сразу же рванулась к двери, едва услышала про твоего отца. А я едва на ногах стоял. Шёл к вам, не давая себе продыха. Подумай сама, ведь им нужно дать время разобраться между собой, ведь столько лет не виделись. Много о чём нужно поговорить. Как и нам с тобой.
Олеся вернулась в мои объятия. Покорно вздохнула:
– Ты прав. Утром поеду к отцу. А ночь…
Эта ночь стала нашей – моей и обретённого мною сокровища…
