Александр Зиборов
Космический шериф и др.
Охота на зюзюку
Своё поистине ужасное положение Чубчиков осознал в пути, когда ничего исправить уже было невозможно. Трагедия заключалась в том, что основной запас продовольствия на его суперновейшем звездолёте «Жигулёнок» состоял из консерв типа «Утеха астролётчика» в сверхпрочной упаковке, которая выдерживала взрыв фугаса, а специальный лазерный консервный нож оказался бракованным и едва прожигал туалетную бумагу, да и то не насквозь. Запасного на борту не оказалось. Возникла дилемма: жить на одних сухарях и поливитаминах до самой Земли, где его ждала родная Самара, или где-то раздобыть съестное? Только где?..
Первое астронавта категорически не устраивало, потому он сразу же запросил у кибермозга координаты ближайшей планеты, подходящей для реализации второго варианта. Таковая нашлась совсем близко, – Свиноплюшка в системе Альфа Бармалея.
Повеселел и затребовал справочные данные. Из них узнал, что сила тяжести на этой планете была чуть меньше земной. Воздух пригоден для дыхания, никаких болезнетворных микроорганизмов не имелось. Благодатный климат вечной весны. Не планета, а истинный санаторий!
Большую часть её поверхности занимали тёплые моря и океаны. Единственный субтропический материк необъятных размеров покрывали мягкие мохо-травы, низкорослый саксаулоподобный кустарник, высокие квазикедры и кучерявые козлодубы. Последние деревья имели форму гигантских спиралей с плодами в виде желудей и с щетинистой листвой, которая даже при небольшом ветре издавала звуки, практически неотличимые от козлиного блеянья.
На планете обитала разумная раса брюхоногих, похожих на узкоглазых земных лемуров ростом с человека. Их длинные ноги росли, казалось, прямо из плеч, что и дало повод окрестить туземцев брюхоногами. Впрочем, несмотря на своё нескладное телосложение, передвигались они чрезвычайно ловко и быстро. Аборигены находились на стадии каменного века, пропитание добывали охотой на травоядных зюзюк, обликом и размером напоминавших вымерших в далекой древности на Земле бронтозавров. Их мясо считалось деликатесом.
Это всё выяснили посетившие Свиноплюшку земные учёные. Было совершенно сюда аж одиннадцать экспедиций, все летали с удовольствием, как на курорт, а возвращались с большой неохотой. Это было понятно: работа здесь походила на отдых. Туземцы были миролюбивы, покладисты, общались с гостями охотно, только требовали соблюдать некоторые церемонии и обычаи. В последнем они были тверды.
Обрадованный Чубчиков потёр руки, подумав, что ему вполне хватит скромной части окорока зюзюки, которую он отправит в корабельный холодильник, а всё остальное он подарит милым брюхоногам. Астронавт уже предвкушал то удовольствие, которое получит от дегустации жаркого по-марсиански, шашлыка, отбивных, люля-кебаба, пельменей, бешбармака, котлет по-киевски. Скорей, скорей к Свиноплюшке!..
Чубчиков опустил свой звездолёт чуть ли не впритирку с хижиной вождя главного стойбища брюхоногов, чтобы далеко не ходить, ибо вездехода на борту не имел. Не предвидел, что может понадобиться, потому и отказался. Вздохнул, сожалея об этом, но, вспомнив о кулаках после драки, бей ими по своей голове.
Любопытные туземцы плотной галдящей оравой окружили «Жигулёнок», с интересом рассматривая корабль, хотя это был далеко не первый их контакт с инопланетными «братьями по разуму», что землянин знал из справочных данных.
Астронавт явился к вождю племени с подарками – синтетическими плавками ведущей самарской швейной фирмы «Русский сарафан», матрёшками, зеркальцем и плазменной зажигалкой. Усердно проделал весь обязательный ритуал знакомства. Особенно утомительным оказался энергичный танец братской встречи, смахивающий на пламенную кадриль с элементами трепака и гопака.
Потом насилу отдышался, глядя на привычно отплясывающего вождя. После традиционной церемонии они сели рядом и через карманное устройство «кибергид» повели дружескую беседу. Астронавт поведал о своих затруднениях, попросил помочь добыть ему мясо. Заверил, что готов самолично пойти на охоту с аборигенами, даже настаивает на этом.
Вождь с нескрываемым скепсисом уставился на него своими узкими немигающими глазами и сказал:
– Брюхоноги – хорошие охотники. Человек – плохой охотник.
Чубчиков ссдержанно возразил:
– На Земле я считаюсь очень хорошим охотником. Из своего бластера в лёт комару в его детородные органы попадаю.
– А бегать ты умеешь? – задал странный вопрос вождь.
– Конечно, конечно, – закивал Чубчиков, – да ещё как: в астрошколе никто не мог сравниться со мной – всех легко обгонял!
Вождь с уважением оглядел его, задумался на пару минут и вынес вердикт:
– Хорошо, завтра пойдёшь с нашими мужчинами на охоту.
…На следующий день ранним утром Чубчиков с пятью брюхоногами направился в степь. Оружия с собой туземцы не взяли. «Как же они намереваются охотиться? – недоумевал землянин. – Уж не голыми ли руками? Да и их всего-навсего пятеро. Очень странно. Буду надеяться, что они знают, что делают. Не в первый раз замужем… вернее, не в первый раз охотятся…»
Шли долго, очень долго по удивительно ровной местности, поросшей сочной шелковистой травой, которая приятно холодила ноги. Чубчиков приустал, настроение его упало. Он пожалел об отсутствии вездехода, тот бы сейчас оказался весьма кстати.
Только в полдень на горизонте показался холмик, при виде которого аборигены оживились и прибавили шагу. Приблизившись, астронавт понял их чувства: то был вовсе не холм, а спящая зюзюка.
«Ого-го! – мысленно ахнул он. – В ней тонн двести, не меньше!»
Охотники рассыпались веером, осторожно приблизились к колоссу и остановились в нескольких шагах от него. Приняли боевые стойки. После этого прозвучала команда главного туземца. Они все одновременно, как один, прыгнули на зверя с выкриками «И-й-я!», ударяя мозолистыми пятками.
– Что они делают? – ахнул Чубчиков, поражённый странными действиями охотников, похожих на попытку кузнечиков пристукнуть лапками матёрого медведя.
Потревоженная зюзюка вскочила с ужасным рёвом, походя на ожившую гору, аж земля задрожала. Астронавта забила нервная дрожь и он машинально выхватил бластер. Холодный металл вернул ему привычное самообладание. Между тем туземцы изо всех сил помчались прочь от разъярённого чудища, блистая своими мозолистыми пятками и увлекая за собой Чубчикова. Пришлось и тому положиться на быстроту своих ног.
Брюхоноги бежали необычайно резво, но и землянин поначалу не отставал: помогали ему в этом спортивная закалка и уменьшенная сила тяжести на Свиноплюшке.
Какое-то время Чубчиков держался в головной группе забега, побив все свои личные рекорды, но постепенно силы иссякали, пришла нарастающая усталость и он замедлил бег…
Вот его обогнал уже последний абориген. Сзади нарастал и становился всё более грозным топот ног зюзюки. Обозлённое животное постепенно догоняло уставшего человека.
Мысли Чубчикова беспорядочно заметались: что делать? Так быстро он долго бежать не сможет, зверь настигнет и превратит его в мокрое место. Бр-р… Впрочем, с какой стати он бежит? Ба, да с его оружием ему даже астрозавр, самый свирепый хищник Галактики, не страшен! Пусть монстр сам удирает от него! Да я его сейчас!..
Землянин остановился, повернулся, твёрдо встал на обе ноги, грозно повёл плечами и ухарски, навскидку, выстрелил из бластера: лучевой заряд угодил в лоб зюзюки, убив наповал. Живая гора рухнула, инерция бросила необъятную тушу вперёд, взрывая мягкую почву, и вот уже гигант недвижно замер у самых ног человека. Он пожалел, что этого никто не видел, ибо зрелище было чрезвычайно эффектное.
Астронавт облегчённо вздохнул и отёр пот со лба. Спасён!
К нему подошли хмурые аборигены, что-то лопоча по-своему. Чубчиков поспешил достать «кибергид» и принял горделивую позу, готовясь выслушать заслуженные похвалы в свой адрес. Но лица охотников, к его искреннему удивлению, были сумрачными, на них читалось явное и суровое осуждение. Они наперебой повторяли:
– Человек – плохой охотник! Совсем охотиться не умеет! Очень плохой охотник!
– Почему – плохой? – изумился землянин. – Глядите, я положил эту зверюгу одним выстрелом! Прямо между глаз! Даже добивать не понадобилось.
– Убить зюзюку легко, – покачал головой главный охотник, – это может каждый. Нежная она очень: только стукни – и всё, ей конец. А как ты её теперь до стойбища тащить-то будешь, как?
Чубчиков ошалело посмотрел на чудовищную тушу и бластер выпал из его рук. Да-а, тонн двести, никак не меньше, а то и больше. В его ушах рефреном зазвучал вопрос: «А как ты её теперь до стойбища тащить-то будешь?..»
Симпозиум смеходелов
В небе появилась армада летающих тарелок, блюдец, стаканов, бокалов, кастрюль, казанов, дуршлагов и прочей посуды. Они быстро приближались к космической столице Земли – Самаре.
– Это они! Спасайся, кто может! – завопил корреспондент Краснобаев.
В редакции газеты «АЗъ» поднялся переполох: все начали прятаться и разбегаться кто куда. В четырёхместный аэрокар ухитрились втиснуться девять человек, и он полетел перегруженный, виляя, как захмелевшая бабочка.
Дубаков решил воспользоваться шапкой-невидимкой ШН-0,5Л, но сей головной убор оказался с заводским дефектом – уши владельца остались видны и казались со стороны висящими в воздухе. Некоторые хихикали, наблюдая такое, когда пробегали мимо.
Кваснецов сделал попытку пройти сквозь стену при помощи трансфиброхода и уже наполовину было протиснулся, как в аппарате что-то замкнуло и он застрял в пренеудобнейшей позе: его голова находилась по одну сторону стены, а тыловая часть туловища ещё оставалась по другую… Коллеги принялись суматошно тянуть его за торчащие из стены ноги, но безрезультатно. Позвонили в Аварийную службу. Заказ принял робот-диспетчер и после длительной паузы сообщил: «Ждите, мастер придёт в течение дня».
Кваснецов неистово взвыл, а его приятели малодушно бросились врассыпную. Одни удалялись перебежками от укрытия к укрытию, другие ползли по-пластунски, третьи же неслись напропалую без оглядки, ошалело перескакивая через препятствия…
А тем временем на редакционный ракетодром один за другим приземлялись космолёты с опознавательными знаками всех созвездий и туманностей Галактики. Из них выходили толпы диковинных созданий в виде гусениц, пауков, амёб, спрутов, пирамидок, конусов, кристаллов. Представители механических рас напоминали бетономешалки, кондиционеры, мясорубки, пилорамы, компьютеры и так далее, ибо в ходе эволюции произошли от соответствующих механизмов-роботов. Существа химических рас находились в бурдюках экстравагантных форм и расцветок в жидком или газообразном виде. Не явились лишь представители антимира, отношения с ними у землян плохо ладились.
Прибывшие в Самару гости были юмористами и сатириками – участниками Всегалактического симпозиума смеходелов. В просторный редакционный конференц-зал шли, бежали, летели, прыгали и ползли ведущие мастера весёлого цеха вселенной, гроссмейстеры фраз, большие умельцы улыбок, асы каламбуров, виртуозы пародий, эрудиты с неиссякаемыми запасами анекдотов, чему яро завидовали все тамада на сотни парсеков вокруг.
Их встретили хлебом-солью, пирогами универсальные роботы. Они приветливо восклицали: «Добро пожаловать!», «Здоровеньки булы!», «Селям алейкум!», «Сто лят!» и так далее, и тому подобное. Люди отсутствовали по весьма уважительной причине: ещё на первой подобной встрече в прошлом, двадцать первом веке немалая часть землян едва не умерла со смеху. Их жизни чудом отстояли усердные реаниматоры.
Вот почему с той поры смеходелов смертельно боялись и избегали всяческих контактов с ними, ведь даже роботы не выдерживали неистового натиска смеховых лавин, шквалов улыбок и цунами хохота, быстро выходили из строя, хотя имели специальную антисмеховую броню и мощные улыбкоглушители. Впрочем, даже с такой защитой они недолго выдерживали чудовищные нагрузки: во время симпозиума их приходилось менять по несколько раз в сутки.
Вот и сейчас дежурный робот задымился под мегадецибелами смеха фантастической интенсивности и попросил себе замену.
А внимание большей части юмористов приковал остроумный Хан-Ыгас, обитатель далёкой планеты Свинопля созвездия Бармалея. Он походил на осьминога, кожа его узорчато светилась и выделяла различные запахи, дополняя и иллюстрируя слова балагура. Хан-Ыгас поведал коллегам классическую байку о муже, который неожиданно вернулся из командировки по планетам туманности Андромеды…
Свиноплянин столь уморительно преподнёс свою версию престарелого анекдота, что от хохота слушателей завибрировали и дали трещины бронированные стены конференц-зала.
Успеху Хан-Ыгаса страшно позавидовал шваброобразный Брыусь, который, как он сам это уверял, был дико знаменит в качестве юмориста на Альдебаране. Он предложил свиноплянину рассмешить представителя механической расы, скромно примостившегося в углу зала. Подзадорил: мол, кишка тонка, вряд ли тебе сие под силу.
Хан-Ыгас самоуверенно заявил, что сделать это для него легче, чем лысому причесаться. Немедленно приосанился, подобрал свои щупальцы и швырнул охапку первосортных анекдотов, приправив их огнедышащим перцем каламбуров, в металлического собрата по разуму (или – сестру, что тоже было возможно). Тот имел цилиндрическую форму и гофрированный хобот. Лавина остроумия не вызвала у него и тени улыбки. Тогда юморист принялся неутомимо орудовать пиками острот и поливать слушателя сарказмом немыслимой едкости, от которого вспучивало пол. Ноль эмоций.
Свиноплянин перевёл дух и обрушил водопад уморительнейших шуток тончайшей выделки, полыхая пурпуром усердия и выделяя клубы смехотворных ароматов… Но и эти неимоверные усилия пропали втуне: объект его развесёлых атак даже и хоботом не повёл.
Юморист заволновался, отчаянно замигал всем телом и решился прибегнуть к крайнему средству – воспользоваться анекдотом сверхъестественной бронебойкости: его он пускал в ход по просьбе врачей для реанимации трупов.
На сей раз Хан-Ыгас превзошёл самого себя, всё предыдущее действо выглядело детскими потугами, лишь попыткой обозначить остроумие. Надо было видеть, сколь артистически он вёл повествование, с какой выразительнейшей пантомимой и ироническими ужимками, светясь и попахивая в нужных местах. Это был магический фейерверк улыбчивых слов, смехоносного излучения и шутливых ароматов! Но – увы! – и они не принесли желаемого результата.
– Ничего не понимаю, – изумился свиноплянин, тем самым признавая своё поражение. – Если он хоть немного слышит, видит и обоняет, то сейчас должен быть в смертельном шоке от смеха.
– С какой стати ему впадать в шок? – ехидно улыбнулся коварный Брыусь. – Это же простой пылесос-полуавтомат, оставленный тут землянами. Я по ошибке принял его за нашего коллегу. Простите меня. Уверяю вас, по ошибке, никакого нехорошего умысла у меня не было…
Он попытался было объяснить Хан-Ыгасу сколь забавным получился розыгрыш, но тот его, почему-то, не понял. Свиноплянин с содроганием осознал, что усиленно реверансировал и блистал остроумием перед неодушевлённым предметом. Взревел, как астрозавр:
– Ну, алдьдебаранец, погоди! – И ринулся вдогонку за улепётывающим Брыусем.
Смеходелы с добрыми улыбками наблюдали за поимкой оскорбителя и последовавшей затем рьяной потасовкой в пару раундов, которые с явным преимуществом выиграл свиноплянин, чьи увесистые оплеухи легко пробивали защиту соперника.
Маститые мэтры юмора и сатиры не сразу заметили ещё одного своего собрата, скромно вошедшего в зал. Зашушукались:
– А этот откуда здесь? Нескладный какой-то!
– Фи, у него всего-навсего пять чувств!
– И только четыре убогих конечности, а голова лишь одна!
– Какая нежная кожа – укуса комара боится, а вот моей даже удары метеоритов нипочём!
– В его головном мозгу менее двадцати миллиардов нейронов, какой мизер! Да разумен ли он, в конце концов?
– И с какой стати он находится среди нас, здесь же не приют для слаборазвитых! Кто его впустил, кто?..
– Тише вы, тише! Это же человек, тот самый землянин, который вышел победителем последнего Межгалактического конкурса юмора и сатиры!
– О-о-о!
– А-а-а!..
Потрясённые смеходелы выстроились перед человеком в почтительную шеренгу, похожую на строй почётного караула, и дружно гаркнули ему «ура!» на всех языках и наречиях вселенной.
Вилка с гидроприводом
В своей холостяцкой жизни я дошёл до крайности: привычно поджарил яичницу, а вот вилки не оказалось. Всю квартиру обыскал, но нашёл только одну с единственным острием, доставшуюся мне в наследство от бабушки, но в таковом виде вилка годилась разве что в качестве шила. Похоже, мою вилку умыкнул кто-то вчера из моих гостей. Почему неизвестный тать польстился на неё, мне стало ясно, когда пришёл в магазин и попросил вилку.
– Пожалуйста, – сказал мне угодливый властелин прилавка, – вот самая последняя модель – супер-пупер! Сделана на острове Нуи-Тити в Микронезии: вилка атомная с подсветкой и подогревом, можно кушать в темноте и на морозе. Тут же имеются встроенные в удобную ручку градусник, барометр, термометр, компас, телефон, фотоаппарат, спиртомер с особой шкалой для определения крепости самогона, радио, телевизор и плеер. В моменты опасности автоматически включается сирена. На случай пожара имеется гидрант, шланг достаточной длины и резервуар с водой ёмкостью около ста литров. Сбоку ящичек для салфеток.
– Да я же надорвусь, орудуя подобной махиной! – ахнул я.
– Ну, что вы, её даже не нужно брать в руки, разве что при запуске программы и отключении. Это же эксклюзив! Самая последняя разработка, специально для особ королевских кровей, арабских шейхов, хозяев транснациональных корпораций и российских скоробогачей. Супервилка! Квинтэссенция последних достижений земной науки и техники. Она имеет дистанционное управление с ЭВМ и гидроприводом. Установлена на элегантной платформе с гусеницами, двигатель турбовинтовой. Есть вариант с воздушной подушкой, просто незаменима на лоне природы, например, на загородных пикниках. С запчастями, уверяю вас, проблем не возникнет: каждая система вилки имеет троекратное дублирование. Возьмёте?
– Боже упаси, да ни за что! Мне бы обыкновенную, – взмолился я, – и поскорее, яичница стынет!
– Фи, а вы, оказывается, ретроград, – разочарованно фыркнул продавец. – Совсем отстали от прогресса. А ведь на дворе конец двадцать первого века… Да, вспомнил, вот-вот должна поступить экспериментальная модель – вилко-робот, чудо техники и ни грамма фантастики!..
Последние слова он адресовал уже моей тыловой части тела – я рысью мчался к выходу…
Посетив едва ли не все торговые заведения нашего Новобрёховска, я понял, что прогресс проник всюду, вытеснив обычную посуду – её заменила поразительно усовершенствованная, до которой я явно не дорос. Тут продавались сверхсовременные летающие тарелки, блюдца и стаканы на воздушной подушке, полностью автоматизированные сковородки, кастрюли и половники, графины-полуавтоматы, лазерные ножи с инфракрасной наводкой, стаканы одноразового пользования из магнитных силовых полей, надувные резиновые кофейные сервизы на шесть, двенадцать и двадцать четыре персоны в комплекте с компрессорной установкой таких размером, что не во всякую дверь пролезет.
В главном супермаркете «Скатерть-самобранка» на вопросы о вилке мне показали импортную, сингапурскую, самонаводящуюся с телеконтрольной аппаратурой, а по габаритам – уму непостижимо! – даже меньше обычной. Но цена-то, цена больше моей годовой зарплаты! Куплю, так нечего будет есть ею. Впал в лёгкий шок, а когда опомнился, то на подгибающихся ногах поспешил вон из «Скатерти-самобранки», слыша напутствие продавца – «Скатертью дорожка!» и бессильно браня науку.
Бреду без всякого энтузиазма домой, уныло передвигая ноги, зная, что меня там ожидает холодная яичница, которую придётся ковырять шилом. Вдруг подходит подвыпивший детина с лохматыми щеками:
– Антикварные вилки, паря, не треба?
– Благодетель ты мой! – радостно облобызал его я. – Весь день ищу! Да, кстати, они не атомные с гидроприводом?
– Нет, не сумлевайся, паря, вилки просто электрические, – успокоил он, – давным-давно сняты с производства как морально или орально устаревшие. Но многие теперича любят такие – в стиле ретро. Энтот вот шнур в розетку тыкни, а другой на предмет заземления. Не перепутай, паря, иначе шандарахнет, из ботинок вылетишь.
…Да как же не перепутать, ежели провода совершенно одинаковые, а вилки с дефектом попалась – нещадно бьют током даже сквозь резиновые перчатки, коими я тут же обзавёлся. Потом изловчился орудовать вилкой, стоя или сидя на резиновом коврике и не прикасаясь к ней обнажённые частями тела, в том числе и губами. Не совсем удобно, но соседи мне завидуют. Ихние-то вилки с гидроприводом занимают полкомнаты, топливо дорожает с каждым днём, а потому они частенько приходят одалживать мои электрические вилки вместе с резиновыми перчатками и ковриком.
