Виктория Старкина
Квест
Лика нахмурилась, колебания отчетливо отразились на лице. Можно ли сказать ему? Ведь Артем прав, его это касается напрямую! Он столько лет хорошо работал и сейчас эти подозрения оскорбительны! Как бы она чувствовала себя, окажись на его месте? Наконец, она подняла глаза.
– Нет, – ответила девушка, нехотя, но твердо. – Никто тебя не подозревает. Мы идем в другую сторону.
– И почему же?
– Потому что… – Лика шумно вздохнула, поправила ворот блузки. Он видел, что ей хочется поделиться, спросить совета, – Ох, Артем, ты же не скажешь никому, что я тебе рассказала, правда? Могу на тебя положиться?
– Конечно, не скажу.
– И не будешь лезть в это дело, обещаешь?
– Нет, не буду. Обещаю.
– Без подробностей, детали не могу раскрывать. Сам понимаешь. Но появились новые улики, некие признаки, указывающие на серийное преступление. Мы считаем, тот, кто убил Аллу, убил еще несколько человек, в других городах. В разных концах страны. Прослеживается очевидное сходство, одинаковый почерк преступления. Поэтому нет, уж прости, ты мог бы, возможно, напасть на Аллу в состоянии аффекта, если бы между вами был конфликт, если бы ты защищался, хоть я и не верю в такое, думаю, ты на это не способен. Слишком правильный. Да ты самый правильный человек из всех, кого я встречала! А уж на серийного убийцу не тянешь при всем желании, даже твои недруги, если они, конечно, есть, подтвердят. Мы знаем тебя с детства, если бы за тобой водились подобные грешки, – давно бы вычислили. И потом, на дни, когда были совершены другие преступления, у тебя есть твердое алиби. Один раз ты даже был на дежурстве со мной. Я это помню, мы проверили и подтвердили. Тут еще много неясного, может быть, и эта версия ошибочна, но, кажется, сейчас мы на правильном пути.
– Отлично, – Артем вздохнул с облегчением. – Двоякое впечатление! С одной стороны, хорошо, что я у вас больше не под подозрением. Это было, честно скажу, весьма и весьма неприятно! С другой – если речь идет о серийном преступнике, находящемся неподалеку, в Донске, все выглядит еще страшнее. Он может не остановиться на достигнутом и продолжить. Существует вероятность, что последуют другие смерти. Можно еще кое-что спрошу?
– Спрашивай, – она кивнула. Лика доверяла ему, это важно. Она не станет скрывать и обманывать.
– Были следы насилия? Он что-то сделал с ней?
– Нет, мы проверили. Если ты о преступлении сексуального характера, то нет. Просто задушил ее – и все. То же самое с другими жертвами. Таким образом мы его не вычислим, если ты хотел спросить про ДНК.
– Ясно. Тогда я вообще ничего не понимаю. Почему именно Алла? Потому что она оказалась ночью одна на пустыре? На ее месте мог быть кто угодно? Есть какие-то признаки, что он убивает именно женщин? Или среди других жертв были мужчины?
– Не могу сказать, – Лика покачала головой. – К тому же, мы полагаем, что нам известно не обо всех жертвах. Но женщины всегда в зоне риска. С мужчиной так просто не сладишь. Например, если бы маньяк, скажем, напал на тебя, у него явно были бы трудности!
– Спасибо за столь высокую оценку человека, потерявшего табельное оружие!
– Да брось, я же тебя знаю, – Лика рассмеялась. – Столько лет вместе работаем. Со всяким может случиться. Но ты лучше скажи своей девушке, чтоб была осторожнее и не ходила по ночам. И матери своей тоже скажи.
– Моя девушка не ходит по ночам… – начал было Артем и растерянно замолчал. Неожиданное, уже забытое воспоминание о недавней сцене в комнате Луизы почему-то всплыло в голове. Она что-то говорила о том, что ночью несколько раз была у Тонино. Он постарался сосредоточиться на разговоре с Ликой и прогнал ненужные мысли. В конце концов, Луиза была больна и бредила, ее отец подтвердил, что девушка не выходила из дома. А если она воображает себя Золушкой, побывавшей на волшебном балу и похитившей сердце принца, – это опасно только для ее психического здоровья, угрозы жизни тут точно нет. Против воли, Артем снова почувствовал раздражение.
– Но ты лучше скажи, – заметила Лика. – А то мало ли! Никогда не знаешь, откуда придет беда. Не дай Бог, что случится, потом не простишь себе.
– Хорошо. Сегодня заеду к ней и скажу. Спасибо, ты очень помогла, – он поднялся и потрепал ее по плечу, почувствовал тепло ее кожи сквозь тонкую ткань рубашки. Форменный пиджак висел на спинке кресла, летом в нем было слишком жарко, – Настоящий верный друг, каких еще поискать!
– Обращайтесь, – чуть насмешливо кивнула Лика.
После разговора Артем вернулся на рабочее место, постаравшись чтобы его не заметили, – меньше всего хотелось бросать тень на Лику, да и любые пересуды к добру не приведут, – и еще долго раздумывал над услышанным. Теперь его положение значительно улучшилось, он мог не бояться обвинения в убийстве. Хотя о потерянном оружии еще долго будут напоминать, шутить, посмеиваться. Может, даже анекдот придумают! Небось, скажут потом, что он был нетрезв, возвращался с гулянки. Лика права, все считают его слишком правильным и теперь не упустят случая хорошенько поглумиться над оступившимся товарищем! Ладно, ничего не поделаешь, придется смириться с этими шуточками и не обращать внимания. Лучше постараться сосредоточиться на преступнике. Конечно, он по-прежнему отстранен и у него нет сведений, которыми располагает остальная группа, – Лика что-то говорила про имеющиеся детали, – но, пусть и ограниченный в доступе к информации, Артем не хотел отказываться от собственного расследования.
В конце концов, он имеет к этому делу самое прямое отношение. Он был на месте преступления. Он мог спасти жертву, но не спас. Алла напала на его девушку, угрожала ей оружием. Обвиняла неизвестно в чем. Серийный убийца разгуливает по городу его отца, в конце концов! По городу, который Артем обещал защищать.
Глава 11. Благословение
На следующий день, как и обещал Лике, Артем отправился навестить Луизу. Невеста сообщила, что уже почти поправилась и даже помогала матери работать в саду. Когда Артем пришел, женщины подвязывали огурцы в теплице. Сам Артем был далек от огородного дела и не очень-то понимал страстного увлечения Луизы садоводством. Наверное, после театра, своего дневника и снов, она больше всего любила именно выращивать растения, особенно цветы и пряные травы. Но и овощам, и плодовым деревьям с избытком доставалось ее любви. Они с Натальей могли пропадать в саду или в огороде целыми днями, иногда подолгу не покидали теплицы, причем если мать делала все, как учили, «по старинке», то девушка читала статьи, смотрела ролики, рассказывающие о тонкостях садоводства. Она знала, какие удобрения следует применять и в каких количествах, могла, разбуди ее ночью, с ходу ответить, какая почва подходит для посадки помидор, а какая – к примеру, для моркови. Любила она выращивать и более экзотические для нашей полосы культуры: баклажаны, арбузы, виноград. Перед домом пышными зелеными кустиками топорщился базилик, из теплицы выглядывали острые, алые перцы, а в дальнем конце сада самый лучший, самый солнечный участок был отдан розам. Розарию Луизы могли позавидовать даже искушенные цветоводы: здесь росли цветы любых оттенков и размеров, от кустовых, диких, до небольших садовых, и те, чьи нарядные бутоны достигали размера гусиного яйца. Розы были как обычные: красные, белые, розовые, чайные, так и двухцветные, а некоторые оказывались и вовсе редкими, почти зеленоватые, голубые, серые. Артему нравились те, что имели удивительный, теплый, почти оранжевый окрас золотистой охры. Не желтые, не чайные, не красные, их нельзя назвать ни персиковыми, ни оранжевыми, ни медовыми. Золотистая охра, золотистый топаз – вот что напоминали чудесные маленькие соцветия, радовавшие глаз посетителей импровизированной оранжереи.
Соседи, а иногда и вовсе незнакомые люди, даже те, кто был в городе проездом, но слышал о цветнике, приходили, стучали в калитку, спрашивали позволения, а после Луиза, но чаще всего Флора, которая была куда общительнее племянницы и не упускала случая найти новых собеседников, провожала их по дорожке, петлявшей под сенью яблоневых и грушевых деревьев, туда, где в воздухе все лето витал нежный аромат распускающихся роз.
Луиза мечтала, чтобы однажды пришел и Тонино, но он не решался посетить дом: он не появится, пока сложный выбор не будет сделан.
В этот раз, к большому удовольствию Луизы, Артем пожаловал не один, его сопровождал серьезный и почему-то весьма нарядно одетый Сенечка. Мальчик был в новеньких синих брюках и ослепительно белой рубашке с короткими рукавами, как если бы собирался на линейку в школе или другое торжественное мероприятие. Его слишком важный и даже чуть мрачноватый вид, в сочетании с официальным костюмом, немного напугал Луизу: почему-то мелькнула мысль, что Сенечка уезжает учиться в другой город и пришел проститься. Она любила мальчика, как если бы он был ее младшим братом, и никогда не думала о возможной разлуке. Поэтому сердце сжалось от внезапно нахлынувшей печали. Луиза заранее испытала чувство ностальгии по временам, когда они гуляли с Сенечкой летними вечерами по улицам Донска и она рассказывала ему об устройстве мира то, что знала сама. Но вскоре все встало на свои места. Наталья отправилась на кухню, а Луиза торопливо поцеловала Артема, – встречи с ним она тоже опасалась, чувствовала, что между ними, как принято говорить в таких случаях, «пробежала кошка». Каждая девушка чувствует охлаждение любимого, даже если их общение ограничено телефонными разговорами, письмами или короткими записками. Луиза, беспокойно поеживаясь, проводила гостей в уютную белую беседку, оплетенную диким виноградом, где они разместились на скамейках в ожидании летнего чаепития. Зимой и осенью чай пили в доме, весной и в холодные дни – на веранде. А когда тепло и солнечно, приходили сюда: тут царила атмосфера южного курорта, и чаепитие менялось, превращаясь в подобие небольшого отпуска, вылазки «куда-то на море». Девушка сбегала в дом, принесла конфеты и печенье, угостить Сенечку. Мальчик поблагодарил и тут же принялся за сладости, что-что, а это он любил.
– Ты уже совсем хорошо выглядишь, – заметил Артем. – Тебе лучше?
– Да, спасибо, – Луиза чуть напряженно улыбнулась. – Пока быстро устаю, силы еще не вернулись полностью. Но, в целом, неплохо. Скоро можно забыть о моей болезни. Хорошо, что она пришлась на каникулы, не представляю, как бы пропустила столько занятий во время учебного года!
– Верно! И замечательно, что тебе лучше, – согласно кивнул Артем. – Кстати, мы тоже пришли с хорошими новостями!
– Неужели?! – она бросила на него изумленный, даже недоверчивый, взгляд, – Наконец-то, в последние дни здесь совсем не было хороших новостей! Теперь в них даже не верю! И что за чудесную новость вы хотите рассказать?
– Вчера отец сообщил, что в театр привезли необходимые строительные материалы и команда реконструкторов, по его просьбе, уже приступила к работе. Бригады собрали большие, людей много, работают очень-очень быстро. Поэтому, хочется верить, к началу театрального сезона здание будет восстановлено! Так указано в планах администрации, а они редко отклоняются от намеченного курса. Не знаю, удастся ли сразу найти достойный репертуар, на репетиции и декорации времени не будет. Но всегда можно пригласить антрепризу, или тех актеров, которым не нужны сложные конструкции на сцене. Оставшееся можно доделать после. Главное – открыть сезон, положить начало. Так ведь?
– Да! – Луиза даже захлопала в ладоши от радости и начала подпрыгивать на месте. Она всегда вела себя ребячливо, когда не могла сдержать восторг, – Великолепно, если здание будет восстановлено так быстро! Мне кажется, вместе с ним в Донск вернется старый дух – дух искусства. В нашем городе нет этого духа, вы не заметили? Есть доброта, красота, есть природа, забота о людях. Но искусства – нет совсем. А раньше был, во времена, когда город был построен, когда развивался. Но потом исчез, ушел. И мы превратились сначала в промышленный конгломерат, а после создания заводской зоны – в какой-то цветущий оазис, заповедник. Но не в город. В городе должно жить искусство, обязательно. Как было бы здорово, если б этот дух вернулся! А актеры… Почему ты считаешь, что у нас нет актеров? Мне кажется, у нас найдутся и актеры тоже…
Луиза вдруг смутилась, опустила глаза и мучительно покраснела, что не осталось незамеченным Артемом и Сенечкой. Но оба не поняли странную реакцию девушки. В душе у Артема шевельнулось смутное нехорошее предчувствие, но он ничего не успел ни сказать, ни подумать, ни перевести неясные интуитивные ощущения в осознанные фразы, потому что пришла Наталья с чайником, Луиза быстро расставила чашки, громко звякнувшие друг о друга, – девушка торопилась и нервничала, – и они приступили к поспешному чаепитию.
Потом Сенечка выскочил из-за стола и отправился посмотреть телескоп, о чем просил уже давно, хотя Луиза и пыталась предупредить, что средь бела дня звездного неба он не увидит. Тетя Флора ушла на очередное мероприятие, Виталий прилег вздремнуть у себя в комнате, и потому во дворе было непривычно тихо.
– Луиза, и вы, тетя Наташа, – сказал Артем, воспользовавшись отсутствием Сенечки. Он обернулся убедиться, что брат действительно ушел и не может слышать, – Удалось кое-что разузнать по делу Аллы. О ее смерти. Меня отстранили, погрузиться в вопрос не дают, поэтому все мои сведения обрывочны, нет четкого понимания. Но слышал, следователи сделали огромный шаг вперед. А именно: перестали подозревать меня.
Наталья хохотнула, Луиза фыркнула, потом мать предложила Артему еще чаю, тот согласно кивнул.
– Что уже хорошо, – продолжил он, подставляя чашку, – Но прочие сведения не такие обнадеживающие. Мои коллеги считают, что смерть Аллы, – дело рук серийного убийцы. Не спрашивайте, почему так думают, я сам не знаю, но есть мнение, и оно должно на чем-то основываться. На каких-то известных полиции фактах. То есть, преступление, если убийца до сих пор в Донске, может повториться. Мы не знаем, кого он выбирает своими жертвами и почему убивает. А значит, любой человек подвергается опасности, вот, даже я могу быть убит, к примеру. Но все-таки, опыт подсказывает, что жертвами обычно становятся более слабые, те, кто не может оказать сопротивления. Женщины и дети. Если ему принципиален возраст, то под угрозой молодые женщины и девушки, такие, как Алла. Поэтому, прошу, будьте осторожны. Не ходите никуда в темноте, старайтесь не возвращаться поздно. Луиза, если тебе куда-то нужно, ты всегда можешь позвонить мне, если буду не на дежурстве, отвезу тебя. Тетя Наташа, вы тоже звоните. А если уж решите идти без меня, то хотя бы вместе. До тех пор, пока мы не поймаем негодяя, пока у нас снова не будет спокойно, надо соблюдать осторожность.
– Страсти-то какие, – тоскливо вздохнула Наталья. – Жили хорошо, тихо, спокойно, и только этого не хватало… Раньше я считала, что главное зло здесь, – твой отец с его сносом зданий, а теперь вот, душегубы выискались.
– Когда я был маленьким, тоже считал, что главное зло, – мой отец. Он был довольно строг со мной, не то что теперь, с братом! – рассмеялся Артем. – А вот Сенечка вообразил, что какое-то страшное зло живет в заводской зоне. Подростковые страшилки, детям нужно что-то рассказывать в лагерях или вечерами у костра! Предположу, там он их и слышал. До меня тоже долетали подобные слухи, причем от людей постарше. Некоторые даже рассказывали на полном серьезе!
– А что если не страшилки? – поежилась от внезапно набежавшего холодка Луиза. – Мне тоже всегда некомфортно, когда проезжаю мимо заводской зоны. Там такие укрепления, будто на военной базе, как если бы проводились секретные эксперименты с оружием. Не понимаю, зачем нужны для заводов такие стены! Выглядит жутко.
– Секретные эксперименты с оружием точно не проводятся, – усмехнулся Артем. – Иначе я бы знал от Мел, она там частый гость. Да и никакого страшного зла не водится. А вот мои слова про осторожность, пожалуйста, примите во внимание! Потому что в Донске, и правда, появилось настоящее зло. Кстати, я испугался, когда вспомнил про болезнь Луизы, помнишь, ты начала говорить, что куда-то пропала, потерялась, потом вернулась… С этими словами он бросил на девушку пристальный взгляд, но Наталья тут же отвлекла его, предложив варенья, Луиза сидела, вся сжавшись, не отвечала, и на миг Артему стало жаль ее. Он решил не повторять вопрос, чтобы не расстраивать девушку еще больше. Потом вернулся Сенечка, разговор переменился. Они помогли убрать со стола и втроем пошли к реке, а Наталья отправилась в кухню, мыть посуду.
– Сенечка, почему ты так красиво оделся? – поинтересовалась девушка по дороге. – Тебе очень идет! Настоящий франт!
– Спасибо, – откликнулся мальчик, хотя не был уверен, что «франт» – это комплимент.
– Он вырядился, потому что хочет сообщить важную новость, – добавил Артем. – В субботу наш Сенечка отправляется в экспедицию.
– В экспедицию? – удивленно переспросила Луиза.
– Да, мы пойдем на завод. С ребятами, вечером, – Сенечка остановился и резко повернулся к ней. – Мы проберемся незаметно и выкрадем Карлсона. Помнишь, я говорил про мышь?
– Конечно, помню, слышала эту историю от тети Поли, не один раз слышала, – Луиза растерянно кивнула. – Но, что значит «проберетесь на завод»? Как это – «проберетесь»?
– Значит – тайно проникнем, – пояснил Сенечка. – С тем, чтобы выполнить миссию. Поход наш будет опасен и труден.
Луиза снова автоматически кивнула, смысл его слов так и не дошел до нее, а Сенечка вдруг склонил голову и театрально, но в то же время, весьма искренне, как положено настоящему ребенку, произнес:
– Благослови на подвиг, прекрасная дама!
И опустился на одно колено. Луиза с недоумением повернулась к Артему, тот лишь молча кивнул, и она, все еще не до конца понимая, что нужно делать, положила ладонь на макушку Сенечки, провела по его волосам и тихо, но отчетливо, произнесла:
– Благословляю тебя. Вас. Благословляю на этот подвиг.
– Благодарю, – откликнулся Сенечка торжественно и поднялся.
– Что все это значит? – Луиза повернулась к Артему, она нахмурила брови, теперь лицо ее приобрело строгое, даже суровое, «учительское», как он называл, выражение.
– Это значит, мой брат считает тебя самой прекрасной из донских женщин, раз попросил благословения! Подрастает соперник мне, – чуть насмешливо ответил Артем.
– Спасибо, Сенечка, – Луиза снова погладила мальчика по волосам, потом обняла за плечи, – Но я имела в виду не это! Что такое благословить на подвиг – мне хорошо известно! Но что значит «Сенечка с мальчиками пойдут на завод»? Это может быть опасно, я бы ни за что не пошла одна. Даже с кем-то – и то не пошла! Как ты можешь отпустить? Как родители его отпустили?
– Родители не знают, – ответил за Артема Сенечка. – И ты не говори. Это тайна. Наша тайна.
– Нет, так не пойдет, – Луиза взволнованно покачала головой. – Тайны тайнами, а если с вами что-то случится, представляешь, что будет с твоей мамой? Это вовсе не шутки, Сенечка! Это опасно и может плохо закончиться! Ты не должен туда ходить, ни в коем случае, слышишь!
– Успокойся! – Артем взял девушку за руку, вынуждая замолчать. – Все хорошо будет. Я иду с ними. Уж не дам братца в обиду.
– За тебя я тоже боюсь.
– Напрасно. Что вы все раскудахтались? Это просто индустриальная зона. В других городах таких сотни. В Донске она вынесена за периметр. Только и всего. Там нет ничего страшного, это не военное предприятие, не полигон. Просто завод.
– А зачем они забрали туда Карлсона? – подозрительно спросила Луиза.
– Вот это нам и предстоит выяснить, – серьезно ответил Сенечка.
– Брось, – Артем отмахнулся. – Ты что, веришь в безумные выдумки тети Поли? Ты же взрослая девушка, Луиза! А Поля – ненормальная. Одна из важнейших тактических задач нашего квеста – доказать, что никакого Карлсона там нет. И мы это сделаем.
– Или спасем его, если он там есть, – добавил неугомонный Сенечка.
– Пожалуйста, будьте осторожны, – Луиза умоляюще взглянула на Артема, а потом крепко обняла его, не сдержав чувств.
– Ты тоже будь осторожнее, помни, что я тебе сказал.
– Хорошо, – она спрятала лицо у него на груди, а Сенечка, отвернувшись, спросил:
– А что ты сказал?
– Да так, разное.
– Про Аллу?
– Ничего от него не утаишь, – засмеялся Артем, притянув брата к себе. Теперь они стояли, обнявшись втроем. – Да, про Аллу. Мы не знаем, кто это сделал, поэтому все должны быть осторожными.
Сенечка кивнул. В глубине души он совершенно не боялся ни предстоящего похода, ни таинственного убийцы: твердо верил, что Артем справится со всеми, с любыми врагами, сколько бы их ни было! Он полагался на непобедимость старшего брата и такая уверенность свойственна детям, убежденным, что находятся под защитой взрослых, а те способны уберечь от любых бед.
– Ну все, нам пора, – Артем взглянул на часы, – Вечером заеду, ты не против? Сейчас Сенечку домой отвезу, потом на работу.
– Давай, может, завтра? – спросила Луиза. – Мне маме еще помочь надо, и пока не слишком хорошо себя чувствую.
– Ладно, – он согласно кивнул. – Тогда отдыхай. Старайся не выходить из дома. Как только будут новости, напишу. Но в любом случае, рад, что тебе гораздо лучше.
– Да, спасибо.
Луиза проводила их до ворот, и лишь когда калитка закрылась за гостями, вдруг поняла, что имел в виду Артем, сказав, что «ей гораздо лучше». Речь вовсе не о болезни! Просто сегодня она не упоминала в разговоре Тонино. Даже когда разговор зашел о театре, Луиза не произнесла ни слова! Поэтому Артем решил, что ее сознание прояснилось, прежде оно было затуманено недомоганием. Но теперь девушка снова в здравом уме, иллюзии оставили ее. Луиза печально усмехнулась. Если б это было так! Она просто научилась немного хитрить – и все. Нет, не болезнь и не слабость вынудили ее просить Артема не приезжать, а мучительное желание провести это время в переписке с Тонино: они обменялись телефонами, теперь он мог присылать ей сообщения, она ждала записки, как ждут чуда, а потом долго раздумывала над каждым словом, набирая ответ.
– Когда мы встретимся? – спрашивала она.
– Ты что-то решила? – отвечал он.
– Нет. Еще нет.
– Значит, пока нельзя.
Так заканчивались все их разговоры. Но время неумолимо убегало, и Луиза все отчетливее понимала, что пытается отдалить неизбежное. Решение нужно принять – так или иначе. Ей придется выбрать. Иногда чаша весов уверенно склонялась в пользу Артема, но потом сразу мысли о Тонино перетягивали в противоположную сторону. Она колебалась, не могла определиться. А он ждал. Тонино ждал. Артем-то и не подозревал о нелегком выборе, считая, что девушка всего лишь пребывает в плену фантазий, которые рано или поздно должны рассеяться.
– Почему ты не пришел на похороны Аллы? – спросила она. – Ты же обещал прийти? Она так любила тебя! Для нее это было важно.
– Знаю и очень сожалею, – написал он в ответ. – Я пропустил похороны по той же причине, что и ты. Должно быть, заразился: сразу, как ты ушла, почувствовал себя плохо. Мне было хуже и хуже час от часу, поэтому даже не писал несколько дней, помнишь? В какие-то дни, кажется, почти не приходил в сознание, сильно лихорадило. И так пропустил похороны.
– Какой кошмар! – испугалась девушка. – И рядом не было никого, кто мог бы помочь?
– Ни единой души. Я был предоставлен себе, как обычно. Ведь я одинок уже столько лет, привык справляться с любыми проблемами. И к одиночеству привык. Но ничего, не пугайся, дорогая. Все прошло, я уже в порядке. Наверное, в городе появился вирус, который цепляется к людям, вынуждая провести несколько дней в постели.
– В последнее время в нашем городе так много страшного… – согласилась Луиза. – Теперь еще и вирус! Как если бы врата ада распахнулись – и в Донск хлынуло темное, злое!
Он не согласился, настаивая, что Донск – добрый город, таким всегда был, таким и останется.
После ухода Артема и Сенечки, Луиза написала Тонино, чтобы поделиться хорошими новостями. Рассказала, что началась реставрация театра. Оказалось, он уже знал и даже побывал на месте стройки.
– Там шумно, сложно находиться долго, но работа кипит. Зайди как-нибудь, когда будет время. Интересно взглянуть! Уже можно предполагать, каким он станет после окончания работ!
– Обязательно, – согласилась Луиза. Они продолжили разговор, и она мельком обмолвилась, что Сенечка собрался в поход в субботу. Куда и зачем он идет, говорить не стала, ведь это тайна, как сказал Сенечка. Но сообщила, что Артем сопровождает брата.
– Отлично, – пришел ответ, от которого сердце бешено забилось и чуть не выпрыгнуло из груди, – Значит, в субботу у нас будет время встретиться. Надеюсь, ты успеешь определиться.
– Надеюсь, – ответила Луиза после колебаний. – Я очень соскучилась, хочу видеть тебя снова. И как можно скорее!
– Я тоже скучаю. Ты даже представить не можешь, как я тоскую по тебе, моя Луиза! Но нет, решение принято. Мы не встретимся раньше, чем ты сделаешь выбор. Иначе всю жизнь проведешь в сомнениях, меж двух огней. Я этого не хочу, слишком мучительно, невыносимо, ты заслуживаешь другого! Заслуживаешь счастья.
После его слов у Луизы появился ориентир: суббота. Теперь ее колебания хотя бы определены во времени: у нее есть срок до субботы и ни дня больше. К выходным она должна принять окончательное решение и выбрать свою судьбу.
В тот миг Луиза уже понимала, что решение будет судьбоносным. Но не предполагала, насколько судьбоносным и даже роковым для всех участников спонтанно возникшего любовного треугольника ему предстояло стать.
