Александр Леонидович Аввакумов
Судьба солдата
«Боже мой! – подумал он, – какая она красивая».
Катя лежала в кровати, словно богиня, и он в тот момент пожалел, что не художник и не мог запечатлеть ее спящую. Он осторожно закрыл за собой дверь и направился на службу.
После обеда Крылова вызвал к себе майор Грачев.
«Что ему от меня нужно? – раздраженно подумал он. – Сейчас опять начнет читать нотации о дисциплине».
Выйдя из расположения роты, он направился в другой корпус, в котором размещался штаб части. Поднявшись на второй этаж, Крылов остановился напротив двери его кабинета. Сбоку от двери была прикреплена до блеска начищенная медная табличка, на которой была указана должность и фамилия Грачева. Ни у кого, кроме него, подобных табличек не было. Крылов осторожно постучал и вошел в кабинет.
– Здравия желаю, товарищ майор. Лейтенант Крылов прибыл по вашему приказанию.
Грачев сидел за большим полированным столом и, не отрывая своих глаз от бумаг, лежавших у него на столе, указал ему рукой на стул.
–– Присаживайся, лейтенант.
Крылов сел на стул и стал с нескрываемым интересом осматривать рабочий кабинет замполита. Помещение было не очень большим, заставлено стеллажами и шкафами, в которых плотными рядами стояли труды Ленина и выдающихся работников Центрального комитета КПСС. Наконец Грачев оторвался от бумаг и посмотрел на него.
– Как служба, Крылов? Как ваша супруга? Обживает новое место?
– Да, товарищ майор. У меня и у моей супруги все хорошо. Спасибо за внимание ко мне и супруге.
Он ухмыльнулся его ответу. Большие глаза Грачева, которыми он буравил его, были холодны, словно лед. От его пристального взгляда Крылову стало некомфортно, и он невольно заерзал на стуле. Замполит взял со стола пачку сигарет «Мальборо» и, достав из нее сигарету, закурил. Выпустив клуб голубоватого дыма в потолок, он заговорил:
– Я вот зачем тебя пригласил к себе, лейтенант. Судя по анкете, ваша жена Екатерина Владимировна окончила Казанский медицинский институт. Вы знаете, у нас в санчасти освобождается место терапевта. Бывший терапевт, Хромова Светлана Павловна, вместе с мужем уезжает служить в другой гарнизон. Вот я и решил помочь вашей жене с работой. Как вы сами на это смотрите, Крылов?
Данное предложение было столь неожиданным для него, что он не сразу смог понять его смысл. Насколько он знал, на эту должность уже претендовало несколько жен офицеров их части, имевших медицинское образование.
– А это удобно, товарищ майор? По-моему, на это место претендует жена командира второго батальона. Что скажет она? Мне не хотелось бы наживать врагов среди офицеров.
Грачев громко засмеялся.
– Какой ты, оказывается, стеснительный. А мне, в отличие от тебя, плевать на то, что скажут или, что подумают эти люди. Я это решение уже согласовал с командиром части.
Крылов посмотрел на него, стараясь угадать, что он будет должен майору за это предложение. Он хорошо знал, что майор Грачев ничего просто так не делал, если не видел в этом своего интереса. Перехватив взгляд Крылова, он снова слегка ухмыльнулся и посмотрел на него, словно догадавшись, о чем он думал в этот момент.
– Вы что так на меня смотрите, лейтенант? – тихо спросил он его. – Может, вас не устраивает мое предложение? Запомните, я дважды не предлагаю. Вам это ясно, Крылов?
– Спасибо, Антон Сергеевич, – поблагодарил его Александр, впервые назвав замполита по имени и отчеству. – Просто все так неожиданно для меня. Ведь вы меня практически не знаете, и вдруг такая помощь в трудоустройстве моей жены, такое участие. Я непременно передам ваше предложение своей супруге, пусть думает.
– Вот и хорошо, Крылов. Если она согласна, то пусть завтра придет ко мне. Мы вместе с ней сходим в медсанчасть и там все обстоятельно обговорим. А то, что мы с вами практически не знакомы, это неправда. Я все о вас знаю. Даже то, что вы так тщательно скрывали от своих товарищей и командиров. Не верите?
Крылов удивленно взглянул на него, не понимая, о чем он говорит.
– Представьте себе, да. Я все знаю, в том числе и о ваших похождениях в Казани. Что вы так на меня смотрите? Я – око партии в части, а партия должна знать все о каждом ее члене.
– Разрешите идти, товарищ майор?
– Идите, лейтенант. Я вас больше не задерживаю.
Крылов развернулся и, открыв дверь, вышел из его кабинета. Этот разговор заставил его совершенно по-другому посмотреть на этого человека.
«Выходит, что я так тщательно скрывал от командования части, известно этому человеку, – подумал он. – Интересно, кто ему это все рассказал?»
* * *
Вечером, когда они с женой сели за стол ужинать, Крылов передал ей свой разговор с майором Грачевым. Выслушав его, Катя очень обрадовалась полученному предложению. В разговоре он рассказал ей о том, что на эту должность очень рассчитывала жена командира второго батальона и, насколько он знал, именно Грачев ей лично пообещал эту должность. Катя сидела и молчала, словно не слышала его. Встав из-за стола, она буквально бросилась к своему большому чемодану и стала быстро выкладывать из него свои вещи.
– Саша, а что мне завтра надеть? – спросила она его. – Как думаешь, вот это платье подойдет?
Александр посмотрел сначала на ее горящие глаза, затем перевел свой взгляд на темно-зеленое платье, которое она держала в руках, и покачал головой.
– Катя! Надень что-нибудь более скромное. Это воинская часть, а не театр.
Она таинственно подмигнула супругу и снова полезла в свой большой, и казалось, бездонный чемодан.
– Как ты смотришь на это платье? Если я это надену, как думаешь, будет нормально или нет? – снова обратилась она к нему. – Нет, я надену вот, это.
Он усмехнулся и махнул на нее рукой. Платье действительно было очень красивым и хорошо шло к ее черным, как смоль, волосам.
– Вот так всегда, – обижено произнесла она. – Неужели тебе не понравится, если я пойду к нему в этом платье. Пусть позавидует, какая у лейтенанта Крылова красивая жена.
Утром он проводил занятие с солдатами своей роты, когда его вызвал к себе майор Грачев. Оставив вместо себя своего заместителя, Крылов направился к Грачеву.
– А, Крылов, давай заходи, не стой в дверях, – произнес он, не давая ему возможности доложить о прибытии. – Ну, что скажешь, лейтенант? Разговаривал я с твоей женой. Ты случайно не в курсе, согласилась она на мое предложение или нет?
– Скрывать не буду, товарищ майор, я с ней еще не успел переговорить. Но не думаю, что она не согласится. Спасибо вам, товарищ майор, за содействие.
– Значит, говоришь, согласится на это предложение? – спросил он Крылова и как-то загадочно улыбнулся. – Это хорошо, лейтенант. Мы должны помогать друг другу. Ведь, как нас учит партия, человек человеку друг, товарищ и брат.
Улыбка его тонких губ невольно вызвала в глубине души Крылова какую-то неприятную реакцию. Видно, почувствовав это, майор снова взглянул на него, словно стараясь угадать, что он думал в этот момент.
– Спасибо, товарищ майор, – еще раз поблагодарил он замполита.
– Тогда иди, я тебя больше не держу, лейтенант.
Крылов повернулся и направился к двери. В этот момент дверь его кабинета открылась и в кабинет вошла Катя, занося в помещение шлейф дорогих духов. Она улыбнулась Грачеву, и, словно Александра не было в кабинете, сразу же направилась к нему. Крылов остановился в дверях, не зная, что ему предпринимать дальше, ждать ее или уходить. Однако, Грачев снова напомнил ему о том, что он может быть свободен. Он шел по плацу, не замечая попадавших ему навстречу солдат. В душе у него горел огонь ревности, который с каждой секундой все больше и больше выжигал в нем все доброе и хорошее.
Вечером весь разговор жены крутился вокруг фамилии Грачева. Жена была просто восхищена его светскими манерами, его комплиментами в ее адрес. В конце концов, терпение Крылова лопнуло.
– Может, хватит, Катя, – произнес он. – Что, других тем для разговора нет? Давай, поменяем эту тему на другую. Если тебе так нравится этот человек, то мне, в отличие от тебя, нет.
– Что с тобой, Саша? Неужели ты меня ревнуешь к нему? Ты же знаешь, что я люблю только тебя и никого другого. Я тебе рассказываю про него не потому, что он мне понравился, а потому, что хочу, чтобы ты стал таким же обходительным, как он.
Он промолчал, так как в душе у него все кипело. Он никогда раньше не замечал за собой этой черты и всегда считал, что люди чаще всего изображают ревность, даже не представляя себе, что это такое.
На следующий день Крылова вызвал к себе командир батальона.
– Вот, что Крылов, – усмехаясь, произнес майор. – Командование части направляет тебя в командировку. Ты должен поехать в Минск и доставить оттуда оборудование для учебного класса.
– А почему я, товарищ майор? Разве у нас в части нет интендантов? Это же их задача?
– Это не ко мне, лейтенант, – холодно произнес комбат. – Не я тебя туда направляю, едешь с Вавиловым.
– Есть, – без всякого энтузиазма ответил Крылов.
Через три недели он вернулся обратно в часть. Катя уже работала терапевтом в санчасти. Судя по ее хорошему настроению, он понял, что работа ей очень нравилась. Крылов смотрел на ее счастливое лицо и невольно радовался, что все так хорошо складывается в их семейной жизни.
* * *
Время текло, вскоре наступила осень. Листья кленов, растущих по дороге в часть, устлали всю дорогу золотистым ковром. Где-то звучала песня…
«Снова осень в дом стучится,
Вновь она пришла ко мне.
Ветер с листьями кружится
Он хотел остановиться,
Но не может и опять кружит во мгле.
Я хотел, чтоб этот ветер
Никогда не затихал,
Чтоб кружился он с девчонкой,
Этой маленькой девчонкой,
Чтобы так же ее нежно обнимал.»
Крылов сидел и смотрел в окно, за которым шел дождь. Капли дождя монотонно стучали в окно, словно хотели что-то рассказать ему. Какое-то нехорошее предчувствие беды поселилось в его душе. Это чувство то усиливалось, но никогда не покидало его.
Они вместе с женой уходили утром в часть и вместе возвращались с работы. Со стороны казалось, что в его жизни наступила настоящая семейная идиллия, но это был мираж.
– Слушай, Катя! Как ты смотришь на то, чтобы нам с тобой обзавестись потомством? Да и квартиру в этом случае получить будет намного проще. Что ты молчишь?
Она вздрогнула от этих слов и посмотрела на него, как на ненормального.
– Крылов! Ты хоть понимаешь, о чем ты говоришь? Я ведь не Дева Мария, чтобы рожать ребенка в этом хлеву. Да и рано еще мне об этом думать. Ты сам посуди, женщина после родов может пополнеть, подурнеть, если хочешь. У нее меняется фигура в худшую сторону. Ты что, хочешь, чтобы я превратилась в какую-то квашню?
– Почему ты так решила, Катя, что роды испортят тебя. Многие женщины после родов, наоборот, расцветают.
– Я и так не плоха. Расцветать сейчас, когда у нас нет ни квартиры и никаких стимулов, я не хочу. Так что забудь об этом.
Крылов замолчал. Ему не хотелось с ней ни ругаться, ни спорить. Нет, так нет, решил он, в душе все еще надеясь, что она изменит свое решение.
Катя быстро обзавелась множеством подруг, и они практически каждое воскресенье ходили в гости друг к другу. Он не обращал никакого внимания на то, что его жена все чаще и чаще стала задерживаться на работе. Ничего удивительного, стояла осень, и многие солдаты обращались в санчасть с простудными заболеваниями.
Заканчивался октябрь. Как-то вечером Крылов зашел за женой в санчасть, чтобы вместе с ней идти домой. Втайне от нее, он купил два билета на вечерний сеанс в кинотеатр и сейчас, открывая дверь ее рабочего кабинета, он заранее предвидел ее радость по этому поводу. В кинотеатре шел известный американский фильм «Золото Маккены», который она очень хотела посмотреть. Перед тем, как открыть дверь ее кабинета, он постучал. Однако, за плотно закрытой дверью стояла тишина. Он был немного удивлен этим и с силой толкнул дверь рукой. Кабинет терапевта был закрыт на ключ, несмотря на время приема. Отсутствие жены на рабочем месте его просто обескуражило. С Катей он разговаривал в обеденный перерыв, и она даже словом не обмолвилась, что задержится на работе или уйдет с нее раньше времени.
– Валечка! – обратился он к дежурной медсестре. – Вы не подскажите, где Екатерина Владимировна?
– Не знаю, товарищ лейтенант. Два часа назад за ней зашел майор Грачев, и они вместе с ним куда-то ушли.
– Вы случайно не знаете, куда они пошли? – поинтересовался Крылов у нее. – Может, она вам сказала, куда пошла?
Валечка, не скрывая усмешки, посмотрела на него, словно перед ней стоял не офицер-десантник, а какой-то идиот.
– Вы уж извините меня, товарищ лейтенант, но она мне не докладывает об этом. Вы бы сами поинтересовались у нее, куда она так часто ходит с майором Грачевым.
Ее слова, словно плеть, безжалостно хлестнули по его лицу. Крылов моментально почувствовал, как к голове прилила кровь. Теперь ему стали ясны все эти постоянные задержки на работе. Он был не просто подавлен этой новостью, а скорей раздавлен. Поблагодарив Валечку, он оставил ей два билета в кино и, повернувшись, медленно побрел к выходу из санчасти. Он шел по улице на «автомате», всё время, думая о своей жене.
«Дурак! Рогоносец! Скоморох! – ругал он себя. – Неужели любовь ослепила тебя, и ты снова перестал видеть то, что видели другие».
Он искал в себе те недостатки, которые могли бы толкнуть ее в объятия этого человека. По дороге домой он зашел в продуктовый магазин и купил бутылку водки. Дома он достал из шкафа граненый стакан и наполнил его до краев водкой. Он выпил одним залпом содержимое стакана, не почувствовав ни вкуса, ни запаха водки. Впервые в жизни ему захотелось смертельно напиться и умереть. Он снова подошел к столу и налил полный стакан водки, которую тут же выпил. Однако, ожидаемого облегчения он не получил. Хмель не брал его, словно он пил воду, а не водку.
«Вот и водка не берет, – с сожаленьем подумал он. – Как же унять эту боль в груди?»
Вылив остатки водки в стакан, он снова выпил. Не раздеваясь, он упал на диван и, закрыв глаза, стал ждать возвращения Кати домой.
Она пришла домой около десяти часов вечера. Катя была явно навеселе. Ее большие глаза сверкали от какого-то внутреннего счастья. Крылов встал с дивана и попытался обнять ее, но она скинула его руки с плеч.
– Извини, Саша. Я очень устала на работе и мне сейчас не до этого.
Обнимая ее, он случайно уловил запах дорогого мужского одеколона. Он моментально вспомнил этот запах. Этим одеколоном пахло в кабинете майора Грачева.
– Ты где была, Катя? Почему от тебя так пахнет мужским одеколоном? Я заходил к тебе после работы, но тебя на месте не застал.
Она взглянула на него и с нескрываемой злостью ответила.
– Ты что меня позоришь, Крылов? Ты что меня караулишь? Ты знаешь, Саша, я была на выезде. Заболела жена командира первого батальона и мне пришлось ехать к ней домой.
– И как она? Надеюсь, ничего страшного? – произнес Крылов и усмехнулся.
– Почему ты меня об этом спрашиваешь? Раньше тебя это почему-то не интересовало. Ты что, не веришь мне? – произнесла она и гордо вскинула свою красивую голову.
Он снова усмехнулся.
– Просто раньше ты мне так нагло не врала. Тебе не кажется, Катя, что тебе пора со мной объясниться. Почему я узнаю от посторонних людей, что у тебя в кабинете постоянно торчит замполит? Он что, хронически болен?
Он пристально посмотрел на нее. Он хорошо видел, как запылало от негодования ее лицо, отчего стало еще красивее. Он не стал ее больше ни о чем расспрашивать и, сев на диван, включил телевизор. Разговор начала она.
– Саша! Тебе не кажется, что в таких условиях, как мы с тобой живем, жить просто невозможно? Когда мы будем жить так, как живут нормальные люди? Вот сейчас я вошла в наш дом и сразу почувствовала все его убожество. Я раньше и не представляла, что когда-нибудь буду коротать все вечера в каком-то фанерном домике, уставившись в старый черно-белый телевизор.
Она заплакала и укоризненно посмотрела на Крылова, словно от него лично зависело решение, где им жить.
– Катя! Мы тоже когда-нибудь будем жить так, как все нормальные люди. Я тебе это обещаю. Ты же понимаешь, что все это временные трудности. Насколько я знаю, на следующий год часть начнет строительство нового жилого дома. Я завтра пойду в штаб части и напишу рапорт на получение квартиры.
Она перестала плакать и внимательно посмотрела на него, словно сравнивая его с кем-то.
– Ничего ты не понимаешь, Саша, – тихо произнесла она. – Ты напишешь эту бумажку, и она годами будет пылиться на чьем-то столе. Ты понимаешь, я сейчас жить хочу, а не потом, когда стану старой и страшной. Неужели ты совсем не понимаешь меня?
То ли от выпитой водки, то ли от очередного приступа ревности и обиды, Крылов чуть ли не закричал на нее:
– Тогда объясни мне, что же я не понимаю? Ты же знала, за кого ты выходишь замуж. Я ведь ничего тебе не обещал, кроме того, что буду любить тебя вечно. Если тебе здесь так плохо, то можешь возвращаться обратно в Казань. По крайней мере, в меня никто не будет тыкать пальцем, и смеяться мне в спину, намекая на твои шашни с Грачевым.
Она сверкнула глазами, словно пыталась сжечь его своей ненавистью.
– Ты понимаешь, Саша, я, в отличие от тебя, материалистка. Ты живешь интересами государства, а я своими интересами, которые совершенно противоположны твоим интересам. Ты живешь будущим, а я сегодняшним днем. А любовь, про которую ты так часто говоришь, это все слова и не более. Ее специально придумали такие люди, как ты, идеалисты. Это они придумали, что с милым рай и в шалаше, чтобы ничего не делать. Мне это все надоело. Я хочу жить, жить сейчас, а не потом. Ты прости меня, но в этой жизни я тебя не вижу.
Это был настоящий удар ниже пояса. Он встал с дивана и, чтобы не ударить ее, вышел на крыльцо. Достав сигарету, он закурил. Немного успокоившись, он вернулся обратно в комнату. Жена уже сняла с себя платье и надела домашний халат. Не раздеваясь, она легла на кровать. Крылов лег рядом с ней и снова попытался ее обнять. Неожиданно для него она скинула его руку с себя.
– Не трогай меня, пожалуйста! Мне не нужны твои ласки, и будет намного лучше, если ты ляжешь на диван.
Крылов закусил от обиды губу.
– Что это все значит? Объясни!
Катя встала с кровати и, взглянув на него, тихо произнесла, окончательно пригвоздив его своей откровенностью:
– Ты знаешь, Крылов, я тебе в очередной раз изменила, – произнесла она и усмехнулась. – Да, да, и не смотри так на меня. Да, изменила и не только сегодня, я тебе изменила уже не раз. Ты знаешь, он не такой как ты, солдафон. Он умеет ценить женскую красоту, красиво ухаживает. Скажу большее, он сегодня сделал мне предложение – уехать с ним в Москву, и я ему не смогла отказать. Его переводят служить в Главное политуправление Советской Армии.
Крылов встал с дивана. В нем все закипело. Он был готов убить ее прямо здесь, в этой комнате.
– Катя! Я надеюсь, что ты так глупо пошутила, – стараясь разрядить обстановку, произнес он. – Скажи, что ты сказала это лишь для того, чтобы раззадорить меня.
– Нет, это не шутка, Крылов. Я говорю это вполне серьезно. Сегодня Грачеву присвоили внеочередное досрочное звание подполковника, и он меня пригласил отметить с ним этот праздник в ресторане. Затем мы поехали к нему домой. Там все и продолжилось, что было раньше. Я знаю, ты можешь сейчас устроить скандал, даже убить меня, но я тебе не вру. Завтра я уйду от тебя, и временно поселюсь в гостинице, а также подам в суд на развод. Я надеюсь на твою порядочность, что ты не будешь препятствовать этому процессу. Ты сам понимаешь, что драться из-за меня с Грачевым глупо, тебе еще долго служить в армии. Я уже все решила сама и ты меня ничем не остановишь. Не смотри на меня так. Да, я – шваль! Я – шлюха! Но, что сделаешь, если я вот такая. Ты же знаешь, я всегда хотела жить в Москве и я ни за что не упущу эту возможность. А в отношении любви могу сказать одно. Я тебя, Крылов, никогда не любила. Надеюсь, ты понял меня? Никогда! Все это была игра и, похоже, я играла неплохо, если ты мне верил!
Он не стал скандалить. Он просто оделся и вышел из дома. Постояв несколько минут на улице, он пешком направился в воинскую часть, где и провел остаток ночи.
* * *
Не знаю, что произошло с ним, но с этого дня его жизнь пошла вразнос. Она из цветной и красивой, стала черно-белой. Он всю неделю пил, закрывшись в своей маленькой комнатке, и не выходил на службу. Как-то вечером к нему зашел командир батальона. Взглянув на кучу пустых бутылок из-под водки, валявшихся под столом, он молча покачал головой.
– Пьешь, Крылов? Раскис, словно баба! Радоваться надо, что расстался со своей женой, а не горевать. Что ты в ней нашел? Красоту? Так это временное состояние, сегодня она, красота, есть, а завтра ее и нет. Ты еще молодой и найдешь еще с десяток таких же красивых баб, как она. Вот ты позарился на ее красоту, а я, выбирая себе подругу по жизни, выбирал по другому принципу. Для меня, как для мужика, было намного важнее другое. Мне всегда хотелось, чтобы меня всегда кто-то ждал дома. Ждал со службы, ждал с войны, как ждала моя мать отца с фронта. Чем моя жена хуже твоей Кати? Может, твоя немного и смазливей моей жены, но я всегда знаю только одно, что она меня всегда ждет, каким бы я не пришел домой. А ты чуть-чуть споткнулся в жизни и ушел в запой.
Он взял со стола недопитую бутылку водки, вылил её в пустой стакан, который стоял на столе. Крякнув, словно утка, он выпил водку.
– Все, Саша, больше пить нечего. Я оставил часового около твоей двери. Он тебя из дома никуда не выпустит. Так что ложись спать, а утром – на службу. Кстати, командиру части удалось замять твой скандал с Грачевым, так что не переживай, все будет нормально.
Крылов закрыл глаза и моментально вспомнил этот момент, когда он, разгоряченный выпитой водкой, вошел в кабинет Грачева. Он хорошо запомнил его испуганное лицо, мелко дрожащие руки. Грачев попытался что-то сказать в свое оправдание, но, видно, от страха потерял дар речи. Он смотрел на Крылова, ожидая, по всей вероятности, скандала, но его почему-то не произошло.
– Сначала я хотел убить тебя, Грачев, но потом передумал. Хочу сказать лишь одно: на чужом несчастье счастья не построишь. Мне жалко тебя, Грачев, эта тварь, да, да, тварь швырнет и тебя, если у нее на горизонте замаячит другая высокопоставленная звезда. Так что, живи и радуйся жизни. Может, приведет Господь, и увидимся еще на этом свете.
На следующий день Крылов пришел в свою роту. Для него снова началась обыденная и каждодневная работа с личным составом разведывательного взвода. Он не вылезал из подразделения и старался сделать все, чтобы солдаты его взвода с благодарностью вспоминали дни своей службы. Вскоре его подразделение снова было признано лучшим сначала в полку, а затем и в дивизии.
Сказать о том, что он страдал без женского внимания нельзя. У него были женщины, но среди них не было ни одной, которую он смог бы полюбить.
Шла весна, буйная, ранняя. Где-то далеко в Афганистане шла война, о которой он знал лишь из средств массовой информации, да еще из рассказов служивших там офицеров части. Однажды его вызвали в штаб батальона.
– Привет, Крылов, – поздоровался с ним дежурный офицер.
– Слушай, Гриша! – обратился он к офицеру. – Ты не знаешь, в связи с чем меня вызвал командир батальона?
– Знаю, – сделав таинственное лицо, произнес он. – Приехал командир полка и еще кто-то из штаба дивизии. Они формируют специальную группу, которая по разнарядке должна отправиться в Афганистан. Командиром группы хотят назначить тебя. Как ты на это смотришь? Ты – мужик не женатый, оплакивать тебя кроме матери некому.
– Типун тебе на язык, чтобы не болтал такой чепухи. Я не самоубийца, чтобы добровольно ехать туда, но и не дезертир, который из-за страха не выполнит приказ командования. Если прикажут, поеду, но сам напрашиваться не буду.
– Они тоже так думают. Так что приказ уже заготовлен. Вон он, лежит на краю стола, если хочешь, можешь посмотреть.
– Ты это серьезно? Странно. Я еще ничего не сказал, а меня уже женили.
Он засмеялся и поднял трубку зазвеневшего у него на столе телефона.
– Да, да, товарищ майор. Он уже прибыл, – произнес Гриша и посмотрел на Крылова. – Ну что, вперед, гвардеец, – произнес он и указал Александру на дверь кабинета командира батальона. – Удачи тебе.
Крылов толкнул дверь рукой и вошел в кабинет. За небольшим столом сидел командир полка, а комбат и еще один подполковник сидели на стульях, которые стояли вдоль стены.
– Товарищ полковник, командир разведывательного взвода первого батальона лейтенант Крылов по вашему приказанию прибыл.
– Присаживайтесь, Крылов, – произнес командир полка и указал ему рукой на свободный стул, который стоял напротив его стола.
Он осторожно присел на стул и внимательно посмотрел на полковника.
– Мы здесь посовещались с вашим командиром батальона и пришли к единому мнению. Приказом командира дивизии вы направляетесь для прохождения дальнейшей службы в сороковую армию, которая дислоцируется в Афганистане. Вы, Крылов, хороший командир и нам будет не стыдно направить вас туда. Учеба учебой, но боевой опыт, который вы получите там, стоит многого. Я не буду говорить об интернациональном долге, Вы это и без меня хорошо знаете. Для меня, как для командира полка, важнее совершенно другое – это боевой опыт наших офицеров. Эта война не последняя для нас всех, и люди, прошедшие Афганистан, станут тем золотым фундаментом, на котором будет стоять наша современная армия.
Крылов сидел и молчал. Радоваться было нечему, но и горевать он тоже не хотел. Выбирая себе военную специальность, он хорошо понимал, что может настать такой момент, когда родина пошлет его туда, где нужно будет отстаивать ее интересы с помощью оружия. И вот этот момент настал.
– Что вы скажете? – спросил его полковник.
– Я готов выполнить любой приказ Родины, – встав со стула, отчеканил он.
– Вот и хорошо. Командир батальона скажет вам, кому передать ваше подразделение и объяснит, как действовать дальше. Спасибо тебе, старший лейтенант.
– Я пока лейтенант, товарищ полковник, – поправил он его. – Вы, наверное, ошиблись.
– Нет, я не ошибся, Крылов. Вам досрочно присвоено звание – старший лейтенант. Поздравляю и еще – вам предоставляется десятидневный отпуск. Съездите домой, побудьте с родителями.
Он крепко пожал ему руку. Крылов развернулся через левое плечо и вышел из кабинета.
* * *
Крылов сидел на кухне и с жадностью поедал щи, которые сварила по его просьбе мать. Она сидела напротив него и со слезами на глазах смотрела, как он быстро работал своей ложкой.
– Я смотрю, ты сильно изголодался, сынок? Похудел, чернота под глазами. Да и седина появилась на висках. Не рановато ли?
– Ну, хватит, мама, причитать! Я и так уж постоянно вспоминаю твои слова и жалею, что тогда тебя не послушал.
– Слушать нужно было, сынок. Я сразу, как ты пришел к нам с ней домой, поняла, что ты ей не пара. Разные вы люди. Ты человек домашний, а у нее в голове – ветер.
– Ты не права, мама. У Кати в голове не ветер, а точный расчет. Она никогда ничего просто так не делала. Если она встречалась с людьми, значит, они ей были нужны для своих каких-то целей.
– Вот и я говорю, что ты, Сашка, был для нее одной из ступенек в ее жизни.
Опустошив тарелку, Крылов посмотрел на мать. Словно читая его мысли, она встала со стула и, подойдя к плите, налила еще одну порцию щей.
– Ты знаешь, сынок, кто больше всех обрадовался твоему разводу с Катей? Ты не поверишь мне, если я тебе скажу об этом!
– Ну, и кто? Говори скорей, мне это очень интересно.
– Да соседка наша, Ольга Максимова, из соседнего подъезда. Удивлен? А я вот и нет. Она давно любит тебя, а ты этого не видишь. Закрылся своей Катькой от всего белого света и не видишь, что творится вокруг тебя.
– Ну, хватит мама, пилить меня.
– Я не пилю, а говорю.
Доев щи, он встал из-за стола и, переодевшись в джинсы и рубашку, вышел во двор. Сев на лавочку, Крылов достал сигарету и закурил. О том, что после этого краткосрочного отпуска он уезжает в Афганистан, он никому не говорил. Мимо него прошла молодая симпатичная девушка. Крылов невольно обратил внимание на ее фигуру, отдельно отметил ее красивые длинные ноги.
– Ну и как тебе наша Оля? – поинтересовался у него Терехов Сашка. – Цветет и пахнет. Жалко, что я не пчела, а то бы моментально сел на этот цветочек.
Крылов смерил его взглядом с ног до головы и улыбнулся.
– А что тебе мешает это сделать или ты умеешь только жужжать? Смотри, какая она красивая!
– А то, что она влюблена по уши в одного десантника, ты знаешь об этом? Ты понял это или нет?
– Да ты что? Вы, что сговорились здесь все? Ты мне о ней, мать о ней!
– Да ты открой глаза! Ты думаешь, что она просто так прошла мимо тебя?
– Я вообще ничего не думаю. Прошла и прошла.
– Дурак ты, Сашка, хоть и старший лейтенант.
– Вот что, тезка, давай заканчивай весь этот разговор. У меня, в отличие от тебя, уже имеется богатый семейный опыт. Все именно так и начинается, но печально заканчивается.
Он встал со скамейки и направился в военный комиссариат, чтобы сделать отметки в своем отпускном удостоверении. Поставив две печати и расписавшись в удостоверении, прапорщик вернул ему документы.
«Куда пойти? – подумал он про себя. – Домой или погулять по городу?»
Терехов уехал в институт, второй его приятель был на работе, и Крылов решил немного побродить по улицам города. Доехав на троллейбусе до остановки «Чернышевского», он вышел и медленно побрел по улице Баумана. Остановившись около кинотеатра «Татарстан», Крылов стал изучать афишу, на которой были размещены анонсы будущих фильмов. Внезапно его взгляд вырвал из толпы народа знакомую фигуру девушки. Это была Оля. Он невольно улыбнулся ей и, повернувшись, направился в ее сторону.
– Здравствуй, Оля! Как учат нас в разведшколе, если ты дважды видишь человека в столь короткие сроки времени, значит, ты должен насторожиться. Если вы увидели этого человека в третий раз, значит, за вами установлено наблюдение. Это конечно, шутка.
– Вы что, считаете, что я за вами слежу? Вы ошибаетесь, Саша!
Лицо ее вдруг вспыхнуло. Легкий румянец украсил ее уже успевшие загореть щеки. Глаза ее сверкнули, и она демонстративно отвернулась от Крылова.
– Вы не сердитесь на меня Оля, я просто пошутил. Можно вам задать один вопрос? – Почему-то переходя на «вы», спросил он ее.
Она не ответила, однако, с нескрываемым интересом посмотрела на него.
– Скажите, Оля, что вы делаете в это время на улице Баумана?
– У меня сегодня экзамен и я сейчас направляюсь в университет его сдавать. Скажите, я удовлетворила ваше любопытство или нет?
– Как вы смотрите на то, что я вас провожу на экзамен, а после его сдачи мы сходим с вами куда-нибудь? Зайдем в кафе «Ял», съедим мороженое?
