Алекс Райт
Вороны всегда следуют за волками

– А ты видел раньше одержимых?

– Нет. Вроде как, это редкость в наши дни.

– Вот, об этом недоразумении я и говорю! – демон нащупал нужную точку. – Я не враг. Ну да, не человек, но это не повод протыкать меня железом! Одержимые давно не так ужасны, как о них говорят. А Набата сейчас не в себе из-за лихорадки. Она перепутала меня с кем-то другим. Как она, кстати? – он изобразил тревогу.

– Выглядит неважно. Глаза блестят, будто она бредит.

– Тогда давай поможем ей вместе. Только я не могу двигаться, пока у меня в спине та штука. Вытащишь ее?

Альв молчал, но Теневис даже не видя его, чувствовал, как тот колеблется. Ему хотелось помочь инквизитору, но он боялся доверять незнакомцу, пусть демон и говорил вполне убедительно. Нужно еще немного подтолкнуть его. Совсем легонько, чтобы не спугнуть.

– Она тебе потом спасибо скажет, вот увидишь. – демон помолчал. – К тому же, я могу защищать вас. – еще пауза. Длиннее, чем прошлая, чтобы дать полностью осознать эти слова. – Разве ты не думал о том, что будет, если те, кто послал к тебе вербовщика, приедут сюда за ним? Разве сможет тебя защитить едва стоящая на ногах инквизитор?

Стена недоверия рухнула. Альв приблизился к Теневису, наклонился, чтобы заглянуть в глаза.

– Откуда ты знаешь? – прошипел он так испуганно, словно его застали за рукоблудием.

– Сложно не заметить следы на земле, когда земля – это все, что ты наблюдаешь последние пять дней. Неподкованная лошадь, кажется, была тут сегодня днем. Всем известно, что Братство не подковывает своих лошадей. А еще ты альв, и явно не из этих сектантов, так что я быстро сложил весь ребус. Только знаешь что, друг мой?

– Что?

– Я не вижу, чтобы всадник уезжал с твоего ранчо. Он убил твоего бизона, чтобы быть убедительней, но разговора все равно не получилось, я так понимаю? – он мягко улыбнулся.

Сердце фермера забилось чаще. Это был страх, что звучал в каждом ударе. Но он медлил, не решаясь, ведь перед ним демон. Чудовище, которому нельзя доверять. Нужен еще один маленький толчок. Совсем крохотный, и его решимость рассыпится на осколки.

– Кажется, у тебя есть жена. А еще я слышал совсем юный голос. Твой сын? Как жаль, если с ними что-то случится из-за того, что ты доверился едва живой инквизиторше и предрассудкам, а не логике…

Демон не почувствовал, как фермер коснулся железного кола в его спине, но зато почувствовал, когда кол, наконец, покинул тело. Это было похоже на прыжок в котел с кипятком – мозг ошпарила чувствительность, Теневис на секунду забыл, как дышать, просто открывая и закрывая рот и пуча глаза. Такое состояние длилось недолго. Демон пошевелил запястьями, скованными тяжелыми кандалами, толстая цепь от которых тянулась к тугому ошейнику. Ловко скатившись с конской спины, он встал на ноги. Впервые за несколько дней. Посмотрев на цепь, безуспешно подергал ее. Разумеется, железо не поддалось. Сдерживающие знаки мягко светились в вечернем полумраке. Именно они лишали Теневиса сил. Он поднял взгляд на альва, блеснув белизной клыков.

– Случаем не знаешь, где ключи от этой штуки?

Фермер отступил, настороженно глядя на одержимого. Кажется, теперь, когда он увидел очевидные его отличия от обычного человека, он засомневался в правильности своего решения. Какая святая наивность. Какая же нежная должна быть его плоть на вкус, как приятно будет разорвать его на части…

– Как тебя зовут, мой друг? – медовым голосом спросил демон.

– Нейлас. – он сделал шаг назад, готовый в любой момент бежать.

– Хорошее имя. – он облизал губы, словно пробуя имя на вкус. – Альвское. Так скажи мне, Нейлас, где Набата хранит ключи от этой штуки?

Альв в ответ только покачал головой. Это могло значит как то, что он не знал, где ключи, так и то, что он отказывался говорить.

– Что ж, поищу сам.

Теневис бесцеремонно шарил в седельных сумках инквизитора, стараясь не касаться лишний раз железа или других вещей, от которых для него веяло очевидным дискомфортом. Он слышал за спиной тяжелое дыхание Нейласа, который не мог решить, что ему теперь делать.

Увы, ничего похожего на ключи от его цепей демон не смог отыскать. Либо их здесь нет, либо инквизитор носит их при себе. Ожидаемо, но попробовать стоило. Значит, он отберет их силой. Может, железо и лишало Теневиса сил, но и та женщина, Набата, едва стояла на ногах из-за лихорадки, так что это ставило их примерно на одну ступень.

Словно услышав мысли демона, Нейлас вышел из своего оцепенения, подав голос.

– Ты правда думаешь, что сюда придет Братство?

– Я демон, а не оракул. Могу сказать то, что ты хочешь услышать, а могу сказать честно – мне плевать.

– Ты не поможешь? Я ведь сделал то, что ты просил.

Теневис выразительно обернулся, подняв бровь. Он и правда настолько наивен?

– В мои планы входило кое-что другое, мой друг.

С другой стороны, ключей от кандалов здесь нет, а эти люди буду защищать Набату. Да, он вернул себе способность двигаться, но ситуация все еще складывалась не в сторону демона. Нельзя терять нынешнюю оболочку, когда сфера так близко, ведь только она могла приблизить его к мечте.

Что ж.

Он поиграет еще немного. Изобразит дружелюбие, будет улыбаться и льстить, пока не подвернется возможность освободиться полностью, а затем избавится от всех и заберет то, что он хочет.

Теневис достал свою самую ослепительную улыбку из арсенала, обратившись к фермеру.

– Хотя чего мне стоит помочь добрым людям, что приютили у себя Набату. Для меня честь быть твоим гостем, Нейлас.

Возможно, дни без движения все же повлияли на его тело сильнее, чем он думал. Сделав шаг к дому, Теневис неуклюже упал на одно колено. Поднявшись, демон неуверенно зашагал к дому, звеня железом, сковавшим его по рукам и ногам, пока гостеприимный альв остался у лошадей. Теневис замер. Кажется, земля дрожала. Он осмотрелся, и даже в наступающей темноте смог разглядеть далекое облако пыли, поднятое всадниками. И оно приближалось. Хорошая новость. И одновременно плохая. Эти фанатики убьют и его, и инквизитора, и фермеров, а это превращает все прошлые усилия Теневиса в ничто. Демон вновь ощутил неподъемную усталость от того существования, что он вел в этом мире.

Покачав головой, он поспешил в дом, надеясь на то, что женщина, его пленившая, окажется не так фанатична, как Братство.

***

Позабыв о гордости, Набата опиралась о плечо Ллейна, чтобы идти.

Они вошли в дом, где еще несколько дней назад вместе с Тео она останавливалась на ночлег. Набату сразу окружило тепло очага и запахи ужина.

Здесь царили чистота и уют. В небольшой гостиной горел очаг, над пламенем которого кипел крохотный котел, который и распространял ароматы специй и мяса. Ирэн уже снимала его, вешая новый, с простой чистой водой. Напротив очага расположился потрепанный жесткий диван. Гостиная служила и столовой, на квадратном столе позади дивана все еще стояли тарелки с недоеденным ужином – Набата явилась, прервав семейную трапезу. Ирэн уже суетилась вокруг, принося чистые полотенца и бинты.

Набата сняла шляпу, положила ее на подлокотник старого дивана. Сняв пыльник, она постелила его сверху, чтобы не испачкать обивку своей кровью. Откинувшись назад, женщина, наконец, расслабилась и выдохнула. Она все еще чувствовала, как ее тело пожирает лихорадка, ее трясло мелкой дрожью, рубаха промокла от пота, волосы противно липли ко лбу и затылку, но теперь ей по крайней мере не нужно тратить силы на то, чтобы стоять. Она слышала, как Ирэн стучала посудой на кухне. Журчала вода. Похоже, она с радостью взялась за то, чтобы помочь инквизитору, чувствуя в этом деянии подобие гордости.

Набата медленно выдохнула, уронив голову на спинку дивана и закрывая глаза. Даексоны были хорошими людьми, и ей очень повезло познакомиться с ними. Инквизиторов мало кто мог пустить в свой дом по своей воле, а уж относиться к ним с дружелюбием – еще реже. Слишком много слухов и домыслов кружилось вокруг членов Ордена, большинство из которых являлись не более, чем страшилками, и не имели ничего общего с реальностью. Даексоны были межрасовой парой, которая за свою жизнь успела на своей шкуре почувствовать, как тяжело бороться с чужими предрассудками, поэтому они не могли относиться к Набате иначе.

– Принести еще что-нибудь? У меня есть настойка дикобоя. И виски. – бархатный голос Ирэн выдернул Набату из тяжелый раздумий.

Она открыла один глаз. На полу перед ней уже стоял чистый таз с прозрачной водой, на диване рядом стопка старых пожелтевших, но чистых полотенец. Набата усмехнулась – настойкой дикобоя лечили скот, а вот от виски она бы не отказалась…

– Спасибо, Ирэн. – хмурясь от боли, Набата подалась вперед. – Сходи к мужу и принеси сумки с Пятого, пожалуйста. И еще, – она пронзила женщину взглядом, от которого та вытянулась в струну. – Напомню. Там одержимый пленник. Не трогайте его. И ни в коем случае не говори с ним. Он попытается тебя обмануть, это точно. Игнорируй, словно его нет. Ты поняла меня? – кивок. Немного нервный, но достаточно решительный. – Хорошо. – она попыталась улыбнуться сквозь мучительную гримасу боли. – Спасибо, Ирэн.

– Нейлас говорит, что нужно помогать хорошим людям. – с этими словами хозяйка ранчо вышела к лошадям, оставив Набату наедине с лихорадкой, страданиями и юным Ллейном.

Инквизитор перевела взгляд на таз с водой, надув щеки.

– Хорошим людям. – эхом повторила она, ни к кому не обращаясь, и улыбнулась. На душе потеплело от этих слов. Набата не считала себя хорошим человеком, а также не могла быть уверенной, что в мире есть люди, считающие иначе. Услышав подобную искренность, пусть и наивную, сердце инквизитора растаяло.

– Ладно, парень, помоги-ка мне с одеждой… И твоя мать говорила что-то про виски.

Ллейн, неуверенно улыбнувшись, скрылся в кухне.

Набате потребовалось время, чтобы собраться с духом и, наконец, промочить чистой тканью воспаленные края раны. Это прикосновение казалось сравнимым с раскаленным клеймом – инквизитор до скрипа сжала зубы и пучила глаза от боли. Из обезболивания у нее в распоряжении был только виски, но и его еще не принес с кухни Ллейн.

Юноша внезапно возник рядом, словно из-под земли. Подняв на него взгляд, Набата отбросила в сторону мокрое полотенце, выхватив у него из рук бутылку с желтоватой жидкостью. Зубами выдернув деревянную пробку, она с жадностью сделала несколько внушительных глотков, от которых горло обожгло огнем. Набата зажмурилась, переводя дыхание и вытирая рот. Вскоре из желудка по всему телу начало разливаться приятное тепло. Оно словно смешивалось с жаром лихорадки, облегчая ее.

– Благослови богиня того, кто придумал виски… – выдохнула она.

На крыльце послышались шаги. И звон цепей. Инквизитора пробрал холод, побеждая тепло, подаренное выпивкой.

Припадая на левый бок, Набата жестом велела Ллейну спрятаться за ней. Если бы не боль и лихорадка, она бы не испытала такой ужас, как сейчас, воображение уже рисовало ужасные картины того, как демон расправился с Ирэн и Нейласом. Она инстинктивно сжала рубаху на груди, нащупав под ней тонкий ключ от ошейника на одной цепочке с регалией инквизиции. Нейлас доверчивый болван! Сомнений в том, что демон выбрался не без его помощи, не было. Сам бы он никогда этого не сделал.

Он появился в дверном проеме – черный силуэт со светящимися потусторонним светом глазами. Кажется, раны и паралич никак не сказались на самочувствии демона, хоть и двигался он неуклюже и скованно из-за цепей.

Набата взвела курок.

– Ни шагу дальше. – скомандовала она. Перед глазами все плыло, пелена боли грозила затащить разум в бездну небытия, но инквизитор крепко держала оружие.

Он сделал еще шаг, прежде чем остановиться, ступив в круг света от единственной масляной лампы рядом. Все также самодовольно скалил зубы, но Набата видела, что это лишь маска, за которой он скрывал свою осторожность и уязвимость. Железные пули, что засели в его теле, кандалы на запястьях и шее – металл лишал его сил, и не только магических. Два раненных хищника, одинаково уязвимые и одинаково нежелающие вступать сейчас в схватку друг с другом, они, не моргая, смотрели друг на друга.

– Да ладно тебе, инквизитор. – стоит признать, для демона у него приятный голос. – Ты же знаешь, что пуля меня не убьет.

– Мне и не нужно тебя убивать. Достаточно попасть тебе в башку, чтобы ты перестал сопротивляться.

– Ах, да. – он посмотрел по сторонам, слегка подавшись вперед. – А пока я буду лежать без сознания, ты вернешь противное железо мне в спину. – улыбнулся, обнажая клыки. – Только почему же ты медлишь, инквизитор?

За его спиной появился старший Даексон. Альв выглядел виноватым, однако, он жив. Этому Набата обрадовалась, но вопросов стало больше. Что, энтропия их забери, там произошло?

– Нейлас, во имя задницы Якова, о чем ты думал?! – рявкнула она. – Я же сказала, чтобы ты… Какого хера ты его выпустил?!

Будь проклята эта рана и лихорадка. Набата стиснула зубы, напрягая зрение до боли в черепе, щурясь изо всех сил, но никак не могла сфокусироваться. Перед глазами все плыло и двоилось. Только чудо могло помочь ей попасть демону между глаз. Если она спустит курок и промажет, демон ударит следом. И тогда, скорее всего, Набата уже не встанет.

Нейлас встретился взглядом с демоном, потом посмотрел на Набату и покачал головой.

– Прости, но тебе не понять.

– Чего именно мне не понять, Нейлас?

– Кажется, у тебя беда не только с инфекцией, но и со зрением? – промурлыкал демон, делая новый шаг навстречу. С каждой секундой он только сильнее чувствовал себя хозяином положения. – Значит, мне не показалось, когда ты промахнулась в ночь нашей встречи. Знаешь, я могу помочь и с этим.

– Этому не бывать. – Набата сделала шаг назад. Когда-нибудь наступит момент, что отступать будет некуда.

– Тц-тц-тц. – демон театрально покачал головой. – Набата, Набата. – Нейлас сказал ему ее имя? – Сколько можно упрямиться? У тебя нет выбора. Боюсь, сюда идут те, кто захочет поболтать с хозяином ранчо. – инквизитор слышала, как Ллейн за ее спиной судорожно вздохнул. – Ты не справишься. Без меня.

– Не понимаю. Что он тебе наплел, Даексон?

Альв, наконец, поднял на Набату глаза.

– Утром к нам приезжал вербовщик из Братства Истоков. Он был очень невежлив с Ирэн, а еще хотел забрать Ллейна, лил ему в уши эту чушь про очищение. Ты и сама прекрасно знаешь! Я хотел его просто припугнуть ружьем, честно!

Набата мучительно закрыла глаза. О, богиня, чем я так тебя прогневала?

– Ой, а он тебе не рассказал сразу? Надо же. – вставил свое слово демон. – О, клянусь, инквизитор, я не лгу, в отличии от него. Я слышал, как земля дрожит под копытами их коней. И чем дольше ты упрямишься. – он сощурил светящиеся глаза, словно кот, успешно поймавший добычу. – Тем ближе враги.

– Слово демона ничего не стоит. Стой, где стоишь, я сказала!

Удивительно, но демон послушал ее.

– Можешь не верить мне. Но ты правда готова из-за своего недоверия рискнуть жизнями этих добрый людей? – он выразительно повернул голову к Ллейну. К плечу Нейласа прильнула супруга, ее глаза блестели от слез, а лицо стало фарфоровым от страха.

Будь он проклят, как же убедительно говорит! Но.

Но что, если он и правда не лжет?

– Как я могу тебе доверять?

– Хм. Как минимум, мы все еще разговариваем, а не убиваем друг друга.

– Только потому, что мы оба не в лучшей форме.

Он усмехнулся.

– Рад, что мы хотя бы здесь пришли к согласию. Итак. – он выпрямился во весь рост, посмотрев на Набату сверху вниз. – Как там принято у вас говорить? Враг моего врага…

– Мой друг. – закончил Ллейн. Демон дружелюбно улыбнулся в ответ, на сколько это было возможно, имея клыки.

– Мой друг. – повторил он. – Видишь, инквизитор? Малец понимает, что лучше принять мое предложение и выжить, чем кормить стервятников с железом Братства в черепе.

Стекла в окнах едва слышно зазвенели от топота копыт приближающихся лошадей, где-то вдали можно было услышать веселое улюлюкание членов Братства. Они довольно скоро будут здесь. Демон выразительно поднял брови.

– А я что говорил?

– Набата, умоляю! – Нейлас задрожал всем телом как только услышал тех, кто мог убить их всех и сравнять ранчо с землей. – Их много. Я лишь хочу защитить свою семью.

Инквизитор посмотрела на альва. Его умоляющий взгляд полный страха и надежды на спасение пробирал до костей. Набата поджала губы, все еще до боли сжимая пальцами револьвер – не на это ли рассчитывал демон? Использовать еще свежую рану в душе, чтобы заставить ее поверить в то, что другого выхода, кроме как согласиться с ним, нет?

Она стиснула зубы, поковыляв ко входу. Демон уступил ей. Каждый шаг отдавал такой острой болью в боку, что слезы на глаза наворачивались, застилая взор.

– Этому не бывать. – слабо ответила она, застыв у стены. Всадники скоро окажутся на расстоянии выстрела. – Мы справимся и без тебя.

Демон улыбнулся, казалось, вовсе не разочарованный отказом. Не удивленный. Он был готов к этому и вел себя так, словно еще не все карты разыграны.

– Уверена? – он пригнулся у окна, чтобы видеть тех, кто приближался к ранчо. – Если передумаешь, я буду здесь.

– Набата прошу… – снова начал старший Даексон, но инквизитор жестко его перебила.

– Закройся и лучше найди ружье, из которого застрелил члена Братства. Ирэн, вам с Ллейном лучше спрятаться. У вас есть погреб?

Супруга Нейласа, несмотря на страх, послушно кивнула и потянула за собой сына в сторону задней двери, однако юный альв упрямо одернул руку.

– Я мужчина! Я тоже буду сражаться.

– Ллейн… – взмолилась мать.

– Умеешь стрелять? – уточнила инквизитор.

– Я с тридцати шагов могу попасть из пращи в голову кролику. – с гордостью возразил он.

– Лучше чем, ничего. – угрюмо согласилась Набата. Как ей не хватало сейчас Тео и его карабина…

Старший Даексон уже заряжал свое старое охотничье ружье. Он не возражал против того, чтобы Ллейн помогал им.

– Может, попробуем поговорить с ними? – с надеждой спросил альв. – Скажу, что не видел их вербовщика.

– Это сработает только если они слепые дураки. Я бы не сильно на это надеялась.

Однако…

– Подай мне мой пыльник, Ллейн. Держи ружье при себе, Нейлас. Мы попробуем с ними поговорить, но говорить буду я. А ты молчи. Ты уже сделал все, что мог.

Она долго и устало выдохнула, надевая плащ и прикрывая пятна крови на боку. Только бы ей хватило сил на то, чтобы выглядеть внушительно… Рука сама собой потянулась к портупее на груди, к кожаным ремешкам, которые хранили колбы со стимулятором.

Нет. Скорее всего, это убьет ее.

Кажется, демон заметил ее колебания.

– Не забывай, решение прямо перед тобой. – он игриво подмигнул, чем заслужил от инквизитора в ответ презрительное фырканье. Набате хотелось стереть с лица демона эту ухмылку хорошим ударом в челюсть, но решила пока приберечь свою злость для членов Братства. Зрение подводило, багровая пелена боли застилала взор, а сгустившиеся сумерки только сильнее мешали. Неужели это последствия последнего приема порошка?

Вместе с Нейласом, сжимавшим в руках свое ружье, Набата вышла во двор.

Их было всего восемь, разумеется, почти все альвы, да исключением одного – фамиана, скакавшего на пегой кобыле без седла. Впереди всех ехал альв на вороном жеребце. Он единственный осадил свое коня перед крыльцом ранчо, пока остальные братья смеясь и улюлюкая нарезали круги по ранчо, пугая птицу и скот. Набата сплюнула – уроды.

Всадник на вороном по очереди посмотрел на Набату и Нейласа. Он был широк в плечах, светлые волосы свободно спадали на плечи, уродовал его альвскую красоту черный ожог от пороха на большей части левой щеки и слепой глаз с побелевшим зрачком.

– Мы ищем нашего брата. – начал альв вместо приветствия. – Я отправлял его на это ранчо поговорить с хозяином. Он до сих пор не вернулся.

– Слезь с коня, уважаемый. Невежливо разговаривать вот так. – Набате приходилось прилагать усилия даже для того, чтобы ее голос звучал достаточно громко и уверенно. Как будто ей было мало того, что даже стоять приходится с усилиями.

Другие семеро братьев прекратили бесноваться и встали рядом со своим главарем.

– А с кем я говорю? – он хлестнул взглядом по инквизитору явно не намеренный исполнять ее просьбу.

Набата небрежным движением показала регалию инквизицию, увидев которую, альв поджал губы, а сама инквизитор мысленно выдохнула с облегчением, что даже такие головорезы, как Братство не желают ссориться с такими, как она.

Перекинув ногу через голову лошади, альв ловко спешился. Нейлас сильнее сжал в своих руках ружье, Набата заметила, что он излишне нервничает, что могло ей все испортить. Только бы он не начал палить по ним, как по вербовщику.

– Мой вопрос остается прежним. – произнес одноглазый альв.

– Думаю, твой человек попал в беду в дороге. Это не редкость в пустошах, особенно для одинокого путника. Здесь не было никого из Братства. – уверенно солгала Набата. Альв сощурился. – Ну, кроме вас. – она улыбнулась.

– Это маловероятно. Следы его лошади ведут до самого ранчо. – он перевел взгляд на Даексона, и тот так напрягся, что Набате показалось, что он и правда начнет стрелять.

– Значит, ваш следопыт ошибся. – предположила инквизитор.

Одноглазый снова поджал губы, внимательно глядя на Набату и Нейласа. Повисло напряженное молчание, в котором женщина слышала только свое дыхание и напряженные вздохи хозяина ранчо. Другие братья сохраняли тишину, расслабленно сидя в своих седлах и наблюдая за происходящим. Они не ожидали опасности, думая, что их предводитель сам все решит, но готовые в любой момент начать хаос.

– Вы лжете. – наконец произнес альв.

– Вы обвиняете инквизитора во лжи? – Набата изобразила оскорбленный вид, удивленно вскинув брови.

– Сапоги. – альв указал на ноги Нейласа, кладя руку на кобуру на поясе. – Это не его сапоги.

Не было смысла дальше ломать комедию.

«Даексон, твою демонову мать, ты не просто убил вербовщика, ты еще и ограбил его труп!»

Не то, чтобы инквизитор осуждала подобного рода мародерство, в пустошах хорошие сапоги так же важны, как хороший скакун или ствол. Но если бы не это…

Набата молниеносно выстрелила первой, от бедра, не дожидаясь, когда Братство первыми начнут бойню. Пуля попала альву в живот, и он отшатнулся, сделав пару шагов назад. Звук выстрела пронесся по долине подобно удару грома. Братство замешкались ровно на мгновение, и это мгновение Набата использовала, чтобы укрыться в доме вместе с Нейласом. Едва они забежали внутрь, как пули со свистом начали врезаться в стены дома, выбивая щепки и разбив окно.

Пустота и энтропия!

Братья что-то кричали, судя по звуку копыт, они окружали ранчо, были слышны беспокойные возгласы, полные досады и ярости.

Что ж, переговоры зашли в тупик. Теперь нужно выжить.

– Ллейн!

Парень прятался в углу, боясь пошевелиться. Собственное имя подействовало на альва, как удар током. Он встрепенулся, часто моргая, а секунду назад просто сидел, дрожа и в ужасе глядя в пустоту.

– Они хотят окружить дом. – инквизитор кивнула на пращу в его руках. Парень кивнул в ответ, казалось, поняв все и без слов. – Пригляди за задним двором.

– Но я…

Руки Ллейна задрожали так, что казалось, он чудом удерживает пращу. Набата вздохнула, поморщившись от боли в боку. Малец никогда не убивал людей. Что ж, хочет он того или нет, ему придется научиться. Сейчас.

– Тебе необязательно убивать. Хотя бы дай им знать, что зайти к нам в спину у них не получится.

«Но если убьешь, будет отлично», – подумала она, но вслух говорить не стала, чтобы не лишить Ллейна последних остатков мужества.

Набата поблагодарила адреналин, благодаря которому теперь могла стоять на ногах, не дрожа от лихорадки, однако, боль никуда не делась, она все еще сжигала ее, острые щупальца расползались по телу от раны, вынуждая даже дышать с осторожностью – поверхностный вдох, почти не набирая легкие, быстрый выдох и снова. Инквизитор встретилась взглядом с демоном. Его глаза мягко светились в полумраке гостиной вместе с рунами на кандалах. Раздался грохот, новая пуля врезалась в стену, застряв в ней, а следом еще одна. Набата инстинктивно пригнулась, хотя в этом пока не было необходимости. Дом Даексонов служил надежным укрытием.

– Мое предложение все еще в силе. – заботливо напомнил демон.

Проигнорировав слова одержимого, Набата прокралась под окном, сменив позицию. Замерла, превратившись в слух. Шаги. Кто-то шел по щебню в дом. Как только он ступил на веранду, Набата высунулась из своего укрытия и выстрелила.

Промах. В этот раз удача не на ее стороне.

Один за одним раздались выстрелы. Пули застревали в стене, с противным свистом влетали в разбитое окно. Инквизитор прикрыла рукой голову, шипя от боли сквозь стиснутые зубы, вернулась на старую позицию. Будь проклята рана, будь проклято ее плохое зрение. Она бы сейчас многое отдала за дозу стимулятора, который разогнал бы тьму, помог бы забыть о боли и придал сил.

Выстрелы прекратились, все смолкло. Нейлас выглянув в разбитое окно, ответил Братству свинцом. Увы, криков боли не послышалось, он тоже промахнулся.

– Эй, сколько вас там? – крикнул кто-то из братства.

Набата молчала и подняла взгляд на демона. Тот в ответ выразительно поднял брови, демонстративно позвенев цепями на руках. Он ничего не говорил, но в его инфернальных глазах читалось немое «просто скажи «да».

Никогда.

На заднем дворе раздались выстрелы. Чей-то крик оборвался, перейдя в бульканье, но это не Ллейн. Набата навскидку выстрелила в окно, не высовываясь, просто припугнуть Братство. Кто-то выругался, но всхлипов боли снова не последовало. На заднем дворе что-то дважды упало – словно кто-то скинул с плеча на землю мешок с песком.

– Эй, нас больше, лучше сдайся! – все тот же голос. Акцент выдавал коренного жителя пустошей. – И мы подарим тебе быструю смерть!

Набата молчала.

К ней вбежал Ллейн. Живой и не раненый. Он победно улыбался, хотя руки все также дрожали. Он буквально светился от гордости за себя, что справился.

Она не успела. Только открыла рот, чтобы крикнуть ему. Чтобы спрятался, убрался прочь.

Воздух наполнился грохотом и пороховым дымом. Все стволы Братства, что сейчас смотрели в их сторону, одновременно нарушили молчание. Они видели лишь силуэт мальчишки маякнувший в глубине дома, но этого оказалось достаточно. Чья-то пуля нашла свою цель, врезавшись в шею альва и застряв в кости. Ллейн опрокинулся назад, хрипя и дергаясь. Он умирал еще какое-то время, еще булькал даже тогда, когда выстрелы стихли.

Набата смотрела на него, до крови прикусив губу. Такая глупая смерть. Такая напрасная. Нейлас не мигая наблюдал за тем, как его сын умирает. Кажется, он что-то даже кричал, но инквизитор не слышала. Мир словно померк для нее. Ничего не слыша, она наблюдала, как Нейлас вскакивает на ноги, его рот широко открыт, по щекам пролегли влажные дорожки слез. Словно живая мишень, он встает в дверном проеме, успев выстрелить дважды, прежде чем и его жизнь обрывает пуля Братства. Он падает рядом с сыном.

Ты могла спасти их обоих, если бы согласилась. Парень прожил бы долгую жизнь, полную радостей и грусти, продолжив дело родителей. Женился бы, его ранчо могло стать приютом для сирот, каким был он сам. Но теперь его нет. Он вернулся в цикл. Как и с Теодором – это только твоя вина.

Странно, но эта мысль не принадлежала Набате. Инквизитор подняла взгляд на демона. Видела, что его губы двигались, но не слышала слов. Они словно звучали в самой ее душе, эхом отражаясь от сводов черепа. Подобно долгожданному после засухи дождю, взращивали в ней чувство вины, подтачивая решимость.

– Нет… – она моргнула, и мир снова стал ясным. Чужие мысли больше не склоняли ее греху.

– Твое упрямство сгубит нас обоих. – голос одержимого звучал раздраженно. Плевать на него.

Тишина повисла в воздухе, нарушаемая лишь похрапыванием лошадей снаружи. Набате казалось, что прошла вечность, когда члены Братства нарушили молчание. Она слышала их, словно из-под воды, они обсуждали, кто пойдет проверять дом. Разумеется, никто не хотел идти вперед, чтобы потом словить шальную пулю от недобитого врага.

Набата чувствовала легкость во всем теле, сознание ускользало от нее, а боль, казалось, отступала. Она уперлась рукой в пол, чтобы отползти в сторону, но ладонь заскользила по чему-то теплому и липкому. Инквизитор поднесла пальцы к лицу. В сумраке комнаты она видела на них что-то черное. Кровь? Это все ее кровь? Даже если ее не убьет Братство, жить ей осталось часы. А может, минуты.

На нее упала чья-то тень. Она даже не слышала его приближения, не слышала стука каблуков по деревянным ступеням. На мгновение, длившееся не дольше удара сердца, Набата встретилась глазами с членом Братства – худощавый альв, одного с ней возраста, держал в руках револьвер. Он замешкался, удивившись, должно быть, что она жива, и инквизитор с воплем ярости и отчаяния бросилась на него. Альв поднял револьвер. Неизвестно, откуда у Набаты еще были силы, но их хватило, чтобы увести вверх руку с оружием. Вражеская пуля врезалась в потолок, а инквизитор повалила врага на пол, точным ударом сломала висок. Альв что-то неразборчиво бубнил, но уже не представлял угрозы, его движения стали хаотичными и бессвязными, непослушные пальцы выпустили оружие.

Она подняла взгляд. С улицы на нее смотрели несколько человек. Осознав, что случилось, они принялись взводить курки. И, кажется, кричать. Но Набата не слышала ничего. Время стало густым. Эта отчаянная попытка выжить стоила ей слишком дорого, теперь инквизитор не могла даже поднять руки, чтобы выстрелить. Вместо страха ее окутало чувство вины и печали за тех, кто погиб по ее вине за эти дни, за то, что не сможет даже отплатить местью убийцам Даексонов. За то, что так нелепо утратила опалы, случайно выпустив на волю демонов. За то, что не смогла выполнить свой долг.

Что-то больше и черное застило ей взор, толкнуло в грудь, дернуло за плечи, унося прочь. Набата закрыла глаза. Вот и все. Ее душа вернется в цикл. Она была уверенна, что умирает.

Но сквозь туман забвения она ощутила на своей щеке чужое дыхание. Нет, не ледяное дыхание смерти. Набата открыла глаза. Это было жаркое дыхание демона. Он был перед ней, слишком близко, она чувствовала его когти, впивающиеся в плечи, чувствовала, как он вздрагивает, словно от боли.

– Пусти…

Он молча оттащил ее в укрытие. Набата тряхнула головой, пытаясь оставаться в сознании. Демон больно взял ее за подбородок, вынудив заглянуть ему в лицо. Когда он заговорил, на его губах выступила кровь. Он…закрыл ее от пуль?

– Сейчас или никогда. – прошипел он. В его тоне не было злости, не было былой игривости и самодовольства. Зато явно слышалось отчаяние, столь густое, что, кажется, им пахло его дыхание. – Просто скажи мне «да» и сними гребанные цепи! Ты нас обоих погубишь!