Александр Герасимов
Дети Агамемнона. Часть I. Наследие царей
Время было позднее – доставку краски назначили на завтрашнее утро. Орест условился с Дексием, чтобы тот лично проследил за размещением товара на кораблях. Микенцы начали вставать из-за пиршественного стола, но тут властелин Порфируса предложил Оресту и его подданным остановиться прямо во дворце. Царевич, не скрывая удовольствия, согласился: это было лучше, чем спать на песке или досках корабля. Ореста ожидало несколько спокойных дней на овеянном теплыми ветрами и обласканном солнцем острове… А затем – долгий путь по безбрежным лазурным водам.
Когда царевич удалился в отведенные ему покои, Леарх жестом поманил своего главного советника, Ферета, и тот незамедлительно склонился к царю. Сухой, жилистый мужчина, советник выглядел так, словно его положили на раскаленные солнцем камни и оставили на несколько дней. Казалось, в теле этого человека почти не осталось влаги. Сетка мелких, не соответствующих возрасту морщин покрывала его лицо. Однако в темных колючих глазах Ферета читались непреклонная воля и чувство собственного достоинства.
– Ты слышал все, о чем мы говорили? – спросил Леарх.
– Да, мой повелитель.
– И что же ты думаешь о нашем госте, Ферет?
Не торопясь с ответом, тот почесал костяшками пальцев впалую, безволосую грудь. И лишь затем уточнил, не скрывая усмешки:
– А что мне следует говорить, владыка? Этот Орест – сын самого Агамемнона! Голос разума велит расхваливать сделку, которую вы только что заключили. Если нужно, могу сказать что-нибудь высокопарное о вечной дружбе между Микенами и Пурпурным островом.
– Ну, не увиливай. Время лести прошло, так что отвечай, как считаешь нужным.
– Тогда скажу прямо. Микенский царевич – слабый человек. Он подобен красивой, но хромой лошади, которая не способна тащить колесницу в бой. Хороший конь должен обладать большой силой и крепким духом… А этому Оресту недостает разума и смелости. Он вряд ли достоин того, чтобы с ним считались.
– Ты так полагаешь? – царь откинулся в кресле, сложил руки на животе и поднял глаза к потолку.
– А что еще можно сказать о царевиче, который ведет себя как простой торговец и покупает краску? – советник пожал плечами.
Слова Ферета не рассердили толстого царя. Тот лишь усмехнулся:
– Ты с этим полегче. Я сам правитель целого острова… но только что удачно пристроил товар. И не намерен стыдиться своего умения заключать сделки!
– Но в роду владык Порфируса не было ни Агамемнона, ни Атрея. Вы с этим царевичем – совершенно разные люди.
Это было сказано мягким тоном, но лицо Леарха дернулось, словно его посетило неприятное воспоминание. Ферет понял, что выразился неудачно, и сразу же добавил:
– Трудно назвать здравомыслящим человека, который по собственной воле отказывается от одного из сильнейших царств. Каких свершений мы должны ожидать от этого Ореста? Какой мудрости способны научиться, какая сила может нас впечатлить?.. Он всего лишь мечтатель, бродяга по собственной прихоти. Его род высок и славен, но сам Орест лишь неблагоразумный юноша, не желающий взрослеть.
– Я услышал твое мнение, но не согласен с ним, – владыка Порфируса продолжал смотреть куда-то вверх. – Возможно, этот «мечтатель» еще сумеет удивить тебя, Ферет. Легко оценивать человека по тому, что мы видим на поверхности, но в душе нашего гостя есть глубины, куда нам заглянуть не довелось. Поверь, уж я-то в этом понимаю!
– Как угодно, повелитель, – помолчав, ответил советник. Казалось, слова Леарха не убедили Ферета, но продолжать эти споры тот не собирался.
– Вот и славно. А теперь прикажи-ка принести бочонок того отменного родосского вина. У меня в животе словно сатиры на углях пляшут!
***
Терсит никогда не был храбрецом – он боялся высоты и тьмы. Из-за этого в детстве его частенько дразнили соседские мальчишки. Однажды он вместе со всеми собирался на спор перепрыгнуть через глубокую расщелину в горах, которую здравомыслящий человек предпочел бы обойти. Подойдя к краю, маленький Терс почувствовал, как закружилась голова, и в ужасе отшатнулся от лежащей перед ним пропасти. Ему она тогда показалась похожей на безобразный рот огромного монстра с кривыми зубами.
– Давай же, прыгай… Уу, трус! – насмешки ребят, которые уже стояли на другом краю, эхом отдавались в его ушах.
Не выдержав издевок, маленький Терсит разбежался… И резко затормозил за пару шагов до бездны. Он не мог заставить тело повиноваться, страх оказался куда сильнее. Под громкий смех остальных детей он в одиночестве побрел к тропе, ведущей с горы. Дома его тошнило от пережитого страха и унижения, и после этого он целый месяц не выходил ни с кем играть.
С темнотой дело тоже обстояло неладно. Ночами ему часто снился один и тот же кошмар: над ним кружились, громко шипя, чудовищные создания с красной кожей, крыльями и рогами, но человеческими лицами. Мальчик просыпался в поту и звал мать. Вначале она успокаивала его и сидела рядом, пока тот снова не засыпал, но вскоре ей это надоело. Терс остался наедине с темнотой и своими страхами.
Прошло много лет, он почти перестал бояться высоких круч и бездонных провалов – они вызывали лишь легкий холодок между лопаток. А ночь и вовсе стала союзницей в его делах… Но назвать себя храбрецом Терсит по-прежнему не мог.
Тем вечером он сидел на влажном песке побережья и смотрел на первые звезды, потягивая дешевое, сильно разбавленное вино. Напиток получше был ему не по карману. Волны с негромким шелестом накатывали к ногам в затертых, прохудившихся сандалиях. Он опустил взгляд и скривился: давно уже следовало обзавестись приличной обувью.
К сожалению, новые сандалии оказались непозволительной роскошью. Его последний заработок кончился два дня назад, и в кошеле одиноко и беззвучно болтался последний медный слиток. Впрочем, о растрате Терсит не особенно сожалел: еда была превосходна, а та рыженькая шлюха оказалась настоящей мастерицей.
Звук шагов заставил Терсита вскочить, нащупывая меч на поясе. Позади него стоял мужчина в длинном плаще, прикрывающем плечи и голову. Это могло показаться странным – душный вечер не располагал к теплой одежде, – но на Порфирусе хватало всякого сброда, а с ним Терсит уже привык иметь дела.
– Успокойся. Сейчас оружие тебе не понадобится.
Голос незнакомца был негромким, а тон если и не дружеским, то хотя бы лишенным угрозы.
– Ты еще кто такой? – грубо осведомился Терсит, но руку убрал.
– Не имеет значения. Я принес серебро и золото – это единственное, что должно тебя интересовать. Мне известно, за какую работу ты берешься… И у меня есть подходящий заказ.
Незнакомец подошел ближе и протянул ладонь. На ней блеснул во мраке драгоценный металл. Медь никогда так не сияет… Настоящее богатство! Терсит не верил своим глазам.
– Бери, это задаток. Когда выполнишь работу и избавишь мир от одного человека, получишь втрое больше.
– Кто?.. – хрипло прозвучал единственный вопрос, когда пальцы ловко сгребли добычу.
– Люблю, когда переходят сразу к делу. Тебе нужен молодой мужчина, одетый как богатый микенец. Он худощав, с темными волосами до плеч и светло-серыми глазами. Кожа светлее, чем у местных. Ты легко узнаешь свою цель, если на восходе солнца будешь ждать у кораблей в заливе Афродиты… Но поторопись – этот человек не будет гостить на Порфирусе долго. У тебя мало времени.
– Так-так… Это все?
– Он довольно беспечен и часто бродит в одиночестве. У тебя ровно три дня на то, чтобы с ним разобраться. Можешь позвать одного или двух парней для надежности, но не более. Толпа лишь привлечет внимание.
– Понятно, – Терсит вытер ладонью губы и задумался. – Парень вооружен?
– Носит с собой меч. Но не думаю, что ты обретешь в нем достойного соперника. У меня только одно условие: убей его клинком, а не стрелой. Одежду облей вином, пусть стража думает, что произошла пьяная драка. Пустой бурдюк оставь там же… – человек в плаще указал на лежащий на коленях Терсита сосуд. – Вот, этот как раз подойдет.
Терсит усмехнулся в ответ:
– Такое случается, как же. Молодой парнишка перепил вина и поплелся из города к морю. Встретил кого-то из местных, крепко с ним поругался…
– Именно. Еще раз: я не заплачу за убийство из лука. Это понятно?
– Ага. У богачей свои странности, мне-то какое дело… Готовься раскошеливаться! Где тебя искать, чтобы получить остальное?
– Насчет этого не волнуйся. Я сам тебя найду, – неведомый собеседник развернулся и зашагал прочь.
– Погоди, дружок! Так не годится. А что, если ты вздумаешь меня обмануть? – Терсит рванулся следом, собираясь схватить нанимателя за плечо и содрать с него капюшон. Но…
Время будто пошло быстрее – по крайней мере, так ему показалось. Мужчина легко шагнул вбок, Терсит пошатнулся… И ощутил, как его руку со страшной силой выкрутили в суставе.
Боль была невыносимой. Терсит завопил, и его тут же отпустили. Какое-то время он корчился на песке, а затем снизу вверх посмотрел на обидчика полным страха и обиды взглядом.
– Без глупостей, герой, иначе утерянное здоровье не позволит тебе выполнить заказ, – ехидно посмеиваясь, незнакомец стремительно удалился, растворившись в сумраке. А Терсит долгое время не решался подняться, баюкая поврежденную конечность и негромко шипя сквозь зубы многочисленные проклятия.
***
За два дня убийца успел изучить повадки своей жертвы и теперь готовился к нападению. Затаившись в придорожных кустах, Терсит поскреб живот, по привычке проверил пальцем остроту меча, несколько раз огляделся по сторонам. Работа сулила легкую добычу.
Ему уже приходилось убивать мальчишек: сыновья непослушного торговца, с которого заказчик не получил товара, быстро погибли от руки Терсита. Они даже толком не сопротивлялись… Вряд ли в этот раз будет иначе.
Рядом зашевелился Клеон, молодой парень родом из Милета. Ему явно не сиделось на месте, и виной тому были далеко не радужные мысли:
– Слушайте… Это ведь микенский царевич… О нем уже весь остров знает.
– Умолкни, – буркнул в ответ Ламбр, мощный селянин, лишенный глаза – Кому какое дело, кто он таков? Вырученных денег нам хватит, чтобы сесть на один из кораблей, что отплывают уже сегодня. Сделаем работу, и сразу на берег… Давно хочу свалить отсюда! Я уже договорился с капитаном «Тефиды», могу и за тебя замолвить словечко.
– Думаешь, царь Леарх не пустит вдогонку пару боевых галер? Микены сотрут Порфирус с лица земли, если их царевича здесь прирежут, словно свинью… И наш владыка не успокоится, пока сам не допросит каждого жителя острова. Ему не улыбается помереть от микенских мечей!
– Э-э, да ты спятил. Пока тело найдут, пока стражу поднимут… Мы будем уже слишком далеко. По этой дороге все равно никто в такую рань не ходит. Говорю, тебе не о чем беспокоиться!
Терсит в разговор не вмешивался. Клеон был по-своему прав, но и старина Ламбр – тоже. Сам же он вовсе не собирался спасаться с острова бегством. Терсит уже раздал половину задатка этим олухам, а сам рассчитывал на куда более высокую награду.
Пусть Клеон и Ламбр тешатся своим серебром – этого едва хватит, чтобы добраться до одного из островов и недолго там пьянствовать. Дальше этого их мысли вряд ли простирались.
Он же, Терсит, тщательно заметет все следы, получит награду и по-настоящему разбогатеет. А затем найдет деньгам достойное применение: построит дом, предложит рыженькой девчонке выйти за него, обзаведется сандалиями из самой лучшей кожи. Эта мысль грела его сердце, как дуновение теплого ветерка. И в этот миг он увидел силуэт человека, спускающегося по дороге.
– Тс-с-с… Идет! – предупредил убийца напарников. И приготовился к нападению, крепко сжав в руке рукоять меча.
Глава 9
Мысли Ореста в то утро витали бесконечно далеко от важных дел и командных забот. И, конечно, засады на пустынной дороге он не ожидал. Царевич шел неторопливо и перебирал в памяти события минувших дней.
Порфирус оказался мирным и очень приятным местом. Конечно, слугам во дворце Леарха недоставало обходительности, пища была не особо изысканной, а дома жителей давно просили починки… Зато женщины смотрели весело и откровенно, смех островитян звучал громко, а недостаток подобострастия сполна возмещался дружелюбием.
Он медленно спускался с холма в сторону лежащей внизу бухты. Царевич даже снял сандалии, желая чувствовать под ногами мелкую, перемешанную с песком гальку, еще прохладную после минувшей ночи. Пройдет немного времени, и маленькие камни, нагревшись, станут обжигать ступни – но сейчас идти по ним было восхитительно приятно. Ветра практически не ощущалось; день сулил зной, но Орест прекрасно переносил жару и уже предвкушал полуденное купание в одном из заливов Пурпурного острова…
Шорох где-то сбоку застал его врасплох. Когда из придорожного кустарника выскочила фигура с мечом, Орест на миг растерялся. Однако инстинкты сработали быстрее: царевич резко отшатнулся, и лезвие рассекло воздух совсем рядом с его грудью.
Напавший остановился и ощерил рот в злобной усмешке.
– А ты шустрый, щенок. Ну же, хватайте его!
Из кустов вышла еще пара мужчин самого разбойничьего вида. Один на вид казался ровесником Ореста, но превосходил его ростом. Второй выглядел совершенно жутко: это был одноглазый верзила, его грудь и руки густо покрывали черные волосы, отчего тот больше походил на дикое животное, чем на человека.
Бандиты были вооружены: узкий кинжал и грубые бронзовые мечи. В глазах всей троицы читался смертный приговор микенскому царевичу. Орест понял сразу: это не просто ограбление. Попытка заговорить с этими людьми будет обречена на провал… Ему оставалось только одно – попытаться выжить любой ценой.
Не успел он и глазом моргнуть, как убийцы бросились на него. Все трое разом. Никаких понятий о чести… Царевич успел выхватить меч и отбить размашистый выпад одноглазого. Однако увернуться от летящего в бок кинжала Оресту едва удалось. Микенец отпрыгнул в сторону, парировал еще несколько ударов и осознал с небывалой ясностью: он вряд ли спасется.
Нападавшие обращались с оружием грубо, но довольно умело. Если бы Ореста с самого детства не обучали владению клинком, он бы уже упал замертво. Но это была лишь отсрочка – справиться с тремя врагами мог только искуснейший боец…
***
Терсит не ожидал сопротивления, да еще и столь отчаянного, хотя это ничего не меняло: рано или поздно парень пропустит удар, который станет фатальным. Однако время играло против нападавших: утро было в разгаре, на дороге в любой момент могли показаться случайные прохожие или даже солдаты Леарха. О том же думали и остальные, особенно молодой Клеон, который больше всех боялся быть раскрытым. Он безрассудно ринулся вперед, позабыв о защите и желая прикончить микенца одним ударом острого кинжала… За что и поплатился.
Вопреки ожиданиям, Орест отважился на дерзкую уловку: сам шагнул вперед и поднырнул под направленный в его грудь кинжал. Воспользовавшись замешательством Клеона, царевич со всей силы вонзил клинок в бедро наемного убийцы. Это был не лучший удар – стоило метить в живот, – но цели он достиг. Клеон упал на землю, с пронзительными воплями зажимая кровоточащую рану:
– Мерзавец! Убейте его… Убейте скорее!
Орест развернулся, но тут его настиг Терсит и одним ударом выбил оружие из рук. Второй удар нанес Ламбр, но не мечом: явно получая удовольствие от драки и будоражась от вида крови, он от души впечатал в скулу микенца могучий кулак. Орест рухнул как подкошенный; Терсит ногой отпихнул выбитый меч в сторону.
Убийцы обступили жертву. Молодой царевич лежал ничком, оглушенный и совершенно беспомощный.
– Пора покончить с ним, – одноглазый великан сделал еще шаг к едва шевелящемуся Оресту и занес меч для последнего удара.
Здесь чутье Терсита завопило об опасности. Что-то шло не так.
Прямо перед ним Ламбр со звериным хрипом пошатнулся; взгляд его единственного глаза наполнился ужасом. Терсит с неподдельным изумлением уставился на дротик, торчащий из горла его напарника. Великан силился что-то сказать, но тут на его грудь хлынула струя густой крови из раны.
Тяжело завалившись на спину, Ламбр упал замертво. Предводитель разбойников оглянулся и уставился в ту сторону, откуда прилетел дротик. Там стоял мужчина средних лет с безобразными шрамами на лице и короткой бородой черного цвета. Откуда он здесь взялся?.. Еще недавно поблизости не было ни души.
– Ты убил Ламбра, – не веря глазам, пробормотал Терсит, позабывший, что сам только что собирался отнять чужую жизнь.
– И что с того? Скольких мертвецов ты уже перевидал за свою жизнь? – пришелец неторопливо вытащил свой меч. – Пришло и твое время запрыгнуть в лодку Харона.
Терсит с яростным рыком набросился на незнакомца, ненужного свидетеля, но атака провалилась. Тот с удивительной силой оттолкнул Терсита и ударил в ответ. Да так стремительно, что за движением клинка невозможно было уследить.
Грудь преступника окрасилась алым; Терсит схватился за порез, ощущая, как кровь горячими толчками омывает ладонь.
– А ты не слишком хорош, – насмешливо фыркнул противник – Какой лавочник учил тебя держать оружие? Хочу посмотреть на этого идиота!
– Проклятие! Кто ты?.. Какое тебе дело до того, что здесь происходит?
Воин пожал плечами:
– Не люблю, когда трое нападают на одного. А этот парень достойно защищался. Ну что, жалкий трус, так и будешь стоять столбом и скулить?
Последние слова обрушились на Терсита, словно плеть.
– Я не трус! – раскаленная волна боли старых обид застилала ему глаза. Вот соседские мальчишки снова смеются над ним… Вот собственная мать глядит с жалостью и презрением… Всю свою жизнь он был унижен.
«Зачем нужно прыгать через обрыв, ведь это глупо и опасно?.. Почему мама гасит лампу и оставляет меня одного с кошмарами? Отчего все смеются и тычут пальцами? Хочу, чтобы вы убрались из моей головы! Сгиньте, исчезните. Прочь!»
Терсит с мечом наголо бросился вперед, ослепленный старой обидой, которую так невовремя разворошили и вытащили наружу. Сейчас он проучит этого высокомерного мерзавца, кем бы тот ни был! Даже ценой своей жизни.
Незнакомец безо всякого усилия отбил неуклюжую атаку. Он двигался легко и изящно, словно танцевал, а не сражался… Терсит трижды набрасывался на противника и трижды отступал, а тому все было нипочем, словно его хранили сами боги. Затем меч воина сверкнул, словно молния с небес, пробил неуклюжую защиту Терсита и вспорол тому грудь. Этому ранению суждено было стать смертельным.
Последнее, о чем успел подумать Терсит:
«Жаль, что больше не увижусь с той рыжей…»
И свет для него померк.
***
Орест со страхом наблюдал, как гибли его недавние противники. Все произошло слишком быстро – казалось, реальность ускорилась в несколько раз, и царевич успевал заострить внимание лишь на отрывках происходящего. Тем временем его спаситель приблизился к последнему нападавшему. Тот по-прежнему зажимал глубокий порез на бедре и таращился на происходящее глазами, полными неверия и ужаса.
Окровавленный клинок коснулся шеи разбойника – тот со всхлипом взмолился:
– Прошу, только не убивай! Я не рвался на дело, это была затея Терсита… Правда!
– Слишком поздно для сожалений, – возразил воин и одним движением меча перерезал горло рыдающей от страха жертве.
– Нет! – запоздало крикнул Орест, приподнявшись на локте,но все уже было кончено. Его враги лежали неподвижно, а вокруг бездыханных тел медленно растекались пятна крови. Царевича охватила злость, вытеснив даже шок от жестокой расправы:
– Что ты творишь, безумец?! Этих людей должен был судить правитель острова!.. Теперь мы никогда не узнаем, кто их послал!
– Верно, я не подумал об этом. Прошу прощения за свою промашку, – спаситель подошел ближе и помог Оресту подняться с земли. – Впрочем, было бы неплохо услышать и слова благодарности… Однако я не хочу выглядеть навязчивым.
Царевич увидел в темных глазах насмешку и почувствовал острый укол совести – упрек был справедлив.
– Извини, – он развел руками, – не хотел тебя обидеть или показаться неучтивым. Лишь благодаря твоей помощи я не распрощался с жизнью. Просто… – Орест замялся.
– …просто тебе, царевичу, не приходилось видеть людей, гибнущих в бессмысленной драке? Понимаю. Все когда-нибудь случается в первый раз, – воин кивнул, и было неясно, с сарказмом или сочувствием.
– Ты прав. Все мои сражения были учебными… до сегодняшнего дня. – Орест бросил взгляд на мертвые тела и сглотнул. – Трудно поверить, что столь прекрасное утро может быть омрачено побоищем!
Он перевел взгляд на лазурное, без единого облачка, небо. Затем глубоко вздохнул, будто собираясь перейти к важному вопросу, вновь обратился к своему спасителю:
– Я заметил, как ты меня назвал. Откуда тебе известно о моем происхождении?
– Это не такая уж и тайна, микенец, – засмеялся тот. – Любая новость становится для жителей Порфируса праздником. О визите сына Агамемнона здесь уже знает каждый ребенок.
– Звучит разумно. Видимо, я задал глупый вопрос, – Орест кивнул. – Но есть проблема и поважнее. Как поступить с телами? Отнести их в город?..
– Нет. Оттащу их на обочину, пусть там и лежат. Прибираться – дело царской стражи, а не мое.
– Как скажешь… Благодарю тебя еще раз! Пожалуй, мне стоит вернуться к Леарху и обо всем ему сообщить.
Воин посмотрел на царевича с сомнением:
– Собираешься идти во дворец? Не лучшая идея, как по мне.
– Почему же?.. – Орест осекся. Он начал понимать.
Все это могло быть случайностью. Возможно, убийцы ошиблись с жертвой или прельстились богатыми одеждами… Но что, если речь шла о хитроумной ловушке? Приказ о покушении мог исходить от кого-либо из дворца. Холодок пробежал по спине Ореста. Об осторожности никогда не стоило забывать.
Но зачем бы Леарху понадобилось подсылать убийц?.. Царь практически не знал Ореста и не мог питать к нему неприязни. Есть, над чем поразмыслить… Но прямо сейчас следовало действовать. Вернуться на корабль и предупредить команду казалось наиболее разумным решением.
«Может, стоит отплыть с Порфируса как можно скорее?» – здравая мысль, однако Орест отмел ее как недостойную. Он все еще был потомком знаменитого микенского рода. Если старший сын Агамемнона и Клитемнестры, не сказав ни слова, сбежит после неудачного покушения, репутация Львиного города окажется под угрозой.
Помолчав немного, Орест задумчиво проговорил:
– Думаю, я тебя понял. Для начала нужно встретиться со своими. И тогда станет ясно, что делать дальше.
– Хорошая мысль. Не возражаешь, если я провожу тебя до берега?
Орест хотел было вежливо отказаться – общество человека, хладнокровно прикончившего троих, не сулило ничего хорошего. С другой стороны, одной засадой дело могло не ограничиться… Опасность по-прежнему грозила за каждым поворотом дороги. Недолго думая, царевич кивнул:
– Сочту за честь. Назовешь свое имя? Я до сих пор не знаю, с кем имею дело.
– И то верно, – усмехнулся воин, поглаживая черную бороду. – Можешь звать меня Пиладом, микенец.
***
Дексий вскочил на ноги, увидев царевича в обществе незнакомого мужчины с обезображенным лицом. В запылившейся одежде и с разбитой скулой сын Агамемнона смотрелся, мягко говоря, потрепанно.
– Боги всемогущие, что произошло?
– Небольшая засада на дороге.
– Засада?!
– Не волнуйся, я в порядке. Помощь подоспела вовремя.
– А я не раз говорил тебе об охране, но ты не желаешь меня слушать… – лицо Дексия побагровело то ли от гнева, то ли от искреннего волнения. Затем начальник гребцов перевел взгляд на незнакомца. – А это еще кто такой?
Тот был прекрасно сложен, несмотря на худобу, а его взгляд и манера держаться выдавали в нем умелого бойца. Лицо с тонким носом и высоким лбом наверняка когда-то было красивым… Но теперь страшные шрамы исказили его до неузнаваемости, превратив в подобие грубо слепленной из глины маски. Дексий непроизвольно коснулся рукояти меча. Доверия новоприбывший у него не вызывал. Заметив это, Орест быстро сказал:
– Друг мой, этого человека зовут Пилад. Если бы он не явился ко мне на выручку, я бы с тобой сейчас не беседовал. Так что прояви немного уважения.
Дексий смутился и убрал руку с оружия. А затем обратился к незнакомцу с примирительной улыбкой:
– В таком случае, прошу прощения. Спасибо, что помог Оресту! Не думай обо мне как о неучтивце – при случае я постараюсь отблагодарить тебя как следует.
Тот ничего не ответил. Командир гребцов ощутил новый приступ раздражения. Однако истинная причина его недовольства скрывалась в другом. Обратившись к царевичу, Дексий подчеркнуто сухо сказал:
– Тебе надо подняться на «Мелеагр», господин мой. Даже если ты не ранен, отдохнуть и переодеться не помешает.
И, резко повернувшись, зашагал прочь.
– Кажется, твой друг несколько рассержен, – заметил Пилад, глядя в спину Дексия.
– Боюсь, что так, – ответил Орест смущенно. – Я его подвел.
– Это каким образом?
– Наш Дексий не просто командует гребцами и солдатами. Он отвечает за безопасность всей команды… и мою в особенности. Когда мы прибыли на Порфирус, Декс настаивал, чтобы я ходил по острову исключительно в сопровождении охраны. Я отказался, потому что привык к отсутствию за спиной телохранителей – этих раздражающих спутников осторожной знати. Да и остров казался таким мирным…
Все это время Орест наблюдал за Дексием, что-то обсуждающим с моряками. Даже на расстоянии виднелось хмурое выражение его лица.
– Теперь мне стыдно, ведь я заставил Декса страдать, – со вздохом закончил микенский царевич.
– И правда, поразительная беспечность для человека, чей отец пал от руки убийцы в собственном доме.
Орест дернулся и бросил на собеседника сердитый взгляд. Но на лице Пилада не было и тени насмешки.
– Я не пытаюсь оскорбить твои чувства, царевич. О том, как умер Агамемнон, знает каждый. И меня не меньше удивляет, что сын погибшего царя свободно разгуливает без охраны!
– Не так уж это и странно. Угроза нападения меня не слишком беспокоит. Я больше опасаюсь самого страха, – с вызовом заявил микенский царевич. Пилад вскинул брови. – Нет ничего хуже, чем жить в ожидании предательства, коварного удара в спину. Удел могучего царя – всю жизнь оглядываться через плечо? Тогда он мне не по нраву! Считай меня глупцом, если хочешь, но воздержись от колкостей Я благодарен за спасение и готов признать, что порой нуждаюсь в защите… Но прятаться за спины своих людей, дрожа, как веточка олеандра на ветру, не стану и впредь.
– Даже если это разобьет Дексию сердце? – внезапно улыбнулся чернобородый воин.
– Даже если разобьет. Ты прав, – Орест кивнул в ответ.
Пилад призадумался. Он окинул медленным взглядом бухту, потирая подбородок. Казалось, этот человек принимает какое-то решение. А затем снова повернулся к Оресту:
– Весьма нелепое поведение, царевич. Но, должен признаться, я и сам тот еще глупец… Потому что намерен попросить места на твоем корабле. Найдется ли?
Орест склонил голову:
– Разместить одного человека на «Мелеагре» или «Арктосе» я смогу без труда. Но зачем тебе это? Ты желаешь покинуть Порфирус?
– А если и так? Я бы мог заплатить при условии, что цена не будет грабительской, – Пилад усмехнулся.
– Я все же надеюсь на правдивый ответ.
– Правда, микенец, состоит в том, что ты меня заинтересовал. Мне, Пиладу из Фокиды, пришлись по душе твое безрассудство, приятельское отношение к нижестоящим и – уж прости! – до смешного наивный взгляд на мир.
– Будем считать, что последнее я не расслышал. Море нынче шумное, – фыркнул Орест.
– Пусть так. Я с удовольствием присоединюсь к твоему плаванию, пока наши дороги не разойдутся на каком-нибудь побережье. Считай это порывом или прихотью. Что скажешь? Оружием я владею, грести могу, в еде неприхотлив. Такой спутник тебе явно не помешает, сын Агамемнона.
Орес оглядел Пилада с ног до головы. Его одолевали сомнения. Чужака трудно было назвать желанным гостем; интуиция царевича предупреждала об опасности. Сложно сказать, что именно в Пиладе отталкивало сильнее: обезображенное лицо или невероятные боевые навыки, в которых Орест уже успел убедиться. Пожалуй, все-таки второе… Однако если бы не Пилад, бездыханное тело микенского царевича уже лежало бы на дороге. Стоило оплатить услугой за услугу. Хотя бы из чувства благодарности.
Внезапно Ореста посетила отличная, как ему показалось, мысль:
– Идет, – он хлопнул воина по плечу, словно заключая сделку. – Но ты должен выполнить одно мое условие.
– И какое же?
– Мой «Мелеагр» – крупный корабль, на нем достаточно места для упражнений. Пока мы странствуем вместе ты будешь меня обучать на море и суше! Вряд ли я когда-нибудь смогу владеть мечом и вполовину так же хорошо, как ты… Но мне определенно стоит набраться опыта. А лучшего наставника я себе не могу представить.
– А это уже будет стоить тебе денег, микенец, – серьезно заметил Пилад.
Орест от души расхохотался:
– Тогда я стану первым моряком со времен сотворения мира, который платит попутчикам из собственного кармана! Что ж, я согласен. Надеюсь, ты меня не разоришь…
До них донесся шум и взволнованные крики гребцов – очевидно, Дексий уже рассказал о нападении на предводителя. Люди спешили к Оресту, на их лицах читалась тревога. Сам же Дексий остался стоять на месте, сложив руки на груди. Он по-прежнему выглядел так, словно готов был разразиться гневной тирадой.
– Я рискую окончательно разозлить свою наседку, – обреченно вздохнул царевич. – Идем со мной, Пилад; я успокою всех и поговорю с Дексием по душам, а ты познакомишься с командой.
