Александр Зиборов
Сокровище Потерянного Мира
Глава 10. Возвращение
– Ну что, всё уложил? Готов?
Я согласно кивнул:
– Готов. Только что-то на душе невесело. Скажу так: неуютно внутри. Сам не знаю, почему.
Рот Андрея растянула улыбка:
– «Съешь осиновой коры – и взбодришься до поры: чай, не химия какая, чай природные дары!..»
– Опять ты своего Федота-стрельца затянул, а я говорю серьёзно. Дурное предчувствие внутри.
– Извини, по привычке вырвалось. Но вообще-то я воспринял твои слова серьёзно. Очень серьёзно.
– Не видно этого по тебе.
– А ты приглядись и зри в корень.
– Это как? – не понял я слов своего напарника. Сам я знал, что это моё чувство во многом определяется осознанием неприятного факта, что мы уходим от Олеси, которую я теперь неизвестно когда увижу. Да и увижу ли вообще? Но было и ещё что-то, крайне неприятное, чего я понять не мог. Спросил: – Поясни.
– Ты понял, почему уже на следующий день пребывания в Потерянном Мире я отключил свой мобильник и потребовал от тебя сделать тоже самое?
– Понял. Ты же объяснил это тем, чтобы никто не мог проследить нашего маршрута. При пользовании мобилой мы других видим, но и нас также все видят. Но теперь же мы уже возвращаемся. Наверное, можно хоть иногда включать мобилу.
– «Ты у нас такой дурак по субботам али как? Нешто я должон министру объяснять такой пустяк?..» Извини, дружище, за дурака, ты – не дурак. Я цитировал Леонида Филатова, он так написал… Но включи свою соображалку, она же у тебя имеется, и весьма хорошая. Грабёж – обычно с убийством – стрельцов, возвращающихся с бычей, это частое и обычное тут дело. Самая опасная часть пути – именно возвращение. Понял?..
Я закивал. Действительно, мне всё стало предельно ясно.
– Представь себя на месте таких подонков, – продолжал Андрей. – Им же нужно выследить стрельца, дождаться его «улова», а затем в удобном для них месте напасть на него… Но он им не докладывает, сколько и чего набрал, каких именно находок: то ли ничего особенного не собрал, то ли напал на золотую жилу или россыпь алмазов. Они вполне могут совершить нападение даже до того, как тот вознамерится поворачивать оглобли назад. Потому я начинаю бдеть заранее, ещё до возвращения. А уж при обратном пути – предельно бдителен. Потому, наверное, меня бог с Потерянным Миром миловали. Раз лишь наткнулся на башибузука, долго мы с ним перестреливались, пока он неосторожно выглянул из-за коряги, за которой прятался…
– Ну и ты?
– Не промахнулся, – последовал короткий ответ напарника.
Его глаза слегка затуманились, наверное, он вспомнил ту перестрелку. Потом он повернулся ко мне:
– А это неприятное чувство в тебе сильное?
– Довольно сильное, но не слишком.
– В Потерянному Мире развивается интуиция и разные способности. Возможно, это из того же ряда. Твоя чуйка чего-то тебе подсказывает. Потому зорко поглядывай по сторонам…
Я показал свёрток с комбинезоном, подаренный Мамой Мира:
– Я хотел бы его вернуть.
– Только вернуть хотел? А не встретиться ещё раз с егозой?.. – Андрей понял меня. – Впрочем, одно другому не мешает. Тем более, что девушка очень приятная, милая. И – правильная. Не испорченная. Правда, у меня была задумка отправиться в прямо противоположную сторону, но и это направление годится.
– Для чего?
– Для отвлекающего манёвра. Посетим Маму Мира, а потом продолжим путь в ту же сторону. Там включим мобильники и совершим звонок или звонки. В ходе разговора как бы случайно сообщим, что двигаемся с той стороны, где мы и не были. Возможно, даже упомянем и о предполагаемом маршруте. Ежели кто выслеживает именно нас, то окажется в заблуждении того, где мы были и куда направляемся. Мы же потопаем совсем иначе, отключив свои мобильники.
– Как сложно тут жить, – вздохнул я. – Всегда и всего нехорошего бойся, меры принимай. Никакого покоя!
– Это – Потерянный Мир, – заключил напарник. – И вечно бой! Покой нам только снится! Собираемся, и в путь!..
+ + +
По уже известному пути мы подошли к владениям Мамы Мира. Остановились вблизи правого «визгуна». Он залился так, что уши закладывало. Чуть отступили от него и стали ждать. Приходилось терпеть противный визг, от которого нехорошо стало внутри.
Минуты через четыре показалась Олеся. Увидев нас, она закинула за плечо автомат Калашникова, который до того держала в руках. Была настороже, это похвально, ведь неизвестно, кто пришёл.
Прошла разделяющее нас пространство, внимательно глядя под ноги. Только потом подняла голову, улыбнулась и поздоровалась.
– А вы молодцы, запомнили, что следует становиться именно ближе к этому «визгуну», а не к тому. Тогда мы знаем, что это свои.
– Вы же сказали тогда, что отличаете их, хотя не знаю как: по мне, они визжат одинаково. А автомат ты всё-таки взяла, хоть и знала, что свои?
– Бережёного бог бережёт. А вдруг кто-то случайно подошёл к этому «визгуну», это легко могло быть.
– Получается, что «визгуны» у вас, вроде звонков…
– Да, именно так, – согласно кивнула Олеся. – А мама знала, что это вы. Она уже стол накрывает…
– Да мы уже ели! – протестующе вырвалось у Андрея. – И времени у нас нет!..
– Попробуй сказать это маме, – рассмеялась Олеся. – Она сразу возьмётся за свой мамонтобой…
– Мамонтобой? – удивился я. – А это что?
– Папа так называл её оружие. Говорил, что из него мамонтов можно убивать. Попробуете отказываться, она за него возьмётся. Наведёт на вас – на всё согласитесь. Вы же не мамонты.
Андрей только развёл руками:
– Сдаюсь.
– А откуда твоя мама узнала, что это пришли мы? – спросил я.
– Такой дар у неё, – серьёзно ответила девушка. – У меня его нет, а у неё имеется. Почти совсем, как у отца.
– Как у отца? – удивленно я посмотрел на Олесю.
– Да. Он её чему-то научил, а что-то у неё имелось всегда. От природы, как она говорит…
– А он откуда родом?
– Из Белоруссии, как и мама…
Маме Мира не пришлось грозить своим огромным мамонтобоем, чтобы принудить нас есть – мы и так уплетали за обе щёки холодную окрошку, рассыпчатую картошку, вкуснейшие пирожки, запивая морсом и чаем. Женщина извинилась, что не ждала нас, потому на стол подала то, что имелось под рукой. И выбор сладостей невелик, посетовала она, лишь жёсткие мятные пряники, сухое печенье, немного конфет и сгущённое молоко. Но нам и они показалось настоящими яствами после тех сухпайков, которыми мы преимущественно питались уже свыше недели.
Ещё до того, как нас пригласили к столу, я вернул комбинезон. Мама Мира всплеснула руками:
– Мог бы себе оставить! Я же его тебе подарила…
Тут осмотрела меня всё понимающим взглядом, окинула им свою дочь и с улыбкой заметила:
– Понимаю. Это скорее предлог. Ладно, оставлю себе как память о Коле. – В её голосе прозвучала грусть. Мама Мира показала на висящий на стене небольшой портрет мужчины с русоволосыми волосами, сухощавым лицом и светлыми глазами. Точно такими, как у Олеси. – На карточке он именно в ней, в этой форме. В Потерянный Мир пошёл в другой, с более усиленной защитой.
Я внимательно оглядел портрет, замечая явное сходство с девушкой.
К сожалению, мне с ней поговорить не удалось, только за столом перебросились несколькими словами, и то самыми общими, о еде-питье. Ещё я похвалил удачное расположение дома со стеной из деревьев, открытое пространство, которое не позволяло подойти незамеченным.
Женщина согласилась:
– Да, с домом нам повезло. Но мы и сами немало сил приложили, дабы он был таким, какой сейчас. Снаружи срубили лишние большие деревья, а маленькие и кустарник пересадили в то, что ты назвал стеной. Особенно Коля много сил приложил. Вообще, это его идея. Тоже самое сделали внутри, оставили лишь яблоню и вишню, а остальные деревья убрали. Освободившееся пространство отвели под огороды и газон.
– Немало трудом затратили, но дом того стоил, – заметил Андрей.
Когда мы встали из-за стола, то я подошёл к фотографии отца Олеси и принялся его рассматривать. Пытался понять, что это был за человек?..
Незаметно рядом оказалась Олеся. Постояла, глубоко вздохнула и сказала:
– Тут папа не очень хорошо вышел. Слишком серьёзный. На других фотографиях он намного лучше. Хочешь покажу?
Конечно же, я закивал головой. Как я мог быть против – да с ней, хоть в пропасть!
Девушка принесла небольшой альбом с обложкой, украшенной алыми розами. Принялась показывать, сопровождая снимки отдельными комментариями.
– Тут папа до знакомства с мамой. Правда, совсем мальчишка?
Да выглядел он мальчиком. Ну, очень молодым юношей. Худощавый, стройный. Светловолосый и светлоглазый.
Через страницу увидел его на снимке с женщиной. Не сразу узнал Маму Мира. А это была она. Почти на голову выше мужа… Нет, ещё не мужа. Олеся сказала, что они только начали встречаться, и это была первая фотография после их знакомства. Мама Мира сильно отличалась по своим габаритам от себя нынешней. У ней тогда имелась талия, а плечи, груди и руки были вдвое меньше. Это позже они развились в такие внушительные, как сейчас, сделав её похожей на борца… Борчиху.
Увидел свадебные снимки со многими мне совершенно незнакомыми людьми. Не стал спрашивать, кто это…
Больше меня заинтересовала маленькая Олеся в пеленках..
Затем она уже стоящая на ногах трёх и четырёх лет. Более поздние. Отметил, что уже тогда на её личике имелись веснушки-конопушки.
На одном из снимков вся семья сфотографировалась у дома с мансардой, который казался недостроенным. Земля вокруг напоминала пустырь…
– Это наш дом под Самарой, – пояснила Олеся.
Далее я увидел этот же дом, но заметно преображённый, территория была уже благоустроена, озеленена молодыми деревцами и кустарниками. Имелся палисадник, окрашенный светло голубой краски.
Осмелился поинтересоваться:
– А почему вы уехали? Дом очень хороший. А подросли бы деревья, то стал бы просто великолепным.
Я услышал шумный вздох. Повернулся. Оказывается, рядом стояла Мама Мира и тоже рассматривала снимки. Удивился: как она умеет двигаться совершенно бесшумно при таком сложении?..
Стал расспрашивать про дом и узнал очень грустную историю.
Отец девушки заработал однокомнатную квартиру в Самаре. Потом взял ипотеку, заложил её, и купил в посёлке Царевщина недостроенный дом с участком земли. Исправно выплачивал ссуду, но потом после родов заболела Мама Мира, ему пришлось потратиться на её лечение. На работе возникли неурядицы, какое-то время пробыл без работы. Пытался договориться со Сбербанком о реструктуризации долга, но не удалось, как ни старался.
На суде представители банка заявили, что он вообще не обращался к ним с такими предложениями, иначе бы они обязательно пошли навстречу. Изобразили его обманщиком. Судья не учёл вложенные семьёй средства на благоустройство территории, прокладку коммуникаций, озеленение и прочие немалые расходы. В результате квартиру и дом забрали, выселив семью. Хотя они к тому времени выплатили куда больше, чем взяли. Но в банке всё хитро посчитали в свою пользу: начислили проценты на проценты и всяческие пени. В результате пришлось продавать дом для погашения долга…
– Нам выплатили сущие копейки, – голосом, в котором чувствовалась глубокая затаённая обида, произнесла женщина. – Не знали что делать? Как нам быть? Как жить вообще? А Леська тогда должна была пойти в школу…
– В первый раз в первый класс! – подхватила девушка. – Но не пошла. Не судьба!..
– Да, учили мы её сами уже здесь.
Тема была деликатная, потому я промолчал, сделал вид, будто увлечён рассматриванием альбома. Пролистал несколько листов. Увидел фотографию мужа Мамы Мира. Он стоял у какого-то травянистого склона, за ним вдали была видна маленькая церквушка.
– Эта фотография мне нравится больше всего, – услышал слова Олеси.
Вгляделся внимательнее: чем она ей нравится.
Её отец был одет в короткую бело-голубую рубашку, тёмные брюки. Лицо имел серьёзное, но симпатичное, с тенью как бы затаённой мягкой улыбки. Я заметил, что он не только строен, худощав, но и довольно крепок, хотя широкие плечи не слишком бросались в лицо. Вроде бы, он не слишком заметно отличался от прочих снимков, но чем-то запал девушке в душу.
Рядом располагались его снимки уже с женой и дочерью: около церкви, на вершине холма, за которым находились водные пространства с островами.
– Это где же такая красота? – спросил я.
Мне ответила женщина:
– Это мы на вершине Царь-Кургана. Он находится напротив Царевщины за рекой Сок. Мы тогда жили в Царевщине.
– Царь-курган?
– Да. Царь-курган или Царев курган, как ещё его называют. Историческое место. Коля нас туда повёл. Сказал, что туда цари пешком ходили…
– Цари?!
– И не только цари. По преданиям на него восходили Батый, Тамерлан, наши цари Иван Грозный и Александр I. Был на нём и Ленин. Курган зарисовал Тарас Шевченко. Да много кто на нём был.
– Я помню, как глядела с его вершины, – продолжила Олеся. – Удивлялась, как много воды.
– Это такая большая река Сок? Просто огромная!
– Нет, она относительно скромная. Сок тут разлился. Он справа, а слева уже великая река Волга. В неё впадает Сок. Как раз в этом месте. Так что здесь две реки, а не одна. А на той стороне Волги – Самарская Лука и Жигули.
– Красивое место, – похвалил я. – Даже очень.
Олеся сказала:
– Жаль, курган наполовину срыт. Вместо вершины у него яма.
– Да, срыт он основательно. При советской власти там добывали известняк. Говорили ещё, что искали сокровища. Про них легенды ходили. Считалось, что Стенька Разин там клад зарыл. Ну и другие прятали что-то. Многие их искали, но ничего не нашли.
– Или нашли, но никому об этом не сказали, – предположила девушка.
Мы с ней согласились.
– Да, может быть и такое. Хотя такое сложно сохранить в полной тайне.
Олеся прыснула и добавила:
– Я вспомнила шутку папы о том, что где-то здесь на Волге Степан Разин утопил персидскую княжну, бросив её «в набежавшую волну». Нехорошо поступил, экологию нарушил – загрязнил окружающую среду.
Мы тоже заулыбались.
– Теперь это установить невозможно. Мог и здесь её бросить, ежели вообще когда-либо её бросал, – заметил Андрей. – Хотя в здешних местах атаман точно бывал. Мог и бросить что-то в воду или клад схоронить где-либо.
Принялись листать альбом дальше. Тут я заметил, что отец Олеси выглядит совершенно иначе: лицо его заметно похудело, появились морщины, около глаз были заметны круги. Он словно перенёс болезнь.
Я не удержался, спросил:
– Тут он какой-то пасмурный. Ну, хмурый, словно недовольный чем-то.
– Это нас банк начал преследовать и прессовать. Он очень слишком сильно переживал. Не до веселья было, – коротко пояснила женщина.
Мне стало ясно, почему Олесе нравится именно та фотография – она была сделана до всех передряг с банком, до суда и выселения. Потому отец выглядел совершенно иным.
– Всем нам тоже было невесело тогда, не только Коли, – добавила Мама Мира. – А потом вообще оказались без дома. Оказались на улице.
– А как вы оказались здесь, в Потерянному Мире?
– Это Север, друг Коли, подбил нас на это дело Он стрельцом был, неплохо заработал. Приехал к нам в гости, а мы к тому времени на улице оказались. Ну и уговорил. Не в бомжи же идти… Помог, конечно, на первых порах. С тех пор мы здесь.
Андрей принялся многозначительно покашливать, показывая мне глазами на дверь: мол, пора отправляться в путь.
Через пару минут я осмелился прервать рассматривание альбома, сказал:
– Простите, нам нужно идти.
Андрей тут же поддакнул:
– Да, нам уже давно нужно быть в пути. Дела. Спасибо за угощение. Было всё очень вкусно. Давно так хорошо не наедался. Сам себе показался обжорой, хотя помнил умные слова: «Уймись, обжорство – худший из изъянов! Живот твой – не могила для баранов!»
Олеся прыснула, даже её мать улыбнулась.
Андрей пошутил:
– В гостях хорошо, но дома лучше об этом не говорить.
Затем добавил.
– Это шутка. У вас очень хорошо. Большое спасибо!
Женщина вручила нам в дорогу увесистый пакет с пирожками.
Мы попрощались и ушли.
Настроение у меня было плохим. С тоской подумал: «Теперь могу уже никогда не увидеть Олесю…»
Удаляясь от дома Мамы Мира, Андрей словно угадал мои мысли и сказал:
– Не расстраивайся. Время от времени они приходят к Быку. Там свидимся. Это только столбы друг с другом не сходятся, а люди время от времени сходятся. Се ля ви наша…
Его слова меня несколько ободрили, словно напомнили, что жизнь на данном расставании не заканчивается. Она продолжается несмотря ни на что. Появилась надежда на новую встречу с Олесей.
Напарник выкрикнул:
– Всё ещё впереди, Алексей! Конечно, кроме того, что уже позади!..
Я вспомнил, что эту шутку я где-то читал. Кажется, она принадлежала известному самарскому юмористу. Я даже вспомнил его фамилию, но говорить Андрею не стал. Не важно, кто сказал, важна суть – всё ещё впереди! Хотя и многое уже оказалось позади…
+ + +
Из дома Мамы Мира мы отправились в противоположную сторону от нашего схрона, двигаясь осторожно по лесу и перелескам, избегая открытых пространств. Там нас могла бы поджидать пуля снайпера, укрывшегося в засаде.
Встретившийся нам пустырь пересекли частично по оврагу, местами перебегая от одного укрытия к другому – к яме, кусту, дереву и ещё чему. Однажды пришлось пустить очередь по морде и груди приготовившегося к броску на нас мегантереона, он уже разевал свою пасть с саблевидными зубами, но рухнул бездыханным при первом прыжке…
Наткнулись на груду обломков железобетонных конструкций – плит, панелей, лотков, частей изломанных колонн. Среди них нашёлся «пятачок», на котором мы смогли довольно свободно разместиться, положив рядом свои рюкзаки, но держа оружие на коленях. Сидели друг напротив друга, смотря по сторонам и за спину товарища, чтобы никто незаметно не подошёл
– Минут двадцать можно отдохнуть, перекусим пирожками, чтобы облегчить ношу. Далее пойдём налегке. Шутка! – пояснил Андрей и добавил. – Одновременно проведём сеанс дезинформации возможного врага… или возможных врагов.
Мне стало интересно, как это сделает напарник. Нужно будет учиться, мотать на ус. Мне это в будущем пригодится.
Андрей продолжил:
– Тебе не нужно включать свой мобильник. Если кто-то нас пасёт, то он тоже не дурак. Может задуматься, почему так долго молчали оба мобильника, а тут вдруг разом объявились. Попользуюсь только я своим…
Он принялся объяснять, одновременно наставляя меня, делясь своим опытом:
– Включаю свой мобильник. Обозреваю с его помощью окрестности: рядом с нами опасных зверей нет, насчёт их можем быть спокойны… Теперь смотрим на расположение стрельцов, ежели такие имеются вблизи… Самая ближайшая метка километрах в трёх от нас к северо-востоку. Ближе никого нет. Понятно, ежели только кто-то не затаился, выключив свой мобильник. Так что нам расслабляться не следует… Накопились поступившие сообщения… большая часть о погоде… Так-так, Фартовый вчера срочно запросил помощь… Бык пытался выйти на связь, но сообщения не оставил… Ряд таких же попыток от двух неизвестных… Кто бы это мог быть?.. Ну, и далее в том же роде. Ничего серьёзного. Теперь следует подумать о дезе?
– Как ты это сделаешь? – вырвалось у меня.
– Как раз думаю над этим, Алёша. Нужна идея… Да, придумал! – оживился мой напарник. – Звоню Фартовому…
Тот ответил почти сразу.
Поздоровавшись, Андрей быстро затараторил:
– Фартовый, извини-прости! Ты как?.. А я был в глуши, где вообще не действовала связь… – напарник указал место, совсем не то, где мы с ним ходили. – Потому не смог ответить на твой сигнал! Мобильник не работал, мать его так-перетак! Ты как, выбрался из передряги?.. В овраг свалился? С ногой нелады?.. Помощь пришла своевременно? Тик-Так помог? Молодец! Настоящий мужик!.. А как твоё здоровье?.. Ногу вывихнул? Уже вправили?.. Хорошо отделался!.. Повезло… Ну, вывихи быстро проходят!.. А мой напарник, Динамит, со мной. Его мобильник совсем не работает, он от кабана отбивался и своим гаджетом этого клыкастого гада по морде саданул! Прямо между глаз! Представляешь? С виду мобильник целый, но не функционирует. Не фурычит! Увы и ах!.. Нет, с тобой не скоро увидимся, мы решили ещё денёк прогуляться! Прямо на юг, хотим продвинуться ещё немного в сторону Пирамиды. Сам знаешь, чем глубже в лес, тем больше дров! Там артефактов больше и они куда круче… А потом посмотрим, наверное, назад двинем, хотя собрали не очень много. Не везёт… Давай, всего! До встречи! А то у меня – эх, ма! – уже зарядка садится. Ещё одно невезение! Хорошо, что с тобой успел поговорить. Бывай!..
– Учись, студент, – уже обычным голосом произнёс Андрей, – как вешать лапшу на уши – проводить дезинформацию. Рекомендую обязательно такую применять. Только с умом, чтобы не раскусили. Если кто спросит про твой удар мобильником по морде кабана, то подтверди. Затем удивлённо добавь, что при возвращении он вдруг сам собой чудесным образом заработал. Мол, просто чудеса. Это Потерянный Мир, на неё всё можно списать, она стерпит. Я же свой мобильник выключу чуть попозже, словно питание его прекратилось.
– Неужели кто-то способен послушать твой разговор с Фартовым?
– Во-первых, такие аппараты имеются, а во-вторых, Фартовый может с кем-то поделиться информацией о нас… Да про твой сказочный удар по кабану вполне может поведать кому-то, а попутно и прочее сообщить. С ним сейчас Тик-так, тот не болтливый, но тоже способен что-то где-то кому-то брякнуть, не подозревая о намерениях собеседника…
Напарник водворил мобильник на место. Приподнялся, поверх края бетонной плиты, возле которой мы сидели, осмотрелся по сторонам.
– Чисто! Можно идти.
Ухватился за свой рюкзак. Я последовал его примеру.
Мы прошли, лавируя среди обломков строительных конструкций, к обочине того, что являлось когда-то автомобильным шоссе. От асфальта мало что уже тут осталось, его разрушили различные осадки, буйная растительность. Мы пошли по обочине, обходя чертополох и всякие колючки.
Андрей спохватился:
– Теперь можно отключить мобильник и станем невидимыми.
Он это сделал со словами:
– Теперь пойдём как в шляпе-невидимке. Жаль, что только в этом плане, а не буквально. Но бдительности терять не будем…
