Алекс Райт
Вороны всегда следуют за волками
Глава 3
Я думаю, в том, что случилось, можно винить лишь Якова, да простит церковь мне такие слова. Мне, как любому человеку, понятна его боль, но мне никогда не понять глубину его эгоизма. Ни одному родителю я не желаю увидеть смерть своего ребенка. Я глубоко скорблю об утрате, что пережил пророк, и о том, что мы безнадежно потеряли из-за уничтожительной войны, которая последовала за его грехопадением.
Иногда я задаюсь вопросом – если человек такой мудрости, как Яков, не лишен человеческих слабостей, как можем мы возвеличивать его, как святого? Как можем мы слепо следовать его словам, дошедшим до нас на страницах Гимна Циклов?
Хватит ли мне самому мудрости поступить правильно?
Возможно, дитя, ты думаешь, зачем я рассказываю тебе столь темную и запретную истину, заходя столь издалека? Почему этот старик начинает от самого начала времен? Наверное, моему старому разуму проще составить цепь событий, чем перескакивать от факта к факту. А может, мне, как и другим старикам, просто нравится разглагольствовать.
***
Рика уже час наблюдала за высоким пожилым человеком в дорогом сюртуке. Старик долгое время о чем-то спорил с владельцем прилавка с травами – молодым альвом с бронзовой кожей. Солнце успело коснуться своим диском далекого горизонта, а значит, рынок скоро утихнет, торговцы и покупатели разойдутся по домам, а на улице наступит непривычная для города тишина. Хотя в Сантремире никогда не остановилось по-настоящему тихо. Дневная суета и шум уходили, на смену им приходили другие звуки, звуки ночной жизни – стоны проституток, пьяные песни, смех гуляющей аристократии, шум драк и стук полных выпивки кружек. Рика любила ночь и радовалась ее наступлению. Вместе с темнотой расцветали возможности для человека ее профессии. Сегодня она вышла на охоту рано, задолго до наступления темноты. А все из-за дурацкого долга Давиду. Время, которое ей дал король воров, утекало сквозь пальцы быстрее песка. Рике нужны деньги. Много. И быстро. Поэтому она не сводила взгляда с пожилого человека. Если повезет, сегодня вечером она вернет долг Давиду и будет в безопасности. Наверняка у старика должны быть какие-то штуки, за которые заинтересованный человек в Старом городе выложит кругленькую сумму. Рика успела приметить драгоценные украшения на его руках, в каждом кольце красовался алый камень размером с персиковую косточку. Даже одно такое украшение может спасти ее от долга Давиду, ну или от большей его части, два украшения – точно спасут. Рика не станет жадничать. Жадность одна из главных причин, по которой могли поймать даже хорошего вора.
Рика постучала пальцами по другой руке, нижняя пара ее ушей подрагивала от нервозности и нетерпения. Она не считала себя хорошей воровкой. Она была отменной воровкой!
Разумеется, она не мечтала стать частью преступного мира Сантремира, но, как и многие фамианы, живущие здесь, оказалась вынуждена встать на темную дорожку, чтобы выжить. Еще пятьдесят лет назад фамианы являлись исключительно рабами, но с запретом рабства их положение не сказать, что сильно изменилось. От природы миролюбивые и робкие, они не привыкли сражаться за свои права и свободы. Их использовали в самой грязной и тяжелой работе, платили меньше, чем людям или альвам, отказывали в высоких постах и выгодных сделках. Большая часть фамианов Сантремира ютилась в тесном грязном гетто, где царили болезни и голод, но даже там Рика чувствовала себя лучше, чем среди чистых улиц и цивилизованных людей. Ведь там ее окружали родичи, семья, племя, и какие бы трудности не приготовила ей жизнь, она справится. Больше всего на свете фамианы ценили кровные узы, и именно поэтому Рика пошла на отчаянную сделку с Давидом – самопровозглашенным королем Старого города.
«Сколько можно спорить?!»
Воровка бросила яростный взгляд на старика. Тот, судя по смягчившимся чертам морщинистого лица, упокоился. Бронзовокожий альв с усталым видом протянул ему мешочек. Эти двое оставались чуть ли не единственными на рынке – остальные люди успели закончить свои дела и расходились по домам, поэтому Рика решила отступить чуть глубже в тень переулка, откуда она следила за происходящим.
Пожилой мужчина расплатился с торговцем, сунул узелок во внутренний карман и развернулся в сторону Рики. Воровка едва успела спрятаться, чтобы старик ее не заметил. Он прошел мимо ее укрытия и отправился в нижнюю часть города в сторону водохранилища. Рика нахмурилась. Что он там забыл? Район у водохранилища считался, скажем так, нецелесообразным, особенно те здания, что располагались под дамбой. В случае, если Делимар, река, снабжающая город электричеством, разливалась сильнее обычного, сотни людей лишались домов, а иногда, и жизней. Поэтому жить у водохранилища оставались либо отчаянные, либо самые бедные слои населения – жилье здесь всегда славилось исключительной дешевизной.
Спустя пару ударов сердца Рика выскользнула из своего укрытия и бесшумно последовала по улицам вслед за своей добычей. У нее было достаточно времени, чтобы решить, что она заберет у своей жертвы – выбор пал на увесистый медальон с причудливой вязью. Наверное, знак отличия, Рика не разбиралась в таких вещах, но медальон выглядел золотым. Если повезет, то она заберет и одно из колец. Но только если повезет. Опыт других научил ее не жадничать в уличных кражах, это могло плохо кончиться. Триединая учит умеренности. Рика улыбнулась своим мыслям. Делает ли ее праведной то, что она вспоминает о заветах церкви и следует им, когда нарушает закон?
Старик тем временем петлял по улицам нижнего Сантремира. Рика уже было решила, что он заметил ее и пытается запутать, когда он вдруг свернул и постучал в один из домов. Воровка поспешила укрыться за тележкой, брошенной на краю улицы, и оттуда наблюдала за своей целью. Старику открыла женщина – из-за света, бившего из дома, Рика не могла ее разглядеть, только черный силуэт на фоне теплого оранжевого света. Мужчина вошел внутрь.
Время шло, солнце скрылось за высокими стенами города, веками защищавшими людей от внешнего мира, в котором, как утверждала церковь, больше нет места праведным людям. Там, за Кольцом, блуждали чудовища, а небеса сыпали пеплом, отравляя воздух и воду. По крайней мере, так говорит церковь. Так ли это на самом деле Рика не знала, за свою короткую жизнь она ни разу не покидала безопасных стен города, хотя и знала, что в пустошах живут люди, и даже существуют целые Свободные города.
Улицы потемнели, а воздух стал прохладней, Рика поежилась, пожалев, что не взяла с собой ни плаща, ни куртки. Она не ожидала, что ее охота затянется так долго. Старик никак не давал ей удобного момента. Воровка глубоко вдохнула. Ее терпение вознаградит Триединая. Или все ее учение вместе с церковью может забрать энтропия!
Совпадение, или ее молитвы услышала богиня, но старик, наконец, покинул дом и направился обратно той же дорогой, которой пришел. Рика послушно следовала за ним, держась достаточно далеко, чтобы не вызвать подозрений. Они покинули водохранилище и свернули в Зеленый округ. Этот район Сантремира отличался обилием садов и парков с растениями, собранными со всего света. Некоторые растения считались исчезнувшими навсегда и сохранились со времен Катаклизма здесь благодаря заботе людей. Жилье в этом месте оставалось очень дорогим, поэтому населяли его по большей части самые богатые и известные люди города. Здесь улицы уже не были такими темными как в водохранилище или родном для Рики фамианском гетто благодаря виспам – живым светящимся сгусткам света, которые очень любили деревья, а также электрическим фонарям, торчащим по сторонам пешеходных дорожек. Эти живые и неживые огни раскрашивали ночь в Зеленом округе в причудливые краски, делая улицы по-настоящему живописными. Желтый и зеленый свет смешивался с фиолетовой ночью и зеленью садов.
Рика продолжала свое тихое преследование. Пожилой мужчина свернул в одну из многочисленных рощ. Воровка остановилась. Если старик решил забежать в кусты по малой нужде, то это не лучший момент красть у него. Она подождала какое-то время. Человек не возвращался. Выругавшись, Рика поспешила в рощу, на всякий случай пригнувшись. Неужели он все же заметил ее и решил сбросить хвост?
От того, что предстало перед ней, холодело в груди.
Старик лежал в десяти метрах впереди прям на пешеходной тропинке. Его тело неестественно дергалось, руки и ноги выворачивались под невообразимыми углами. От ужаса Рика закрыла рот, чтобы не закричать. Ей следовало бы бежать со всех ног, но ужас сковал ее, а отвращение от увиденного не давало отвести взгляд. Она продолжала смотреть, как старик корчился. Он почему-то не кричал, лишь мычал и хрипел, будто что-то сдавило легкие. А потом его грудь взорвалась. Брусчатка вокруг стала алой от крови. Все закончилось. Внезапно и очень кроваво. Старик лежал неподвижно, обломки ребер и внутренних органов обрамляли дыру в груди, смешавшись с обрывками одежды. Кровь медленно заполняла трещины в брусчатке. В воздухе запахло серой, словно кто-то зажег множество спичек.
Рика поднялась, все еще боясь дышать. Что делать? Бежать? Звать на помощь?
Она осмотрелась. Похоже, никто, кроме нее не видел, того, что произошло. Снова бросила взгляд на тело. Долг Давиду. Если завтра до заката она не закроет его, король воров продаст ее в рабство в какой-нибудь бордель, чтобы она отрабатывала долг своим телом. Сбежать не выйдет.
Не могло же быть все зря?
Рика подкралась к телу. Она не знала, что убило этого человека. Зато знала, что мёртвым уже ни к чему материальные вещи. Подойдя ближе, ее чуть не стошнило от вида и запаха тела, руки тряслись и стали липкими от страха. Она отвернулась, наощупь негнущимися пальцами нашла цепочку с подвеской, на которую положила глаз. Та была липкая от теплой крови. Рика спрятала ее у себя в одежде. Пошарила по карманам трупа, забрала кошелек и узелок, что старик купил на рынке у альва. Потом разберется, что там. Она расстегнула небольшую поясную сумку. Книга. Воровка скривилась. Она никогда не понимала ценность книг, ибо сама не умела читать. Но вдруг эта важная.
Забрав книгу в кожаном переплете, Рика схватила еще теплые пальцы мертвеца, потянув на себя, стянула перстни с драгоценными камнями, а затем побежала, что было сил прямиком через рощу, прижимая украденное к груди как утопающий цепляется за протянутую ему помощь. И мысленно молилась Триединой, что не наделала ошибок, которые будут стоить ей жизни.
***
Кайрос Адар не сразу понял, что виной его пробуждения был настойчивый стук в дверь его квартиры, а не болезненный звон в его голове. Мужчина с трудом разлепил опухшие после бурной ночи веки. Стук в дверь эхом отдавался пульсирующей болью в черепе. Смешивать вино с альвийским бренди прошлой ночью оказалось огромной ошибкой, но об этом его никто не предупредил.
– Кайрос! Ты там вообще?! – донесся из-за двери знакомый мужской голос.
– Да, Кейл. – Адар с трудом скатился с постели и сел, обхватив руками голову, которая была готова лопнуть от боли. Глаза, казалось, собирались выдавиться из орбит. – Ты смерти моей хочешь? Во имя Триединой, прекрати стучать! Я сейчас. Только оденусь.
Кайрос натянул на тело дурно пахнущую рубашку со следами рвоты. Надо будет заглянуть в прачечную, но пока и так сойдет. Штаны остались на нем еще со вчера. Видимо, будучи пьяным, он не смог совладать с ремнем и уснул прямо так.
Он тяжело поднялся, держа руками голову, словно та могла развалиться на части. У кровати стояла недопитая бутылка бренди, и Кайроса замутило, когда он заметил ее. В ближайшие дни он точно не притронется к выпивке. Однако, он восхищался способностями некоторых личностей начинать свой день после бурной ночи глотком или несколькими.
–А нельзя побыстрее? Это срочно! – сказали за дверью.
Прошлепав босыми ногами по деревянному полу, Кайрос доплелся до двери, дрожащими пальцами поднял крючок и открыл. За дверью стоял взъерошенный Кейл – невысокий стройный юноша альв со светлыми волосами и большими синими глазами. Одет Кейл был в форму следователей Сантремира – сине-черный камзол с ассиметричным рядом пуговиц на груди. На носу круглые очки, придававшие парню солидности, но носил он их не для этого, а из-за плохого зрения вблизи.
– Надеюсь, причина, по которой ты тарабанишь мне в дверь ни свет ни заря в мой законный выходной достаточно важная, иначе я спущу тебя с лестницы, Кейл. – угроза получилась вялой. Кайрос оперся всем телом о дверной косяк, чтобы не шататься. Все мышцы болели. Но голова – о, богиня! – это колокольная башня, а не голова!
– Вообще-то уже давно за полдень. Ох! – юноша закрыл лицо рукавом, скривившись от отвращения. – Пахнешь отвратительно. Как и выглядишь. Что ты пил?
– Отличное вино пятьдесят девятого года и лучший альвийский бренди, разве не видно? – Кайрос потер глаза пальцами. – Что тебе нужно?
– Шеф требует, чтобы ты явился к нему. Мы явились. Немедленно.
– У меня выходной, так что можешь ему передать, чтобы катился в пустоту.
– Кайрос, это правда важно. Жантар знает, что ты сегодня должен отдыхать, но никто, кроме тебя, не подходит.
– Не подходит для чего?
– Он расскажет. Собирайся. – Кейл хотел было войти, но Адар твердой рукой остановил его.
– Не так быстро, здоровяк. Я и шага не сделаю. Раз Жантар знает, что у меня выходной, то так же знает, что я могу послать его в задницу, и мне за это ничего не будет. Так ему и передай.
Кайрос почти закрыл дверь, когда Кейл все же успел просунуть ботинок между косяком и дверью. Зарычав, Кайрос сильнее потянул дверь на себя.
– Ай! – зашипел Кейл от боли. – Убили ювелира! Кайрос, ты мне ногу сломаешь!
– А я тут причем? – выглядывая в щель между дверью и косяком спросил Адар.
– Прошу тебя, пойдем со мной. Детали узнаешь у шефа.
– Жди за дверью. И ногу убери.
Юноша послушался.
Кайрос захлопнул дверь и шумно вдохнул.
Будь проклят Кейл, которому он не мог отказать. Возможно, Жантар знал это и нагло пользовался, послав за Кайросом именно его младшего помощника.
Он провел рукой по волосам, взъерошив их. Они тоже требовали чистой воды и мыла. Убийство мага-ювелира. Магов и раньше убивали. Что с этим делом такое, что им понадобился именно Кайрос? Он провел ладонью по шершавой щеке. Сойдет. Бриться дрожащими от похмелья руками не хотелось. Осмотрев себя, он решил найти рубашку почище и пойти с Кейлом к Жантару.
Не надо было смешивать бренди с вином. Почему вчера его никто не предупредил?
***
Кайросу с трудом удавалось стоять ровно. Каждая мышца болела, как и голова, хотелось присесть, а лучше прилечь, но никак не стоять по стойке смирно. Форма на нем сидела неровно, местами помялась и имела следы вчерашних развлечений. Рядом с ним стоял Кейл, идеальный образец следователя, одетый с иголочки и причёсанный. Полная противоположность Кайросу. И упрек. Напротив них за высоким столом из темного дерева сидел Жантар – пожилой крупный мужчина, когда-то мускулистая фигура которого успела оплыть от долгой сидячей работы, а макушка блестела лысиной. Присыпанные сединой густые усы прятали верхнюю губу главного следователя полицейского участка Зеленого округа, но Кайрос знал, что он прячет за ними уродливый шрам, полученный когда-то давно, когда он еще не занимал свое кресло главного следователя.
– Ты снова пил. – Жантар неодобрительно посмотрел на Адара.
Следователь молчал. Он знал, что врать или оправдываться бесполезно. Сейчас шеф скажет, что это плохо и может сказаться на его работе.
– Ты ведь знаешь, что выпивка не доведет тебя до добра, Кайрос. Этот яд убивает ум, а он главное в нашей работе. – он постучал толстым пальцем по виску. Старик с возрастом становился все более предсказуемым.
– Ты звал меня, чтобы изображать мою мать, или все-таки что-то важное случилось? Я все еще надеюсь на выходной, знаешь ли. – спустя долгую паузу и выжидающий взгляд начальника, добавил. – Сэр.
– Звал. Спасибо, Кейл, что привел его сюда. – Жантар тяжело встал из-за стола. – Убили мага.
– Соболезную. Теперь я могу идти?
– Не испытывай мое терпение, Адар! Убитый – Ористо Кайн. Член Рубиновой ложи.
Кайрос вздрогнул. Задница Якова, он надеялся, что никогда в своей жизни больше не услышит слова «рубиновая ложа»! Однако, он постарался не показывать виду, что его взволновал данный факт.
– Я уже понял, что важная шишка. Но все еще не понял, причем здесь я. И с чего вы решили, что его убили, а не он сам себя прибил своей магией? Такое среди рубиновых колдунов не редкость.
– Такое случается только с учениками, а не с мастерами. Его тело нашли под утро в Зеленом округе. Его будто… – он долго подбирал слова.
– Будто что-то вырвалось у него из груди. Как цыпленок из яйца. – закончил Кейл.
– Да. Есть предположение, что здесь замешаны демоны.
– Тут и виспу понятно, что демоны. – Кайрос закатил глаза и быстро пожалел об этом. Жест заставил его скривиться от боли. – Пусть инквизиция занимается расследованием, разве это не их дело?
– Дело инквизиции – ловить одержимых по пустошам, эти дикари не умеют вести дела в цивилизованном городе. Сантремир – наша территория. А раз тело нашли в Зеленом округе, то нам и расследовать. – ответил Жантар.
– Жантар, демоны – это не какая-то уличная шпана! И даже не преступный синдикат! Это, яйца Якова, демоны! Если наша догадка верна, что мы им… или ему сделаем? Арестуем? Демона, у которого может быть… Да что угодно! Все еще не понимаю, почему я здесь. – упрямился Кайрос.
Глава участка тяжело опустился обратно за стол, бросив на Адара полный осуждения взгляд из-под густых бровей.
– Ты понимаешь, просто не хочешь принять. Кайрос, из всех моих людей лишь ты изучал магию. Значит, тебе расследовать это дело.
– Стоп-стоп-стоп! – Адар замахал руками. – «Изучал магию» и «убил на дуэли члена ложи, за что был лишен фамилии и права наследства» – разные вещи, вам так не кажется?
– Даже так ты знаешь о тонких магических материях больше, чем любой из нас, Кайрос Адар. – шеф нарочито обратился к нему по полному имени, чтобы подчеркнуть важность момента. – Дело сложное и необычайно серьезное. Мы должны найти истину и наказать виновного. Инквизиция, скорее всего, не станет этим заниматься, они всегда оказываются слишком заняты, когда речь заходит об одержимых в городе. Их подход не менялся столетиями, современный мир слишком сложно устроен для их консервативных мозгов. И у них нет нашего опыта. Твоего опыта. – он подвинул в сторону следователя стопку бумаг. – Здесь все, что мы успели выяснить. Кейл покажет тебе место, где нашли тело. И само тело, если нужно.
– Но…
– Никаких «но»! – Жантар стукнул по столу своим квадратным кулаком. – Если разберешься с этим делом, я дам тебе не просто выходной, а целый гребанный отпуск! А теперь – свободны. Оба.
Кайрос молча забрал бумаги со стола главы и вышел, хлопнув дверью. Скрипнув зубами от недовольства, он сжал бумагу так, что побелели костяшки.
– С чего начнем? – с энтузиазмом спросил Кейл, выглянувший из-за его плеча.
– С прачечной.
Пихнув в грудь юному следователю полученные документы, Кайрос Адар направился к выходу.
***
Черный округ в Старом городе являлся самой древней частью Сантремира, а также самой большой.
И самой грязной. Даже в фамианском гетто жители старались поддерживать чистоту, не допуская на улицах куч отходов и мусора. В Черном округе всем было плевать.
Старинные здания с когда-то прекрасной отделкой превратились в корявых чудовищ с потемневшей шкурой, отпавшая штукатурка и дыры были их шрамами, а сновавшие туда-сюда люди – паразитами. История Сентремира начиналась отсюда, с годами город разросся до огромных размеров, новые здания росли все выше, скрывая прошлое под своей тенью. Теперь этот район заслуженно считался неблагополучным. Солнце сюда никогда не заглядывало, его скрывал искусственный купол, на котором построили новую часть города. Небо над Черным округом буквально состояло из камня и стали. Электричество сюда никто не проводил, поэтому улицы скудно освещали флуоресцентными растениями и грибами, света которых едва хватало, чтобы не заблудиться в лабиринте ветхих зданий. Здесь жили все те, кому не нашлось места под солнцем – рэкетиры, воры, проститутки, наемные убийцы, контрабандисты, беглые преступники, даже одержимые – все, кого боялись и предпочитали не замечать наверху. Здешних обитателей не смущала грязь на улицах и крики по ночам. В Черном округе были свои правила и свои правители, констебли заходили сюда чуть чаще, чем никогда.
И, если где и можно найти покупателя для вещей, украденных с еще теплого мертвеца – то только здесь.
Рика выросла в фамианском гетто, и, хотя она не любила Черный округ, здесь она чувствовала себя почти как дома. Здесь она научилась всему, что умеет. Несмотря на все опасности и отвратительный внешний вид, преступный Сантремир был куда честнее того, что происходило наверху. Этим он и подкупал воровку. Здесь не нужно было скрывать угрозы за фальшивыми улыбками, нож у горла всегда оставался ножом у горла.
Ей нужна была территория Буяна – главаря одной из многочисленных местных банд, с которой Давид состоял в дружеских отношениях. Хотя улицы вокруг и казались до невозможности одинаковыми, узкими и непримечательными, весь район давно поделен на сферы влияния местных авторитетов. Зайди не туда – получишь нож под ребра. Быть одной из людей короля воров оказалось крайне удобно – Давида считали хитрым и опасным главарем, поэтому Рика могла свободно передвигаться почти по всему Черному округу. Именно поэтому она в свое время выбрала его банду. Одиночки долго не живут.
Войдя в чужие владения, Рика буквально кожей почувствовала упавшие на нее взгляды, пусть улицы и казались безлюдными. Спустя пару кварталов из одного из домов к ней вышел мужчина – возможно, если бы не сломанные когда-то нос и челюсть, он мог бы считаться симпатичным. Незнакомец преградил воровке путь, сложив на груди мускулистые руки. Рика улыбнулась, показывая дырявую монету – знак того, к кому она принадлежит. Кивнув, здоровяк скрылся в том же здании, откуда вышел. Девушка прошла дальше.
Она искала дом с черным крестом на двери. В нем жил скупщик по имени Заир – альв и бывший член Братства Истоков, прославившийся в Старом городе тем, что занимался всем, от чего могли отказаться другие его коллеги. Вскоре Рика нашла – деревянная дверь, выкрашенная блестящей черной краской. Фамианы верили, что это защищает дом от злых духов, странно видеть подобное у альва. Рика усмехнулась – в Черном округе водились вещи пострашнее злых духов, и они были куда реальнее языческих сказок ее народа. Она постучала. Никто не ответил. Тогда Рика толкнула дверь. Открыто. Девушка осторожно вошла внутрь.
Внутри оказалось темно, темнее, чем снаружи – небольшую комнату освещала лишь пара толстых свеч, в углу кучей валялись подушки с бахромой на прожжённом углем ковре. Из стоящего в том же углу кальяна вилась тонкая струйка янтарного дыма. Вся комната была наполнена многочисленными амулетами, статуэтками и безделушками, дымились палочки с благовониями. От всего этого у Рики зачесалось в носу и запершило в горле. Хозяин дома сидел на полу у дальней стены напротив двери, скрестив ноги. Перед ним находился низкий столик с дымящимся напитком.
– Заир?
Незнакомец поднял ладонь, жестом призывая к молчанию. Рика поджала губы, только подрагивающая нижняя пара ушей выдавала ее волнение. Она ждала, прошло несколько минут, которые для воровки, казалось, превратились в часы.
– Чем могу помочь, о дочь удачи? – хозяин дома открыл глаза, настолько черные, что не видно зрачка. Смуглая кожа казалась почти глиняной в полумраке свеч. Одет он был экзотически для этого места – просторная рубаха и шаровары, перевязанные на поясе широким отрезом ткани – традиционная одежда, которую давным-давно носили альвы, Рика видела такую на праздниках. Для сектанта с пустошей говорил он почти без акцента.
– Ты Заир?
– О, у меня много имен, но когда я веду дела с друзьями, то предпочитаю это имя. Да, я тот, кого зовут Заир. – смуглый альв закивал и улыбнулся. Белизна его зубов контрастировала с темной кожей.
– Меня зовут Рика.
– Мне необязательно знать, как зовут тебя. Но ты здесь по делу. – он жестом пригласил ее сесть напротив. Рика села на подушки, скрестив ноги, как Заир. – И дело это, должно быть, необычайно важное, раз ты нашла меня, о дочь хитрости.
– Ты всегда так разговариваешь? – воровке было несколько не по себе от этого мужчины. В Черном округе часто встречались сумасшедшие.
– Только с тобой, отрада моих очей.
Его лицо не покидала широкая улыбка. Он замолчал, выжидающе глядя на девушку.
– Как ты заметил, я по делу. Интересуют ли тебя… вещи?
– Заира интересует все, что можно купить. И все, что можно продать.
– Как тебе такое? – Рика положила на низкий столик между ними медальон мертвеца. Размером с ладонь, плоский золотой блин с причудливой гравировкой и вытравленным изображением глаза. Металл сам по себе необычайно ценен в Сентремире, однако, будь эта безделушка не золотой, а платиновой или аллюминиевой, девушка стала бы мгновенно сказочно богата.
Скупщик осмотрел безделушку с неподдельным интересом. Внезапно улыбка покинула его лицо.
– Это кровь? – серьезно спросил он, развернув медальон обратной стороной.
– Ах, это… – Рика не нашла, что соврать, поэтому честно ответила. – Да.
– Тогда тебе лучше покинуть мой дом. – из его тона испарилась прежняя любезность. Он с нескрываемой брезгливостью вернул Рике медальон.
– Я никого не убивала! – воровка подвинула вещь обратно к Заиру. – Я воровка, а не убийца. Это…долгая история. Но клянусь, я никого не убивала. Я лишь забрала с трупа.
Заир больше не улыбался. Он не отрывал взгляда от золотой безделушки, красивый лоб прорезала глубокая складка. Он думал.
– Вижу, ты не лжешь, дочь истины. Сколько ты хочешь за столь щедрый дар?
– Пятьсот советников.
Скупщик выпучил глаза.
– О, госпожа сделок, боюсь, твой дар стоит куда меньше.
Рика скрипнула зубами.
– Поверь, я знаю, сколько может стоить такая штука. Это же чистое золото! Если этого мало, то вот. – она добавила к медальону два перстня с красными камнями. Однако, Заир, кажется, не сильно ими заинтересовался. Его слишком испугала кровь.
– Но здесь кровь, о юная госпожа. Дурной знак. Плохое дело. Мои клиенты приносят мне честно заработанные вещи, не оскверненные подобной грязью.
– Хорошо. Сколько ты дашь еще и с этим? – она настаивала. И выложила на стол мешок с семенами, которые старик купил на рынке у альва. И книгу в кожаном переплете. Заир потрогал семена, понюхал, попробовал на вкус, затем кивнул сам себе. Посмотрел на книгу, пролистал пару страниц, снова улыбаясь.
– А это ничего не стоит, о госпожа интриг.
– Что это? – Рика даже не пыталась открывать книгу. Зачем, если не умеешь читать?
– Дневник. Некоторые люди пишут в них свою жизнь, свои мысли. Даже я не смогу это продать. Можешь выбросить, или оставить себе, о прекрасная.
– Ясно. Сколько?
Заир долго смотрел на предложенный ему товар. Золотой медальон, драгоценные кольца, семена.
– Двести пятьдесят.
– Что?!
– Это самая лучшая цена, что я могу тебе дать, о дочь удачи. Если тебя это не устраивает, можешь найти другого скупщика. Но клянусь лунами и солнцем, никто, кроме меня, не станет покупать у тебя это. – он взял двумя пальцами одно из колец, поднеся к свече, крутил его так, что отражение пламени стало танцевать внутри камня. – Ты знаешь, что это? – воровка покачала головой. – Это рубин. Ты обокрала ювелира, дочь хитрости, колдуна, если хочешь. Такие вещи очень тяжело продавать. И очень опасно. Никто, кроме меня не станет связываться с драгоценными камнями, никто, кроме меня не предложит тебе больше. За такой риск тебе придется согласиться с моим предложением. Или уйти с пустыми руками.
Рика зажмурилась. Заир прав, ювелиры надежно хранили свои секреты, никто, кроме них не смел носить на себе драгоценные камни, и уж тем более работать с ними и продавать их, вряд ли кто-то вообще согласится с ней разговаривать, не говоря уже о том, чтобы заплатить столько, сколько она просит. Но Заир даст ей лишь половину той суммы, которая ей нужна. Сегодня на закате ее время истекает.
Откуда же ей было знать, что в кольцах рубины? Откуда ей было знать, что она выбрала обокрасть именно мага?
Что же делать?
***
Сложив руки на груди, Кайрос лежал на деревянной лавке для посетителей прачечной. Голый по пояс, он ждал, когда его одежду приведут в порядок после вчерашней попойки. Он не мог приступать к работе в том виде, в котором появился в кабинете шефа. Точнее мог, Кайросу было плевать, что о нем подумают другие, но вот шеф ему голову открутит, если он будет бродить в таком виде по Сантремиру и позорить честь следователей Зеленого округа. А его голова раскалывалась и без нотаций зануды Жантара.
Девушка приемщица скрипела ручкой по бумаге, сидя за своим столом, изредка бросая неодобрительные взгляды на полуголого следователя. За стеной доносился плеск воды и женские разговоры. Кайрос прикрыл глаза, прислушиваясь к умиротворяющему фону.
– Тело, кстати, пока в нашем морге. Нам бы поторопиться, пока Ложа не потребовала его у нас.
Кайрос открыл один глаз и покосился на Кейла, который сидел на лавке напротив.
– Заткнись, Кейл. Нам некуда торопиться. Маг уже мертв. Убежать он точно никуда не сможет.
– Как ты можешь быть так спокоен?
– А почему я должен волноваться? – он закрыл глаз обратно.
– Убийство члена Рубиновой ложи! Такого же не было со времен… – юноша запнулся.
– Со времен Сатрапа Безумного. У наставника Ложи случилась паранойя, что его хотят убить другие члены общества, и начал подсылать к ним убийц. Кейл, я учил историю, и это было двести лет назад.
– А что если…
– Слушай. – Адар резко сел, перебив Кейла, о чем моментально пожалел, когда череп взорвался болью в ответ на резкие движения, а перед глазами словно вспыхнул яркий свет. Он прикрыл глаза рукой, болезненно морщась. – Ложа и ее маги – влиятельные люди, у которых могу быть враги. Я почти уверен, что кто-то убрал конкурента на пути по карьерной лестнице. Или старик по глупости забыл о какой-нибудь магической предосторожности и прибил сам себя. Да, такое обычно случается только с зелеными учениками, но не значит, что не может случиться со старым пердуном вроде Ористо.
– Ты не видел его тело, Кайрос. Жертву будто разорвало изнутри. Что-то. Или кто-то. Если все было так, как ты говоришь, почему Ористо убили именно таким способом? Почему не яд, или змея в постель, как любит аристократия? Наемный убийца, на худой конец?
Кайрос положил голову на ладонь. Сейчас он худо соображал. Проклятое похмелье.