Элиза Полуночная
Сила, способная изменить мир. Вера
Глава 9.
Пограничье
Just like fire, burning out the way.
If I can light the world up for just one day.
Watch this madness, colorful charade
No one can be just like me any way.
Just like magic, I'll be flying free,
I'mma disappear when they come for me.
I kick that ceiling, what you gonna say?
No one can be just like me any way.
Just like fire.
Pink – Just like fire.
Аман.
– Аман, мне кажется, это плохая идея… – девушка неуверенно потянула его за рукав.
– С чего Вы это взяли? – жрец остановился и посмотрел на неё.
Анью печально смотрела в ответ, кончики ушей грустно опустились вниз. Она неуверенно переступила с ноги на ногу.
– Может всё-таки не надо? Давай в дороге перекусим, – в глазах появились проблески надежды.
– Вы много колдовали в последние дни. Вам нужно нормально питаться. Это я как целитель говорю. Горячая еда отлично восстановит Ваши силы. И с чего вдруг такое нежелание идти обедать? – Аман внимательно посмотрел на девушку.
– Плохое предчувствие, – Анью грустно смотрела себе под ноги.
И как это понимать?
– Ну раз более конкретного объяснения у Вас нет – мы идём обедать с гвардейцами.
Аман продолжил путь в сторону полевой кухни, периодически оглядываясь на уныло бредущую за ним искательницу. Из кухонной пристройки доносился гвалт голосов. Как раз обедали солдаты. Стоило им зайти, мужчины обернулись и уставились на них, мгновенно повисла оглушительная тишина.
Анью молча прошла и села на лавку в углу одного из столов. Гвардейцы, что сидели рядом, старательно сдвинулись подальше от неё.
Странно… И что она успела вытворить, пока меня не было?
Разговоры медленно набирали былую силу. Аман подошел к повару, раздающему еду из большого котла и обернулся к столам. Аньюриэль всё также сидела на лавке, поставив локти на столешницу и облокотившись на руки подбородком. Очевидно, она даже и не думала самостоятельно озаботиться обедом.
Спокойствие и смирение… Она уже неисправима…
– Для меня и моей спутницы, пожалуйста.
Повар кивнул и взял две миски, черпая в них половником странную комкообразную серую субстанцию. После чего воткнул в это нечто ложки и протянул ему. Аман непроизвольно взял тарелки и на негнущихся ногах пошел к столу.
Это что такое?
Он поставил тарелки на стол и сел напротив искательницы. Девушка отодвинула миску от себя.
– Я ЭТО есть не буду, – она достала пару яблок из сумки и с удовольствием надкусила одно из них.
Аман перевёл взгляд с девушки на содержимое тарелки перед собой. Серая масса в миске выглядела так, словно её уже однажды ели, ложка всё также стояла, будто её только что воткнули. Есть странное нечто не хотелось. Яблоко внезапно показалось очень привлекательным и аппетитным. Он потянулся к тому, что лежало на столе, но фрукт, повинуясь магии колдуньи, укатился от него.
В кухню зашел капитан Килиан, осмотрелся и подсел к ним рядом.
– Рад что Вы оба в добром здравии. Из отряда разведчиков погибли трое. Как думаете, у нас есть шанс достать их тела из пещеры, чтобы проститься с ними по-человечески?
– Пещера обрушилась, – Анью задумчиво покрутила яблоко в руках. – Это может быть очень опасно. Да и возможно всё ещё есть угроза заражения.
– А Вы почему не обедаете, леди? – капитан посмотрел на яблоко в её руках.
– Что Вы, капитан, я как раз обедаю. Я ведь – силлин, – она улыбнулась и дернула кончиками ушей. – И человеческая пища для меня слишком непривычная.
Врёт и даже не краснеет.
– А почему тогда тарелки две? – капитан задумчиво смотрел на миски, стоящие перед ними на столе.
– Это для Амана. Он ведь почти не ел в последние дни, не спал пару ночей и потратил очень много сил на уничтожение демонического алтаря. Вы бы видели! Там даже воздух дрожал! После таких магических затрат обязательно нужно хорошо питаться! Это я как маг говорю. Горячая еда отлично восстанавливает силы! – Анью вдохновенно рассказывала о его подвигах и радостно улыбалась.
Спокойствие… Спокойствие… Жизнь – дар Руфеона. Отнимать этот дар у кого-либо грех… Даже если этот кто-то сама на это напрашивается!
Аман взял в руку ложку. От перспективы впихнуть в себя хотя бы немного этого месива сводило судорогой желудок. Жрец не был уверен, что смог бы съесть это, даже если бы от этого его поступка зависела судьба всей Акрассии.
Капитан слушал девушку и задумчиво кивал в ответ.
– Может Вам, господин Аман, ещё порцию принести?
Ложка выпала из ослабевших пальцев.
– Нет! Не нужно! Мне кажется, леди преувеличивает, – Аман посмотрел на колдунью, она довольно улыбалась в ответ. – Я не настолько устал. Я даже готов отдать одну порцию, Вы ведь тоже пришли отобедать?
– Нет, я как раз Вас и искал. Отвлекся и чуть не забыл. Пока Вас не было, мы поймали у моста юнца. Хорошо Мирта его заметила, не то был бы уже среди умертвий. Он всё крестом размахивал на мертвецов, надеялся, что это ему поможет… Делберту синяк под глаз поставил, так рвался в Леонхольд. Говорил послание передать жрецам Руфеона должен. Мы его накормили и отправили обратно, в Легрийский монастырь. А письмецо – вот оно.
Капитан положил письмо на стол, поднялся и отправился по своим делам, попутно раздавая какие-то указания. Аман взял послание со стола и сломал сургучную печать на нём. Лист бумаги был исписан кривым почерком. Кто-то явно писал в спешке.
– Что там? – Аньюриэль выглядела заинтересованной.
– Не могу разобрать почерк…
– Можно я? Я натренировалась понимать человеческие каракули пока читала атласы в архивах искателей, – она аккуратно потянула письмо из его рук. – А ты пока кушай-кушай.
– Можно было и сразу сказать, что обедать тут опасно для жизни. К чему все эти разговоры про плохое предчувствие?
– Аман, – девушка смотрела на него поверх листа бумаги, – А ты помнишь, что было вчера на завтрак?
Вспомнить он не мог, как ни старался.
– Ты вчера съел тоже самое. И даже не поморщился.
Желудок свело спазмом. Аман грустно смотрел на ужас в своей тарелке.
– И почему я тогда всё ещё жив?
– Сложный вопрос… – девушка задумалась. – Может артефакт принял это за яд и обезвредил… Или Руфеон и вправду бережет своих жрецов.
Анью пожала плечами и перевела взгляд на письмо.
– «Испрашиваю помощи жрецов Первозданного Света, во имя спасения всего сущего в Артемисе и мире, ибо близится всеобщая погибель. Панакий, монах Легрийского монастыря». А конкретнее писать нельзя? Панакий… Что-то знакомое… Я определенно слышала это имя раньше.
– «Книга знахарей». Так звали того отшельника, что смог излечиться от фетранийской язвы.
– А это разве было не во времена Второго Вторжения?
– Вот и я думаю, что это какая-то нелепица. Ему ведь тогда должно быть… Впрочем, неважно. Если жрецов нашего Ордена просят о помощи, мы приходим на помощь.
– Ну раз нас просят о помощи – выдвигаемся немедленно, – Анью встала. – А обед закончим в дороге. У меня там ещё пара груш в сумке есть.
Девушка многозначительно улыбнулась.
– Вынужден с Вами согласиться, Искатель. Раз уж вопрос зашел о судьбе мира, то на отдых времени у нас нет, – Аман улыбнулся ей в ответ, вставая из-за стола. – Впрочем, у меня есть здесь ещё одно неоконченное дело.
Они вышли с кухни, и жрец пошел к той части заставы, в которой оборудовали навес для больных. Анью шла следом, доедая второе яблоко.
– Аман, ты чувствуешь?
Он обернулся, вопросительно глядя на Аньюриэль.
– Свежий горный ветерок. Скверна, что отравляла эти земли, отступает.
Значит должно получиться.
– Помните, Искатель, я предрек скорую смерть этим людям. Возможно, я ошибся и мне удастся их спасти.
Аман прикрыл глаза, читая молитву и обращаясь к силе Света. Магия окутала лежащих на земле мужчин, очищая их тела от демонической скверны. Он опустился на колени перед одним из солдат и прикоснулся к его лбу, посылая в тело магический импульс. Лихорадка прошла, мужчина уже не бредил, а просто спал.
– Они теперь пахнут нормально, – колдунья стояла рядом, глядя на гвардейца через его плечо.
– Болезнь отступила. Язвы заживают, сейчас им нужен сон и покой.
– Ты молодец, Аман! Я знала, что ты справишься. Всё-таки ты отличный целитель! – Анью аккуратно прикоснулась к его плечу, едва ощутимо сжимая пальцы.
Аман радовался, что сейчас девушка не видит как покраснели у него щёки.
***
Они продолжали продвигаться на северо-восток, в сторону Легрийского монастыря. Анью привычно держалась по левую руку от него и что-то тихонько напевала на своем родном языке. В слова жрец не вслушивался, просто наслаждался приятным мотивом. Казалось, что между ними возникло что-то похожее на взаимопонимание. Аман уже научился определять её настроение и понял одну очень важную вещь – если девушка злится – её лучше какое-то время не трогать. Благо вспышки злости были не частыми и весьма красноречивыми. Не заметить полыхающие зелёным пламенем глаза и парящие вокруг головы в магических потоках пряди вишневых волос было невозможно. Впрочем, чаще всего Аньюриэль была беззаботно веселой. И со всей своей поразительной непосредственностью искательница умудрялась создавать вокруг себя хаос. Жизнь внутри неё полыхала ярким пламенем. Она словно горела, проживая каждую секунду своей жизни и поджигала этим огнём всё вокруг себя. Порой даже буквально.
Аман надкусил последнюю грушу.
– Искатель, почему на Вас так реагировали гвардейцы на заставе? Что Вы умудрились сделать, пока я отсутствовал?
Девушка повернулась к нему, прервав мелодию.
– Ничего. Это из-за тебя.
– Что значит из-за меня?
Аман не помнил, чтобы он делал что-то такое, из-за чего солдаты избегали бы её.
– Ты ведь просил, чтобы меня не беспокоили. Капитан, в своей манере, передал твою просьбу солдатикам, – Анью пожала плечами.
Аман снова укусил грушу. Не самый сытный обед, но лучше, чем то, что предлагали на заставе.
– Кстати, о солдатиках! – девушка с серьёзным выражением лица повернулась к нему. – Аман, а что значит «умереть в борделе»?
Он, казалось бы, уже привык к её выходкам. Но предугадать, что искательница выкинет в следующий момент, было просто невозможно. И этот вопрос застал его врасплох. Аман закашлялся, подавившись грушей.
– Я что-то не то сказала? – Аньюриэль растерянно смотрела на него.
– Вы где такого нахватались?! – негодованию Амана не было предела.
– Дозорный сказал, что мечтает умереть в борделе. Я не понимаю где это…
Её опасно даже просто без присмотра оставлять…
– Не берите в голову. Мало ли какую ерунду люди болтают.
Анью внимательно смотрела на него, о чем-то размышляя, кончики ушей нервно подергивались из стороны в сторону.
– Ну ладно, – искательница пожала плечами.
– Скоро спуск с перевала. Нужно поторопиться и спуститься до заката. Тогда к завтрашнему вечеру мы уже прибудем в Легрийский монастырь.
Аньюриэль кивнула в ответ. Взгляд девушки переместился куда-то за него. Она откинулась назад, облокотившись ладонями о круп своего коня. Аман повернулся, пытаясь понять, что могло заинтересовать искательницу. Справа от него была лужайка практически полностью заросшая небольшими золотисто оранжевыми цветами, похожими на ромашки.
– Это гелиопсисы. Капли Солнца – так, кажется, их называют в народе.
– Красивые.
Аман обернулся к ней. Аньюриэль всё также продолжала смотреть на лужайку, ярким пятном выделяющуюся на фоне однообразного пейзажа. Что такого она там видит, он не понимал. Цветы, как цветы. Однако было что-то странное в выражении её лица и улыбке… Аман натянул поводья, останавливая Тайфуна и спрыгивая на землю.
– Что случилось? – искательница посмотрела на него. Конь под ней сделал ещё пару шагов и остановился.
Жрец прошел в сторону лужайки, ища взглядом цветок посимпатичнее. Выбрав подходящий, он сорвал его и направился обратно, стараясь не поднимать взгляд. Аман подошел к сидящей верхом девушке и протянул ей цветок.
– Вот. Вам же они понравились, – Аман заглянул в её поразительно зелёные глаза.
Анью удивленно посмотрела сначала на него, потом перевела взгляд на цветок. Медленно наклонилась, аккуратно обхватывая изящными пальчиками стебелёк.
– Спасибо, – девушка ласково улыбалась ему.
Аман почувствовал, как к щекам приливает кровь и отвернулся, запрыгивая в седло.
– Нам нужно поторопиться, спускаться в темноте опасно, – он тронул коня пятками, возобновляя движение.
– Хорошо.
Она по обыкновению ехала слева от него, крутя в руке цветок с умиротворенно-счастливым выражением на лице. Дорога под копытами их коней начала постепенно уходить вниз, в сторону Пограничья.
***
Когда они спустились с перевала Солнце уже наполовину скрылось за горами. До наступления темноты осталось меньше получаса. Длинные тени горной цепи удлиняясь, накрывали лес. Аман старательно искал место для ночлега.
– Это торговый тракт. А там, где торговцы – там и разбойники.
Девушка задумчиво кивнула и прикрыла глаза. Кончики ушей поворачивались в разные стороны, а потом вдруг резко замерли. Анью вслушивалась во что-то, хмуря брови.
– Аман, я могу ошибаться… Но судя по звукам, там как раз кого-то грабят.
– Где?
– Впереди. Далековато, не могу разобрать слова. Кто-то кричит.
Аман ударил коня пятками, срываясь в галоп. Анью практически сразу догнала его, весело улыбаясь.
– Меня-то не забывай! Я, как-никак, боевая мощь нашего отряда!
Несерьезное отношение девушки к ситуации его раздражало. Где-то там погибали люди, а искательница вела себя так, словно она на прогулке и ей выпала возможность побуянить.
«Далековато» оказалось в пятнадцати минутах бешенной скачки. Они выехали на небольшую поляну посреди леса. Аман остановил коня, спрыгивая на землю и пытаясь разобраться в творящейся неразберихе. На земле лежали тела, рядом с ним горела перевернутая набок повозка. Ещё несколько полыхали неподалёку. Беспорядочно бегали люди.
Кто-то бросился на Амана, размахивая мечом. Жрец откинул разбойника волной света. Где-то в гуще событий бешено дрожали магические потоки и искрились молнии, там очевидно что-то вытворяла Аньюриэль. За неё Аман не волновался – разбойники вряд-ли были для неё серьезными врагами. Оставалось надеяться, что в творящейся суматохе искательница сможет отличить торговцев от бандитов. Он опустился на колени рядом с истекающим кровью молодым мужчиной, одетым в мантию торговой гильдии, начиная заживлять рану на его голове и посылая в его тело магический импульс в поисках других повреждений.
Аман лечил третьего раненого торговца, когда к нему подошла Аньюриэль.
– Я, так полагаю, разбойникам моя помощь не потребуются…
Доказать девушке факт ценности жизни любого человека у него никак не получалось. Она руководствовалась исключительно своим чувством справедливости. Аман не видел смысла давить на неё в этом вопросе. У них впереди долгая дорога, он успеет подобрать правильные слова, чтобы достучаться до неё.
– В Артемисе за разбой предусмотрена смертная казнь. Не вижу проблемы в том, что я исключила судебную часть.
– Вы лишаете их возможности раскаяться в содеянном.
Девушка хмыкнула в ответ и куда-то ушла. Вернулась она спустя минуту, практически волоча на себе пожилого мужчину и положила его рядом с Аманом.
– Этот совсем плох. Сердце стучит неправильно, – она положила старика рядом на траву и снова ушла.
В течении пары минут, заручившись помощью нескольких торговцев, Анью перетащила к нему всех раненых и опять куда-то умчалась. К тому моменту как Аман закончил оказывать помощь пострадавшим, она уже успела потушить все пожары, закопать где-то тела разбойников и помогала организовывать лагерь для ночевки. Жрец лишь удивленно хлопал глазами глядя на то, как какой-то молодой торговец учит искательницу устанавливать походный шатер, в котором виднелось несколько обгорелых отверстий.
– Вы очень вовремя пришли к нам на выручку, господин жрец, – к нему, опираясь на трость, подошел тот самый старик, которого не так давно тащила на своих хрупких плечах Аньюриэль. – Я – Антонио Вентрес, вожатый этого каравана… Хотя, какой уж тут караван. Всё сожгли эти ироды… Говорили мне, что дороги сейчас опасные, а я поскупился на хороший отряд наемников. Если бы не вы с госпожой волшебницей – лежали бы мы сейчас в сырой земле.
– Скупой, как известно, платит дважды, – Аман перевел взгляд на старика.
Жадность этого человека едва не свела в могилу и его самого, и его спутников.
Жрец отвернулся от торговца, ища взглядом Тайфуна. Конь был неподалёку. Аман взял поводья, ведя коня к краю купеческого лагеря, туда, где колдунья уже начала разводить костер. Охтар сам подошел к нему и пошел следом.
Рядом с искательницей продолжал крутиться молодой торговец, что-то ей рассказывая и активно жестикулируя. Девушка улыбалась в ответ, устанавливая над огнем котелок с водой. Когда он подошел к ним, Анью обернулась и радостно улыбнулась.
– Ты уже закончил с ранеными? – за ушком у неё был закреплен, невероятным образом уцелевший во всей этой неразберихе, цветок гелиопсиса.
– Да, – Аман снял с Тайфуна уздечку и принялся за крепления седла.
Торговец продолжал травить походные байки, всё то время, пока Аман чистил и поил коней. Совсем юный, не больше двадцати лет мужчина, с серо-голубыми глазами и светло-русыми волосами явно был заинтересован в искательнице. Девушка слушала, улыбаясь и периодически задавая уточняющие вопросы, продолжая готовить ужин. Аман молча прислушивался к разговору. Насколько он успел понять, караван завтра утром отправляется в Торнтон за новыми товарами, противоположную сторону от Легрийского монастыря.
– Делим, а ты давно путешествуешь, – Анью, помешивая будущий ужин, подняла взгляд на мужчину. Тот смущенно покраснел.
Аман положил седло неподалёку от костра и сел, облокотившись на него. Что бы там не готовила Аньюриэль, пахло это вкусно.
– Да разве что не с младенчества. Я – потомственный торговец. В детстве отец будил меня до рассвета, усаживал на вьючного мула, и мы шли на восток, в сказочную Юдию, где белоснежные горы сливаются с облаками. Мы везли туда мед и пряности, а возвращались с мешками туго набитыми солью… На обратном пути отец всегда сворачивал в Легрийский монастырь. Монахи принимали караван с большой радостью. Они угощали нас свежим монастырским хлебом. Самым вкусным хлебом в мире! Я с удовольствием макал в молоко.
– А какая она – Юдия? – девушка слегка наклонила голову на бок.
– Юдия. Бескрайнее плато, над головой светит безжалостное солнце, а под ногами, вместо песка хрустит соль.
– Делим! – крик от одного из соседних костров прервал мужчину. – Иди уже сюда, оставь красавицу в покое! Ты всё равно не в её вкусе!
Торговец смущенно зарделся и встал.
– Доброй ночи, леди, – он улыбнулся девушке, молча кивнул жрецу и ушел к своим товарищам.
Анью аккуратно пробовала то, что приготовила и, кивнув каким-то своим мыслям, начала раскладывать ужин по тарелкам.
– Вам не стоило поощрять юношу.
– Ты сейчас о чем?
– Вы ведь явно его заинтересовали.
– Аман, – девушка подняла на него взгляд, – не говори ерунды. Я ведь силлин. Силлины не создают пар с людьми. Разве этому тебя не учили? У этого мальчика ведь даже дара нет.
– Это я знаю, а он – скорей всего нет, – жрец взял предложенную ему тарелку.
Пахло вкусно. Аман аккуратно попробовал.
– Это куролисковый суп?
– Да, вроде даже похож на тот, что я ела в «Приюте паломника».
– А где Вы куролиска нашли? Они ведь здесь не водятся.
– Торговцы предлагали мне деньги за убийство разбойников, но я отказалась. Так что они принесли мешок припасов. Там я и нашла вяленое мясо. Делим объяснил, как его готовить.
– Получилось отлично!
– Спасибо! – девушка довольно улыбалась. – Аман, а в монастыре будет хлеб с молоком?
– Вы хотите хлеба?
– Ага. Это ведь самый вкусный хлеб в мире! Хочу попробовать! – она смотрела на него своими удивительными изумрудными глазами.
Ну точно дитё…
– Думаю будет.
В котелке медленно закипал травяной сбор. Аман смотрел на звёзды, вдали от городских огней они казались ярче. Аньюриэль что-то записывала в какую-то книжку в переплете из грубой кожи. Где-то там о чем-то переговаривались торговцы, по счастливой случайности и благодаря своевременному вмешательству никто из каравана не погиб. Аман думал о том, что их ждёт завтра, по приезду в монастырь. О какой такой опасности писал тот монах Панакий? Имеет ли он какое-то отношение к тому Панакию из «Книги знахарей»? Ответов на эти вопросы у жреца не было. От размышлений его отвлекло ощущение колебания магических потоков.
Анью воткнула цветок гелиопсиса в землю и сейчас, прикрыв глаза, что-то колдовала. Стебель начал расти, на нем появилось несколько новых листьев и даже пара бутонов.
– Что скажешь? Жалко, если он погибнет, пусть растёт. Условия здесь должны быть подходящие.
– Вы не устаете поражать меня своими способностями. Думаю, через пару лет здесь будет красивая лужайка.
Искательница улыбнулась в ответ и полезла в сумку, доставая одеяла. Одно из них отправила с помощь магии к нему. После чего воткнула свой посох в землю и навесила на него заклинание сигнального контура.
– Ты как хочешь, а я набегалась за последние дни. Ану исилмэ слиг’нэ ле маур, – она свернулась под одеялом в клубок. (* Пусть лунный свет бережет твой сон. *)
Аман смотрел на этот странный свёрток и поражался тому, как она умудряется это делать.
При желании она могла бы уместиться в походном рюкзаке…
– Спокойной ночи.
Под одеялом что-то едва заметно дернулось в ответ, скорее всего это был кончик её уха.
***
Солнце клонилось к закату. Аньюриэль ехала рядом, к чему-то прислушиваясь. Аман не отвлекал её. Если искательница начинала относиться к чему-либо серьезно – это не предвещало ничего хорошего.
– Знаешь, Аман, боюсь хлеба с молоком не будет…
– Что не так?
– Снова этот запах, – Анью хмурилась, кончики ушей нервно подрагивали.
– Но мы ведь уничтожили алтарь!
Девушка не ответила, внимательно осматриваясь по сторонам. Лес закончился, и они увидели холм и тёмные стены Легрийского монастыря. Аман понял, что сбываются его худшие опасения – над монастырем вился дым погребальных костров. Под своды Легрийского монастыря они въезжали под аккомпанемент кашля и горячечного бреда. Мимо суетливо пробегали монахи, кто с повязками, кто с тазами воды. Никто не обращал внимание на вновь прибывших.
– Я пойду поищу отца настоятеля, – Аман спешился.
Девушка задумчиво кивнула в ответ и легко соскользнула со спины своего коня. Жрец шел по внутреннему двору, осматриваясь. Казалось, что нет ни одного угла, где не лежал бы кто-то больной. Ситуация была хуже, чем на северной заставе. Кулон на груди медленно нагревался. Аман подошёл к одному из монахов.
– Моё имя Аман. Я из Ордена Первозданного Света. Мы получили просьбу о помощи. Могу я поговорить с отцом настоятелем?
– У настоятеля Лемиара жар. Он еле на ногах держится, а все твердит «кто-то должен перевязать их гнойные раны»… Я – Алед, сейчас я пытаюсь хоть как-то поддерживать здесь порядок, но посмотрите вокруг… – мужчина развёл руки в стороны. – Лазарет нашего монастыря заполнен. Нам негде размещать больных, а их всё больше. В придачу к этому, по монастырским угодьям бродит нежить. Мертвые поднимаются из могил, и кладбищенская мгла саваном укрывает землю. Неужели Боги отвернулись от нас…
К ним тихо подошла Аньюриэль и остановилась рядом. Монах Алед окинул её внимательным взглядом, оценив одежду и задержавшись взглядом на кончиках ушей, торчащих из распущенных волос, его глаза удивленно расширились. Видимо силлины не были частыми гостями в Легрийском монастыре.
– Я постараюсь помочь вам, – Аман не знал, что именно, но понимал, что сделает всё, что в его силах.
– Если сможете – уговорите отца-настоятеля хоть немного отдохнуть, а мы с братьями приглядим за болящими. Он всё говорит о монашеском долге и обете, но я видел, как он кашляет кровью. Боюсь, что настоятель Лемиар уже сам болен…
Монах двинулся дальше, Аман пошел следом за ним. Рядом бесшумно шагала Аньюриэль, внимательно слушая их разговор, но не вмешиваясь.
– Что требует от нас монашеский обет? – продолжал тем временем брат Алед. – Быть утешением для страждущих, когда ни совет знахаря, ни сила лекарств не способны их исцелить. Наш долг требует презреть телесный недуг, ибо мы печемся о спасении духа… Наш монастырь превращается в кладбище. Скоро всё порастет фетранийским хвощем, как поросли им окрестные угодья. И только мертвые будут бродить по мрачным коридорам.
Аман посмотрел левее и замер. Искательницы рядом уже не было. Он резко обернулся назад. Аньюриэль стояла в десяти шагах от него, замерев в одном положении, словно статуя и смотря куда-то на больных.
Жрец вернулся к ней и остановился, внимательно смотря на девушку. Её лицо не выражало совершенно ничего. Только радужка глаз словно потемнела, перестав быть такой ясно изумрудной. Это было странно, такой Аман её никогда прежде не видел.
– Искатель?
– Она не дышит. И сердце не бьется, – Анью даже не обернулась на него.
Аман проследил за направлением взгляда колдуньи. На устланных на земле тряпках, среди других больных, лежала девочка лет восьми. Не было сомнений, что Анью говорила именно о ней. К ним подошел брат Алед и остановился рядом.
– Какой должна быть сила духа, чтобы не сломиться, когда невинная малютка, вся в струпьях и язвах, хватается за край твоей рясы и жалобно зовёт папочку? – монах продолжал рассказывать о печальной ситуации в монастыре. – А ты знаешь, что её отца больше нет… Этот мужчина, он кричал так долго и так… Люди так не кричат.
Аман слушал брата Аледа и смотрел, как глаза Аньюриэль становятся всё темнее, приобретая оттенок сосновой хвои. Что-то сейчас с ней происходило, он не знал, что именно, но интуитивно понимал, что ничего хорошего.
– Где монастырские угодья? – Анью резко обернулась к монаху.
– Из ворот и на запад. До ветряных мельниц всё наши садовые угодья, – брат Алед растерялся, не ожидая такого вопроса.
Анью кивнула в ответ и развернулась в сторону ворот.
– Что Вы собираетесь делать? – Аман схватил её за руку.
– Отпусти.
– Искатель, что Вы задумали?
– Аман, не ходи за мной сейчас, – пугающий, абсолютно ничего не выражающий голос.
Жрец понял, что она в ярости. Это были не те яркие вспышки злости, которые были такими же скоротечными, как и выразительными. Её внутренний огонь словно превратился в лед. Или это было ледяное пламя… Он разжал пальцы, смотря на спину удаляющейся девушки, не зная, что ему делать. С ней ведь всё будет в порядке? Отпускать Анью одну, в ночь, туда где бродят умертвия он не хотел. И хоть разумом Аман понимал, что она может защитить себя, в груди было как-то неспокойно.
~Дети для моей расы – дар богов…~
Это из-за той девочки?
– Куда она направилась? – брат Алед удивленно смотрел то на него, то на медленно закрывающиеся створки ворот, в которых скрылась хрупкая фигурка девушки с вишневыми волосами.
– Полагаю, что уничтожать умертвия.
– А она справится?
– Если не справится она, то не справится никто, – Аман глубоко вздохнул, стараясь вернуть себе душевный покой. Не помогло. – Давайте начнем с отца-настоятеля…
Монах кивнул в ответ.
***
Это было странно. Аман не понимал, что он делает не так. Его магия снова не действовала. Улучшения наступали, но ненадолго. Болезнь не желала отступать. Он снова был абсолютно бессилен. Это угнетало.
Аньюриэль отсутствовала уже больше часа, и Аман разрывался между необходимостью помогать монахам и тревогой за девушку.
– Господин Аман, там, в монастырских угодьях… – брат Алед подошел к нему и странно теребил рукав своего облачения.
– Что там? – волна тревоги билась в плотину здравого смысла.
Не стоило отпускать её одну.
– Я не знаю… Может Вы скажете, нормально ли это…
Аман побежал в сторону западной галереи и распахнул настежь ставни ближайшего окна. Равнины внизу полыхали ярким алым пламенем.
Она разошлась не на шутку.
– Там весь наш урожай… – брат Алед грустно смотрел в соседнее окно, на его лице отражались отсветы пламени.
– Боюсь остановить её сейчас попросту невозможно…
В небо над монастырскими угодьями ударил огромный столб пламени. Беспокойство внутри набирало обороты.
Как бы она саму себя не выжгла.
– Я напишу в Орден, они вышлют обозы с провиантом. Сейчас гораздо важнее справиться с заразой и не допустить её распространения.
Аман развернулся, собираясь вернуться во внутренний двор и продолжить помогать больным, но сделав пару шагов замер и обернулся к монаху.
– Брат Алед, если есть возможность – приготовьте для леди Аньюриэль комнату. После такого ей нужно будет время на восстановление сил и отдых.
– Хорошо. Я сейчас распоряжусь.
Жрец бросил последний взгляд на окно, всматриваясь в полыхающие внизу поля.
Надеюсь ты знаешь, что делаешь…
Она пришла спустя полчаса. Аман не слышал, как искательница подошла к нему сзади, но почувствовал, когда она легко прикоснулась к его плечу. Он обернулся, смотря в её печальные изумрудные глаза.
– Вы не ранены?
Девушка лишь молча покачала головой. Аман поднялся с земли и прикоснулся к её плечу, посылая в тело магический импульс в поисках каких-либо травм. Легко вылечил пару синяков и ободранную коленку.
– Брат Алед обещал приготовить для Вас комнату. Отдохните пока.
– А ты?
– Я не могу помочь этим людям, – Аман тяжело вздохнул. – Моя магия не помогает. Им становится легче на краткий промежуток времени, но потом всё становится как прежде, а то и хуже. Боюсь, что сбываются мои худшие опасения, Искатель. Мы думали, что выкорчевали заразу, но она пустила корни слишком глубоко и разрослась, как фетранийский хвощ. Болезнь въелась в землю, отравила воду и воздух.
– Мы справимся с этим, – девушка твердо посмотрела на него. – Не бывает безвыходных ситуаций, Аман.
– Сейчас Вам нужен отдых.
– Хорошо, – Аньюриэль подошла вплотную, утыкаясь лбом в крепление его плаща. – Прохладно…
Сердце пропустило удар. Аман резко отодвинул девушку, кладя руку ей на лоб. Даже сквозь кожаную перчатку чувствовалось какая горячая у неё кожа. К горлу подкатила волна тошноты.
– О, Руфеон! Этого только не хватало…
– Со мной всё в порядке, Аман, – девушка едва заметно улыбнулась. – Я не заболела. Артефакт защищает. Просто в последнее время слишком много огненной магии и пошел элементальный перекос. Ничего не поделаешь – нежить и язвенные коконы лучше всего уничтожаются огнем. Это не опасно, само пройдет.
– Вы уверены? – беспокойство внутри никак не хотело униматься.
– Да, всё хорошо. К утру пройдет.
Брат Алед подошел к ним.
– Леди Аньюриэль, мы подготовили для Вас комнату.
– Ладно, – Анью удивленно посмотрела на монаха, после чего перевела задумчивый взгляд на жреца. – Аман, не забывай, что тебе тоже нужно отдыхать.
Девушка пошла вслед за монахом. Отдыхать Аману было некогда. Вокруг было слишком много тех, кто нуждался в его помощи…
***
Аньюриэль.
Она медленно открывала глаза. В коридорах монастыря кто-то топал.
