Александр Зиборов
Сокровище Потерянного Мира
Глава 18. Ведун, Крепыш и Резвый
День выдался редкостным для Потерянного Мира: почти солнечным и мало облачным. Царил безмятежный полдень. Ведун наслаждался теплом и светом. Даже нога, которую он приволакивал, болела не столь сильно, как обычно. Левую изуродованную щеку меньше обычного неприятно стягивала кожа, покрытая чудовищными ранами.
Расслабился, и тут услышал глухое рычание обоих своих кото-псов. Сразу же поймал их крайне тревожные мысли и понял: впереди находится двуногий враг – человек. По вытянутым чуть налево мордам угадал верное направление – за поляной стоял старый дуплистый кривой бук. За ним прятался неизвестный, устроив засаду.
Нельзя было позволять ему догадаться, что его присутствие обнаружено. Ведун спокойно шагнул в правую сторону, наклонился, словно что-то поднимая с земли, затем следующий его широкий шаг позволил ему оказаться за осиной, в которую тут же впилась прилетевшая пуля. Встал за стволом дерева, прижавшись к нему левым боком, осмысливая ситуацию. Кто-то стрелял по нему, ясно обнаружив свои намерения. Сделал это осознанно, хорошо видя, что имеет дело с человеком, а не со зверем. Стрелял довольно метко.
Ведун послал ментальный приказ кото-псам, подсказывая действовать так, как он обучил их. Резвый рванулся ещё дальше вправо, и бесшумно заскользил между деревьями, по кривой дуге заходя за спину врага в засаде. Крепыш оставался с хозяином, охраняя его…
Ведун посмотрел на Крепыша, у того ментальная связь с братом была сильнее и потому он хорошо знал, что делает Резвый. Его мысли затем читал человек.
Крепыш пополз налево, добрался до кустов. В нужный момент заставил их сильно колыхаться, ударив лапой, затем подпрыгнув в воздух, обнаружив себя, тут же откатился в сторону и не получил посланную пулю…
Уже в следующий момент кото-пёс с предельной быстротой помчался вперёд, его бугристое от мускулов тело легко несли крепкие ноги.
Ведун принял его ментальное сообщение, что он привлёк к себе внимание неизвестного врага за деревом, а Резвый мгновением позже стремительно атаковал его…
Когда на месте у кривого бука оказался Крепыш, то помощи брату уже не требовалось, синхронность действий принесла успех: на земле с разорванной шеей валялся лицом вниз человек в старом защитном комбинезоне.
Кото-псы подняли головы и издали продолжительный победный вой.
Едва он затих, как к ним подошёл Ведун, получивший телепатическую мысль о случившемся.
Нагнулся и перевернул человека на спину. Оглядел его морщинистое рябое лицо, оно было ему незнакомо. Обратил внимание на растопыренные уши, словно ручки кастрюли.
– Зачем ты стрелял в меня? – сказал Ведун, не ожидая получить ответ.
К его удивлению, тот, которого он счёл уже остывающим трупом, открыл глаза и с усилием выдавил из себя:
– Прости, едва не взял грех на свою душу…
– Зачем ты стрелял в меня?
– Говорят, ты скопил настоящее богатство… множество артефактов… вот я и польстился… Прости…
– Это ложь, – сказал Ведун, не совсем твёрдым голосом, ибо он кривил душой: действительно, артефактов им собрано немало. Правда, признаваться в этом кому-либо не следует. – Но даже ежели это так, то как бы ты добрался до них, убив меня? Ты думаешь, что к моему дому так легко подойти? Даже здесь у тебя ничего не получилось, а уж там и подавно бы ты не прошёл…
– Об этом я не подумал… Я – дурак… Прости…
– Я прощаю тебя, пусть и бог тебя простит, – с чувством произнёс Ведун.
– Спасибо… Теперь хорошо… Ухожу… – лицо мужчина просветлело, взгляд застыл, а голова резко склонилась набок, выставив прямо в небо оттопыренное левое ухо..
Теперь на земле лежал действительно труп.
Ведун закрыл ему глаза. Постоял, коротко помолился, прочитав «Отче наш» и несколько коротких молитв. Заключил их словами: «Господи, прими душу раба твоего…»
Спустя некоторое время, которое ему показалось достаточным для соблюдения приличия, снял с умершего уже ненужный ему пояс с пистолетом, ножом и боксами. Содержимое карманов переложил в одно из более свободных отделений рюкзака, который затем закинул себе за плечи. На левое плечо повесил автомат незнакомца, а на другое – свой. С ноткой сожаления сказал кото-псам:
– Увы, дружки, прогулка испорчена. Никуда не денешься, надо вернуться в избу, отнести «трофеи». С ними гулять неудобно. Не забывайте, в отличии от вас, у меня одна нога не совсем здоровая. Я не способен бегать столь же резко, как и вы, пострелы. Вы же можете пока побегать без меня, разомнитесь!.. Я сам схожу, тут недалеко.
Посмотрел вдаль тут же умчавшимся братьям: побегать они очень любили. Конечно же, первым унесся Резвый, оправдывая своё имя. Так обычно и бывало.
В силу привычки говорить вслух, которую он приобрёл, Ведун продолжил:
– Что прогулку поломали, это плохо. Но есть и хорошее: уберёг меня господь от душегубца. Резвый и Крепыш послужили тому орудием. Хотя, может быть, и зря. Стоила ли моя жизнь его?.. Но богу виднее… Хорошо ещё, что пополнил свои запасы, консервы уже последние доедаю… Овощи-фрукты – это хорошо, витаминки и прочее, но уже приелись, честно говоря… А вот таким делом пополню свои харчи.
Подходя к своему дому, он чуть свернул в сторону, чтобы не дать себя почувствовать «визгуну», не желая слышать его. Далее сосредоточился и по одним ему ведомым приметам, хранившимся в его памяти, прошёл с десяток метров мимо расставленных им самим в сложном порядке ловушек – разного рода самодельных капканов с отравленными щипами.
В своём доме разложил трофеи по местам – на склад, в погреб или холодильник. Затем задумался, что ему делать – заняться чем-то здесь, дел тут всегда хватало, или снова отправиться на прогулку?..
Выбор определила мысль, что очень уж хорошая сегодня погода, грех такой не попользоваться как можно дольше. Заодно нагуляет аппетит, а уж потом он побалует себя каким-нибудь деликатесом из того, что оказалось в доставшемся ему рюкзаке.
Ведун отправился по прежнему маршруту, мысленно отыскивая своих питомцев. Нужно их подозвать к себе, всем будет лучше, ведь позапрошлой ночью были последние «серебряные дожди». Теперь появилось много новых хищников и артефактов. Последние принялись отыскивать стрельцы. Опасность ему или им может исходить от кого или чего угодно.
Кото-псы находились слишком далеко, ментально он только чувствовал направление и продвигался туда, зорко поглядывая по сторонам.
Уголька тоже не было поблизости. Сегодня ворон особенно не в духе: в стае вышла ссора с другими птицами из-за его контактов с человеком. Ему пришлось даже почти подраться с самым агрессивным вороном. Потому он с ведуном пробыл недолго и унесся опять к стае, завоёвывать авторитет…
Впрочем, Уголёк уже возвращался! Ведун понял это, установив ментальный контакт со своим пернатый питомцем.
Поднял к нему глаза и вот уже меж верхушек деревьев заскользил к нему знакомый чёрный силуэт. Ворон по привычке сел на плечи человека, заметно пригнув его к земле.
Тот добродушно заворчал:
– Рад, что ты прилетел, но, пожалуйста, выбери другое место для посадки. Ты уже слишком тяжёл для меня. Вон каким здоровяком вырос! Да ты, пожалуй, самый большой и сильный в своей стае. Так же?
Ворон горделиво приосанился: мол, я действительно такой. Покрасовался, каркнул, взмахнул огромными крыльями почти по метру длиной каждое, и взмыл в облачное небо.
– Лети на поиски Крепыша и Резвого, – дал ему задание Ведун, сопроводив слова мысленным внушением, – они тут где-то недалеко…
Уголёк согласно прокаркал сверху и понёсся над верхушками ольхи, ясеня, тополей, осин, берёз и прочих деревьев, исчезнув из глаз человека. Издали послышалось его карканье.
– Нашёл! – понял Ведун, вошёл в сознание птицы и его глазами увидел картину земли сверху. Не сразу понял, что там. По его просьбы Уголёк сел на крепкую ветвь вечнозеленой араукарии и вгляделся вниз.
Разглядев то, что видела птица, Ведун ахнул и покачал головой:
– Эх ма, какая беда, попался какой-то стрелец в дурман сонного дерева. Ещё стоит оцепенелый – значит, живой. Крепыш с Резвым около него… – Прибавил шагу, недовольно бурча: – Скольких уже загубила, эта злыдня! Не успею, и этот молодец ни за что сгинет! Под корень нужно было давно срубить!..
Кото-псам протелепатировал: ждите, не вмешивайтесь!..
Уже через минуту Ведун вышел на полянку, узрев сонное дерево и стоящего рядом с ним человека, которого оно оплело своими ветвями со спиральками-присосками.
Ведун направился к нему со словами:
– Ну, что ты делаешь, снова человека губишь? Прекрати, иначе тебе будет плохо. Ты знаешь, мы с тобой уже жёстко разговаривали, и тебе тот наш «разговор» сильно не понравился. Так что отступай, убирай свои соски-присоски…
Не сразу, но ветви стали отступать от человека, на спине которого Ведун увидел два рюкзака. Но решил расспросы отложить на потом, продолжая разговаривать с деревом:
– Правильно, оставь его! Быстрей забирай свои лапки, перестань сосать кровь, ты же не вампир! Соси соки из земли, их там много и они как раз для тебя…
Ведун знал, что самое лучшее, если сонное дерево само отпустит жертву. Было однажды так, что он силой вырвал бедолагу из объятий дерева-вампира, но остались спиральки с ворсинками, а затем они загнили, образовав раны. Их потом пришлось долго лечить, но следы всё равно остались, обезобразив лицо и руки человека. А так практически ничего не будет. Разве что слабость останется после лишения части крови…
С сочувствием посмотрел на молодого мужчину, чуть выше среднего роста, широкоплечего с приятным, добродушным лицом, на голове которого была двойная повязка: одна проходила горизонтально по лбу, а вторая почти вертикально под подбородком. Значит, имелась какая-то рана.
Ведун обратило внимание, что никак не может сосредоточить взгляд на мужчине, он постоянно словно бы соскальзывал с него, позволяя заметить детали мельком. Разбираться, почему происходило это, у него не было времени.
Мужчина всё ещё стоял с немалым грузом за плечами – значит, крови потерял не очень много. Нужно его спасти.
Ведун вспомнил, что время от времени находил тут жертв сонного дерева – от одних уже ничего не оставалось: кровь выпивало дерево, а тела утаскивали хищники. Правда, звери порой сами попадали в объятия древесного вампира. Порой он видел трупы, которые оттаскивал и хоронил в стороне. Неподалёку в дупле тополя им спрятана сапёрная лопатка, как раз на этот случай, чтобы можно было выкопать могилу. Иногда кого-то удавалось спасти, оказать необходимую помощь…
Если же нет, то Ведун забирал оставшиеся вещи погибших, порой довольно ценные. Бывало, что в боксах оказывались редкие артефакты. Но более всего Ведун ценил продукты, они вносили разнообразие в его меню. Купить их он не мог, так как из дома выходил только на прогулки, ибо ему сильно надоедал «домашний арест», как он порой выражался. А так хоть какое-то разнообразие, и находки попадались. Порой подбирал какой-то из артефактов, хотя не собирался их продавать: просто так, в силу привычки, ибо прежде был стрельцом.
Дерево оторвало свою последнюю ветку от мужчины, и Ведун тут же шагнул к нему, вовремя подставив плечо, ибо тот зашатался, испытывая слабость. Его взгляд ушёл в сторону, он что-то там увидел и с усилием выдавил из себя:
– Там кото-псы, они нападают на нас…
Ведун благодушно произнёс:
– Это мои спутники. Они нас защищают.
– Ваши спутники? Защищают вас? Кто вы?
– Ведун, – последовал короткий ответ. – И по имени и по сути я – Ведун. А как вас звать-величать? С кем имею дело?
– Динамит… Так зовут меня здесь, в Потерянном Мире. А так звать Алексеем. Стрелец я.
– Понятно. Будем знакомы… Не напрягайтесь, вы потеряли много крови. Она восстановится со временем. Давайте я помогу снять вам рюкзаки, тяжело держать на себе такую тяжесть. Присядьте! Лучше посидеть на рюкзаке, ежели там нет ничего такого, что можно раздавить.
– Да, можно сесть. – Алексей опустился на рюкзак.
Ведун посмотрел со стороны на него и мысленно одобрил: «Молодец! Сидит в позе кучера, локти на коленях, голова свешана вниз. Так тело наиболее хорошо расслаблено и отдыхает. Только на моих кото-пёсиков поглядывает с некоторой опаской. Нужно успокоить его, так быстрее придёт в себя…»
Ведун подозвал к себе Крепыша с его братом, погладил, прижал к себе их головы, потрепал по холкам. Кото-псы лизали человека в ответ, радуясь этим ласкам. Он в ответ ворчал:
– Перестаньте, слюной меня замазали. Совсем избаловались! Никак остановиться не можете! Побегайте вокруг нас, только далеко не отходите. Скоро мы домой пойдём, тогда службу будете нести – охранять нас от ворогов.
По глазам и лицу Алексея Ведун понял, что тот полностью успокоился, осознав, что кото-псы никакой угрозы не представляют. А те, хоть и не сразу, но отошли и принялись носиться друг за другом между стволами деревьев. Резвый изображал атаку на брата, легко его кусал, а потом пускался наутёк, тот же принимался его преследовать. Это была их обычная игра.
– Ну что, друг мой ситный Алексей, отдохнули? Можно пускаться в путь? Тут недалеко, километр примерно. Прошагаете? – увидев согласный кивок Алексея, продолжил: – Если вы не против, то я заберу один из ваших рюкзаков, понесу его. Два рюкзака для вас сейчас многовато.
Алексей не стал возражать, поднялся и забросил рюкзак за плечи. Пошатнулся, его лицо исказилось, но устоял. Ведун ободрил его:
– Соберите силы. В пути разойдётесь, легче станет, а у меня дома отдохнёте. Я вас там полечу…
Действительно, постепенно шаг стрельца становился всё более уверенным. Но без остановки дело не обошлось. Алексей замер у ствола упавшего платана и попросил позволить ему отдохнуть.
Ведун заметил, что спутнику не очень приятно показывать свою слабость и подыграл ему, сказав:
– Мне тоже нужна передышка, устал. Давайте посидим на этом дереве. Приличный был платан, пока его не свалило. То ли молния ударила, хотя её следов не заметно, то ли во время буйства «серебряных дождей» его сокрушил стихия.
Они присели, положив перед собою рюкзаки. Алексей на всякий случай держал автомат в руках, а Ведун свой пристроил на рюкзаке. Посмотрел на небо:
– Хорошая погодка нынче. Эх, почаще бы так. А то постоянно какая-то хмарь и дождище льёт, покоя не даёт. Приходится в избе сидеть. Правда, какое-то дело всегда находится, как же без него, без дела, без занятия…
Кото-псы, лежавшие у ног хозяина, подняли головы, насторожились. Потом вскочили, залаяли и бросились в лес.
Алексей начал было вставать, но Ведун остановил его:
– Не боись. Это они учуяли Топтыгу. Сейчас его приведут.
– Откуда вы это знаете?
– Кото-псы – телепаты, ежели выражаться по-научному. И я тоже немножко. Вот и узнал у них. Мысли прочёл.
– А что это за Топтыга, о котором вы сказали?
– Сейчас увидите, они его ведут сюда. Слева вон из-за той араукарии выйдут…
Алексей увидел косолапо шагающего медведя. Невольно взял на изготовку оружие, косясь на спутника, который ничуть не тревожился. Смутился, опустил автомат и вопросительно посмотрел на него.
Ведун объяснил:
– Его мать погибла при нападении на мастодонта. Вышла у неё промашка, напала на слишком крупного зверя, не справилась. Он её в лепёшку превратил. Я подобрал малыша…
– Это малыш?!
– С тех пор он заметно подрос, но всё ещё остаётся малышом. Он по размерам не уступает никакому обычному медведю – даже гризли, кадьяку или полярному, но до своих собратьев – гигантских короткомордых медведей – ему ещё расти и расти. Те на зубров, туров, кабанов, носорогов и мастодонтов охотятся. Встав на задние лапы достают верхушки деревьев. Весят до полутора тонн. Соперников у них почти нет. Разве что тиранорекс ему опасен или стая больших саблезубов. С нами он жить не хочет, ему воля нужна. Натура у него такая, ничего тут не попишешь. Но временами встречаемся с ним. Топтыга нас не забывает. Любит играть с Крепышом и Резвым. Понятно, не в догонялки. Двигается он не слишком шустро, хотя очень вынослив, но лапой может легко перешибить хребет или отхватить зубами лапу. Он же хищник. Но не кусает, меру твёрдо знает. И помнит, что свои.
– А меня не тронет? – спросил Алексей.
– Нет, Топтыга понятлив. Раз вы со мной, то вы тоже свой. Можете даже приласкать его, почешите за головой и заслужите полное одобрение и дружбу. Он такое обращение очень любит. – Уловив не слишком доверчивый взгляд Алексея добавил: – Сейчас я вдобавок пошлю ему мысленное внушение, что вы – наш друг. Даже если вы встретите его один где в лесу, то Топтыга вас не тронет. Наоборот, может подойти и выразить добрые чувства. Будьте готовы к этому.
– А если другой медведь ко мне станет приближаться, не этот, как мне различить их?
– Хороший вопрос, – одобрил Ведун. – Я его с одного взгляда узнаю, а вот вам действительно это сделать нелегко. Постарайтесь запомнить его внешний вид, характерные более светлые пятна на его тёмно-коричневой шерсти. Они у всех медведей разные и неповторимы как отпечатки пальцев, по ним легко различать их. На лбу Топтыги одно отдалённо походит на сердце. Другая характерная примета: чуть разорванное сверху правое ухо. Однажды он на сук нарвался.
Алексей сумел превозмочь себя, подошёл к Топтыге и погладил его по голове. Даже потом потрепал по загривку. Тот признательно поглядел на него тёмными глазами. Было заметно, что по коже стрельца прошёл мороз, он опасался чего-то страшного, но медведь признательно лизнул в ответ его руку…
Глава 19. Забытый артефакт
Как ни странно, но за время короткого отдыха у бревна, во время которого я познакомился с медведем по имени Топтыга и, кажется, даже подружился с ним, на что я надеюсь, сил у меня прибавилось, и я дошёл до дома Ведуна довольно легко. Лишь слегка шумело в голове. Несомненно, от потери изрядного количества крови.
По пути Ведун распрощался со своим воспитанником Топтыгой, тот ушёл в сопровождении Крепыша и Резвого в лес. Я обратил внимание, что медведь двигался почти с кошачьей грацией, был весьма ловок и быстр, хотя кото-псы в этом заметно превосходили его. Они игриво покусывали своего неуклюжего друга за бока, а тот отмахивался лапами, больше для вида, очень расчётливо, чтобы не нанести им серьёзную травму. Свою силу медведь благоразумно не демонстрировал.
Ведун пояснил:
– Мы уже почти дома. Потому отпустил их малость погулять. Пусть поиграют с Топтыгой, дружбу укрепят, и поохотятся. Я им не добытчик. Стараюсь лишний раз не стрелять.
– Совсем ни в кого не стреляете?
– Крайне редко доходит до этого. Но оружие, как видите, ношу. С кото-псами, саблезубыми, кабанами, варанами, лемурами и павианами у меня вполне мирные отношения и даже обычно с рапторами. Истуканы же – это даже не роботы, а автоматы с примитивной программой. На слова не реагируют, но я подобрал к ним ключик – подпускаю в их подсознание свою простую установку – уходите от меня. Они ей следуют. Тиранорексы сами по себе, но если с ними нормально поговорить, то обычно расходимся своими путями. Но иногда встречаются уникумы – кабаны, рапторы, гиены, бородавочники, волки, саблезубые тигры и реже кото-псы – с помутнённым сознанием, я их называю «тёмными», с ними не удаётся найти контакт. Приходится стрелять. Получается, что ношу автомат только для них. Да ещё против двуногих хищников. Последние могут быть опаснее прочих.
Ведун рассказал о неудавшемся покушении на него, которое произошло незадолго до нашей с ним встречи.
Я согласился со сказанным им ранее, убеждённо произнёс:
– Действительно, порой самый страшный зверь – это человек.
Меня потянуло рассказать о той охоте, которую устроили на меня Цыган с Гамлетом, но промолчал. Вспомнил часто повторяемые Андреем мудрые слова: «Чем язык скупее на слова, тем твоя целее голова».
Мой спутник, что-то припомнив, оживился и принялся рассказывать:
– Я о «тёмных» упомянул. С ними всякие сложности бывают. Давно уже как-то один такой раптор привязался ко мне. Ну, совсем дурной с мозгами набекрень. Его собратьев я «уговорил» отправиться по своим делам подальше, а этот не поддавался ни в какую. Даже получив пулю! Стал осторожнее, но проникся ещё большей злобой. Ловко прятался, пытался неожиданно выскочить и застать врасплох. Едва отбивался от дурня. Потом мне пришла идея. Я сразу её замаскировал другими мыслишками, дабы раптор не уловил. После принялся отступать в сторону сонного дерева. Там встал по другую сторону полянки. Раптор сунулся влево, я его пулей угостил, он вправо – вторую вогнал. Одновременно послал ему ментально подсказку – встань за дерево, там будешь в безопасности, пули тебя не достанут. Затем улучишь момент – и набросишься, ведь будешь совсем близком. Он клюнул на приманку, так и сделал. Подошёл, дерево опутало его присосками. Раптор немного постоял, хотел было сдвинуться, но не смог, а скоро уже и не захотел. Заснул. Навсегда…
– Ловкий приём, – похвалил я.
Ведун продолжил:
– Потом я стал время от времени повторять этот приём. Отработал его до тонкостей. Многих отвёл на съедение дереву-людоеду. Делал это ещё и с той надеждой, что оно по сытости меньше будет зариться на людей.
– И как, помогло кому-то?
– Не знаю, – мотнул головой Ведун. – Но всё равно продолжаю так делать. Возможно, кого-то всё же уберёг.
– Идея правильная. Сытое брюхо к учению глухо. В данном случае, глухо к охоте. Охотиться уже ни к чему…
Мы вышли на опушку леса, а впереди метрах в двухстах виднелась группа деревьев. Возможно, это был старый сад, но вид он имел не совсем дикий.
Чуть продвинувшись вперёд, мы вышли на «пекун». Ведун остановился рядом с аномалией, внимательно уставившись на неё, на грозное марево тёплого воздуха, колышущееся над ним. Задумчиво произнёс:
– Выглядит хорошо. И заметно подросла.
Я удивился его словам:
– Что же хорошего в «пекуне»?!
– Я с месяц назад нашёл её чуть в стороне отсюда после «дождей», но очень маленькой, как бы дефектной. Удалось подтащить сюда…
– Подтащить сюда? Для чего?!
– Много кого сюда приносит, а увидев её, сразу шарахаются в сторону. Там же у меня находятся другие «сюрпризы», потому меня редко кто беспокоит. Сплю спокойно… Идите за мной, обойдём стороной «визгуна». Меня он знает, а на вас может отреагировать, по ушам нам врежет, истинный соловей-разбойник…
– «Визгун»? – удивился я. – Наверное, он не один здесь.
– Да, по всему периметру они имеются. Ведь подойти могут с любой стороны. Потому установил сюрпризы повсюду.
Показал на старый трухлявый пень неподалёку:
– От него идёт вход ко мне. К нему нужно встать спиной и идти вперёд. Но сами, без меня, не пробуйте, можете здоровья или даже жизни лишиться. Идите за мной строго по моим следам.
У меня словно в мозгу на мгновение помутилось, возник эффект дежавю, в переводе с французского – «уже виденное». Но когда и где это видел я?..
Впрочем, сейчас мне было не до этого, нужно было следить за Ведуном, за тем, куда он ставит ноги, чтобы по тем местам следовать за ним.
В такой манере прошёл около ста шагов и оказался у первых деревьев сада. Между ними оказалась тропинка, по которой Ведун свободно направился по ней, показав, что теперь уже можно расслабиться.
Неожиданно для себя оказался на лужайке с очень ровной травой, в центре его стояла деревянная изба. Окна украшали наличники с витиевато вырезанными узорами на них. Рядом находился сарай, а между ним и домом имелся огороженный очаг. Около него под навесом лежала поленница дров и кучка хвороста.
Опять родилась мысль: я где-то это уже видел?..
Ведун провёл меня в дом и сразу завёл в маленькую комнатку с кроватью и столиком. Сказал:
– Это у меня гостевая комнату. Правда, гости бывают крайне редко. Даже не каждый месяц. Располагайтесь. Вот ваши рюкзаки. Отдохните с полчасика, я приготовлю обед. Только, извините, свежего мяса у меня не бывает, я не охочусь. Правда, мясо ем, но только то, что в консервах или в виде колбас, сосисок. Их у меня немного. Сам я никуда не хожу, купить не могу. Иногда мои запасы пополняются. Как сегодня после описанного случая. Бывает, что нахожу останки бедолаг где-либо, хищников здесь немало. Да у того же сонного дерева время от времени вижу. Кстати, к нему я заглядываю несколько раз в неделю. Обычно вижу ставшее его добычей какое-нибудь зверьё, но и люди иногда попадаются ему на обед. Как Вы. Порой кого-то вытаскиваю.
– Многих спасли от дерева-людоеда?
– Вы – четвёртый. Ещё с десяток людей не успел вызволить, поздно пришёл, – Ведун развёл руками, с виноватым лицом сказав: – Не могу же я дежурить там постоянно, у меня много иных дел. А ходить мне не очень легко. Несомненно, заметили, что я прихрамываю. Сейчас уже лучше двигаюсь, а раньше ходил куда хуже. Сонное дерево же – не близкий свет…
Ведун уставился на меня, словно присматриваясь, а затем поинтересовался:
– Извини, мил-человек. Что-то у меня с глазами случилось али дело совершенно иное. Сколько ни смотрю на вас, а приглядеться не могу. Вы постоянно ускользаете, словно бы и вижу вас, но как бы вскользь. Отчего это так? Не вразумите меня?
Я рассказал ему про «мигалку», умолчав, что она помогла мне не стать жертвой моих преследователей. По просьбе Ведуна снял с шеи артефакт, положил на столик. Он внимательно уставился на меня, заметив:
– А вот теперь я вижу вас нормально. Прежде же никак не мог задержать на вас глаз, словно вы маслом намазаны. Можете тут у меня его не носить, ни к чему. Впрочем, как хотите, это дело ваше. Привыкну и к вашему мерцанию, если что, это не сложно. Человек ко всему привыкает… Отдыхайте, пойду заниматься обедом. Как только будет готов, приглашу.
Решив не стесняться, я улёгся на постель, лишь сняв предварительно ботинки. Расслабился, набираясь сил и обдумывая всё то, что со мной случилось.
Сразу решил, что позже просмотрю рюкзаки и все мясные припасы оставлю своему спасителю. Он и не этого заслужил. Да и многое другое оставлю, возьму себе лишь на обратный путь с небольшим запасом, ведь что-то в пути может меня задержать. По моим прикидкам, я мог за пару суток добраться до гостиницы. Значит, оставлю припасов дня на три, этого вполне достаточно. Всякое может случиться.
Ведун пришёл ко мне и пригласил к столу. Он успел приготовить свекольный рассольник, пшённую кашу и вишнёвый компот.
– Извините, сварил суп очень густой и моркови в него положил более обычного. Морковь и свекла сейчас хороши для вас, помогут восстановить потерянную кровь. И вишня тоже. Весьма кстати у меня оказалась баночка вишнёвого варенья. Её на компот употребил. Возможно, не слишком вкусно, но зато полезно.
Суп, каша и компот мне понравились. Хотя съел их я понемногу, испытывая внутри слабость. Досадовал на повязку на голове, которая мешала мне. Чесалась рваная рана на губе. Утешил себя: чешется – значит, заживает.
За обедом я рассказал Ведуну о встрече с умирающим Дмитрием у «вертушки». Объяснил, что несу его рюкзак. Тот, что поменьше.
Ведун покачал головой:
– Вы говорите, что он сутки пролежал в таком состоянии, не в состоянии даже сдвинуться с места, с оторванными ногами?
– Удивительно, он должен был умереть ежели не практически сразу, то спустя час-другой. Ничего не понимаю.
Услышав, что я произвёл видеозапись умирающего, попросил показать её ему. Мы как раз выпили компот и отправились в гостевую комнату, которая стала на время моей, там я достал из рюкзака смартфон и включил воспроизведение записи…
Ведун внимательно слушал слова Дмитрия. Тот говорил: «…Я многое понял… понял в отношении её… Скажите Элеоноре, как она себя именует, что я желаю ей счастья и обиды не держу… Кого винить, если дураком оказался я сам… Аленький цветочек – это «огненный цветок», дарю его Алексею…»
Ведун повернулся к мне с изменившимся лицом и округлёнными глазами:
– Он подарил вам «огненный цветок»?
– «Огненный цветок»? Какой «огненный цветок»? – не поняв, озадачился я. – Ах да, Дмитрий действительно сказал про «огненный цветок». Его он именовал аленьким цветочком. Какой я дурак! Я даже не вслушался в его слова, пропустил мимо ушей. Жалость к нему меня обуревала, потому попросту не обратил внимания на слова. Хотелось что-то сделать ему, чем-то помочь, но не знал, чем именно.
– Но он же сказал, что дарит вам «огненный цветок». Он его вам вручил? Или указал на него?
– Нет, только сказал об этом. Сказал мимоходом, и слова про «огненный цветок» прошли мимо моего сознания. Не до него было. Повторяю, он в безнадёжном состоянии был, а я находился рядом и ничего не мог сделать. Только обезболивающее вколол. Как мне было жалко видеть его в таком состоянии, словами не описать! Потому и не понял, просто не вник в смысл сказанного.
– Ему тоже было не до торжественной передачи вам «огненного цветка», по понятной причине. Значит…
– Дмитрий говорил, что я могу забрать всё его снаряжение, говорил про кольцо, часы, артефакты…
– Артефакты? У него же должны были быть боксы с артефактами?..
– Были, – кивнул я. – Рядом с ним лежали. «Вертушка» сорвала их с него, а также и рюкзак, отбросила в сторону. Недалеко от него они валялись.
– Вы забрали их?
– Да. Боксы уложил в рюкзак.
– Но в них не заглядывали?
– Нет, даже не открывал. Это же всё случилось незадолго до того, как я вышел к сонному дереву…
– Значит, «огненный цветок» находится в боксе?
– Наверное, если он был там. Если его туда положили, то он должен быть в боксе.
– А в каком именно? – задумался Ведун. – Подождите, не отрывайте их. Я сам попробую определить…
Ведун полузакрыл глаза, как бы вслушался во что-то, одно ему ведомое, а затем уверенно протянул руку к среднему боксу, который ничем не отличался от прочих:
– Он тут!
Я снял крышку бокса, и из него распространилось свечение: не сразу, постепенно заполнив всё пространство комнаты.
Со странной уверенностью я достал наружу небольшой кристалл, над которым мерцало всеми красками нечто, похожее на симметричный с восемью лепестками цветок. Все они колебались, переливались различными цветами. Большая часть из них имела оттенки красного, оранжевого, жёлто-золотого, коричневого цветов, в которых порой появлялся пурпурный, фиолетовый и прочие.
Цветок стал чуть больше, свечение вокруг усилилось. Странным образом его больше оказалось около Ведуна, но не равномерно по всему телу, а с левой стороны и особенно у ноги. Мне показалось, что у моего лица справа тоже стало светлее. И теплее. Рана на губе начала чесаться сильнее прежнего.
Случайно обратил внимание на лицо Ведуна: оно разгладилось, стало умиротворённым. Наверное, у меня было такое же.
Заметил, что ни он, ни я, ни что другое в комнате не давало тени. А ведь так в природе не бывает, свет обязательно образует тени. Тут же, похоже, от «огненного цветка» исходила какая-то эманация, которая и светилась, даже сам воздух стал ею. Потому и не образовывались тени.
