Виктория Старкина
Квест
Артем знал и Машу, и Катю, и Серегу, и молча согласился, что подумать плохого про них никак нельзя.
– А мужчина? Был у нее кто-то? Жених, ухажер?
Альберт задумался, медленно потер нос, потом снял и протер очки.
– Не могу сказать. Она не говорила, о личном не рассказывала. Серьезных отношений, насколько знаю, не было, жила одна. Отдыхать тоже с девчонками ездила. Но как-то упомянула, что влюбилась. Я сначала думал, шутит. Потом смотрю, правда, будто изнутри светится. Поверил, почему нет. Она девушка симпатичная, достойная. Надеялся, счастье встретит. Но как-то нечасто они виделись, да все в странных местах.
– А в кого влюбилась-то?
– В парня городского. Ты знаешь его, помнишь, приходил сюда с ним. Актер, не помню, как звали.
– Марк? – удивился Артем. – Так он же уехал давно!
– Так вот, он уехал, а она страдала.
– Понятно, – Артем вздохнул. – Женщины частенько влюбляются в актеров. Не думал, что Алла из их числа, не казалась она романтичной.
– Никогда не знаешь, – согласился Альберт. – Мы и себя-то не знаем, и самых близких не знаем.
– Это точно, – в его голове мелькнул образ Луизы. Знал ли он ее? Хорошо ли знал? – Может, что-то еще?
Альберт пожал плечами, показывая, что рассказал все. Уже выходя, Артем обернулся, что-то зацепило внимание, заставив остановиться. Он и сам не объяснил бы, почему, наверное, опыт, интуиция помогли, но вдруг спросил:
– А где они встречались, в каких странных местах? В театре что ли?
– Может, и в театре. Она говорила о каком-то старом, пустом доме. Будто там много места, и репетиции проходят. И в клуб какой-то ходили. В городе. Не помню уже, в пол-уха слушал. Кивал и думал о своем. Знаешь, сколько мне рассказывают! Если всех слушать, так и с ума сойти недолго.
Артем признал, что в словах Альберта есть доля истины, поблагодарил за помощь и отправился дальше. К родителям Аллы. Неудобно беспокоить их в несчастье, но, в конце концов, он общался с Аллой, они были хорошо знакомы. Имел же он право выразить соболезнования? Потому купил букет белых роз и подъехал к дому, где жила семья Аллы.
Застал только мать, отец уехал по делам. Мать рассеянно поблагодарила за цветы и довольно скоро Артем понял, что и здесь не продвинется далеко. Она не знала ни о друзьях дочери, ни о ее возлюбленном. Алла не была близка с родителями, это Артем и сам помнил. Виделась с матерью нечасто, говорила по душам еще реже. Поблагодарив, вышел в прихожую, женщина проводила его до двери. На комоде Артем заметил фотографию Михаила – брата Аллы. Крепкий, высокий мужчина, Артем помнил его, хоть и давно не видел.
– А Миша так и не был на похоронах? – поинтересовался он. Мать покачала головой. – Где он сейчас?
– Не знаю, – она пожала плечами. – Редко звонит. Нас в известность не ставит ни о чем. Помню, какое-то время назад, пару лет может, работал в Салехарде. Где сейчас – и представить не могу. Может, все еще там. Может, уехал. Он в разъездах, работа такая. Сегодня здесь, завтра там.
– Понятно, – Артем кивнул. Ему стало жаль эту женщину, вырастившую двоих детей и в итоге потерявшую обоих. Попрощавшись, вышел на улицу и радостно вдохнул свежий воздух, было не по себе после визита. В задумчивости направился к машине. Салехард… Он все-таки уговорил Лику дать ему информацию по преступнику, – стоило ему это не одну чашку утреннего кофе, – одна из жертв была убита как раз в Салехарде. Странное совпадение. Но зачем бы Михаилу, если это он, убивать родную сестру? Да, они вечно не ладили, но не до такой же степени! И потом, Михаила в городе знали, если бы он появился, вряд ли остался бы незамеченным. Нет, он копает не в том направлении. Марк… Но Марк тоже давно уехал из Донска.
Артем сел в машину и повернул ключ зажигания, мотор загудел, мигнули лампочки индикаторов. Можно ехать, но он в задумчивости продолжал сидеть, не тронувшись с места. Еще этот поход сегодня, так не ко времени! Он почти ничего не выяснил, если быть точным: совсем ничего. Расследование зашло в тупик. Единственное, что пришло в голову, – поискать старый дом. На лице Артема мелькнула улыбка: сделать это будет нетрудно. Благодаря главной страсти отца, в Донске почти нет старых домов. А уж заброшенных и пустых – раз два и обчелся. Ему не составит труда найти нужный. Артем усмехнулся. История о репетициях в заброшенном доме казалась неправдоподобной, скорее всего, Альберт что-то неправильно понял. И если от кого-то можно ожидать такого, только не от Аллы! Она всегда отличалась рациональностью, твердо стояла на земле. Но откуда ему знать, как меняются женщины, когда влюбляются! Говорят, страсть толкает на безумные поступки, может, говорят не зря. Сам Артем никогда не знал такой иссушающей страсти, его любовь к Луизе была спокойной, теплой, она горела неярким, но постоянным пламенем, и ему казалось, что невеста отвечает точно таким же чувством. Но если так, зачем ей нужны эти странные фантазии? Может быть, всем людям, когда дело касается чувственной зоны, нужны фантазии? У кого-то они более темные, у кого-то театральные, как у Луизы… Усилием воли он заставил себя перестать думать о девушке и сосредоточиться на поиске заброшенного дома. Эта версия не выдерживала никакой критики, но других не было, нужно проверить хотя бы ее. Он проехал два или три пустых дома: ни один не мог подойти для каких-либо встреч. Дома были огорожены, ожидали сноса, находились в аварийном состоянии и даже войти туда не представлялось возможным, а уж устраивать тайные свидания и репетиции театральной труппы – и подавно, даже сама мысль об этом казалась нелепой.
Оставалась еще пара домов, не считая самого здания театра, и один показался Артему подходящим. Заинтересованный, он остановил машину у забора, толкнул незапертую калитку и вошел во двор, заросший травой, по углам она доходила до пояса. Здесь никого не было. Дом смотрел на него пустыми глазницами разбитых окон, кое-где заколоченных. Дверь тоже была приоткрыта, Артем, немного поколебавшись, поднялся на крыльцо и вошел внутрь. Прислушался. В доме царила полная тишина, ему стало не по себе – никогда не знаешь, что можно встретить в таких домах. Тем более, когда ищешь убийцу. Будучи не из пугливых, он все равно ощущал давящую, даже зловещую атмосферу, которой славятся пустые дома, не зря же слагают легенды о живущих здесь темных духах и привидениях. Ни в духов, ни в привидения Артем не верил, но вполне допускал, что здесь может располагаться притон или затаиться компания нетрезвых хулиганов, охочих до драки. Он осторожно и очень медленно шел по коридору, пригибая голову, чтобы не задеть низкий потолок, одновременно стараясь не споткнуться о лежавшие на полу, упавшие с потолка балки. Да, здесь определенно требовался серьезный ремонт, а лучше снос! Надо посоветовать отцу, когда расследование будет завершено. Он пересек две грязные комнаты. Остановился, снова прислушался. Дом тоже мог считаться аварийным, и тут пусто, давно никого не было. Вряд ли здесь могли вестись репетиции, какие безумцы решатся собраться в таком странном месте! Колдовские ритуалы, шабаши – вполне. А репетиция – дело законное и благородное, актеры могли выбрать и более подходящий антураж. Другое дело, если бы речь шла о съемках ужастика. Но нет, Альберт сказал: театральные репетиции. Марк при встрече тоже говорил именно о театре. Разочарованный, Артем собирался отправиться назад, но что-то остановило. Он не любил бросать дела на полпути, оставлять незавершенным. Иногда эта привычка играла с ним злую шутку, но себя не переделаешь. Потому Артем решил: раз уж оказался здесь, в этом весьма неприятном месте, следует пройти до конца, осталось всего несколько комнат. Он толкнул следующую дверь и шагнул в пустое просторное помещение. Здесь было темно, вокруг ничего не видно, Артем сунул руку в карман, вытащил телефон, чтобы включить фонарь. В его неярком свете он с удивлением отметил, что тут, в отличие от предыдущих комнат, было чисто, стояли стулья и стол, и Артем готов был поклясться, что здесь не так давно были люди. Достаточно места, помещение вполне могло подойти даже для репетиций! Значит, если предположить, что Альберт Альбертович все понял правильно, это то самое место, где собирались актеры театра, с которыми дружила Алла. И один из них мог быть убийцей молодой женщины, почему нет.
Внимательно оглядев помещение, теперь уже с большим интересом приглядываясь к обстановке странного дома, Артем открыл следующую, последнюю, дверь – и застыл, пораженный увиденным. Он не ожидал ничего, подобного тому, что предстало перед глазами: просторная зала, которую можно сравнить, разве что, с бальной, с высокими потолками, почти свободная от мебели. И что еще удивительнее: украшенная соответствующим образом! Стены закрывали старинные уже немного поблекшие гобелены, сверкал в свете фонарика чистый, полированный пол, вдоль стен стояли стульчики в стиле ампир, чтобы воображаемые танцоры могли отдохнуть, если устанут, приковывал взгляд белый, новенький, похожий на исправный, рояль! Что-то блеснуло на полу, когда луч торопливо обежал комнату, и этот блеск тоже привлек внимание. Артем наклонился, чтобы поднять кусок фольги фиолетового цвета. Рядом лежал такой же, но золотой. Чуть поодаль – еще один, бирюзовый. Сомнений быть не могло, эти разноцветные кусочки – не что иное, как конфетти, их рассыпали или взорвали хлопушку. Да, похоже, тут устроили не только репетицию, но и целый праздник! Карнавал или, может быть…бал!
Это слово, словно выстрел, грохнуло в голове Артема, и он почувствовал, что сердце на мгновение остановилось.
Глава 14. Театр
Бал. Это слово в последнее время он слышал не единожды. Слышал от Луизы. Она дружила с Аллой. И говорила ему про этот бал. Но неужели… Нет, это не может быть правдой! Неужели, Луиза не придумала, и они с Аллой и Марком были на каком-то празднике в заколоченном доме? Возможно, Луиза даже видела убийцу и узнает его! Скрипнула входная дверь. Артем вздрогнул, резко обернулся, потом осторожно прислонился к стене, так что бы его не заметил человек, который войдет в помещение. Рука машинально скользнула к висевшей на поясе кобуре. Он медленно, стараясь не издать ни звука, вытащил оружие. Послышались шаги, доски пола кое-где прогибались под тяжестью идущего, характерный скрип доносился до Артема. Он напрягся, вот отворилась входная дверь, на пороге появился мужчина. Смуглый, невысокий, темноволосый. На нем была светлая панама, прикрывавшая лишь макушку, растянутая футболка и широченные, застиранные штаны цвета хаки. Артема он не заметил, но хорошо расслышал, как щелкнул за спиной затвор.
– Руки! – скомандовал Артем.
Тот машинально вскинул руки вверх.
– Повернись.
Незнакомец повернулся, на его лице застыл неприкрытый испуг, смешанный с недоумением. В ту же минуту Артем опустил оружие: узнал Ильхама, местного работягу, который не раз помогал его отцу в сносе домов.
– Ты? – спросил он разочарованно. – Что ты тут делаешь?
– Артем? – тот захлопал глазами и опустил руки. – Ну и напугал ты меня… Зачем сзади подкрадываешься?
– Я ж не знал, что это ты, – Артем спрятал оружие. – Мало ли кто в пустых домах бродит. Так что ты тут делаешь?
– А ты? – неожиданно дерзко ответил Ильхам.
– Провожу расследование.
– Ясно. А я как раз пришел отчет подготовить: пойдет ли дом под снос. По поручению отца твоего, кстати. А что за расследование? Могу чем помочь?
– Женщину убили, слышал?
– Ты про Аллу? – Ильхам кивнул и вдруг снял панаму, как если бы хотел выразить уважение памяти усопшей, его жест не остался незамеченным Артемом, – Конечно, все слышали.
– Говорят, она ходила в этот дом.
– Да, – Ильхам кивнул. – Видел ее тут пару раз.
– Вы общались?
– Общались. Не скажу, что были очень близки или дружили. Просто: привет, пока, как дела.
– И что она тут делала?
– С артистами была.
– Играла в спектаклях?
– Нет, не играла. Просто была с ними. Вроде как, поддерживала, интересовалась, дружила.
– А ты что тут делал?
– И я с артистами был. У меня друг есть, он у них тоже играет. Тоже артист. Я к нему и приходил.
– Не Марк случайно?
– Не… Рустам.
Артем вздохнул. Вряд ли он чего-то добьется от этого работяги: Ильхам всегда не мог связать двух слов, а уж большой пользы от него точно не жди.
– А бал тут был, в этом доме, не слышал?
– Нет, – тот пожал плечами. – Не знаю такого. Бал – это что?
– Ну, праздник, когда все красиво одеты, танцуют.
– А… – протянул Ильхам. – Не помню, не видел.
– А где сейчас эти артисты? – поинтересовался Артем.
– Так уехали. Давно уже. Все разъехались по домам. Ждут, когда театр будет, вернутся, наверное, к осени. Слышал к осени стройку закончат, вот артисты и приедут, чтоб выступать.
– Понятно, – Артем кивнул. – Ладно, спасибо, делай свои дела. Не буду мешать.
С этими словами он спрятал оружие, прикрыв футболкой.
– А зачем тебе артисты? – полюбопытствовал Ильхам, очень желающий быть полезным.
– Поговорить хотел, вдруг что-то смогут вспомнить. Алла же с ними дружила.
– Так поговори с Рустамом. Он в театре сейчас. На стройке работает.
– Так он артист или на стройке работает? – нахмурился Артем: болтовня Ильхама начинала утомлять, становясь все более бессвязной.
– Он и артист, и на стройке. – Ильхам довольно ухмыльнулся. – Пока театра нет – он на стройке. Будет театр – играть станет.
– Ладно, спасибо, – Артем кивнул, бросил беглый взгляд на часы. Уже пять. Если поторопится, успеет заехать в театр. Потом надо еще заскочить домой, проверить, все ли в порядке, перекусить и бежать на поляну, где договорились встретиться с Сенечкой. – Пойду, прокачусь до театра, поговорю с твоим Рустамом. Заодно и гляну, как идет стройка.
Ильхам пожал протянутую Артемом руку, искренне радуясь, что оказался полезным полиции, после чего вернулся в дом и приступил к осмотру ветхого строения. Артем же направился к самому таинственному зданию Донска. «Дух искусства», так, кажется, сказала Луиза. Она умела подобрать правильные слова!
Прошел почти час, прежде чем Артем оказался у здания театра, помешали пробки, кроме того, в двух местах в центре неожиданно перекопали дорогу, пришлось объезжать. Он оставил машину, решив, что так будет быстрее, и пошел пешком через сквер, по каштановой аллее, ведущей к невысокому серому особняку, ныне огороженному лесами и заборами. Артем помнил здание театра таким, каким оно изображено на открытках, – тогда серый камень еще не облупился, колонны и ступеньки не были расколоты, а лепнина поражала белизной и изяществом. Окна театра светились приветливым теплом, у крыльца толпились люди, некоторые даже держали в руках букеты. Казалось там, за массивными кованными дверями, обитала сказка, начинался волшебный мир, который так любила Луиза. Внезапно Артему показалось, что Луиза никогда и не покидала этого мира. Она жила в нем, а, возможно, это он жил в ней. Иллюзорный мир, полный фантазий, выдумок и тех личностей, которых он называл «фантомными персонажами». Для Луизы они зачастую были реальнее, чем живые люди. Так или иначе, едва он задумался, все его выводы, еще недавно составлявшие стройную картину, рассыпались в пыль, а мысли в голове вновь смешались, как разрозненные куски древней мозаики, разрушенной песками времени. В конце концов, что он видел? Всего лишь чистые комнаты, да блестящие звездочки-конфетти на полу. Что это доказывает? Только то, что в доме были репетиции, как и подтвердил Ильхам. Это сходится с тем, что сказал Альберт: Алла дружила с актерами и даже была влюблена в одного из них. Но как связать вместе убийцу Аллы, Луизу и театр? Возможно, ему следует подумать над историей про Михаила Апрелева. Артем помнил, что в детстве за Михаилом водились странные поступки, в школе он был хулиганистым и, когда уехал, весь Донск вздохнул с облегчением. А сейчас сам Артем просто теряет время, которого осталось и так немного. Через каких-то два часа они выступают в поход. Очередное безумие! Но раз уж приехал сюда, то поговорит с Рустамом, по крайней мере, будет знать, что прошел и туда, куда вела последняя театральная нить. В воскресенье отдохнет и встретится с Луизой, они проведут день на речном пляже, а с понедельника начнет расследование с чистого листа. Это сбудется, если ребята возвратятся с завода целыми и невредимыми. С неудовольствием Артем подумал, что если их поймает охрана, то наряду с историей о потерянном на месте преступления оружием, проникновение на завод в компании детей может окончательно похоронить его репутацию. Так, глядишь, и уволят. Но не оставлять же теперь брата! Ладно, если что, придется обратиться к отцу, хотя именно это Артем не любил больше всего и ранее никогда не прибегал к помощи Павла Петровича, не козырял, что он – сын мэра.
Артем прошел за обтянутое сеткой заграждение и буквально столкнулся с молодым строителем в оранжевой жилетке и каске, взваливавшим на плечи мешок цемента. От тяжести мешка парня немного занесло в сторону, но он быстро выпрямился.
– Простите, где мне найти Рустама? – спросил Артем. Парень пожал плечами, показывая, что не знает, о ком речь, и потащил мешок дальше. Артем остановился, на мгновение, ему снова показалось, что не только Луиза, но и сам он находится в плену иллюзий, двойственности, постигшей несчастный Донск. Ильхам говорит, что Рустам здесь работает и поможет. Но Рустама нет. Так, где же правда? Где фантомы, а где настоящее? Но после сообразил, что набранные из разных городов рабочие просто не знают друг друга по именам, потому не могли подсказать, и отправился искать прораба. Добрых полчаса ушло на поиски Рустама, оказавшегося невысоким, плотным и уже немолодым мужчиной, одетым в такую же рыжую жилетку и каску. Он стоял, разглядывая какие-то схемы, взглянул на Артема хмуро, исподлобья, как человек, которого без всякой цели отвлекают от важного дела.
– Чего вам? – так же мрачно спросил он. Артем, хотевший было поговорить по душам, по-приятельски, как с Ильхамом, понял, что здесь лучше действовать иначе, и вытащил удостоверение. Лицо Рустама вмиг стало куда приветливее, Артем догадался, что у собеседника могли быть проблемы с законом, которых тот пытается избежать. Рустам внутренне напрягся, но через мгновение, стараясь быть вежливым, выдавил из себя:
– Чем могу помочь?
– Хотел задать пару вопросов. О женщине, ее убили недавно. Алла Апрелева. – Артем достал фотографию Аллы из нагрудного кармана куртки, которую накинул, спасаясь от вечерней прохлады, и показал Рустаму. – Говорят, ее видели в вашем обществе. Узнаете?
– Узнаю, – кивнул Рустам. – Только я не убивал.
– А я вас и не обвиняю, – Артем спрятал фотографию. – Мне Ильхам посоветовал с вами поговорить. Мой хороший знакомый. Сказал, что видел вас с Аллой в одной компании. Что она встречалась с каким-то актером, ходила на репетиции. И будто вы – тоже актер.
– Я – тоже актер, – с неожиданной гордостью произнес Рустам, распрямившись и отложив, наконец, свои схемы. – Играл на сцене. В кино играл. В маленьких ролях, в эпизодах, в массовых сценах. На телевидении подрабатывал. В театре. Много где. Сейчас вот здесь помогаю разобраться. Они же не понимают, как зал должен быть устроен. Все неправильно хотят делать. Тут акустики не будет, и не увидят ничего зрители, если перед ними колонн понаставить. Зачем в театр приходить, если ничего не видно, не слышно, – можно дома телек посмотреть!
– Так Алла встречалась с актером или нет? – перебил Артем.
– Да, встречалась, – кивнул Рустам, – Но не со мной. Мы мало общались. Она нечасто приходила, сама не играла, только смотрела на нас.
– А с кем встречалась? Знаете?
– Да, Марк его зовут, – откликнулся Рустам. – Молодой, такой, высокий. Она уж очень была в него влюблена. Сильно, слишком сильно. Везде за ним ходила, будто хвост.
– А он?
– Он сначала, вроде как, тоже заигрывал с ней, все хорошо было. Ну, мне так казалось. Она на репетиции приходила, – Рустам заговорил гораздо охотнее, когда понял, что самого его ни в чем не обвиняют и вопросы лично к нему не имеют отношения. – Вообще, я никогда за жизнь такой влюбленной женщины не видел! Марк этот женщинам нравился. Вот мы с вами мужчины, нам не понять, что они в нем находят, а бабы по нему – все с ума сходили, уж поверьте! Знаю, что говорю! А она была – ну просто, как безумная… И радовалась очень, веселились они вдвоем. Хорошо им было вместе. Особенно, когда начали свою игру…
– Какую еще игру? – прервал Артем.
– Ну, когда решили бедняжку разыграть.
Артем пристальнее уставился на Рустама, в его взгляде мелькнуло недоумение, тот понял, что собеседник не улавливает мысли, и пояснил подробнее:
– Марк решил разыграть какую-то девчонку, местную. Говорят, она была влюблена в Тонино – покровителя театра, все мечтала о нем. И он выдал себя за него. Начиналось весело, даже мне понравилось, так забавно было! Особенно когда собрали труппу, нарядили в костюмы, да устроили бал. Девица от восторга совсем голову потеряла.
– То есть, бал все-таки был? – задумчиво спросил Артем. Он потер лоб, начиная понимать, в чем дело. Итак, бал был на самом деле! Звучало невероятно, но оказалось правдой! А вот Тонино – тот был фальшивым, чего и следовало ожидать.
– Конечно, был. – подтвердил Рустам, – И я там был, мед, пиво, пил, как говорится!
– И Алла?
– И она. Красивая в тот день была очень! Никогда прежде ее такой не видел: в платье, с камнями сверкающими на шее! А та, вторая, пришла – ну чистая замарашка, в сравнении с ней. Но знаете, почему-то нам всем показалось, что Марк заигрался, увлекся той девушкой. Замарашкой. Наверное, вошел в роль Тонино. Он строил из себя гостеприимного хозяина. И Алла так подумала… Что он увлекся. И когда девица ушла домой, Алла устроила ему сцену! Много я скандалов в жизни видел, но такого – никогда! Они ругались, кричали… Чуть не дрались! Марк говорил, что устал от Аллы, от ее ревности, что никогда ничего ей не обещал. Она даже раз швырнула в него бокалом. Чуть не попала. Разбился, мы осколки убирали. А они ушли в другую комнату и там еще долго ругались. Она вышла оттуда уже в обычной своей одежде, платье сняла красивое, лицо все полыхало, красная была, как рак, и злая очень. Неудивительно, после такой-то ссоры! Выбежала, даже не простилась ни с кем.
– А Марк?
– Он в доме остался, гостей провожал. Ну он всегда был спокойный, выдержанный. И не переживал ни за что так, как Алла.
– Это старый заколоченный дом? В Пихтовом переулке?
– Все верно, он самый.
– А девушка та? Зачем ее разыграли? – продолжил сурово допрашивать Артем. В глубине души он злился, что Рустам посмел назвать его невесту «замарашкой».
– Не знаю, – Рустам пожал плечами. – Она наивная, молодая, как ребенок. Приглянулась, мне кажется, Марку. Она симпатичная тоже, если приодеть. Ну и она в него влюбилась, совсем, как безумная…
С этими словами он доверительно закивал, глядя Артему в глаза в поисках понимания.
– Да ладно? – Артем нахмурился, почувствовав, как его недовольство Рустамом растет, – С чего вы взяли?
– Послушайте, я старый человек, – тот усмехнулся, – Не вижу, что ли! Да в Марка все девушки влюблялись, говорю же! Такой он…
– Какой?
Рустам опустился на каменный парапет, подпер голову руками и задумался. Он долго молчал, пытаясь подобрать нужные слова, Артем не перебивал молчания. Стоял, засунув большие пальцы за ремень, сжав губы и постукивая ногой от нетерпения.
– Из людей, которые привлекают внимание, – произнес, наконец, Рустам, – Есть такие. И женщинам они нравятся, и в театре им лучшие роли дают. Словно притягивают к себе. Энергия в них, наверное, не знаю, как еще сказать. И такой он, немного аристократ будто. Потому и поверила она, что он – и есть этот Тонино! Как будто что-то не наше в нем… Но в душе он какой-то холодный, не задевает его ничто, мне казалось. Потому не верил я в его игру. Актер – он же проживать должен, жизнь персонажа проживать, эмоции его проживать. А Марк не мог, слишком холодный. И девушки все эти… Увлекался сначала, будто загорался, а потом теряет интерес: как поймет, что она готова на все ради него, – так и теряет. Сразу женщина безразлична становится. Так и с Аллой вышло. И с этой бедняжкой, не помню, как звать-то ее, тоже будет, рано или поздно.
– А где он сейчас? – спросил Артем, он все больше мрачнел, и Рустам начал поеживаться, справедливо принимая его недовольство на свой счет. Меньше всего ему хотелось неприятностей с полицией.
– Марк-то? Не знаю, – он пожал плечами, – Давно его не видел, с того бала. Вроде, говорят, уехал из города. Сказал, вернется к началу сезона, когда спектакли пойдут. Мы же все, что могли, отрепетировали, теперь надо пару раз хотя бы в декорациях сыграть – и готово. Девица эта все о театре говорила. Марк обещал ее на генеральный прогон позвать, чтобы она самой первой спектакль увидела. То-то она счастлива была, вы бы видели! Она бредит театром! Да, Марк знает, какой девушке что предложить, этого у него не отнимешь.
– Понятно, – Артем помрачнел еще больше. Если раньше он считал, что Луиза полюбила другого, потому что слишком мало любила его самого, и готов был отпустить девушку на свободу ради ее счастья, то сейчас, слушая Рустама, понимал: его невеста оказалась жертвой опытного ловеласа, который, судя по всему, просто развлекается таким образом, пытаясь лишний раз подтвердить свою привлекательность и превосходство, потешить эго. Тонино, скажите, пожалуйста!
– Всегда был уверен, что Тонино – не существует, – сурово сказал Артем.
– Замечательное наблюдение! – Рустам чуть подобострастно хлопнул в ладоши. – Вы – истинный следователь! Тоже уверен. Но, как видите, есть доверчивые души, любители искусства и всяких легенд. Такие, как Марк, играют на их чувствах, будто крысолов на своей флейте…
– Какой еще крысолов?
– Сказка такая была, не знаете? Ну вот, приходите, мы по ней тоже спектакль ставим. Заодно и посмотрите. Я играю там одну из крыс. А Марк – тот, конечно, самого крысолова. Кто бы сомневался! Все из-за внешности, таланта-то в нем – ноль.
Его слова про крыс заставили Артема вспомнить о судьбе несчастной мыши по имени Карлсон, и он взглянул на часы. До начала похода оставался всего час. Отдохнуть и перекусить уже точно не успеет, в лучшем случае глотнуть чаю и сжевать на ходу бутерброд. Хотя он с удовольствием выпил бы чего-нибудь покрепче, после услышанного-то! Чем и займется сразу после злосчастного похода. Луиза такое не одобряет, ну так что ж! Он тоже не одобряет ее шашни с актеришкой-крысоловом!
– Мне уже нужно бежать, дела. Последний вопрос. Как думаете, Марк мог убить Аллу?
Рустам пожал плечами, на его лице мелькнуло сомнение, и он снова помолчал, раздумывая.
– Кто знает? – ответил он, чуть погодя. – Да вряд ли. Молодой парень, открытый, веселый. Алла, конечно, уж очень назойлива была, но, чтобы прямо убить… Это слишком!
– Кто же тогда ее убил?
– Только Богу ведомо, – философски заметил Рустам.
– И то верно, – кивнул Артем. – Ладно, спасибо за ваше время.
Он протянул руку, и Рустам крепко пожал ее.
– Рад быть полезным, обращайтесь, – снова подобострастно добавил он. – А так-то, назойливых девушек если б все убивали, женщин в мире почти не осталось бы. Такие, как Марк, и вовсе бы из тюрем не вылезали. У них столько поклонниц! Тогда помню, модель была, тоже на кастинг к нам приходила, в театр, на севере, блондинка, высокая. Тоня, кажется, или Таня. Так уж за ним бегала, у служебного входа караулила. Он даже ни разу не вышел к ней. Только цветы брал со сцены – и все. Она ему и записки писала, и номер свой сколько раз передавала, и на служебный телефон названивала. Очень красивая девушка. Потом отстала. Да потом и мы уехали. Гастролировали по всей стране.
– На севере? – переспросил Артем.
– Ага, – кивнул Рустам. – Много где побывали, если б не театр, я бы столько городов не увидел! О некоторых даже не слышал!
– А Таня где была? В Салехарде? – в голосе Артема прозвучала уверенность.
– Не помню, кажется, да, – на лице Рустама мелькнуло удивление. – Откуда знаете?
– Работа такая, все знать. Ладно, мне пора. Спасибо.
Рустам снова погрузился в свои карты и схемы, а Артем вышел со строительной площадки, прошел по аллее, туда, где шум от стройки уже не так оглушал, вытащил телефон. Пришло сообщение. От Луизы. Машинально открыл.
«Прости, не смогу встретиться с тобой завтра. Приходи к нам, родители все объяснят. Оставила письмо, прочти его».
– Господи, – прошептал Артем. – Господи!
В другую минуту он мог бы почувствовать боль, лишившись любимой девушки, или обиду, понимая, что его «бросили по смс», не удосужившись даже встретиться и посмотреть в глаза. Но сейчас он застыл, пытаясь понять, что следует делать. Два чувства страха, два чувства тревоги, одинаково сильных, боролись в его душе. Как жутко и несправедливо, что он вынужден выбирать! Почему в жизни всегда приходится выбирать, почему нельзя быть в двух местах одновременно! И однако, он принял решение. Заканчивается июль. Темнеет поздно, не раньше десяти. При свете с мальчиками вряд ли случится что-нибудь плохое. Он доберется до дома Луизы, прочтет письмо, найдет ее, поговорит, убедится, что она в безопасности, потом догонит Сенечку и его друзей. Он на машине, они – пешком. Он догонит их до темноты.
Артем набрал номер брата, взволнованный голос Сенечки ответил.
– Что случилось? – удивительным образом мальчик сразу догадался: что-то пошло не по плану.
– Я должен нарушить клятву, прости, – Артему с трудом давались слова. – Знаю, это ужасно, не ожидал от себя такого. Но вы справитесь. Вы же молодцы. Собирайтесь и идите без меня. Догоню вас позже, у меня важное дело. Правда, очень-очень важное! Обещаю, когда вы доберетесь до завода, – я вас догоню. Встретимся с восточной стороны, недалеко от ворот. Хорошо?
– Хорошо, – недовольно буркнул Сенечка. – Но ты точно придешь? Или опять не сможешь?
– Точно приду. Обещаю.
– Ладно, а то, боюсь, парни без тебя побоятся и вообще не пойдут. А я тогда буду опозорен! Навеки. Я же ходил, всем рассказывал, благословения просил. Тете Поле обещал.
– Не будешь ты опозорен навеки, – Артем не смог сдержать улыбки. – Я точно приду. Идите, пусть удача будет с вами!
– Спасибо, – голос Сенечки потеплел. – Удача любит смелых! Ладно, пока. Пошел тогда собираться, мы будем ждать тебя, где договорились.
– Ждите, без меня не лезьте туда! Слышишь? Даже если я чуть опоздаю, задержусь, без меня на завод не входить! Ни в коем случае! Ты меня понял? Точно понял?!
– Принято, – кивнул Сенечка. – Без тебя на завод ни шагу. До связи.
И отключился. Артем вздохнул. Одно неприятное дело сделано – сообщил брату, что подвел его. Теперь предстояло второе, еще более неприятное. Возможно, Марк вовсе не убийца Аллы, а просто красивый парень, любитель поразвлечься, и все это – лишь цепочка дурацких совпадений. Иногда такое случается: ошибки, совпадения так похожи на правду, что уводят полицию с нужного следа. Но за одно то, что он называл себя Тонино, заморочил голову бедной Луизе, заставил страдать, да еще и пытается увести у него, Артема, любимую невесту, собираясь потом ее безжалостно бросить, Марку следует хорошенько врезать, – и не один раз, а так, чтоб мозги встали на место. Артем был твердо намерен это сделать прежде, чем выступит с мальчиками в дурацкий, никому не нужный поход.
