Алекс Миро
Озеро: воскресшие
– Давайте пройдемся, – предложил Райан девочкам, и они, как утята, двинулись вслед за ним и Мэри вглубь сада.
Птицы молчали, присматривались из древесных крон, быстро наклоняли головы набок, нервно трясли хвостами. Некоторые заглядывали в пустые новенькие гнезда, растерянно запрыгивали внутрь и, так и не поняв, какой же сейчас сезон и что им делать дальше, улетали прочь, отчаянно чирикая. Снежинки стали меньше, неказистее, будто успевали подтаять на пути к земле. Если бы не их белизна и медлительность, с которой они спускались вниз, их вполне можно было бы спутать с дождем.
Все четверо дошли до озера. На желтых боках «Моисея» белел тонкий, исчезающий слой виртуального снега. Вода была спокойна, озеро смотрело в небо немигающим глазом. Высокие травы на берегах казались длинными пушистыми ресницами.
– Хотите, устроим сегодня небольшой праздник? Все-таки Рождество, – вдруг предложил Райан.
Девочки запрыгали на месте. Мэри открыла рот от удивления.
– Мы можем заказать капсулу прямо сюда, к полю. На четверых. Покатаемся вместе. Можем слетать в парк Гуган-Барра, посмотрим самую большую в мире виртуальную проекцию.
Теперь и девочки открыли от удивления рты. Но ненадолго. Кэссиди и Ева повисли на шее у Райана, он чуть не упал на землю. Кэссиди целовала его в обе щеки, трепала куртку, тянула за рукава и подпрыгивала.
На обратном пути Мэри не могла удержаться от вопроса.
– Что ты задумал? Ты никогда не позволял воскресшим выходить за пределы Замка.
– Ну, должны же быть в жизни какие-то исключения? Мне жаль девочек, они здесь живут, словно пленницы. Один раз можно их порадовать. Но не больше. – Он погрозил Мэри пальцем, чтобы та не рассчитывала ходить с девочками по магазинам или появляться с ними в городе.
– Похоже, наши совместно проведенные ночи хорошо на тебя влияют, – усмехнулась Мэри.
От утреннего снега не осталось и следа, но настроение у всех жителей Замка было лучше некуда. Нири, Освальд и Акира Ито развешивали картонные флажки, обматывали кожаные кресла мишурой, опутывали гирляндой ножки дубового стола. Из гостиной доносилась громкая музыка. Четверка возилась с камином – заглядывала в воздуховод в поисках птичьих гнезд, мыла решетку, расставляла фарфоровые фигурки на полке.
За приготовлениями они не заметили, как снова наступили сумерки.
– Пора выдвигаться на праздник. – Райан заказывал туристическую капсулу через планшет.
Посреди вересковой пустоши парила прогулочная капсула. Как только Райан открыл дверцу, внутри зажегся свет.
– Садитесь вперед, девочки. Мы с Мэри сзади. – Райан спланировал эту вылазку ради Кэссиди и Евы и хотел, чтобы они сполна насмотрелись на мир вокруг.
Капсула взмыла вверх, свет погас, от чего непроглядная темнота вокруг отступила и стали ясно видны очертания каменной гряды. Присмотревшись внимательнее, Мэри заметила мигающий разноцветный свет в пещере Омеги. Они с Райаном переглянулись – приятно было осознавать, что у нее все-таки будет Рождество.
Капсула быстро приближалась к городу. Он весь был залит огнями, словно источающий горящую лаву вулкан. Огни текли по шоссе, по улицам, по мостовым. На подсвеченных лампочками крышах домов собирались люди, расставляли столы и стулья, сервировали блюда и разливали напитки. Некоторые махали им, задрав голову.
Капсула поднялась еще выше, и огни слились в одну сверкающую поверхность. Мимо пролетела птица – капсула качнулась, увернулась от столкновения и снова легла на курс. В темных полях стояли скрытые от глаз установки, рассмотреть которые с высоты было невозможно. Их черные дула, направленные вверх, казались орудиями, взирающими пустыми глазницами на безалаберных ночных путешественников. Огни на дорогах стали не такими яркими, за горизонтом начиналась полная темнота.
– Ничего не видно, – прищурилась Кэссиди, вглядываясь вдаль. – Там точно будет праздник? Может быть, не сегодня или не здесь…
– Точно-точно, – прервал ее сомнения Райан. – Начало через пять минут. Смотрите, сколько капсул собралось над парком.
Райан осторожно положил в карман станцию виртуальной реальности. Она транслировала Еву и Кэссиди.
– Все стоянки заняты машинами. – Мэри посмотрела вниз.
– Сколько здесь народа собралось! – воскликнула Ева. Люди стояли на смотровых площадках, шли большими компаниями по тропам.
Райан смотрел на Мэри, в ее волосах сверкала крупная заколка в виде праздничной гирлянды из разноцветных камней.
Темные орудия в полях ожили. Дула, направленные вверх, в небо, зажглись пучками света, сложившими в небе надпись «Рождественская история» длиной в несколько километров.
«Добро пожаловать в Рождественскую ночь в Гуган-Барра, – голос разнесся над местностью, и люди, зависшие в капсулах над озером и оставшиеся на суше, закричали от радости. – Сегодня мы перенесемся больше чем на две тысячи лет назад, в тот самый день! Мы проникнем вглубь времени, почувствуем себя истинными свидетелями. Верьте своим глазам, и вы увидите чудо, равного которому история еще не знала».
В наступившей тишине люди озирались по сторонам. Райан направил капсулу чуть выше, чтобы видеть, что происходит вокруг. Куда ни кинь взгляд, черные вечерние земли были оплетены светящимися нитями. Но вдруг нити задвигались, завибрировали и начали ткать город, дома, созданные программой виртуальной реальности, – все словно настоящие, их можно было потрогать рукой.
– Надо оставить капсулу на стоянке, – попросила Мэри. – И пойти внутрь города.
– Погоди, давай посмотрим, как он растет, – прошептала Ева.
– Никогда не видел проекций такого масштаба! – Райан был сам не свой от волнения. – Эти световые нити – метки, по ним строится виртуальная сетка.
Из темноты разрастался необъятный, подсвеченный огнями город, раскинувшийся вширь и вдаль насколько хватало глаз. Они направили капсулу на круглый помост специальной парковки. А потом присоединились к толпе и вместе с остальными вошли в нарождающиеся узкие улицы.
– Что это за город? – спросила Кэссиди, дотрагиваясь до стены дома из камня, желтой, как и песок, что разносило жарким ветром по мостовым.
– Это Вифлеем. Видимо, разработчики хотят показать нам место рождения Христа примерно таким, каким оно было в то время. Но я бы не слишком им доверял, – сказал Райан, покосившись на голограмму указателя «В центр», сияющую под узким балконом первого этажа.
Кое-где перед окнами было развешано белье, ставни плотно закрыты, входные двери заперты. Мэри подергала ручку, но та не поддалась.
– Было бы просто невероятно, если бы они воссоздали жизнь внутри домов. Такой проект пришлось бы готовить много лет, – пожал плечами Райан.
Мэри подошла к корзинке с фруктами, стоявшей у дощатого прилавка магазинчика, взяла в руку яблоко. То же странное ощущение – в ладони была плоть, но она отдавала легкий разряд импульса.
Улочка вывела их к площади, по которой гуляла и фотографировалась сотня человек. Дома по кругу, не больше двух этажей, так же с закрытыми ставнями, молча уставились на незнакомцев, словно провалившихся в дыру во времени. Посреди площади высился фонтан, небесно-голубые струи падали, брызги разлетались во все стороны. Во внутренних дворах домов росли высокие пальмы, колючие стреловидные листья пустынных растений стремились вверх, угрожающе щерились. На балконах цвели розовые вьюны, из-за оград выглядывали синие бутоны с желтыми сердцевинами. По сторонам от площади тянулись еще три узкие улочки, по которым курсировали шумные гости праздника.
– Какую выберем? – спросила Кэссиди, оглядываясь. Ева отошла от них, чтобы поближе рассмотреть диковинные синие цветы.
– Давайте среднюю, – предложила Мэри, указывая вперед.
– Какого же размера эта проекция? Километра три в диаметре… Не думаю, что Вифлеем был таким огромным, – не мог успокоиться Райан.
Базарная площадь растянулась вокруг фонтана, на сей раз пятиярусного, окруженного бассейном. Дома вокруг площади были роскошными: колонны, анфилады переходов из одного здания в другое, тенистые полуарки, под которыми можно было бы спрятаться от палящего пустынного солнца, если бы оно существовало здесь и сейчас на самом деле. С желтых, цвета песчаника, стен домов свисали тысячи, десятки тысяч переплетенных крепких лоз, на которых росли налитые соком виноградные гроздья – зеленые, красные, черные. Виртуальные гроздья манили, обещали сладость, но съесть их было невозможно. На крышах вилл, а это слово больше подходило раскинувшемуся вокруг площади великолепию, стремились вверх пальмы, в их кронах желтели бананы. На фоне ночного неба шапки пальм казались круглыми львиными головами.
Райан подумал, что фантазия создателей проекта вышла далеко за пределы реальности. Вифлеем двадцать первого века напоминал рекламную открытку для туристов, хотя в СМИ был заявлен как точная реконструкция исторического города.
– Все идут вон по той широкой улице. – Мэри окликнула девочек. Те болтали ногами на краю фонтана, смотрели на длинные прилавки с фруктами, овощами, цветами, рыбой и мясом, длинной вереницей опоясывающие площадь.
Они прошли между двумя виллами, над входом в одну из них горел электрический кованый фонарик.
– Ну, это уж полная нелепость, – проворчал Райан, и Мэри засмеялась, пожав плечами.
Вместе с теперь уже сотней других посетителей они двинулись в сторону потока.
– Девочки, не потеряйтесь. Возьмем друг друга за руки. Вот так. – Мэри почувствовала легкое покалывание от ладони Кэссиди. Впереди цепочки шел Райан, последней оказалась Ева.
Толпа все прибывала. С соседних улочек и улиц стекались люди, образуя черную массу голов, колышущуюся, шелестящую.
Впереди раздался треск, земля расступалась, пропуская через себя нечто огромное и настойчивое. Толпа ахнула. Из запорошенной песком площади, тянущейся насколько хватало глаз, рождался и рос зеленый холм. На верхушке холма высилась развалина полукруглого здания, с дырами прорезей вместо окон, полуразрушенной стеной и без крыши. Холм рос и ширился, открывал глазу все новые ярусы, засаженные необыкновенным садом. Вокруг кружили десятки репортерских дронов, снимали восьмое чудо света со всех сторон, передавали в прямой эфир рождение Вифлеемского холма. Вдоль ярусов тянулись уютные тропинки, кое-где стояли скамейки. На его склонах можно было разглядеть грейпфрутовые деревья с крупными плодами. Один ярус был сплошь розового цвета от дурманящих кустов ядовитого олеандра.
– Господи Иисусе, – прошептала Мэри, и люди вокруг закивали, поддакивая ее словам.
– Я просто не понимаю, откуда они взяли такие мощности! – выдохнул Райан.
Он, как никто другой из собравшихся в этом месте, превращенном в безумный, местами нелепый, великолепный древний город, знал возможности проекций виртуальной реальности. По сути, они были безграничны. Но такой масштаб он видел впервые. Теперь ему стало ясно, что в последнее время жизнь истинная и виртуальная просачиваются друг в друга, сливаясь воедино, потому что каждый человек втайне мечтает видеть цвета ярче, природу эффектнее, мир вокруг насыщеннее и фантастичнее. И реальность, всегда более тусклая, серая и неприметная, чем фантазия о ней, скоро не сможет удовлетворить запросов людей, будет отставлена в сторону, заменена вот такими вот гигантскими райскими многоярусными садами, созданными из бесчисленного количества взаимосвязанных кодов.
– Сколько же здесь народа, – прокричала Кэссиди, потому что толпы людей в экстазе зааплодировали, засвистели, заахали и заохали.
Толпа скандировала «Звезда! Звезда! Звезда!». Крик пришел откуда-то издалека, с другой стороны холма, за километры от того места, где стояли Райан, Мэри, Кэссиди и Ева.
– Десятки тысяч зрителей, – крикнула ей в ответ Мэри. Она крепче сжала руку Кэссиди, та сжала кисть Евы. Райан оглянулся на них.
– Девочки, держитесь. Сейчас люди пойдут взбираться на холм, – предупредил он. Народу было удушающе много.
«Звезда! Звезда!» – кричали вокруг, и это слово носилось волнами по толпе, колыхало море голов, открывало разом тысячи ртов.
Дроны застыли в небе, направили камеры. На вершине холма засветились древние развалины. Сначала белый свет полился из окон, потом пробился вверх, и Вифлеемская звезда начала движение в небо под беснующийся рев толпы. Озаряя гигантский холм ослепительным светом, звезда медленно, будто пузырь со дна океана, дрейфовала в черное полотно неба и наконец заняла свое законное положение.
«Ура! Рождество!» – заголосили люди и, поддавшись единому порыву, двинулись к холму. Дроны мельтешили, спускались так низко к зрителям, что длинные волосы женщин взметались, крутились в такт пропеллерам.
Мэри, Райана и девочек волокло к подножию. Выбраться было невозможно, о том, чтобы идти против движения наступающей многотысячной толпы, не было и речи.
– Мэри, держи их, – прокричал Райан и схватил руку Мэри так, что пальцы у нее побелели. Он вынул из кармана станцию, транслировавшую девочек, и переложил ее в глубокий карман пальто Евы. На всякий случай.
Их буквально внесло в сад, кинуло на дорожку, по которой, притаптывая кусты и цветы, ползла змеей длинная людская река. Они поднимались вверх. Кое-кто из шедших с края отсоединялся от потока, вставал на газоны: перепуганные взгляды, вздохи облегчения. На площади все было черно. С боковых улиц прибывали люди.
Райан почувствовал, что рука Мэри выскальзывает из его собственной. Они были прижаты к стене второго яруса, и Райан потянул всех троих вбок, наискосок, чтобы пробраться к спасительным газонам. Но натиск был настолько велик, что в какой-то миг рука Мэри все-таки выскользнула, и ее голова исчезла в потоке. Райана снесло в золотистый куст метельника. Он безуспешно пытался разглядеть Мэри или девочек в темной реке голов.
Мэри испугалась не на шутку, когда поняла, что Райана нигде нет. Натиск толпы стал еще стремительнее. Снизу, у первого яруса, подпирали желающие пробраться наверх, к развалинам. Через секунду она поняла, что и другая ее рука тоже свободна. Кэссиди и Евы нигде не было видно. Беспардонно расталкивая людей локтями, Мэри продиралась к газонам. Ее проволокло еще с десяток метров, пока она не почувствовала, что наконец вырвалась из плена человеческих тел. Мэри была почти на третьем ярусе. Сверху она отчаянно выискивала хоть кого-то, Райана или девочек, пока не поняла, что это бесполезно. Далеко за горизонтом чернело поле и парковка, где они оставили прогулочную капсулу.
«Нужно добраться туда, как угодно!» – паниковала Мэри. И вдруг кто-то положил руку ей на плечо. Она обернулась в надежде, что это может быть кто-то из ее спутников, но перед ней стоял Нис.
– Ну и заваруха! – выдохнул он, вытирая со лба крупные капли пота.
– Что ты здесь делаешь? – почему-то спросила Мэри, хотя это было очевидно. На рождественское представление съехался весь Корк, половина Дублина, да и жители других городов.
– Ты одна? – спросил Нис, обеспокоенно глядя на Мэри. Толпа все прибывала. Люди залезали на фруктовые деревья в надежде переждать кажущийся бесконечным поток.
– Нет. Райан потерялся по дороге. И… – Мэри не знала, стоит ли продолжать. Но все-таки решилась. – Слушай, мы взяли с собой двух воскресших. Девочек Кэссиди и Еву. Короче, если Райан уж как-нибудь выберется отсюда, то вот они в большой опасности. – Глаза Мэри наполнились слезами.
– Вы с ним совсем рехнулись?! – обомлел Нис. – Притащить воскресших в такую давку!
– Мы не знали, что все так будет, честно! Планировали тихую праздничную прогулку в капсуле и ничего больше, – чуть не плакала Мэри.
Пока она говорила, ее лицо становилось все бледнее от волнения. Она оглядывалась по сторонам, на движущихся вверх людей. Вифлеемская звезда светилась в небе, равнодушно взирая на них с высоты.
– Слушай, я пойду искать их. Стой здесь, поняла? Что бы ни случилось. – Нис поволок обмякшую Мэри к низкому деревцу, вокруг которого образовался свободный пятачок земли. – И не вздумай отсюда уходить. Я найду девочек и приведу сюда. Кстати… – вдруг вспомнил он. – Как они выглядят?
Мэри одернула рукав блузки и показала ему их фото на экране умных часов.
– Ну, девочки как девочки… Одежда та же?
– Почти! На одной, Кэссиди, вот эта серая кофта, старомодная, из овечьей шерсти. Но Еве я одолжила свое пальто горчичного цвета. Быстрее, Нис, пожалуйста!
Она наблюдала, как его высокая фигура встраивается в поток людей, и вскоре рыжая шевелюра исчезла за поворотом тропинки, превратившейся теперь в широкую неровную дорогу. Не в силах стоять и ничего не делать, Мэри, уцепившись за тонкий сучок корявого дерева, свесилась вниз и выискивала глазами Райана. Она подозревала, что он остался где-то на первом ярусе, но на газонах было так много народа, а ночная темнота, хоть и подсвеченная фонарями, мешала разглядеть лица как следует. Обреченно вздохнув, Мэри прислонилась спиной к тонкому стволу и дала себе минуту на размышление, решив, что просьба Ниса не сходить с места – не самая удачная идея.
***
Для Хантера это Рождество стало первым за много лет, когда он решился провести ночь вместе с толпой. Раньше он избегал общества, особенно в праздники: говорил себе, что все это глупость и блажь и в жизни нет ничего более жалкого, чем люди с горящими от восторга глазами, втайне жаждущие чуда. Но сегодня он не удержался от искушения. Оставаться в гостинице было выше его сил. Ко всему прочему, за ним увязался Джеймс.
Вызвав такси, они добрались до парка. В темноте были едва видны собравшиеся здесь люди. Хантер решил, что ничего хорошего из шоу все равно не получится – скука смертная. Пока он не очутился на незнакомой улице древнего Вифлеема. Задумка его впечатлила.
В последнее время он часто размышлял о том, что люди готовы на что угодно, лишь бы променять истинную реальность на виртуальную. Вокруг жила и дышала природа Ирландии, манящая, мощная, наполненная ветром. Но его, как и всех остальных, неумолимо влекло в какой-то придуманный город, в который мало кто из присутствующих поехал бы по своей воле. Хантер и Джеймс слонялись по Вифлеему, рассматривали прилавки магазинчиков, балконы с развешанным на них бельем.
– Черт возьми, кто это тут у нас! – Джеймс дернул Хантера за рукав.
– Неужто О’Коннелл собственной персоной? – Хантер даже не удивился: вряд ли Райан мог пропустить самую большую виртуальную проекцию в истории.
– Познакомишь меня? – спросил Джеймс, и Хантер с неудовольствием вспомнил, что наговорил лишнего про дружбу с Райаном. Но деваться было некуда.
– Я их не знаю, – спокойно сказал он.
Джеймс остановился как вкопанный.
– Тогда какого черта ты наплел Игги? И как ты собрался позаботиться о воскрешении Леоноры?
– Да мне плевать на нее, – признался Хантер. Он не отрывал глаз от Райана и двух девочек, которых Мэри беспрестанно окликала, чтобы те не отставали и не убегали далеко вперед.
– Честно говоря, мне тоже, – пожал плечами Джеймс. – Паршивая была работенка. У меня теперь другие планы. Я придумал, как срубить деньжат. Хотя ты меня сильно подвел.
– Что? – на секунду Хантер отвлекся от своих мыслей. – Как это подвел?
– Да забей, – отмахнулся Джеймс. – А что за девчонки рядом с Райаном? Неужели?..
Девочки шли впереди, в паре метров. Хантер почувствовал, что Райан и впрямь готовит миру неожиданный сюрприз в виде своих «садовых питомцев». Почти не отличимые от живых людей, они вели себя так, словно были теми, кем казались, – простыми подростками.
Заинтригованный, он почувствовал прилив адреналина, будто начал новую охоту. Но в этот раз добыча вызывала у него не азарт, как в случае с андроидами, а так, простое любопытство собаки, которая углядела парочку забавных лягушек и хочет рассмотреть их поближе. Когда Мэри, Райан и девочки выстроились в живую цепочку, чтобы не потеряться, Хантер, лица которого никто из них ни разу не видел, пристроился рядом.
– Держись, а то потеряемся. – Джеймс уже сжал руку Хантера в своей. Даже в толпе людей от него пахло цитрусовой водой.
Их тащило единой силой потока к Вифлеемскому холму, и, когда они достигли второго яруса, Хантер оказался так близко к воскресшим, что не удержался и тронул одну из них, что была поменьше. Она оглянулась и растерянно посмотрела на Хантера, отпустив руку Мэри, и вместе с Евой их понесло вбок.
– Ева, Кэссиди! – закричала Мэри.
Хантер посмотрел на свою ладонь: крупная вязка серой шерсти, чуть колючая, грубоватая, но такая теплая. Кофта как кофта. Только легкое чувство покалывания в ладони. Расталкивая людей локтями, они с Джеймсом протискивались вслед за уносимыми вверх по дороге девочками.
– Надо до них добраться, – сказал Джеймс, лавируя в потоке.
– Зачем тебе это? – удивился Хантер.
– Просто любопытно, – ответил Джеймс.
– Ева, Кэссиди, – прокричал Хантер, помахав им рукой. Они с Джеймсом приложили немало усилий, чтобы догнать их. Девочки перепугались не на шутку.
– Откуда вы нас знаете? – обернулась Ева. Все четверо теперь шли мелкими шажками вверх, стараясь не наступать друг другу на пятки.
– О! Вы меня не знаете, но я старый знакомый Райана и Мэри, – солгал Хантер.
– Осторожно, не упади! – Джеймс подхватил Кэссиди так, что она оказалась в его руках.
Они были уже на третьем ярусе, Вифлеем внизу раскрывался светом, будто волшебный лотос. Виртуальный сад зеленел, завораживал. Сад, которому неоткуда было бы взяться в пустыне, но в мире виртуальном было возможно и такое. До полукруглой стены развалин оставалось совсем немного. Хантер не решался снова прикоснуться к девочкам – они могли заметить его интерес и, чего доброго, поднять шум. Но Джеймс так и нес Кэссиди на руках.
– Я помогу вам выбраться отсюда и найти Райана, – пообещал Хантер, и четыре глаза: два серых и два зеленых – с благодарностью посмотрели на него. И тут Хантер увидел то, чего совсем не ожидал: тот же взгляд, какой мог быть у очеловеченного андроида в такую минуту. Его охватила паника. Толпа доползла до развалин, внутри которых и впрямь было нечто интересное. И тут Джеймс придумал.
– Не зря же мы сюда приперлись, – сказал он. – Ну-ка! Пропустите детей!
Он крепко ухватил Еву и Кэссиди за запястья и, расталкивая зевак, начал продираться сквозь толпу ближе к вертепу. Люди вокруг охали и возмущались, но Джеймс ничего не видел и не слышал. Он совершал механические движения руками и ногами, но все мысли его вертелись вокруг чувства покалывания в ладонях, которыми он держал тонкие ручки девочек. Он старался с точностью запомнить все ощущения.
Хантер протискивался сзади, сам не свой.
«Райан дал им не просто интеллект андроидов, а интеллект очеловеченных андроидов. Это будет скандал!» – Хантер чуть не перевалился за низкий виртуальный бордюр, ограждающий вертеп от напиравшей толпы. В паре метров на постаменте из соломы разыгрывалась сцена рождения Христа. Фигуры были огромными и яркими: ослы, пони, собаки пастушьих пород. «У кого он взял засбоившие коды? У кого же еще… Значит, Омега точно где-то в Замке».
Ева и Кэссиди скакали от радости, а Хантер, занявший рядом с ними место в первом ряду, смотрел на них и думал о том, что Райан О’Коннелл не ведает, что творит. Эта технология может сгубить весь мир. Одно дело андроиды: их внешность по закону должна быть одинаковой, к тому же люди всегда знали, что под искусственной кожей прячется хотя и высокотехнологичная, но все-таки жестянка. И даже при этом некоторые, как и сам Хантер, ухитрялись внушить себе, что перед ними стоит нечто, достойное любви. А уж эти… Они не жестянка. Их тела состоят из триллионов пикселей, подобных триллионам живых клеток человека. Пообещай людям возможность воскресить своих мертвецов, дать им разум и душу и жить с ними долго и счастливо… Ну уж нет, это будет конец света.
И Хантер, глядя на радующихся девочек, почувствовал настоящий страх перед ними.
***
Откровенно говоря, Нис не особенно рассчитывал найти девочек среди тысяч людей, заполонивших холм и улицы города. Он был высоким, и, плывя в потоке, внимательно всматривался в окружающих его людей. У верхнего яруса далеко впереди вдруг появилось и исчезло знакомое горчичное пальто. Он не раз видел его на Мэри и всегда любовался, как оно красиво оттеняет ее волосы. Минут через десять Нис уже стоял возле вертепа. Фигуры Богоматери, Иосифа, новорожденного Христа и животных, сделанные из чистого света, огромные, внушающие благоговейный трепет и восхищение, взирали на собравшихся с высоты.
На секунду Нис подумал, что девочки должны светиться примерно так же, потому что были бесконечной любовью и чистыми слезами тех, кто их оплакивал.
Широкоплечий человек с высокомерным выражением лица грубо толкнул Ниса в живот и стал протискиваться мимо него в гущу толпы.
Нис стиснул зубы, чтобы не ввязаться в разборки с наглым типом, но тут увидел Еву и Кэссиди, которую он узнал по серой кофте. Ее держал за плечи незнакомый мужчина.
– Ева, Кэссиди. – Нис протиснулся к ним вплотную и осторожно дотронулся до рукава горчичного пальто.
Девочки испуганно переглянулись.
– А вы еще кто? – как ни в чем не бывало спросил Джеймс.
– Это я вас хочу спросить! Не трогайте чужих детей, – завелся Нис.
– Девочки потерялись, я просто хотел им помочь. Я Джеймс.
– Я Нис. Нам пора. Надо вернуться за Мэри. – Он уводил девочек прочь.
Поднявшиеся на третий ярус люди проплывали мимо вертепа, и поток тек дальше, вниз, по противоположной стороне холма, спускался той же черной лентой, вытаптывая виртуальные кусты и цветы.
Весь спуск Нис практически нес Кэссиди в одной руке, а Еву крепко обхватил за талию. Так он был уверен, что никакая сила не оторвет девочек от него. По инерции поток спускался быстрее. Кто-то из потерявшихся громко звал своих, кругом мелькали планшеты и телефоны, но из-за мощностей, которые понадобились на создание такой махины, как Вифлеем, связи не было, только шумы и помехи. На газонах некоторые плакали, к деревьям жались растерянные дети, а на первом ярусе началась настоящая давка. Люди, потерявшие в толпе своих друзей и близких, не хотели снова выходить в город, вставали поперек потока, оглядывались вверх на холм, кричали, но их сносило с подножия. Еще с вершины холма Нис заприметил, где заканчивается виртуальный город, и теперь шел в этом направлении напролом. Это была единственная надежда выбраться.
Через полчаса, мокрый от пота, с растрепанными волосами, Нис стоял у капсулы. Когда они выбрались из города, им с Кэссиди и Евой пришлось долго огибать Вифлеем по периметру, кое-где двигаясь в темноте полей и дорог назад к стоянке. Девочки плелись за ним молча, лишь изредка спрашивали его, где же Мэри и Райан.
– Я оставил Мэри с другой стороны холма. Вернусь за ней, когда толпа немного схлынет. Она в безопасности, – успокаивал он.
Мимо них в потемках проходили люди, вырвавшиеся из города. Взволнованные, ошарашенные, а некоторые вполне довольные своим приключением, они двигались к стоянкам машин и парковкам прогулочных капсул. Совсем рядом сиял Вифлеем, но Нис ни разу не оглянулся ни на город, ни на сияющую над ним рождественскую звезду.
– О боже! Они идут! – Взволнованный Райан бросился им навстречу. За ним бежала заплаканная Мэри.
Нис холодно посмотрел на Райана и вытянул вперед руку, не давая ему приблизиться к Еве и Кэссиди. Он загородил их своим телом.
– Марафон бежишь? Ты, видимо, в прекрасной форме, раз смог выбраться с холма сам, – зло сказал Нис.
Мэри продолжала тихо всхлипывать. Ева и Кэссиди притихли, стоя за спиной Ниса.
– Ты вообще соображаешь, что творишь? – неожиданно обратился Нис к Мэри, проигнорировав Райана.
– Это была моя идея, – вмешался Райан. – Мы все сейчас сядем в капсулу и полетим домой. И забудем обо всем, что здесь случилось. – В его взгляде сквозило соперничество куда более серьезное и давнее, чем спор из-за девочек.
– Ничего подобного, пока хоть один из вас не признается, что вы спятили. Девочки могли пострадать!
– Прости, ты прав, мы не должны были… Это последний раз, когда мы были так безрассудны, – повинилась Мэри.
Она протянула руки к девочкам, и они, как послушные овечки, вышли из-за широкой спины Ниса к ней навстречу. Мэри повела их к капсуле, но тут Кэссиди остановилась, стремглав понеслась к Нису и повисла у него на шее.
– Спасибо, что вытащил нас с холма, – прошептала Кэссиди и поцеловала его в щеку. Смутившись, она убежала обратно к капсуле, где ее ждала удивленная Мэри.
Нис стоял как громом пораженный.
– Господи, Райан, что ты делаешь с ними? – прошептал Нис осипшим голосом. – Это не интеллект андроидов… Они чувствуют!
– А вот это уже не твое дело, – отрезал Райан. – Да, кстати, не увлекайся особенно. Скоро с ними простятся их родственники, и я сотру обеих с дисков.
Прошла всего доля секунды, пока до Ниса дошли слова Райана.
– Ах ты ублюдок! – проорал Нис и с размаха врезал Райану по челюсти. Тот упал на землю.
– Ты свихнулся! – Мэри бежала к нему, разъяренная. – Как ты смеешь!
Нис задыхался от ненависти.
– Посмотри на него! Ты так его любишь, что совсем ослепла? Этот его проект – это бред! Хуже! Убийство! Это ад на земле, и ты помогаешь ему отворять в него огромные врата. Никогда не поверю, что ты будешь так спокойно смотреть, как… – Он указал на сидящих в закрытой капсуле девочек, которые, к счастью, ничего не могли услышать изнутри. – Как этот урод стирает их со своих долбаных дисков. Они же живые! Что ты творишь, придурок! – Снова Нис смотрел на Райана, но теперь умоляюще, будто просил его отказаться от своей безумной затеи.
Но Райан, как ни в чем не бывало, поднимался с земли, стараясь держаться как можно невозмутимее.
Мэри взяла Ниса за подбородок, как делала всегда, прежде чем поцеловать его. Он покорно наклонился к ее лицу.
– Ты не понимаешь, он тоже их любит. По-своему. У него своя правда, – прошептала Мэри.
– Его единственная правда – это его гордость. Он ничем не лучше Бирна, которого так ненавидит.
Райан уже сидел в капсуле вместе с Евой и Кэссиди, приложив край майки к окровавленной губе.
Мэри забралась на заднее сиденье. Через стекло она смотрела, как фигура Ниса растворяется в темноте. Капсула поднималась все выше. Мэри тихо плакала, думая о том, что любит Ниса всей душой – за его невыносимо большое и настоящее сердце, за то, что он будет оплакивать девочек, которых знал всего лишь час. За то, что уже оплакивал их вместе с самой Мэри. Она просунула руку под длинный рукав кофты, приложила горячую ладонь к тому месту, где пульсировала набитая на запястье татуировка – половина четырехлистного клевера, и слезы катились по ее щекам.
Как только капсула приземлилась в пустоши, девочки стремглав бросились в сад. Райан и Мэри сидели молча. Вокруг было темно, только вдалеке в пещере Омеги мигал свет праздничной гирлянды.
Райан положил ладонь на ее руку. Мэри на секунду дернулась прочь, но потом передумала и сама сжала его пальцы в своих.
