Виктория Старкина
Квест
Лиловые облака опустились ниже, все вокруг покрылось таинственной дымкой, заводские трубы скрылись в вечернем мареве, наступали сумерки. Луиза мечтательно улыбнулась, еще крепче сжала руку Артема и устремила взгляд куда-то далеко, за горизонт, где уже расчертили небо косые, будто в тетрадке первоклассника, полоски дождя.
– Вот, я все мечтаю, мечтаю… – прошептала она, – Мечтаю, чтобы вернулся Тонино. И чтобы он дал деньги на восстановление театра! Тонино столько сделал для Донска, театр был бы каплей в море среди других его благородных деяний!
– И что же сделал Тонино? Куда и почему он ушел? Живет себе припеваючи где-то в своей Европе? – ласково усмехнулся Артем, наклонился и поцеловал Луизу в висок, но девушка с досадой отстранилась, вырвавшись из его объятий.
– Думаешь, я не понимаю твоих вопросов? – обиженно надувшись, пробормотала Луиза. – Все прекрасно понимаю! Ты никогда, с самого детства, не верил в Тонино! Считаешь его кем-то вроде Деда Мороза, который существует только в новогодних сказках!
– А разве нет? Тонино – городская легенда. В каждом городе должна быть своя, это нормально, – миролюбиво откликнулся Артем, снова попытавшись обнять девушку, но она опять торопливо вырвалась, обогнала, схватила за руки и горячо проговорила:
– Нет, и еще раз, нет! Тонино существует! Существует по-настоящему! Слышишь?! Я знаю, я видела сны про него и чувствую, вот здесь чувствую, что он существует! – Луиза прижала руку к своему сердцу.
– Ладно, пусть существует. Где-то. Но сейчас его здесь, в Донске, нет, и потому вряд ли театр откроется к новому сезону, я только это хотел сказать.
Луиза молча шла рядом, понимая горькую справедливость его слов, а самого Артема вдруг охватило негодование, как если бы он ревновал ее к этому мифическому Тонино, о существовании которого в Донске говорили столько, сколько Артем себя помнил. Но верила, что Тонино – реальный, живой человек из плоти и крови, готовый в любую минуту бросить пачки купюр на разрушенный алтарь театра, одна только Луиза. Даже Сенечка, мечтатель Сенечка, – и тот не верил в существование Тонино!
Тонино считался благодетелем Донска, легендарным богачом из Италии, который якобы однажды, в незапамятные времена, оказался на берегу Донки, восхитился живописной речушкой, но увидел поблизости лишь бедную деревеньку с убогими домишками.
Как гласит легенда, он стоял в своем добротном дорожном костюме, сжимая в руках саквояж из крокодильей кожи, и смотрел на Донку, на почти неоновые лунные пятна, плескавшиеся на поверхности воды, – и не мог оторвать глаз от чудесного видения. Тонино решил, что прервет путешествие и задержится подольше, мечтая окунуться в здешнее спокойствие, напитаться этой скромной красотой, чтобы увезти потом в Италию нежные, смутные отблески воспоминаний. Каково же было разочарование, когда узнал он, что ему не найти пристанища: поблизости нет ни одного дома, где можно остановиться достойному господину, ни даже постоялого двора или ночлежки. Да и города самого нет.
И тогда он принял решение возвести его: заложить улицы, построить дома, храмы и колокольни, а когда Донск принял привычный облик, Тонино выделил средства на первый театр, и театр тот стоит до сих пор.
Построили его на деньги итальянца Тонино или нет, но здание, старинное, в классическом стиле, и правда, вызывало в памяти Рим или Болонью. Трехэтажное, с белоснежными колоннами, с нарядной лестницей, – ныне ее ступени были выщерблены, разбиты, а кое-где, и вовсе, отсутствовали, – здание театра могло по-прежнему считаться достопримечательностью города. Сюда приходили с экскурсиями туристы, в основном, чтобы послушать городские мифы. Мифология города – отдельный вид искусства, культурная основа каждого места, погрузившись в нее однажды, ее уже невозможно разлюбить. Таинственный, порой пугающий, завораживающий фольклор придает шарм и оригинальность каждому городу, питает его живую душу, создает романтическую атмосферу и флер древности, а иногда дарит славу, которая победно шествует по планете, приукрашивая, тревожа, искажая реальность и создавая современные сказки.
В Донске таких мифов было два: театр и заводская зона. И если первый справедливо мог быть отнесен к доброму и светлому, то заводская зона была окутана темными легендами, мрачноватыми тайнами и неразрешимыми загадками.
Впрочем, с театром тоже связана загадка: едва строительство было завершено и с успехом прошел первый спектакль, едва отгремел шквал аплодисментов и упал занавес, как Тонино уехал, пропал, исчез. По легенде: дал клятву, обещал вернуться, когда будет нужен Донску, – и не вернулся. Но иногда, еще в давние времена, бедняки Донска невесть откуда получали деньги, подарки, и считалось, что дарит их Тонино. Теперь подарки ушли в прошлое: бедных в городе не осталось, уровень жизни был достаточно высок, выше, чем в целом по стране, и никто более не нуждался в помощи богача. Никто, кроме самого любимого его детища, – театра, стойко отражавшего, не без помощи Артема, нападки всемогущего Павла Петровича, который только и ждал момента, чтобы пригнать шар-бабу, да ударить покрепче по молочно-кремовому театральному боку.
Администрация города никакого интереса к искусству не проявляла и даже немилосердно поддерживала стремление мэра снести надоевшее здание с разбитыми окнами и покосившимися дверными проемами, где царили запустение и хаос, а ремонт стоил бы баснословных денег.
Луиза, напротив, жила надеждой, что однажды старое здание будет отреставрировано, придет день, поднимется тяжелый бархатный занавес и на сцене снова начнут играть пьесы. А вечерами у ступеней, как некогда прежде, станут толпиться люди, надевшие лучшие наряды: женщины в длинных вечерних платьях и мужчины в элегантных костюмах, ожидающие начала спектакля. А сама она, в компании Артема, будет смотреть на сцену из ложи бенуара, пытаясь прожить каждое мгновение, волшебное мгновение, пока длится театральная постановка.
Глава 3. За сигаретами
Домой Луиза вернулась поздно, Артем проводил ее до калитки, нежно поцеловал и отправился к себе – предстояло раннее дежурство. Он дежурил по утрам через день. А у девушки, наоборот, нежданно выдался выходной: дошколята отправились в музей за город в сопровождении родительского комитета, и она могла остаться дома, выспаться, отдохнуть, подготовиться к будущим урокам, посвятить немного времени любимому дневнику.
Однако, едва Луиза проснулась, как поняла, что подготовку к урокам придется оставить на вечер: солнце светило ярко, и неудержимо хотелось прогуляться, побродить по берегам реки, полюбоваться красотой лета, ведь оно в самом разгаре! Чудесный, волшебный июнь! Когда долгие светлые дни и короткие, почти такие же светлые ночи, теплые, тихие, нарушаемые лишь пением птиц и стрекотанием сверчков. Когда листья и трава еще не кажутся утомленными зноем, все вокруг дышит свежестью, юностью, жаркий июль еще не вступил в свои права, еще не ударили затяжные дожди августа, и природа, как и люди, наслаждается этим мимолетным счастьем. Приятная погода в Донске была редкостью, зимой тут морозно, летом излишне жарко, осенью и ранней весной – дождливо. Только май да июнь могли быть с гордостью названы «комфортными», и потому нельзя терять ни минуты в такие дни, нужно спешно покинуть домашние стены и отправиться в зеленый храм, как Луиза про себя называла лесные просторы. Занятия в школах закончились, наступили долгожданные каникулы, остались экзамены у старшеклассников и подготовительные классы для малышей, у которых она и проверяла вчера домашнюю работу. А уже совсем скоро – отпуск, два месяца полной свободы, главный плюс в работе преподавателя! Торопливо позавтракав, Луиза вылила в раковину остатки кофе, – никогда не могла осилить всю чашку, – вымыла посуду, вытерла руки висевшим у раковины вафельным полотенцем, пригладила волосы, открыла дверь и спустилась с крыльца, намереваясь немедленно отправиться к реке. Берег Донки был ее любимым местом в городе, она могла бесконечно бродить по набережной, по заросшим травой и камышом отлогим склонам, любоваться на стремительно меняющееся темное зеркало, слушая легкое журчание там, где поток огибал замшелые валуны, примостившиеся на мелководье.
Но не тут-то было! Не успела девушка повернуть за угол, как до нее донесся оклик – Флора, тетка Луизы по матери, выглядывала из окна своей комнаты на первом этаже их деревянного двухэтажного дома. Она накрутила волосы на бигуди и еще не успела снять халат – всегда просыпалась поздно. Флора не работала, жила на свои сбережения, можно сказать, находилась на содержании у сестры и ее мужа. Впрочем, те не возражали, считая, что родственникам следует помогать, а Флора не пыталась их разубедить. Вообще-то, сказать по правде, звали ее вовсе не Флора, а Елизавета, но, став взрослой, она сменила паспорт, а вместе с ним – имя. Не хотела быть как все.
– Луиза! – крикнула Флора, перегнувшись через подоконник, и снова, повысив голос, – Луиза!
Девушка обернулась.
– Ты купила мне сигареты? Ты обещала.
– Ой, – Луиза смущенно прижала руку ко рту, – Прости, совсем забыла! Забегалась вчера.
– Вот, так всегда! Как только что-то нужно для любимой тетки – у тебя слишком много дел, – Флора вздохнула. – И не помнишь, что я находила время, когда ты была ребенком… Ну что ты на меня укоризненно смотришь! Я одинока, ни детей, ни семьи, ни карьеры, – имею право на плохой характер!
– Давай, схожу сейчас? Хорошо? Или почему ты не хочешь сходить сама?
Флора безнадежно махнула рукой, всем видом выражая оскорбленное достоинство и одновременно некую аристократическую ленность, свойственную жестам людей, давно не работающих и живущих в праздности.
– Ну, ты же отлично знаешь, – чуть театрально произнесла она, – Что я не желаю видеть Альберта. Зачем же спрашиваешь! Туда я точно не пойду, увольте. Поэтому либо тетка сегодня без сигарет, либо шустро дуй в магазин! Надо побыстрее, пока твоя мать на работе, она же не позволяет мне курить. Впрочем, она мне ничего не позволяет, настоящий тиран. Узурпатор в юбке… Неронша, Каракалша, Калигулша!
– Просто она заботится о твоем здоровье, – возразила Луиза.
– А ведь сколько я сделала для нее, – вспыхнула вдруг Флора, погрузившись в ей одной ведомые воспоминания, никто более не смог бы точно сказать, что именно Флора сделала для Натальи.
Совсем юной она покинула Донск, оставила сестру и родителей и отправилась на учебу в столицу, где прожила долгие, полные угрюмой печали годы и не обзавелась ни жильем, ни знакомствами, ни семьей. Луизе казалось, что Флора была слишком сложной, необычной, потому большой, внешний, мир не принимал ее, словно выталкивал обратно, призывая вернуться в Донск. В Донске все было родным, знакомым, доброжелательным. Все жители – дети Донска, и он одинаково любил каждого, даже странных, немного чокнутых, как тетя Флора.
– И почему ты забыла купить мне сигареты? – плаксиво добавила тетка. Что такого важного случилось с тобой вчера? Опять куда-то перенеслась в пространстве? Или кого-то увидела?
– Нет, – Луиза покачала головой. – Работы проверяла, потом звонили родители. Сегодня же экскурсия у ребят, ты помнишь? Я рассказывала.
Флора покачала головой, она никогда ничего не помнила и все, не относившееся к ней лично, нисколько не интересовало ее.
– Так вот, ребята уехали. Родители волнуются, вчера много звонили, задавали вопросы. Потом засиделась с дневником, писала о театре. Ты же знаешь, когда касается театра, я могу выпасть из жизни надолго! А совсем вечером пришел Артем, позже, чем обычно, я и не ждала его. Мы пошли гулять и как-то заболтались, давно не виделись, столько хотелось рассказать!
– Давно не виделись, целых два дня, – язвительно вставила Флора.
– Нам и это много, – рассмеялась Луиза. – Мы обычно каждый день встречаемся.
– Любопытно, что ты в нем нашла? Мне кажется, он тебе не подходит, – тут же заметила тетка. – Будь я молодой и такой красивой, как ты, ни за что бы за него не вышла! Впрочем, дело, конечно, твое. Ладно, так ты купишь сигареты? Можешь кофе еще захватить, тоже заканчивается. Учу-учу твою мать, что в доме должны быть запасы, – все бесполезно. Хозяйка она некудышная, как хорошо, что Витале до этого нет дела. Вот был бы у нее другой муж – тогда б узнала… Так ты идешь в магазин или нет? Сама я туда ни ногой, а сигареты нужны. Плохая привычка, но привычка, не могу без них, умираю, бросить никогда не поздно, вот только зачем? Все равно смысла в жизни нет и не будет!
Альберт владел небольшим магазинчиком через две улицы от их дома, где продавал разные хозяйственные мелочи, по весне можно было найти рассаду и семена. И конечно, всегда в достатке красовались на прилавке пиво и сигареты, пользовавшиеся спросом у дачников, приезжавших летом погостить в Донске. Здесь не было ни моря, ни озера, и, тем не менее, царила характерная курортная атмосфера, медлительное спокойствие и расслабленность, городок был популярен среди туристов, отбоя не было от желающих провести отпуск на поросших камышом берегах Донки.
И почти все старожилы города, ну уж точно жители близлежащих кварталов, знали, что Альберт, невысокий пожилой армянин с седеющими коротко стриженными волосами и орлиным профилем, веселый, щедрый и приветливый мужчина в полном рассвете сил, уже много лет безнадежно влюблен в тетушку Флору, еще с той поры, когда оба жили на соседних улицах и были молоды и беспечны. Но Флора столь решительно отказывала поклоннику, что тот давно похоронил надежды, иногда даже подумывал связать себя священными узами с другой, но каждый раз откладывал решение вопроса, как нечто нежелательное, тяготившее душу. Сердце его все еще принадлежало Флоре, высокой, с рыжими кудрями, чуть длинным остреньким носом, всегда эксцентрично одетой и не менее эксцентрично выражавшейся, яркой, пожалуй, даже слишком яркой, женщине. Одинокой тетке Луизы, так и не встретившей мужчину, которого она сочла бы достойным себя.
– Я сбегаю, – быстро кивнула Луиза, понимая, что спорить с Флорой себе дороже, та еще в слезы может удариться, а сходить за сигаретами к Альберту – не более получаса, да и дорога приятная, она все равно собиралась прогуляться. Какая разница по городу или по лесу, лесную тропу можно оставить на вечер.
Луиза зашла в дом за сумкой и отправилась к Альберту. Началась ее прогулка спокойно и буднично, она пересекла улицу, поздоровалась с соседями, погладила сидящего у обочины пушистого домашнего кота, которому почему-то позволялось гулять одному, и повернула к площади. Ничто не предвещало причудливых поворотов судьбы, однако, когда девушка подходила к магазинчику, с удивлением увидела Артема, который сидел на завалинке в компании незнакомца.
Обычно на этой завалинке заседали местные пенсионерки: любительницы деревенских сплетен и горячие поклонницы доброжелательного и весьма зажиточного холостяка Альберта. Каждая в душе надеялась, что однажды именно ради нее он откажется от затянувшейся свободы, забудет безумства молодости и обретет драгоценное семейное счастье. Крепость оставалась неприступной, Альберт упорствовал и не сдавал позиции, а пожилые красавицы продолжали осаждать магазин. Но сегодня их не было.
Неожиданным появление Артема оказалось еще и потому, что ему положено быть на дежурстве, в другом конце города, а пост свой он никогда не покидал без причины. Кроме того, незнакомцы, да еще такие, как этот, встречались у магазинчика нечасто. Он был выше, чем Артем, – видно даже когда они сидели, – шире в плечах, и вообще имел атлетическое телосложение, подчеркнутое полосатой футболкой: ее полоски красноречиво выгнулись на груди, превратившись из линий в дуги. Волосы и глаза у незнакомца были того цвета, который принято называть ореховым, и во всем его облике чувствовалось что-то нездешнее, возможно, тот самый лоск, которого так не хватало жителям Донска и которого в этом мужчине присутствовало – с избытком. Был ли он красив? Пожалуй, Луизе еще не приходилось видеть столь привлекательного человека, он будто вышел из кино, сошел с экрана в зрительный зал, подумала девушка. Только там, на плоской белой поверхности, и живут такие, как он: стройные, притягательные, с чарующими улыбками и теплым уверенным взглядом. Обладатели шарма, их можно смело назвать идеальными. Да, все так и было: незнакомец казался идеальным.
Луиза, никогда не проявлявшая сколько-нибудь заметного интереса к представителям противоположного пола, привыкшая не замечать никого, кроме Артема, против воли засмотрелась на неизвестного мужчину, недоумевая, что делает он здесь, на завалинке у магазинчика Альберта, да еще в компании ее жениха! Из задумчивости вывел оглушительный рев мотора, визг тормозов, грохот, душераздирающий сигнал клаксона автомобиля и перекрывавший все это крик: «Осторожно!»
Девушка рванулась в сторону, сердце сжалось от внезапного испуга и, обернувшись, увидела, как мимо на полном ходу пронеслась на своем грузовике Алла – молодая женщина, работавшая, к удивлению многих, водителем и привозившая товары в магазин Альберта. Грузовик, захлопав брезентом на кузове, как птица крыльями, скрылся за поворотом и умчался вдаль, и, когда пыль, поднятая колесами, улеглась, а Луиза пришла в себя, Артем и незнакомец уже шагали ей навстречу. Оба улыбались и, казалось, совсем не испугались за девушку.
Луиза смотрела на них, широко раскрыв глаза от изумления, наконец, Артем понял: с его невестой что-то не так, девушку била дрожь, лицо побелело. Он мгновенно оказался рядом, обнял за плечи, обеспокоенно заглянул в глаза.
– Привет, дорогая! Как здорово, что я тебя встретил! У меня хорошие новости. Но почему ты дрожишь? Тебя что-то напугало?
– Грузовик, – все еще дрожа, прошептала Луиза, – Грузовик Аллы! Она чуть не сбила меня!
– Грузовик? – на лице Артема отразилось недоумение. – Почему Алла все время гоняет по городу, надо поговорить с ней! Тут и ребенок может под колеса попасть, дети играют на улице, особенно летом!
– Она сигналила, кричала мне! – Луиза побледнела еще больше, девушка пристально вглядывалась в лицо Артема, чтобы понять, не разыгрывает ли он ее. Он что, не видел? Ведь это случилось прямо здесь, только что! Но, заметив растерянность и недоумение в его глазах, печально вздохнула.
– Ладно, забудь. Я не спала почти всю ночь, почему-то не могла уснуть, наверное, мне привиделось. Сплю на ходу…
На лице Артема мелькнула легкая улыбка, девушка угадала его мысли: она опять придумала что-то, какую-то захватывающую историю, он считает ее фантазеркой, вот-вот предложит стать писательницей! Артема это умиляет и забавляет, кажется очаровательным и трогательным, но Луиза хорошо понимает, что ей совсем не смешно: неужели, она и правда живет в своем мире и не может отличить иллюзию от реальности? Был ли тот нож, улетевший в небо? Была ли на самом деле маленькая сморщенная зеленая женщина, завернутая в водорослевую ткань, стоявшая на болоте и неотрывно смотревшая Луизе прямо в глаза? Смотревшая тяжелым, нездешним, взглядом. Или она приняла в сумерках поросший мхом пень за существо из другого мира? Но как может пень так смотреть? Умно, внимательно и пугающе? Был ли грузовик, летевший прямо на нее? Грузовик, которого не видел Артем. И этот привлекательный незнакомец: он с интересом разглядывает ее, приветливо улыбается, в его ореховых глазах нет ни тени смущения… Похоже, и он не видел грузовик!
– Луиза, знакомься, это Марк, – представил между тем Артем, – Марк, это Луиза – моя невеста.
– Рад познакомиться, Луиза, – незнакомец, которого Артем назвал Марком, приветливо наклонил голову и улыбнулся. – Я знаю Артема всего-то несколько часов, но он успел столько про вас рассказать! В основном, восторги, разумеется. Если бы все мужчины так относились к своим женщинам, мир, несомненно, стал бы лучше. Но это редкость, к сожалению.
– Благодарю, – Луиза тоже кивнула, чуть церемонно, разговоры с незнакомцами всегда заставляли ее теряться. – Вы тоже служите в полиции?
– Нет, – Артем рассмеялся. – Папа попросил меня привезти Марка в Донск и поводить по городу. Марк – актер. Да, дорогая, актер! И приехал он, потому что планирует играть в нашем театре. Папа дал согласие на восстановление здания. Представляешь? Я сам не мог поверить, но это факт! Мне кажется, Сенечка все-таки уговорил его. Ради тебя.
– Неужели! – глаза Луизы засверкали, она всплеснула руками и долго не могла произнести ни слова, а потом крепко-крепко обняла Артема за шею, спрятав раскрасневшееся от радости лицо у него на груди. Осторожно взглянула на Марка, все еще прижимаясь щекой к плечу Артема.
– Актер! Надо же! Вы, и правда, актер, и правда, будете играть в театре?
– Очень надеюсь. Мне понравился Донск, живописная речка, симпатичный городок. И здесь такие милые люди, я уже успел в этом убедиться. Кроме того, о Донске ходят легенды. О вашем отношении к животным, о социальной политике. Хотелось увидеть самому, познакомиться поближе.
– Да, все благодаря администрации, – Луиза кивнула. –Так и есть! Но об этом лучше расскажет Артем или сам Павел Петрович. Кому знать, как не ему! А я просто так рада, что снова будет театр! Вы даже представить себе не можете, как я рада! Когда ожидается, здание будет отремонтировано?
– Об этом лучше расскажет сам Павел Петрович, кому знать, как не ему! – забавно передразнивая девушку, откликнулся Марк. – Ну ладно, ребята. Приятно познакомиться, теперь оставлю вас вдвоем. Артем показал все, что нужно. Поброжу еще немного по городу, потом домой.
– А на чем? – удивленно спросила Луиза. – Если Артем останется здесь? Автобусов сегодня нет, а такси в это время занято обычно … у нас плоховато с транспортом. Пусть лучше он вас отвезет.
– Не беспокойтесь, прекрасная дама, – Марк театрально поклонился. – Я справлюсь.
– И как же доберетесь? Пешком-то далековато…
– Доеду на одном из местных грузовиков, – он весело и как-то заговорщически, можно даже сказать с некоторой фамильярностью, вдруг подмигнул ей, заставив девушку похолодеть от внезапного, волной накатившего страха. Он издевается над ней? Смеется над ее видениями? Или он тоже видел грузовик? Это было так отчетливо, так реально… неужели, она сходит с ума!
Но она не решилась спросить, да и не успела: повернувшись, Марк уже шагал по дороге, насвистывая веселенькую мелодию. Луиза взяла Артема за руку и повела в магазин, она чуть не забыла из-за случившегося, что обещала тетке купить сигареты. Флора была очаровательной женщиной, но за малейшую оплошность могла сжить со свету кого угодно, даже любимую племянницу.
– Откуда у твоего отца появились деньги на театр? – Луиза настойчиво потянула Артема за рукав, призывая посмотреть ей в глаза.
– Говорит, дал Тонино, – неохотно откликнулся Артем. – Да кто его разберет на самом деле, милая? Думаешь, отец посвящает меня в финансовые вопросы? Может, из бюджета выделили, может, нашел спонсора.
– А что если, и правда, дал Тонино? – высоко поднимая ногу, чтобы не споткнуться о порог, спросила она.
– Может и так, главное, лишь бы театр восстановили! Да? – Артем наклонился и поцеловал девушку.
– Так, конечно, так, – прошептала она, но не успела ничего добавить, потому что со словами «А, голубки! Ну заходите, заходите!» Альберт появился из-под прилавка.
