Александр Зиборов
Сокровище Потерянного Мира
Раптор ещё некоторое время лежал, с натугой дыша, извергая из многочисленных ран фонтанчики крови, а потом замер. Навсегда.
Я огляделся по сторонам: не подкрадывается ли ещё кто-то? Убедившись, что мне ничего не грозит, приложил руку к щеке и на ладони осталась кровь.
Поспешил в схрон. Несмотря на полученную рану, постарался получше заделать за собой вход. Особенно много положил арматуры, железных частей и проволоки. Прикрепил растяжку с гранатой. Ежели кто сунется, то всё это загремит и никто меня врасплох не застанет.
Поздоровался с «грибом-однолюбом», поблагодарил за охрану.
Пригляделся: а он светится, пусть и самую малость.
Прошёл дальше, зажёг лампу и достал аптечку. Первым делом промыл рану на лице антисептическим раствором. Осмотрел её в зеркало. Она оказалась меньше, чем я думал: коготь раптора почти разорвал мне правый край верхней губы. Теперь останется рана, пожалел я. Постарался себя утешить: мог пострадать и больше, попади он в глаз или вообще разорвав всю щёку.
Дал себе установку: будь оптимистом, у победителей раны заживают быстрее. Это давно проверенный факт. Можно сказать, научный факт. Пусть и на мне заживает рана быстрее, ведь я победитель. Раптор почти читал мои мысли, понимал, что я занят гиеной, и потому сумел воспользоваться этим, незаметно подобрался почти на расстояние смертельного броска, но тут его подвела хрустнувшая веточка под его ногой, иначе моя и его судьбы оказались бы совершенно иными, диаметрально противоположными, чем они сложились в действительности…
Но если бы и кабы, во рту росли грибы! Думать о вероятных последствиях не стоило, только зря теряешь время. Лучше сосредоточить внимание на реальности.
Так и сделал. Обвязал рану, мотая бинт под подбородком и кверху на затылок. Повязка сразу же начала сползать назад. Я поправил её, но она на этот раз стала спадать вперёд. Придумал как зафиксировать её на одном месте, обмотав несколько кругов вокруг её по лбу и затылку. Теперь повязка не сползала, хорошо держалась на положенном месте.
Испытанные перипетии, разборки с гиеной и раптором возбудили аппетит.
Приготовил себе ужин: гороховую кашу с мясом, консервированный горошек. Вместо чая сварил фруктово-ягодный кисель.
Ел осторожно, рана и повязка на ней постоянно напоминали о себе, мешая широко раскрывать рот.
После ужина вспомнил «Борьбу за огонь», очень интересная книга. Эх, ещё бы почитать такую же! Дабы увлекла столь же сильно и заставила забыть о боли…
Взял «Федота-стрельца, удалого молодца». Прочитал всю, временами вспоминая Андрея, натыкаясь на строчки, которые слышал от него. Нередко смеялся.
Особенно сильно хохотал над тем эпизодом книги, в котором описывалось, как царь услал Федота-стрельца на поиски То-Чаво-На-Белом-Свете-Вообче-Не-Может-Быть, а сам принялся готовиться к свиданию с его красавицей женой. Нянька же стала указывать на преклонные года царя:
«НЯНЬКА:
Ты, дружок, из тех мужей,
Что безвреднее ужей:
Егозят, а не кусают,
Не сказать ишо хужей!
Чтоб чужую бабу скрасть,
Надо пыл иметь и страсть!
А твоя сейчас задача -
На кладбище не попасть!..
ЦАРЬ (Генералу):
Ну а ты чаво молчишь
Да медальками бренчишь?
Аль не видишь, как поганют
Государственный престиж?
Нянька гнёт меня в дугу,
А министер – ни гу-гу!
Ты у нас по обороне,
Вот и дай отпор врагу!..
ГЕНЕРАЛ:
Дак ведь бабьи-то суды
Про мужчин всегда худы!
Ты в себе не сумлевайся,
Ты любовник хоть куды!
Гордый профиль, твёрдый шаг,
Со спины – дак чистый шах!
Только сдвинь корону набок,
Чтоб не висла на ушах!..
ЦАРЬ (Няньке):
Вот министер мне не враг,
Всё как есть сказал без врак,
А ведь он мужик неглупый,
Не гляди, что он дурак.
От тебя ж – один бедлам,
Стыд царю, конфуз послам!
Я давно антиресуюсь,
Ты не засланная к нам?..
Не шпионь и не вреди,
А осмелишься – гляди:
Разговор у нас с тобою
Будет крупный впереди!..»
Были и другие моменты, не менее смешные.
Жаль, книжка оказалась тонкой, быстро закончилась.
Моё внимание привлёк «Затерянный мир» Артура Конан-Дойля. Я нахожусь в очень похожем Потерянном Мире. Хотел было прочитать, но интереса не возникло, принялся листать страницы, порой сразу несколько. Увы, выдуманные приключения не увлекли, хотя в юношеские годы я её прочёл с определённым интересом.
Уложил книгу в ящик к другим книгам и взял «Путешествие из Москвы в Петербург» Александра Пушкина. Пришлось сделать усилия, дабы вчитаться…
Оказывается, поэт отправился из Москвы в Петербург, взяв с собой в дорогу «Путешествие из Петербурга в Москву» Александр Радищева. Затем написал свою книгу, оппонируя своему тёзке. Я заметил то, что поэт не спорил с изложенными фактами «ужасов действительности», он категорически не согласился с выводами, написав прямо:
«В Радищеве отразилась вся французская философия его века: скептицизм Вольтера, филантропия Руссо, политический цинизм Дидрота и Реналя; но всё в нескладном, искаженном виде, как все предметы криво отражаются в кривом зеркале. Он есть истинный представитель полупросвещения. Невежественное презрение ко всему прошедшему, слабоумное изумление перед своим веком, слепое пристрастие к новизне, частные поверхностные сведения, наобум приноровленные ко всему, – вот что мы видим в Радищеве. Он как будто старается раздражить верховную власть своим горьким злоречием; не лучше ли было бы указать на благо, которое она в состоянии сотворить? Он поносит власть господ как явное беззаконие; не лучше ли было представить правительству и умным помещикам способы к постепенному улучшению состояния крестьян; он злится на цензуру; не лучше ли было потолковать о правилах, коими должен руководствоваться законодатель, дабы с одной стороны сословие писателей не было притеснено и мысль, священный дар божий, не была рабой и жертвою бессмысленной и своенравной управы, а с другой – чтоб писатель не употреблял сего божественного орудия к достижению цели низкой или преступной?..
Какую цель имел Радищев? чего именно желал он?..
…нет убедительности в поношениях, и нет истины, где нет любви…»
Книга великого поэта показалась мне предельно аргументированной и убедительной.
Он не только критиковал, но и указывал самое существенное:
«Лучшие и прочнейшие изменения суть те, которые происходят от одного улучшения нравов, без насильственных потрясений политических, страшных для человечества»
Как лаконично и точно! Им напрочь отвергнуты революционность, большие скачки, великие переломы, а указана необходимость реформ – мудрого постепенного улучшения жизни. Ежели жизнь ухудшается, то это – не реформы, а их противоположность! Принцип простой: нет улучшения – нет реформ. Или они – антиреформы, лжереформы…
Закончив, отложил книгу. Завтра рано вставать и следует хорошо выспаться. Напоследок вспомнил наставление напарника: конец – делу венец. Теперь бдительность снижать нельзя, я же возвращаюсь из Потерянного Мира и всякие сюрпризы возможны…
Глава 17. «Вертушка» и «сонное дерево»
Утром встал в хорошем настроении, отлично выспавшийся и полный сил. Энергия буквально кипела во мне, хотелось действовать. Лишь саднила раненая губа, но даже она не смогла омрачить мою радость.
Вспомнил частичку последнего сна, в котором мелькнул образ милой Олеси. Резануло сердце, что ныне я обезображен… ну, наверное, не слишком, но всё же губа разорвана. Это не украшает. Стало неимоверно тоскливо. Но упрямо поднял голову: пусть я неудачник в отношении женщин, но я могу доказать – в первую очередь себе – что как стрелец я на высоте. Проявлю себя хоть в этом. Ничего другого мне не остаётся.
Возвращаюсь не пустой, добыл артефактов на приличную сумму. Впервые – сам лично – продам их Завхозу. Поучусь и этому искусству – торговаться. Всё нужно знать и уметь, в том числе бизнес, гешефт. Теоретические знания без практики мертвы.
Хотел было побриться, но вспомнил о полученной ране от раптора и повязке. Махнул рукой: пусть заживает, пока обойдусь без бритья. Если даже обрасту волосами, так даже лучше – буду собой пугать всех: от меня станут шарахаться враги.
Вспомнил анекдот про солдата-новобранца, который пожаловался командиру на выданную форму: мол, на меня в ней глядеть страшно. На это командир заметил: «Солдат должен устрашать собой врагов…»
Улыбнулся своей шутке, хотя почти разорванная губа совсем не радовала.
После завтрака убрал всё за собой, навёл порядок в схроне.
В последний момент заметил на столике стопку книг: э-э, не дело, оставлять их тут, нужно положить на место.
Отодвинул ящик от стены, откинул крышку и положил в него книжки. Водворил ящик на прежнее место.
Собрал мусор в полиэтиленовый пакет, чтобы оставить его подальше отсюда. Бросишь рядом, кто-то увидит и заинтересуется: а откуда он здесь? Поищет поблизости и случайно наткнётся на убежище…
Поблагодарил «гриб-однолюб» за гостеприимство и попрощался с ним. Выключил свет, оглянулся: он едва заметно мерцал и от него тянуло теплом. Нежным и приятным.
Осторожно снял растяжку, выбрался наружу, а затем установил её снова. Для непрошенных гостей. Пусть не суются сюда.
Обозрев окрестности, завалил вход, чтобы он ничем не отличался на фоне груды сваленного мусора. В траве заметил толстую и прямую арматурину не менее полутора метров длиной. Поднял, примерился и вогнал сквозь всё то, что навалил прежде, как раз посередине входа в схрон, в землю. Затем вдавил всем телом, а после подобрал рваный армейский башмак и его каблуком вколотил ещё сантиметров на двадцать. Он немного торчал сверху надо всем, но не слишком выделялся. Тут многое что торчало: другая арматура, доски, палки, ржавая металлическая ось какого-то механизма и прочее. Никто на него внимания не обратит, но доступ к входу затруднит. Что мне и требовалось.
Отправился в сторону от разрушенного посёлка, где в гараже остался стоять до лучших времён «Леденец».
Какое-то время шёл по обочине дороги, а не по ней самой, чтобы меньше быть видимым со стороны. Я возвращался, а потому, помимо прочего, представлял собой потенциальную добычу для грабителей. Следует им предельно затруднить охоту на себя.
Конечно, на моей шее висела «мигалка», я надеялся на её помощь, на то, что она затруднит стрельбу в меня, но следовало и самому прилагать усилия, чтобы не быть мишенью.
Пошёл не прямо к Периметру, а по небольшой дуге. Так меня могли принять не за возвращенца, а за стрельца, ещё находящегося в поиске артефактов, и помедлить с нападением: разумнее дать максимально наполнить боксы находками, а уж затем отобрать всю добычу.
Отошёл на пару километров и только тут забросил пакет с мусором в кусты. Оттуда вдруг из ветвей поднялся мегантереон, угрожающи оскалив клыки. Он постоял, словно раздумывая – нападать ему или нет? Причина его сомнений мне стала ясна, когда я увидел его свисающий живот. Он только что плотно пообедал, а потому устроился на отдых, но я потревожил зверя, не подозревая о его нахождении тут…
Посомневавшись, в конце концов мегантереон воинственно устремился ко мне.
Ему преградил путь колючий куст шиповника, он стал обходить его и повернулся боком ко мне…
В этот момент трижды выстрелил ему в живот чуть уводя дуло оружия в сторону. Пули легли почти горизонтально, проделав шесть кровавых ран, особенно больших на противоположной стороне от меня. От жуткой боли хищник завыл, упал, согнувшись и пытаясь зализать раны. Тут я послал пулю в голову, теперь это было сделать нетрудно. Мегантереон дрыгнулся несколько раз и окончательно затих.
Заросшее асфальтированное шоссе повернуло на запад, а я отправился чуть севернее по дну лощину, стараясь быстрее пройти открытые места, и замедлил ход лишь в перелеске.
Временами приседал за куст или устраивался в какой-либо яме и осматривал всё вокруг через бинокль. Потом продолжал прежнее движение.
Ближе к полудню вышел к большому пустырю, заросшего преимущественно полынью сизоватого цвета. Мне не понравился ни сам пустырь, ни эта полынь. Прямо по моему курсу искрил в воздухе над собой «пекун». От его вида по коже прошли мурашки. Вспомнил слова напарника, что после «дождей» подобной жути больше появляется на открытых местах, а вот в лесах её меньше. Правда, бывает, это правило не срабатывает. Тогда стрельцы говорят: «Это Потерянный Мир…»
Но ещё мне пустырь не нравился тем, что он слишком большой и открытый, хорошо просматривается. Меня можно заметить издалека и легко подстрелить, если снайперская винтовка с оптическим прицелом под рукой. Потому с немалым сожалением повернул направо, решив пробираться по лесополосе.
Она незаметно перешла в лиственный лес. Поблизости справа от меня оказался пруд, сплошь покрытый ряской. К нему вела довольно утоптанная тропа, по которой звери ходили сюда на водопой.
При этой мысли ощутил жажду. Из пруда пить не стал, достал флягу и напился из неё.
Двинулся по тропе, но не к пруду, а от него. Не сразу понял, что это довольно легкомысленное решение, в чём я скоро убедился.
Услышал нарастающий шум с топотом и треском, резво свернул налево в лес. Пробежал десяток метров и в последний момент спрятался за стволом граба. В просветах между деревьями разглядел, что мимо пробежало стадо кабанов. Хорошо, что они не заметили меня, не почуяли, иначе бы пришлось отбиваться от них.
Побрёл на северо-восток, всё дальше отдаляясь от тропы.
Вокруг меня стало светлеть, а лес редеть. Я подумал, что выхожу из леса, но нет, оказалось, что я набрёл на полянку и сразу же увидел перед собой во всей красе «вертушку»: над ней кружились былинки и всякий мелкий сор, постепенно приближаясь к центру и исчезая в нём. Ежели что попадало крупнее, то аномалия тут же со взрывами раздирала на куски и расшвыривала по сторонам.
«Вертушка» была совсем молодая. Несомненно, только что появилась после «серебряных дождей». Но кто-то уже стал её добычей, это было видно по мелкому крошеву. В одном таком кусочке что-то блеснуло. Я пригнулся и разглядел кусочек подмётки с торчащим гвоздиком. Это ножом резануло сердце. Значит, в «вертушку» угодил какой-то несчастливец.
В следующий момент увидел в стороне лежащий за кустами рюкзак, а за ним чью-то голову.
Поспешил туда и узрел жуткую картину: у того бедолаги, который угодил в аномалию, не было ног ниже колен, там натекла лужа запёкшейся крови, над которой вились мухи.
Я пригляделся к нему. Это был молодой мужчина или парень, наверное, на год-два младше меня. Примерно моего роста. Шатен со слегка вьющими волосами. Он лежал с закрытыми глазами, совершенно белое лицо, которое можно было назвать аристократическим, исказила гримаса боли. Это и не удивительно при том, что с ним случилось.
Я счёл его мёртвым, но вдруг глаза несчастного открылись, просто изумив меня, а губы задвигались – он что-то говорил.
Мне пришлось наклониться, дабы расслышать его слова:
– Я знал, что не умру… Я ждал тебя…
– Зачем ты ждал меня? Чем я могу помочь тебе?
– Сообщи обо мне отцу… Или матери… Нет, лучше отцу… У матери больное сердце… Пусть отец её подготовит… Позвони отцу… Павлу Петровичу…
Он продиктовал номер телефона, а затем повторил его. Я постарался запомнить.
– Запиши или запомни… Лучше запиши… Так вернее… Возьми у меня всё, что осталось после неё… – он глазами указал на «вертушку». – Часы очень дорогие… и кольцо с бриллиантом… Стоит дороже иномарки… Всё возьми!.. Всё, что в моих боксах, дарю тебе… Там целое сокровище… Ей богу, не вру…
Я принялся заверять его, что и так позвоню, но он упрямо повторил:
– Забирай всё… Всё дарю тебе… Достань мой мобильный телефон, он в кармане на груди… Нет, в другом, справа…
Я вынул из кармана дорогой смартфон в титановом корпусе.
– Проверь… работает ли он?.. Я знаю, что его не повредило… «Вертушка» попалась какая-то хилая… не убила меня, а только сделала это… – Глазами повёл в сторону своих отсутствующих ног. – Потом отшвырнула в сторону… Теперь шевельнуться не могу, всё внутри переломано… Только один язык шевелится… – Он попытался было улыбнуться своей шутке, но не сумел.
Меня поразило столь редкое мужество: даже находясь в подобном состоянии, бедняга пытался шутить, прекрасно зная, что вот-вот умрёт.
– Я могу что-то сделать для тебя? Может, дать воды?..
– Мне помочь невозможно. Очень хочется пить, но лучше подождать… Может быть, у тебя есть обезболивающее?.. Да, как тебя зовут?.. Меня – Дмитрий…
Я назвал своё имя, доставая аптечку. Вколол ему обезболивающее. Через минуту лицо Дмитрия разгладилось, он заговорил уже заметно громче:
– Алексей, настрой мобильник на запись видео… Я скажу родителям последние слова… Отнеси им, пусть послушают… Там все телефоны… папа… Мама… сестра Оксана… Позвони отцу… А если донесёшь им видео, то с того света буду слать тебе своё благословение… Они же не знают, где я и что со мной случилось… Только ниже пояса им меня ни за что не показывай… Мама сойдёт с ума, увидев меня таким…
Я настроил мобильник на видеозапись. Дмитрий собрался и дал знак начинать. Заговорил даже ещё более сильным голосом, чем после сделанного ему мной укола:
– Здравствуйте, мама и папа… Простите, что так нелепо получилось… Вы были правы, это была совершенно безумная идея… Это наш последний разговор… Извините, я попросил Алексея не показывать меня ниже пояса, там почти ничего нет… Алексей нашёл меня здесь… Я угодил в «вертушку»… Сам виноват, не спал две ночи, плохо соображал, и наткнулся на неё, выйдя на поляну… Теперь могу винить только себя… Как хотелось бы оказаться рядом с вами… в целости и сохранности… Но… Плакать не буду, хоть и хочется… Элеоноре скажите, я достал аленький цветочек… Она непременно желала получить его, как доказательство моей любви к ней… Совсем чуть-чуть не донёс его… Впрочем, в любом случае она бы его не получила… даже бы не увидела… Ещё не найдя его, я понял, что она недостойна такого подарка… но искал его, из чистого упрямства… Я многое понял… понял в отношении её… Скажите Элеоноре, как она себя именует, что я желаю ей счастья и обиды не держу… Кого винить, если дураком оказался я сам… Аленький цветочек – это «огненный цветок» – дарю Алексею… Он тут… Наведи объектив на себя, пусть увидят тебя, и знают, что это именно ты… «Огненный цветок» твой. Что ты с ним сделаешь – это твоё дело… И всё моё – твоё… Всё моё, что сейчас находится у меня… Прошу взять. Бери!.. Только пообещай, что ты хотя бы известишь моих родителей о том, что со мной случилось… Только за один твой звонок им я готов отдать тебе все сокровища Потерянного Мира! Да что там он – все сокровища мира!.. Хорошо бы донести до них это моё послание вместе со смартфоном, но если не получится, то хотя бы позвони им… Прошу тебя!.. Алексей, расскажи им всё…
Меня пронизала холодная волна близкой опасности. Последние слова Дмитрия я уже не слышал, а, скосив глаза, смотрел налево и заметил шевеление лопухов. Секунду-две подождал и увидел выглянувшего махайрода. Он понял, что обнаружен, взревел и бросился в атаку, разевая пасть с огромными клыками…
Далее уже сработали рефлексы – руки сами подняли автомат, а палец дважды нажал гашетку…
Пули угодили в самое уязвимое место зверя – в горло и шею, свалив саблезубую кошку.
– Это саблезуб! – крикнул я Дмитрию.
Направился к нему и добил выстрелом в голову.
Только возвращаясь, я заметил, что держу смартфон в руке, и съёмка продолжается.
– Извини, добил саблезуба, – сказал я Дмитрию, который держался из последних сил. – Продолжай говорить.
– Как не вовремя он явился… На чём я остановился?.. Вроде бы сказал всё главное… Остальное расскажешь ты… Многое хочется сказать, многое… Очень многое, но… Я уже ухожу… Мама и папа, если бы вы знали, как я вас люблю!.. Не передать словами, как мне жалко, что я вас потерял навсегда… Простите своего неразумного сына и прощайте! Прощайте все!.. Всё, Алексей, прекращай запись! Нет сил, я сейчас заплачу…
Я тотчас же прекратил же съёмку.
– Спасибо, Алексей! Донеси эту запись… Выучи мои слова, всё то, что я только что сказал… вдруг потеряешь мобильник… И не забудь номер телефона… – Дмитрий снова повторил его. – Бери всё, что у меня имеется… Всё-всё! Всё твое! Только позвони… Не забудь…
– Не забуду, у меня отличная память, – заверил его. – Даже запишу.
На глазах умирающего достал блокнот с авторучкой и записал номера телефонов отца, матери и сестры Дмитрия.
– Позвонишь им, и всё, что у меня осталось твоё…. Даже если просто передашь мои слова… Но лучше бы дать им послушать меня самого… Молиться за тебя буду с небес… – Он говорил всё тише и тише.
– Ну, хоть что-то ещё я могу для тебя сделать? Ещё вколоть болеутоляющее?!.
– Я сутки тут… долго терпел, а теперь легче стало…
– Целые сутки в таком состоянии?! – изумился я.
– Даже чуть больше… Сразу после «серебряных дождей» пошёл… До того, в заброшенном бункере отсиделся… Уже немного осталось… Две просьбы…
– Говори, обязательно сделаю! – вырвалось у меня.
– Умру, похорони по-человечески… то, что от меня осталось… не хочу, чтобы местные уроды доели меня…
– Похороню!
– А сейчас дай пить… горло сухое… страшно пить хочется… ещё со вчерашнего дня…
Я тут же достал флягу с водой и поднёс к его рту: он сам пить не мог и я принялся осторожно маленькими порциями лить воду между его губ …
Прекратил только тогда, когда он сделал знак глазами – хватит. Потом сказал тихим голосом:
– Как хорошо…
Жужжащая муха подлетела к лицу Дмитрия. Я сразу отогнал её, но она тут же вернулась. Я озлился на неё и поймал муху на лету, раздавил пальцами, а затем брезгливо вытер пальцы о листья деревца, похожего на осинку.
Повернулся к Дмитрию и поймал взгляд его серых глаз. Затем зашевелились губы. Я нагнулся и услышал совсем тихое:
– Позвони… всё твоё… Только позвони… Скажи, я их всех любил и люблю… Благословляю всех… и тебя…
Это были его последние слова.
Прошло ещё несколько минут, я сидел рядом, а потом вдруг заметил, что Дмитрий уже не дышит. Пощупал пульс на его белой шее, практически обескровленной, он не бился.
Встал, перекрестился. Подумав, перекрестил и его. Прочёл молитву «Отче наш». Наверное, следовало бы какую иную, но их я знал всего несколько. Так что выбирать не приходилось.
Далее осмотрел места поблизости в поисках подходящего места для захоронения трупа. Ничего подходящего сыскать не мог.
Чем дальше я отходил, тем гуще становилась растительность. Затем натолкнулся на каменную гряду, выступающую из земли на высоту человеческого роста. Сделал несколько шагов вдоль неё и обнаружил свободное от кустов и деревьев место, покрытое только низкой травой. Удивился, почему тут ничего не росло, что тому причиной?..
Почва тут была довольно мягкой, без корней деревьев. Можно было выкопать тут могилу. Прикинул, сколько придётся копать ножом, покачал головой: нет слишком много земли придётся вынимать, глубокую яму выкопать не смогу. Нужно поискать какую-то яму. Тогда мне останется только углубить её, на большее я не способен.
Отправился в сторону от каменной гряды, ибо вблизи её вряд ли найдётся яма, уже через десяток метров остановился – деревья встали передо мной стеной. Пройти было невозможно. Только решил повернуть обратно, как заметил странную толстую палку с закруглённым концом. Потянул её на себя и обнаружил, что это черенок ржавой лопаты. «И тут вам нате – из-под кровати!..» – вспомнил я шутку Андрея. Эта лопата для меня – словно рояль в кустах. Нужно выкопать могилу, и тут я нахожу лопату. Весьма кстати. Похоже на мистику.
Я осмотрел железную часть лопаты, она была покрыта ржавчиной. Очистил и передо мной обнаружилась довольно острая сталь.
С лопатой вернулся к местечку у каменной гряды, свободному от растительности. Принялся копать и обнаружил, что делать это легко, я выворачивал большие куски. Земля была мягкой, как раз для копания.
Верхний слой дерна с травой отложил подальше в сторону.
Трудился не меньше часа с небольшими перерывами. Заработал мозоли на руках, которые вскоре стали кровавыми. Выкопал удлинённую яму шириной около полуметра и длиной полтора метра. Вниз углубился до пояса. Стал подумывать, что, наверное, этого вполне достаточно, слишком уж ныли ладони. Нашлось и оправдание прекращению копки: пока я здесь, на труп может покуситься какой-либо хищник…
Отправился за телом Дмитрия. Он оказался целым. Перенёс его к яме. Потом сходил за своими и его вещами.
Передохнул немного и решил ещё на штык лопаты углубить могилу. Поднял большой кусок земли, бросил его наверх, он развалился и я увидел… окурок.
Чуть лопату не выронил из рук от изумления. Откуда окурок на такой глубине, как он мог там оказаться?!
Я взял его в руки, внимательно осмотрел: это был именно окурок, пусть уже грязный и влажный.
Покачал головой, ничего не понимая.
Пожал плечами и принялся копать дальше, разрыхляя выброшенную наверх глину. Скоро обнаружил ещё один окурок, а затем смятый пластмассовый стаканчик.
Как они сюда попали?
Предельно ясный ответ я получил спустя минуту, когда лопата стала натыкаться на камни. Я не поленился, нагнулся и вывернул один примерно с кулак величиной. Поднял, грань его, где оставила след лопата, засверкал желтизной на солнце. Я сразу осознал заметную тяжесть в руке, камни такого размера намного легче. Понял: это золото! Поворошил камни под ногами, там самородки лежали чуть ли не сплошным слоем. Настоящий золотой ковёр!
Сразу мне стали понятны прочие загадки: кто-то неизвестный – или: неизвестные – добывал тут золото, а потом засыпал яму, чтобы никто не нашёл. Потому тут росла только трава, и ничего больше. Деревья и кустарник были удалены. Видимо, отнесены в ту сторону, где я не проходил, а потому их не увидел. Лопату он спрятал подальше, чтобы никто не догадался, кто и для чего ею пользовался. Оставил, возможно, до своего возвращения.
Я задумался, а насколько велика была раскопанная прежде яма? Прикинул на глаз размеры площадки с газоном: свыше трёх метров в длину и почти два в ширину.
Пришла одна догадка. Дабы проверить её, принялся копать в сторону, и скоро уткнулся в стенку с самородками. Они шли к самому верху.
Зачем же копали столь глубоко, если и можно было собирать золото с самой поверхности?..
Пригляделся к стене из почти сплошных золотых камушков и камней: чем глубже, тем они были крупнее. Вот в чём зарыта собака! Мелочь его – или их – не устраивала. Добывали размерами побольше.
Это мне стало ясно, но я задумался о не совсем приятном: а ежели старатель вернётся, начнёт копать и обнаружит труп? Он может его выбросить как помеху.
Очень не хотелось такого. Но искать новое место и копать другую могилу я просто не мог, уже не оставалось сил и невыносимо болели кровавые мозоли на ладонях.
Пусть будет то, что будет. Решил похоронить Дмитрия в этом месте, фактически на самородках.
Конечно, роились мысли о том, что следует забрать с собой побольше золота. Это же почти что деньги! Оно стоит очень дорого! Правда, меньше, чем многие артефакты. Их выбросить просто не мог.
Прикинул уже имеющийся у меня груз и решил взять лишь один из самородков весом около килограмма. Путь долгий, даже он станет обузой. Ещё он прельстил меня тем, что отдалённо походил на сердце. Помнил поверье, что камни такой формы сулят удачу в любовных делах. Потому оставить его не смог, уложил на дно рюкзака.
Вынул из карманов Дмитрия всё, что в них находилось: бумажник с немалой суммой денег, расчёску, носовой платок. Снял с его рук перстень и часы. Переложил в рюкзак. Там же нашлось место его боксам и оружию. Он уже возвращался, а потому припасов у него оставалось немного.
Обернул тело в полиэтиленовую плёнку, уложил в могилу и засыпал выброшенной землёй. Сверху положил тонкие пласты дёрна с травой, прольют дожди – и она начнёт расти, скроет раскопки.
В изголовье воткнул толстый кол из срезанной берёзки с привязанной поперёк палкой. Лучшего креста я сделать не мог.
Напоследок сфотографировал могилу смартфоном Дмитрия. Постоял, мысленно прощаясь с ним.
Обошёл злополучную поляну с «вертушкой» и двинулся почти в восточном направлении, неся за плечами два рюкзака.
Наткнулся на логово медведя. Хорошо, что услышал его издалека и обошёл стороной. На некоторое время потерял ориентировку, слишком уж опасался нападения косолапого. Когда удалился от его лежбища, то озадачился: а где я, куда идти?
Не сразу определился. Направился на северо-запад, ориентируясь по компасу.
Далее на пути оказалась новая поляна. Я подозрительно осмотрел её и глянул ручной локатор. Она оказалась чистой от хищников и людей.
Тогда я вышел на неё и заметил странность. Поляна имела почти идеально круглую форму, а в самом центре росло развесистое дерево с шелестящей листвой кирпичного цвета. От него исходил приятный запах, будивший какие-то приятные ощущения…
Интересно, где я такие ароматы вдыхал?.. Кажется, в кондитерском отделе магазина…
Приблизился к дереву. На концах его веточек обнаружил плоские спиральки. Едва тронул одну, как она медленно развернулась и легла нитью на ладонь, походя на червяка.
Будь это настоящий червяк, я бы отпрянул, а то бы и откинул этот стебелёк. Но он был шелковистым, прохладным и приятным на ощупь, его прикосновение мне понравилось.
Заметил, что сбоку развернулась такая же спиралька и коснулась моей щеки, третья добралась до второй моей руки…
Из них показались тоненькие белые ворсинки, которые окрасились красным.
Не сразу до меня дошла правда, и я осознал, что они высасывают из меня кровь. Понял, что следует бежать, но не мог сделать ни шагу, даже пошевелиться не было сил…
Вспомнил, что сосущие кровь вампиры, выделяют какие-то вещества, которые делают этот процесс нечувствительным для жертвы. В данную минуту ею оказался я.
К моей обнажённой коже тянулись всё новые спиральки с других веточек. Я же просто стоял в странном оцепенении, даже сбросить рюкзаки не мог, не было ни сил, ни желания…
На поляну выскочили пара огромных кото-псов ростом с телёнка и остановились в нескольких шагах от меня, словно наблюдая процесс откачивания из меня крови. Видеть происходящее они не могли, но зато читали мои мысли и всё понимали.
Я понял свою судьбу: дерево высосет из меня всю кровь до последней капли, а потом то, что останется, съедят эти зверюги…
