полная версия

Яна Кроваль
Беглянка

ГЛАВА 12. Уговор

– Чай, кофе? – пропустив меня вперёд, гостеприимно спросил Арен.

– Вообще, хотелось бы чего-нибудь покрепче, но если выбор стоит так… Давайте чай.

– Сейчас сделаю, – понимающе улыбнулся капитан. – А вы пока присаживайтесь… Аля, – замявшись, добавил он.

Однако меня его оговорка ни капельки не смутила. Я помнила, что при очередной пересадке – кажется, на пятый или шестой корабль – мне не дали нормально выспаться и в результате я случайно представилась своей воровской кличкой. А утром исправляться было уже поздно… Благо, ничего смертельного данная ошибка не сулила. Неприятно, конечно, что бабочки передали мотылькам именно этот вариант обращения – но я предпочла не акцентировать на нём внимания, молча прошла к столу, вызвала из пола табурет и приготовилась ждать.

– Кстати, совсем уж крепких напитков мы тут не держим, – доверительно поведал Арен, поставив передо мной чашку с подозрительно светлой жидкостью. – Слишком большой соблазн.

Приняв информацию к сведению, я осторожно придвинула чай и принюхалась.

– Натуральный успокоительный сбор, – в ответ на мои действия сообщил капитан. – Выслушав ваше пожелание, я решил, что такой вариант будет сейчас как нельзя кстати. Всё-таки в рубке вы серьёзно понервничали. Да и разговор, похоже, будет не из лёгких.

Решившись, я аккуратно отхлебнула обжигающей воды со стойким запахом трав и непроизвольно скривилась.

Противное ароматное сено.

– Почему вы так решили? – отставив чашку, вопросительно посмотрела на собеседника. – Что разговор будет трудным?

– Потому что вы явно не желаете прятаться в монастыре, а я собираюсь уговорить вас не совершать глупостей.

– Простыми уговорами тут не поможешь.

– А логикой? Её вы одобряете?

И я задумчиво прикусила губу.

Разумеется, правильно обоснованные доводы с раскрытием всех аспектов обсуждаемого вопроса могли меня убедить. Одна проблема – никакие, даже самые разумные аргументы, прозвучавшие из уст Арена, не исключали обмана. Ночной мотылёк не скрывал своего умения переворачивать всё с ног на голову, поэтому я ни на грош не сомневалась – мои старания ничего не изменят. Он всё равно непременно утаит что-нибудь важное… И оттого предстоящий разговор откровенно пугал.

– Да вы пейте, пейте, – вырвал меня из задумчивости капитан.

– Туда что-то добавлено? – сморгнув, я с подозрением покосилась на чашку.

– Ничего такого, о чём вы могли сейчас подумать, – снисходительно усмехнулся мой собеседник.

Не скажу, что я ему не поверила, но на всякий случай зареклась притрагиваться к непривычному напитку и на всякий случай даже отодвинула его в сторону. На что Арен улыбнулся ещё шире, однако предпочёл промолчать.

– Итак, давайте перейдём к нашему основному вопросу, – вместо этого сказал он. – Почему вы не хотите укрыться в монастыре?

– Потому что не желаю становиться послушницей. Религия меня не интересует.

– Так никто и не собирается вас неволить! Поживёте немного, отдохнёте, успокоитесь… А там, может, и проникнетесь.

– А если нет?

– Тогда улетите, – пожал плечами капитан.

Я презрительно фыркнула:

– Как-то не верится.

– Ну и напрасно. Кому надо держать вас там насильно? Это не тюрьма, а вполне самодостаточная колония. Маленькая, но самодостаточная…

– Это секта, – строго поправила собеседника.

– Как и большинство колоний, – в тон мне парировал мотылёк. – И нахлебники им не нужны.

– А вот я в этом не уверена, – заявила, припомнив Жельяна с его несчастными женщинами. Или Империю с её маниакальным стремлением поработить каждого, кто окажется рядом. – Всё-таки о монастырских колониях имеется слишком мало информации в открытом доступе. И я никогда не слышала, чтобы оттуда возвращались…

– Конечно, не слышали! Ушедшим нет никакого смысла распространяться о том, где они всё это время прятались. Ведь многие попадают в монастыри не от хорошей жизни. И, восстановившись, в большинстве случаев, снова вступают в борьбу. Немудрено, что они оставляют себе проверенный путь отступления.

Возразить было нечего. Арен выстроил действительно логичную цепочку событий… И всё-таки соглашаться не хотелось. Моя интуиция по-прежнему была категорически против участия в данной авантюре!

– Поверьте, вам не следует сомневаться в моих словах, – продолжал вещать капитан. – Я говорю чистую правду. Потому что в своё время тоже начинал новую жизнь именно в монастыре. Там меня обогрели и успокоили, дали выговориться и выслушали. Поддержали. Там я познакомился с жизнью без страха и впервые испытал радость. Узнал, какова на вкус любовь человека к человеку, обрёл свою первую семью. Настоящую. А потом создал вторую. Здесь.

– И не жалеете?.. – неожиданно для самой себя спросила я.

– О том, что улетел? – понятливо уточнил мотылёк. – Очень редко. Но тут я наконец-то обрёл смысл существования. Нашёл цель, ради достижения которой стоит бороться.

– И какую же?

– Помогать другим. Спасать таких же несчастных, предоставлять им выбор, – Арен лукаво улыбнулся. – Уговаривать неуверенных.

И губы сами собой расплылись в ответной улыбке.

– Я был одним из основателей касты ночных мотыльков. И постарался сохранить здесь атмосферу, близкую к той, в которой в своё время сам смог восстановиться и воспрянуть духом.

– Значит, там так же уютно, как среди бабочек?

– Лучше! Много лучше. Спокойнее, теплее… Это сложно представить, но в монастырях семьи ещё сплочённее, чем здесь. Потому что там царит покой.

До сих пор аргументы звучали вполне вразумительно… Однако сдавать позиции было ещё рано.

– Получается, многие оттуда начинали?

– Да. У нас своего рода сеть. Тайная, разумеется. Сила, о которой вселенная пока не в курсе.

И стало понятно, почему я добиралась до конечной точки таким извилистым путём… Я не просто запутывала следы, я шла по давно изведанной тропе, по которой проходили многие и многие до меня.

– А вы собираетесь когда-нибудь заявить о себе? – с любопытством посмотрела на собеседника.

– Вряд ли. Мы не сможем распространить свои представления о жизни по всему космосу. Всё-таки миром в большей степени правит жестокость, основанная на силе. Она эффективнее взаимопонимания и поддержки, потому что навевает на людей страх, за счёт которого ими становится очень легко управлять…

Нда. Под этими словами я была готова подписаться кровью.

– А раз открыто сражаться за свои идеалы бессмысленно, то нечего и выходить из тени, верно? – оставив печаль, с наигранным энтузиазмом воскликнул Арен. – Мелкими добрыми деяниями мы принесём значительно больше пользы.

Я согласно покивала, думая, впрочем, совершенно об ином.

– А вы не думали принять чью-то сторону? Объединиться, чтобы покончить с самыми явными рассадниками зла?

– И вы туда же, – горько вздохнул капитан.

Притом с таким очевидным осуждением, что я невольно поджала губы и отвернулась.

– Не обижайтесь, – тихо попросил Арен. – Не стоит. Мне хорошо понятны ваши чувства. Все сначала требуют от нас участия. Как только приходят в себя – сразу вспоминают о мести и просят нас присоединиться к их, несомненно, священной войне. Встать на их сторону. Пытаются доказать, что это дело правое… Только они забывают, что все мы из разных мест. И каждый прошёл через ад. Выходит, что в наших бедах виноваты не конкретные планеты или группировки, а отдельные личности. Звери… Которые, впрочем, иногда сбиваются в более крупные стаи.

– И их вы тоже не уничтожаете?..

– Прощаем. Забываем об их существовании, как они забывают о нашем.

– Что, прямо-таки все?.. – удивилась я. – Не верится. К вам ведь тоже попадают разные люди.

– Разумеется. Но такие долго не задерживаются. Они уходят сами, понимая, что им тут место.

– И молчат о том, что видели и слышали?

– Конечно.

– Почему?

Капитан сочувственно посмотрел на меня:

– Я бы хотел сказать, что они проникаются нашим духом и стараются сохранить его для других… Но увы, большинству покинувших нас плевать на тех, кто их приютил.

– Значит, вы стираете им память? – осторожно предположила я.

– У нас нет такой возможности.

Я гулко сглотнула:

– Убиваете?..

Арен отрицательно покачал головой.

– Тогда что?

– Ничего. Мы не уподобляемся тем, кого считаем недостойными.

И я, не выдержав, вскочила на ноги.

– Вы издеваетесь?! – вопросила в гневе. – Прекратите играть со мной! Если всё, что вы тут мне сообщили – правда, то о вас давно должны были рассказать! Хоть кто-то!

– Однако это правда. И никто посторонний о нас не знает.

– Тогда объясните, как так получается?! Неужели вам помогают высшие силы?..

Это было единственным оставшимся у меня вариантом. Иначе мне самым наглым образом лгали прямо в лицо.

– Разумеется, нет, – на полном серьёзе откликнулся мой собеседник. – Это было бы не очень умно. Никто из воспитанников монастырей, конечно, не сомневается в их существовании какого-то высшего разума, недоступного нашему ограниченному восприятию, но каждый из нас знает, что боги не любят вмешиваться в естественное течение жизни.

Окончательно запутавшись, я тяжело опустилась обратно на табурет и уткнулась лицом в руки.

– Ничего не понимаю, – призналась устало. – Если вы доверяетесь всем подряд, как вы умудрились сохранить независимость?

– А кто сказал, что подряд? В большинстве случаев мы сообщаем только место назначения – один из полусотни связанных с нами монастырей – и ничего больше.

Я удивлённо взглянула на Арена:

– А уговоры?..

– Чаще всего они не требуют таких подробностей. Пара добрых слов и возможность выбора – этого достаточно. Обычно люди попадают к нам слишком разбитыми, чтобы ждать большего. Им необходимо лишь спокойствие и уверенность в завтрашнем дне. И мы это предоставляем.

Отчаявшись разобраться в объяснениях своего собеседника, я взяла в руки давно забытую чашку и залпом выпила практически остывший отвар.

– А я? – скривившись, вновь посмотрела на капитана. – Зачем вы раскрыли свои карты мне? Действительно рассчитываете, что я останусь с вами? Уверены в этом?

– О нет! – негромко рассмеялся Арен. – Я ни в чём не уверен. Просто вижу в вас некоторое количество рассудительности.

– Благодаря которой я упрямо не соглашаюсь на ваше предложение?..

– Именно. Только вы уже согласны. Потому что понимаете – это шанс перевести дух и полноценно отдохнуть перед решающим броском. А если вы не воспользуетесь им сейчас, то следующего можете уже и не дождаться…

Увы, как ни тяжело было это признавать, здесь он был абсолютно прав. И пусть опасения у меня оставались – уж больно легко ночной мотылёк поведал мне секреты своих товарищей – я собиралась попытать счастья. Высадиться в монастыре, осмотреться… А потом уже решить, как быть дальше.

Да, мой опыт подсказывал, что нормальные люди не отличаются альтруизмом. Однако Арен не походил на обычного человека. Да и то, что мне довелось наблюдать среди бабочек, тоже вряд ли было обманом. И чем дольше я вспоминала их трепетное отношение друг к другу, бесконечное уважение и заботу о каждом члене экипажа, вне зависимости от возраста, должности и характера, тем сильнее убеждалась – они не притворялись. Поддерживать подобную атмосферу сутки напролёт не смогла бы ни одна, даже самая сплочённая труппа профессиональных актёров. Кто-нибудь из них непременно бы сорвался. Плюнул бы на деньги и показал своё истинное лицо… А бабочки ни на секунду не заставили меня усомниться в своей искренности.

– Хорошо, – наконец улыбнулась я. – Пусть будет по-вашему. На первый взгляд всё не так уж и плохо.

– На второй и третий тоже, – одобрительно кивнул капитан. – Честное слово.

– Верю, – практически не покривив душой, отозвалась я. – Хотя подставлять всё-таки никого не хочется. Особенно вас.

– Не подставите. Мы привыкли рисковать, – отмахнулся Арен. – К тому же у нас большой опыт ведения подобных дел. И пока никто нас не вычислил.

Я грустно усмехнулась.

Когда-то я рассуждала точно так же. Постоянно искушала судьбу и была уверена, что никогда не попадусь. А теперь выяснилось, что мне даже скрыться самостоятельно не под силу…

– Просто пока у вас не было по-настоящему опасных врагов, – вздохнула. – Противников, готовых убивать людей и стирать в порошок целые планеты, лишь бы добиться желаемого. Поверьте, ваш мир им на один зуб.

Я говорила от чистого сердца. Хотела предупредить, уберечь… Но мой собеседник сделал другой вывод.

– Вы потому и сбежали, не попросив поддержки у друзей, что перешли дорогу весьма влиятельным людям? – неожиданно осведомился он. – Чтобы не затянуть их вместе с собой?

И я на мгновение потеряла дар речи.

Откуда капитану ночных мотыльков стало известно про кого-то, способного мне помочь? Случайное попадание в цель? Или он всё-таки служил Диктатору, а я совершила непоправимую ошибку, приняв его предложение?

– Нет, не поэтому, – возразила, справившись с секундным шоком. – Просто в моей ситуации попросить одолжения у знакомых – значило сделать себе только хуже.

– Вот оно как… – задумчиво нахмурился Арен. – Прекрасно понимаю вашу боль и очень сочувствую. Предательство друзей трудно пережить. И я рад, что вы сумели сохранить твёрдость духа.

– Да никто меня не предавал! – громко воскликнула я, до глубины души возмущённая самой мыслью, что Лауль мог так со мной поступить. – Скорее наоборот – это они ввязались куда не следует, а я просто попала за компанию. И моё отсутствие должно облегчить им жизнь. Дать свободу действий и привести к победе.

– А вы уверены в этом эффекте? Не окажется ли, что ваше исчезновение с игральной доски противник обставит в свою пользу?

И я чуть воздухом не поперхнулась, наповал сражённая удивительной меткостью собеседника. Потому что своим вопросом он, сам того не подозревая, попал в яблочко.

Я настолько сильно мечтала лишить императора его главного козыря, что отказывалась задумываться о другой стороне медали. Хотя подобные мысли у меня проскакивали, и не раз… Впрочем, было ещё не поздно всё исправить. Например, послать весточку Инквизитору и сообщить, что я жива и здорова. Тогда он бы получил дополнительное преимущество перед отцом… Однако это было слишком опасно – доверять кому-то, опять рискуя попасться… Нет. В таком случае лучше оставить всё как есть и позволить Лаулю поверить диким россказням своего отца. Скажем, что я погибла при разгерметизации шлюпки. Или до сих пор сижу в плену, если Диктатор захочет скрыть от сына факт моего побега. Правда, при подобном раскладе Инквизитор наверняка попытается снова осторожно меня вытащить, вместо того, чтобы действовать на поражение – и опять попадётся…

Шарк! Как же сложно было выбрать!

Тряхнув головой, я подняла глаза на капитана и наткнулась на тёплый понимающий взгляд. Он располагал к себе – и мне почему-то безумно захотелось броситься ему на шею, расплакаться и рассказать всё-всё-всё, с самого начала… Но я сдержалась, несколько раз моргнула, отгоняя непрошеные слёзы, и отвернулась.

Собственно, этого от меня и добивались. Арен намеренно провоцировал меня, поочерёдно нажимая на разные рычажки моей души, чтобы выяснить, какой самый действенный. И он его нашёл. И дёрнул со всей силой. Чтобы я забылась и раскрыла ему свою душу… А затем рассказала историю, которую весь этот неполный месяц хранила в строжайшей тайне.

– Это нечестно! – выдавила, с трудом сдерживая эмоции.

Чувствовать себя обманутой было очень неприятно. Пожалуй, мне давно не было так больно. Обида затопила меня с головой, и теперь мне хотелось лишь поскорее добраться до колонии Святого Змея, чтобы навсегда покинуть этот корабль. И никогда больше не встречаться ни с бабочками, ни с мотыльками.

Уж лучше с головой окунуться в неизвестность, чем постоянно выискивать в словах собеседника скрытые мотивы.

– Простите, Аля, – виновато протянул капитан. – Я не планировал на вас давить. Просто мне было необходимо понять, кто вы на самом деле…

– Хотели убедиться, что у меня тайна вашей касты будет в безопасности?.. – всхлипнув, бездумно протянула я.

Мой собеседник тихо вздохнул:

– Не совсем. Я хотел убедиться, что вы именно та женщина, которой представились… В общем, неважно. Предлагаю отложить эту тему до лучших времён. Вы очень устали. Вам следует отдохнуть.

Но мне было уже всё равно. Отныне я не желала вести никаких разговоров и не хотела ничего знать.

Пожалуй, я и правда сильно вымоталась…

ГЛАВА 13. Монастырь

– Как нет?! – я едва удержалась от крика. – Что, совсем?! Ничего?!

– Абсолютно, – кивнула настоятельница.

– Ни одного, даже самого завалящего кораблика?..

– Ни одного.

– И шлюпки?

– Нет.

Это был провал.

Улететь невозможно. Совершенно. Категорически. Никак.

Сердце пропустило удар и забилось в припадке.

– Да как вы вообще живёте?! – вырвалось из самой глубины души.

Удивительно, но никто не воспользовался практически уникальным шансом промыть мне мозги. Все продолжали молча уплетать свою кашу… Кроме Нараи – той самой пресловутой настоятельницы.

– А у нас всё есть, – с дружелюбной улыбкой, уже набившей мне оскомину, откликнулась она. – Всё необходимое мы создаём сами: выращиваем, собираем, готовим, производим. Включая ткани, одежду и обувь.

Что не стало для меня откровением. С данной стороной проживания в монастыре я уже успела познакомиться. Меня ещё в первый день пребывания попросили нарядиться пугалом. А потом, чтобы я не ела паёк даром, приставили к местной швее – штопать прохудившиеся балахоны и учиться творить… Если это вообще можно было так назвать.

– Поэтому нам незачем куда-то летать, – откусив кусочек хлеба, продолжила Нарая. – Единственное исключение – когда кто-то изъявляет желание вступить в наши ряды. Но и тогда необходимости обращаться за помощью нет – друзья всегда с удовольствием доставят новенькую в монастырь. Совсем как тебя, – улыбнулась женщина.

В ответ я обречённо закатила глаза, на все лады костеря хитрюгу Арена.

Не обманул, нет. И не предал. Всего лишь недоговорил. Но как! Он настолько мастерски обвёл меня вокруг пальца, что мне даже сказать ему было нечего… Впрочем, на фоне ухищрений умудрённой опытом настоятельницы манипуляции ночного мотылька не стоили и выеденного яйца.

Увы, в деле деликатного промывания мозгов Нарае не было равных. Если бы я вовремя не догадалась прекратить споры – уже через пару дней согласилась бы принять постриг. А так, вспомнив все невольничьи навыки, сначала перестала реагировать на провокации, а потом и вовсе замолчала. Насовсем. И монахини, немного побившись в возведённую мной стену отчуждения, всё-таки отказались от попыток наставить меня на истинный путь. Словно и правда уважали чужие желания… Вот только в действительности им было просто некуда торопиться!

Время ломает медленнее, зато надёжнее… Однако, как ни странно, боли от осознания всей глубины той пропасти, в которую я прыгнула, не было. По крайней мере, в общепринятом понимании. Ни физической, ни моральной. Как и обиды на Арена.

Почему-то мне совершенно не хотелось ему мстить. А вот колонию я бы взорвала с удовольствием. Вместе со всеми монахинями. Или сломала бы что-нибудь. Что угодно – лишь бы выплеснуть переполняющие меня эмоции! Но, к сожалению, я не имела на это права. Мне даже покричать было нельзя. И поплакать. Потому что первый шаг к поражению – это признание. Конец борьбы… А я не собиралась опускать руки!

Из любой ситуации можно найти выход! Главное – не сдаваться!

– Хорошо, – отставив истерику на тему своей излишней доверчивости некоторым ночным мотылькам, сказала я. – Как часто они прилетают?

– По-разному, – Нарая неопределённо повела плечами, элегантно проглотив очередную ложку бурой каши. – Порой каждые две недели заглядывают, а иногда годами не появляются. Как пойдёт.

И во рту окончательно пересохло.

Похоже, я не просто рисковала застрять на этой шарковой планете. Судя по всему, мне предстояло родить тут сына, а то и вовсе воспитать из него мужчину, если в ближайшем будущем не подвернётся спасительная возможность смотаться!

Кошмарные перспективы. Перед глазами будто наяву пронеслись картинки далёкого будущего, на которых молодой Лауль с моими чертами лица охмурял престарелых монахинь… Брр!

Зажмурившись, я отогнала пугающее видение и залпом выпила стакан воды.

А ведь ещё существовали бюрократические проволочки! Оформить документы на ребёнка, родившегося неизвестно где и непонятно от кого та ещё эпопея… Однако здесь на помощь мог прийти генетический тест, который бы чётко установил наше родство. А остальное – мелочи, недостойные внимания… И всё же они огорчали.

– А можно с кем-нибудь связаться? – хмуро посмотрела на собеседницу. – Попросить сделать небольшой крюк и забрать меня?

– У нас нет контактов с внешним миром. Они нам не нужны.

На другой ответ я и не рассчитывала.

– Даже с бабочками или мотыльками? – осведомилась вяло.

– Даже.

Ну, разумеется. Вот что значит «абсолютно» автономная колония. Мир рухнет, а здесь об этом никто и не узнает. Человечество вымрет, а монастырь будет мирно существовать дальше… Словно консервированные креветки в жестяной банке. Я видела муляжи в музее и не могла не признать нашего сходства. Они ведь тоже прекрасно существовали и не нуждались в помощи извне… До тех пор, пока у них не заканчивался срок годности. И тогда всё моментально протухало… Совсем как мои мечты и надежды.

Ведь для всех я погибла, а на деле… Лучше бы и вправду умерла. Самой мучительной смертью из возможных.

– Не расстраивайся, – придвинулась ко мне молодая девушка-послушница. – Ты очень быстро забудешь о прошлом. Там, за пределами монастыря, нет ничего хорошего. Только боль, жестокость и страдания. А здесь тихо и спокойно. Как в раю.

Расстроенная, я механически кивнула и молча опустила взгляд в тарелку.

Покориться? Никогда! Но смириться со своей участью мне всё же пришлось.

***

Так прошло несколько месяцев. Я сидела у окна и шила. Руки работали сами по себе, позволяя мыслям гулять настолько далеко, насколько хватало моего могущества. Однако с каждым днём его становилось всё меньше…

Время неумолимо текло вперёд, обтачивая меня секунда за секундой и приводя мнимую покорность в настоящее смирение. Я ничего не могла сделать, а между тем ждать становилось всё труднее. Надежды таяли прямо на глазах, мечты о свободе уносились прочь, желание бороться постепенно ослабевало, и жизнь в монастыре уже не казалась такой пресной.

Девушки-послушницы были милы и приятны. Монахини – строги, но добры и справедливы. Порой я ловила себя на мысли, что мне нравится с ними беседовать… Правда, это не мешало мне благоразумно держать язык за зубами.

Да, пусть связи с остальной частью вселенной не было, инстинкт самосохранения никто не отменял. И пока я не сдалась окончательно – старалась придерживаться старой линии поведения… Что с каждой неделей становилось всё сложнее. Пожалуй, на поддержание воспоминаний уходила большая часть моих сил. Зато именно благодаря им мне было за что бороться! Иначе я бы давно уже стала послушницей…

Периодически в голове всплывал один и тот же животрепещущий вопрос: как это всё выдерживали будущие бабочки?.. Ведь чтобы сохранить себя в подобных условиях, им следовало обладать невероятной волей! Или наоборот – быть гибкими и мягкими, как пластилин… Чего мне явно не хватало. Всегда.

Неожиданно плавное течение моих мыслей было прервано тихим скрипом. Кто-то открыл дверь и наступил на неудачно уложенную половицу.

Бывает.

Не шелохнувшись, я продолжила бездумно работать, лишь краем мозга отметив, что шаги посетителя подозрительно тяжелы.

– Мина?.. – осторожно спросил вошедший смутно знакомым голосом.

Закрепив нитку, я неторопливо обернулась и посмотрела на гостя.

Мужчина…

– Ганс! – осознав, кто явился по мою душу, радостно вскрикнула я.

И безразличие шелухой осыпалось с тела.

– Шарк, Ганс! Не может быть! Как ты меня нашёл?!

Все прошлые обиды и разногласия тотчас отступили на второй план. За мной прилетели – вот что было главным! Одна эта мысль мигом возвратила меня к жизни – и я, отбросив стеснение вместе с табуретом в сторону, кинулась на шею бывшему другу, чьё появление знаменовало конец моих мучений.

Широко улыбнувшись, напарник бережно приобнял меня за талию и нежно привлёк к себе. В ответ из груди вырвался вздох, полный блаженства – и я окончательно растаяла, почувствовав себя дома…

Всё будет хорошо! Теперь – точно! В этом я была уверена.

Не знаю, сколько мы так простояли. Может быть минуту, а может и час, но для меня это время слилось в одно-единственное бесконечно приятное мгновение. Наконец, Ганс мягко отстранился, и я, подняв голову, наткнулась на его немного растерянный взгляд.

– Что?.. – спросила, не выдержав напряжения.

– Ты… – друг замялся. – …что, того?..

Я непонимающе уставилась на собеседника.

– Ну, это… – он выразительно обвёл свой несуществующий живот, кивнув в мою сторону.

И я рефлекторно скосила глаза вниз, на заметно выросшее пузико, наличие которого уже не скрывало местное бесформенное рубище.

– А… – я почувствовала, что краснею. – Да, всё верно. Я беременна.

На этих словах по лицу Ганса скользнула непонятная тень, заставив его моментально посерьёзнеть.

– От кого? – хриплым голосом осведомился он.

Очередной приступ ревности меня, конечно же, не обрадовал. Но сегодня я была готова простить своему напарнику всё.

– От Лауля, – ответила спокойно.

– Ты уверена?.. – с подозрением уточнил друг.

Я кивнула:

– Без сомнений. Других мужчин у меня не было.

На что Ганс побледнел от гнева и резко отвернулся к окну, вызвав у меня горькую усмешку.

Он всё ещё на что-то надеялся. Пусть и знал, что я предпочла другого… И тут мозг пронзило страшное предположение.

А вдруг он решит оставить меня здесь? Потому что я опять, пусть и негласно, но отказала? Вдруг Лауль не в курсе, где я? Мог же напарник, в конце концов, по собственному почину броситься на мои поиски, припрячь отца, а то и вовсе подключить свои старые не очень законные связи… Пожалуй, так ему действительно было бы легче выйти на Арена или ночных бабочек. А при должной сноровке и выяснить всё, что нужно…

Хотя нет. Вряд ли. Ганс никогда не отличался особой жестокостью. По крайней мере, раньше. Это больше работа для Инквизитора.

Помедлив секунд десять, я всё-таки приблизилась к напарнику и положила руку ему на плечо. От моего прикосновения он ощутимо вздрогнул, однако предпочёл остаться ко мне спиной.

– Даль… – имя само юркнуло на язык. – Лауль не придёт, да?

Ганс отрицательно помотал головой.

Мурашки обиды пробежались по телу, краски окружающего мира потускнели, воздух начал давить на грудь…

– Значит, ты сам сюда прилетел? Без него?

Друг молча кивнул.

– И он не в курсе, что я жива?

В моём голосе отчётливо прослушивались горькие слёзы разочарования, которые я и не думала прятать.

Не знает, и, видимо, уже никогда не узнает. Ганс относился к тем людям, которые не любят делиться. Лучше никому, чем другому – это как раз про него.

– В курсе, – неожиданно сообщил напарник. – Я прибыл за тобой по его указанию.

О, мою радость было не передать словами! Невзрачная серая келья вдруг заискрилась всеми цветами радуги, душа рванула ввысь, а ноги приготовились пуститься в пляс. И неважно, как Инквизитор умудрился выяснить всё о моём местонахождении. Главное, что он не сдался, не поверил в мою гибель!

Как же мне с ним повезло…

– Тогда полетели скорее! – аж подпрыгивая от нетерпения, воскликнула я. – Он же ждёт!

Медленно обернувшись, Даль виновато посмотрел на меня и тихо покачал головой.

– Ганс?.. – не до конца осознавая происходящее, вопросительно протянула я.

– Мы не полетим к нему.

И у меня перехватило дыхание.

– Ганс!.. – повторила с осуждением.

– Мне жаль, – не отступил друг.

– Ганс! – уже угрожающе.

Однако он оставался спокоен и непоколебим:

– Сколько раз повторять – не называй меня так.

Но мне было плевать на его просьбы. Я не могла и не хотела верить в предательство старого друга!

– Ганс!!! – заорала, уже примериваясь, чем будет лучше вырубить напарника, чтобы он не помешал мне сбежать.

– Не стоит, – будто уловив мои намерения, тихо предупредил друг. – Я не собираюсь тебе вредить, Мина.

– Да? – с сарказмом переспросила я. – Правда? Тогда отвези меня к мужу!

– Он тебе не муж. Вы не успели подтвердить брак.

– Значит, поженимся снова!

– Нет.

И ярость вновь захлестнула меня с головой.

– Ганс! – я сорвалась на крик. – Ты же знаешь, я не смирюсь! Я выбрала другого, и насильно меня не удержать!

– Неужели ты так плохо обо мне думаешь?.. – хмыкнул напарник.

– Я думаю о тебе так, как ты того заслуживаешь! Сужу по твоим поступкам!

– Они в прошлом. Я изменился.

– Не верю!

– А моему союзу с Инквизитором – веришь? Представляешь, чего мне стоило пойти на сотрудничество с ним?

Я промолчала.

– И всё – ради тебя.

– Если ты здесь по его указанию – то зачем мучаешь меня? – зло вскинула голову. – Почему не скажешь прямо, что тебя сюда привело? Может, вы наконец решили меня проведать, дабы подтвердить полученную из непроверенных источников информацию? Или враги вдруг прознали о моём убежище и оставаться здесь стало небезопасно?.. Говори!

– Никто ни о чём не прознал, – вздохнул напарник. – О тебе Лаулю рассказал некто Арен, и никто, кроме нас троих, не посвящён в эту тайну.

Удивившись, я сделала себе мысленную зарубку хорошенько расспросить Инквизитора о его связях с мотыльками – и опять превратилась в слух, не желая прерывать разговорившегося собеседника.

– Согласно плану, твой бывший муж не собирался трогать тебя до самой победы. Во-первых, он опасался слежки, во-вторых, не хотел тебя подставлять и, в-третьих, боялся, что у него опять окажутся связаны руки. Возможно, если бы нам донесли о твоём положении, он поступил бы иначе, но… – Ганс виновато пожал плечами, предлагая мне додумать фразу самостоятельно – и я мечтательно улыбнулась.

Нет, Лауль оставил бы всё как есть. Потому что так было лучше для нас троих.

– А что с Патриором? – не дождавшись продолжения, полюбопытствовала я. – Он ещё угрожает мне, раз ты прилетел один и не везёшь меня домой?

– Нет, с Империей Инквизитор уже разобрался. Она больше не заинтересована в нём, получается, и ты отныне не представляешь для них никакой ценности.

Я озадаченно тряхнула головой.

Помнится, когда-то Лауль говорил иначе… Ну да ладно.

– Куда же мы тогда полетим? – вновь отложив на потом все ненужные вопросы, деловито осведомилась я.

– Ко мне домой.

– А разве ты переехал и теперь живёшь не на Мерите?

– Нет, там.

Устало ссутулившись, я провела ладонью по волосам и снова подняла глаза на собеседника:

– Ничего не понимаю! Почему же мы тогда направляемся не к Лаулю в усадьбу? Она что, разрушена?

– Была цела, когда я покидал город.

– Значит, он не хочет меня видеть?

Ганс промолчал. И от его нежелания говорить с каждым мигом становилось всё хуже. Даже воздух словно похолодел…